В годы Ливонской войны Московское государство потеряло захваченные шведами прибалтийские города Ям, Копорье, Ивангород, Нарву. Выход к Балтийскому морю был насущно необходим для развития русской торговли и промышленности. Шведские войска в городах по побережью Финского залива задерживали купеческие караваны, стремились блокировать Русь с запада.

Борис Годунов, в руках которого в годы царствования Федора Ивановича была сосредоточена вся полнота государственной власти, повел в отношении Швеции решительную политику и в 1590 г. объявил шведам войну.

Готовясь к войне, Годунов решил обновить и усилить «большой государев наряд». Московский Пушечный двор получил крупный заказ.

Особенно плодотворным в творческой биографии Андрея Чохова был 1590 г., когда мастер изготовил пять больших стенобитных орудий: «Троил», «Аспид», «Лев», «Скоропея» и «Соловей».

Крупнейшим среди них был «Троил», названный так по отлитому на тарели барельефу — человеку в короне, с палашом и копьем, на древке которого закреплено знамя. За спиной у человека круглый щит. Барельеф этот должен был изображать троянского царя — в верхней части тарели отлита поясняющая надпись: «Троiль». Название орудия, кстати говоря, косвенно свидетельствует о том, что в Московском государстве XVI в. был известен древнегреческий эпос. Название пользовалось популярностью.

В 1632 г. пушку «Троил» отлил мастер Григорий Наумов, а в 1695 г. то же название присвоил своему орудию мастер Яков Дубина.

Длина ствола орудия Андрея Чохова — 435 см, вес — 7000 кг, калибр — 195 мм. Декоративные пояски делят ствол пушки на три части. Орнаментальное убранство небогато. На казенной части отлита надпись: «Божиего милостию повелением государя царя и великого князя Федора Ивановича всея Русии зделана сия пищаль Троил лета 7098 (=1590) году. Делал Андрей Чохов».

«Троил» принимал участие в военных действиях против Швеции, а после Тявзинского мира 1595 г. вместе с некоторыми орудиями «большого государева наряда» был поставлен в Пскове. Описные и сметные книги неоднократно упоминают это орудие. В «Росписном списке Пскова 139 года» (1631 г.) упомянута «пищаль большая Троил меденая на волоках». В «Сметной книге Пскова» 1699 г. находим более пространное описание: «Да против Петровских ворот в городе на земле под шатром пищаль большая меденая произванием Троил, на волоках. Мерою 6 аршин 9 вершков. На ней вылита подпись: Божиего милостию повелением государя царя и великого князя Феодора Ивановича всеа Росии лита в 7098 году. Лил мастер Андрей Чохов. На ней же вылиты у казны и ушей и у дула травы. Уши простые, а обручи гладкие. На ней же у казны позади в доспехе вылит человек с коруною и с полашом и с копьем. К ней по кружалу на казенном дворе в анбаре 300 ядер по 60 гривенок ядро».

Дальнейшая судьба «Троила» сложилась следующим образом. В ноябре 1701 г. Петр I приказал «от Никольских ворот (Московского Кремля. — Е. Н.) до Троицких всякое по правую сторону строение ломать до пошвы и на том месте строить вновь Оружейный Дом, именуемый Цейхоуз». «Оружейный Дом» был задуман Петром не просто как склад оружия и прочих военных припасов, но как своеобразный памятник русской воинской доблести. Для этого во многие города был послан приказ «мозжеры и пушки медные и железные и всякие воинские сенжаки осмотреть и описать и буде явятся которые под гербами окрестных государей, а именно — салтанов турских и королей польского и свейского, взятые в боях где воинским случаем, и те все собрав взять к Москве и для памяти на вечную славу поставить в новопостроенном Цейхаусе».

