Неделю до этого был ясный летний солнечный день, какие бывают обычно в начале лета, когда солнце светит еще не так ярко, как в середине, но и не так слабо как во время весеннего пробуждения природы. В это время солнечные лучи всегда приятны и желанны, как природой, так и человеком. Голубизна неба, на котором сиял золотой солнечный диск, была почти безупречна. В центре смешанного густого леса, находился луг. Образовавшийся здесь по воле природы он имел эллиптическую форму и изобиловал густой травяной растительностью. Сам луг среди местного населения прослыл местом странным, где за пятьдесят лет так и не выросло не только ни одного дерева но и куста. Его боялись и обходили, хотя сама природа говорила обратное. Иногда на этом лугу можно было спугнуть дикую лань, кормящуюся там сочной зеленой травой. Птицы и насекомые всегда были здесь в изобилии, поэтому днем луг гудел, словно растревоженный рой. На окраине леса у самого луга, рос дуб. Сколько веков ему, из местного населения никто не знал, даже эльфы не могли назвать точный его возраст. За это время дерево постоянно росло, поднимаясь все выше и выше пока не поднялось над лесом. И без того толстый ствол утолщался, превращаясь в прочную опору для того мира, который существовал в его кроне.

Еще было далеко до полудня, и лес, как и вся природа, был весел и оживлен. В тени размашистой кроны дуба, у его массивных корней стояло два человека — парень и девушка. Они непринужденно беседовали, высокие стройные, со светлыми длинными волосами, чем-то очень похожие друг на друга. Но приглядевшись опытный человек сразу же отметил, что девушка местная эльфийка, а парень человек с эльфийскими корнями.

— Сегодня будет просто замечательный день. — Сказала эльфийка, смотря на юношу своими серебристыми глазами. Девушка была одета в короткое легкое голубое платье. Прочная невесомая ткань, подчеркивавшая ее стройный стан, колебалась при каждом дуновении ветра. На ногах были сандалии завязанные золотистой лентой, которая обвивая ноги, доходила почти до колен. Волосы эльфийки нежно голубого цвета, словно потоки вод, спускались почти до самого пояса. Ее лицо, имело красоту присущую людям этого народа в изяществе и тонкости черт и белизне кожи. Эльфы как народ, живущий в лесах — месте с ограниченной видимостью имели великолепный слух. Она как кошки могли водить ушами, прислушиваясь к дальним звукам и шорохам.

— Такие дни бывают не часто в этом королевстве. — Ответил парень. Он был высок и широкоплеч. Лицо его имело некоторые эльфийские черты, и было средним между лицом обычного человека и эльфа. Они имело утонченные черты и румянец, выдающий деревенского жителя, выросшего в дружбе с природой. Волосы у юноши цвета зрелой пшеницы, спускались до плеч, где были слегка посечены и растрепаны, что свидетельствовало о том, что их хозяин совершенно не заботится о своей прическе. Вся одежда его имела темно зеленый цвет, позволяющий легко скрыться в лесу в это время года. — Эти дни редки словно золотые попугаи, которые прилетают к нам с юга вовремя летних дней, что бы найти свою кончину во время холодных Акосских зим, которые они к сожалению не переживают. — Проговорил длинное предложение юноша, довольный хорошо придуманным сравнением.

— Бедные птицы. — Вздохнула дочь лесов. Кусты недалеко от них вздрогнули и эльфийка повела ухом. — Какая у них наверное страшная судьба. Прилететь в другие страны, что бы умереть. Это ужасно!

— Да, это печально. — Подыграл ей парень, жалея, что заговорил о попугаях, в последнее время вообще переставшие прилетать.

— Наш мир очень жесток и многим в нем просто не находится места. — Печально сказала девушка. — В особенности тем, кто покинул свои родные края.

— Не стоит думать о таких плохих вещах, в такой хороший день! — Попытался сменить тему юноша. — В конце концов, ты сейчас в Акосе, хотя далеко не самом лучшем государстве на свете, но все же лучше чем в Южной пустыне, например.

— В Южной пустыне есть город Дарион. — Вспомнила эльфийка. — Те, кто не смог попасть в Империю Синоха, живут именно там.

— Климат Южной пустыни сух и ужасен. — Решил блеснуть эрудицией полуэльф. — Не многие могут там жить. Страшное проклятье, наложенное более семи ста лет назад, еще до сих пор не разрушено. Говорят, там находят засыпанные песком целые города, ранее бывшие жилыми центрами империи Синоха.

