Вася. Островлик. Июль 5374 — Август 5375 года
Проработав меньше месяца, я поняла, что на этой работе я не смогу заработать не только на обучение, но даже на нормальную жизнь. Всего через несколько дней я переехала в дешевую комнату, но все равно, хотя я и старалась экономить, деньги кончались. А я ведь и питалась дома, и никаких новых вещей не приобретала. Поэтому, как это ни страшно, придется искать другой способ заработать.
Задумавшись, я мела улицу ранним утром, когда на меня натолкнулся какой-то студент, с авоськой книг, который шел, уткнувшись в одну из них.
— Простите, — сказали мы хором, и он поднял на меня глаза.
— Глюки, глюки! — испуганно воскликнул он. — Здравствуй, мадам Заверита.
— Извините, но Вы, наверное, меня с кем-то спутали.
— То есть ты не мадам Заверита?
— Нет…
— А похожа круто! Слушай, давай пойдешь со мной, попугаем друзей!
Мне стало обидно. Я, конечно, понимаю, что не красавица, но и уродиной я себя как-то не считала.
— Да нет, лучше не надо, — грустно вздохнула я.
— Дак круто же будет! — запихнув книгу в сумку, пристал ко мне парень. — Ты так на мадам Завериту похоже, просто одно лицо! А она самый страшный изверг на факультете! Представляешь, что будет, войдем мы в комнату, а там народ вместо того, чтобы к экзаменам готовиться, в карты режется! Ну, пойдем, я тебе полтинник дам!
Его предложение становилось соблазнительным. Эх, если бы он предлагал не пятьдесят копеек, а хотя бы рубль… как жаль, что я не умею торговаться!
— Ну ладно, идем, — испугавшись, что студент передумает, кивнула я.
— Вот и круто! Только метлу выброси куда подальше, а то как-то это странно выглядит. Знаешь, — без остановки болтал парень, пока я относила метлу в предназначенное для нее помещение. — Ты прям вылитая, я еще подумал: что это Заверита вдруг ни с того ни с сего дворником пошла работать, вроде такой зверь… и деньги постоянно со студентов тянет. А потом решил, что у меня глюки пошли, мне уже целую неделю страшные сны про ее экзамен сняться… Послезавтра сдавать. А знаешь, ты даже одеваешься так же, как она — во все задрипанное. Нет, я понимаю, почему ты так одеваешься, но у нее то денег куры не клюют! Одно слово — со странностями дамочка. А слышала бы ты, как она лекции читает… ни фига не поймешь! А требует, как с профессоров каких-то, и прикапывается, пока в лапу не дашь, сдать практически невозможно. Мы уж куда только на нее не жаловались… а все без толку, она, видишь ли, самый крупный специалист в своей области.
— Она где преподает?
— Да у нас, во ВМУ. На биофаке.
— Это в университете Высшей магии?
— Конечно. Не повезло нам, бедным…
— Извини, а ты не знаешь, где здесь можно курсы пройти… какие-нибудь, по магии? Только чтоб недорого, а то у меня денег почти нет.
— Дак еще бы! Слушай, а ты только дворником работаешь?
— Да…
— Ну и балда! Дворниками только студиозы иногда и подрабатывают! Им же столько платят, что выжить на эти деньги почти невозможно… Кстати, а зачем тебе курсы?
— Я хотела поступить… ну… в общем… Я магом хотела стать, — с трудом решившись, поведала я студенту.
— Для мага, знаешь ли, образование нужно!
— Да я…
— Ну, чего еще?
— Я на медицинском раньше училась…
— Так чего тогда дворником работаешь, как кретинка?
— А ничего другого не предлагали…
— Ты что, новый герой, что ли?
— Да…
— А, так ты в своем мире на меда училась? Ну, тогда все ясно! Значит так, план действий — сначала получить аттестат о гражданстве, потом уже все остальное… Кстати, а что ты вообще знаешь?
— Ну… у себя я изучала биологию и медицину. В математику немного разбираюсь…
— Тогда понятно, почему на мага. Где еще такие несовместимые знания совместить? А вот я матеку знаю, а в биологии — полный кретин, а мне, представляешь, еще доклад писать… Не поможешь?
— Я не знаю…
— А чего там не знать? Мне особо накрученного не надо, просто чтобы сдать… Надеюсь, ты там не отличницей была?
— Нет… — я покраснела.