Тогда же в Москву были привезены из Пскова, Новгорода и других городов орудия старых русских мастеров, среди них «Троил» Андрея Чохова. Пушку установили возле Арсенала. Впоследствии ее вместе с Царь-пушкой и двумя другими орудиями поставили в каменном шатре напротив ворот Вознесенского девичьего монастыря. В 1820 г. орудие вновь перевезли к Арсеналу. В 1835 г. для него отлили декоративный чугунный лафет. Некоторое время «Троил» стоял около здания Оружейной палаты. Сейчас он снова у Арсенала, с правой стороны от ворот здания.

Второе по величине из отлитых Андреем Чоховым в 1590 г. орудий носит название «Аспид». Так именовался крылатый змей старых русских сказаний. В Азбуковниках о нем рассказывается, что «нос он имеет птичий и два хобота, а в коей земле вчинится, ту землю пусту чинит; живет в горах каменных, не любит трубного гласа…». Далее рассказывалось, как Аспид защищал себя от музыки: одно ухо зарывал в землю, другое же затыкал хвостом. Сказочное чудовище — правда, несколько иное — и изобразил Андрей Чохов на дульной части орудия. Мы видим нечто вроде крокодила, в лапах у которого человеческие головы. Под барельефом надпись «Аспид».

Надпись на казенной части ствола гласит: «Божиею милостию повелением государя царя и великого князя Федора Ивановича всея Русии зделана сия пищаль Аспид лета 7098 делал Ондрей Чохов».

Канал ствола лишен каких-либо украшений. Сверху, в центре вертлюжной части, отлиты два дельфина. В центре тарели — винград, выполненный в виде усеченного конуса с плоским яблоком. Длина ствола —514 см, вес — 6000 кг, калибр — 190 мм.

Как и «Троил», «Аспид» принимал участие в военных действиях против Швеции, а затем был поставлен в Пскове. В «Сметной книге» 1699 г. находим следующую запись: «В первом шатре на площади против Власьевских ворот пищаль большая медная Аспид мерою в длину две сажени с аршином и полтора вершка. Подпись на ней: Божиею милостию великий государь царь и великий князь Феодор Иванович всея Росии. Лита в 7098 году. А вылиты у ней у казны и ушей, и у дула травы. На ней же вылит змей, а прозванием Аспид. Вылил мастер Андрей Чохов. Да на ней же вылиты у казны и ушей и у дула обручи гладкие. К ней в анбаре 207 ядер весом и по кружалу по сороку по пяти гривенок (18 кг) ядро».

Соседями «Аспида» во Пскове были большие стенобитные пищали «Медведь», отлитая также в 1590 г. мастером Семеном Дубининым — соратником Андрея Чохова, и «Раномыжская», перелитая в 1688 г. Яковом Дубиной из старой, издавна стоявшей здесь пушки, расплавившейся в 1687 г. во время пожара. Кто впервые отлил это орудие, неизвестно.

Дальнейшая судьба «Аспида» совпадает с судьбой «Троила». В 1835 г. для орудия был изготовлен литой чугунный лафет. Сегодня оно стоит у южной стены Арсенала, слева от ворот.

Третье по величине из чоховских орудий 1590 г. носило название «Лев». Запись о нем в «Сметной книге Пскова» 1699 г. гласит: «Да против тех же Великих ворот пищаль медная большая прозванием Лев, на волоках. Мерою сажени с аршином и пол пята вершка. На ней вылита подпись: Божиею милостию повелением государя царя и великого князя Феодора Ивановича всея Росии лита в 7098 году. Лил мастер Андрей Чохов. А у казны и ушей и у дула вылиты травы. Да у дула ж вылит зверь прозванием лев. Уши гладкие. Обручи гладкие. К ней на казенном дворе в онбаре по кружалу 250 ядер весом по 40 гривенок ядро» (16 кг).

В годы Северной войны «Лев» принимал участие в неудачном сражении 1700 г. под Нарвой, где был захвачен войсками Карла XII. Впоследствии орудие было возвращено в Россию. В 1850–1851 гг. для орудия был изготовлен бутафорский чугунный лафет, на котором оно и по сей день стоит в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи. По современным обмерам длина орудия — 547 см, диаметр канала ствола — 183 мм, вес — 5634 кг.