— Империя Синоха… — Задумчиво произнесла девушка. — Наверное, это и есть рай на земле…

— Может быть, рай для тех, кто живет там а может быть и нет. — Усмехнулся юноша, беря на себя инициативу разговора. — Этот мир несовершенен. Рая нигде нет. Наверное, и у людей империи проблем тоже не меньше нашего. Просто мы о них мало знаем, несмотря на близость Империи Синоха, она далека от нас словно Акиот. — Опять блеснул знанием географии полуэльф, назвав имя далекого северного города, о котором в его деревне кроме него знал только один человек. — Ее границы хорошо защищены магией. Незваных там не ждут. Зачем она нам? Она лишь может послужить тем, на кого можно равняться. Зачем нам ехать туда? Зачем нам жить там? Когда мы можем создать свою процветающую империю здесь!?

— Это все мечты… Если бы все было так просто… — Опять вздохнула эльфийка. — Королю Акоса, который по моим сведеньям даже не может нормально управлять страной, никогда не сравниться с архимагом империи Синоха, который не только умеет хорошо управлять, но уже несколько сотен лет ведет империю к процветанию.

— Все эти архимаги, короли, императоры… — Юноша не особенно любил говорить о политике, поэтому решил опять сменить тему. — Давай просто забудем о них, пока они не вторгаются в нашу жизнь.

— Скоро полдень. — Девушка посмотрела на солнце. — Мне пора идти в деревню, что бы отдать травы старейшине. Если хочешь, можешь пойти со мной!

— Я не могу принять твое приглашение, Лониэ. — Печально сказал юноша, обрадовавшись в душе, до этого его еще никто не приглашал. — У меня еще есть здесь кое-какая работа, которую я должен непременно выполнить.

— Тогда еще увидимся. — Сказала она и исчезла в густых зарослях кустарника. И лишь колыхающиеся ветки напоминали о том, что девушка здесь проходила.

— Пока. — Тихо сказал юноша, зная что эльфийка уже не слышит его. Затем выйдя из-под огромного дуба он лег на сочную луговую траву.

Полуэльф закрыл свои голубые глаза и стал размышлять, пока за спиной не услышал легкие аккуратные шаги. Кто-то шел к нему ступая по траве. По этим шагам можно было сразу понять, что идет человек знакомый с лесом, у которого под ногами не хрустнет ветка, и сам лес скрывает его пребывание.

— Зачем ты отклонил ее приглашение, Янт Удвинг? — Шутя, сказал твердый старческий голос.

— А, Фойдор. — Вспомнил Янт, что должен был собрать для старика какие-то травы. Юноша их так и не нашел, и после нескольких часов поиска встретив знакомую эльфийку прекратил этот поиск вовсе. Открыв глаза он посмотрел на небо.

— Я предполагал, что ты не сможешь поразмыслить головой в нужном направлении и не найдешь эти нужные травы, тем более что здесь не столько голова нужна, а сколько знания где они растут, которые я к сожалению сегодня утром запамятовал тебе передать. — Сказал высокий старик, облаченный в серую хламиду. Несмотря на старость он очень хорошо выглядел. Взор его глаз был ясен и незамутнен. Длинные седые волосы на голове, как и борода были расчесаны и уложены. Все его движения, казалось, были полны сил и энергии, несмотря на то что каждое из них был как бы заранее продумано и отличалось четкостью и рациональностью.

— Так в чем здесь моя вина? — Удивился юноша.

— В том, что ты вместо того, что бы вернуться и попросить меня рассказать поподробней про нужные травы, ты отправился искать их не зная мест где они растут и естественно не нашел их. Я это предполагал, и поэтому вышел за тобой вслед. Еще по пути зашел в деревню лесных эльфов. Эльфы, конечно, насторожились, но виду не подали. Они только приехали и хотят подружиться с местным населением. А когда узнали, что я маг то особенно обрадовались. Теперь хороших магов стало очень мало. Один на десять тысяч. Особенно у лесных эльфов. А в Акосе, как ты знаешь, волшебников вообще не осталось. Все кто более-менее в магии разбирался давно уехал в Империю Синоха, или на худой конец в Агиос. Я бы тоже мог поехать только мне Акос оставлять жалко. Деревню без меня разнесут… Да, и незаконченные дела у меня здесь есть. А почему ты отказался от посещения деревни?

— Да, ну их. — Отмахнулся Янт, вставая с примятой травы. — Даже отдохнуть не дал. Ну и зачем мне идти в их деревню? Ничего интересного там нет!

— В своей молодости я мечтал встретить молоденькую и глупую эльфийку. — Мечтательно сказал старик. — Тогда эльфы в людских королевствах были редкостью.

— Ладно, пошли. — Произнес юноша направляясь через луг к лесу.

— Ты не знаешь тех времен! — С гордостью за себя произнес старик, выровнявшись с юношей.

