Сворована — в небе

На следующее утро я проснулась на удивление отдохнувшей. Странно, особенно учитывая, что всю ночь провела в ванне: хорошо хоть вода оставалась тёплой — благодаря этому не замёрзла.

Закончив затянувшееся обмывание, я плотно позавтракала и подумала, что не стоит тянуть с заключением контракта — пока его нет, буду сомневаться. Лучше сразу отрезать отступление, чем метаться из стороны в сторону и потом всё равно принять такое же решение.

По пути к Шасу получила краткое сообщение от Белокерманского посольства, в котором говорилось о том, что меня лишили старого гражданства.

— Не передумала? — вместо приветствия поинтересовался Шас. — У нас, тартарцев, фантазия богатая и извращённая, мы даже в рамках контракта такого напридумать можем…

— Это я уже поняла, — поёжилась, вспомнив вчерашний день. — Но теперь поздно, в Белокерман вернуться уже не смогу.

Для заключения контракта пришлось снова посетить тартарское посольство, но на сей раз в очередях не стояли: Шас без колебания и не обращая внимания на возмущение ожидающих прошёл в нужный кабинет, где мы и скрепили сделку. Вот и всё: путь назад отрезан. От осознания этого сомнения ушли, но стало грустно. Кабала. Добровольная кабала на два года.

— Значит, так, — покинув территорию посольства, новоиспечённый хозяин бесцеремонно забрал мой телефон, осмотрел и, поморщившись, вернул обратно. — Ладно, пока сойдёт: лучше отовариваться дома, дешевле получится.

Путь обратно мы проделали в молчании. Только у гостиницы я набралась смелости:

— Как мне теперь тебя называть? Хозяином? — вопрос прозвучал горько.

Осознав это, я разозлилась на саму себя. Ишь, фифа какая нашлась, трагедию устраивает: как скажут, так и буду называть, не переломлюсь.

— Зачем? — пожал плечами Шас. — Я знаю, что у меня есть над тобой власть, и вполне уверен в своих силах — мне не требуется таких формальностей для самоутверждения. Если тебе проще обращаться так по какой-то причине — можешь называть хозяином. Если нет, то лучше по имени.

Мужчина остановился и повернулся ко мне:

— Сегодня отдохни. А завтра утром я за тобой зайду и поедем в Тартар… Хотя стоп, — Шас быстро пролистал что-то на своём телефоне. — Ну ты рендер!

Я задумчиво на него смотрела и раздумывала, насколько видимые эмоции совпадают с настоящими. Вопрос очень актуальный, особенно учитывая, что мне долго придётся жить в его обществе и лучше бы понимать, когда опекун злится, а когда — доволен.

— Ты сердишься?

— Нет, но раздражён. Отдых отменяется. Сейчас быстро упаковываешь имущество и идёшь со мной, — скомандовал Шас.

Собирать почти ничего не пришлось, особенно учитывая, что большая часть вещей пропала при аварии. Поэтому уже через несколько минут я вышла в холл гостиницы, чтобы сообщить о выселении из номера. Там ждал неприятный сюрприз: оказывается, теперь без разрешения хозяина я не могу тратить деньги со своего счёта. Так что пришлось звать Шаса.

— Мы что-то забыли сделать? — поинтересовалась я, заметив, что путь наш снова лежит в посольство.

— У тебя, конечно, есть кое-какие прививки, но только для восточной местности, да и то не всякой, — сказал хозяин. — Ехать без подготовки организма на запад — самоубийство. По общему закону, в транспорте дальнего следования даже услуги такие есть: экстренная иммунизация и эвтаназия. Второе — для тех, кто не выдержит или не имеет денег на первое. Чем позднее делаются прививки — тем дороже они стоят. Так что я сейчас экономлю твои деньги.

Я кивнула. Как-то раньше совсем не задумывалась над этой проблемой, а ведь если в Чёрную Дыру попадает много чего и много кого, то какие ужасные эпидемии должны гулять…

Внешне прививки выглядели очень непривлекательно: мне поставили полулитровую капельницу чего-то чёрного и густого, как кровь. Да и вообще иммунизация оказалась очень тяжёлой и неприятной процедурой. Из-за неё фактически весь остаток дня я провела в муторном полубреду. Да и на следующее утро, когда надо было идти на посадку, еле передвигала ноги.

