Солнце давно встало и уже поднялось к вершинам густых крон, когда я открыла глаза. Трава вокруг моего дерева была сильно измята, словно по ней проехались катком. Видимо, это сделали мои ночные сторожа. Встав и отряхнувшись, я пошла по звериному следу…

Я задирала голову к небу, разглядывая обитателей джунглей, и срывала с веток аппетитные плоды неизвестных мне фруктов и жадно поедала их. Сок тёк у меня по подбородку, и бабочки ловили ароматные капли прямо на лету своими крошечными хоботками. Это был самый замечательный завтрак за всю мою жизнь.

Так, сама того не замечая, я вышла к невысокой горе, поросшей небольшим кустарником и высокой травой у подножья. Тропинка вела именно к скале, где уже издалека виднелось чёрное отверстие пещеры. Когда я уже стояла у нависшей скалы, под которой было отверстие, моё сердце забилось в бешеном ритме. Вход в пещеру был широким, но низким, доходившим мне до пояса, как раз для диких зверей, но никак не для человека. Но меня тянуло в эту темноту, и, встав на четвереньки, я вползла внутрь.

Сев у входа, я пыталась нащупать потолок, но его не было. Пещера внутри оказалась куда выше, чем её вход. Когда глаза привыкли к темноте, я увидела купол пещеры… Он был похож на звёздное небо с крошечными далёкими светилами. Их были тысячи тысяч, и я, как заворожённая, смотрела вверх. Хотелось приблизиться к ним, потрогать их руками, и я встала на ноги и пошла к центру пещеры.

Мои ноги юркнули в пустоту, и я начала падать… Я пыталась зацепиться за стены, расставив руки, но не нащупала их. Мои манёвры нисколько не замедлили моего падения, и дух захватывало от того, как быстро я лечу вниз.

Не успела я подумать, что это напоминает сказку про Алису, как мои ноги вонзились во что-то мягкое и липкое, и я почти с головой нырнула в это месиво и стала захлёбываться, но тут две сильные руги буквально выдернули меня на поверхность и положили на твёрдую землю.

Моя одежда намокла, а точнее, пропиталась глиной, и теперь всё моё тело покрылось плотной коркой. Я облизывала губы, чтобы можно было дышать, но нос был забит, а руки невозможно было оторвать от тела, они словно приклеились. Я начала дёргаться, стараясь разрушить корку, но у меня ничего не получилось.

И тут меня взяли и понесли. Я дышала с трудом, а панцирь вокруг моего тела твердел всё больше и больше. Я была живьём замурованная, как Стас в том каменном столбе.

И тут меня с головой погрузили во что-то тёплое и тут же вынули, и окунули вновь, придерживая меня за подбородок. Постепенно я отмокала, к моему телу вернулась подвижность, а глаза открылись, но кромешный мрак не позволил мне разглядеть моих спасителей, а их было, как минимум, двое.

И пока они окунали меня в тёплую воду, я слушала их разговор…

– Ты уверен, что это – Она?

– Уверен! Хозяин сказал, что кроме неё никто бы не добрался до нас.

– Она просто свалилась вниз. Тоже мне – геройство!

– Не тупи. Она провела ночь среди диких зверей, и они не тронули Её, а нас бы с тобой разорвали в клочья. Вспомни Эрика! Хороший был парень…

– Да, жалко Эрика. А ведь хозяин предупреждал, что нельзя нам соваться во внешние миры.

– Да не о нём сейчас речь, а о Ней! Хозяин велел Ей помочь перейти временной барьер. А она сейчас в очень плохом состоянии. Эта глина кого хочешь доведёт до истерики. Попробуй ей лоб, температура ещё не поднялась? А то у меня руки заняты.

Большая и слегка прохладная рука коснулась моего лба и тут же исчезла.

– Она горячая как огонь. Нужно всунуть ей в рот таблетку, которую дал нам хозяин. Она у тебя?

– У меня? Нет! Ты же её к себе в карман положил.

Эти двое завозились и даже один раз окунули меня с головой в горячую воду, но это было к лучшему, потому что размокшая глина окончательно смылась с моего лица. И я задышала полной грудью.

– Таблетки нет. Что же с Ней будет? Если Она умрёт, хозяин нам этого не простит…

– Не умрёт, Она же Фея.

– Какая ещё Фея? Чего ты выдумываешь?