Четвертое чоховское орудие 1590 г. «Скоропея» первоначально также стояло во Пскове. Оно упоминается в «Росписном списке Пскова» 1631 г. Однако в «Сметной книге» 1699 г. «Скоропеи» уже нет. Зато мы находим упоминание о ней в «Сметной книге Новгорода» 1700 г. Здесь она стояла рядом с большим стенобитным орудием «Свиток», отлитым в 1591 г. мастером Семеном Дубининым. Оба орудия находились «в каменном городе против Пречистенских больших проезжих ворот». «И те пушки все медные, — записано в «Сметной книге», — в станке на колесах, окованы железом».

Имя орудию дало помещенное Андреем Чоховым на дульной части ствола литое изображение ящерицы с восемью лапами. Под ней надпись «Скоропея». «Скоропея», или «скороспея», — змея или ядовитая ящерица в старых русских сказаниях.

поется в народной песне.

В начале XVIII в. «Скоропею» и «Свиток» по указу Петра I перевезли в Таганрог — новопостроенный порт на Азовском море, где установили на морской пристани. Перед перевозкой орудий срочно чинили дороги и возводили мосты на всем протяжении от Новгорода до Таганрога. Когда по условиям мира с Турцией после неудачной войны 1711–1713 гг. Таганрог был разрушен, орудия перевезли в Петербург. Здесь вплоть до Октябрьской революции «Скоропея» стояла на Литейном проспекте у здания Главного артиллерийского управления. Сейчас орущие находится на кронверке Петропавловский крепости у входа в Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи.

В ряду чоховских стенобитных орудий, отлитых в столь плодотворном для мастера 1590 г., «Скоропея» занимает последнее место. Напомним, что вес «Троила» — около 7000 кг, «Аспида» — около 6000 кг, «Льва» — более 5600 кг. «Скоропея» весит 3669 кг. Длина орудия 490 см, калибр 152 мм. Стреляло оно 10-килограммовыми ядрами.

По-видимому, немногим отличалось от «Скоропеи» пятое чоховское орудие 1590 г. — «Соловей»; сведения о нем были введены в научной оборот лишь недавно. В 1699 г. оно стояло во Пскове «против… Варлаамских ворот в городе на земли». «Сметная книга Пскова» сообщает следующие сведения: «…пищаль большая медная прозванием Соловей, на волоковом станку, мерою шесть аршин (426 см). На ней вылита подпись: Божиею милостию царь, государь и великий князь Феодор Иванович всеа Росии. Лита в 7098 году. Лил мастер Андрей Чохов. На ней же у казны и ушей и у дула травы. Уши с личинами. Да у дула вылита птица прозванием соловей. Да у казны ж и ушей и у дула обручи гладкие. К ней по кружалу на казенном дворе в онбаре двести ядер по двадцати по пяти гривенок ядро».

Дальнейшая судьба «Соловья» не известна. В указе Петра I от февраля 1701 г. о переливке больших пушек упомянута и «пушка Соловей ядром шесть фунтов, что в Китае на площади». Вполне возможно, что калибр указан с ошибкой, ибо шестифунтовое орудие нельзя считать «большой пушкой». Если это так, то в указе может идти речь о чоховском орудии. Известно, впрочем, еще одно большое орудие «Соловей», которое в «Книге приходно-расходной пушкам и пищалям, находящимся в Москве в Китай-городе у Лобного места, у Земского приказа, у Никитских ворот и на Пушечном дворе» (1694 г.) описано так: «Пищаль Соловей ядром 6 гривенок длиною 7 аршин весом 95 пуд. Лил мастер Мартьян Осипов во 188 году». Быть может, в 1701 г. было перелито именно это орудие.

