Владимир Высоцкий был одновременно и поэтом, и актером. Эти две ипостаси невозможно разъять, отделить одно от другого и тем более нельзя сказать, что было для него важнее — писать стихи и исполнять песни или играть в театре и кино. Одна муза подпитывала другую. Актерская закваска, полученная им в Школе-студии МХАТ, помогала вживаться, влезать в кожу, как выражался один из создателей МХАТа Константин Станиславский, героев его многочисленных песен.
Высоцкий полностью растворялся в театре, играя роль Хлопуши. Страстно, неистово, бесподобно. Весь зал аплодировал стоя, он выкладывался на полную, по другому он не умел. Высоцкого-артиста Марина увидела в свой следующий приезд в Москву, когда вновь пошла в театр на Таганке на спектакль «Пугачев». И снова все повторилось — снова толпы поклонников и поклонниц, несущих цветы и подарки, правда, рыбы в этот раз она не увидела. В зале было очень много женщин — все они приходили посмотреть на Владимира, томно вздыхали в антракте и перешептывались друг с другом, бросали заинтересованные взгляды на проходящих мимо мужчин, и снова шептались, обсуждая Высоцкого. А обсуждать было что! Сила его актерского мастерства, необычный голос, яркая внешность — все это приковывало внимание, заставляло забыть обо всем, что творилось вокруг. И снова после спектакля толпы поклонниц, желающих прикоснуться к своему кумиру, к своей легенде, получить от него поцелуй, почувствовать тепло его руки, подарить свое внимание. Кто-то надеялся на то, что Владимир заметит их, другие просто жили им — его песнями, его стихами, приходили увидеть его просто для себя, для того, чтобы получить заряд энергии от этого человека.
И все-таки ради чего все это? Неудобные туфли, юбка, под которую на набережной нестерпимо надувало, макияж, из-за которого приходится истошно моргать вместо того, чтобы просто почесать глаз, раз чешется, — а вдруг тушь или тени размажутся?.. Ради чего? Чтобы быть замеченными. А это зачем? Ради безудержного секса или неземной любви? Те, кто хоть когда-нибудь реально был в гримерке после шоу, кто смотрел, как усталые звезды смывают с лиц грим и сразу стареют лет на 10–15, кто видел, как они жадно пьют воду и не могут отдышаться после того, как только что крутились на сцене колесом, понимает — в шоу-бизнесе секса нет. Просто потому, что на него нет сил — все их забирает зритель… И любви тут нет — по той же причине! Хотя нет, вот как раз любовь — она есть. Она должна быть, должна окрылять, должна давать силы, вдохновлять, подвигать на безумства и романтику. Это же не чуждо никому.
— Марина, а не желаете ли поужинать с нами? — Приятный мужской голос выдернул высокую блондинку из ее размышлений. Она опять здесь — киноколдунья, чей образ пленил многих советских мужчин, вновь пришла, чтобы увидеть игру этого удивительного русского актера — Владимира Высоцкого.
— Да, с удовольствием, — задумчиво отвечает она, вставая с кресла и бросая взгляд на собирающего цветы и подарки Владимира. — Конечно!
В красивом, одном из самых шикарных ресторанов столицы их компания вызывала неподдельный интерес. Оказывается, роль Влади в фильме «Колдунья» имеет огромную популярность среди мужского населения Советского Союза — все мужчины смотрят на нее с горящими глазами, еще бы — ведь за столом сидит настоящая звезда! И не просто звезда, а иностранная звезда! Такое нельзя пропустить. А ей бы так хотелось познакомиться с этим интересным человеком, игравшим Гамлета. Но вокруг — море собеседников, стол уставлен яствами, и разговоры, бесконечные разговоры обо всем инио чем.
— Как вам последняя работа Золотухина?
— Что? — рассеянно переспрашивала актриса. Ей стыдно признаться, что она не видела этой последней работы, приходилось улыбаться и уклончиво качать головой в ответ.
— Погода сегодня в Москве чудесная… — И снова кивок и рассеянная улыбка.
Разговоры ни о чем, ну а как назвать еще эти скучные вопросы и ответы? О погоде и цветах, о несбывшихся мечтах, о чьих-то талантах, достижениях и провалах, о том, какое пасмурное лето. Все это темы, которых касались очень поверхностно, исключительно для того, чтобы заполнить неловкие паузы.
