— А твоя ласточка где?

Олег почему-то сегодня появился не на «Шевроле», доставшемся в наследство от, почившей в бозе, «Желдорлогистики», а на старом рыдване, в котором лет десять назад наверное можно было бы опознать автомобиль «Опель».

— В сервис загнал, что-то сцепление барахлит. На подмену только это чудо нашлось. Но зато на ходу, и бензина полный бак. Внимания меньше привлекает.

Сегодня по плану у нас встреча с покупателями, которые забирают все лечебные колеса оптом. Времена нынче тяжелые и неспокойные, поэтому едем вдвоем, вооружившись травматикой. Я предложил еще бронежилеты нацепить под куртки, но Олег посмотрел на меня как на идиота, и посоветовал развивать воображение в свободное от работы время. Мол, тогда я легко смогу представить, что произойдет на первом же посту ДПС при досмотре.

М-да. К гадалке не ходи, примут за бандитов, и опять надают по почкам. И никакой бронежилет не поможет. Прав, Олег — и чтобы я без него делал? Все-таки везет мне с людьми в последнее время, наверное за доброту мою свыше боги их посылают. Взять, например, Олежу. Ни слова не сказал, что мы весь хабар в общую кассу сбросили — словно так и должно. Вот, что значит, настоящий товарищ. С таким только в разведку ходить.

Тьфу, это меня разморило от печки и укачало, вот на сентиментальность и пробило.

— Как думаешь, о нас забудут?

Речь снова, как я понимаю, о приснопамятной «Желдорлогистике» — нашем последнем пристанище?

— Не знаю. По документам выходит, что нас выперли оттуда, причем еще до начала кризиса. Зачем Миха это сделал, до сих пор понять не могу. Но формально, чисто по бумаге, мы давно не при делах.

— Кризис тут каким боком? — удивился водила, ловко объезжая очередную яму на дороге.

— Черт его знает! Но как только начался катаклизм, так все и посыпалось. Одно за одним. Не верю я в такие совпадения.

Выкладывать все свои соображения не стал, слишком многое пришлось бы объяснять. А рассказывать про мобильник не хочу даже друзьям. Прежде всего, из соображений об их безопасности.

— Вовремя мы контейнер со станции вытащили. Я вчера подъехал, понаблюдал со стороны, осторожно, так что бы не отсвечивать. Охранники новые — ни одного знакомого лица. Зато вагонов вдвое больше стало, и фуры потоком идут под загрузку.

— Зря ты туда ездил. Нам сейчас тише травы ниже воды сидеть надо. В надежде, что о нас забыли.

Интересно девки пляшут, вагоны на станции грузя. Это что же получается? Свято место пусто не бывает? Контору зачистили, и недели не прошло, а кто-то уже сел на потоки? И кто-то будет говорить, что автобусы на дорогах у нас случайно расстреливают?

Сомнения в заказном характере исчезли почти сразу, как только я поинтересовался судьбой всех причастных к нашему предприятию. Вице-губернатор «ушел на повышение» — это единственная информация, которую мне удалось нарыть, причем только благодаря помощи Сереги. Любитель кровавых ритуалов и суггестивных технологий растворился в пространстве без следа. По официальной версии — перевелся в Москву. Хоть в наше время такой карьерный путь вызывает большие сомнения в психическим здоровье пациента. Даже в, насквозь промороженных, новостях тема Исхода из столицы мелькает почти ежедневно. Именно так, с большой буквы «И». Счет выехавшим идет на сотни тысяч еженедельно.

Борис Аркадьевич решил не усложнять процесс и банально дал дуба от разрыва сердца. Как оно там на самом деле было — то мне не ведомо, может и правда инфаркт. Когда милая инопланетная тварь начинает выворачивать мозги, то у старенького профессора кардиограмма может Гималайские горы в разрезе изобразить.

Хвосты зачистили намертво.

— Как думаешь, Михаил жив?

— ??? — если бы Олег заявил, что нарком Каганович под чужой фамилией до сих пор работает в правительстве, я бы удивился меньше. — Откуда взялась такая странная идея?

— Если он нас спас, то о себе он в первую очередь должен был позаботиться. Он стопудово заранее почуял, что дело-труба. Ну и отправил нас из города.

— Гм, — идея, показавшаяся поначалу абсурдной, теперь уже не выглядела таковой. — Но трупов семь… Как раз все сходится.

— Ха! Три раза. Чтобы спасти свою шкуру он целый грузовик трупов в морге прикупит, а то ты его не знаешь!