Под руководством Андрея Чохова в подготовке новых орудий к успешной войне против Швеции 1590–1593 гг. принимали участие и другие мастера московского Пушечного двора. Ближайший соратник Чохова, мастер Семен Дубинин отлил в 1590 г. большое стенобитное орудие «Медведь», которое мы уже упоминали выше. В «Сметной книге Пскова» оно описано в следующих словах: «…пищаль большая медная прозванием Медведь, в станку и на колесах. На ней позади у казны вылит зверь медведь. Той пищали длина две сажени с двемя вершки. На ней вылита подпись: Божиею милостию великий государь, царь и великий князь Феодор Иванович всеа Росии. На ней же вылита подпись, что она вылита в 7098 (= 1590) году, а лил мастер Семейка Дубинин. Да на ней же вылиты у казны и ушей и у дула в четырех местах травы. Да у той же пищали правого уха половины не вылито. Да на ней же у ушей и у дула обручи гладкие. К ней в онбаре 260 ядер весом и по кружалу по сороку гривенок ядро».

Год спустя, в 1591 г., Семен Дубинин отлил большое стенобитное орудие «Свиток».

Кроме больших стенобитных орудий Андрей Чохов и его ученики лили в эти годы и сравнительно небольшие пушки, из которых складывалось основное ядро русской артиллерии. Сохранились сведения об одной из них — она была изготовлена мастером в 1592 г. и стреляла ядрами 2,4 кг. В старых описях орудие описано так: «По Белому городу у Смоленских ворот. Пищаль русского литья ядром 6 гривенок длиною 4 аршина с вершком, весом 47 пуд 20 гривенок. Лита в 100 году. На ней подпись: Лета 7100 году делал Андрей».

В 90-х годах XVI в. Андрей Чохов занимает ведущее положение на московском Пушечном дворе. Об этом недвусмысленно свидетельствует старейший окладный список Пушечного приказа — он относится к 1598–1599 гг. Жалованье было дано по случаю венчания на царство Бориса Годунова. «По государеву цареву и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии указу, — сказано в списке, — пушечному приказчику Игнатью Трескину и пушечным и колокольным литцом и их учеником и пушкарем и зелейным и ямчюжным мастером и всяким оброчником Пушечного приказу дано государево, царево и великого князя Бориса Федоровича денежное жалованье для ево государева многолетнего здравия и царского венчания по их окладом сполна…».

Административный глава Пушечного приказа Игнатий Трескин имел оклад 20 рублей, а Андрей Чохов, который назван «пушечным литцом» — 30 рублей. Другие литцы получали значительно меньше — пушечные литцы Семен Дубинин — 20 рублей, Русин Евсеев — 15 рублей, колокольные литцы Иван Афанасьев — 10 рублей, Михаил Родивонов — 8 рублей. В описи названы «пушечные ученики» Богдашка Федоров (7 рублей), Юшка Блекачев, Микитка Тупицын (по 5 рублей с полтиной), Кондрашка Михайлов, Гришка Наумов, Федька Савельев (по 5 рублей), Гришка Васильев, Ивашка Алексеев, Юшка Третьяков, Прошка Федоров, Ивашка Семенов Дубинин (по 4 рубля). Последний — вне всякого сомнения, сын Семена Дубинина.

В пору, когда государев наряд обновлялся к войне 1590–1593 гг., все ученики Андрея Чохова работали очень активно. В «Сметной книге Пскова» 1699 г. названы три орудия, отлитые ими. Сообщается, что в Варлаамской башне «в верхнем бою пищаль медная полуторная „Левик“, в станку и на колесах, мерою четыре аршина. На ней подпись, что она лита в 7098 (= 1590) году. Лил Андреев ученик Кондратей Михайлов. На ней у казны и на середине и у дула травы и обручи гладкие. А позади казны Львова персона. У дула пояс травчатой. К ней по кружалу на казенном дворе в онбаре 200 ядер весом по 6 гривенок ядро».

В том самом году, когда Андрей Чохов изготовил «Льва», стрелявшего ядрами в 40 гривенок, его ученик Кондратий Михайлов отлил сравнительно маленького «Левика», рассчитанного на ядра в 6 гривенок.