И тут к их столику подошел скромно одетый, не очень привлекательный человек. Марина даже не сразу узнала в нем того самого Владимира, которым так восторгалась на спектакле. Его приветствуют возгласами, и она, прерывая очередную бессмысленную беседу, обращает на него внимание. Он подходит, молча берет ее руку и долго не выпускает, потом целует ее, садится напротив и уже больше не сводит с Марины Влади глаз.
— А я ведь знаю вас, вы — колдунья.
Стоило Владимиру произнести эти слова, как последние сомнения рассеялись. Этот голос, голос, который нельзя перепутать ни с одним другим голосом. В ответ женщина только тихо кивнула, потупив взор. Его молчание не стесняло ее, они просто смотрели друг на друга, как будто всегда были знакомы. Он был совершенно не похож на ревущего великана из спектакля, но в его взгляде чувствовалось столько силы, что она заново пережила все то, что испытала в театре. А вокруг уже возобновился разговор.
— Володя, расскажи нам о твоем Хлопуше.
— Да, да! Такой успех!!!
Эти возгласы отвлекают Владимира от колдуньи, он мотает головой, словно силясь сбросить с себя нашедшую пелену, улыбается. Вокруг все замирают. В ресторане то тут, то там слышится шепот: «Высоцкий, это Высоцкий», «Вот там, за тем столиком».
— Пугачев. — Высоцкий словно выныривает из своих мыслей. — Играть Хлопушу было нелегко. Мы все искали определенную поэтическую тональность, способную раскрыть поэзию Есенина на сцене. Я во многом шел от есенинского авторского чтения Хлопуши, запись которого сохранилась. Известно, что Есенин сам прекрасно читал свои стихи. Вот эту есенинскую образную стихию мне и хотелось передать… Образ самого Есенина очень близок мне, я ощущаю много общего.
Люди затихли, слушая его голос; Марина и сама инстинктивно подалась вперед, слушая, как актер говорит о своей работе.
За столом на лицах людей появились улыбки. Улыбка тронула и лицо Высоцкого, который, впрочем, не преминул продолжить делиться своими впечатлениями от роли:
— Трудно было это играть. Есенин сам многие куски читал. Это было лучшее его произведение. Ведь Есенин, когда читал монолог Хлопуши, которого я имею честь играть в этом спектакле, как рассказывают люди, слушавшие его десятки раз, всегда бледнел, с него капал пот. И сестра его рассказывала — она была у нас в театре, — что, когда он читал этот монолог и потом разжимал руки, у него часто выступала кровь на ладонях. Так он нервничал, читая этот монолог. У меня в спектакле была трудная задача — совместить эту есенинскую манеру, немножко надрывную и в то же время очень мощную, с театром. Все-таки я играю Хлопушу, а не читаю его монолог.
Недолгое молчание за столом — вряд ли тем, кто сидит сейчас здесь, есть что ответить! Еще несколько секунд, и вновь начинаются разговоры ни о чем, и только Марина сидит, не в силах оторвать взгляд от лица этого странного человека. Он не ест, не пьет — только смотрит на нее своими серыми глазами.
— Наконец-то я встретил вас, — прошептал он.
И в один миг мир рухнул, завертевшись с неимоверной силой. Марина, как актриса, привыкла к вниманию поклонников, но сейчас она не знала, как вести себя! С Владимиром она была на равных. И его глаза, такие глубокие и непонятные, гипнотизировали ее, заставляя тонуть в них, теряя волю и погружаясь в какой-то новый мир, мир, которого она не знала до этого. Мир Владимира Высоцкого. Уже в первый вечер в этих глазах она увидела силу и любовь. Чувства настолько сильные, настолько знакомые и настолько удивительные, что не было ни сил, ни возможности заставить себя не думать о Владимире.
Он смотрел на нее, не отрываясь ни на секунду, и она, смутившись, глядела в его глаза, почему-то тоже не отводя взгляд. Сейчас они были на равных! Актер и актриса…
— Володя, как же мы сегодня? Без твоих песен? — раздался голос за столом.