Вот тебе и Олежа! С неожиданной стороны проявил себя. Он не только кроссворды решать может, согласно специальности, но и раньше меня весь расклад просчитал. Умыл, что тут сказать. Впрочем, охранников в «Желдоре» за сидением с кроссвордами сложно представить, их тоже по конкурсу отбирали.

Ещё раз убеждаюсь, что не ошибся, пригласив его в нашу гоп-компанию. Усилил банду не только в силовой части, но ещё и аналитик оказывается не плохой. Золотой человек, по всем статьям!

— Какое-то место стремное для встречи они выбрали, — поделился я впечатлениями от маршрута. К этому моменту мы минут десять уже ползли по разбитой бетонке в какой-то промзоне. С одной стороны — бывшая зона, давно закрытая, напротив — кладбище старое. И все это на фоне закопченных труб разрушенной ТЭЦ. Тут только фильмы про сталкеров снимать, да и то придется немного подшаманить пейзажи и порядок навести, иначе зрители закидают тапками, что дизайнеры перестарались с разрухой.

— Не сцы! Люди проверенные, кидалова не будет. Зуб даю. И таки мы уже приехали. У них тут спиртзаводик небольшой, подальше от любопытных глаз. Поэтому шифруются по привычке.

Олег ловко завернул в неприметный пролом в заборе, и остановившись, посигналил.

— Выходи, ноги разомнем. Чайку попьем, с ореховым вареньем. Спорим, ты никогда такого не пробовал. Познакомлю с хорошими людьми, у них схемы всякие разные годные есть, обсудим.

Вылез из машины, и сразу пожалел, морозец не сильный, но ветер мгновенно протянул насквозь.

— И где хозяева? — склады производили стойкое впечатление заброшенности. Впрочем, если люди здесь спирт бадяжат, то такая конспирация оправдана.

— Сейчас отзвонюсь. Тейваз обычно не опаздывает.

— Тейваз? — имя показалось мне знакомым, только никак не мог вспомнить откуда. — Судя по имени, армянин?

— Гы, — почему-то развеселился Олег. — Ты только ему об этом не скажи. Обидится. Тейваз — это руна скандинавская, древняя, арийская. А ты — его хачем?! Уморил.

— Подожди, так это не имя, а… кличка?

Буквально секунды не хватило, чтобы осознать мысль до конца. В этот момент что-то прилетело мне в затылок и я грациозно, как планирующий пингвин, полетел на землю.

— Ничего личного. Как говорят кавказцы, всего лишь бизнес. К тому же у меня выбора не было. Или ты, или я.

— Много болтаешь. Это он? — перед моим распухшим носом обнаружились чьи-то черные высокие ботинки, с аляповатыми белыми шнурками.

Скосив лиловым глазом, я смог рассмотреть их обладателя и его сопровождающего. Оба качки, оба в берцах, и брюках цвета хаки. Разница лишь в куртках: один в кожаной косухе, второй в спортивной зимней куртке. Ну и кепи у второго на голове, а сам Тейваз сверкает полированной лысиной. И не холодно ему?

— А кто же ещё? Рыжье где?

— Борман, расплатись с товарищем.

Наверное, иудушка и его контрагенты по разному понимали бухгалтерию наличных платежей, и поэтому немного разошлись в деталях. Олег ожидал расчета в золотом эквиваленте, а заказчики решили что свинец — тоже благородный металл, а в таблице Менделеева эти элементы вообще на одной строчке почти рядом находятся.

Тот, которого назвали Борманом, не мудрствуя лукаво, выстрелил предателю прямо в лицо. Пистолет, оказывается, у него в руке был, он его за спиной прятал.

Испытать чувство глубокого, или какого-нибудь другого, удовлетворения я не успел. Все же, смерть, даже плохого человека — это не повод для злорадства.

— Ну, что допрыгался, ежик стриженный? Тебя сразу пристрелить, или хочешь помучиться, — присев на корточки, тезка скандинавской руны, ткнул стволом мне в ухо. Как-то даже обидно стало — обычно в зубы тычут, как в голливудских фильмах, а здесь какая-то провинциальщина театральная.

Конечно же я вспомнил, где слышал имя Тейваз, и при каких обстоятельствах. Это его братва грузовик пыталась обнести, а я весь такой крутой и удачливый, им в этом помешал. Похоже, сейчас и расплачусь за ту удачу, сполна.

— Семь килограмм золота даю.

