Рис. Р. Авотина

Светает. Тени расходятся, предметы вокруг меня становятся цветными или голубовато-белыми — восходит Смерть. Через несколько часов это восходящее светило вспыхнет белым сиянием, увеличится в небе многократно, зальет небосвод расплавленной ртутью, высушит поверхность планеты, сожжет все вокруг и сольется со своими раскаленными спутниками в одну гигантскую пылающую массу.

Я знаю это совершенно точно, ибо именно из-за этого мы и прилетели сюда. Несколько дней назад мы были в 18-м Галактическом секторе и там получили сообщение, что ожидается вспышка переменной звезды Альфа-4 в созвездии Каменного Острова. А так как ученые полагали, что у этой звезды есть несколько спутников, на которых может быть жизнь, то мы получили распоряжение лететь туда. Я был взволнован; я работал первый год, и у меня до сих пор не было никаких приключений.

У Альфы-4 Каменного Острова оказалось 9 планет. Только у трех из них была заметная, кислородсодержащая атмосфера. Мы обследовали каждую отдельно. Самой интересной оказалась третья; большая часть ее была покрыта водой, и сначала мы думали, что найдем разумную жизнь в здешних неглубоких морях, как это бывает на некоторых планетах. Уже первые снимки с больших высот показали, что на некоторых материках есть цивилизация: крупные скопления жилищ и прямоугольники сельскохозяйственных насаждений. Были места, где население жило скученно, — очевидно, до сих пор на примитивном, городском уровне.

Мы пытались вступить в контакт со здешними обитателями, сообщить им нашу страшную весть. Сомнительно было, смогут ли они вообще как-нибудь уберечься от колоссальной температуры, которую им готовит их звезда. Единственная возможность — переселиться куда-нибудь. Но мы не видели, чтобы здешняя цивилизация стояла на такой высокой ступени. И если бы они могли переселиться к какой-нибудь более отдаленной звезде, то уж, конечно, не ждали бы нашего предупреждения. Но здесь, по-видимому, особенно высокой техники и не было: мы вели передачу на всех длинах волн простейшим универсальным кодом, и нам никто не ответил. Поэтому после нескольких витков вокруг планеты нам оставалось только рассортировать материалы, которые нужно было послать в Космический институт сравнения животных культур, записать кое-какие данные для Галактической службы информации и совершить рейс к самой звезде, чтобы узнать, почему она превращается в Новую, чем вызвана эта вспышка.

Около Новой произошла и наша катастрофа. Вещество здешней звезды уже изменялось, ее излучение росло. Мы этого не заметили, и только когда включили двигатель для полета по прямой, то увидели, что регуляторы отказали, соединения прервались, и корабль остался в пространстве близ третьей планеты, как ее мертвый спутник.

Тотчас же объявили тревогу. Такие ситуации бывали. Сначала никто из нас не почуял опасности: отказали регуляторы — это не беда, мы их исправим.

— Через 30 часов сможем стартовать, — уверенно произнес инженер и побледнел.

— Через 30 часов? — ахнул я. — Но через 30 часов все планеты этой звезды уже превратятся в раскаленный газ!..

Капитан собрал нас распределял задания, чертил схемы, планировал — все мы должны были участвовать а исправлении агрегатов. Все вели себя уверенно и деловито.

— Зачем нам ремонтировать регуляторы, если они через несколько часов испарятся вместе с нами?! — Голос у меня обрывался. — Зачем делать то, в чем нет смысла?

— А что вы предлагаете? — спросил меня капитан. — Нам остается работать, как всегда. Я думал, в Училище объясняли, как нужно действовать в аварийных ситуациях.

— В Училище нас уверяли, что ракетные перелеты безопасны, что мы живем в эпоху, когда наш разум уже давно покорил Вселенную, в эпоху, когда никто не умирает напрасно или по вине своих начальников… Я не хочу умирать!