— И слава богу, что не знаю! — Вздохнул Янт, думая о эльфийке. — И кстати, зачем тебе нужны были эти травы?

— Ты не поверишь! — Весело сказал старик. — Я изобрел зелье, которое позволит влюбить в меня кого угодно.

— Зачем тебе на старости лет, понадобилось влюблять кого-то в себя?

— Я еще совсем молод! — Усмехнулся Фойдор. — Мне только девяносто девять лет! Многие в этом возрасте только начинают жить!

— А очень многие отправляются на кладбище. — Саркастически заметил Янт.

— Ну, кому как. — Пожал плечами старик. Луг кончился, и они вошли в тенистый густой лес. — Хотя многим, которые живы в столь древнем возврате не помешало бы отправится на кладбище. Тогда бы всему миру стало легче.

— Ты это опять про свою академию магии! — Уловил мысль спутника юноша.

— Да! — Воскликнул старик, оживляясь. — Я их проучу. Я восстановлю справедливость! Я заставлю их исправить свои ошибки. Они больше не будут поступать так как поступили восемьдесят лет назад, не будь я Фойдор Удвинг, сын Гука Удвинга, сына Ишерона Удвинга, сына Миратоса Удвинга, сына…

— Ну хватит, сколько можно! — Прервал его Янт, находящийся в легком мечтательном настроении.

— Ты не знаешь, что испытал я в твоем возрасте! — Идя по тропинке стал поучать внука старик. — Ты не знаешь, что после произошедшего я решил показать этим придуркам кто такой настоящий маг. Я учился, мне приходилась мести дворы магам, что бы они научили меня хоть чему-то. Я работал денно и нощно! Я думал, как мне стать умнее и сильнее! Я учился! Я не был таким лодырем, как ты, именно поэтому я и стал белым магом. Потом, когда я стал что-то уметь, мне стало гораздо проще, мне уже не приходилось мести дворы и чистить сортиры. Я уже мог выполнить кое-какую работу посерьезней.

— Тебе вредно вспоминать об этой академии…

Они шли через лес. Ветки кустарника цеплялись за их одежду. Родственники не раз разрывали паутину, аккуратно натянутую между деревьями пауком.

— Знай! — Крикнул старик. — Академия Высшей Магии Акэндхэма раскается за то, что они с позором выгнали меня восемьдесят лет назад. Я вернусь, и каждый из преподавателей пожалеет, о том что тогда они сказали Фойдору, что он не способен магии. А этот чванливый ректор назвал меня неспособным тупицей. Сборище идиотов! Из-за них в государстве такие проблемы. Из-за них сотни магов не смогли развить свои способности!

— Ты мне уже это говорил! — Заметил Янт, уже в который раз выслушивая историю деда о поступлении.

— Эта несправедливость бесит меня. Когда я поступал туда, я познакомился с множеством талантливых и гениальных людей. Но что же стало с ними? Все они сейчас уже мертвы! Какую службу они сослужили человечеству? Никакую! Они все прозябали в нищете, когда такие твари как ректор катался по игорным заведениям, на своем экипаже сидя на бархатных подушках… Когда-нибудь я выброшу этом мусор из академии магии и превращу ее в место где каждый сможет получить знания!

Через несколько минут они вышли в поле, озимая рожь выбросила уже колосья, которые наполнялись соком, убаюканные желтым солнышком и нежным ветерком. Вдалеке показалась деревня, дома которой были разбросаны по холмам и впадинам, создавая вместе с облепленными вокруг домов садами непрерывный круг. Участки вокруг домов были большими, знатными, мерили их не жалея земли. Дома были массивные, деревянные построенные прочно и на века. Вдали виднелись заборы, ограды и зелень, наполнявшая деревню.

Деревня «Одинокий рог», называлась так из-за камня высотой около сорока пяти футов, располагавшегося на северо-восточной стороне поселения и напоминавшего огромный рог единорога. Одиноко стоявшая белая глыба была предметом гордости всех деревенских жителей. Хотя никто не знал, кто создал этот камень, но в деревне существовала легенда, которая впрочем, была вымыслом, поскольку точно никто не знал, был ли этот камень рукотворный или естественный. Эта легенда гласила о гигантском единороге, которого во время великой войны прошлого, призвали высшие эльфы, дабы уничтожить могущественных и сильных воинов Империи Акара — мощного и самого сильного в те времена государства темных эльфов. И что один из магов Акара уничтожил этого единорога, превратив его сначала в камень, а затем взорвав. После чего от единорога остался только один рог. — Так говорили сторонники этой легенды. А противники молчали, поскольку их просто не было. Никто и не собирался задумываться, насколько достоверна та или иная вещь, или куда делись остальные осколки единорога. Местные люди не привыкли так сильно напрягать свой мозг и придаваться размышлениям. Они жили одним днем думая максимум, о том как в будущем году собрать урожай, или как заработать побольше денег. Их мало интересовали книги, тем более большинство из них было не грамотно. Их разум занимали сплетни и осуждение соседей, которых они видели каждый день. Именно так они жили.

