— Похоже, у него будет небольшой шок, — сообщила Рейко, после чего ни к селу ни к городу улыбнулась и сказала: 'ня!'.

— Ему полезно, — усмехнулся Чезаре, — Что ж, по личному вопросу я основные детали узнал, осталось поймать 'материал'. По общественному узнал не все, поскольку прижать его, чтобы рассказал о Неуловимой Джейд, нечем; тем не менее, кое-что из этого будет весьма… важно.

— В любом случае, у нас есть одна очень важная зацепка, — сообщила учёная, — Привязка по времени. Они все синхронизируют свои действия на определённый день. Вероятно, им крайне важно совместить свои действия со вспышками на Солнце.

— Похоже на то, — согласился Чезаре, — Это дает нам выигрыш во времени… Но с другой стороны, как выяснилось, хоть ларец и говорил о 'Звезде Венеры', им достаточно добиться успеха хоть в одном из пяти городов… Что там с твоим 'спецом' в Берлине и 'одаренными девушками' в Токио?

— В Берлине удалось только временно повредить установку. Судя по тому, что спец передал, что фон Рейлис направился сюда, они либо успевают починить её к сроку, либо просто уверены в этом. У девочек тоже успехи не сильно лучше.

— Я к тому, — пояснил Чезаре, — Должны ли мы успеть везде, или у тебя есть, кому перепоручить хотя бы пару городов.

Не знал он тогда, что совершает страшную ошибку.

— Есть у меня один вариант, — кивнула Рейко, — Но парень уж больно резкий и недоверчивый. Легко срывается с крючка. Зато он выиграл турнир, устроенный Элизией Найтхевен в Касабланке, и убил ее саму. Значится коммерсантом, но фактически — суперсолдат, причем один из сильнейших в мире.

Если уж Рейко, не первый год работавшая со спецслужбами, выделяла недоверчивость потенциального исполнителя, то это что-то да значило. Однако…

— Боюсь, что мы не в том положении, чтобы выбирать, — вздохнул Чезаре, — Хоть в наши дни уже не уходит полдня только на дорогу, мы вряд ли успеем разобраться в пяти городах за четыре дня…

Рейко вздохнула и поправила очки.

— Что ж, продолжу его обрабатывать. Хотя, по большому счёту, мне его заинтересовать нечем. Пока что самая больная его мозоль — инстинкт самосохранения, но ты сам прекрасно знаешь, как рыбка легко срывается с этого крючка.

— Близкие люди? — предположил Чезаре первое, что приходило на ум, учитывая обстоятельства его собственной вербовки.

— Теоретически, есть приемный сын, но о нем ничего неизвестно. Больше никого. Ни родителей, ни братьев-сестер, ни друзей, ни любимых… Учитель и патрон — и тот шесть лет назад пропал при невыясненных обстоятельствах.

— Потребность в деньгах? — зашел с противоположного конца шпион.

— АТА — вторая по влиянию международная корпорация после G-Tech, — возразила Рейко.

— Можно попробовать сыграть на конкуренции, — предложил он.

— Можно, — вздохнула ученая, — Или просто поймать на 'слабо'. Ладно, я что-нибудь придумаю.

Она махнула рукой, закрывая эту тему. Помолчав какое-то время, Чезаре сообщил:

— У Марии есть теория. Робин называл Серафиму 'Принцессой'. В таком случае, стоит разузнать побольше о смерти ее матери. Есть небольшой, но все же шанс, что таким образом мы найдем 'Королеву'…

Он уже выяснил, что мать Серафимы, Роуз Стросс, официально считалась покончившей с собой. Причиной тому был обман со стороны Американского Центра Исследования Сигмы, сигмафицировавшего ее дочь. Роуз не смогла вынести боли потери и груза вины.

Официально, по крайней мере.

— Интересная деталь, — заметила Рейко, — Есть у меня один контакт на эту тему. Она сейчас в Нью-Йорке, в камере временного заключения. Некая юная особа, которая утверждает, что Серафима — это её племянница.

— Любопытно, — согласился Чезаре, — В таком случае, не исключено, что это действительно так. Но первой целью, по-видимому, должен стать фон Рейлис. Белый Робин искал Лилит. Не исключено, что тем же займется и виконт, когда прибудет сюда… Кстати, ничего не хочешь о ней сказать? Она ведь связана с 'главным экспериментом G-Tech', о котором ты говорила?

— Лилит — источник их силы, — с кивком ответила Рейко, — Собственно, именно экспериментируя над ней и её способностями, они открыли сигму. Она, в каком-то смысле, действительно мать всей магии, что есть в нашем мире. Если говорить более чётко, она дракон, только очень молодой, отбившийся от стаи. Похоже, она выросла в застенках G-Tech. Не думаю, что они сильно заморачивались её воспитанием.

Она пожала плечами.

— Я бы вообще с этим вопросом не парилась.

— Мне интереснее, чего от нее ждать, — проворчал кардинал, — Ну, кроме зверских нападений на лампочки…

— Явно не стокгольмского синдрома, — хмыкнула учёная, — Представь себе всемогущего ребёнка, выросшего за решёткой, к которому относились, как к вещи. По-моему, это даже не комплекс, это целая группа комплексов неврологических расстройств.

— Уже хорошо, — усмехнулся Чезаре, — Но я имел в виду детали поведения и способности, которые позволят отыскать ее раньше фон Рейлиса. Охота на лампочки, синий огонь, рытье ходов в асфальте… Что еще?

— Чего ж хорошего? — поправила очки Рейко, — Невнимательность, недоверие к людям, упоение силой и свободой, сигма-фон как от взорвавшейся суисцы…

— Хорошо, что фон Рейлис при всем желании не убедит ее сотрудничать добровольно, или хотя бы не швыряться чем попало, — пояснил он, — Про недоверие мое мнение ты знаешь… А с недавних пор его знаете вы обе. А вот по поводу сигма-фона поподробнее. Значит ли это, что мы можем отыскать ее с помощью сигма-локатора?

— Локатор просто сойдёт с ума, — покачала головой японка, — А вот снимки с орбитальных сигма-камер могут нам помочь получить её примерные координаты в горизонтальной плоскости. Я могу тебе настроить навигатор на приём этих данных.

— Звучит неплохо, — кивнул Чезаре, — Значит, средство найти ее у нас, похоже, есть. У нас два варианта: или вступить в контакт и спрятать ее… где-нибудь, или незаметно следовать за ней и ждать триумфального появления гостя из не особо солнечной Германии. Первый вариант позволит помешать планам фон Рейлиса, даже не сражаясь с ним самим, но я так и не придумал, как надежно спрятать девушку со столь… экстравагантным поведением. Второй надежнее, и в целом я предпочел бы его, однако не слишком ли много времени мы в таком случае теряем?

— С учётом сложившейся ситуации? Думаю, очень много. Пожалуй, если я увезу Лилит в Японию, фон Рейлис ощутит себя несколько некомфортно. По моим расчетам, я вполне смогу завуалировать её сигма-фон, просто поселив рядом с электростанцией.

— Значит, решено, — пожал плечами Чезаре, — Ищем Лилит, после чего ты вывозишь ее в Японию… Не уверен, что ее можно надежно спрятать, тем более что в Японии проблемы тоже далеки от решения, но надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Я понятия не имею, что я делаю, — честно ответила Рейко, — Однако я и не говорила, что собираюсь прятать Лилит в Токио. Япония хоть и небольшое государство, но всё же не Ватикан.

— Тоже верно, — согласился кардинал, — Остается еще вопрос Катерины… С одной стороны, Робин сказал, что она правая рука Неуловимой Джейд, а значит, может многое знать. С другой, это никак не поможет решить проблемы хоть в одном из пяти городов. С третьей, охраняется она лучше, чем Форт-Нокс и Пентагон вместе взятые, а просить Интерсигму о военной поддержке, основываясь на показаниях сигмафина, попросту глупо…

— Её и охранять не надо: сумасшедшая размажет тебя божественной благодатью по стенам, просто пожелав этого, — добавила Рейко.

Чезаре пожал плечами: он был уверен, что при должном плане убить можно кого угодно. Но в целом, пока что это не окупало усилий.

— Раз уж зашла об этом речь: Какой из городов сможет взять на себя твой 'ненадежный спец', если тебе удастся уговорить его? Иными словами, куда мы с Марией отправляемся после того, как найдем Лилит?

— Его родной язык — английский.

Она задумалась.

— Но с его тягой разрушать всё, не думаю, что его стоит туда отправлять одного. Ты управишься с Лилит, если я дам тебе координаты?

— Постараюсь, — Чезаре даже не пытался скрывать облегчения от того, что Америкой займется кто-то другой. Сопоставив слова Робина и Марии, несложно было сообразить, кто действует там; и этому человеку ничего не мог противопоставить даже он. Точнее, даже не так: он не мог ничего ему противопоставить именно потому, что он таков, каков есть. В век суперсолдат, боевых амагусов и прочих сверхлюдей его боевая подготовка значила немного. Он побеждал за счет планирования и обмана. И потому двухсторонний телепат должен был стать для него самым страшным противником. Причем что вдвойне страшно, 'двухсторонний' — во всех смыслах…

— Однако в этом случае тебе придется также обеспечить детали, связанные с вывозом ее в Японию.

— Дай-ка сюда мобилку, — скомандовала ученая, протянув руку с открытой ладошкой.

Чезаре без вопросов протянул телефон. Рейко он… не сказать чтобы доверял: такое понятие ему было знакомо только понаслышке; но не видел смысла ожидать от нее какой-то пакости.

— Детали я тебе сообщу, когда ты её найдёшь, — сказала она, роясь в телефоне, — Пока я ещё сама не знаю, как всё сложится, да и нужно подобрать подходящее место. Как обнаружишь Лилит, позвонишь мне. Заодно я решу вопрос с транспортом… Вот, держи. Для слежения за сигма-картой используй приложение 'Google-sigma'. Я тебе уже его установила и тебя авторизировала.

