По православному обычаю о покойнике — или хорошо, или ничего

К православной культуре выражение «О мертвых или хорошо, или ничего» не имеет ни малейшего отношения. Оно является дословным переводом с латинского «De mortuis aut bene aut nihil», и русские православные люди об этом прекрасно знали. Например, поэт Петр Вяземский, который именно так назвал свое написанное в 1862 году стихотворение, сделав из латинского высказывания совершенно противоположный вывод.

Точно такой же точки зрения придерживался и отпавший от православия Лев Толстой:

«De mortuis aut bene, aut nihil, — какое языческое, ложное правило! О живых говори добро или ничего. От скольких страданий это избавило бы людей, и как это легко. О мертвых же почему не говорить и худого. В нашем мире, напротив, установилось правило: с некрологами и юбилеями говорить одни страшно преувеличенные похвалы, следовательно, только ложь. И это наносит людям ужасный вред, сглаживая и делая безразличным понятие добра и зла».

С ним был солидарен и один известный политический деятель прошлого столетия. Некто Владимир Ленин, именем которого регулярно клянется Зюганов и партию, созданную которым он возглавляет.

«Фарисеи буржуазии любят изречение: de mortuis aut bene aut nihil (о мертвых либо молчать, либо говорить хорошее.) Пролетариату нужна правда и о живых политических деятелях, и о мертвых, ибо те, кто действительно заслуживает имя политического деятеля, не умирают для политики, когда наступает их физическая смерть». («О демонстрации по поводу смерти Муромцева», «Социал-Демократ» № 18, 16 ноября 1910 г.)

Единство взглядов православного Вяземского, неортодоксального христианина Толстого и атеиста Ленина неудивительно. В отличие от серого партийного чиновника Зюганова, они были люди хорошо образованные и понимали бессмысленность выражения «De mortuis aut bene aut nihil» с точки зрения христианства вообще и православия в частности. Потому что восходит оно к призыву «Об умерших не злословить» древнегреческого философа Хилона Спартанского, жившего аж в VI веке до Рождества Христова. Хилон руководствовался чисто практическими соображениями. Согласно верованиям того времени, покойники могли и навредить, но христианство к этим верованиям не имеет ни малейшего отношения. Как не имеет отношения к христианству партийный бюрократ, побежавший в храм за дополнительными голосами избирателей.

Украинские громилы напоминают штурмовиков банд Рема, которые устроили Ночь длинных ножей в Германии

Штурмовые отряды Национал-Социалистической рабочей партии Германии и вправду известны своими погромами, но в так называемую Ночь длинных ножей, длившуюся на самом деле с 30 июня по 2 июля 1934 года, уничтожили как раз их собственное руководство.

В борьбе Национал-Социалистической Германской рабочей партии (NSDAP) Адольфа Гитлера за власть штурмовые отряды (Sturmabteilung, или SA) были ее главным орудием. Штурмовики обеспечивали охрану партийных митингов и демонстраций, разгоняли митинги конкурирующих партий, избивали и убивали их активистов.

В 1933 году Гитлер стал рейхсканцлером, все партии, кроме нацистской, были уничтожены, но политическая борьба внутри Германии не прекратилась. Среди 3 миллионов штурмовиков преобладали люди левых взглядов, требующих «продолжения революции» и экспроприации крупного капитала. Кроме того, начальник штаба SA Эрнст Рём считал, что Вооруженные силы Третьего рейха должны быть созданы на их основе, включив в себя имеющуюся у Германии 100-тысячную армию и другие военизированные формирования.

Подобные идеи встретили ожесточенное противодействие в высших кругах страны. Крупные промышленники, интересы которых в NSDAP представлял глава только что созданной тайной полиции (Geheime Staatspolizei или Gestapo) и министр авиации Герман Геринг, требовали гарантий неприкосновенности своей собственности. Генералы презирали предводителей SA, не желали упускать из своих рук командование армией, а рядовых штурмовиков желали видеть призванными в ее ряды на общих основаниях. Формально подчиненный командованию SA, глава предназначенных для личной охраны Гитлера охранных отрядов (Schutzstaffel или SS) Генрих Гиммлер жаждал самостоятельности и был рад любому поводу избавиться от Рема, да и внутри SA у последнего имелись противники.

После того как Гитлер 28 февраля 1934 года в очередной раз попытался урезонить Рема, командующий штурмовиками Ганновера Виктор Лютце донес фюреру, что предводитель SA отказался подчиняться. По словам Лютце, Рём заявил: «То, о нем объявил этот ефрейтор, нас не касается. Я не собираюсь придерживаться соглашения. Гитлер вероломен и должен отправиться по крайней мере в отпуск. Если он не с нами, то мы сделаем свое дело и без Гитлера» {30} .

Несмотря на эту информацию, Гитлер долго колебался, поскольку испытывал симпатию к Рему, который, собственно, и вовлек его в политику в 1919 году, но за доносом Лютце последовали новые сообщения о готовящемся путче штурмовиков — от Гитлера и Геринга. Основная часть их сообщений была преувеличением: Рём на самом деле в основном пугал Гитлера слухами о готовящемся путче. Однако фюреру стали угрожать с другой стороны. Пошли слухи, что часть промышленников и генералов готовит обращение к престарелому президенту фельдмаршалу Паулю фон Гинденбургу, чтобы тот под лозунгом наведения порядка в стране сместил Гитлера с поста рейхсканцлера и ввел в стране военное положение.

Население могло поддержать это решение. Германские обыватели возмущались уличным террором штурмовиков, которые под лозунгами борьбы с евреями, коммунистами и либералами часто сводили счеты со своими недругами или просто грабили приглянувшиеся им магазины и лавки. И фюрер принял решение: ранним утром 30 июня 1934 года по всей стране силами отрядов SS и полицейской группы «Герман Геринг» были арестованы все высшие руководители SA, включая Рема. Арестованных почти сразу ставили к стенке, и всего за три дня было расстреляно 1076 человек. Некоторые казненные, типа соперника Гитлера в борьбе за партийное руководство Грегора Штрассера и отставного генерального комиссара Баварии Густава фон Кара, подавившего нацистский путч 8—9 сентября 1923 года, не имели отношения к SA, но фюрер решил, что пора свести с ними счеты.

Зачищенные штурмовые отряды, которые возглавил Лутце, были значительно сокращены и в дальнейшем занимались главным образом пропагандой и допризывной подготовкой молодежи, а большую часть личного состава призвали в армию.