Капитан подошел ко мне, по-отцовски положил руку на плечо и сделал знак остальным. Они поспешно разбежались, как будто спешить имело смысл. Я не понимал их, они казались мне слепыми.

— Все это было испытанием, друг мой, — произнес капитан. — К сожалению, вы его не выдержали. Вас переведут на рейсовую линию.

Я покраснел. Теперь я понимал, почему остальные так спокойны. Я извинился. Мне было досадно, что я не выдержал испытания.

Капитан послал меня на самый трудный участок: я должен был работать снаружи у шлюза корабля, один, в резервном скафандре, без связи с остальными.

Напротив меня работала Зи. Сначала мне было немного стыдно. Я знал, что сегодняшняя выходка не подняла меня в ее глазах. Она очень строго судит людей. Я пытался улыбаться ей сквозь толстые стекла, я помогал ей в работе, носил за ней мелочи, которые она оставляла в пространстве. Тяжесть была здесь мало заметна, и мне казалось, что я и сам мог бы столкнуть наш корабль на нужную траекторию.

А потом меня снова охватили сомнения. Если это было только испытание, то почему оно затягивается? Почему мы не стартовали сразу же? Я хотел спросить у Зи, но связи не было. Потом двое пришли нам на смену. Это были заядлые шутники, двое друзей из Черного Квадранта, и я ожидал, что мы посмеемся. Но они схватили наши инструменты молча и торопливо, словно за спиной у них был пожар. И правда, за спиной у них пылала наша звезда.

— Извини, я не знал, что это серьезно, я вел себя некрасиво, я вижу, как отважны остальные, и мне стыдно, Зи… — Я помогал ей снимать защитный скафандр, когда мы стояли в ее каюте.

— Я тоже боюсь… — тихо прошептала она.

— Я умру?

— Мы все умрем, — ответила она.

— Теперь я понимаю, почему люди когда-то принимали лекарства, — говорил я. — Мне тоже хотелось бы принять что-нибудь успокаивающее, какую-нибудь таблетку или микстуру, чтобы подкрепиться.

Мы заспорили. Она хотела послать меня к врачу, говорила о распаде личности, словно неестественным было то, что я хочу видеть ее, видеть свою мать, что хочу любить Зи долго-долго, что хочу сам совершать прославленные перелеты в Космосе, что не хочу погибать так глупо и напрасно.

Я возвращался к себе резервным коридором. Вся команда была в носовой части, у регуляторов. Я шел мимо спасательных аварийных ракет. Их оставалось еще три. Достаточно войти в них. Но куда лететь? Есть только две возможности. Либо затеряться в пространстве, остаться одному во Вселенной. Либо лететь прямо к этой звезде и погибнуть уже сегодня. Или же я могу полететь к нашей планете, на какой-нибудь из ее материков, в какой-нибудь из городов и предупредить жителей. Может быть, у них есть средства спастись. Никто другой нам помочь уже не может.

Я вошел в спасательную ракету в своем рабочем скафандре. Никто меня не заметил. Пока догадаются, что я исчез, я давно уже буду внизу. И я скажу им обо всем. Пусть они знают всё, пусть решают…

Я уже видел большие острова планеты, обширные, настоящие материки. Наибольшую населенность автоматы отметили там, где были залежи угля или металлических руд: это было признаком промышленной цивилизации.

Быстро и несколько дерзко я опустился на площади одного большого города посреди материка. Я ждал, что ко мне сбегутся здешние жители, — я везде читал об этом, — но не видел никого, только темнели вокруг меня их жилища, сделанные из железа, бетона, глины, простейших пластмасс. Здесь строили в высоту, и все дома заканчивались острыми крышами, по-видимому, из-за того, что часто осаждается вода, испаряющаяся из морей и проливающаяся над сушей. Все это мне не нравилось, это была на вид отсталая цивилизация, и не хотелось бы мне менять на нее свою родину, но смерть на нее я менял охотно. Некоторое время я ждал, потом включил сирены; только бы созвать их к себе.