— Ясно, — кивнул Чезаре, запуская приложение.

Это была вполне себе знакомая карта мира, покрытая цветными зонами, похожими на карту высот. Быстро отмасштабировав карту, Чезаре сделал интересное открытие.

— Хм… Колизей? — удивлённо подняла брови учёная.

— Что ж, посмотрим, — ответил шпион, отправляясь добывать транспорт.

Над Вечным Городом сгущались тучи. Небеса как будто чувствовали нарастающее напряжение. И предвкушали грядущую развязку. Чезаре казалось, что Бог, наблюдающий за ними с небес, сейчас смеется, ожидая, когда прервется чья-то судьба.

Да, во всеблагость Творца лжесвященник определенно не верил.

Он не помнил, как оказался здесь. Опушка леса, Актис в лёгком белом платье с цветочками, поверх которой была накинута мужская спортивная куртка. Её холодный взгляд и сжатые в кулачки кисти рук. Поджатые губы. Лёгкий ветер, доносящий до Артура прохладу с озера. Мягкая трава, старое кострище.

— Твоё… решение?.. — покачиваясь, спросил Змей. Его морда, перепачканная кровью и землёй, сейчас была похожа на маску японского синтоистского демона. Алые глаза горели тускло, словно угольки в затухшем костре.

Лёгкое дуновение ветра качнуло пряди волос, спадающие на лицо девушки.

— Ты мне не нужен, — ответила она, — Ты мог бы это уже понять.

— Я так и думал… — ответил Змей. В руках у него появился Звездокол. Дракон с топором… это было ещё то зрелище. Хотя по размеру калибур смотрелся гораздо гармоничнее в лапах Змея, чем в руках у Артура.

Раскрутив топор на цепи, Змей начал увеличивать частоту оборотов, пока всё вокруг не стало яростным вихрем. Змей запустил топор в сторону Рима и исчез во вспышке сигмы. Следующая остановка — Рим. Хорошее место, чтобы умереть или найти свою судьбу. Однако Змей понял, что в момент ответа Актис в нём что-то оборвалось. Только он не понял, что именно.

Приблизившись к Колизею, Чезаре остановил квадроцикл. С транспортом ему, пожалуй, повезло: по разбитой в хлам дороге прошла бы отнюдь не любая машина. Правда, сперва этот транспорт пришлось… угнать.

Вообще-то, Чезаре никогда не был особым любителем воровства: оно вызывало у него чересчур неприятные ассоциации с уличным прошлым. Но еще больше он не желал рисковать успехом дела ради какой-то брезгливости. Хорошо еще, что благодаря личине стереотипного итальянца, никто не опознает в банальном угонщике утонченного кардинала Финелла…

Даже не заходя внутрь, он смог увидеть ползающий по руинам силуэт девочки. Надо сказать, что несчастный памятник серьёзно потрепало: разрушилось ещё несколько секций, обломки валялись рядом. Сложно было точно указать, что именно послужило причиной разрушений: деятельность чёрта или странной девочки-дракона. Но, по крайней мере, он опередил G-Tech…

…или нет. Боевой планер без опознавательных знаков уже приближался к ним. Выигрыш во времени оказался совсем небольшим.

— Лилит! — окликнул Чезаре, понимая, что сейчас уже не до конспирации, — Следуй за мной, если… не хочешь вернуться к ним!

В последний момент он несколько видоизменил цитату из старого фильма в сторону большего соответствия ситуации. В руке уже появился больверк: кардинал понимал, что сбить самолет из пистолета малореально, но учитывая, какие дыры эта штука оставляла в стенах его дома, можно было надеяться, что несколько выстрелов в крыло хотя бы нарушат аэродинамику и позволят выиграть время…

— Кто ты такой?! — требовательно спросила девочка, гордо выпрямившись на фоне безоблачного неба.

— Кусок мяса, — широко ухмыльнулся Чезаре, возвращая обычную личину, — А вот с ними ты знакома куда дольше… Может, лучше оставим расспросы до момента, когда у нас на хвосте не будет висеть спецназ G-Tech?

Лилит повернула голову в сторону планера, а затем вновь посмотрела на Чезаре. Секунда раздумий и кивок.

— Лови! — крикнула девочка, попросту спрыгивая с самой верхотуры на руки к кардиналу, — Куда теперь?

Уже переходя на бег, Чезаре кивком указал на квадроцикл. Пока что план звучал как 'Прочь отсюда!'. Изначально он думал над тем, чтобы затеряться в узких улочках, характерных для Италии. И пусть бы попробовали втиснуться туда на самолете. Но, к сожалению, землетрясения, вызванные демоном, поставили существование этих улочек под сомнение.

Планер начал снижаться. Это значило, что осталось мало времени… Но это значило также, что с такого расстояния он не промахнется. Прицел. Задержка дыхания на одно мгновение. И выстрел дуплетом.

Уже заводя квадроцикл, Чезаре увидел, как подбитый планер идет на экстренную посадку. Но наблюдать за этим дальше он не стал: нужно было как можно скорее убраться отсюда. Несмотря на то, что первый раунд остался за ним, чувство грядущей подставы не оставляло его. И дело тут было определенно не в сгущавшихся тучах. Своему нюху молодой разведчик доверял и поэтому сходу развил высокую скорость.

— А куда мы едем? А что это была за девка неубиваемая в белом костюме? Я хочу увидеть свой трон! — едва они двинулись с места, затараторила Лилит.

— Трон, — задумчиво проговорила Мария, — Робин что-то говорил о нём.

— Так, по порядку, — ответил Чезаре, не оборачиваясь к пассажирке, — Едем мы… Для начала прочь отсюда. Когда оторвемся от них, я свяжусь с Рейко, и мы переправим тебя туда, где им будет сложнее тебя найти. 'Неубиваемая девка в белом костюме' — Белый Робин, один из офицеров G-Tech. А вот про трон ты, кажется, знаешь побольше меня…

— Я хочу видеть свой трон! — капризно воскликнула девчонка, — Я никуда не поеду без моего трона!

— Насколько я понял, трон — это такой способ вытягивать энергию из неё, — отметила Мария.

— И где же находится этот трон?

— Откуда я знаю?! — возмутилась Лилит.

Чезаре пришлось остановиться и отъехать немного назад — улица была преграждена обвалившейся секцией здания, мешающей проехать даже квадроциклу. Неудачно: G-Tech наверняка уже высадились и вели преследование.

— Ну, я об этом троне узнал от тебя, — рассудительно заметил Чезаре, выворачивая руль, — Так что, если ты не хочешь снова попасться G-Tech, придется пока обойтись без трона.

— Это мой трон! Я — мать всей магии! Мне должны кланяться! — возмутилась девчушка.

Мария вздохнула.

— Она не понимает. Сейчас ведь снова сбежит.

— Ты же не знаешь, где он находится, — попытался воззвать к голосу рассудка Чезаре, снова включая максимальную скорость, — А значит, сбежав, ты не найдешь его. Да и, — тут он решил надавить на ее тщеславие, — Если ты мать всей магии, то тебе должны кланяться независимо от того, есть у тебя трон или нет. Не ряса делает человека монахом, и не трон — королем…

Лилит скуксилась.

— Но я хочу свой трон. Он исполняет желания! Я слышала об этом.

Она оглянулась.

— Я знаю, кто знает, где трон.

Девочка неожиданно спрыгнула с квадроцикла и вцепилась когтями в его раму, а её пятки начали рыхлить землю, резко тормозя транспорт. Чезаре попытался возразить, но неожиданно возникшая в теле тяга к полету поставила крест на этом благом порыве. Шпион перекатился через плечо, гася энергию падения, и резко вскочил, ища среди приходящих на ум выражений что-нибудь относительно цензурное. Выходило плохо. Наконец, слегка отдышавшись, он коротко спросил:

— От кого ты слышала про свой трон?

Лилит вскочила на квадроцикл, расположившись на его сидушке, словно ворона на насесте, беспечно опустив руки.

— От Мафуро. Они хотели посадить меня на трон во сне, чтобы трон исполнил их желания, а не мои.

Плечо ныло, саднила лопатка. Кажется, перекатившись, он напоролся на какой-то камень.

— Звучит как бессмыслица, — честно признался Чезаре, подходя обратно к квадроциклу, — Ты уверена, что тебя не обманули?

Сам он был почти уверен, что обманули…

— Зачем ему было меня обманывать? Он ведь уже сказал своё желание, — фыркнула драконица, отводя взгляд в сторону.

— То, что на первый взгляд человеку нет смысла тебя обманывать, не означает, что этого смысла и вправду нет, — ответил Чезаре, — Ты сказала, что он сказал тебе свое желание. Быть может, он хочет хитростью заставить тебя выполнить второе?

— У меня есть свои желания, меня не интересует чужая хитрость, — она оглянулась через плечо в сторону Колизея, где остался планер G-Tech, — Спроси его! Он знает, где мой трон!

— Быть может, он рассчитывает, что ты исполнишь его желания, веря, что они твои? — уже отчаявшись достучаться до ее рассудка, спросил напоследок Чезаре, — Послушай, я не против того, чтобы поискать твой трон, но сейчас у нас на хвосте амагус-суперсолдат, пытающийся отправить тебя обратно на опыты. Может быть, мы подумаем об этом после того, как окажемся вне его досягаемости?

— А как ты его будешь спрашивать, если мы будем в недосягаемости?

Девочка подалась вперёд, хватаясь руками за руль и подозрительно прищурилась, повернувшись к кардиналу в анфас.

— А? Не знаешь?

— Ты что… — неверяще переспросил он, — Хочешь спросить ЛИЧНО У ФОН РЕЙЛИСА?

— Ну, на нём же нет неуязвимого костюма, верно? — хихикнула она, — Да и бронированного стекла тоже вроде нет.