– Я слышал, как хозяин разговаривал сам с собой… Так вот, он сказал, что Она – последняя Фея на Земле.

– Фея она или не Фея – неизвестно, а то, что у неё температура зашкаливает, это факт. А кровь у неё самая обычная человеческая, ещё немного и она свернётся. Таблетку искать нужно. Я назад поползу, может мы её выронили, когда из грязи Её вытаскивали.

Один уполз, я слышала, как он скрёб коленками по мелкому гравию, которым был усыпан пол, а второй стал обтирать мой лоб холодной водой, пытаясь уменьшить жар. Я подумала, что логичней было бы вынуть меня из горячей воды гейзера, который булькал и причмокивал. Но эта мысль не пришла в голову моим спасителям.

Приполз второй и довольно заявил, что нашёл таблетку, тут же сунул её в мой онемевший рот и влил в него большой глоток ледяной воды. Я с трудом сделала один глоток. Всё моё тело было расслаблено.

Они должны были понимать, что я слышу их разговор, но почему-то вновь заговорили обо мне как о неодушевлённом предмете.

– Теперь ей должно полегчать, а если нет, хозяин с нас шкуру спустит. Вот не пойму, почему в этом месте глина такая ядовитая?

– Да чёрт её знает. Может, проделки хозяина, защита какая-нибудь. Да если она умрёт, то нам тогда лучше в джунгли к диким зверям, и те милосердней с нами обойдутся, чем хозяин.

– Будем ждать, авось пронесёт. Мало кто после этой глины выживал, но раз она – Фея, ей сам Бог велел.

– Не поминай Бога, хозяин этого не любит. Оставил нас Бог! Забыл про нас!

На этой печальной ноте они закрыли рты и стали ждать, пока моя температура спадёт. Я тоже ждала, ждала и заснула…

И вновь синее небо над головой, только очень высоко, словно я сидела в глубоком колодце. На самом деле это была комната с деревянной кроватью, застеленной сухой травой и пальмовыми листьями, грубый табурет да небольшой круглый столик.

Я попыталась встать, но не смогла. Силы покинули моё тело, и я не могла пошевелить даже пальцем. И только голова работала как нельзя лучше.

Как меня угораздило попасть в такую передрягу? Похоже, в этом мире есть Король или предводитель, который подмял под себя всех жителей оставшихся миров, а это не мало. Но откуда он знает про Сол, и с чего взял, что я – Фея? И тут меня осенило, что человек, которого я ищу, и есть господин тех двух парней, которые вытаскивали меня из глины. Только он знает про Сол… Откуда? Это уже другой вопрос!

Продвигаясь в своих мыслях всё дальше и дальше, я не ответила ни на один вопрос, но окончательно запуталась, а тело как было бесчувственным бревном, так им и осталось.

Далёкое небо покрылось тучами, и пошёл дождь. Его мелкие капли окропили мне лицо, и воздух наполнился приятной летней прохладой.

Когда дождь кончился, вся моя одежда была насквозь промокшей, и меня затрясло, как вчера, когда мне на лоб лили холодную воду, чтобы сбить температуру.

Возможно, я потеряла сознание и очнулась оттого, что мне в рот что-то вливали… О, нет, не что-то, а моё любимое вино с земляничным вкусом.

И опять эти двое спорили, словно я была надувной куклой.

– Только три глотка – так велел хозяин!

– Не говори мне под руку, а то перелью. Лучше голову ей держи, чтобы не захлебнулась. Она же без сознания.

– А может, она умерла?

– Да что ты всё время каркаешь, как ворона? Не дай Бог! Долгие ей лета, благодетельнице нашей!

Мне хотелось открыть глаза и посмотреть на моих говорливых спасителей, и я рискнула, но… в моей одиночной камере была кромешная темнота. Что же не везёт так!? Что за люди такие? Не люди, а кошки. Среди белого дня не показываются, а ночью видят, как днём, и таблетки на коленях ищут, и глотки считают, как бы передоз не вышел.

Ну, погодите, сейчас я вам покажу «мёртвая – не мёртвая»!

Проглотив три глотка с величайшим удовольствием, я схватила за руку того, кто вливал в меня моё любимое вино, и, держа его извивающуюся руку, долила себе в рот остатки вина из маленького флакончика.

– Ой! – вскрикнул тот. – Она очнулась и выпила всё до капли!

– Ну вот, а я мечтал хоть капельку слизнуть, – опечалился второй.

