На вокзале несмотря на утреннее время, было все так же шумно и людно. Зайдя в комендатуру, я выяснил, что поезд задерживается на три часа и прибудет в Симферополь часов в одиннадцать. У меня было достаточно времени, чтобы подготовить встречу. Найдя Федора на стоянке, я послал его за подводами в госпиталь, а сам решил позавтракать в привокзальном трактире. Выпив чаю с кренделями, я отправился встречать поезд.

На перроне уже толпился народ, представители различных госпиталей, встречающие раненых, интенданты, солдаты различных служб, пассажиры берущие штурмом отходящие поезда. Наконец послышался гудок паровоза, и к перрону в клубах дыма подкатил поезд, который я ожидал. Определив нужный мне санитарный вагон, я подошел к нему. Дверь открылась, и на перрон выпрыгнули мои подчиненные. Поздоровавшись, я спросил у них, как прошла дорога.

– Все нормально, ваше благородие, только пришлось немножко пострелять.

– Как пострелять? − удивился я.

– Да вчера ночью, когда на одном из полустанков мы доливали воду в паровоз, на поезд напала какая-то банда. Хорошо, что у них не было пулеметов, а то покрошили бы нас. Ну и мы не лыком шиты, у нас двое раненых, а их мы положили человек пять. Встретив наше сопротивление, они сразу же смылись. Видно, думали взять нас нахрапом, да не получилось.

«Опять, − подумал я, − не слишком ли много совпадений? Где груз, там и проблемы, не может быть, чтобы на воинский эшелон напала простая банда. Надо форсировать события».

Как раз в это время подошел Федор и представитель госпиталя. Начали разгружать раненых. Когда подводы вернулись, ребята вместе с кучерами погрузили на них ящики, и мы колонной направились в Алупку. Я ехал замыкающим, чтобы в случае чего обеспечить страховку. Выехав из Симферополя, мы оказались на основной дороге и тонкой змейкой начали подниматься вверх. Дорога заняла часов восемь и прошла на удивление спокойно. К вечеру мы достигли имения графа Воронцова. Разгрузив в подвал ящики и дав извозчикам на чай, я определил на ночлег моих подчиненных и стал готовиться к сеансу связи в ментальном пространстве с английским крейсером, стоящим недалеко на рейде.

Необходимо было дождаться двенадцати часов. Это было самое хорошее время для связи, когда все дневные дела и волнения закончены, а ночные только готовятся начать свой бег. Этот период занимает довольно короткое время, примерно минут двадцать. Сила мысли, не встречая препятствия на своем пути в чистом морском воздухе, мгновенно находит свою цель и устанавливает контакт. Попросив у управляющего ключи от самой высокой угловой башни дворца, я поднялся наверх и повернулся в сторону крейсера. Часы показывали без пяти минут двенадцать. Подождав, пока стрелки часов не совместились на нужной мне цифре, я, сконцентрировавшись, послал свой запрос на контакт. Буквально через несколько секунд голова у меня налилась тяжестью и появилось ощущение, что кто-то чужой хочет войти в мое сознание. Это означало, что оператор на месте и готов к диалогу. Обменявшись паролем, я приоткрыл свое сознание, и мы начали наш разговор на телепатическом уровне. Информация, которую получил я, ничего нового не принесла. Все оставалось по-старому, король Георг, несмотря на принятое решение и давление своего правительства по поводу царской семьи, готов во всем оказать содействие и принять на хранение багаж императора. Крейсер будет стоять на рейде еще около недели а может и больше, если ситуация не изменится. Они готовы принять на борт наш груз в любое удобное для нас время и готовы во всем оказать содействие. Я сообщил, что мы постараемся решить наши оставшиеся проблемы в течение этого времени и попросил подготовить на завтра на это же время эвакуацию груза на корабль, посчитав, что там он будет в большей сохранности, под охраной личного представителя английского короля. Получив согласие, я поблагодарил собеседника за информацию, закончил сеанс и спустился вниз, закрыв башню на ключ. Придя в свою комнату, я быстро разделся и упал на кровать, забывшись тревожным сном.

Утром, встав пораньше, я провел инструктаж своей «гвардии» и разделил между ними дежурство за грузом, приказав ненавязчиво присматривать за ним. Позавтракав вместе с графиней и поболтав о вечном, я спустился в свою комнату и решил продумать маршрут до Юзовки.

