Восемь мёртвых стволов трясутся на грузовике, покидая горные кряжи, зелёную неуступчивость Лонкимая, территорию неба и снега, обитель моего света, моих одиночеств. О угасающие леса, студеная листва, предпоследние позвонки былой ясности — битвы испанца и арауканца, мечей и коней под глухими проклятиями ливня! Восемь стволов простёрты на закорках у грузовика — текут от Сантьяго по пути к Полюсу, к Южному Полюсу, к белой бездне. Восемь моих товарищей с корнями, подрубленными во мне самом. Солнце, праздник цветения, под солнцем растительность буйного лета — фиолетова и желта дорога, тут — синие обелиски наперстянки, там — пальба маков, повсюду — цепкий бег ежевики. Над Кордильерами лето. А полдень — как голубые часы, застывшие, круглые, перерезанные медленным скольжением чёрной птицы, провожающей эти стволы, эти разрушенные деревья.