Рэйм

Благо мне больше никто не повстречался — все были на занятиях — и пока шел в общагу, немного успокоился. Начало приходить осознание, что дальше так действовать нельзя. Как бы меня не раздражали окружающие, и чтобы не делали, нельзя поддаваться им. Необходимо было как-то справиться со своей агрессией и злостью. Требовалось усилить самообладание, иначе меня действительно изолируют от всех, или просто отправят домой, что было бы на руку многим. Это стало бы несмываемым позором в первую очередь для моей семьи и стаи.

Но хуже всего, что это отразится и на будущих поколениях. По крайней мере, на моих будущих брате или сестре. На данный момент у родителей я был один. И, конечно, как и все волки, они мечтали и о втором ребенке, которому тоже предстояло здесь обучаться. И если так и будет продолжаться, то им придется переживать тоже самое, но уже сразу при поступлении. Или вообще дорога сюда для них будет закрыта. Вот оно! Это уже касалось не моей личной чести и гордости, а будущего моего рода и клана в целом. А этого я им не подарю. Не позволю втаптывать в грязь наше будущее.

Вернувшись в комнату, решил уделить внимание своему самоконтролю и расслаблению. Самый лучший способ восстановить эмоциональный баланс и удержать себя в рамках — выпустить звероформу. Дать волю звериному «я», столько раз порывавшемуся освободиться и разобраться со всеми.

Закрыв двери на замок, чтобы лишить себя соблазна покинуть комнату, я разделся и трансформировался в волка.

Как это происходит? Наша способность принимать звериный облик основана на магии, поэтому у нас не растут когти и шерсть в момент обращения. Клыки в человеческом обличии — это та метка, которой нас одарил Звериный Бог, чтобы отличать от других людей, когда наши предки вынуждены были покинуть свои родные земли и поселиться среди них. В древние времена это не всегда играло в нашу пользу. Люди воспринимали нас, как порождений тьмы, чудовищ, монстров, из-за чего охотились и уничтожали, несмотря на то, что мы всегда были на стороне света. Они во все времена недолюбливали тех, кто отличался от них. И, похоже, мы в это борьбе переняли у них эту черту. Но мир с тех пор сильно изменился, и никто уже не бегает за нами с факелами и топорами. А нашу необычность и несхожесть с людьми объясняем простой мутацией или атавизмами. Ну, были когда-то у людей клыки, вот и сейчас иногда появляются, как хвосты и излишняя волосатость. Но все же на каждом шагу своими клыками мы не блистаем, предпочитая скрывать свою истинную природу.

Принимая звероформу, мы не зависимы ни от фаз луны, ни от каких-либо других факторов, кроме нашего собственного желания. Это наш дар, полученный от Звериного Бога. Единственное — луна является для нас своеобразным олицетворением нашего божества, взирающего на нас с небес. И в полнолуние сила нашей магии увеличивается. При смене обличия, человеческого на волчье, тело растворяется и превращается в бесформенный белый туман, после чего принимает форму зверя — волка. На подобную трансформацию у нас уходит несколько секунд. Когда-то среди наших предков были и другие виды зверей, но они исчезли в веках, и только род Волков смог выстоять и сохраниться.

Часто бывает, что звериное тело превышает габариты человеческого, особенно у членов правящих семей и наследников, как и положено лучшим представителям своего вида. Если в это время ты в одежде: она либо рвется, либо ты остаешься путаться в ней лапами. Иногда это выглядит весьма забавно, особенно с девушками. Волчица в платье или юбке — зрелище довольно комичное. Обычно такое может приключиться с молодняком, взрослые же свою трансформацию держат под контролем. Исключением могут быть случаи, когда на волка воздействует магия, то есть заклинания, не позволяющее свободно трансформироваться. С подобными вещами нас тоже знакомят, это входило в курс обучения, чтобы мы были в курсе возможных проблем. Потому, что такие заклинания используются чаще всего в качестве наказания. Они не только блокируют возможность обращения, но и связывают магические силы и способности.

