Красавец корнет на красавце коне Гарцует — ну просто charmante! За ним наблюдает блондинка в окне Украдкой от строгой maman. У ней под подушкой — французский роман, В шкатулке — четыре письма, В мозгах, разумеется, полный дурман, Банальный, и даже весьма. На солнце блестит серебро эполет, Лоснится ухоженный круп, И смотрит блондинка восторженно вслед Под бравую музыку труб. Она, безусловно, не слишком умна (Глупа — это будет точней), Но тот, от кого обмирает она, Конечно, не многим умней: Испорченный светских шутов ученик, Набитый, как кукла трухой, Чужими манерами, бредом из книг, Bon mots и иной чепухой, Распутник, кутила, беспечный игрок, Дуэль он устроит шутя, Подхватит любой новомодный порок, Чтоб видели: он — не дитя. И ныне он горд и доволен собой: Прощайте, блондинки! Война! Он ринется первым в решающий бой, И слава ему суждена. Товарищи вскочат взволнованно с мест, Обнимет его командир, И сам Император свой орденский крест Приколет ему на мундир. И смотрит блондинка, меняясь в лице, Как, сам удивляясь себе, Один жеребец на другом жеребце Гарцует навстречу судьбе. Уходит, уходит из города полк, Свершая свой новый вояж Туда, куда требует воинский долг, Точнее — имперская блажь. Гусары, драгуны — героев не счесть, И каждый сражаться готов… Имперская доблесть. Дворянская честь. Ряды деревянных крестов. На пошлой, нелепой, ненужной войне, В бездарном и глупом бою Красавец корнет на лихом скакуне Отыщет погибель свою. Зароют его неопознанный труп С оторванной правой ногой, Под гром барабанов, под музыку труб Домой возвратится другой… Блондинка немного поплачет в углу Над горькой судьбой удальца, Но вечером надо блистать на балу, А слезы не красят лица. Еще она будет пленяться не раз (На день или несколько дней) Компотом из пошлых затасканных фраз, Но станет в процессе умней И после резонных и чинных бесед Уступит maman наконец: Чиновник в отставке, помещик-сосед Ее поведет под венец; И будет в деревне толстеть и скучать Блондинка, имея взамен Супруга, способного не замечать Ее мимолетных измен; Без модных идей и без бурных страстей, Вдали от столичных юнцов Родит четырех или больше детей От трех или больше отцов. Чиновником старшему стать суждено, Из младшего выйдет корнет… Но полно! К чему продолжать? Все равно Конца у истории нет. Пусть время на тронах меняет зады, Но суть остается всегда, И если пришелец с далекой звезды Когда-нибудь взглянет сюда, На этих, пятнающих тело Земли То, факты в уме перебрав, Склонясь над прицелом, скомандует: «Пли!» И будет по-своему прав.