— Зато у него есть опыт, выучка, сверхскорость и численное превосходство, — возразил Чезаре, — Глупо недооценивать врага только из-за того, что он теоретически уязвим.

Он понимал, что этой самоуверенной драконихе сложно будет объяснить, что с фон Рейлисом ей не тягаться. Он сам полагал, что единственный шанс победить непобедимого воина — убить его до того, как он вступит в бой, а никак не изображать сцену 'рыцарь и дракон'. Поэтому он попытался установить компромисс:

— Быть может, о твоем троне знает не только фон Рейлис, но и кто… поменьше калибром? Мои планы все равно рано или поздно предполагают захват людей G-Tech. Если хочешь, я могу заодно расспросить их о твоем троне…

Однако Лилит не успела ответить. Они как будто накликали.

Фон Рейлис сиганул с крыши, как заправский ассассин из известной серии игр и пригвоздил ударом меча через правую лопатку Лилит прямиком к квадроциклу. Все произошло так быстро, что никто не успел среагировать.

— Виконт, у вас отвратительные манеры, — произнес Чезаре, не торопясь начинать драку… но на всякий случай поудобнее перехватив больверк, — Бить даму, да еще и со спины… Фи!

Виконт схватил Лилит за волосы и с силой приложил её головой об руль так, что изначально прямой руль прогнулся, словно у горного велосипеда, а сама драконица потеряла сознание.

— Есть дуэль, есть схватка, а есть охота, — ответил немец, продемонстрировав хороший итальянский, — Нет смысла расшаркиваться перед животным.

— Животным… — задумчиво повторил Чезаре, — Вы, я погляжу, видите себя рыцарем, побеждающим дракона… Вот только мелковат дракон, вы не находите?

Втянуть в пикировку. Прощупать. Стрелять не было смысла: едва ли суперсолдат мог не ожидать нападения. Это не тот случай, когда 'кто к нам с мечом придет, того можно просто пристрелить'.

— Это не тот дракон, что ворует принцесс и сжигает страны, — произнёс Герхард, вырывая меч из раны и закидывая Лилит на плечо, — Но ведь никто и не видел в ней противника. Только отбившееся от рук животное.

Лезвие поднялось на уровень глаз.

— А вот ваши действия, герр Финелла, заставляют меня полагать, что вы всего в одном шаге от того, чтобы стать моим врагом.

Клинок сменил положение и теперь смотрел в сторону кардинала.

— Хотя лишь шаг в сторону уведёт вас прочь от этой черты.

— Все-таки вам недостает манер, — заметил Чезаре, — Обнажать оружие, чтобы предлагать разойтись миром, мало того что непоследовательно, так еще и попросту невежливо…

Он подумал, что его жесты, а точнее их отсутствие, выдают его происхождение: ни один итальянец не станет говорить, держа руки ровно… Однако сейчас ему было важнее не терять боеготовность, чем сохранить свою маленькую тайну.

— Скажите, синьор фон Рейлис, чего вы пытаетесь добиться? Я задавал аналогичный вопрос Белому Робину, гореть ему в Аду, однако он ответил, что лишь сигмафин может понять 'Её' замысел. Тем не менее, глядя на вас, я склонен усомниться в этом заявлении…

Шпион тянул время, торопливо просчитывая варианты. Открытый бой он отбросил сразу. Боевой амагус без труда положил бы роту таких, как он. Но при этом позиция была крайне невыгодной. Герхард был явно более талантливым игроком, чем Робин. Но вот насколько? Из него готовили блестящего стратега, но стратега делает не только подготовка.

— Вы меня то ли оскорбить хотите, то ли действительно полагаете, что я сбежал из фильмов про Джеймса Бонда, — ответил виконт, так и не изменив своего положения, — Единственный способ узнать, чего я хочу добиться, это отойти сейчас в сторону и дождаться итогов моего мероприятия.

— Право же, виконт, я не люблю играть вслепую, — усмехнулся Чезаре. Не будь этот субъект товарищем его недавнего противника, вызывал бы определенную симпатию. Он любил достойных противников… Хотя и не любил проигрывать, — Помнится, Робин не так давно полагал, что я могу быть весьма ценным союзником в его планах… Однако его условия были слишком суровыми, и поэтому мы… не сошлись во мнениях. Не знаете, почему мне, чтобы быть его союзником, требовалось пройти через клеймение, а вам необязательно?

— Может, потому, что Робин сигмафином не был, а тот, кто вам предлагал клеймление, был чудовищем, порожденным вашими же руками? Вы не находите занятной зависимость степени безумия магов от степени их могущества? — поинтересовался он, — Как по-вашему, насколько разумным может быть могущественный сигмафин?

— Хам!!! — возмущённо выкрикнула Мария.

— Тем не менее, он все еще исполнял ваш план, — заметил Чезаре, — Иными словами, вы сотрудничаете с тем, кого сами считаете чудовищем. Почему же?

— А почему бы и нет? — последовал совершенно неискренний ответ, — Вам придётся сделать выбор вслепую, однако мой клинок вполне наглядно демонстрирует последствия одного из вариантов вашего выбора.

Какое-то время кардинал неотрывно смотрел в глаза фон Рейлису. На какой-то миг в его глазах мелькнул страх, чтобы тут же смениться раздумьями. Господин виконт наверняка прекрасно понимал, что одного страха мало, чтобы заставить Чезаре отступить; однако понимал он также, что с ним, в отличие от Белого Робина, кардиналу нечего делить.

— Хорошо.

Четко, как на параде, развернувшись, Чезаре неспешно пошел прочь. Он не был героем и не собирался совершать самоубийство, вступая в бой с идеальным воином. В честный бой.

Шаг. Пять шагов. Десять шагов. Резкий разворот. А затем…

То, что произошло дальше — и расчеты, и действия, — уместилось между двумя ударами сердца.

Корпус еще не закончил разворот, а ствол серебристого револьвера смотрел точно в сердце фехтовальщика. Герхард не дал застать себя врасплох. Столь же молниеносно он снял со своего плеча Лилит, выставив перед собой, как живой щит.

И за мгновение до гибели в голубых глазах арийца отразилось понимание. Понимание, что он ошибся в оценке противника. Чезаре не был героем.

Он открыл огонь.

— Не-е-ет! — закричала Мария, осознав, какая судьба ожидает седовласую девочку. Она, как и Чезаре, видела, что от резкой боли Лилит очнулась и была вынуждена находиться в сознании во время расстрела.

Хладнокровно подойдя к лежавшим жертвам, Чезаре навел револьвер и сделал контрольный. С фон Рейлисом было покончено… Но увы, дорогой ценой.

— Зачем?! Зачем?! — кричала Мария, — Ты — чудовище! Она же всего лишь ребёнок! Она всего лишь ребёнок! Тварь! Гад! Ублюдок!

Убийца закрыл ладонью испуганные глаза девочки и печально поинтересовался:

— Ты предпочла бы, чтобы она снова стала объектом их экспериментов? Да, я чудовище. Тварь. Гад. Ублюдок. Но я сделал то, что было необходимо.

— Ты мог её спасти! Ты мог! Только не говори мне, что после схватки с Робином и Легионом ты боялся какого-то там фехтовальщика! Ты мог спасти её! Господом клянусь, я никогда не прощу тебя за это, мудила желтозадый!

— Я и не прошу прощения, — ответил он, — Если бы ты могла простить убийцу детей, я был бы очень в тебе разочарован, потому что убийству детей оправдания нет.

— Она… она… она даже никогда и не жила толком, — заплакала Мария, — Она так хотела поплавать в море. Я ей обещала, что буду её защищать…

Будь она человеком, Чезаре успокаивающе похлопал бы ее по плечу и погладил по голове. Но в данном случае он мог только что-нибудь сказать. А любые слова утешения с его стороны звучали бы нелепо.

— Как я уже говорил, после того, как ты получишь тело, ты сможешь идти куда захочешь. Если ты не захочешь больше иметь со мной ничего общего, я пойму и не стану тебя удерживать. Если ты захочешь отомстить мне… Ну, до того, чтобы не защищаться, я, конечно, не дошел, но по крайней мере я пойму это желание.

Мария молчала. Что ж, все так, как и должно было произойти рано или поздно. Хоть она и привязалась к нему не меньше, чем он к ней, но рано или поздно она должна была увидеть, с кем на практике имеет дело. Увидеть и ужаснуться.

'Невозможно! В одном шаге!!' — стучало в голове Змея, — 'Всё… кончено… РАААААААААААААА!!!'

В первый момент, когда, приземлившись на улице Рима, он увидел два изуродованных тела, он еще думал, что возможно, все не так, как кажется на первый взгляд. Что это не Лилит. Что она не мертва. Что все обман: ведь в этом всегда были хороши такие, как Рейко и ей подобные?

Но вкусив ее кровь, Алоглазый понял, что все кончено. В одном шаге. Как глупо. Как глупо и как… Как именно, он не мог сказать. Огонь, не ведавший тоски и печали, просто не знал, как назвать то чувство, что охватило его.

Дракон застыл, как статуя. Его глаза полностью открылись от защитной плёнки. Они ничего не выражали, просто горели огромными тусклыми углями.

Чезаре в свою очередь молча стоял в стороне. Объяснения будут звучать нелепо. Утешения — фальшиво. Расспросы… Сам он оторвал бы голову тому, кто стал бы приставать с расспросами сразу после клеймения Марии. Лучше всего было оставить исполина наедине с его горем… Но кардинала волновал один чисто практический вопрос: как драконы хоронят своих мертвецов? Не доберутся ли до нее G-Tech уже после смерти?