— Вот и хорошо! Не люблю отличников, ходят вечно заумные и носы до небес задирают! Знаешь, я тут подумал, может, и смогу тебе как-нибудь помочь. Я ведь тоже раньше новым героем был, так что прекрасно понимаю твои трудности… Особенно если по биологии ты действительно так сечешь, как говорила.
— Да тут, наверное, все по-другому…
— Ерунда, в библиотеке пару дней посидишь и порядок!
Когда мы добрались до общежития университета, располагающееся, как и он сам, на острове, студент повернулся ко мне и сказал:
— А теперь сделай серьезное лицо и попытайся не улыбаться… Только не такое напуганное. Вот, так уже лучше.
— Она со мной, — сообщил он вахтеру.
— Негодник, совсем обнаглел! Неужели я мадам Завериту не узнаю! — ответил тот ворчливым голосом.
Наше появление в комнате вызвало настоящую панику. Карты мгновенно слетели на кровать, и на них уселся один из студентов. Сковородка с жареной картошкой вперемешку с гречневой кашей перевернулась, высыпав свое содержимое на большой чертеж. Его владелец, спасая свое произведение, опрокинул вазу с засохшими цветами и свалил полку с книгами. В довершение всего вошедший вслед за нами парень выронил из рук тазик с замоченным грязным бельем, и по полу растеклась мыльная лужа. Я вжалась в стену, подумав, что, наверное… точно не стоило соглашаться.
— Мадам Заверита, мы тут готовимся… — заискивающим голосом произнес худенький очкастый блондин, зачем-то запихивая магнитофон под подушку.
Несмотря на отчаянные знаки моего провожатого я решила, что нельзя так нервировать бедных студентов.
— Я не мадам Заверита…
— Уголь! Я тебя убью! — осознав мои слова, набросился на приведшего меня парня владелец чертежа. — Сам все перерисовывать будешь! Я всю ночь чертил! Гад! Паразит!
— Извините, я не хотела…
— Ну и что мне теперь прикажете делать?! Мне его сдавать уже через сорок минут!
— А кто принимает? — поинтересовался очкастый блондин.
— Могильников, черти бы его побрали!
— Николай Иванович? Тогда пробьешься. Возьми эту типшу и свой чертеж и все ему объясни, он добрый, поймет!
— Ага, а потом надо мной весь курс смеяться будет… Ладно, раз ты во все это теперь замешана, придется идти до конца, — обратился он ко мне. — Иду, где наша пропадала?
— Родрик, ты халяву звал?
— Пока твоя противная довольная физиономия не появилась в дверях с твоей очередной подружкой, мне халява не была нужна!
— Халява нужна всегда!
— Идем, — потребовал у меня владелец чертежа.
— Извините, я не думала, что все так выдет, — сказала я, пока мы шли к университету.
— Да ладно, я на тебя не сержусь, это Угля прибить мало. Теперь только бы сдать… Вечно ему в голову всякие дурацкие идеи лезут! Совсем сладу нет, сам не учится и другим не дает… Знаешь, он самый заправский двоечник на курсе!
— Но ведь он занимается… — я вспомнила о сумке с книгами, одну из которых он изучал, когда мы встретились.
— Ни фига он не занимается! Только и делает, что всякие дурацкие фантастюшки читает и на компьютере в игрули режется! Хоть бы что-то полезное придумал…
Подведя меня к аудитории, Родрик остановился, попросил меня подождать снаружи, перекрестился и постучал.
— Можно войти? — спросил он, засовывая голову в дверь, а потом скрываясь за ней целиком.
— Иди сюда! — позвал он меня через несколько минут, после того, как из-за двери раздалось несколько непонятных возгласов и чей-то смех.
Я несмело подошла.
— Да что ты там копаешься? — Родрик схватил меня за руку и втащил в помещение.
В аудитории группа студентов, видимо сдающая какой-то предмет, лежала на партах и истерично хихикала. У преподавательского стола, опершись на кафедру, в аналогичном состоянии стоял какой-то пожилой человек, а на самом столе находился Родриковский чертеж.
Он пострадал еще сильнее, чем я предполагала. Порванный в двух местах, весь в жирных пятнах, с живописно прилипшей гречкой и размазанными разноцветными чернилами он годился разве что на мусорку.
Я поняла, что ни один преподаватель не сможет принять ТАКОЕ. А, значит, Родрик никогда меня не простит. И, к тому же, мне не стоит попадаться на глаза сотрудникам и студентам этого университета. Значит, придется учится на мага где-то в другом месте… Или совсем отказаться от мечты.
