И праведник шел за посланником Бога, Огромный и светлый, по черной горе, Но громко жене говорила тревога: — Не поздно, ты можешь ещё посмотреть На красные башни родного Содома, На площадь, где пела, на двор, где пряла, На окна пустые высокого дома, Где милому мужу детей родила. Взглянула — и, скованы смертною болью, Глаза её больше смотреть не могли, И сделалось тело прозрачною солью, И быстрые ноги к земле приросли.

Сидел как-то Авраам в дубраве Мамрэ во время дневного зноя в тени своего шатра и дремал. Когда же пробудился и поднял глаза, увидел вблизи себя трех юношей. По их внешности и одеянию он сразу понял, откуда они, и бросился навстречу. Поклонившись им до земли, он обратился мысленно к Богу:

— Владыка! Если я обрел благословение в глазах твоих, не проходи мимо раба твоего!

Поскольку юноши стояли, не исчезая, понял Авраам, что Бог внял его мольбе. Поэтому он крикнул, чтобы рабы принесли воды.

— Омойте ноги, гости небесные! — сказал он пришедшим. — А я принесу чего-нибудь, что бы вы подкрепили силы свои.

— Пусть будет так! — сказал один из юношей с достоинством.

И скрылся Авраам в шатре. Оттуда раздался его взволнованный голос:

— Сарра! Поскорее замеси три меры лучшей муки и спеки лепешки!

Пока гости делали вид, что смывают со ступней дорожную пыль, Авраам успел сбегать к стаду, выбрать самого лучшего, нежного теленка и дать его рабу, чтобы он поджарил лучшие части. Другой же раб позаботился о молоке и сливках.

И вот уже гости сидят в тени деревьев за полотном, уставленным яствами, и молча насыщаются. Авраам же, стоя рядом, наблюдает за ними [1].

И спросили вестники Авраама, где жена его Сарра.

— В шатре, — ответил Авраам. И тогда один из вестников обратился к нему со словами:

— Я опять буду у тебя в то же время следующего года, и будет сын у Сарры, жены твоей.

Услышала эти слова Сарра, стоявшая у входа в шатер, и внутренне рассмеялась, подумав, что стара для того, чтобы иметь сына.

И заметил это Бог, хотя вход в шатер был позади него, и обратился к Аврааму с упреком:

— Чему это рассмеялась жена твоя Сарра, подумав, что стара для того, чтобы родить? Разве есть что-либо трудное для Бога?

Услышала Сарра слова, обращенные к мужу, и, испугавшись, не созналась в своем неверии.

— Я не смеялась! — проговорила она.

— Нет, ты смеялась! — произнес Бог, вставая. Вслед за ним поднялись и остальные мужи и пошли по дороге, ведущей в Содом. Авраам провожал их, не смея спросить, какое они выполняют поручение.

Тогда Бог, решивший, что Авраам достоин узнать тайну, скрываемую от остальных, сказал:

— Тяжел, велик грех Содома и Гоморры, громогласен будет и их вопль.

И понял Авраам, что посланники идут вершить над Содомом и Гоморрой кару Господню. И хотя он презирал нечестивых жителей этих городов и уже успел высказать им свое презрение, он вспомнил о трех содомцах, людях храбрых и честных, которые помогали ему отбить из рук врагов племянника его Лота, попавшего в беду. И из уст его вырвались слова:

— Господи! Неужели ты погубишь праведного вместе с нечестивым? Должно же быть в этом городе хотя бы пятьдесят праведников?! Разве нельзя пощадить город ради них? Неужели Судья всей земли поступит вопреки правосудию?

— Если я найду в Содоме пятьдесят праведников, не трону город.

Промолчать бы Аврааму и отойти, но его обуяла отвага, граничащая с дерзостью.

— Владыка! Я прах, я пепел под твоими стопами, но разреши мне спросить: "А если в Содоме будет сорок пять праведников? Неужели все погибнут из-за недостающих пяти?"

— Нет, не погибнут! — ответил Бог.

— А если их будет сорок? — не унимался Авраам.

— Я оставлю жизнь остальным ради сорока, — сказал Бог.

— А если двадцать? Если десять? — продолжал спрашивать Авраам.

— Не истреблю ради десяти, — отозвался Бог.