— Ты слышал про такое изобретение людей, как реанимация? — поинтересовался Звездокол. Но разумеется, слышал его только Алоглазый, который…

…который в этот момент потерял контроль. Не было до сего момента в мире того, что могло заставить темного бога реально потерять его. Глаза дракона начали наливаться янтарём. Перед Сэйхо проносились все воспоминания… битва с Интерсигмой, кровь, которую он выпил, погоня… и ответ Актис. А теперь он понял, что перед ним мёртвое тело Лилит.

— Пора, — сказал он, — Я возвращаюсь туда, откуда пришёл. Нет больше ни одного повода делать глупые шаги вперёд… — из глаз дракона брызнули слёзы. Пустота заволокла сердце Сэйхо, и он повёл Звездокол себе в грудь. Удар вспорол чешую, но оказался слишком слабым для того, чтобы рассечь всё тело пополам, как того желал сам Сэйхо: топор увяз в его теле. Похоже, что у Сэйхо были проблемы с волей сейчас, да и рубить самого себя это неудобное действие. Кровь брызнула фонтаном, заливая всё вокруг. А дракон рухнул на Лилит, обливая Чезаре струёй своей крови и покрывая землю священного Рима своей версией красного католического покрова…

Он уже не видел, как драконья кровь, обильным потоком пролившаяся из раны, оказывает прямо-таки волшебный эффект. Легенды не врали. Кровь дракона, носитель его жизненной силы, обладала чудодейственными свойствами. Раны начали медленно, слишком медленно, но вполне заметно, затягиваться, однако признаков жизни все равно видно не было.

Возможно, в иной ситуации Чезаре и не обратил бы внимания: ему не впервой было жертвовать чужими жизнями ради достижения цели. Однако упрек Марии задел его до такой степени, что… он хотел хоть на секунду не быть тем, кого она столь искренне назвала чудовищем. Несвойственное ему желание, прямо скажем.

Поэтому кардинал, забыв о так и не начатой интриге, подскочил к мертвой… нет, пока будем говорить 'раненной' драконихе. Ее бы в сигма-проектор… Но за пять минут не успеть. Остается массаж сердца. Медицинские знания у Чезаре по-прежнему были… весьма специфической направленности: знание расположения сердца служило в основном для того, чтобы половчее вонзить туда клинок; однако анатомия одна что у больного в реанимации, что у жертвы под ножом. Другой вопрос, что все его знания анатомии относились к людям…

— Помоги мне! — повелительным тоном крикнул Чезаре дракону, ритмично нажимая на ее грудь, — Я не в курсе, как проводить реанимацию для ваших сородичей!

Без толку. И массаж сердца, и попытка докричаться. Глаза дракона явно не выражали понимания того, что происходит. А ещё они тухли. Если в случае с алой их версией это было похоже на поведение углей, то в теперешнем янтарном состоянии смотрелось так, словно жёлтая бумага выцветает на солнце на видеозаписи с ускоренным течением времени. Последний сильный судорожный выдох и закрытие защитной плёнки глаз сообщило, что существо либо умерло, либо, что наиболее вероятно, впало в аналог шока.

Чезаре неприязненно покосился на дракона. Вот ведь нашел время падать в обморок! Припомнив, что в сказках обычно лечить прикосновением — прерогатива святых, а кровь нужно пить, кардинал попробовал набрать пригоршню драконьей крови и влить в рот Лилит. После чего продолжил свои реанимационные мероприятия…

Вот только девочка и не думала глотать эту кровь. Она была фактически уже мертва, а мертвые не пьют.

Мотнув головой, кардинал принялся за торопливый перебор вариантов. Как недавно в разговоре с фон Рейлисом, — но теперь его целью было не отнять жизнь, а спасти ее. Вскрыть желудок и влить кровь прямо туда? Эта идея выглядела извращенски даже по меркам Чезаре. Таскать с собой шприц он как-то не привык. А что, если… но прежде чем задействовать эту идею, неплохо бы убедиться, что он не гоняется за химерой, — иначе он будет чувствовать себя крайне глупо… А Мария возненавидит его еще больше.

— Эй, — попробовал кардинал растолкать дракона, — Если заставить ее проглотить твою кровь, это поможет!?

Дракон молчал. Воля к жизни покинула его, как и какой-либо интерес к окружающему миру.

Приподняв двумя руками драконье веко, Чезаре заявил:

— Просто ответь на мой вопрос. Я ведь не отстану!

Сообразив, что, похоже, он не в адеквате, кардинал обратился уже однозначно к топору:

— Ну хоть ты мне ответь!

Ничего. Он не слышал ни сигмафинов… Ни Марии. Значит, будем справляться своими силами. Сделав аккуратный разрез, Чезаре отправил пригоршню крови прямиком в желудок, — рассчитывая, что даже если затея окажется пустышкой, кровь так или иначе залечит разрез. Затем, считая, что все возможное по этой части он сделал, он еще раз попытался сделать массаж сердца.

Секунда, другая, третья. Казалось, прошла целая вечность, а ведь он только и успел лишь три раза отсчитать до пяти. И, наконец, девочка булькнула, дёрнулась, сердце неуверенно стукнуло и… снова ничего. Пустота. Это была попытка дыхания, но совершенно неразумная и бестолковая.

— Оно работает… — вслух сказал Чезаре. Пусть слабо, но это работало. Недостаточно. Но никакого вывода умнее, чем недостаточное количество крови, кардинал сделать не смог. Теперь бы, когда они оба видели материальное доказательство, задействовать безумный план, но… нет времени! Придется так…

Вытащив из-за пазухи флакон из ударопрочного стекла, Чезаре вылил прямо на землю экстракт аконита и наполнил флакон до краев драконьей кровью. Затем сделал еще один разрез… И вылил накопленную кровь в желудок, стараясь, чтобы ни капли не пролилось мимо. Теперь снова массаж сердца. Есть жизненная сила, сохраненная в крови, теперь нужно заставить организм использовать ее.

Через некоторое время Лилит снова забулькала. Жидкость в дыхательных путях. Откуда? Это же очевидно: кровь, быть может, её собственная, а, быть может, и дракона. Так ли это важно? Что делать с этим, он хотя бы представлял. Повернув дракониху набок, Чезаре с силой постучал ее по спине, стараясь освободить легкие от посторонних жидкостей. Главное, что раз она забулькала, значит, пытается дышать…

Увы, дыхание остановилось слишком быстро. Очередная неудача… И будто в довершение, в кармане пиджака зазвонил телефон.

— Незнаешькакреанимироватьдраконов!? — практически на одном дыхании выпалил шпион.

Ответом было секундное молчание, а затем спокойный, словно вопрос жизни и смерти был сущей мелочью, ответ.

— Полагаю, как людей, только легче, — сообщила Рейко, — У меня дракон сам отоспался.

Еще пара выдохов… Теперь опять массаж сердца и ответ:

— А после очереди из больверка?

— Стазис-контейнер есть?

Откуда бы, интересно? Хотя… В планере G-Tech он, наверное, есть. Осталась сущая мелочь: отбить у них планер и при этом не дать возможной второй группе забрать тела драконов. И все это в одиночку.

На сей раз дыхание Лилит начало затухать медленней. Священник буквально слышал её хрип. Дыхательные пути не прочистились полностью, однако воздух проходил. Плохо, но тем не менее.

Снова искусственное дыхание. Снова массаж сердца. Кажется, у неё появился шанс выкарабкаться. И — все-таки кровь. Аккуратно, чтобы не закупорить дыхательные пути обратно. Чезаре подумал, не сообразить ли аналог интубации, но в итоге решил, что его медицинских знаний на это не хватит.

Ведь обычно они не предполагали выживание пациента.

— Ты меня слышишь? — осторожно поинтересовался женский голос в телефоне.

— Кажется, какое-то время она протянет, — выдохнул Чезаре, внимательно отслеживая состояние Лилит, — Но все же нам потребуется помощь как можно скорее. Во-первых, потому что врач из меня еще хуже, чем священник. Во-вторых, потому что у меня тут еще и ее сородич, которого без тягача не дотащишь и которому скоро, кажется, тоже понадобится реанимация.

— В таком случае, тебе понадобится тягач. Девочка важней. У тебя тут рядом есть планер G-Tech. Он на ходу?

— Пока не знаю: я был слишком занят сперва боем с Рейлисом, а потом реанимацией Лилит, — честно ответил Чезаре, — А почему девочка важнее? Разве они не смогут возобновить эксперименты, заполучив ее сородича?

— Ставить-то они смогут, но размножить не смогут, — пояснила Рейко, — Для копирования на проекторе они слишком сложно устроены. Остается дедовское клонирование из клетки. При этом Y-хромосома очень мешает. Кроме того, Лилит младше, а, значит, лучше обучаема. В общем, тебе всё равно сначала туда. Даже если он не на ходу, стазис-контейнер там точно должен быть.

— Понятно, — ответил Чезаре, хотя на самом деле эти аргументы казались ему весьма сомнительными, — Я проверю. Связь, если не возражаешь, пока оставлю, чтобы если что-то пойдет не так, наше местонахождение проще было отследить.

С этими словами он убрал телефон в карман, не выключая. Главной проблемой оставалось то, что ему придется оставить пострадавших, но он рассчитывал использовать топор и гарнитуру в качестве 'сигнализации'. По его мнению, это стоило того, чтобы немного поработать с чудовищем, тварью и ублюдком.

— Мария… Я понимаю, что ты злишься на меня, но сейчас мне нужна твоя помощь, чтобы обеспечить безопасность наших чешуйчатых друзей.

Тишина. Словно с обычной гарнитурой говорить, когда ты забыл её подключить к телефону или компьютеру.

— Мария. Сделай это не ради меня, а… хотя бы ради Лилит.

Нет ответа.

— Я могу, конечно, оставить их без защиты, но я же знаю, что ты хочешь им зла не больше, чем я.

Усиленно вслушиваясь в тишину, он, кажется, услышал голос. Однако, мгновение радости сменилось разочарованием. Это был голос Рейко из телефонной трубки.