Нет, ну понятно, что звучит неубедительно, но вы попробуйте придумать в такой ситуации что-нибудь умнее, тогда и критикуйте. У меня каждая секунда на счету, некогда фантазию напрягать.

— Гы…ыы. Ты слышал, Борман, этот нищеброд свистит, что у золота больше, чем у арабского шейха. Мне одному кажется, что он пытается нас глупо и нагло развести?

— Может коленку ему прострелить? Чисто за неуважение? — поддержал его второй гад.

— Ничё не вру, — демонстративно обиделся я на недоверие. Правда, собеседники этого не заметили. Наверное актерские таланты у лежачих мордой в асфальте снижаются. — Это не мои деньги. Инвестора. Мы хотели сеть донорских станций организовать, а там суммы серьезные.

Вся моя отчаянная идея именно на этом моменте строиться. Фейсы достаточно давно раскопали эту информацию, и возможно, что она уже утекла к бандитам. Возможно, но не обязательно! И если Тейваз ничего об этом не слышал, то просто не поверит, и пристрелит не долго думая.

Мне повезло, видимо истинные арийцы от Нечерноземья что-то слышали об этой истории. В глазах Тейваза мелькнула тень интереса, по крайней мере, я на это очень надеялся. Впрочем, интерес чисто игровой: с моба неожиданно может выпасть ценный лут. При этом вопрос: мочить моба или нет, не стоит по определению. Сейчас Тейваз обдумывает лишь порядок свежевания моей тушки. И ему надо помочь в этом.

— Мокруху беру на себя. Откатаем мои пальчики на рукоятку пистолета. Потом вы забираете его себе, и я молчу, чтобы не сесть в тюрьму. Потом выкуплю, за пару килограмм золота. Вдобавок к тем, что сейчас отдам.

— Смотри, как жить хочет! — восхитился Тейваз. — На ходу все продумал. Может, нам и вправду согласиться?

Наверное интуиция в такие моменты невероятно обостряется, поэтому я четко и ясно осознал, что не повелся он. И сейчас меня будут убивать. Не поверил. Не зацепило.

— Золото нужно для жертвоприношения. По скандинавскому обряду.

Я уже говорил, что мышление и чуйка в такие моменты обостряется? Так оно и есть. Если нацистский ублюдок взял себе кликуху в честь древней арийской руны, то он точно помешан на мистике и язычестве.

Лысый ариец дернулся, словно его током ударило.

— Вот оно значит как?

— Так что валить этого козла? — поинтересовался Борман, озадаченный заминкой. — Холодно тут.

— Десять килограмм! — завопил я. — Через час привезут. В любое место, куда скажете.

Подумав, граждане бандиты, решили согласиться. Десять килограмм в обмен на часовую задержку — это очень выгодное предложение. Отпускать меня все равно никто не собирался.

— Если через час золота не будет — оболью бензином и подожгу, — пообещал Борман, и судя по молчаливому одобрению начальства, никто возражать не будет. Кроме меня, разумеется.

— Будет. Обязательно будет! — пообещал я. Мои актерские способности явно скаканули к восьмидесятому уровню. — Один звонок, можете сами обговорить куда привезти, я лишь пару фраз скажу.

Набираю Серегин номер:

— Дружище, семь килограмм «блестящего» возьми из сейфа. Привезешь куда скажут. Я сейчас трубочку передам.

Но вместо того, чтобы отдать мобилу, нажимаю «реверс», то есть сброс энергии. Собственно, никакого разговора не было — все затевалось ради этого.

Бахнуло здорово, причем сразу в четырех местах! Три мобильных телефона, включая Олежин, асфальт ему пухом. И аккумулятор на джипе. Повезло, что наша тарантайка не попала в зону действия, иначе мне пришлось бы топать пешком, а на улице морозец сегодня.

Зрелище воющих и катающихся по земле бандитов, объятых пламенем, меня несколько нервировало, поэтому я успокоил их при помощи паррализатора. Как оказалось позже, это была ошибка — оба истинных арийца откинули козлиные языческие копыта, похоже от болевого шока — расплавленный аккумулятор в кармане пиджака — это не кардиостимулятор ни разу.

Огнетушитель, если и был, то в джипе, который сам превратился в пылающий костер. В нашей трахоме его с рождения наверно не было. Никаких трофеев мне не досталось — огненная стихия поглотила возможный хабар без следа. Обидно, однако.

Кроме того, сгорели и документы, поэтому автомобиль пришлось бросить на выезде из промзоны, а дальше топать пешком. И это по холоду. Впрочем, на погоду я уже жаловался.