— Ты, правда, не мадам Заверита? — спросил меня Николай Иванович, размазывая выступившие от смеха слезы по лицу.
— Нет…
— Верю! Голос не тот, да и когда это мадам так жалась! — преподаватель повернулся к Родрику. — Я тебе верю! А ты… как тебя там, — обратился он уже ко мне. — Посиди вон в той комнате, сбоку, пока я буду мучить нашего героя дня!
Я попыталась отказаться, но меня не слушали.
Комнатка, в которую я попала, по всей видимости, была лаборантской. В ней никого не было, и выход у нее оказался всего один — через аудиторию, а я боялась вновь показываться на глаза студентам — засмеют, поэтому была вынуждена ждать.
Из аудитории раздавались нервные голоса студентов и веселый — Николая Ивановича. Я сначала смирно сидела у входа, но потом от нечего делать осмелела и подошла к окну.
Отсюда была видна пристань и гондолы. Гондолами здесь назывались специальные кабинки, ездящие по тросу, протянутому над морем до материка. Чтобы сесть на них, было необходимо пройти турникет, захлопывающийся, если не была опущена монетка или если опустивший ее ждал слишком долго… или мало. Когда я выясняла насчет вступительных, меня прихлопнуло трижды, но вовсе не потому, что я осмеливалась не оплачивать проезд, а потому, что, боясь опоздать и потому прихлопнуться, я проскакивала вперед еще до того, как механизм успевал реагировать на монетку.
Сейчас туда подошли несколько студентов, которые, в отличие от меня, явно не собирались платить. Быстро оглядевшись по сторонам, один из них просунул что-то в проход, это что-то прихлопнуло, и они резво перескочили через загородку.
Шум в соседней аудитории наконец стих, и я поспешила вернуться на стул у входа. Но никто не пришел, а когда я выглядела в замочную скважину, то обнаружила, что радовалась раньше времени — студенты усиленно писали.
Я снова принялась бродить по лаборантской. Потом мое внимание привлек красивый хрустальный магический шар, одиноко стоящий в углу стола. Когда я пригляделась к нему повнимательнее, естественно, не прикасаясь, чтобы случайно не испортить, в глубине кристалла появилось изображение маленького красного чертика с рогами и хвостом, который показал мне свой длинный раздвоенный язык и скорчил смешную рожицу.
Я опять вернулась к двери, испугавшись, что сделала что-то не то. Но потом любопытство пересилило, и я вновь подошла к шару.
В нем снова появился чертик, некоторое время кривлялся, а потом исчез… чтобы через несколько секунд появится с голым херувимчиков и двумя детскими горшками. Теперь они выпендривались оба, потом стали танцевать какой-то непонятный танец, окончившийся одеванием горшков на голову и низким поклоном. После этого они переглянулись, на их лицах появилось обиженная гримаса, и они исчезли. На сей раз окончательно.
Время было уже за полдень, поэтому я вновь выглянула в замочную скважину, в надежде, что занятия скоро кончатся и я смогу, наконец, уйти. Каков был мой ужас, когда я обнаружила, что в аудитории только прибавилось народу… а за кафедрой вместо Николай Ивановича стоит какая-то незнакомая мне женщина в потрепанной одежде. Я испугалось еще больше, когда она повернулась, и я увидела ее лицо. Она была вылитая я!
Судя по рассказам студентов, она не очень добрая, а, значит, если она застанет меня здесь, мне не поздоровится. Оставалось только надеяться, что мадам Заверита не войдет в лаборантскую. Около часа я просидела почти не двигаясь, мечтая, чтобы мадам Заверита побыстрее ушла.
Наконец, выглянув, я ее не обнаружила, но студенты все еще находились в аудитории, хотя явно собирались уходить. Подождав, пока там не останется никого, я приоткрыла дверь. Комната была пуста. С облегчением я прислушалась к шуму из коридора. Похоже, перерыв. Дождавшись, пока он кончится, я направилась к выходу. Дверь не открывалась.
Подумав, что я, наверное, не туда кручу ручку, я опять попыталась открыть дверь. Но она не поддавалась. Я хотела дернуть посильнее, но потом подумала, что если я ее сломаю, то мне влетит еще больше. Поэтому я села ждать, пока меня откроют.
Смеркалось. Я дремала на парте. Хотелось есть и в туалет. В коридоре уже около двух часов стояла тишина, никто так и не отреагировал на мой стук, хотя он был не таким уж тихим. То есть сначала я действительно стеснялась, а потом уже стучала сильнее, но все равно никто не пришел.