В центре деревни был небольшой трактир напротив которого располагался маленький рынок. На рынке как правило сидело несколько бабок, торгующих всякой ерундой. В трактире же всегда было пару пьяных посетителей, которые вели себя относительно мирно, дебоширя только по праздникам, а по будням тренируя свое горло, пытаясь перекричать из окна трактира сидящих напротив бабок-торговок.

В «Одиноком роге» было около сотни домов. Они располагались приблизительно равномерно по всей деревне, а на юго-западе рос старый сад, где росло множество плодовых деревьев посаженных местным давно уже умершим феодалом. Дальше в этом направлении на отшибе стоял дом Фойдора — большой деревянный дом, обнесенный прочным забором. Затем шел луг, за лугом поле, а за полем лес. В этом лесу, собственно, и обосновались эльфы приехавшие из Великих лесов.

Еще в деревне была небольшая школа, открытая Фойдором, находившаяся в старом доме бывшего старосты, умершего очень давно. В школе преподавал заезжий степняк, устроенный деревенским магом на этом место. Несмотря на открытие такого несомненного благо как школы многие деревенские не желали отдавать учится своих детей, а тем более платить за это полурослику, который нагло устроился жить в этом же доме.

Народ степняков, иначе тэльвов, занимал обширные северные степи континента Икандера, на котором и располагался Акос. Внешне степняки были такие же как люди, только значительно ниже ростом. В основном занимаясь сельским хозяйством, они редко воевали и в большинстве своем торговали продуктами питания с горовиками и эльфами. Живущие в полуподземных каменных землянках степняки прекрасно переносили суровые северные зимы, не мешавшие им выращивать еды больше чем более сильные и развитые государства.

В «Одиноком роге» авторитет Фойдора был огромен. Старый маг заменял там учителя, врача, священника, и старосту. Все самые важные вопросы решались исключительно только с ним. Благодаря своей магии, он сделал так, что деревня не платила налоги. Это придало его особе еще больший авторитет. О нем боялись говорить плохо, веря что он слышит каждое слово в деревне. Совет данный Фойдором немедленно исполнялся.

Участок деревенского мага, находился на краю деревни. Его дом, одноэтажный с широким фасадом, был накрыт посеревшей черепичной крышей. За ним произрастал плодовый сад всегда обильно плодоносивший, и огород, где старик выращивал себе необходимые травы. Внутри дома было светло и сухо. В его центральной части находился большой просторный зал. Свет, проникающий через большие окна, сделанные на южный манер, хорошо освещал все закоулки этой большой комнаты. Меблировка комнаты была городской. Старый диван, несколько кресел и стол, стояли по правую сторону от входа в сени. По левую, же были два книжных шкафа, стол и еще один диван, но уже поновее. У внутренней стены стояло несколько маленьких столиков, на которых лежала всякая мелочь. Этот зал был центром строения, поэтому там было несколько дверей ведущих в разные части дома.

Развалившись, в одном из старых кресел сидел Янт и увлеченно читал книгу с затертой обложкой.

Дверь, ведущая в коридор в правом крыле дома, со скрипом отворилась и в гостиную вошел Фойдор.

— Уф. — Сказал старик, снимая свою хламиду, и бросая ее на диван за которым было окно в передний двор. Теперь на нем были только холщевая рубака и холщевые штаны.

— Я удивляюсь, как в такую жару ты одеваешься как в мороз, и тебе не жарко? — Не открываясь от книги, спросил Янт. Хотя он уже дано жил с Фойдором, но некоторые вещи любил спрашивать у него периодически, хотя прекрасно знал, что на них ответит его дед.

— Сам знаешь. — Фойдор сел на диван и стал стаскивать сапоги. — Я же маг, чародей, и алхимик, в конце то концов. А настоящий маг зимой не мерзнет, и летом не перегревается. Хоть шубу одену, а все равно жарко не будет. — Рассмеялся он.

— Почему бы тебе выглядеть еще не помоложе? — Пришел юноше на ум очередной вопрос.

— Зачем? — Усмехнулся старик. — Я уже привык так выглядеть. Да и пока рано мне становится молодым. Силы еще не те, вот лет через пятьдесят так в самый раз будет.

— Где ты был? — Продолжил расспрос Янт.

— Да, так в огороде кое-что делал. — Фойдор неспеша лег на диван. — Сейчас отдохну и продолжу. Кстати, я придумал, как мне восстановить справедливость в академии.