Как ни крути, а путь был один − железной дорогой. А путешествие железной дорогой, как показала практика сегодня, достаточно опасно. Слишком много развелось банд из дезертиров, да и просто любителей поживиться чем-нибудь за чужой счет. Связавшись по телефону с комендатурой, я сквозь писк и шум на линии все-таки вяснил, что завтра в десять утра из Симферополя отправляется состав на Юзовку. Кроме грузовых вагонов будут и два пассажирских. Оказывается, железной дороге срочно понадобился уголь для паровозов, запасы которого подходили к концу.

Договорившись о предоставлении мне пяти мест в одном из вагонов этого состава, я пошел к управляющему, чтобы обсудить с ним вопросы предстоящей транспортировки груза. Мы с ним договорились, что складирование и его, и моих ящиков на пирс начнем после обеда, чтобы успеть все подготовить часам к десяти. Раньше не стоило, а позже тем более, потому что вид горы ящиков в непредназначенном для этого месте вызовет кучу вопросов у любопытных, которые были и есть во все времена. Кроме того, я договорился с управляющим о том, что завтра в шесть утра он выделит мне транспорт до Симферополя, чтобы успеть на поезд до Юзовки.

Извинившись перед графиней, я попросил доставить обед мне в комнату. Хотелось побыть в одиночестве и хоть немного отдохнуть от обязательных светских разговоров. Тем более, что сегодня они сводились к одному очень сложному вопросу: что завтра с нами будет? А на него ответить я никак не мог. Это было не в моей компетенции. Пообедав, я повалялся часа два на койке, а затем, проверив оружие, пошел к управляющему, чтобы начать погрузку.

Проблема заключалась в том, что на пирс нельзя было подъехать на телеге. Поэтому приходилось по крутому склону тащить вниз по одному ящику. Задействованы были мои люди и некоторые наиболее верные слуги управляющего. Часам к десяти мы закончили складирование груза. Отпустив людей отдохнуть, мы с управляющим спустились в подземелье и прибавили к общему грузу моих четыре ящика.

Поставив охранять груз своих людей я снова поднялся на башню и послал на английский крейсер ментограмму о готовности. В ответ мне сообщили, что высылают шлюпы для перевозки ящиков, как было оговорено ранее. Спустившись на пирс, я приказал команде приготовиться к встрече, проверить оружие и быть начеку, а сам стал пристально вглядываться в морскую даль.

Через минут сорок на горизонте вырисовались два больших шлюпа, которые на веслах тихо шли к нам. Подпустив их поближе и спросив у сопровождающего английского офицера пароль, я разрешил им причалить. Все это время мои люди держали их на прицеле, чтобы в случае какой-либо провокации сразу открыть огонь. Но все обошлось, офицер оказался представителем короля Англии и тем человеком, с которым мы обменивались ментограммами. Мы по едва уловимым деталям сразу узнали друг друга и прониклись взаимной симпатией.

Шлюпы были достаточно вместительными, и мы сразу при помощи английских матросов загрузили весь груз. Приказав моим людям готовиться на завтра к отъезду, я сел в один из шлюпов и мы быстро отплыли по направлению к английскому крейсеру. Примерно на полпути, в районе Севастопольской бухты, стали взлетаь ракеты и раздались гулкие взрывы. Все повернули головы в эту сторону, стараясь понять, что происходит. Как потом выяснилось это пыталась прорваться в бухту немецкая подводная лодка, но была обнаружена и отогнана сторожевыми кораблями.

Через полчаса после этого события мы достигли борта крейсера. На грузовой лебедке наш груз был поднят наверх, а затем складирован в одном из корабельных трюмов, который был в моем присутствии опечатан. Я расписался в описи имущества, один экземпляр которого остался у английского офицера, а второй я забрал с собой. Согласовав наши дальнейшие действия и тепло попрощавшись, я сел в поданный для меня мотобот и через полчаса уже выгрузился на дворцовом пирсе, где меня уже ждал управляющий. Теперь мне следовало готовиться к следующему этапу моего плана, а именно поездке в Юзовку.

Рано утром, собрав свою команду, я провел инструктаж. Определились ехать в том же качестве: в качестве команды солдат под руководством офицера. Цель поездки – организация доставки угля для Черноморского флота. Из оружия взяли карабины и револьверы. Все мои люди были одеты в солдатскую одежду и имели соответствующие документы. Пока мы определяли порядок следования и манеру поведения, раздался стук в дверь – это пришел управляющий и пригласил всех на завтрак. Команда в полном составе пошла кушать на кухню, а мы с управляющим перешли в зал, где уже был накрыт стол.

