Накануне землетрясения всю ночь не спал, как только закрывал глаза тут же какая-то жуть из фильмов ужасов в виде киноленты начинала крутиться. Настало утро седьмого декабря, и ровным счетом ничего не изменилось. Ни в десять часов, ни в одиннадцать сотрясение земной поверхности не заметил, я уж грешным делом стал вспоминать есть разница в часовых поясах между Азербайджаном и Арменией, но ни в назначенное время, ни позже так ничего и не почувствовал.

Хотя точно помню, что толчки силой до трех балов по всему региону фиксировались даже в наших краях. По всей видимости, я что-то напутал или три бала по шкале Рихтера вообще не слишком заметны?

Так и промучился до самого вечера в полном неведенье, не подойдешь же к дежурному по штабу и не спросишь: не случилось ли чего странного в окружающем мире? Да и не факт, что кто-то в курсе, информация распространяется в этом мире не слишком оперативно либо через газеты, либо через выпуски «Новостей», которые днем обычно никто не смотрит. Интернета и соцсетей в Советском Союзе пока еще нет, поэтому слухи распространяются медленно.

Мелькнула безумная мысль, что в этой реальности вообще землетрясение не случилось, но такого чуда не произошло. Программа «Время» началась с сообщения о страшной катастрофе в Армении. По старой советской привычке, знакомой мне со времен аварии на ЧАЭС, информация в СМИ дается строго дозировано, и в первые дни о количестве жертв и полный масштаб разрушений никто не озвучивает. Хотя первые кадры с места событий точно такие же жуткие — Спитак разрушен практически полностью, до Ленинакана журналисты еще не добрались видимо, поэтому съемок пока нет.

Упомянули Горбачева, который прервал визит в США и срочно возвращается на Родину.

Единственное, чего абсолютно точно не было в той, старой реальности, так это фразы ведущего:

— Благодаря четким и умелым действиям руководства республики, а также профессионализму и правильной организации действий Гражданской обороны удалось избежать большего числа жертв.

Для меня это сообщение раздалось, как гром с ясного неба посреди пустыни. Неужели сработало?

Если вдуматься, то указанная фраза реально отдает сюрреализмом. Землетрясение обычно происходит практически мгновенно, основные разрушения и жертвы случаются именно в первые минуты после удара стихии. Иногда бывают афтершоки, то есть повторные удары, но они обычно заметно слабее и не такие разрушительные. К тому времени уцелевшие жители успевают выбраться в относительно безопасные места.

«Умелыми действиями» руководство республики после первого удара массово уже никого спасти не может, только из под завалов вытащить уцелевших. И еще загадочнее звучит упоминание сил Гражданской обороны! Они тут причем? Логичнее было упомянуть милицию или пожарных, которые первыми приняли участие в спасательной операции. По идее, система ГО тут вообще не поможет, прятаться в атомный бункер во время землетрясения довольно оригинально, хотя и не бессмысленно. Если строители не воровали цемент, а это все же не гражданский объект, и там такое маловероятно, то атомный бункер реально может выдержать толчок магнитудой 7–8 по шкале Рихтера.

Мысль показалась интересной. Жалко, что я раньше до нее не додумался, хотя конечно идея фантастическая — сберечь жителей Спитака, упрятав их в бомбоубежище, которое вполне себе сейсмоустойчивое, поскольку изначально рассчитано на то, чтобы выдержать ударную волну после ядерного взрыва!

В этот момент меня пробил холодный пот. А если именно так и случилось? Тогда понятно, почему в эфире Центрального телевидения прозвучала открытая похвала руководству республики, которое по идее под суд надо отдавать всем составом за массовые хищения и нарушения при строительстве многоэтажек из песка без цемента.

Конечно, я и не надеялся на такой эффект, когда вбрасывал дезу про взрыв на АЭС, но все же шанс микроскопический был. Ни для кого не секрет, что большая часть нынешних «демократов» активно и успешно сотрудничает со спецслужбами. Причем со всеми сразу ко взаимной выгоде всех сторон, кроме самой страны. Капитаны и майоры из отделов «З» (по защите конституционного строя) успешно зарабатывают себе звездочки на погонах, выращивая либеральных людоедов, которые их потом же с удовольствием и сожрут. Особенно стараются республиканские органы — даже с перехлестом. Поэтому я сильно не сомневался, что вброс дойдет до нужных ушей почти сразу, в демократической тусовке информация не держится вообще, течет со страшной силой сразу во все стороны.

И если предположить, что руководство Армении восприняло угрозу всерьез, а учитывая натянутые отношения с соседом, откуда и пришла информация, то это очень вероятно…

Японский кенгуру! Если они всерьез решили, а в рассуждениях выше именно к такому выводу я пришел, что седьмого утром готовится диверсия на атомной станции, то вполне логично загнать людей в бомбоубежища. Под видом масштабных учений именно в это время! По большому счету, руководство ничем не рисковало в случае ложной тревоги. Это не введение чрезвычайного или военного положения, что выходит за рамки полномочий ЦК КП Армении, это всего лишь учения ГО, пусть и внеплановые.

Если бы я верил в мистику, то посчитал бы, что кто-то наверху оценил мои безнадежные потуги и подыграл немного. Но слава Богу, я в мистику не верю, даже лично пребывая попаданцем в своем прошлом. Здесь всего лишь случайная флуктуация временного поля, если поверить Ханлайну и Шредингеру одновременно.