Зверем мы всё понимаем и воспринимаем практически, как и людьми. Но не имеем возможности говорить, ведь животные не владеют человеческой речью. Можно лишь подавать какие-то знаки и сигналы, но сказать — нет. Разве что завыть или зарычать. И все чувства и ощущения сводятся до уровня дикого существа, отодвинув на задний план человеческие проблемы.

Наделив наших предков способностью принимать звериный облик, Звериный Бог отблагодарил их за оказанную ему помощь. Тем самым, дав возможность защищать свои семьи и жить здоровой и долгой жизнью. С давних времен одного вида волка было достаточно, чтобы отпугнуть врага. Это существо всегда наводило настоящий первобытный ужас на человека как самый распространенный и близкий к нему хищник. И сейчас практически ничего не изменилось. Люди не знают о нашем существовании и, видя нас в звероформе, принимают за обычных животных. Так оно и к лучшему, лишнее внимание нам ни к чему.

Приняв звероформу, я встрепенулся всем телом, вздыхая с облегчением. Я — волк. Настоящий. Целиком и полностью, от носа до кончика хвоста. Черный волк. Не наполовину! Как и мой отец, и другие мои предки. Напряжение начинало спадать, а беспокойство исчезать. Рвавшаяся на волю звериная сущность, наконец, обрела ее. И все накопившиеся за эти два дня проблемы стали безразличнее.

Зверя легко контролировать, когда он получает все необходимое для его беззаботного существования. В отличие от человека, его потребности просты и неприхотливы. Поэтому и нас, щенков, как будущее своего вида, обеспечивали всем необходимым, желаемым и доступным. Это исключало возникновение мятежа и недовольства среди молодняка, обладавшего излишней агрессивностью и бесконтрольностью своих сил. Чем мы довольнее, тем покладистее.

Хотелось убежать куда-то, ощутить скорость четырех лап, учащенное сердцебиение, шум в ушах и ветер в шерсти. На территории университета позволялось в некоторых местах появляться в звероформе. Но я только тяжело прошелся по комнате и улегся на пол. Нельзя мне никуда выходить, в противном случае могу опять наброситься на кого-то. Положил голову на лапы и закрыл глаза. Чувствовал себя мерзко оттого, что снова выискивал в себе доказательства своей чистокровности. Я не обязан что-либо доказывать кому-либо. Но так сложно с этим мириться, когда все вокруг настроены против тебя.

Второй день подряд я не могу вернуться в среду своего обитания. Необходимо было что-то с этим делать. Возможно, я сам в том виноват. Слишком живо на все реагирую, поддаваясь их уколам. Пожалуй, стоило взять себя в руки и игнорировать все. Я выше всего этого и сильнее их и справлюсь, — решил для себя.

Сколько времени я так пролежал не знаю, не засекал. А для зверя время не имеет никакого значения. Возвратило в реальность меня чувство голода, напомнив, что я вторые сутки без еды. Вернувшись в человеческий облик, оделся и отправился шарить в холодильнике. Обычно я ходил в столовую, где нас кормят вкусными и сытными блюдами из различных видов мяса. Это позволяло хорошо питаться и наедаться вдоволь, и входило в стоимость обучения. Тем более, что многие просто не умели готовить. При желании еду забирали с собой в комнату. Кроме того, на территории универа имелся маркет, где можно было купить все, что пожелаешь. И студенты не отказывали себе в том. И я с ребятами скупался там дополнительными продуктами, чтобы было что вечерком пожевать. Молодой растущий организм всегда требовал для себя дополнительной энергии.

Достав все съедобное, я принялся утолять звериный голод. Насытившись, мне показалось, что я даже подобрел и стал смотреть на все более рационально.

* * *

Когда Иллар и Норт вернулись в комнату после занятий, я сидел за кухонным столом у окна с чашкой кофе. Придя, они по привычке швырнули свои рюкзаки на кровати и присоединились ко мне.

— Ты как? — поинтересовался Иллар, не осмеливаясь подойти близко.

— Нормально. Простите, ребята, — извинился я перед ними.

Я вовсе не сожалел о драке, как таковой, а лишь о том, что незаслуженно досталось им.