Вдруг в коридоре раздались шаги, и я услышала, как кто-то насвистывает веселый мотивчик, что-то вроде ламбады. Я хотела снова постучать, но не успела набраться смелости, как дверь распахнулась.
Вошедший в аудиторию Николай Иванович увидев меня, на мгновение остолбенел.
— Заверита, что ты… А, вспомнил! — поставив принесенный им поднос на парту, он оглядел меня поверх очков. — Ничего себе терпение, столько ждать…
— Извините… Просто меня заперли…
— Заперли? — преподаватель с удивлением посмотрел на дверь. — У нас замок сломан, аудитория не запирается, — ехидно сообщил он. — Дверь немного косая, поэтому чтобы закрыть ее, надо хлопать, а чтобы открыть — сильно дернуть. Что, силенок не хватило?
— Я боялась ее сломать…
— Она уже и так сломанная! Ладно, раз уж просидела столько времени, поужинаешь со мной, ладно?
— Извините, но… Вы не могли бы подсказать, где здесь… дамская комната? — собравшись с духом, спросила я.
— А… Ну ладно. Но обещай, что после этого посидишь со мной!
Пока я ходила в туалет, Николай Иванович успел принести еще один поднос и, несмотря на попытки сопротивления с моей стороны, накормил меня ужином. Пока мы ели, он беспрерывно меня расспрашивал, и получилось так, что к концу ужина я призналась ему в своих мечтах и невозможности воплотить их в жизнь.
— Почему же невозможно? — хитро прищурившись, улыбнулся преподаватель. — Если ты девчонка старательная, все может и получиться. Давай я устрою тебя лаборанткой ко мне в лабораторию… на испытательный срок. А там посмотрим. Все равно дворником или уборщицей, да и посудомойкой ты здесь много не заработаешь…
— Хорошо бы… Но я… как бы это сказать… — я не хотела обидеть Николая Ивановича своими подозрениями, но очень уж они меня мучили. — Я бы не хотела…
— Чего?
— Ну… понимаете… я это…
— Понял! — воскликнул преподаватель. — Ты думаешь, что я сразу тебя в постель потащу? Не бойся, я не такой! По крайней мере, пока очередной курс омоложения не пройду. Так что будь спокойна!
— Спасибо, — с облегчением поблагодарила я. — Извините, просто…
— Ничего. Так как тебе мое предложение?
— Я согласна.
— Вот и прекрасно.
Так я получила новое место. Работа оказалась не сложной, но требующей большой точности, поэтому она отнимала у меня много времени. Я должна была замерять магический спектр специальных лабораторных золотых мух, выращенных на разных кормах. Причем замерялась не только интенсивность свечения, а также и отдельные его лучи.
Я очень старалась, надеясь, что у Николай Ивановича не будет повода выгнать меня. К счастью, вскоре я привыкла, а через месяц делала измерения быстрее большинства опытных лаборантов. Поэтому ко мне не придирались.
Однажды вечером, когда почти все уже разошлись, Николай Иванович вновь заговорил со мной.
— А почему ты не получила хотя бы гражданский аттестат? Это ведь не так уж и трудно. К тому же я полагаю, что у тебя проблем с экзаменами не возникнет, в математике ты неплохо разбираешься, в биологии тоже, а остальное можешь и подучить…
— Но я почти все время занята…
— Ладно, освобождаю тебя на неделю, но чтобы к концу ее ты была с аттестатом. А дальнейшее продвижение надо еще спланировать… Сейчас заканчивай работу и поговорим за ужином.
Когда мы покинули лабораторию, Николай Иванович повел меня в ресторан и, заказав одни из самых дорогих блюд (хотя я пыталась отказаться), продолжил наш разговор.
— Если хочешь стать магом, то надо учиться… С чем, ты говорила, ожидаешь проблем при поступлении?
— Я не знаю, достаточно ли хорошо я разбираюсь в математике… Магию я вообще не знаю.
— Хм… А остальные предметы?
— Я еще не знаю, на какой факультет поступать…
— Решай, ты видела наш университет, так что определяйся.
— Ну, наверное, мне ближе биологический…
— Тогда еще биология, химия и география. Насколько ты знакома с ними?
— В биологии я разбиралась… Но ведь здесь она совсем другая. Химию тоже немного знала. А со здешней географией я вообще почти не знакома.
