Белокерман

На следующий день после работы я спустилась в спортзал и присоединилась к знакомым белорунам. Сообщила им о вчерашнем недомогании (эту версию предложили защитники), а потом, выбрав подходящий момент в разговоре, пожаловалась, что, к сожалению, срок моей жизни в Белокермане подходит к концу, и, если я в ближайшее время не уеду, то серьёзно заболею. Вот так, с использованием преувеличения, но без прямой лжи удалось поставить народ перед фактом моего отъезда. Выслушав соболезнования «друзей», ненадолго составила им компанию в играх, а потом, сославшись на подпорченное из-за близящегося расставания настроение, отправилась на прогулку.

Сейчас, после того, как раскрылись хотя бы некоторые тайны и нашлось время подумать, кое-какая часть головоломки сложилась. Неудивительно, что я почти не встречала детей. Наверняка, их организм более чувствителен к агрессивной местной среде, и они просто-напросто не могут выжить вне специальных, искусственно созданных условий. Логично предположить, что и беременных не видно по этой же причине: все они находятся в больницах, под присмотром специалистов, чтобы, не дай бог, не потерять младенца. И кто знает, что на самом деле символизирует вычитанное в интернете «право на одного ребёнка»: ограничение это или, наоборот, гарантия помощи?

Всего за пару суток настроение исправилось, а прошлые переживания отошли на задний план. Хотя я и боялась перемен, но они же внушали надежду на лучшее будущее. Ближе к воскресенью с удивлением констатировала, что даже первоначальная обида на Некола отступила, позволив посмотреть на его поведение с другой стороны. Да, может, он и выказывал дружеские чувства, на деле их не испытывая, но смогла бы я освоиться, не будь такой, пусть даже строящейся на обмане, поддержки? Сомневаюсь. Любому человеку важно чувствовать себя нужным, быть принятым в общество, а не стоящим на отшибе. И, говоря откровенно, вряд ли хоть кто-то из местных получил материальную выгоду от общения со мной. Тогда в чём их винить? В высоких моральных качествах? Или в социально-ориентированных обычаях? Нет, их не за что судить, наоборот, надо признать большие заслуги за этой страной и её народом. Они, не больше не меньше, дали мне шанс на выживание и помогли сделать первые шаги в этом мире.

Уволиться с работы удалось без проблем. За всё время жизни в Белокермане я избегала покупок сверх необходимого, поэтому вещей набрала немного (за исключением обстановки квартиры, но и она минимальна). В результате сборы удалось закончить всего за несколько минут: запасное платье и пара нижнего белья, одеяло, фонарик да вещи с Земли. Подумав, оставила большую часть последних дома. Всё равно, они сейчас вряд ли пригодятся, а я ещё вернусь. Собралась, внесла квартплату на месяц вперёд, попрощалась с Неколом и отправилась в Аркабен, а точнее — в международный аэропорт.

К сожалению, когда удалось разобраться и запустить поиск на терминале так, чтобы отфильтровались только рейсы в подходящие мне по жизненным кодам места, выяснилось, что выбор не просто невелик — его почти нет. Только два города, один в Тартаре, а другой в некоем Огеране, причём цена на билет и в первый, и во второй пункт назначения, очень кусается. Нет, до тарифа на исследование пищевых кодов не дотягивает, но в обоих случаях превышает тысячу рублей. А если выезжать сначала ненадолго — получается больше трёх тысяч. Конечно, у меня есть запас денег, но если ими так разбрасываться, его быстро не станет. Я задумчиво поглядела на экран со списком рейсов. Иммигрировать сразу? Или сначала съездить куда-нибудь поближе и подешевле? Может, уже в соседней стране нет таких ограничений на информацию и удастся узнать больше? Решившись, выбрала самый дешёвый рейс и направилась к кассе.

— Есть билеты до Угырха? — белорун согласно повел рукой. — Тогда дайте мне… — но договорить я не успела.

— Ты зря считаешь, что мы будем рады видеть одного из вас после того, что вы натворили! — раздался сзади злой мужской голос.

Кассир среагировал мгновенно: вскинул голову и впился взглядом мне за спину, и я почувствовала воздействие поля покоя: не прямое, а лёгкое, опосредованное, как когда проходишь мимо находящегося под его влиянием. Но даже такого поля хватило, чтобы стать спокойной, как удав. В этот же момент меня схватили за плечо и развернули лицом к нежданному собеседнику.

Человек или кто-то очень похожий — с любопытством констатировала я. И, судя по всему, не под действием поля покоя, по крайней мере, мимика живая и вполне соответствует словам.