— Тебе не за что извиняться, — ответил Норт, усаживаясь за стол напротив. — Он это заслужил, посмев оскорбить, а мы переживали только за тебя.

Видимо, они почувствовали, что я успокоился, и уже держались более непринужденно и свободно со мной.

— Из-за него досталось и вам, — виновато проговорил я.

— Почли за честь, — усмехнулся Иллар, постаравшись перевести произошедшее в шутку.

— Да, а мне теперь хоть за дверь не показывайся, — проворчал я. — Я реально озверел. Если бы не вы и препод, я, наверное, убил бы его.

— Не переживай, — небрежно отмахнулся Норт, стараясь успокоить меня, — жить он будет. Его увели в мед. часть, где вправили руку и обработали побои. А до завтра все исчезнет.

— Да, вот бы еще из памяти все так же исчезало, — опустив голову, проговорил я.

— Мистер Нарвин велел передать, чтобы ты подошел к нему, — сообщил Иллар. — Сказал, что сильно обеспокоен твоим поведением.

— Боюсь, что мое поведение скоро будет беспокоить не только его, — тяжело вздохнул я. — И вообще, я не желаю никого видеть. По крайней мере, пока.

— Но так постоянно длиться не может, — возразил Норт. — С этим нужно что-то решать. Иначе они не прекратят тебя доставать.

— Предлагаешь, пойти пожаловаться ректору? — иронично спросил я.

— А даже если и так, — проговорил Иллар, — они не оставят тебя в покое.

— Если они хотят войны, они ее получат, — прорычал я.

— Один волк против стаи — не воин, пусть даже это наследник, — возразил Иллар. — Против всех ты не выстоишь. Старшие должны вмешаться в происходящее. Иначе, если не пострадает кто-то, то достанут тебя.

— Да, — поддержал его Норт, — похоже, Макс сильно на тебя обиделся. И не исключено, что попытается отомстить.

— Пусть рискнет, — хмыкнул я с кривой улыбкой. — Он уже показал, на что способен.

— Прости, но это дело давно вышло за рамки шуток, — с серьезным видом продолжал Иллар.

— Я за эти два дня забыл, как шутить, — фыркнул я с оскалом.

Больше Иллар спорить не стал, понимая, что переубеждать меня бесполезная затея. Норт тем времен направился к холодильнику. Открыв дверку, обвел взглядом его содержимое, изучая. Он всегда любил лишний раз перекусить без особой на то надобности, из-за чего выглядел немного плотнее нас. Но это нисколько не портило его, скорее наоборот, придавало мягкости внешнему виду. Тогда, как наше с Илларом телосложение состояло из сухого очертания мышц, рельефно покрывавших тела. Так что по меркам оборотней его можно было назвать толстячком.

— Извините, парни, — виновато улыбнулся я, заметив это. — Все съедобное я съел.

— Я в столовой поел, — отозвал с равнодушным видом Иллар. — До завтра доживу.

— Маркет должен быть еще открыт, — с тоскливым видом проговорил Норт, закрывая холодильник. — Сбегаю, чего-нибудь прикуплю. Вам что-то взять?

Я и Иллар призадумались.

— Мне ничего, — ответил он.

— Возьми пару пачек нарезной ветчины, — сказал я после раздумий, не исключая, что могу снова проголодаться, и нужно было компенсировать потраченную энергию.

Норт подхватил рюкзак и ушел. Мы с Илларом остались, допивая кофе. Некоторое время сидели в тишине, раздумывая каждый о своем. Я смотрел в окно на оживший после окончания занятий университетский двор, чувствуя, что там мне больше нет места. Иллар коротко поглядывал на меня странным взглядом, и я не удержался, чтобы не спросить:

— Говори уже, что надумал.

— Ко мне Ариша подходила, — неожиданно сообщил он. — Просила передать, что хочет встретиться с тобой.

От этих слов внутри меня загорелась искорка надежды, что она на моей стороне, и еще не все потеряно.

— Чего тогда не позвонила или сообщение не прислала? — растеряно спросил я.

— Не знаю, — пожал плечами Иллар. — Захочешь, спросишь у нее.