Видимо, то, что я очнулась, для него не было интересным, а то, что я всё выпила и ему ничего не оставила, даже слизнуть, его сильно задело, прямо за живое, потому как он ныл ещё очень долго себе под нос, как мечтал об этой капле целый год.

Стоп! Целый год! Как это возможно. Мир погиб около двух недель назад, ну, пусть чуть больше, но никак не год… Что они здесь делают целый год? Загадка за загадкой и ни одного ответа.

Когда они ушли, я почувствовала невероятную лёгкость, как тогда, когда перелетела через стену своего мира. Что ж, я вновь умею летать! Тогда – вперёд, госпожа Фея Сол!

Я подняла руки и взлетела вверх к отверстию, через которое была видна луна и яркие звёзды. И вот она, долгожданная свобода…

Хотя, была ли я в плену?

Всё, что я помню, как эти два говорливых мужичка лечили меня то таблетками, то холодной водой, то моим любимым вином. И именно от него я смогла взлететь, а значит, их хозяин продумал и это, и бутылка на моём столике на второй день – была делом его рук, и мой роман тоже.

Да, он читал мой роман, и он приносил мне листки и чернила, а может, он и сам сочинил его, а я – так, просто «мимо проходила»? Просто записывала его мысли?

Преодолев стены гигантской ямы, я вылетела на свободу и оказалась над совсем другим миром, не над тем, в который спускалась, а мира три от него.

До дома было рукой подать и нужно было спешить. Сила вина могла закончиться в любую секунду, и тогда прощай, Сол.

Я мысленно умоляла своё тело лететь быстрее, но до дома всё же не добралась… Шлёпнулась на высокое дерево под своими окнами и расплющила его в огромную лепёшку. Воздух наполнился запахом бензина или керосина.

С трудом встав с земли, я отряхнула платье и пошла домой. Все сладко спали, и я поспешила прокрасться в свою комнату и тут же увидела стопку чистой бумаги и новую бутылку вина.

– Уже и тут побывал! – вслух сказала я, оглядываясь по сторонам. Но комната была пуста. И тогда я принялась писать, очень быстро, едва успевая за своими мыслями. Ни секунды не раздумывая, словно эта глава уже была написана в моей голове и просто ждала своего часа.

Глава 9. Феи бывают разные…

Иногда обычные люди похожи на настоящих волшебников, а волшебники – на самых обычных людей. Разница лишь в том, во что ты веришь.

Она смотрела в окно и постепенно её глаза окутала поволока. Она перестала осознавать, где находится и кто она в этом мире. И вылетев в окно, гонимая осенним ветром и цветастой листвой, что тут же облепила её с ног до головы, она раскинула руки и закрыла глаза.

Люди видели, как по вечернему небу летела рыжая птица, но не как её собратья, на юг, а совсем в другую сторону, на север, где вечные снега уже ждали её горячую плоть… Прошло более суток прежде чем она врезалась во что-то и… упала вниз, как подбитая птица.

И вот тогда-то и началась эта история…

Но прежде чем рассказать её, я напомню своим дорогим читателям и истинным поклонникам волшебства, что Феи рождаются лишь раз в сто лет, а то и реже. Иногда они приходят из другого мира, но за последние три тысячи лет они рождаются здесь, на Земле, от Фей, которые попали в этот мир при его сотворении. Но при рождении новой Феи старая должна умереть, передав всё своё волшебство своей дочери.

По глубокому снегу она шагала, высоко поднимая босые ноги и задирая тончайшую ночную сорочку, пытаясь спасти её от намокания. Но не тут-то было, снег повалил хлопьями, облепляя обнажённое девичье тело, и она промокла.

– Бррр… Как холодно!

Но вдруг что-то внутри неё словно оборвалось и стало тепло… Нет! Горячо! И это – «горячо» потекло по её бёдрам и ногам и, попадая на белоснежное покрывало бесконечного поля, окрашивало его в алый цвет.

– Господи! Почему сейчас? Ведь мне ещё рано рожать!

Она стояла, широко раздвинув ноги, и снег под ней стал чёрного цвета. Она закричала так громко, как могла, и эхо разнесло этот крик до самого горизонта.

В лесу завыли волки, и птицы покинули свои уютные дупла и ринулись в небо, крича надрывно и испуганно. И тут небо потемнело, и в самом центре над её головой вспыхнула яркая звезда… И не было ей названия в то далёкое время, когда происходила эта история.