— Ты опять за свое? — Юноша перевернул страницу. В душе у него стали зарождаться опасения, насчет планов старика, об академии.

— Ты знаешь, я хотел съездить в Акэндхэм. Там некоторые дела уладить, да и с отцом твоим повидаться.

— И что не поедешь? — Равнодушно спросил Янт, параллельно читая книгу. Акэндхэм интересовал его сейчас меньше всего.

— Нет. — Проговорил старик, смотря в потолок. — Я поеду и быстрее чем хотел, и с тобой!

— Это еще зачем? — Удивился юноша. Этот поворот в разговоре заставил его отложить книгу и повернутся к своему деду.

— Как зачем? — На сей раз пришла пора удивится старику. — Неужели у тебя нету желания повидаться со своим родным отцом, которого ты не видел почти десять лет?

— Не особо. Хотя я его почти не помню. — Замялся Янт Удвинг. — Хотя сам виноват. В детстве я его редко видел. После того как в десять лет, ты меня забрал из города я вообще его ни разу не видел. Отец называется! Мог бы хоть один раз приехать посмотреть как я живу.

— Ну, твой отец не может приехать. — Стал оправдывать сына старик. — Он зарабатывает деньги.

— Которые сразу же спускает!

— Как ты можешь говорить так о своем отце! — Фойдор поднялся и облокотился на спинку дивана. — Чувствую в твоем обществе мне отдохнуть так и не удастся…

— Не ты ли мне говорил каждый день, что мой отец живет совершенно бессмысленной жизнью. Что он спускает деньги, что не заботится о будущем. Что его профессия актеришки совершенно бесполезна.

— На его спектакли ходит цвет Акэндхэмской аристократии!

— Что-то я не знаю об этом.

— Ты много чего не знаешь. — Заметил старик, вставая с дивана и босиком идя к шкафу. — Ты не знаешь, кем были твоя мать, и бабка. — Он взял с полки карту скрученную в трубку.

— Знаю. — Уверенно сказал юноша, внимательно смотря за действиями своего деда. — Они были эльфийками.

— Но ты не знаешь, что они были за люди!

— Увы, нет. Да это и не важно!

— Ну что за молодежь пошла. — Фойдор развернул на затертой поверхности стола карту. Секунду внимательно посмотрев на нее, он опять ее скрутил. — Помню все-таки еще дорогу, помню. Как только приедет мой друг Рутор, который будет присматривать за домом в мое отсутствие, мы сразу же поедем в столицу.

— Но я не хочу, сейчас покидать деревню! — Возмутился Янт решением своего деда. Юноше удалось завязать знакомство с эльфийкой и он не хотел уезжать в город.

— Ты не просто покинешь деревню, ты поступишь в Академию Высшей Магии Акэндхэма! — Торжественно сказал Фойдор.

— Что! — Воскликнул юноша. Это известие его поразило. Будучи деревенским жителем он особенно не любил посещать всяческие государственные заведения. — Теперь ты за меня еще решаешь, что мне делать!

— Минутку! — Сказал старик и вышел из комнаты в дверь, ведущую в правое крыло дома. Через пару минут он вернулся с двумя толстыми кожаными папками, которые принес из своей спальни. Бросив их на стол к карте свернутой в трубку, он начал торжественную речь.

— Неужели ты не хочешь помочь своему деду, который тем более сделал тебя бессмертным!

— Ну, опять начинается. — Вздохнул Янт, ложа книгу на подлокотник.

— Я всего лишь хочу отправить тебя в академию в качестве агента, который мне поможет разузнать обстановку и наносить более точные удары.

— Ты мне уже надоел со своей местью.

— Это не месть. Это восстановление справедливости и позорное изгнание трутней из храма знаний. Если бы я хотел отомстить, то давно бы сжег эту чертову академию, и поубивал бы всех магов, и никто бы не догадался, что это сделал именно я. Но я хочу проучить этих невежд, что бы другие на их примере узнали, что значит преграждать дорогу к знаниям. Итак… — На мгновение старик замолк. В это время он выглядел словно полководец, разъясняющий свои командирам план будущей атаки. — Ты проникнешь в их самое логово. При помощи невинных вопросов ты выведаешь самое сокровенное. Ты будешь легко перемещаться внутри этой структуры, пока я буду манипулировать их тупыми головами. Да мы академию как орех расколем и выбросим! Мы выведем на чистую воду этих проходимцев! Мы раздавим их как давит тапок насекомое! Если тебе не нравиться учится, можешь считать, что это просто игра в шпионов… А сейчас я хочу показать тебе портрет твоего отца. Иди сюда. — Фойдор стал развязывать веревочки на папке.