— Чер, послушай меня, не пытайся, — услышал кардинал, поднеся трубку к уху, — Боюсь, она уже не хочет вообще ничего.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Чезаре, внутренне похолодев.

— Это довольно странный феномен. Сигмафин может выдержать невозможные перегрузки. Например, калибур способен пережить падение из стратосферы и даже не затупиться, и сломать его может разве что более могущественный калибур или взрыв суисцы, однако… — учёная запнулась, — Тот же калибур может быстро превратиться в безжизненную ржавую железку, если его владелец пойдет против основ его души. Например, совершит им убийство кого-то, кого при жизни калибур пытался защищать.

Вот тут-то самообладание, которым он так гордился, окончательно изменило ему. Словно прорвало плотину, сдерживавшую эмоции, и те разрушительной лавиной прокатились по привыкшему к холодному анализу разуму молодого разведчика.

— ЧТО!? — закричал Чезаре в ответ, — Ты хочешь сказать… Что я своими руками убил Марию!? Что с этим можно поделать? Должен же быть какой-то выход!?

— Практически, таких случаев ещё не было, — тяжело вздохнув, ответила учёная, — Теоретически, возможно вообще всё. Тонкость в том, Чер, что выход никому ничего не должен. И в первую очередь он не должен быть.

Кардинал, однако, ухватился за вторую фразу. Теоретически все возможно. Даже невозможное. И если ее убило его роковое решение…

— Лилит… — произнес в ответ Чезаре, — Лилит ведь еще жива! Может быть, если… Мария услышит, к примеру, ее голос…

Кардинал кинул взгляд на дракониху, пытаясь понять, как скоро ее можно будет разбудить. Он намеревался доставить ее к Рейко, пока она без сознания, но сейчас…

…а сейчас состояние Лилит ухудшалось. Дыхание снова остановилось. Даже чудодейственная сила драконьей крови имела свои пределы.

— Ахахахаха! — раздался тихий смех.

Глаза дракона открылись, горя алым. Всё-таки Змей был феноменально силён. Даже сейчас, потеряв почти всю кровь и чуть было не потеряв разум, он заставил себя очнуться.

— Ты! Ты убил моё и своё сердце одним ударом! Как ты посмел!!

Чезаре, однако, не обратил никакого внимания. Ведь Алоглазый не имел никакого отношения к Марии. А значит, не имел значения. Ничто не имело значения, кроме одного.

— Ну уж нет, — зарычал Чезаре, снова бросаясь к Лилит. Если прежде ее реанимация была всего лишь жестом извинения, то теперь он взялся повторять ее с той же безумной одержимостью, с какой он некогда расстреливал Белого Робина и стремился попасть на дно, — Ты, мать твою, не сдохнешь! Ты очнешься, вернешь Марию, и в этом, чтоб его, море, cevere, поплаваешь!

На теле уже почти не было ран, лишь шрамы, и оттого сердце Лилит снова забилось, а дыхание вернулось на круги своя. Но ненадолго. Чезаре понял, что из-за жидкости в лёгких девочка не могла нормально дышать, а это значит, что может секунд через тридцать, а может, и через тридцать минут она вновь перестанет подавать признаки жизни.

Змею тем временем удалось подняться на ноги, точнее лапы… но сейчас оно зачем-то встало в прямоходящую позицию. Ничего хорошего это не сулило, потому что боковым зрением Чезаре видел направление оборота корпуса дракона в свою сторону, а вот топора… не было заметно.

— Я НЕ ЧУВСТВУЮ ЕГО! — ударила звуковая волна сбоку, исходящая из горла и живота дракона одновременно. Удивительно, но это покромсанное тело ещё могло так кричать, что хотелось зажать уши руками, — ЭТО ТЫ СДЕЛАЛ!! Я ЕГО НЕ ЧУВСТВУЮ!! РААААААААА!

Глаза Змея пульсировали, как уголья, раздуваемые ветром ярости.

— Чёрт возьми, Рэку, хватай девчонку и беги! — прокричала Рейко так, что Чезаре смог разобрать её слова, даже не поднося трубку к уху.

Однако безумие в глазах Чезаре сверкало куда ярче. Хоть и оставаясь человеком, рыжий кардинал казался странным образом выше разъяренного дракона, к которому обернулся.

— Заткнись! — в его голосе звучали столь властные нотки, что казалось, от этого голоса даже Легион вытянется по стойке 'смирно', - Если ты не можешь помочь, то отойди и не отсвечивай!

С этими словами он снова обернулся к Лилит, будто дракон значил для него не больше, чем таракан на стене.

Собственно, так и было. Значение имело лишь одно.

Топор рубанул асфальт опасно близко от Чезаре. Под инфернальный хохот дракона вверх полетели камни. Промахнулся? Скорее просто не целился…

Змей действительно не чувствовал Сэйхо. Впервые за несчётное количество лет. Слабый упрямец Сэйхо, иллюзия, созданная им, чтобы понять последнюю истину, 'умер' в тот миг, как увидел мёртвое тело Лилит.

— Ахахахаха! Ты веришь в судьбу, жалкий человек? — прогудел драконий голос. — Ты убил того, кто знал, как помочь — убил во мне вместе с ней!

Топор снова и снова крушил асфальт, заметая всё камнями… крушил все места, кроме того, где находились Чезаре и Лилит… хотя вроде бы дракон вообще не заботился о контроле. Волны взрывающихся камней спали только тогда, когда асфальт из потрескавшегося превратился во вскопанный. Теперь даже покинуть место текущего положения для Чезаре было бы проблематично, так как такой 'мотыгой' давненько не орудовали на земле Рима даже боги…

Люди трусливы. Когда боги гневаются, перед ними падают ниц даже отважные воины и блистательные владыки. Но этот человек как будто не обращал внимания. Как, почему? Чем он отличался? Почему он был другим?

— Кому сказано: заткнись! — с тихой яростью сказал Чезаре, вздымая ладонь навстречу дракону. Из ладони прямо в алые глаза ударил поток яркого света. Совсем как в схватке с Белым Робином, только стократ мощнее. Ведь сейчас ему было плевать на все пороги, он бил со всей яростью, порожденной болью утраты. Свет вряд ли поможет одолеть взбесившегося дракона, но он заставит его отступить и даст возможность без помех исполнить задуманное.

Сейчас время работало против Чезаре… Нет, даже не так: против Рэку. Ведь сейчас ему нужно сохранять хотя бы видимость отстраненности, чтобы действовать относительно спокойно и хладнокровно. Время работало против него, а значит, каждая упущенная секунда приближала смерть Марии. А значит, если он будет терять время, это точно такой же риск, как и если он допустит ошибку.

Поэтому он решил поставить все на бросок костей. Набрав в тот же флакончик из-под яда остатки драконьей крови, чтобы залечить повреждения, Рэку выпустил лезвие и аккуратно провел по горлу Лилит. Его намерением было вскрыть трахею и вручную прочистить дыхательные пути… Безумие. Авантюра. Но лучше положить все на бросок костей, чем сдаться и отпустить в лапы Смерти… ту, кого он любил.

Сила воли дракона была такова, что он даже не отшатнулся и не закрыл глаза. Пусть огонь жизни и затухал в нём, но природа Огня одинаково сильна и в угольках, и в огромном пожаре… Дракон просто ослеп, вырвав с корнем инстинкт сохранения глаз, оставаясь в той же позиции. Он застыл как статуя на двух задних лапах, возведя калибур в небо. Секунда за секундой он не двигался, а его слепые глаза почернели и пусто таращились в окружающее пространство.

'Наказание небес', говорил этот жест, а не был попыткой замаха для удара. И пусть сам Змей тысячу раз бы иронизировал над какими-либо 'наказаниями' или 'небесами', будь он столь же уверен в себе, как когда недалеко от него был Сэйхо… сейчас он просто застыл, чтобы почувствовать, как догорает его огонь сердца. То убитое сердце, о котором упоминал Змей, вместе с 'сердцем' Чезаре, была вовсе не Лилит… а Артур Бёрг.

Небеса отвечали громом на гнев темного бога и дождем на слезы священника-убийцы. Крупные капли дождя сыпались навстречу поднятому калибуру. Буря собиралась над Вечным Городом, неся двум грешникам возмездие и… очищение.

Чезаре уже не интересовало, чем был занят Змей, никакие "наказания небес" не волновали его. Он поставил все на бросок кости.

— МАРИЯ! — во весь голос крикнул он, словно надеясь докричаться до умирающего сознания послушницы, — ЛИЛИТ ЖИВА!

Затем, не теряя драгоценных секунд, приступил к той пародии на операцию, которую собирался проводить. Пусть кости катятся. Отработанным не одним десятком политических убийств движением Чезаре провел разрез от трахеи и до легкого.

Пусть кости катятся. Чтобы собрать скопившуюся кровь, послужил обрывок рукава: санитария сейчас мало волновала священника. Если у Лилит и будет заражение крови, это можно исправить в спокойной обстановке, на сигма-проекторе. Сейчас главным было разбудить Лилит до того, как умрет Мария.

Пусть кости катятся. Эта деталь операции была самой простой: единственной сложностью было не повредить само легкое, — что было не так сложно для ловкой руки опытного убийцы. А вот дальше… Нужно было использовать кровь Артура. Аккуратно, чтобы с одной стороны, залечить раны, с другой — не наполнить легкие снова.

Пусть кости катятся…

Кровь. Её было не очень много. Отдельные капли, то здесь, то там, такие маленькие. Казалось, они никак не могут помешать даже дыханию ребёнка, не то что такого могучего существа, славящегося своим дыханием, как дракон.

Взор мужчины спустился чуть ниже. Несмотря на то, что сейчас Лилит, по сути, вскрыли, ей дышалось намного легче. Её грудь вздымалась сильней, чаще и даже ровней. Кровь в дыхательные пути поступала непосредственно из лёгких. Ещё был: понаделав в ней дырок, Чезаре сделал большую дыру и в груди, пробив левое лёгкое. Теперь, при выдохе, кровь выходила оттуда, плохо и медленно, как при воспалении лёгких, орошая маленькими бусинками дыхательные пути.