В только что приведенной записи Кондралий назван «Андреевым учеником». В другом случае «Сметная книга Пскова» полностью называет имя мастера: «…а на той башне (речь идет о Плоской башне. — Е. Н.) в верхнем бою пищаль полуторная медная мерою 4 аршина. На ней вылита подпись, что она лита в 7098 году. Лили мастера Андреева ученики Чохова Богдан Федоров и Кондратей Михайлов».

Записи интересны тем, что они связывают с именем Чохова известного колокольного и пушечного мастера Кондратия Михайлова, отлившего в первой четверти XVII в. большие пушки «Медведь» и «Соловей», колокола для Новоспасского монастыря, много малых и средних орудий. Предположение А. П. Лебедянской, что Кондратий Михайлов был учеником Андрея Чохова, ныне может считаться полностью доказанным.

Богдан Федоров упомянут еще в одной записи «Сметной книги Пскова» 1699 г., где сообщается, что на Наугольной Покровской круглой башне на берегу р. Великой стояла «в верхнем бою пищаль полуторная медная мерою четыре аршина. На ней вылита подпись, что она лита в 7098 году. Лил мастер Андреев ученик Богдан Федоров. На ней же вылиты у казны и ушей и у дула обручи гладкие. К ней по кружалу на казенном дворе в онбаре 50 ядер весом по шти гривенок ядро».

Хотелось бы отождествить Богдана Федорова, который занимал привилегированное положение на Пушечном дворе и получал жалованья больше, чем кто-либо из других учеников, с известным пушечным литцом XVI в. Богданом, но последний, видимо, был старшим современником Чохова.

Среди других учеников Андрея Чохова, названных в окладном списке 1598–1599 гг., нам знаком Проня Федоров, который в 1605 г. отлил так называемую «мортиру Самозванца». Юшка Блекачев и Никита Тупицын в 1602 г. изготовили пятипудовую пищаль, входившую впоследствии в состав смоленского наряда.

В Смоленске же «на Семеновской башне в середнем бою» стояла «пищаль медная русского литья, в станку на колесах, ядром 7 гривенок» с надписью «лета семь тысяч сто второго (= 1594) делал Андреев ученик Федор Савельев». «На ней же, — рассказывает опись артиллерийского наряда, — посередь звериные две головы, назади же за казною звериная ж голова».

Читатель помнит, что Федор Савельев упомянут в окладном списке 1598–1599 гг.

Другой из названных здесь учеников— Ивашка Алексеев — в 1608 г. отлил пищаль, стоявшую «в Алексеевской башне» московского Белого города «в середнем бою», описанную в одном из реестров в следующих словах: «…пищаль русского литья 6 гривенок, ядро длина 4 аршина, весу не насечено, на ней к запалу (запись)… божиею милостию повелением государя царя и великого князя Василия Ивановича всеа Русии самодержца зделана сия пищаль полуторная во второе лето государства его лета 7116 делал Андреев ученик Чохова Ивашко Алексеев».

Упомянутый в окладном списке 1598–1599 гг. в качестве «пушечного ученика» Григорий Наумов стал в дальнейшем известным пушечным мастером, проработавшим в русском литейном деле не менее пятидесяти лет; мы еще будем упоминать о нем. Одна из его пушек, отлитая в 1630 г., поныне стоит в Московском Кремле.

Для нас важно, что Андрей Чохов не был один, его окружали ученики. К концу XVI столетия мастеру было уже около 55 лет — старческий возраст по тем временам. Но впереди у Андрея Чохова было еще 30 лет жизни — длинный путь, который он прошел рука об руку со своими учениками.

В списке 1598–1599 гг. названы и два колокольных литца — Иван Афанасьев и Михаил Родивонов. Первый из них пришел на Пушечный двор еще раньше Чохова. Возможно, он был одним из тех, кто учил замечательного мастера колокольному литью. А Чохов и в этой области добился немалого.