– Вас надо хвалить до бесконечности, − сказал я, усаживаясь за стол и пристраивая салфетку за отворот мундира, − все у вас четко и быстро, графине повезло с управляющим.

– Да что вы, милостивый государь, − скромно отмахнулся он, − просто опыт, да и люди понимают меня, никогда ничего лишнего не требую, а если надо, то и помогу, чем смогу. Вот на этом и стоим.

– Да, это великое дело найти взаимопонимание с подчиненными. Именно создание такой атмосферы понимания и является высшим уровнем взаимодействия.

– Да, вполне может быть, но у меня это получается само собой.

– Очевидно, в этом и заключается ваш талант, − продолжил я, отдавая дань яичнице с беконом и запивая это великолепным кофе со сливками.

– Я там приказал приготовить вам немного припасов в дорогу: пироги с капустой и картошкой, курицу, жареного гуся, хлеб и так далее. Так что не обессудьте.

– Полноте, сударь, наоборот я очень признателен вам за заботу. Признаться, я об этом совсем забыл, а тут так все чудесным образом разрешилось.

– Вас снова повезет Федор. Он уже в курсе дела, прошел с вами испытание, да я и доверяю ему больше всех. Как долго вы намерены отсутствовать?

– Право, сложный вопрос, но постараюсь уложиться в течение недели, это, как вы знаете, связано и с нестабильной обстановкой и с англичанами, у которых тоже есть свои планы. Вдруг что изменится, то я поставлю вас в известность по телеграфу. Тогда действуйте согласно обстановке. Самое главное, что груз уже в трюме корабля, и я надеюсь, даже если что случится у нас, он будет доставлен по назначению в любом случае. Англичане умеют держать слово.

– Ну что ж, более, менее ясно, − сказал управляющий, и мы вместе отдали дань гастрономическому искусству поваров.

Закончив завтракать, мы вышли на улицу, где в приподнятом настроении, с полными вещмешками продуктов ждали покуривая мои люди. Рядом стояла молодая служанка с плетеной корзинкой, из которой выглядывали горлышки бутылок.

–Да, − сказал управляющий, − чуть не забыл, это вам на дорожку из наших винных подвалов, вино, коньяк и несколько бутылок нашей специальной водки. Очень рекомендую.

Я сначала хотел воспротивиться этому подарку, но увидев умоляющие глаза ребят, махнул им рукой, и бутылки в мгновение ока исчезли в солдатских вещмешках. Служанка еще раз кокетливо улыбнулась ребятам и, повернувшись, пошла по своим делам. В это время послышалось всхрапывание лошади − это Федор подкатил на своем фаэтоне и ждал нас за воротами. Я подал команду и, тепло попрощавшись с управляющим, мы расселись в фаэтоне и в предрассветном утреннем тумане тронулись в путь.

Фаэтон мягко покачивался на рессорах, солнышко потихоньку начало пригревать сверху, и с накинутой на тело шинелью я потихоньку уснул. Проснулся от случайного подскока колеса перед Симферополем. Ребята в отличие от меня не спали, чувствовали себя бодро и все время вертели головами, рассматривая и комментируя открывшуюся перед ними красоту.

А утро действительно было великолепным. Чистый воздух действовал опьяняюще, солнышко поблескивало из-за горных вершин, которые нависали над дорогой, а море иногда в разрывах между ними ласково манило к себе своей голубой водною гладью. Казалось, живи и наслаждайся. Есть вот эта вечная красота, а все остальное суета-сует, которая не стоит и выеденного яйца. Но человеку этого мало. Он эту всю красоту отодвигает на потом и занимается всякими мелкими, а иногда очень опасными делишками, тратя неизвестно на что свои силы и энергию. А потом говорит, что хотелось как лучше, а получилось как всегда. Очевидно, мы так устроены и ничего с этим не поделаешь. Единственное отрадно, что чем дальше, тем увереннее эта вечность постепенно входит в нас и забирает нас с собой, уже измененными и настроенными на ее восприятие в полной мере. У кого-то это происходит сразу, у кого-то к концу жизни. Но самое главное, что оно происходит.