— А если…

Авраам хотел сказать три, имея в виду тех содомцев, которых он знал. Но Бог, утомленный его назойливостью, уже ему не внимал. И, поняв это, Авраам вернулся к своему шатру и молча сел, обратив взор на восток.

Посланцы между тем достигли шатров Лота, которые были разбиты за городской стеной Содома. Уже стемнело, и Лот не различил в прохожих вестников Бога, приняв их за обычных людей, но встал им навстречу, поклонился незнакомцам и сказал:

— Зайдите в мой шатер, рабыни дадут вам воды для омовения ног и постелят постель, а утром отправитесь в свой путь.

— Нет, — отозвались вестники. — Мы привыкли ночевать под открытым небом.

Но так как Лот настаивал, они зашли в его шатер, омыли ноги и приняли угощение, поставленное на стол.

Жители Содома, узрев с городской стены незнакомцев, вошедших в шатер Лота, высыпали из ворот и, окружив шатер, стали требовать, чтобы Лот выдал им своих гостей для наслаждения их плотью.

Вышел Лот наружу и сказал, обращаясь к неистовствующей толпе:

— Братья мои! Не делайте мерзости. Выдать гостя, взятого в дом, великий грех. Хотите, я дам вам двух своих дочерей, не познавших мужа, вместо этих юношей?

Но они не слушали его и приблизились, чтобы ворваться в шатер силой.

И тут почувствовал Лот руки на своих плечах. Это гости втянули его в шатер. И сразу после этого снаружи послышались вопли и стенания:

— Что со мной? Я ничего не вижу! Дай мне руку!

Это слепотой были поражены все нечестивцы, окружавшие шатер. И они долго ещё кричали и плакали, пока не разбрелись кто куда.

И объявили вестники Лоту, что посланы уничтожить это место за грехи жителей его. И спросили они Лота;

— Кто из близких есть у тебя здесь или в горах? Сыновья ли, дочери ли, или зятья, или ещё кто-то, кто дорог тебе в этом городе? Выведи их отсюда.

Вышел Лот из шатра и передал зятьям своим слова вестников. Но они не поверили, полагая, что он шутит.

Между тем занималась заря, и вестники стали торопить Лота:

— Встань! Возьми жену свою и обеих дочерей своих, которых мы видим здесь, чтобы не погибнуть вам за беззакония города.

И так как медлил он, вестники вывели за руки Лота, жену его и двух дочерей и повлекли подальше от Содома.

Один из вестников сказал:

— Идите вперед, не останавливайтесь и не оглядывайтесь, чтобы не погибнуть.

Лот и две дочери его сделали так, как им было велено. И не видели они, как Бог пролил на Содом и Гоморру серу и огнь с небес, как перевернул все жилища людей, как истребил растительность и уничтожил всех жителей до единого. Жена же Лота, будучи по-женски любопытной, оглянулась и превратилась в соляной столп [2]. Оставшись без жены, Лот жил вместе с дочерьми в пещере. В пьяном виде отец сожительствовал с ними как с женами и родились тогда враги Израиля Моав и Аммон [3].

Авраам встал утром и пошел на место, где стоял перед лицом Бога, и, взглянув на восток, увидел, что дым поднимается с земли, как от печи.

1. Выраженная в этом сюжете идея типична для фольклора ряда народов: боги (или посланцы богов) посещают местность, где им оказывают гостеприимство благородные люди, избегающие благодаря этому всеобщей гибели или награждаемые долголетием. (Сравн. греческий миф о Филемоне и Бавкиде). Поиски Содома и Гоморры археологами пока не дали результатов, но в реальности геологической катастрофы, в результате которой появилось Мертвое море, наука не сомневается. Разрушение Содома и Гоморры — это один из вариантов уничтоженная человечества, подобный версии о потопе с той же мотивацией — испорченность людей.

2. Здесь используется местная легенда о происхождении соляных столбов в юго-западной части Мертвого моря. Народная этимология объясняет также происхождение имен Моав и Аммон сожительством Лота со своими дочерьми.

3. Моав — семитская народность, обитавшая между Мертвым морем и Сирийской пустыней. Аммон — родственная моаву народность, обитавшая к востоку от Иордана. Легенда о происхождении моавитян и аммонитян отражает вражду к ним евреев в эпоху написания книги «Бытия».