Её силы были на исходе. Она больше не могла стоять и упала навзничь, утопая в подтаявшем снегу.

Волки приближались. Они вели с собой волчат, покусывая их, чтобы те не разбежались, а они поскуливали от боли и повизгивали. У самого леса толпились зайцы, целое семейство… Они были похожи на восковые фигуры, застывшие на холоде. Им страшно было пошевелиться в присутствии волчьей стаи, но инстинкт привёл их на эту поляну, и они мелкими перебежками приблизились к роженице. Но через секунду они разбежались…

Из леса вышел огромный медведь на задних лапах со страшным рыком. Встав на четыре лапы, он побежал к центру поля, где уже начались роды.

Ей было очень страшно! Так страшно, что она дрожала именно от этого страха, а не от холода. Глупышка, она не понимала, что от страха не умирают, а от холода очень даже… Ещё пять минут, и она потеряет сознание, а ещё через десять она будет мертва вместе со своим ещё не родившимся ребёнком.

Волки окружили девушку и легли в тесный круг, мордами к ней и, начали интенсивно дышать на её тело, а зайцы облепили её, пытаясь согреть своими мягкими шкурками. Медведь громко зарычал, и, испугавшись, она начала рожать…

Роды были долгими и мучительными, звери, как могли, помогали ей, и когда ребёнок вылез наружу, старая волчица подбежала и перекусила пуповину и начала вылизывать младенца. Это была девочка.

Кровотечение не останавливалось, и женщина теряла силы. Последний её взгляд был устремлён в небо, которое, как ей казалось, поступило с ней слишком несправедливо.

Она ушла, когда сумрак накрыл поле плотным покрывалом, а звезда, что горела даже ярче луны, и та пыталась спрятаться за лесом, уж очень ей не хотелось смотреть на мёртвое тело, утопающее в собственной крови.

Лишь когда её душа ушла на небо, медведь бережно взял девочку и понёс её в свою берлогу, где она и провела зиму, согреваясь на груди у страшного зверя, который оказался медведицей. Малышка безошибочно нашла медвежий сосок и, присосавшись к нему, уснула на долгих три месяца…

Наступила весна… Медведица проснулась и вылезла из берлоги, неся в зубах уже подросшего человеческого детёныша. Она положила её у проталины, на которой успели зацвести подснежники, а сама начала валяться по земле, очищая свою шкуру.

Очистившись, она начала облизывать малыша, переворачивая девочку то на спинку, то на животик. Малышка улыбалась своим беззубым ртом и пыталась ухватить медведицу за ухо.

Настала очередь волков, которые уже собрались на поляне. Они подхватили вылизанную малышку и понесли к своей норе, там ей нашёлся и кров и пропитание. У молодой волчицы родились два щенка, остальные издохли, и человеческий детёныш присосался к волчьему соску и с наслаждением, слегка причмокивая, принялся завтракать. Маленькие волчата жалобно повизгивали, но мать волчица подтолкнула их к другим соскам, и вся троица принялись за еду.

Днём волки отпускали малышку поползать по зелёной травке, время от времени облизывая её, пытаясь обогреть и обласкать. Но с наступлением сумерек они уносили её глубоко в нору, где девочка сладко спала в окружении волчьей стаи. И лишь к закату лета звери решились на долгое путешествие в край людей, где их подстерегала опасность, но ради ребёнка они готовы были на всё!

Больше суток они наблюдали за жителями деревни, прежде чем выбрали семью, в которую подложили малышку следующим утром. Они знали, что женщина выходит из дома ровно в пять утра, чтобы подоить корову и выгнать её из стойла, и именно тогда они положили девочку на крыльцо.

Они убедились в том, что женщина нашла малышку, и лишь после этого направились в обратный путь, в свой лес.

Прошло десять лет…

Если бы волки знали, как неудачно они выбрали приёмную семью для своей любимой малышки! До того, как в их доме появился подкидыш, у них уже было трое своих детей, и лишний рот стал бы им обузой, но они оставили ребёнка, боясь осуждения соседей, ибо тогда ребёнок, принесённый на крыльцо, считался милостыней Господа нашего.

