Письмо было от Гарольда, в котором он сообщал, что наслышан о моих похождениях, и, очевидно, моя работа принесла определенные результаты, так как король изъявил желание встретиться со мной. Поэтому он просил в ближайшее время не отлучаться далеко от дома, так как должно будет последовать официальное приглашение на аудиенцию к королю. Естественно, аудиенция будет неофициальной, но разговор на ней пойдет об очень серьезных вещах.
Итак, очевидно, я в какой-то степени смог обратить внимание английского короля на меня как представителя Романовых в его стране, и несмотря на ряд негативных моментов он все-таки, движимый родственными чувствами, решил встретиться со мной. Плохо другое, что на сегодняшний день я не владею ситуацией о том, что происходит с семьей Романовых в России и не смогу компетентно ответить на его вопросы. Но, думаю, у короля достаточно возможностей, чтобы знать больше меня об этом.
И потянулись дни ожидания, во время которых я старался проводить большую часть времени дома, выскакивая лишь для того, чтобы купить газеты и узнать свежие новости. Периодически мы перезванивались с атташе, который был занят комплектацией офицеров-добровольцев и отправкой их в Россию для поддержки белого движения. Самое интересное, сообщил он, что очень много английских военнослужащих приходят с просьбой отправить их в Россию. И это находит поддержку у английского правительства. Такое времяпровождение продолжалось около недели.
Наконец в понедельник последовал звонок по телефону. Мой собеседник, представившись работником королевской канцелярии, осведомился, не буду ли я так любезен завтра в десять часов подойти туда для встречи с одной высокопоставленной особой. Естественно, я ответил согласием и стал готовиться к встрече.
Что я знал о Георге V? То, что он был провозглашен королем в 1911 году, в сложное для страны время. В начале войны он отказался от всех личных и семейных германских титулов и изменил название королевского дома с Саксен-Кобург-Готского на Виндзорский, служил на военно-морском флоте и имеет звание британского адмирала флота, страстный коллекционер марок, любит музыку и спорт, хотя редко бывает в театрах. Хороший семьянин. Практически не вмешивается в политику и управление государством, передав все это в руки премьер-министра.
Кроме того, я знал, что он питает очень сильные родственные чувства к Николаю II из за внешнего сходства и какого-то родства душ. Это было все немаловажно, но недостаточно для серьезного разговора. Он, естественно, в курсе дела, что багаж уже доставлен на место, и разговор наш, вполне вероятно, будет идти о царской семье. Знает ли он, какую роль в этом процессе играет янтарная комната? И повлияло ли на него то, что он, убрав формально все немецкие корни из своей фамилии, как бы вышел из-под ее влияния и стал проводить самостоятельную политику? Как это теперь отразится на судьбе императора? Поменяет ли король свое отрицательное решение или нет? На эти вопросы можно было дать ответ только после встречи.
Наконец настал день встречи. В назначенное время я был у проходной Букингемского дворца. Представившись дежурному гвардейскому офицеру, я подождал, пока он связался с канцелярией и оттуда пришел клерк в ливрее и провел меня туда. Заведующий канцелярией, когда мы остались одни, сообщил, что со мной изъявил желание встретиться Его Королевское Величество. Встреча неофициальная, поэтому будет проходить в одной из комнат дворца, куда меня проведут. Во время встречи не пожимать крепко руку королю, если он захочет поздороваться; четко отвечать на вопросы; называть Ваше Королевское Величество. На встрече будет присутствовать личный секретарь короля. Его Величество хочет узнать как обстоят дела в России, какова судьба царской семьи и что уже сделано для ее освобождения. В свою очередь я ответил, что достаточно знаком с правилами дворцового этикета и готов следовать им неукоснительно. Это понравилось начальнику канцелярии, и он, посмотрев на часы, дал команду отвести меня на встречу.
Пройдя через ряд узких и широких с позолотой лестниц, великолепных залов, увешанных картинами знаменитостей, мы наконец очутились в одной из комнат дворца, на которую указал мой сопровождающий. Он завел меня туда и, пригласив подождать немного, удалился.
Встав немного в стороне от огромных резных дверей, я стал осматривать комнату. Напротив меня находились два огромных окна, как бы подпирающих парящий наверху лепной потолок. Он небрежно опустил вниз две больших хрустальных люстры, свет от которых играл на разлегшемся на всю камнату ковре ручной работы. Мебели было немного: в углу секретер из орехового дерева, а недалеко от зеркала диван викторианской эпохи и несколько кресел. На стене висел портрет королевы Виктории в молодом возрасте. Казалось, она снисходительно посматривала на меня, как бы прикидывая, что может получиться из этой встречи. Над камином и под зеркалом стояла куча подсвечников оригинальной работы. А стены были покрыты позолотой в лепном исполнении. Комната имела законченный вид и располагала к себе, как бы приглашая к серьезному разговору.