Мария молчала. Толи она была мертва, то ли не слышала, то ли голос Чезаре был совершенно не тем, что могло вернуть её к жизни. Что же делать? Что делать!? Лилит он, похоже, в какой-то степени помог, но как показать это Марии? О чем она только думала, когда обещала Лилит свою защиту!?

— Мария! — повинуясь внезапному импульсу, крикнул Чезаре, — Лилит жива! Ты выполнила свое обещание! Ты защитила ее!

После этих слов он поднес гарнитуру к лицу Лилит. Разбудить ее пока было мало шансов, но может, Мария услышит хотя бы ее дыхание?

Ерунда, разумеется. Невозможно опознать человека по дыханию, точно так же, как невозможно сказать что-нибудь со вскрытой трахеей. Конечно, Лилит было безопасней остаться со вскрытой шеей и частью грудной клетки, однако, в таком случае она не могла спасти Марию. Кардинал начал сводить вместе ткани, аккуратно, тоненьким слоем нанося кровь шумного дракона.

Усилием воли Чезаре заставил себя успокоиться. Он делал ошибки, поддаваясь эмоциям. Не поддаваться эмоциям — первое, чему его учили… Но именно из-за того, чему его учили, все это и случилось! Так, тихо. Спокойно, без суеты, завершаем лечение и, когда рана закроется, повторяем попытку. В конце концов, разум Марии — не органика, а значит, возможно, продержится и больше пяти минут…

Мысль, что с тем же успехом может быть и меньше, Чезаре старательно гнал прочь.

— Мария… Пожалуйста… — это слово звучало непривычно в его устах: кардинал Финелла привык приказывать. Но ее он мог только просить, — Вернись!

Ответа не было.

Алоглазый действительно готов был уничтожить Рим. Он действительно мог это сделать: он уже почти закончил высший аркан Огня — 'Слезы Люцифера', единственную доступную ему армию. Останавливало его лишь странное, непонятное ему самому желание узнать, получится ли что-то у этого человеческого мага. Почему-то это было важно.

— Мария! Лилит жива. Ты защитила ее. Вернись ко мне. Пожалуйста…

Похоже, он так же жалок, как остальные люди. Жаль, очень жаль…

…или все-таки нет?

Лилит издала невнятное бормотание, и священник торопливо надел ей на голову гарнитуру. Пару секунд спустя он снова надел ее на себя… И по его просиявшему лицу Змей понял.

Он понял все. Ту самую последнюю истину, вечно ускользавшую от него. Ту силу рода человеческого, о которой толковали ему Огневолосая и Звездокол. Они толковали ему, а он не понимал, как может быть силой то, что несет страдание своему обладателю.

'Я потерпел поражение! Огневолосая была права. Они — шаг в будущее, а я скован цепями величия своей крови'

Так в далеком прошлом обычный человек творил чудеса, чтобы защитить тех, кто был ему дорог, пусть даже они не знали его имени и не принадлежали к его народу.

Так Ева, которую он тогда презрительно звал 'собственностью корпорации', отдала все, что имела и чего не имела, шагнула сквозь все пороги, чтобы совершить невозможное. Спасти всего лишь красивую картинку, в которую влюбилась. Сэйхо, так и не сумевшего понять за какие-то семьсот лет, что любовь — это не только страдание, но и сила.

И так этот человек, годами старательно убивавший в себе все человеческое, втаптывавший в грязь свою природу, направляя свое сознание на убийство… Этот человек все же смог понять то, чего не понимал во всех отношениях превосходящий его темный бог.

Что ради любви можно сотворить чудо — подлинное чудо, а не фокусы магов и колдунов. Чуть-чуть зайти за грань возможного. Спасти того, кого нельзя спасти. Простить то, что нельзя простить. Идти, когда уже не можешь идти.

И пока хоть кто-то из людей готов делать это… Концу Времен придется еще немного подождать. Просто ради того, чтобы увидеть грешника, сотворившего чудо. Увидеть, как на лице безжалостного убийцы очищающие струи дождя смешиваются со слезами радости оттого, что он… спас, кого следовало спасти.

Вот в чем сила людей. Пойти на невозможное, чтобы спасти того, кого любишь. Именно поэтому они — шаг в будущее, а драконы, для которых любовь тождественна смерти, останутся тенью прошлого. Наблюдая за теми, кто терял любимых, и сам испытывая эту боль, Уроборос наконец-то понял это. Постиг ту неуловимую последнюю истину, что стал искать семьсот лет назад.

Темный бог трижды стал свидетелем подлинных чудес, но понял это только теперь.

— Мария, ты живая! — с необычной для себя радостью в голосе воскликнул Чезаре. Будь она в человеческом облике, непременно заключил бы в объятия, — Мы все-таки успели!

— Что? Кто? Кого? — непонимающе и, кажется, без особого интереса спрашивала послушница.

— Я просто рад, что с тобой все в порядке, — ответил Чезаре, после чего обернулся к Лилит и ее сородичу, обвившему маленькое тело змеиными кольцами и согревавшему ее своим дыханием.

Самым очевидным решением было взять с собой Лилит и идти к планеру G-Tech. Хотя наличие постороннего груза ограничит его подвижность, это не слишком его беспокоило: без Рейлиса им нечего ему противопоставить. Проблема была в другом: хоть Рейко и утверждала, что второго дракона G-Tech использовать будет сложно, но 'сложно' — не означает 'невозможно'. А учитывая его состояние, Чезаре сомневался, что дракон сможет защитить себя сам. Нужно было или убедить его принять человеческую форму (что сложно, когда он без сознания), или обеспечить себе хотя бы оповещение, если с ними что-то случится. Для этого и служил план, который прервали новости о критическом состоянии Марии. И для этого Чезаре оглянулся в поисках топора, который он вроде бы видел в руках дракона… Хотя форсированная память подсказывала, что с ним вроде бы что-то происходило, пока он был занят операцией…

Топор лежал на земле, прорезанный глубокой трещиной. Он молчал. Не нужно было быть большим специалистом по сигмафинам, чтобы понять, что эта ниточка обрезана.

— Аюшки? — дала знать о себе Рейко. Связь ведь до сих пор не была разорвана.

Чезаре, спохватившись, снова достал телефон.

— Мария очнулась. Соображает пока туго, но я надеюсь, это пройдет. Лилит жива и, вроде бы, не совсем при смерти… Но учитывая, что мне пришлось для этого сделать, сигма-проектор понадобится сразу же, как только я смогу ее к нему доставить. На данный момент меня больше всего беспокоит ее сородич: не оставлять же его валяться посреди улицы…

— Тебе бы что-нибудь придумать. Интерсигма не в курсе, я их пока сдерживаю, но картинка на Google-sigma весьма необычная. Могут обратить внимание. Я подготовила грузовой сигма-проектор, но транспорт предоставить не могу. Тебе следует проверить планер G-Tech. Боюсь, на машине по городу передвигаться без вариантов.

— Это понятно, — поморщился Чезаре. Что надо проверить планер, он понял еще с первого раза, но его беспокоила необходимость оставить без защиты 'чешуйчатых друзей'. Он обратился к дракону, не особенно, впрочем, надеясь на ответ:

— Ты можешь принять человеческий облик?

— Чтобы тебе легче… было… схватить меня, имперская собака? — выдавил из себя Змей. Похоже, он и правда немного бредил.

— Нет, — ответил Чезаре, скрестив руки на груди, — С двумя целями: во-первых, чтобы ты перестал пугать народ, изображая иллюстрацию к 'Откровению Иоанна Богослова'; и во-вторых, чтобы тебя можно было доставить туда, где твои раны залечат. Сейчас ты не то что со мной, а даже с простыми зеваками не управишься.

— Я еще могу сражаться!

— Если так, то может, посторожишь Лилит, пока я схожу за транспортом? — ядовито поинтересовался кардинал.

— Я Дракон! — внезапно уточнил дракон, — Я никому не отдам Лилит!

В последние минуты своего существования он пытался постичь, подчинить ту силу, которую столь поздно осознал. Однако у него не получалось ни идти, когда не можешь идти, ни даже стоять, когда не можешь стоять. Голова Змея оторвалась от земли, оскалившись огромными зубами, и дрожаще продержалась так секунд 20, после чего рухнула обратно.

— Гро-о-озный защитник, — язвительно протянул Чезаре, понимая, что не имеет вариантов, кроме как постараться управиться до того, как до них доберутся, — Если кто-то заинтересуется вами в мое отсутствие, хотя бы громко рычи. Может быть, я услышу.

— Узнаю голос, — отметила Рейко, — Это ведь тот самый агент из Берлина. Знакомься: Артур Берг.

— Ты! — прорычал дракон, услышав Рейко даже на таком расстоянии. Слух у него явно был сейчас не в пример лучше зрения, — Артура Берга больше не существует. Как и рыжеволосой. Твоя стратегия уничтожила их! Ты, конечно же, замешана и в действиях этого мага! Я доберусь до тебя! Я уничтожил наглых псов Интерсигмы в Берлине, я уничтожу и тебя!!

— Хм… Чер, передай этой ящерице, что если бы я хотела их смерти, я бы просто не вытаскивала их из той передряги, в которую они угодили, — затем, уже куда-то в сторону, Рейко пробормотала, — Подумать только, три махо-сёдзё справились лучше полутора драконов.

Однако, существо, казалось, потеряло к людям интерес. Отгородив Лилит хвостом от остального мира, дракон продолжал сушить и греть девочку потоками теплого воздуха, создание которых истощало последние его силы.

— Если потребуется помощь, рычи погромче, — напомнил напоследок Чезаре, и с этими словами растаял в воздухе.