Владимир снова отвлекся и, улыбнувшись, возразил, что песни конечно же будут. Он взял гитару, и только его руки тронули струны, как весь ресторан замер. Все-таки гитара — это удивительный инструмент, с неповторимым вкрадчивым звуком. Кто-то из великих музыкантов говорил: «.музыка похожа на океан, а музыкальные инструменты подобны островам, мой остров — гитара.» В тот вечер всем казалось, что гитара — это их инструмент, так удивительно пел он в руках Владимира, так громко звучал его голос и такими эмоциональными были его песни. Для того чтобы охарактеризовать их, как нельзя лучше подходит выражение «за душу берет» — в его песнях все слушали что-то о себе. что-то, что казалось им до боли знакомым, известным и нужным.
Иногда чьих только ритмов не услышишь в гитарной музыке. Она может быть похожа на скрипку, на фортепьяно, на ударные и даже на флейту. Но в руках Высоцкого гитара пела сама, она надрывно издавала такие звуки, которых многие, присутствовавшие в зале, никогда раньше не слышали, свидетельствующие об уникальности и самобытности этого музыкального инструмента. И в этот вечер Владимир пел только для Марины, он хотел, чтобы она понимала смысл и глубину его песен, он открывался ей и пускал ее, и только ее, в самую сокровенную глубину своей души. Он говорил, что любит ее.
— Марина, я вас люблю, — звучит голос Высоцкого в ушах женщины. И она уже не понимает, что это — то ли строка из песни, то ли ее фантазии, то ли правда. — Я люблю тебя.
Повисает пауза. Гитара давно молчит. Влади смотрит на Владимира удивленно и с некой долей иронии, а затем громко смеется.
— А вы, Владимир, оказывается, необыкновенный человек, и с вами интересно общаться, — говорит она.
В ответ только тишина и пристальный взгляд серых глаз.
— Но я приехала всего на несколько дней, у меня очень сложная жизнь, трое детей, работа, требующая полной отдачи, и Москва далеко от Парижа… — продолжает французская актриса.
— Ну и что? — недоумевает Высоцкий. — У меня самого семья и дети, работа и слава, но все это не помешает тебе стать моей женой.
Ошарашенная таким нахальством, киноколдунья согласилась увидеться с Высоцким на следующий день.
Им обоим не было и тридцати. Она разведена, он — тоже на грани развода. Кинофестиваль, на который приехала Марина Влади, идет своим чередом, она проводит много времени на мероприятиях, общается с людьми, разговаривает с режиссерами. Владимир проводит время с ней, уделяя ей много внимания. Они гуляют по вечерам, он показывает ей Москву, поет свои песни, приглашает в театр, в рестораны. В гостинице «Москва», где живут участники фестиваля, они проводят уйму времени — стоит здесь появиться Высоцкому, как Марина бросает всех знакомых и бежит танцевать с ним. Он постоянно шепчет ей комплименты, читает стихи, обжигая ее уши своим горячим дыханием и шепотом.
— Все это хорошо, но я-то в тебя не влюблена! — сказала Марина Владимиру в один из их первых вечером. — Понимаешь?
— Понимаю. И это совершенно не важно, — ответил он, — я сумею тебе понравиться, вот увидишь.
Это веселое и легкое общение продлилось несколько дней, и вот фестиваль заканчивается, она уезжает из Москвы, подписав контракт, и приедет на съемки в начале только шестьдесят восьмого.
Проходит время. Сначала Марина Влади, будучи в Париже, получила нежное письмо из Москвы. Потом, как раз в тот момент, когда она размышляла над тем, что с ней происходит и почему ей так тоскливо, телефонный звонок оборвал ее невеселые раздумья. Это он. Марина услышала в трубке теплый тембр его голоса и русский язык, напоминающий ей об отце, которого она обожала, — и от всего этого у нее ком встал в горле. Но они говорят. Долго. Обо всем и ни о чем. те самые пустые разговоры, которые Марина так не любила! После разговора Марина Влади положила трубку, и к горлу подкатили слезы, она заревела.
— Да ты влюблена, моя девочка, — ласково сказала Марине мама.
А киноколдунья старается найти своим слезам другое объяснение: много работы, устала, — нов глубине души понимает, что мама права: она ждет не дождется встречи с русским Гамлетом.