— Это ещё ничего. Можно сказать, лёгкие остаточные явления, — посмеялся Шас. — Подумай сама, от какого количества врагов надо защитить твой организм. Если бы не временный искусственный иммунитет, ты бы вообще не выдержала прививок. А так, хотя ввели всё разом, но свой иммунитет тело выработает постепенно. Поэтому ещё около месяца будешь чувствовать недомогание… или вообще болеть.

Уже в самолёте, отоспавшись и хотя бы немного придя в себя, я вспомнила о незаконченном разговоре.

— Многие совершают эту ошибку и не прививаются вовремя?

— Хватает. Особенно — в восточных странах. Тут очень немного болезнетворных микро- и макроорганизмов, они малоактивны, поэтому в целом проблем со здоровьем меньше и они другого плана. Те, кто живут дальше на западе, наоборот, никогда не забудут о прививках или своевременном лечении: для них это вопрос жизни и смерти.

Я помолчала, чуть приподняла спинку кресла и удобно устроилась в полусидячем положении.

— Сколько дней ещё лететь?

— Немного. К вечеру будем на месте.

Кивнув, я закрыла глаза и погрузилась в полудрёму. Но потом до сознания дошёл смысл сказанного. К вечеру? Разве такое возможно?

— Погоди, как это к вечеру?! Я в Белокермане смотрела: до Тартара минимум ещё двое суток на самом быстром транспорте!

Шас тихо рассмеялся.

— Если по прямой — то неделю до самой восточной границы. Но есть короткие пути. Без них наша мобильность была бы гораздо ниже.

Опекун рассказал, что короткие пути бывают постоянными или временными. И данный маршрут самолёта пролегает через сезонный короткий путь, причём сезон, в который он доступен, подходит к концу.

— Поэтому сейчас столько народа едет в Тартар — билет на сезонный транспорт стоит намного, в разы, дешевле, и перелёт отнимает гораздо меньше времени, — пояснил Шас.

Я вздохнула, решив пока не забивать голову лишней информацией, а лучше почитать расшифровку хотя бы одного пункта заключённого договора. К слову, расписана она была очень подробно. На мой взгляд, даже слишком подробно, с многочисленными оговорками, нюансами и подробностями. Одновременно с кажущейся точностью, формулировка оказалась настолько непривычной и необычной, что понять её было очень нелегко.

Через некоторое время опекун оторвал меня от чтения.

— Пока я не разрешу, не стремись проявлять инициативу, — предупредил он. — Отстанешь, потеряешься или что-то случится, не беги, не начинай что-то исправлять или делать. Вообще поменьше двигайся и, по возможности, старайся ограничиваться словами. Ты раб, который ждёт или потерял хозяина — всегда акцентируй внимание на этом. Даже если увидишь меня, не спеши навстречу — дождись, пока позову.

Я тяжело вздохнула. Понятно, что сейчас меня пытаются уберечь от глупостей и неприятностей. В том числе и тех, которые могу ненароком навлечь на голову хозяина. Но от этого не менее горько.

— Постараюсь вести себя хорошо, — кивнула я.

Шас что-то прошипел и вопросительно посмотрел на меня, но дождался только недоуменного пожатия плечами.

— Повтори, что я сейчас сказал?

Удивившись, попыталась воспроизвести шипение, чем очень повеселила опекуна.

— Что и следовало ожидать, — констатировал он. — Сколько вообще диалектов ты знаешь?

— А разве всеобщий язык не един для всех? — задала встречный вопрос я.

— Един. И говоришь ты на вполне нормальном уровне, даже на хорошем. Но не забывай, что не у всех одинаковые способности к речи, по этой причине тебе следует научиться понимать все распространённые звуковые варианты языка. Говорить можно на одном, а понимать надо все. Пока этого нет, в случае чего обязательно упоминай, что ты не понимаешь другие вариации всеобщего.

То есть язык один, но звучать он может очень по-разному. Судя по шипению — до неузнаваемости. Неприятная новость. Хотя, если подумать, чего-то подобного следовало ожидать.

— Кстати, надо будет ещё выучить хотя бы визуальные вариации, — добил меня Шас. — Но это дело не одного дня. Так, что там дальше?.. Твою медицинскую карту я просмотрел, здоровье можно восстанавливать не в больнице, а в нормальных подходящих тебе условиях. Защита от тебя пока не нужна… Вопросы есть?