— Ну что ж… Тогда план таков… По биологии и химии подтянешься сама, география тоже не проблема. А вот на теорию и основы магии тебе придется походить. Начнем прямо завтра!
Мне было стыдно, что Николаю Ивановичу приходиться так заботиться обо мне, да и вообще, его внимание очень смущало… Но его помощь мне действительно была необходима.
Он записал меня на вечерние курсы, и уже через два месяца я научилась колдовать свое первое заклинание — «Обман слуха». За ним последовал «Горящий палец», который понравился мне гораздо больше, «Уши рыси» и еще несколько.
Параллельно я начала понимать теорию магии. Она оказалась не чудом, а настоящей наукой, правда, как и к любой науке, к ней тоже надо было иметь способности. Маги просто используют энергию, недоступную для большинства остальных, а заклинания — ни что иное, как схемы и порядок ее использования. Маги строят их, как в моем прошлом мире конструировались обычные электрические приборы, просто маг сам является функциональной цепью, прибором для маны (магической энергии). А постройка аналогичной цепи на каком-нибудь предмете служит для создания амулетов. Разумеется, они не могут служить вечно, поэтому их приходится периодически подзаряжать.
Также Николай Иванович достал для меня программу, список необходимых для поступления знаний по каждому из предметов и список книг, в которых я найду все нужные мне сведенья. Это сэкономило мне много часов, ведь библиотеки в Островлике просто огромные, учебников на каждую тему столько, что выбрать лучший превращается в непосильную задачу, несмотря на прекрасно составленные каталоги и обязательные аннотации к каждому произведению.
Незаметно пришла зима. Николай Иванович часто приглашал меня погулять по саду, легким и понятным языком растолковывая некоторые непонятные мне моменты в магии и других науках. Он был всесторонне образованный и очень умный.
Каждый раз, когда я встречалось с ним, мне становилось не по себе. Все-таки я поступаю нехорошо, ведь похоже, что он испытывает ко мне симпатию… А может быть и что-нибудь посильнее. Поэтому, однажды, набравшись смелости, я спросила его, женат ли он. Он рассмеялся и поклялся, что нет, но сомнения все равно терзали меня, ведь женатые тоже могут выдавать себя за свободных. Я тревожилась еще больше, потому что начала испытывать к Николаю Ивановичу теплые чувства. Я прекрасно знала, что никогда в них ему не признаюсь, но теперь его приятное общество даже начало мне иногда сниться по ночам.
Весной Николай Иванович несколько раз гонял меня по разным предметам и остался довольным моими успехами, уверяя меня, что теперь с поступлением у меня не будет никаких проблем.
Летом он помог мне собрать необходимые справки и подать заявление на биологический факультет ВМУ. Чем ближе подходили дни экзаменов, тем больше я нервничала, начиная сомневаться в своих знаниях, и целыми сутками просиживала в библиотеке, надеясь успеть все доучить, поэтому с Николаем Ивановичем мы в это время почти не встречались.
Наконец настал знаменательный день — первым экзаменом была математика. Ее я успешно сдала на высшую оценку, семерку (по здешней системе). Химию и биологию мне тоже удалось сдать достаточно легко, и мои шансы пройти по конкурсу все росли. Теория магии, несмотря на все мои страхи, опять таки прошла гладко, на ней спрашивали даже меньше, чем я знала.
Вот на географии я закорявилась. Перенервничав, я, хотя уже неплохо в ней ориентировалась, начала путать названия, а Рабоград и вовсе переименовала в Рабский град. Хорошо, что экзаменаторы попались добрые и с чувством юмора, поэтому я получила таки… не максимум, но шестерку, что понизило мои шансы ненамного.
Оставались только основы практической магии, на которых я должна была показать свое умение сотворить простейшие заклинания. Конечно, мне не повезло.
Когда сорвалась первая же попытка сплести горящий палец, я сильно перепугалась. Несмотря на то, что такие срывы характерны для всех непрофессиональных магов, я занервничала еще больше.
Следующая попытка тоже сорвалась, на сей раз, по-моему, от страха. Я из последних сил попыталась сосредоточиться, но опять потерпела неудачу.
Ко всему прочему мне не повезло вдвойне, этот экзамен принимала у меня мадам Заверита. В течение еще двух неудачных попыток она презрительно щурилась, а потом резко заявила:
— Если совсем колдовать не умеешь, нечего было и приходить!
Я попыталась объяснить ей, что это просто от нервов, но она указала мне на дверь.
