Матильда, дни или годы во сне, в лихорадке, здесь или там, пригвождённый, с перебитым хребтом я истекал доподлинной кровью, то погружаясь в небытие, то пробуждаясь: больничные койки, чужеземные окна, белые халаты сиделок, ноги словно в цепях. Потом — эти странствия, и вновь моё море: твоя голова в изголовье, твои руки, как птицы, в лучах моего света над моей землёй. Как это было прекрасно: жить, когда ты живёшь! Мир становится самым лазурным и самым земным по ночам, когда сплю, огромный, в колечке твоих быстротечных рук.