На самом деле он, конечно, просто скрылся под 'камуфляжной' личиной: амагус надеялся, что это позволит увидеть уцелевших бойцов G-Tech до того, как они увидят его. Тихо ступая, кардинал направился в сторону предполагаемого местонахождения подбитого планера. Подобное перемещение было намного более медленным, чем хотелось бы Чезаре. Однако, наконец, он нашёл планер. Судя по всему, на ходу он не был, потому как стоял посреди площади, а несколько сотрудников корпорации крутились рядом с ним, пытаясь его поставить на крыло. Они не замечали священника-невидимку, осторожно подкрадывавшегося к ним.

Некоторое время он потратил на то, чтобы пересчитать противников (трое солдат, механик и пилот), а также осмотреть на предмет… половой принадлежности. После того, как он, судя по формулировкам Рейко, сам сделал то, от чего всеми силами старался уберечь Марию, Чезаре хотел как можно скорее найти ей хоть какое-то тело. Однако, увы, хоть в век сигмы женщина-солдат уже никого не удивляет, в этом отряде таковых не было. Если же Мария получит тело мужчины… Он первым начнет над этим стебаться. Так что пока этот момент лучше отложить на потом…

Первым делом Чезаре направился к кабине. Если планер уже на ходу, то попытавшись взлететь, он может все порушить. Поэтому — подобраться к пилоту…

Изначально он планировал придушить его леской в своем левом предплечье. Но присмотревшись, понял, что этим выдаст себя: пилот то включал, то выключал двигатель крыла по команде механика.

— Lasse kleine Impulse!

Пилот щёлкнул тумблером и раздался неприятный звук.

— Rückzug, — тут же последовала команда, снова щелчок, — Jetzt wieder bewege. Aha… — И опять щелчок, — lösche. Rückzug, — очередной щелчок обратно.

Убрав леску, Чезаре левой рукой извлек верный 'Вектор' и приставил к затылку пилота.

— Делай, что я скажу, и может быть, останешься в живых, — шепотом пообещал священник по-английски. Не факт, конечно, что пилот знает английский, но что японского и латыни он не знает, Чезаре мог поручиться, — Пока что продолжай вести себя, как ни в чем не бывало.

— A? Wer ist hier? — спросил пилот, пытаясь оглянуться.

— Не оборачивайся, — сказал Чезаре, демонстративно тыкая стволом пистолета в затылок, — Ты понимаешь, что я говорю?

Затем на всякий случай повторил последнюю фразу на всех известных ему языках. Даже на латыни. А вдруг?..

— Was der Mist? — непонимающе спросил пилот, проводя рукой по затылку.

— Du bist ein Gefangener, du Narr, — раздался гнусавый голос из рации, а уже следующая фраза оттуда же прозвучала на японском, — Привет, экзорцист-сан. Как делишки?

— Наконец-то кто-то в этой варварской стране говорит по-человечески! — весело ответил Чезаре в рацию. По-японски, разумеется. Одновременно он сдвинулся так, чтобы если солдаты откроют огонь по кабине, не быть на линии огня. Раз уж, похоже, придется принимать бой здесь, нужно превратить слабость позиции в хоть какое-то преимущество.

— Значит, я правильно понял, что ты устранил уже двоих из нас? Поздравляю.

— Жестяной Джокер, я полагаю? — поинтересовался Чезаре, назвав прозвище очередного террориста класса А+, искусственного стратега RN-JKR.

— Нет, Элизия Найтхевен, просто болею немного, — издевательски ответил тот же голос из рации.

— Сочувствую, — особого сочувствия в голосе Чезаре не наблюдалось, — Но извини, мне некогда болтать.

Он чувствовал, что его пытаются задержать на месте, — и оказался прав. Секунда, другая, третья, а затем резкая вспышка света откуда-то сверху и обиженный свист плавящегося металла.

— Was der Mist?!

— Was? Hammer of Dawn?!

— Rennen!

Вот оно что. 'Молот Зари'. Орбитальная бомбардировка со спутника. Мощнейшее стратегическое оружие из числа не подпадающих под мораторий на оружие массового уничтожения.

— Бевеген, — с кошмарным акцентом произнес Чезаре слово из команд механика, — Ферштейн!?

Пилот щёлкнул тумблером, изо всех сил потянул на себя рукоять штурвала, а затем планер, поднявшись совсем невысоко, начал движение вперёд, почти царапая носом брусчатку.

Вспышка стала ярче, а затем раздался невообразимый грохот, сопровождающийся побелением всего окружающего мира разом, кроме, разве что, кабины планера, которая превратилась в выцветшую старую фотографию. Кардинал осознал, что пол, на котором он стоит, неуклонно превращается в стену, а вот лобовое стекло становится стремительно приближающимся полом.

Кажется, планер перевернулся несколько раз, но Чезаре не был уверен. Он сильно ударился левым плечом, разбил себе губу, чуть не сломал челюсть, чудом не прикусил язык и, кажется, потянул поясницу. Однако когда мир прекратил вращаться, шпион нашёл себя на крыше перевернувшегося планера, прямиком под телом пилота. Из его 'окна' было великолепно видно образовавшийся после бомбардировки кратер.

— Мария, закрой уши, — сообщил Чезаре, после чего произнес короткий монолог, из-за которого и требовалось закрыть уши, — Все, можешь открывать.

В этот момент телефон в очередной раз зазвонил.

— Да?

— Лилит у тебя? — поинтересовалась Рейко. Она говорила быстро, деловито. Слабо знакомый с ней человек и не подумал бы, но она взволнована.

— Нет, она у Берга, — ответил Чезаре, — Я как раз пытался добыть транспорт, когда какая-то сволочь запустила 'Молот Зари'.

— Не 'какая-то', а 'конкретная', - быстро поправила его Рейко, — Следующая цель — драконы!

— Значит, нужно вытаскивать их, — сделал логичный вывод кардинал.

Выбравшись на улицу, Чезаре поспешил в сторону драконов. Весь план летел вдребезги: ни транспорта он не обеспечил, ни с стазис-контейнером возиться нет времени. Следовало с самого начала пытаться растолкать Артура…

— А ну вставай, лежебока, и пошли отсюда! — заорал священник, едва приблизившись к ящеру.

Улицу осветил яркий луч, а потом поблизости грянул взрыв. Отчего-то пока спутник бомбил здание неподалеку… Впрочем, Чезаре знал, отчего. Расчистить место, избавиться от препятствий. Чтобы они были как на ладони.

К тому моменту нужно было растолкать дракона… Который, впрочем, на расталкивание не реагировал. Тогда кардинал попробовал слегка ткнуть мечом между чешуйками… Не забыв, разумеется, сразу же отскочить.

На удивление легко клинок пробил себе путь, самосориентировавшись в чешуе на самый выгодный угол укола… Послышался рык, а пораженная лапа нашла в себе силы вырвать из земли кусок асфальта и запустить им в обидчика.

— Теперь проснулся? — осведомился Чезаре, легко уклонившись.

Грянул новый взрыв, и Лилит резко открыла глаза.

— Что случилось?!

— Лили! — резко встрепенулась Мария.

— Случилось то, что нас сейчас всех порешат с орбиты, если твой приятель не перестанет упрямиться! — тут же перехватил инициативу шпион, не давая времени задаться вопросом 'а кто же в меня стрелял?'.

Облизнув лицо Лилит, дракон резко поднялся на четыре лапы, сохраняя вокруг девочки овальный забор из хвоста. Его голова медленно, но хищно поворачивалась, ища новый неизвестный источник опасности.

Чезаре снисходительно улыбнулся:

— Парень, от 'Молота зари' твоя чешуя не защитит. А поскольку крыльев у тебя, очевидно, нет, достать орбитальное орудие ты не сможешь при всем желании. У меня нет времени вас уговаривать: вам обоим следует идти за мной, если хотите жить.

— Я хочу жить! — ответила Лилит, ловя нить разговора за хвост, — А ещё мороженого с огнём!

— О мороженом с огнем подумаем после того, как выберемся отсюда, — относительно добродушно улыбнулся Чезаре, после чего вопросительно посмотрел на Артура.

И Змей действительно пошел… Только вот почему-то не за Чезаре. Дракон обкрутил Лилит хвостом немыслимым образом, словно у нее был перелом позвоночника, и шину нужно было накладывать на весь позвоночный столб. А затем, подняв девочку в воздух и положив себе на спину, чтобы зафиксировать ее положение, он направился в сторону, прямо противоположную движению луча. В отличие от Чезаре, его наличие на пути строений, кажется, не волновало.

— Ну, поднять я его поднял, — сообщил тем временем шпион, — С направлением, правда, пока не очень, но он хотя бы не сидит на месте. Место встречи?..

— Двигайся к лагерю! — скомандовала Рейко.

В следующее мгновение в опасной близости от драконов ударил луч света. Он прошел мимо, но это ничего не значило: Чезаре знал, что этот — луч всего лишь система наведения. Главным же поражающим фактором был импульсный заряд, который достигнет земли пару секунд спустя, и тогда…

— Осторожно! — крикнул он дракону, который едва ли имел представление о передовых военных технологиях.

Змей услышал, но среагировал немного неожиданно. Обернувшись вокруг Лилит, он превратился в бронированный шар. Грянул взрыв, руша здания и отправляя 'шар' в кратковременный полет, окончившийся в куче обломков камня.

— Что происходит? — со смесью рассеянности и испуга спросила Лилит, — Почему все хотят убить меня?!

— Они… не… посмеют! Не… пока… я… жив! — прорычал Змей, облизывая Лилит, находившуюся словно жемчуг внутри раковины. На этом дракон прекратил попытки говорить, осталось только слабое дыхание и восприятие, на грани возможного пытающееся определить расклад снаружи порушенных зданий.