— Хорошо, хорошо. — Юноша подошел к своему деду.

— У меня есть портрет твоего отца, нарисованный акварелью. — С гордостью сказал он. — Я его сам рисовал, что бы когда ты его забудешь напомнить тебе какой твой отец. Он конечно корявый, но похожий! — Сказав это Фойдор открыл развязанную папку. Затем перебирая вложенные в нее листы он вынул оттуда белый лист, со смутными очертаниями, с него посыпались маленькие шарики тараканьего помета.

— И где здесь мой отец? — Удивился Янт.

— Проклятые тараканы сожрали акварель! — Воскликнул дед бросая папку на стол. — Ну ладно, не велика беда, там и так было ни черта не понятно. — Затем он достал толстую кипу бумаг, исписанную карандашом. — Здесь информация об академии. Прочти ее.

— Не хочу. — Ответил юноша, который не особенно любил разбирать непонятный почерк деда. — Мне что делать нечего, как читать об этой академии.

— Неужели тебе не хочется побыть в разведке? — Сделал попытку заинтересовать внука Фойдор. — Тебе не надо будет напрягаться. По знанием, ты стоишь на уровне преподавателя этой академии, а может даже выше. А по силе, тоже не плох. Ты маг, и не плохой маг, не ровня этим академическим попугаям.

— Кому нужна такая академии?

— Все маги еще сто лет назад, кто мог, ушли в Империю Синоха, а кому туда попасть не удалось, те пошли в Империю Агиос. Ну, или на самый худой конец в Империю Кинос. Если бы у нас была нормальная академия, то может быть магов в стране стало больше и у них была возможность совершенствовать свои навыки, тогда глядишь и жизнь бы улучшилась.

— С нашим правительством не улучшиться…

— Представь. Эта академия поможет тебе правильно оценить твои способности, и знания. Возможно, ты узнаешь что-то новое для себя в искусстве общения с магами. В деревне слишком мало людей. А там ты сможешь с кем-нибудь познакомиться. Тем более разве ты не хотел бы встретиться со своими друзьями детства?

— Друзья детства. — Задумался юноша. На него внезапно нахлынули, казалось, уже давно забытые воспоминания. Давно заснувшие, они внезапно пробудились, окрасив серые дни прошлого в яркие краски его детства. Перед ним неожиданно предстали загадочные пейзажи Акэндхэма, таинственные и старые дворы, где он играл. Зимние праздники и горы снега, заваливающие улицы города зимою. Смутные облики его друзей, с которыми он играл. После приезда в деревню друзья у него так и не появились, хотя знакомых было чуть ли не вся деревня. Эти воспоминания нагнали на юношу приступы тоски, которая погрузила его в мрачную задумчивость. — Вот, пожалуй, ради друзей детства стоит туда и поехать. — Проговорил он после недолгого молчания.

— Заодно поможешь, мне старику. Поступишь в эту чертову академию.

— Только знай, я делаю это не ради тебя, и не ради твоей восстанавливающей справедливость акции, а именно ради друзей детства. И читать я ничего не буду. Все равно твои записи давно сделаны и успели порядком устареть. Потом по дороге в Акэндхэм сам мне все расскажешь. Ну и еще ходить в академию буду не каждый день.

— Ну уж это как тебе угодно, главное, что бы тебя не выкинули оттуда.

— Пойду пройдусь. — Янт вышел из комнаты, и через веранду внутреннего двора, попал в сад. Там он долго стоял в размышлении о своем детстве в Акэндхэме. Представлял себе какими должны были стать его старые друзья, с которыми он раньше не уставал играть до самого вечера.

— Отлично! — Сказал сам себе старик довольный разговором, и не торопясь принялся завязывать свои папки.

Ближе к вечеру, когда уставшие от работы крестьяне отдыхали, в деревне было очень оживленно. Как и в любой деревне, местом скопища народа был трактир — «У грязного Борайта».

Стоит описать это здание поподробней. Оно было сложено из бревен, и имело два этажа, накрываемые высокой соломенной крышей. Старые серые бревна еще помнили те времена, когда был жив феодал посадивший деревенский сад. Изъеденные короедами они были все еще крепки, хотя в углах строения уже начали крошиться, превращаясь в труху. Окна в здании были среднего размера и летом открывались, проветривая сырой и темный зал, от застоявшегося спертого воздуха. На втором этаже располагались комнаты, сдаваемые путникам, как правило, заезжающих в «Одинокий рог» по делам, поскольку никаких трактов через деревню не проходило. Почти весь первый этаж в трактире занимал большой зал, со старым деревянным полом, настолько затертым, что сказать где кончается одна половица и начинается другая было просто невозможно. В зале была такая же старая деревянная мебель, и люстры сделанные из колес телег. В них стояли оплавившиеся сальные свечи, освещавшие зал темным вечерами своими тусклыми огоньками. Стоит отметить, что к трактиру примыкало несколько пристроек, построенных немногим позже его самого. В заднем дворе была старая конюшня, почти никогда не использовавшаяся, и именно поэтому никогда и не знавшая ремонта. Так выглядело самое важное место в «Одиноком роге».