На следующий день мои догадки косвенно подтвердились. Диктор программы «Время» поведала с экрана, что предварительно число погибших около трех тысяч и более тридцати тысяч раненых. Конечно цифры страшные, но даже если сделать скидку на цензуру и естественное желание занизить потери, то это во много раз меньше, чем в моей реальности. Тогда погибших было более 25 тысяч только официально, а по слухам до ста тысяч, что тоже скорее всего не правда и сильно преувеличено.

Еще одно кардинальное отличие от первоначального варианта: не было разбившегося Ил-76 со спасателями, вылетевшего из Баку в Спитак на следующий день после землетрясения. В этот раз он не врезался в гору при заходе на посадку. Никто и не заметил этого счастливого изменения реальности кроме меня. История начала меняться и явно в лучшую сторону, по крайней мере пока.

И если спасти огромное количество простых людей у меня получилось, то все остальные последствия землетрясения отменить было не в моих силах.

Экономика Армянской ССР была уничтожена процентов на сорок, полмиллиона жителей лишились жилья и всего имущества. Горбачеву пришлось просить гуманитарную помощь за границей, настолько тяжелая сложилась ситуация для советской экономики и так переживающий не лучшие времена. Если вспомнить, что авария на Чернобыльской станции случилась всего два с половиной года назад, и расходы на ликвидацию последствий оказались астрономическими, то совсем грустно становится.

И это на фоне сильнейшего затяжного падения цен на нефть и газ с начала восьмидесятых, основного источника твердой валюты для страны, окруженной железным занавесом.

Некоторые историки и экономисты считают эти две катастрофы: Чернобыльская и в Спитаке — теми соломинками, которые переломили хребет верблюду советской экономики. Хотя это скорее бревна, а не соломинки.

Десятое декабря объявили днем траура, с каждого рядового собрали по рублю в фонд помощи пострадавшим в Армении. С офицеров взяли по три рубля. Отказавшихся не было. Все в точности как раньше, здесь никаких изменений.

Интерлюдия

8 декабря 1988 года вечер

Ереван ул. Налбандяна здание КГБ Армянской ССР

Кабинет председателя

Генерал Баграмянц с посеревшим осунувшимся лицом молча невидящим взглядом смотрит на трещину в стене. Два дня назад ее не было.

Секретарь через коммутатор напоминает, что в приемной уже полчаса ждет его заместитель подполковник Меликян.

— Пусть зайдет

Зам выкладывает на стол папку с последними сводками и подробно излагает оперативную обстановку. Но мысли генерала занимает явно что-то другое.

— Это был не подземный ядерный взрыв? — неожиданно прерывает он докладчика.

— Совершенно точно — нет. Сейсмологи дают сто процентную гарантию, что эпицентр был на глубине пятнадцати-двадцати километров недалеко от Спитака. Шахту такой протяженности незаметно пробурить невозможно. Тем более опустить на такую глубину ядерный заряд. Я лично консультировался у академика Амбарцумяна, он утверждает, что это невозможно с нашими технологиями.

— В Туркмении, когда тушили скважину, смогли пробурить и подвести заряд на глубине? — проявил неожиданное знание предмета генерал.

— Скрыть такие масштабные работы на территории республики невозможно. Мы бы абсолютно точно об этом знали. Потребовалось бы несколько сотен единиц спецтехники, работа не менее двухсот специалистов в течение полугода. Абсолютно невозможно.

— Что тогда остается?

— Ученые допускают возможность прогнозирования землетрясений с точностью до нескольких месяцев. Но чтобы и день и место и время указать — о таких технологиях им ничего не известно. Либо это сверхсекретная разработка по линии Минобороны, либо… Выяснилось, что подобные предупреждения о землетрясении с указанием точной даты ранее получили несколько журналов в Ереване. Но они не придали значения этим «сигналам». После произошедших событий вспомнили об этих письмах. Обещают найти оригиналы к завтрашнему дню. Все отправлены из Баку в начале ноября месяца, задолго до появления «предсказателя».

— Никаких либо! — отрезал генерал, для убедительности хлопнул ладонью по столу, словно там объявился особо крупный неуловимый таракан. — Только экстрасенсов нам не хватало. Готовы предложения по нейтрализации этой фальшивки?

— Так точно. Все готово. Аналитики предлагают не опровергать предсказания «старца», а провести дискредитацию источника. Тираж газеты всего пятьсот — семьсот штук. Мы обладаем несколькими вырезками в качестве образцов. Специалисты предлагают отпечатать несколько тысяч похожих статей якобы этой же газеты, но текст заменить на другой. Если использовать обширную агентуру и распространить наши «вырезки из газеты», то настоящую статью никто больше не увидит, их всего несколько десятков на руках осталось. И они быстро затеряются среди тысяч фальшивок.

— Что предлагаете изменить в статье? — заинтересовался генерал.

— Ленинокан исправим на Лениноран. Названия на слух очень похожи, тем более, что газета именно из этого города. Первая мысль, что перепутали по созвучию. Дату исправить с седьмого декабря на двенадцатое. Упоминаний о Спитаке вообще не будет.

— Молодцы. Очень хорошее решение нашли. Но недостаточное. Отпечатайте еще тысячу экземпляров и переправьте по своим каналам в Баку, пусть там распространят. Письма с вырезками не должны отличаться.

— Будет сделано, товарищ генерал. Осталось решить, что делать с этим чабаном-предсказателем?

— Отправьте хорошего специалиста в Лениноран. Пусть на месте разберется. Думаю пограничники не откажут в прикрытии для нашего человека. Я позвоню в Арташат начальнику отряда.

Конец интерлюдии.