Извините, но позволю себе немного банальностей: мистика окружает нас повсюду. Рождение ребенка, распускание цветка – это ведь тоже мистика. Не говоря уже о дежавю… Но мистика бывает не только удивительной и загадочной, но и страшноватой.

Когда сидишь на одном месте, ты, конечно же, тоже каждый день сталкиваешься с мистикой: восход Солнца, фазы Луны, сновидения… Картина со стены вдруг упала или электричество ни с того, ни с сего вырубилось…

…У меня есть пачка денег. Солидная, увесистая… Не в каждый кошелёк поместится. Это банкноты из разных стран. Я их не то чтобы специально собираю, а просто складываю в одну стопочку, если они остаются после возвращения из очередного путешествия. Штук сто их всего, то есть, пачечка такая толстенькая. Есть в ней даже два миллиона: один турецкий, а другой белорусский. Так что я настоящий миллионер.

Но сейчас не об этом, а о мистике.

Лежит эта пачечка всегда в одной и той же коробке от обуви, вместе с другой пачечкой – отбракованных фотографий, которые в альбомы стыдно вставить, а выбросить жалко. Фотографии снизу, а денежки сверху.

И вот в один прекрасный день решил я кому-то из гостей эту денежную пачечку показать. Похвастаться, значит. Открываю коробку – денег нет. Перерыл всё сверху до низу, нету. Поискал в других местах, тоже нету. Потом ещё пару раз открывал эту несчастную коробку, пусто. А однажды опять в неё залез, лежат мои денежки, как ни в чём не бывало. И турецко-белорусские миллионы тоже лежат, ни одной купюры не пропало. Бабка моя говорила про такие вещи: это домовой на человека морок насылает, и он не замечает вещи, которую ищет.

В путешествии возможность встречи с мистическим возрастает на порядок. Историй про необъяснимые с точки зрения здравого смысла явления и события у меня великое множество. Но начну с самой загадочной и ужасной.

Случилось это на трассе, под каким-то то ли Павлодаром, то ли Павлоградом, уж не помню, в общем, город такой на Украине есть. Возвращались мы вдвоём с подругой автостопом из долгого путешествия по Европе.

Смеркалось. А в сумерках, да ещё в глухом месте вероятность того, что какая-нибудь машина остановится и подберёт тебя, очень невелика. Поэтому мы просто шли по обочине и уже присматривали место, где можно было бы заночевать. Машин не было вообще. Ни одной.

И вдруг сзади появилась одна. Кажется, она была серого цвета.

Не доезжая до нас метров пятьдесят, она сбавила ход, потушила фары и поехала за нами на маленькой скорости, сохраняя дистанцию. Нас это, естественно, взволновало. Мы ускорили шаг, машина тоже поехала быстрее, но расстояние в пятьдесят метров сохраняла. Так продолжалось минут пять. Наконец нас это достало.

– Сейчас сворачиваем с дороги и уходим в лес, – сказал я своей спутнице.

Так мы и сделали. Перебежали трассу и помчались по лесопосадке. Здесь, среди деревьев было уже совсем темно, так что минуты две мы бежали почти вслепую, напролом, сквозь кусты и низкие ветви деревьев. Потом остановились, чтобы отдышаться и послушать, не гонится ли кто за нами.

И вот тут-то нам стало по-настоящему страшно. За нами явно никто не гнался. По крайней мере, это были не те автомобилисты. Мы просто услышали шаги. Кто-то шёл по нашему следу, и под ногами у него размеренно трещали ветки. Ужасно было то, что он не бежал, а шёл. Спокойно и уверенно. Как будто видел нас в этой кромешной тьме.

Даже сейчас, когда я пишу эти строки, у меня мороз идёт по коже… Хотя я уже столько подпустил литературщины, что первоначальный эффект должен был благополучно сгладиться…

Шаги медленно приближались и вдруг затихли… Последняя ветка хрустнула метрах в десяти. Кто-то стоял совсем рядом с нами, невидимый и смотрел на нас.

Мы замерли, боясь выдать себя. Мы физически чувствовали его присутствие рядом с нами, перед глазами проплывали кадры из всевозможных фильмов ужасов… Фантазия рисовала варианты развития событий, один кошмарнее другого. Я сжал зубы, чтобы они не стучали. Мой нож и фонарик лежали в рюкзаке, рюкзак был за спиной. Лезть сейчас за ними было бы полным самоубийством. Но даже если бы фонарик был у меня в руке, включить его я всё равно бы не решился. Я был уверен, что увижу что-то ужасное, нечеловеческое… Или ещё хуже – ничего не увижу. Как в «Ведьме из Блэр»…

Спутница моя стояла рядом, сжимая мою руку. Я чувствовал, как её колотит. И что ещё немного, и она заорёт и бросится бежать.

Тут я вспомнил, что в кармане куртки у меня лежит небольшая отвёртка. Я тихо, как только мог, засунул руку в карман, вытащил её, потом отцепил другую руку от вонзившейся в меня ногтями спутницы, взял её за шею и приблизил её ухо к своим губам. Близко-близко.

– Возьми отвёртку, если что, бей. Щас я тебя толкну, и сразу бежим.

И мы опять побежали. На трассе было уже темно, но не так кромешно, как в лесу. Я оглянулся, нас никто не преследовал. Серой машины тоже не было видно нигде.

Мы пробежали ещё немного по трассе, потом опять свернули в лесопосадку, но уже на другой стороне дороги. Прошли по ней чуть-чуть. Остановились, прислушались, тишина. Достали пенки, спальники и легли.

В одну руку я взял фонарик, в другую – нож. Но глаз до утра так и не смог сомкнуть. Лишь на рассвете, когда стало посветлее, я провалился в сон.