Там уставшие деревенские мужики пили эль и разговаривали обсуждая самые последние слухи. В основном они касались политики, и короля. Кто-то говорил о Империи Синоха, и затем следовали мечтательные вздохи. Империя Синоха представлялась многим раем, который находился совсем рядом, и в куда нельзя было попасть. В клубах дыма от трубок и самокруток зашедшие путники рассказывали крестьянам об увиденном ими, и о последних новостях, которые те в свою очередь услышали от других рассказчиков.

В трактире по вечерам любил сидеть единственный в деревне степняк. Он покупая путникам эль, что было редко, узнавал от них разные новости. Но главной персоной в трактире был горовик-кузнец — Дурберас. Этот представитель подземного народа — горовиков, в основном появлялся там по вечерам, и выделялся из толпы других посетителей, тем что имел громкий голос, и склочный характер.

Народ горовиков издревле жил внутри гор в подземельях. Обладая высоким ростом, широкими плечами, и несоразмерно длинными руками, горовики напоминали скульптуры высеченные неумелой рукой художника. Особенно славились горовики тем, что почти всегда носили доспехи, особенно когда покидали свои подземелья. У них было хорошо развита техника и алхимия, что делало их народ одним из самых сильных во всей Оге.

Этим вечером все было точно также. Зал трактира был погружен в едкий дым трубок и самокруток. Все оживленно спорили, особенно горовик-кузнец, который стоял у стойки с и спорил с трактирщиком, чьи слухи вернее.

Дурберас был как и все горовики, но на нем не было доспехов, кроме стального панциря, и кованных сапог. На ногах были меховые коричневые штаны, носимые им и летом и зимой. Голова была не причесана. В волосах был колтун. Только борода была аккуратно заплетена в маленькие косички которые спускались до пояса. Бороду горовики особенно ценили как символ мужественности и отваги. По этому, только самые смелые и свободомыслящие из них отваживались ее сбрить или подрезать.

— Врешь! — Кричал Дурберас. — Я сам слышал этими ушами, у короля два внебрачных сына за границей!

— И за какой же границей? — Усмехнулся пьяный толстый трактирщик, Грязный Борайт.

— За, этой. — Горовик указал рукой на восток, чуть не свалившись со стула.

— Там море, дуралей. — Рассмеялся трактирщик, высморкавшись в рукав.

— Это где же море? — Пуще прежнего заорал житель гор, так что задребезжали стекла. — Так вот за морем и наследник у него растет.

— Да кому твой король за морем нужен! — Крикнул сидящий рядом мужик, слушавший их беседу.

— Нужен, нужен. Король, как никак! — Стоял на своем кузнец.

— Король, король. — Выкрикнул кто-то из зала. Всем порядком уже надоели крики кузнеца. — Да за морем все настолько богатые, что твой король, что бродяга никакой разницей.

— Там же империя этих самых! — Горовик напряг память. — Акар. — Вспомнил он. Акарами назывались темные эльфы, считавшиеся самыми древними существами в Оге. От обычных эльфов их отличала темно-серая, иногда темно-фиолетовая кожа и более длинные заостренные уши. Этот народ почти не покидал границ своей земли, но одно их упоминание, уже вселяло ужас в сердца мирных народов Оги.

— Каких таких еще акар? — Спросил мужик, не знавший географии дальше границ Акоса.

Горовик грязно выругался.

— Да высоких, таких серых, с длинными ушами. — Стал описывать он мужику их внешность.

— Эльфов, что ли?

— Каких эльфов. — Буркнул кузнец. — У них кожа не серая.

— Да заткните его кто-нибудь! — Выкрикнул из зала недовольный крестьянин. — Сколько орать можно, мать частная!

— Это я сейчас тебя заткну! — Гаркнул Дурберас в адрес мужика, повернувшись к залу.

Скандал бы стал развиваться дальше, но тут в зал вошел Фойдор. При появлении мага, все в зале затихло, будто замороженное леденящим порывом ветра. Беседы прервались, прекратился лязг стаканов, все стали смотреть на старика. Фойдор небрежно осмотрел трактирный зал на наличие новых лиц. И разочарованно вздохнул, когда не увидел никого достойного его внимания.

