Когда затихают норы, и день обрывает бег, И звезды глядят на горы, одетые в синий снег, Когтями ветвей торчащих деревья грозят луне, И я выхожу из чащи, ступая по целине. И мне прикрывает спину заснеженный склон горы, Внизу подо мной — долина, овчарни и конуры, Все то, что необходимо двуногим: за срубом сруб, И запах тепла и дыма сочится из дальних труб. Вверху надо мной, в чащобе, в сплетенье густых теней, В сырой земляной утробе, укрытой среди корней, Оставившее на время за самок и дичь бои, Спит серое злое племя, сородичи спят мои. Что ж, грейте друг друга, братцы, в неласковый час зимы, Но стоит троим собраться, чтоб «я» заменить на «мы» Защиты ли ради, корма, но всюду и навсегда Лишь две существуют формы: есть стаи и есть стада. Живой, как оно ни странно, есть просто будущий труп; Возьмем, например, барана: шашлык, одетый в тулуп. Однако, покуда с мехом не врозь еще потроха, Жизнь стадной овцы, смех смехом, по-своему неплоха: Пасись себе на просторе, не думая ни о чем, Не знай, что защитник вскоре окажется палачом, Зато он такой могучий, зато он хранит от бед, На всякий несчастный случай готов у него ответ. Под теплою кровлей хлева покойся в ненастный день, Хоть вправо беги, хоть влево — докуда ведет плетень, А лучше — беги туда же, куда впереди овца, Собой украшай пейзажи и многим смягчай сердца. Природа, однако, толком не может свести концы: Бывает, рожденный волком имеет душу овцы. Бывают и те, кто шкуру курчавую для игры На волчью свою фигуру напялил лишь до поры. Задумывал притвориться, стерпеть и собак, и ложь, До времени покориться, но время пришло — и что ж? Коварный сюрприз натуры не ведающим о том Опасность овечьей шкуры, срастающейся с хребтом! А стая… Что значит стая? Исследуем без прикрас. Мораль у нее простая — не с нами, так против нас. И сила в ней есть, и твердость, и ровная поступь лап. О стайная эта гордость! Пусть даже ты мал и слаб Ты наш, ты собрат, ты воин, ты вставший плечом к плечу! Не можешь быть недоволен, без права на «не хочу». Не пес, не пастух, не случай, но, свой до концов клыков, Командует стаей лучший из лучших ее волков. Верны и надежны фланги, едины порыв и пыл, Однако, чем выше в ранге, тем хуже прикрыт твой тыл: В семье малыши игривы, а в стае они молчат, Но сверлят седой загривок шальные глаза волчат, И нет вожаку пощады, когда промахнется он! Ведь стая — она не стадо, щадить — не ее закон. Но с детства я выбрал тропку от общей тропы вдали, И мне задавали трепку, но выправить не могли. «Ах, как это все некстати!» — вздыхает моя родня, Но я не желаю — в стаде. И стая — не для меня. Но я не желаю власти — своей или над собой, Мне чужды восторги части, сливающейся с толпой. Не часть и не половина — я целый, и в этом суть! Мне горы прикроют спину, мне звезды укажут путь. И я выхожу из круга, и я удаляюсь прочь. Одна у меня подруга — холодная злая ночь. Одна у меня морока — достойно встречать зарю. Одна у меня дорога — которую сам торю.