Но появилось кое-что совсем другое: вторая спасательная ракета с нашего корабля. Она мчалась прямо ко мне, раскалившись докрасна. Я выскочил из кабины, кинулся между ближайшими домами, спрятался в самом темном углу. Они пролетели совсем низко, но не сели. Включили усилители, звали меня, повторяли мое имя снова и снова. Я заткнул уши.

— Вернись, сейчас же вернись! — слышал я голос капитана. — Вернись, нам удалось исправить регуляторы, инженер сократил сроки, через минуту отлет…

Нет, теперь я знал все его фокусы — он хочет, чтобы я вернулся в эту братскую могилу, он думает, что я ему поверю… Вторично я на обман не поддамся! Я знаю, сколько времени требует ремонт, знаю устройство всех наших механизмов. Их нельзя исправить одним мановением руки.

Потом я услышал Зи: она всхлипывала в микрофон, твердила, что я должен вернуться, что тут меня никто не спасет, что, если я не вернусь, она больше не будет любить меня… Я не вернусь. Если здешним обитателям не удастся спастись, я останусь с ними. Они живые, как и я, и это нас объединяет.

Я снова услышал свое имя. Мне дали 10 секунд, я должен сообщить, где нахожусь: они видели, что моя ракета пуста. Дали 10 секунд, а потом отлетели обратно к кораблю.

— Ты выбрал. Ты останешься один. — Капитан простился со мною и добавил обычную формулу, которой исключаются со службы дезертиры.

Как только ракета исчезла, я кинулся к ближайшему зданию, заколотил в дверь, но она распалась у меня под руками. Жилища были пусты, утварь вся в пыли и плесени. Я бегал по городу несколько часов и не нашел живого. Никого в городе. Может, под городом, под землей? Я не понимал, почему они прячутся под землю, когда у них есть такие дома. Или они кротовьей породы? Я снял тонкий слой почвы и нашел скелет. Человеческий скелет.

Я думал, что схожу с ума, что брежу. Как попали разумные люди на эту планету где-то на окраине нашей Галактики? Не останки ли это какой-нибудь другой экспедиции? Или эта планета уже была заселена? Но тогда нас не послали бы сюда для исследований… Я ничего не понимал. И тут мне пришло в голову включить детектор космонавтов. И я услышал: «Тут поблизости есть склад горючего. Есть и взлетные рампы».

Я нашел их в нескольких метросекундах оттуда. Плоскости были большие, совершенно пустые, без ракет, с древним оборудованием эпохи первых Галактических битв, еще до основания Галактического Общества. Я бросился к башне управления. Двери рассыпались передо мной. Я нашел локатор. Он был чрезвычайно примитивный, но он указывал направление, куда улетели здешние корабли. Он указывал на 18-й Галактический сектор, на нашу станцию. Туда, откуда мы прилетели.

Я не мог этому поверить. Неужели это правда? Возможно ли? Так я действительно нашел одну из первых планет, с которой была заселена вся Галактика, планету, самое имя которой затерялось в чаще споров? И здешние жители покинули ее потому, что их ученые предвидели вспышку своей звезды Альфа-4, своего Солнца? И они спаслись от сегодняшней катастрофы уже давно, силами собственного разума, собственного труда, ценой упорной борьбы!

В локаторе мелькнула искорка. Откуда? Как? Она уходила в нашу сторону. Это был наш корабль. Он спасся. Капитан сказал правду. Зи была права. Здешние обитатели были правы. Люди были правы.

Светает. Тени расходятся, предметы получают окраску, небо становится синим — восходит Смерть. Через несколько часов эта восходящая звезда вспыхнет и сольется со своими планетами в одну гигантскую огненную массу. Она сожжет вокруг себя все. Кроме человеческой правды. Я не узнал ее вовремя. Я остался один. Единственный, кто умрет.

Перевела с чешского 3. Бобырь