Наконец двери распахнулись и в комнату в сопровождении статного молодого человека стремительно вошел король. Я первоначально был шокирован и подумал, что мне навстречу движется неизвестно откуда взявшийся Николай II. До того они были похожи друг на друга не только внешне, но и манерами поведения. Правда, король был чуть повыше и покрупнее нашего царя.
Подойдя ко мне, он протянул руку для приветствия и после того, как я пожал ее, осторожно пригласил присесть в кресла возле дивана, положив руки на миниатюрный журнальный столик. Одет он был в темный костюм и белую накрахмаленную рубашку, на манжетах которой блестели золотые запонки.
– Как ваши дела, молодой человек, все вопросы вы смогли решить?
– Спасибо, Ваше Королевское Величество, благодаря вашей поддержке у меня все хорошо, в отличие от моего патрона в России.
–Да, знаю, знаю, − нахмурился он. – Я глубоко переживаю за судьбу нашего августейшего брата. Но обстоятельства бывают выше нас. Вы понимаете, о чем я говорю, − и он вопросительно посмотрел на меня.
– Да, Ваше Королевское Величество.
– Именно этот вопрос я и хотел бы обсудить с вами.
– Я весь во внимании, − ответил я и вопросительно посмотрел ему в глаза.
У него были тревожные глаза, глаза человека, который испытывает боль. Разволновавшись, он встал, стал ходить возле столика и попытался мне изложить сложившуюся ситуацию.
– Понимаете, дело в том, что я в силу политической и экономической обстановки не могу официально принять у себя моего брата Николая и его семью. Но это не значит, что я не хочу их принять. Насколько возможно, я дал указание поддерживать всю семью, подчеркиваю, всю семью Романовых материально. Каждому из них постоянно выплачивается по 200 фунтов стерлингов. Я дал указание всем английским представительствам оказывать содействие царской семье и наконец подключил к этому военно-морской флот, чему вы являетесь свидетелем. Я надеялся, что Временное правительство вот-вот передаст царскую семью нам, а мы найдем куда ее пристроить. Но как вы знаете, ситуация резко изменилась, к власти пришли так называемые большевики, для которых не существует никаких правил. И царская семья исчезла из поля нашего зрения. В Царском Селе ее нет. Где она и что с ней случилось, никто не знает. Это очень волнует нас. Все наши официальные агенты в России сейчас пытаются выяснить, что произошло с царской семьей. Но до настоящего времени нет никаких результатов. Я подчеркиваю − никаких, ни хороших, ни плохих. И это становится страшным. Поэтому я рекомендовал бы вам как можно быстрее отправиться обратно и выяснить, что там случилось. Все представительства будут предупреждены о необходимости оказывать вам полное содействие. И, кроме того, мы даем вам в помощь нашего надежного специалиста, показавшего себя с самой лучшей стороны. Ричард вам представит его, − и он кивнул в сторону молодого человека, − надеюсь, вы поймете друг друга и сделаете все возможное и невозможное, чтобы наш горячо любимый брат был с нами.
– Так точно, Ваше Королевское Величесво, я тронут вашей заботой о моем государе и готов хоть сейчас отправиться в Россию для выяснения обстоятельств.
– Вот и хорошо, − и король, протянув мне руку для прощания, молча удалился, оставив нас вдвоем с Ричардом.
Подойдя ко мне, он молча поклонился и, раскрыв свою папку, произнес:
– Нашего специалиста зовут Эдвард Боунд. Он работник одного из наших специальных организаций. Физически хорошо подготовлен, начитан, закончил Оксфорд, хорошо показал себя на Востоке и Балканах. В России не был ни разу.
– Вот это и плохо, − заметил я.
– Поэтому мы надеемся на вашу помощь и поддержку. Ведь цель у вас одна, а что касается способов ее достижения, то я думаю, вы решите это сообща. Вот его фотография, − и он передал мне плотный картон бумаги, на которой был изображен молодой брюнет с тонкими усиками, весьма привлекательный на вид.
– Он будет ждать вас завтра вечером в пабе «Ангел и корона». Вас он знает тоже по фотографии. После вашей встречи все организационные вопросы в Англии решайте через него.
Забрав у меня фотографию, он позвонил в колокольчик и, откланявшись, вышел из комнаты. Тотчас сюда вошел слуга и вывел меня из дворца, передав в руки гвардейцев, которые довели меня до проходной. Дойдя пешком до Гайд парка, я остановил там кэб и отправился домой.