У хозяйки было много молока, которым она вскармливала всех троих, старшему из которых было уже семь лет, и малышку тоже стали кормить молоком. Правда, её прикладывали к груди последней, вслед за старшим и вечно голодным пацаном, и всё же ей кое-что перепадало, так как росла она быстрее всех детей и гораздо упитаннее. Щёки её всегда были с румянцем, глаза блестели, а на губах была загадочная улыбка, в уголках которой постепенно накапливалось волшебство… Да, да! Волшебство! Малышка была самой настоящей Феей, и это была её первая земная жизнь, в которой она ещё ничего не понимала.

Во многом, судьба и характер Феи зависит от условий прихода в этот мир, так же, как и её профессия, или по-иному, обязанность, по причине которой она сюда и приходит. Рождение этой Феи было слегка экстремальным, и имя её было таким же, Тэйна…

В миру люди называли её Таней, но в волшебном мире она была известна как Тэйна, Фея животного мира, пришедшая в наш мир, дабы защищать братьев наших меньших.

Но от кого? Да от нас же! От людей! И если Фея Любви возбуждала в людях любовь ко всему, что окружало их, то Тэйна совсем не заботилась об этом. Люди были для неё лишним звеном в развитии природы, и она не только недолюбливала их, а даже старалась их не замечать и не принимать во внимание их потребности, чем приносила людям много вреда.

Ведь мы, люди, от начала веков привыкли к тому, что животные были созданы Богом в угоду нашим потребностям, но это далеко не так… И это заблуждение не давало спокойно спать Фее животного мира.

В той деревне, где началась жизнь юной Феи, её вскоре сделали изгоем.

Её неприязнь к людям росла, и люди отвечали ей тем же. Дети, видя её исключительность, пытались воздействовать на неё силой. Ничего глупее они сделать не могли.

Вскоре и сама Тэйна поняла, что она – другая… Сильнее, умнее, и наконец… волшебнее. Она угадывала все их мысли и замыслы. И прежде чем они наносили свой удар, Тэйна уже клала их на обе лопатки.

Получая тумаки и шишки, соседские детишки и собственные братья не давали ей покоя целый год, пока однажды она не загнала их в сарай и не подожгла. Шуму тогда было! Жители деревни подоспели вовремя, и раз и навсегда запретили ребятишкам нападать на «Ведьму». Отныне её называли только так.

И лишь когда ей исполнилось четырнадцать лет, к ней явился Ангел и рассказал ей, кто она и откуда. Тэйна переселилась на край деревни в старый заброшенный дом и там прожила сто лет, помогая всякой живой твари, кроме человека.

Прошли века…

Феи встречают Фей в мире людей крайне редко. По разным причинам. Одна из них в том, что Фей, живущих среди нас, слишком мало, а другая, что они так привыкли жить в одиночестве, что отвыкли от общества себе подобных. И когда судьба сводит представителей волшебного сообщества, то они не могут найти ни одной темы для обсуждения.

И когда Сол встретила Тэйну, она сразу же поняла, что та – Фея, но не поспешила выдать себя, чтобы пообщаться с ней, а может быть, и слегка посплетничать про волшебный мир. Но сердце её бешено колотилось…

А Тэйна? Она, напротив, хотела задать Сол массу вопросов, на которые пока не нашла ответов, потому как была слишком молода и неопытна.

Так состоялось их знакомство: в тихую осеннюю ночь, когда они обе вылетели из окна и столкнулись лбами. Они жили по разные стороны улицы, и их окна смотрели друг на друга…

Сол пригласила Тэйну на чашечку кофе. Юная Фея так просила об этом. У неё накопилось множество вопросов, на которые она жаждала получить ответы…

Тэйна осталась в доме Сол до того момента, пока на пороге не возник высокий стройный мужчина восточной наружности с волнующим хрипловатым голосом, от которого у Тэйны подкосились ноги…

Как рассказчик этой невероятной, но совершенно реальной истории, должна заметить, что она произошла уже после того, как Ра ушёл в мир иной. Но как повелось у этой странной пары, он иногда позволял себе воплощение в самого себя и спускался в этот мир, чтобы насладиться любовью к своей Сол.

Время «Искупления грехов» – как он называл эту разлуку, было разным, то год, то два, а то и целое тысячелетие, в которое он копил силы.

Вот и в этот раз его не было слишком долго, и Сол успела соскучиться так, что долгими ночами звала его в пустоте, но не могла докричаться, видимо, он был слишком далеко от неё…

Глава явно была не дописана, но глаза закрывались, и я с наслаждением нырнула в любимую кроватку. Утро вечера – мудренее…