— Да, — кивнула я, радуясь тому, что могу перевести разговор с неприятной темы. — Какие самые основные законы и правила надо соблюдать в Тартаре? Хотя бы элементарные, чтобы сразу ошибку не совершить?

Опекун немного помолчал, а потом начал рассказ. По его словам получалось, что как раз «истинных» законов в этой стране нет: любые правила можно как выполнять, так и игнорировать. То, что называют законами, на деле всего лишь правила правящей верхушки, а не абсолют. Более того, тартарцы даже понятие правительства извратили — у них это не государственная структура, а чуть ли не мафиозная организация, чья власть распространяется на всю страну. Естественно, «законы» как условия самой большой «фирмы под названием правительство или государство» допустимо не исполнять… но в этом случае на такого человека могут напустить карателей. Причём шанс того, что найдут и покарают, очень велик.

Попросив перерыв, я попыталась осмыслить услышанное и поняла, что по сути описанное Шасом «государство» мало отличается от обычного: есть законы и за их несоблюдением следует кара. Тогда в чём же разница? Или это просто очередное извращение терминологии, чтобы жизнь нормальным людям подпортить?

— Разница есть, но она мало касается обычных людей, — ответил Шас на прямой вопрос. — Поэтому в начале жизни, для простоты, можешь считать, что её нет. Другой вопрос, что для тебя самой будет лучше соблюдать законы. Как, впрочем, и обычаи — хотя карать за нарушение последних правительство не станет, — тартарец сделал паузу и перевёл разговор. — Раз мы заключили контракт, то я имею право знать, кто твоя вторая половина.

Я недоумённо на него посмотрела, а потом вздохнула. Впрочем, сама тоже хотела бы знать об этом, так что…

— Сколько это будет стоить?

Теперь удивился собеседник.

— Что?

— Ну, определение, к какому виду принадлежало второе существо.

Шас промолчал, прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Когда я уже решила, что он задремал, тартарец заговорил. Тихо и как будто устало:

— Не знаю, по какой причине ты решила скрыть свою суть. И не буду спрашивать. Если ты была преступником или политическим противником в своём мире, то лучше сюда это не переносить. Начинай жизнь, как с чистого листа. Но мне действительно важно знать, из каких видов ты получилась. В этом случае я смогу лучше обеспечить твою безопасность.

— Очень дорого, да? — сделала очевидное предположение я. — Дороже определения жизненных кодов?

Опекун резко открыл глаза и сел:

— Ты что, правда не понимаешь?!

— Нет, — я недоумённо пожала плечами. — Я ведь говорила, да ты и сам наверное в досье видел: второй вид не удалось определить.

— Досье — это одно. А твои знания — совсем другое, — неожиданно резко заявил Шас. — Ты должна знать. Ведь ты — это оба прежних существа вместе, и каждый из тебя знал, кто он.

— У меня не сохранилась вторая личность! Я вообще не понимаю, как ты читал досье, — невольно возмутилась я. — Только её обрывки сохранились, в снах, но я и их не помню. У меня одна личность, один разум, — я осеклась, заметив выражение лица опекуна. — Что не так?

— Белокерманцы не копали глубоко, ошиблись сами и ввели в заблуждение тебя. Причём в заблуждение, которое может тебя убить.

Я непонимающе посмотрела на Шаса, и он вздохнул:

— Судя по всему, когда белокерманцы поняли, что ты химера, они взяли общедоступную информацию и домыслили остальное. Вряд ли кто-то заказывал результаты серьёзных исследований, особенно учитывая, что это дорого, а ты не выказывала сильных, угрожающих их государству, отклонений в психике, — опекун снова лёг. — Я стараюсь быть в курсе исследований химер — думаю, ты понимаешь, почему. Так вот. Химера не выживает, если сохранилась только одна личность. По крайней мере, таких случаев ещё не было. И ты не исключение.

— Ну, что-то от неё осталось… — начала я.

Но тартарец перебил:

— Дальше. За очень редким исключением, химера не выживает, если хотя бы одна из личностей повреждена, потеряла свою целостность или повредилась рассудком. Это два. Три — все косвенные признаки указывают, что у тебя обе личности полноценные и функционируют нормально.

— Но ведь я же одна! Я бы ведь поняла, если бы, кроме меня, во мне кто-то был? — последнее утверждение прозвучало неуверенно, почти как вопрос. Вспомнив ещё кое-что, добавила: — А Иломор говорил, что среди выживших химер большая часть сумасшедшая.