— Эй! — Обратился к магу горовик, недовольный положением дел. — А за морем внебрачный сын у короля есть?

— Какого короля? — Небрежно спросил белый маг, собравшись уходить. Затем он понял, что горовик имеет ввиду короля Акоса. — Хватит мне задавать глупых вопросов! — Рассердился Фойдор. — Плевать я хотел на короля!

— Хорошо. — Испугался Дурберас, забыв о своей принадлежности к народу горовиков, и своей устойчивости к магии.

— Вот и отлично. — Громким голосом сказал Фойдор Удвинг.

— Так ты не знаешь? — Ляпнул кузнец.

— Разве трудно понять, что такие мизерные вопросы, как обсуждение недостоверных слухов, принесенных неизвестно кем, меня полностью не интересует!

— Ну, извини, не знал. — Горовик опять повернулся к трактирщику. И продолжил свой бессмысленный разговор. Маг развернулся и покинул трактирный зал, после чего прерванные разговоры вновь продолжились.

А теперь обратим свой взор на запад, где среди мрачных серых пик Дугских гор, располагался город горовиков, именуемый Дугс. Скрытый под мощными массивами гор, он существовал здесь с незапамятных времен вселяя опасения в сердца живущих рядом людей. Однако по имени этот город обычно никто не называл, а называли это место просто Дугские горы — страну, граничащую на западе с Акосом. Это была восточная граница этого маленького подземного государства. С юга, и юго-запади Дугские горы окружала Империя Синоха, которая во время великой войны с акарами была полностью превращена в степи. Еще с юга горы немного граничили с Угуром — бесплодным и стенным государством кочевых племен, деградировавших на протяжении всего своего существования, уничтожая, как саранча, все на своем пути. Вся северная граница гор была с людским государством — Империей Агиос.

В Дугских горах, под землей, где жизнь кипела не слабее чем в любом наземном городе, по центральному рынку ходило множество горовиков. Рынок выглядел почти так, как подобает выглядеть рынку в богатой стране, за исключением того, что вместо свода неба, над ним нависал освещенный множеством кристаллов потолок. Все люди здесь были исключительно горовиками, и очень редко можно было встретить заезжего иностранца, как правило, купца. На этом рынке почти все мужчины были одеты в доспехи, самой разнообразной конструкции. Женщины же были в кожаной, меховой одежде и кольчугах. Не смотря на то что сейчас было лето, в подземельях было довольно сыро и прохладно.

У выхода из рынка над аркой весело десять портретов. Ярко освещенные светом белых кристаллов они сияли богатой раскраской и золотыми рамками. Первый из них принадлежал королю горовиков — Тугондэру, второй — горовику с красной бородой, изображавшегося почему-то стоящим на палубе воздушного корабля. Остальные были посвящены менее колоритным персонам и были похожими друг на друга, по части того, что все изображались в доспехах и на поле боя.

У этих портретов толпилось около десятка молодых горовиков. Все в кольчужных одеждах они стояли толпой и смотрели на портреты. Двое из них стояли обособленно и о чем-то говорили.

— Это мой отец! — С гордостью сказал один молодой горовик. — Указывая пальцем на второй портрет. — Наконец-то он вошел в десятку доблестных! И сразу на второе место.

— Капитан Красная борода. — Поддержал его друг. — Один из доблестнейших воинов нашей страны. Только в Хребте Гурда, есть такие же бравые воины как он. Как я завидую тебе, что ты его сын!

— Ты не представляешь, как тяжело быть сыном столь известного человека! — Стал рассказывать сын Красной бороды, польщенный словами друга. — От тебя всегда ждут чего-то большего, чем от других.

— А сейчас он где?

— Он на задании. — С большой гордостью стал говорить сын Красной бороды. — Он работает на благо нашей родины, добывает деньги и нужные нам для будущей войны ресурсы. Если удается захватить, что-то ценное он прилетает в горы. Тогда, я иногда вижусь с ним.

— Скорей бы война, Идгель. — С энтузиазмом сказал друг горовика. — Я уже записался в один из легионов. Вот один мой знакомый выучился на артиллериста. Везет же ему.

— Да. — Похлопал его по плечу Идгель. — Это сильно. Скорее бы война. Только жаль мне мать оставлять.

— Да, у тебя большая семья, восемь братьев и сестер. Да и отцу не понравится, если ты погибнешь.

— Погибну, ты смеешься. — Рассмеялся Идгель. — У Акоса нету никакой техники. Варварский век. Поэтому уничтожить людские государства не составит большого труда.

— А эльфы.

— С ними мы пока воевать не будем. Так планирует наш король.

Они еще долго разговаривали, стоя под портретами десятки доблестных.