— А ты что смотришь?! — яростно спросил мужчина кассира, направляя на него напоминающее пистолет оружие. — Не удастся взять меня под контроль! Глупцы! На каждого крутого найдется ещё круче! — он истерично засмеялся. Пользуясь тем, что его внимание переключилось на другого, я осторожно отступила, не желая связываться с безумцем или находящимся на грани сумасшествия. А это очевидно хотя бы по той причине, что любое разумное существо, даже умея защититься от оружия органов правопорядка, не станет кричать об этом во всеуслышание.

К человеку уже спешило несколько защитников.

— Не подходите, или я его убью! — ткнул дулом в сторону кассира агрессор, но не успев воплотить угрозу, обмяк и рухнул на пол. Если у него действительно есть защита от поля покоя, то в чём причина такой реакции? Впрочем, глупо было бы рассчитывать, что у белорунов из оружия только поле. Но что ещё? Ран на нападавшем не видно, да и я не заметила, чтобы хоть кто-то в него целился.

— Всё нормально? — спросил у меня один из защитников и, дождавшись подтверждения, присоединился к остальным у неподвижного тела. Обыскав его, белоруны забрали пистолет и спрятанную на груди пластинку величиной с ладонь.

— Опять тартарцы, — констатировал защитник, осмотрев пластинку. — Когда же они, наконец, угомонятся? Уже третий за неделю.

Охрана удалилась, забрав с собой бессознательную жертву, а кассир облегчённо вздохнул, отключая поле покоя, и с ожиданием посмотрел на меня.

— Спасибо, но я ещё подумаю, — отказалась от намерения покупать билет я. Посмотрела на терминал, а потом отошла к стене и села на пол, ожидая, пока вернусь в нормальное состояние. Что-что, а решение о пункте назначения лучше принимать, когда спокойствие, навеянное действием поля, отступит.

— Я бы не советовал ехать в Угырх, если ты не по делу, — рядом приземлился низкорослый кряжистый молодой мужчина. Судя по живому лицу и вполне узнаваемой мимике, он вполне мог бы быть представителем Homo sapiens. Да что такое: то месяцы своих бывших сородичей увидеть не могу, то за один день сразу нескольких! Хотя они с такой же вероятностью могут оказаться не Homo, а просто похожими по внешнему облику видами…

— Ты Homo sapiens?

— Только наполовину, — покачал головой юноша.

— Я уже поняла, что ехать в Угырх не стоит. Но почему он вел себя так агрессивно?

— У вас война, — беззаботно махнул рукой собеседник. — Белокерманцы им за последнюю неделю (не местную, а нормальную) два города разбомбили.

— Война, — как эхо повторила я. «Всё мирно и спокойно». Вот после этого и верь новостям в интернете для неполноценных граждан.

— Угырхцы тоже пытались до Аркабена долететь… Слушай, не накормишь обедом голодного путешественника? — без паузы перешёл полукровка. Я задумчиво на него посмотрела. За один раз не разорюсь, а польза очевидна.

— При условии, что ты после этого расскажешь мне о том, что знаешь.

— Не все, — поспешно оговорил условия сделки юноша, уже тянущий меня в сторону столовой. — Но просто поболтать я не против. Это вы, белокерманцы, все из себя такие деловые, о будущем думаете, ничем вокруг себя не интересуетесь. А я просто жизнью наслаждаюсь, путешествую… Недавно, кстати, в Свороване был. Красивая страна: моря, леса, люди приветливые, а какие аттракционы, — он мечтательно зажмурился. — Поистратился я там, аж пятнадцать рублей просадил, зато билет досюда выиграл. Теперь вот крутиться приходится. Иногда, знаешь ли, язык кормит, — речь прервалась, стоило ему получить заказ.

— Ты из какой страны? — спросила я, когда обед закончился.

— Из Агора, — заметив моё недоумение, юноша пояснил: — Это мелкая страна на границе с Миртаром. Отсюда далеко. Зато не очень далеко от Сворованы… Тоже не знаешь? Ну, страна-курорт.

— Ладно, — встряхнула я головой: смысл забивать её ничего не говорящими названиями? — Так что там с угырхцами?

— Что с ними будет, — презрительно отмахнулся полукровка. — Они Белокерману по военной силе не ровня, вы их за пару месяцев захватить можете. Точнее, могли бы, не будь Миртара. Сейчас Миртар разозлился и, если в ближайшее время война не закончится, введет миротворческие войска — а не думаю, что кому-то из вас это надо, — юноша внезапно погрустнел. — Когда мне десять лет было, миртарцы к нам войска вводили. Такое разве что врагу и желать, — его голос дрогнул и затих.