Шас задумался, а потом кивнул:

— Чем раньше ты об этом узнаешь, тем лучше.

И рассказал, что химеры бывают двух основных типов. В наиболее распространённом варианте обе личности примерно равны по развитию и по условной силе. Оказавшись заперты вдвоём в одном теле, они либо быстро смиряются друг с другом, либо (гораздо чаще) вступают в борьбу. Во втором случае химера погибает. Но и в первом не всё радужно — чтобы суметь управлять новым телом, жить полноценной жизнью, надо не просто смириться и даже не просто сотрудничать, а фактически стать единым целым: с одними устремлениями, одними желаниями и так далее. Потому что личности химеры управлять телом могут только совместно. Даже чтобы почесать нос надо, чтобы это действие одновременно проделали оба разума, иначе в лучшем случае конвульсии получатся. Именно к первому типу относятся так называемые «сумасшедшие» химеры: те несчастные, кто смог сработаться настолько, чтобы выжить, но недостаточно, чтобы вести полноценную жизнь.

— Все химеры первого типа в той или иной мере прошли через этот этап, — добавил Шас. — Но мало кто смог справиться. Чем ближе два разума, чем больше они похожи друг на друга, тем выше шансы стать полноценной химерой. Хотя он всё равно мал. В отличие от попыток слиться, которые даже если и создают внешний вид «сумасшествия», но позволяют выжить, борьба двух личностей за власть всегда приводит к гибели. И если одна из личностей начнёт доминировать, подгибать под себя вторую — химера тоже погибнет. Только полное равенство, только совместная работа позволяет химерам первого типа выжить.

Естественно, все химеры первого типа прекрасно осознают, что у них в одном теле заключены два разума. И даже те, кого обычно считают сумасшедшими, на деле вполне нормальные и даже очень вменяемые.

— Они адекватнее большинства обычных разумных существ, — грустно добавил Шас. — Но не могут вести нормальную жизнь. Понимаю, что в это трудно поверить, но это так. Я лично участвовал в исследованиях химер-«психов». Они гораздо разумнее и адекватнее обычных рендеров. Но, из-за большой разницы разумов, не могут адаптироваться. Слишком многое две сосуществующие личности воспринимают чуть ли не противоположным образом.

Второй тип химер, наоборот, возникает при слиянии очень сильно отличающихся по развитию личностей. Один из разумов в этих существах многократно слабее другого. Нет, нередко случается и слияние неравных, но не столь сильно разноуровневых личностей, но неизвестно ни одного случая, чтобы такая химера выжила, пусть даже в «сумасшедшем» виде.

Химер второго типа очень мало: чаще всего они погибают при слиянии. Кроме того, у них нередко случается более поздняя смерть: через недели, месяцы или даже годы.

— Это если более сильная личность уничтожит ту, что слабее? — понимающе уточнила я.

Шас кивнул.

— Или подавит, подомнёт под себя. Особенно учитывая, что у таких химер разница в уровне разумов настолько велика, что для лидирующей личности уничтожить или подчинить слабую не составит никакого труда.

Так. Это действительно может стать проблемой. Скорее всего, я серьёзно угнетаю ту, вторую личность, которая живёт только во снах. Надо прекращать. Пусть и неприятно, но если я хочу жить, то надо что-то делать.

— А как мне её не подавить?

Опекун резко поднял ладонь.

— Сначала дослушай. Так вот, чаще всего химеры второго типа гибнут при слиянии из-за того, что сильная личность уничтожает или подавляет слабую. Единственный вариант, когда такая химера выживает: это если сильная личность очень быстро сориентируется и поймёт, что должна оставить слабую жить и не подчинять её себе. Но поскольку уровень разумов не позволяет им воздействовать на равных, сильная личность отступает в тень. То есть такие химеры тоже выживают только при равноправии, но в этом случае сильному разуму приходится поддерживать слабый. В любой момент первый может подавить второй, взять власть над телом себе — и даже после этого жить некоторое время (чуть не до месяца) и управлять телом в одиночестве. Немного, зато полностью независимо. Самые искусные сильные личности умудряются подавить слабую половину осторожно, бережно, владеть совместным телом недолго, а потом снова отступить и вернуть равноправие — и при этом не погубить слабый разум и тело.