Получалось, что я не сдала один из основных экзаменов! А не сдача любого экзамена означает, что мне уже не судьба учиться в ВМУ.
Я шла по улице из университета, и слезы застилали мне глаза. Почему именно сейчас все сорвалось?! Ведь я стабильно колдовала необходимые заклинания, ошибаясь лишь в трети случаев, но никак не стольких подряд! Какая же я все-таки невезучая…
Так мне и надо, трусихе! Нечего нервничать было! Сама закорявилась, сама и виновата! Теперь со мной вообще никто общаться не захочет, с дурой такой…
Ну, уж нет, я не сдамся! Буду поступать в следующем году, а если понадобиться, и через год! И так пока не получится! Все равно я своего добьюсь! Пусть будут падения, пусть неудачи, великие люди тоже сначала были гонимы, в конце концов…
Тоже мне, нашлась великая! «Горящий палец» наколдовать не могу. Дура, дрянь и трусиха, вот я кто!
В этот момент мои мысли прервал Николай Иванович, встретившийся мне на улице. Ему пришлось потрясти меня за плечо, прежде чем я обратила на него внимание.
— Что случилось? — спросил он.
— Ничего… Я дура, экзамен не сдала… — всхлипнула я.
— Почему?
— Да дурацкий «горящий палец» не смогла наколдовать…
— Как? Ведь у тебя все прекрасно получалось?
— Перетрусила я… Дура, дура, дура!
— Не переживай так, мы что-нибудь придумаем…
— Мне блата не надо! Я сама поступлю… когда-нибудь…
— Да я не о блате говорю… Просто, может мне удастся договориться, чтобы у тебя приняли этот экзамен в другой день…
— Ты так много для меня делаешь, а я, кретинка, все время тебя подвожу…
— Успокойся, все будет нормально. Договорились? — он протянул мне свой носовой платок и ободряюще улыбнулся.
Ему действительно каким-то чудом удалось договориться. Отступать мне было некуда, и поэтому я через два дня предстала перед тремя другими экзаменаторами.
От страха, что специально для меня собрали целую комиссию, три мои первые попытки опять потерпели неудачу.
— Так, а теперь давай договоримся, — обратился ко мне председатель комиссии, после провала четвертой попытки. — Мы сейчас пойдем пообедаем, а ты пока сосредоточься… И не бойся так, обижать тебя никто не собирается.
Пока их не было, я попыталась собрать нервы в кулак и стать безразличной и бесчувственной. Разумеется, у меня ничего не вышло. Но мне все-таки удалось немного успокоиться и когда они пришли, я успела приступить к заклинанию прежде, чем вновь накрутила себя до предынфарктного состояния.
На этот раз у меня получилось! Это помогло мне сосредоточиться, и я умудрилась успешно провести это заклинание шесть раз, после чего снова последовал срыв.
— Так, с «Горящим пальцем» покончили, — ободряюще кивнул экзаменатор. — Серии ты выполняешь очень даже ничего. Теперь отдохни, и приступим к разнообразию.
— А можно сейчас? — спросила я, подумав, что потом опять буду испугана до такой степени, что у меня ничего не выйдет.
— Ну, если ты готова…
— Я попробую.
Все пять необходимых заклинаний удались мне всего с двумя срывами, и я облегченно вздохнула. Если Николай Иванович был прав, больше ничего потребовать не должны… Я думаю, они мне поставят хотя бы тройку.
Я вышла за дверь, а комиссия приступила к совещанию. Они обсуждали так долго, что я уже стала сомневаться в тройке. Но хоть двойку-то (низшая положительная оценка) мне должны поставить! Минут через десять я начала боятся, что и эта надежда не осуществится.
Наконец меня позвали обратно в аудиторию и сообщили, что после некоторых сомнений решили поставить мне четверку за то, что я натворила столько ошибок в самом начале. Каково же было удивление моих экзаменаторов, когда эта оценка вызвала у меня такую бурную радость, что я чуть не перевернула все парты от счастья.
В итоге у меня получился тридцать восемь баллов из возможных сорока двух! Знать бы еще, какой балл проходной, ведь в разные годы он колеблется от тридцати до сорока одного…
Целую неделю я провела в неведении, пока, наконец, не вывесили объявление об общем сборе абитуриентов. Там нам сообщили, что в этом году зачисляются все с баллами от тридцати восьми и выше! То есть я набрала минимум баллов, необходимых для поступления.
Я — поступила в университет. В магический университет. Теперь я точно стану настоящим магом!