— Что они делали?

— Ничего особенного! — буркнул собеседник. — Если сама не увидишь — не поймёшь.

— Ладно, — кивнула я, решив перевести тему. — Насколько я поняла, человек с пистолетом был из Угырха. Но тогда причём здесь тартарцы?

— Как при чём?! — недоуменно вскинулся юноша. — Как, если не через тартарцев, можно достать контрабандные товары?

— То есть, имеется некий контрабандист-тартарец, которого никак не могут найти… — задумчиво потянула я.

— Да что ты, как рендер! — фыркнул полукровка. — Тартарцы не прячутся, наоборот, эпатируют, прямо через своё посольство торгуют.

— Но как их тогда терпят?! — не удержалась от возмущения я, представив себе, как бы отреагировали на такое поведение у нас.

— А куда деваться? Им не угодишь — они такую гадость подстроят, что мало не покажется. Мстительные, сволочи, да ещё и цену такую запрашивают, что был бы выбор — покупали бы у других, — юноша снова погрустнел, явно что-то вспомнив. — Нет, Миртар, конечно, заступится, но пока он будет с Тартаром отношения выяснять, каково нашим-то, мелким, странам? За это время нас просто, как тараканов, прихлопнуть могут. Нет, с тартарцами ссориться ещё хуже, чем с миртарцами, — покачал головой собеседник. — Они — неизбежное зло. В Агоре с ними тоже уж как только не пытались бороться, но нет, их законными путями не выведешь. А незаконными выводить — себе дороже выходит.

Внезапно меня снова накрыло слабое поле покоя, и, обернувшись, я увидела двух приближающихся к нашему столику защитников.

— Гость страны, твой паспорт, — игнорируя меня, обратились они к полукровке.

Глупо улыбаясь (похоже, основная концентрация поля приходилась на него, а меня задело так, краем), юноша протянул кулон.

— А теперь отдай кредитную отмычку и перечисли жертв и их потери, — забрав документ, велел белорун.

— Только она, — кивнул на меня полукровка, передавая непонятный прибор, размером с мобильный телефон. — На тысячу. У неё ещё много, а мне не повредит, — поделился он, ничуть не смущаясь. — А как вы узнали?

— Паспорт, — протянул ко мне руку защитник. — Надо вернуть украденное. Нам из посольства позвонили, — буднично добавил он, обращаясь к полукровке.

— Почему? — с лёгкой обидой спросил арестованный. — Я не понимаю. Я ведь у них только сегодня отмычку купил, ещё только-только первый раз опробовать успел. Разве это честно, так сразу меня закладывать?

— Не более нечестно, чем отовариваться запрещёнными товарами и обворовывать наших граждан, — безразлично ответил белорун. — Вот, — он возвратил мне документ. — Идём, — а это уже полукровке. — Ты совершил преступление.

— Совершил, — покаянно опустил голову юноша и безропотно последовал за защитниками.

Я смотрела им вслед, впервые видя действие поля на другом человеке в подобной ситуации. Хотя, на первый взгляд, все прошло мирно и невинно — никаких наручников, добровольное признание вины, но сейчас, не под действием поля, эта картина заставила похолодеть. Не сковывая тело, белоруны лишают воли. И от одной мысли о том, что ты можешь оказаться не в состоянии противиться не слишком хорошей личности, (а я, несмотря ни на что, не верю, что все представители их вида так чисты и безупречны) становится страшно. Залпом выпив стакан воды, попыталась успокоиться. Пока ни один белорун, за исключением служащего на входе в детский квартал, не пытался навязать мне своей воли. Так что не стоит поднимать панику.

Наконец страх прошёл, и я невольно хихикнула. Тартарский врач, когда перечислял мне причины, по которым многие могут недолюбливать его соотечественников, «скромно» умолчал, как минимум, ещё об одной. Легальные контрабандисты — или как ещё можно назвать такое поведение? Почему-то не думаю, что эта причина оказывает незначительное влияние на отношение местных к тартарцам.

Размышления прервала проходящая мимо троица: защитник и два гуманоида не из доминирующего здесь вида.

— …арестованы. Благодарим за информацию, — услышала я конец фразы белоруна.

Один из его спутников показался смутно знакомым, и уже через несколько секунд я вспомнила. Это ни кто иной, как второй встреченный мной в этой стране тартарец! Лёгок на помине. Компания продолжала разговор, и я двинулась следом, соблюдая дистанцию: не хочется снова нарваться на неприятности.