Мне стало не по себе. Если я не отступала (а такого не было), то получается…

— Та ты, которая считает себя единственным владельцем тела и думает, что управляет им сама, в одиночестве — слабая личность. Без вариантов.

В груди заныло, и руки резко похолодели. Верить не хотелось. Ведь может же быть и иначе? Может, я уникум, первая химера с одним разумом?

— Неужели не может быть по-другому? — схватилась, как утопающий в соломинку. — Вдруг…

Шас смотрел на меня с сочувствием.

— Это можно проверить. Если хочешь.

— Хочу, — кивнула я.

На самом деле проверять не хотелось, но лучше знать точно, чем до последнего мучиться сомнениями.

Опекун ненадолго отошёл в медпункт и вскоре вернулся. Протянул мне какую-то бурую жидкость в стаканчике.

— Это вгонит разум Homo sapiens в тебе в кому. Естественно, на безопасное для тела время, около часа. Соответственно, поскольку ты будешь без сознания, вторая личность сможет действовать без опасения уничтожить или подавить первую. Вот и проверим, есть ли она.

Я повертела стаканчик в руках:

— А это точно безопасно?

— Данный метод разработан и специально применяется для химер второго типа, — пожал плечами Шас. — Он безопаснее, чем даже осторожное подавление сильным разумом слабого.

Кивнув, поднесла препарат ко рту, но в последний момент в голову пришла ещё одна мысль, и я поспешно отставила стаканчик в сторону.

— То есть, если сильная личность захочет, то она сможет таким образом единолично владеть моим телом?

— Вашим, а не твоим. Но да, такие методики есть, — без малейшего смущения признался опекун.

— А есть такие, при которых слабая личность…

— Нет. Ни слабая личность, ни равносильные разумы в химерах первого типа, ни промежуточные — никто из них не способен на такое. Только многократно более сильные, лидирующие личности.

Меня охватил безотчётный ужас. Если я действительно химера второго типа, то получается, что всё ещё жива только волей сильной личности. И теперь, узнав о способе отнять моё тело, она может… Не хочу! Нет, нельзя давать даже шанса…

— Кстати, — безразличным тоном заметил Шас. — Если сильный разум возьмёт тело под контроль и тут же примет данный препарат — то избежит большинства неприятных последствий. Многие из химер второго типа именно таким образом и поступают.

Я вскочила и, оттолкнув опекуна, сбежала в туалет. Автомат запер дверь, а я опустилась на пол, обхватив себя руками.

Сейчас Шас не просто сообщал, он провоцировал, предлагал второму разуму в моём теле (если таковой есть) взять власть в свои руки. Пусть не уничтожив, но фактически лишив меня всего. Лишить жизни, не убивая. Превратить в растение, беспомощный придаток. И это Шас, тот, кто по контракту должен обеспечить мне безопасность…

Я горько рассмеялась. Тартарец не соврал: он вполне способен испортить жизнь, даже не нарушая условий договора. Ведь в нём говорилось о мне, химере, а не о моей личной части этой дикой смеси. Так что, если даже власть перейдёт к другому разуму, то всё будет по закону.

Через некоторое время паника отступила и в голову пришли другие, более умные мысли. На какое время может взять контроль вторая половина? Уж точно хватило бы дойти и выпить ту гадость. Значит… её нет? Или она просто не хочет пока меня уничтожать?

Встав, я внимательно изучила своё отражение в зеркале, пытаясь отыскать признаки чужой личности, но успеха не добилась. Может я всё-таки уникум и химера с одним разумом? Хотелось бы верить. А если нет, то почему второй не воспользовался моментом и не захватил власть?

Я снова посмотрела на собственное отражение и на мгновение оно показалось мне чужим. Но лишь на мгновение. Есть ли я-вторая? Что ей надо? Почему она ещё меня терпит? И сможем ли мы договориться?

Решительно вернувшись на своё место, взяла стаканчик. На мгновение снова заколебалась: что, если это не моё решение, а навязанное сверху? Но пересилила страх и залпом выпила жидкость. Ведь если вторая личность действительно так сильна, то противопоставить ей я всё равно ничего не смогу. Так что лучше проявить добрую волю в надежде, что и со мной будут считаться.

Прошло несколько минут. Я сидела и тихо паниковала, мысленно ругая себя за принятое решение. Но пути назад уже не было.

А потом свет померк и всё исчезло.