На шестнадцатый день после моего рождения или, наверное, правильнее сказать, перерождения, я с утра решила заняться плетением корзины, короба или хоть какой-то ёмкости, поскольку переносить вещи в руках или наколотыми на ветку окончательно надоело. Выбрав, на мой взгляд, самый подходящий материал, нарезала длинных гибких прутьев и приступила к плетению, параллельно припоминая все прочитанные на Земле книги и журналы на эту тему. Однако воплотить в жизнь эти сведения оказалось гораздо сложнее, чем представлялось. Во-первых, влажные прутья всё время разъезжались в стороны, выбивались из базовой заготовки и расплетались. Во-вторых, если всё-таки удавалось собрать некоторое их количество в достаточно плотную вязь, они ни с того, ни с сего начинали расслаиваться и ломаться. В результате, промучившись большую часть дня, я получила два замечательных вороньих гнезда, которые грозили развалиться, если их сдвинуть с места, более того, одно из них каким-то загадочным образом намертво приплелось к ветке, на которой создавалось. К счастью, кроме этих произведений сумасшедшего импрессиониста, мне удалось сплести что-то вроде большого блюда. Неэстетичного и с крупными щелями в паре мест, но, по крайней мере, оно не развалилось при первом перемещении. Я с удовольствием воспользовалась получившейся ёмкостью, и она исправно послужила весь остаток дня и всю ночь. А утром всё-таки расплелась под тяжестью полукилограммового пьяного фрукта, когда я неосторожно взяла её в руки. Убедившись, что либо найденные прутья всё-таки не подходят для поделок, либо у меня антиталант к плетению корзин, решила воспользоваться более простым, но и более трудоёмким решением, то есть, попросту говоря, потратить те самые волосы, которые таскала с собой всё это время мёртвым грузом. Единственное, что я уже использовала, так это одну тонкую прядь, чтобы намертво завязать короткую косичку, когда растительность на голове достигла плеч. С тех пор волосы ещё подросли, и лохматая коса спускалась почти до пояса, но у меня так и не дошли руки даже до того, чтобы просто её расчесать. Теперь я собиралась потратить время на переплетение срезанных волос в одну длинную достаточно тонкую леску, из которой потом можно связать хоть какую-то авоську. Вырезав удобную веточку, привязала к ней начало предполагаемой лески и, ухватившись пальцами ног за палочку, неспешно сплетала волосы в очень тонкую косичку по необходимости поворачивая ногами импровизированную катушку, чтобы получающаяся нить всё время была достаточно натянута для облегчения работы. Не сразу я поняла, какой грандиозный труд затеяла, но в конце держалась только на чистом упрямстве. К тому времени, когда удалось разобраться со старыми запасами и дополнительно срезанными почти под корень колтунами, прошла почти целая неделя, а точнее шестидневная рабочая. Учитывая, что местные сутки длятся чуть менее двух с половиной земных, не удивительно, что я возненавидела плетение косичек! Ещё бы — плести нить добрых две недели! Посмотрев на получившийся клубок, отнюдь не такой огромный, как бы хотелось, резко передумала вязать авоську. Конечно, можно легко вырезать из тонкой веточки простейший крючок или несколько спиц, но жалко тратить такую драгоценную нить на какую-то сумку… Поэтому, сделав на катушке с большим клубком удобную петлю, с помощью неё привесила леску на пояс, прилагавшийся к ножу. А сама и без ёмкости пока обойдусь.

Разумеется, всю эту неделю мне, кроме плетения, приходилось добывать пищу. На третий день я нашла огромное муравьиное гнездо в одном из высоких дупел. В тот раз они быстро отогнали меня, неожиданно набросившись и здорово покусав, но уже на следующий вечер выяснилось, что теперь и этот вид насекомых старательно избегает прикасаться к моему телу. Решившись, ближайшим же утром вновь наведалась к гнезду. Рядом с ним муравьи меня по-прежнему не трогали, но стоило сунуться внутрь, как невидимая защита пала, и, выломав первый попавшийся серый сот, я поспешила покинуть столь хорошо защищённую крепость. И хотя все тело зудело почти до вечера, я осталась очень довольна своей вылазкой. Во-первых, выяснила, что при защите гнезда мой естественный репеллент не достаточен, то есть соваться куда попало всё же не стоит. Во-вторых — что как минимум один из видов местных муравьёв строит большие соты, состоящие из многочисленных круглых ячеек. Ячейки есть покрупнее — с черно-коричневым кисло-горько-сладким тягучим желе и помельче — в них выводится новое поколение насекомых. Сами соты сделаны из грязно-серой бумажной массы и соединены вперемежку, так что отделить горький мёд от личинок невозможно. Но даже в таком виде он оказался очень вкусным, и я растянула своеобразное лакомство до следующего дня.

В тот же вечер, когда доплела нить, подвела итоги экспериментов со своими инстинктами, а, конкретно, с жором. За это время выяснилось, что класть рядом продукты питания при засыпании не помогает: в приступе жора я всегда хватала первый попавшийся продукт, а не тот, который планировала. Кроме этого, узнала, что приступы жора могут возникать не только во сне — в первую неделю жизни в кронах я дважды испытывала его во время бодрствования, и надо отметить, что дневные приступы проходили ещё жёстче, полностью лишая разум контроля над телом. Есть на ночь не помогало — жор приходил независимо от этого. Постепенно взять приступы под контроль силой воли также не получилось — наоборот, после кратковременного и слабого периода просветления жор захватывал с удвоенной силой, не оставляя даже шанса на сопротивление. Однако в процессе экспериментов мне удалось найти, как предотвратить приступы жора. Всё оказалось проще простого — мне необходимо регулярно хорошо питаться. Причём неоднократно, приступы проходили примерно за трое суток высококалорийной диеты. Прикинув, сколько я должна принимать пищи во избежание, удивлённо присвистнула — выходило в несколько раз больше, чем на Земле за то же время. Сначала такие огромные объёмы обеспокоили, но позже я убедилась, что никаких негативных последствий такой рацион не повлёк, и пришла к выводу, что у нового тела просто очень высокий обмен веществ. А в начале этой жизни я несколько дней не восполняла энергетические потери организма в должном объёме, посчитав, что голод не самое главное, поэтому-то и возник жор. Так что проблема решалась очень просто — достаточным питанием. Единственное, что надо помнить — мне голодать в обществе противопоказано… для общества. Хотя, на самом деле, отнюдь не только для него, ведь вряд-ли где-то с готовностью примут в компанию людоеда. Теперь, решив этот вопрос, можно навестить Дмитрия, но не затем, чтобы присоединиться, к этому я ещё не готова, а чтобы просто узнать, как у них дела, а заодно расспросить об их биологических особенностях.