— Кстати, у нас буквально час назад целую партию блокираторов закупили и две бомбы, — сообщил защитнику знакомый мне человек. — Интересует?

— Разумеется.

— Вот список покупателей, оплата по обычному тарифу. Но, за дополнительную цену, могу оказать ещё одну услугу, — усмехнулся тартарец. — А конкретно, подсказать, кто именно за последние десять суток перевел на счёт покупателей крупные суммы. — Немного перегнав компанию, я остановилась у списка рейсов, делая вид, что что-то ищу. — Их больше десятка.

— Пришли счёт, я подумаю, — согласное движение руки не соответствовало словам защитника. После этого он попрощался и удалился в сторону двери, ведущей в служебную часть аэропорта.

— Думай, — кивнул мужчина ему вслед, резко развернулся и агрессивно направился в мою сторону. — Шпионишь?! — от неожиданности такого поворота событий я вздрогнула.

— Ну, шпионю! — отрезала в ответ, понимая, что бессмысленно отрицать очевидное. — Между прочим, тут общественное заведение, и ходить может кто угодно и где угодно!

Замерла, ожидая дальнейших обвинений, но тартарец только рассмеялся, снисходительно потрепав меня по волосам.

— Уже лучше получается. Но я бы посоветовал ещё потренироваться.

— Не познакомишь? — поинтересовался второй человек, подойдя поближе и быстро пролистывая рейсы.

— Это один из вредных тартарцев, — указал на него первый. — А это та самая восточная химера, — от возмущения я, как рыба, выловленная из воды, схватила ртом воздух. Что значит «та самая»? Вроде не буянила, преступлений не совершала, ничем особенным не выделялась. Хотя… что там говорил Иломор? Я первый рендер-химера в Белокермане. Если так, то действительно, обо мне могли слышать.

— И как тебе тут? — без особого интереса взглянул на меня незнакомец. — Выглядишь не очень. Уже иммигрируешь?

— Неоднозначно. Нормально я выгляжу. Ещё нет, просто хочу посмотреть, что творится за границей, — в тон ему ответила я.

— Ладно, я за билетом, а то времени уже немного, — кивнул он и направился к кассе. Я с любопытством посмотрела на всё ещё высвечивающийся на экране рейс. Пункт назначения — Сворована, отлёт через полчаса.

Можно остаться на несколько дней в городе и посидеть в аэропорту — наверняка из обрывков разговоров удастся многое почерпнуть. Но вдруг в следующий раз так не повезет, и нападающий успеет выстрелить? Тем более, что кто-то там закупил бомбы… Нет, с отлётом тянуть не стоит. К тому же, почему бы не воспользоваться намёком судьбы? Сворована — страна-курорт. Значит, там должны быть приезжие из самых разных мест; можно будет понаблюдать и составить о них хоть какое-то впечатление. Да и цена приемлемая. Конечно, дороже, чем до Угырха, но Сворована и расположена на порядок дальше: полет продлится чуть больше суток. А ещё и возможный сосед-тартарец…

— Вы не подскажете, сколько времени занимает получение международного паспорта? — спросила я кассира, вовремя вспомнив, что получение документов производится уже после покупки билета.

— Несколько минут, — белорун указал в сторону двери соответствующего кабинета.

— Тогда дайте мне билет на ближайший рейс на Своровану.

Получив желаемое, я не стала тянуть время — его и так едва хватило, чтобы обменять документы (к моему удивлению, заграничный паспорт выдавался не дополнительно, а взамен основного) и получить месячный запас необходимой для жизни пищевой добавки. Как раз когда я убирала пузырёк в карман, прозвучало объявление о начале посадки.

— Ого, и ты тут? Это как: продолжаем слежку? — поинтересовался «вредный тартарец».

— Не совсем, — помотала головой я. — Просто надеюсь на удачу. И ещё на то, что, может, тебе будет скучно во время полёта и ты соизволишь поговорить.

— Ну если так, — мужчина хмыкнул. — Если окажемся соседями, поговорим.

Я улыбнулась. Шансы велики: мы оба гуманоиды и покупали билеты почти одновременно, к тому же, здесь нет разделения на высший и прочие классы. И действительно, наши места располагались рядом. Но, перестав волноваться по этому поводу, я вспомнила фразу, ненароком брошенную вором. Он назвал тартарцев мстительными. Если это действительно так, то напросившись на разговор, не нарываюсь ли я на неприятности?..