Вечером следующего дня Рада завела его в зал. Ее глаза выражали одновременно несколько настроений. Как всегда, для конспирации, она включила погромче музыку и выключила свет, чтобы матери Александра невозможно было что-либо увидеть или подслушать.

— Садись, — сказала она, — у меня к тебе серьезный разговор. Сегодня ночью в сновидении я потеряла очень много энергии.

После последних слов Саша заволновался.

Она продолжала: — Мне срочно нужен для восстановления сил небольшой объем молодой энергии. Если я его не получу, то много времени уйдет, чтобы накопить должный уровень силы. В качестве донора я избрала тебя. Ты готов это сделать?

— Да, конечно, Рада. Я дам, даже не задумываясь! Только вот что случилось? Как получилось, что у тебя оказалось мало энергии? Я не верю в это! Мой Учитель совершенен! — обескураженно заявил он.

Рада действительно в его глазах была чистой и совершенной. Ее слова вызвали в нем не подозрение, а возмущение. Чувства перемешались, и он не знал жалеть Раду или нет.

Мастер была очень серьезной и не собиралась перед ним оправдываться.

— Если ты готов поделиться своей энергией, значит садись на пол. Саша понял, что она не будет ничего рассказывать и тут же сел

на пол как она просила.

— Я лягу на спину и оголю свой пупок. Ты тоже должен будешь освободить свой живот от одежды, и когда я скажу, ляжешь на меня так, чтобы наши пупки четко соединились. Должны соединиться только пупки и часть живота! Для этого нужно лечь так, чтобы фигура из наших тел образовала крест. Я совершу нужный мне набор энергии и затем дам тебе знак с меня слезть. Все понятно?

Все, — еще волнуясь, быстро выговорил он.

Ну и хорошо.

Она легла так, как и говорила, закрыв свою макушку рукой. Пребывая весь в волнении и глотая слюну, Саша аккуратно опускался сверху, словно был летающей тарелкой, медленно приближающейся к земле. Рада приподнялась и рукой притянула его к себе. Их пупы сомкнулись. Она велела ему одной рукой закрыть макушку головы и сделать пять громких вдохов и выдохов. Испытывая приятное ощущение от касания нежного женского животика, он совершил серию вдохов и выдохов как и велела ему Рада. Вместе с выдохами он представлял как его молодая энергия наполняет ее тело. Хотя про мысленную работу Мастер ему ничего не говорила, он все же с преданным и бескорыстным чувством с большим удовольствием отдавал часть своей энергии, радуясь тому, что хоть в этом может быть ей полезен. Вся эта практика была прекрасной возможностью мечтательному Александру коснуться, хоть под таким предлогом, своей любимой женщины. В свои годы Саша оставался не целованным девственником, и то, что сейчас он впервые касался женского тела, и непросто женского, а женского тела любимой женщины, считал за огромное счастье. Наверное Рада об этом не подозревала, а если даже и подозревала, то умышленно не говорила ему, чтобы не ранить психику влюбившегося парня. Ранее она говорила Александру о своем отношении к сексу, поэтому он не строил никаких планов о взаимной личностной любви с ней, и для него было достаточно этих односторонних ласк, восполняющих в нем недостаток телесного общения с прекрасным полом.

После того как передача энергии закончилась, он задал ей вопрос:

Скажи мне, это был акт передачи энергии с моей стороны, но почему у меня в животе чувство раздутости? Такое ощущение будто не я поделился, а меня накачали энергией.

Видимо, получился такой эффект. Я же необычный человек, — мягко сказала она и провела рукой по воздуху, показывая, что говорить по этому поводу ничего не будет. — Думаю, теперь мы можем позаниматься упражнениями.

В этот вечер они два часа занимались практиками, затем переместились на кухню, где читали Кастанеду до тех пор, пока все не стали клевать носом. Привыкший к вечерним магическим потокам, Александр, полный вдохновения, лег спать…