Чезаре перекатился ближе к середине улицы — прочь от осыпающихся зданий, — после чего вскочил и побежал в сторону 'чешуйчатых друзей'. Оставалось слишком мало времени…

— Да он же с нами просто играется! — внезапно возопила Мария, словно бы никогда и не была мертва.

— Вероятно… — выдохнул Чезаре, сокращая дистанцию до драконов, — Джокер — исследователь, в том числе и человеческой природы…

Подбежав к драконам, он крикнул:

— Они целятся по тебе! Если ты не перестанешь занимать пол-улицы, то не сможешь спрятать Лилит!

На самом деле, он подозревал, что они целятся по искажениям сигма-фона, которые так легко не лечатся. Однако если дракон продолжит придерживаться нынешней 'тактики', то вытащить его отсюда будет невозможно при всем желании. Он не в том состоянии, чтобы бежать под обстрелом… А значит, единственным 'транспортным средством' для всех троих остался скромный гость из солнечной Японии.

— Скорее всего, они целятся по сигма-фону! — заметила Мария.

— Они уже смеют! — возмутилась Лилит, однако не стала выкручиваться из объятий дракона, чтобы сбежать своими ножками.

— Поймали, твари, поймали! — тихо, но яростно прорычал дракон. Чезаре снова попытался воззвать к его рассудку:

— Нам нужно убираться отсюда! Если своей жизни не жалко, подумай хотя бы о Лилит!

Змей задумался примерно на минуту.

— Иди с ним! — сказал он, наконец, Лилит, раскрывая шар, — Они используют магию, чтобы отслеживать меня. На моем фоне ты и человек незаметны. Двадцать первая стратагема, 'жертва арьергардом для спасения полководца'.

— Не глупи, — нейтральным голосом сказал Чезаре. Артуром, в отличие от Лилит, можно было в крайнем случае пожертвовать, но в данный момент его поведение казалось священнику не крайним случаем, а какой-то придурью. А жертвовать своими товарищами без крайней необходимости агент не привык.

— У нас есть план, как скрыть вас обоих. Нет смысла нести ненужные потери, когда их можно избежать. Это нерационально.

— Мне далеко не уйти. Стратагема выбрана верно. Отступай с Лилит. Я или превзойду вражеского стратега, или погибну.

Чезаре мог воочию убедиться, что дело дрянь… чешуя дракона стала необычно красивой даже под слоем пыли: все благодаря тому, что она стала сетчатым руслом для тонкого ручейка уже вязнущей, но поражающей своей площадью охвата, крови.

— Идиот, — все таким же нейтральным голосом констатировал кардинал.

— Давай, солдат, подымайся! — злобно выкрикнула Лилит, хватая дракона за лапу и пытаясь поднять его в меру своих силёнок, — Ты не смеешь меня оставить! — со слезами на глазах выкрикнула она, — Не смеешь!

— Прими человеческий облик, и я смогу тащить тебя, — предложил Чезаре. Это было, по его убеждению, единственно-правильное решение. Но…

— В человеческой форме я уже фарш, — рассмеялся дракон так, словно это была радостная новость на сегодня, — Как телом, так и сознанием. Ты теряешь время, неизвестный генерал. Арьергард уже не в силах отступать.

— Поднимайся! — Лилит в гневе пнула дракона в бок, — Если ты фарш, понесём тебя в пакетике!

— Мне кажется, 'арьергард' банально придуривается, — язвительно ответил Чезаре, — Ну, фарш, и что дальше? Дотащим до сигма-проектора, значит, выживешь. Не бывает безвыходных ситуаций, бывает недостаточно упорства.

— Что за бред я несу? — хихикнул Змей, — Кажется, кровь замкнулась на памяти одного из предков Сэйхо… Хватит нести чушь, до какого сигма-проектора, если у меня половины сосудов не будет в человеческом теле!? Я умру сразу же, как инициирую превращение! Дерьмо! Вы все еще здесь?! Ахахаха! Тогда сдохнем вместе! Что скажешь, принцесса драконов? Ахахаха!

— Кто из нас несет чушь? — поинтересовался Чезаре, тем не менее, отходя подальше и силой оттаскивая Лилит. Сейчас будет новый удар. Если Артур переживет его, можно еще раз попытаться убедить его не делать глупостей, — Даже она не умерла сразу, хотя ее повреждения были куда серьезнее. Почему же ты должен умереть быстрее?

Что-то рыкнув и выплюнув небольшой сгусток крови, Змей развернулся и побрёл в противоположную сторону от Лилит.

— Я здесь, я твой противник, атакуй с упреждением! — забулькало горло Змея, а лапы начали разгонять качающееся тело. Без Артура Берга в человеческой форме ему было делать нечего. Даже сознания Лилит было достаточно для борьбы за жизнь, а комы Артура Берга явно было мало для этого подвига.

Чезаре покачал головой. Он уважал решение дракона. Но при этом ему не нравилось то, что до этого дошло.

— Нет! Пусти меня! — кричала Лилит, пытаясь вырваться у него из рук. Она была слишком слаба для такого подвига. Время от времени, она обращалась уже к Змею, — Не уходи! Прошу! Не оставляй меня!

Шпион мрачно вздохнул:

— Извини, но… — и с этими словами он с силой ударил ее рукоятью больверка по затылку, вырубая сознание. Ее придется тащить на себе, но хотя бы она не будет вырываться.

Отсалютовав на прощание обреченному дракону, Чезаре побежал в сторону лагеря. Худшее неуважение к его жертве, какое он теперь мог бы проявить, — это дать Лилит погибнуть.

Дракон возвращался на место первой атаки. Раз наведение происходит по фону, то прятаться в зданиях нет смысла, а необходимость возвращать прицел для финального удара означает победу стратагемы арьегарда.

Он бежал вперёд, чувствуя, как слабеют задние ноги. В какой-то момент он и вовсе подвернул лапу, и та, словно протестуя, решила и вовсе не шевелиться, несмотря на мысленные приказы чешуйчатого исполина.

Наконец, он завалился в кратер и дальше покатился по склону. Без изящества, пачкая свою шикарную шкуру, однако вполне себе вовремя, так как лёжа на боку, он не столько увидел, сколько почувствовал, как с небес, по нити света, спускается бусина огня. Сознание в этот раз поддалось 'чёрной дыре', съедающей границы восприятия Змея… Он почувствовал ещё до взрыва, как из зоны его ощущений пропадают части окружающей композиции, оставляя на своём месте даже не темноту, а не-пространство… Теперь он ощущал только кратер вокруг и собственное тело, которое назло врагу ещё жило, только исключительно благодаря силе воли тёмного существа.

Он услышал взрыв. Где-то далеко-далеко, почувствовал, как нагревается воздух и ощутил, как кратер, словно песком и пылью, засыпало крупными обломками стекла, железа и бетона, немного припорошив его сверху.

'Шах… и… мат… хрен… тебе… перепутал… ферзя… с… королём…' — родилось в голове у Змея после очередного приступа боли в хвосте, которого уже не было. Впрочем, это была последняя осознанная мысль перед тем, как сознание Змея из рамок тела сжалось в точку, потеряв над телом и мыслью контроль. Темнота, в которую провалился Змей, отличалась от той, в которую обычно проваливался Артур, хороводом огненных блёсток, следящих за своим господином, творцом, а может быть сыном с самого начала… а вот было ли когда-нибудь 'Начало', ни одна из блёсток не помнила, как и сам Уроборос.

А затем эти блёстки разом вспыхнули… и потухли навеки, сожженные дотла, превращённые в пепел, в пыль, в прах. Шах и мат. Конец жизни Алоглазого. Конец его истории. Истории, которую никто не знает, и которую никто, никогда, не сможет рассказать.

Чезаре нашёл себя лежащим на крыше здания. Только что, зацепившись леской за крышу, он выдернул себя из-под летящих осколков… Но приземлиться нормально с Лилит на плече не смог. Рука, в которой обычно покоилась леска, болела, а челюсть, кажется, была выбита из левого сустава.

— Давай все же не будем трюкачить, а? — с некоторой мольбой в голосе сказала Мария.

— У ыа эуэ эуэиа? — поинтересовался шпион, после чего, кое-как вправив челюсть, повторил свой вопрос более внятно:

— У тебя есть другие предложения?

Теоретически, перебраться на другую крышу должно быть проще: ведь при более горизонтальном прыжке можно задействовать хотя бы одну ногу…

— Ну… например, взглянуть в сторону заката, — пафосно произнесла сигмафин.

— Что за слог? — насмешливо улыбнулся Чезаре, слегка повернув голову. То, что он увидел, однако, обрадовало его. В свете орбитального лазера над вечным городом парил большой десантный планер. Даже если это снова G-Tech, его можно у них отбить. Но более вероятным казалось, что наконец-то прибыла обещанная Рейко помощь.

— Та-да! — воскликнула Мария.

— Ну что ж, — устало пожал плечом Чезаре, — Похоже, они все-таки успели…

— Наверное, нужно как-то привлечь их внимание, — предположила Мария.

— Это как раз несложно, — заметил амагус, после чего сделал мощную 'лампочку', столь злившую демонов и столь неэффективную против дракона и нежити. Хотя разумеется, даже такая магия расходовала ресурс тела, — все же ничто не получается из ничего, — но расход был до того малым, что он мог поддерживать личину днями напролет.

Через некоторое время планер завис рядом с крышей здания и оттуда выпрыгнули дружественные вояки, которые тут же начали не очень бережно, но быстро и эффективно закидывать живой груз в салон транспортного средства. К грузу, кстати, отнесли и самого Чезаре, рассудившего, что уж не угробить Лилит им ума хватит.

— Ну что ж, — философски заметил 'груз', - Зато довезут. Кстати, Мария, пока летим, не расскажешь, кого еще ты обещала защищать, чтобы мне ненароком кого-нибудь из них не убить?

— Ну-у… я, вроде как, приносила церковные обеты, — она задумалась, — Но лично обещала защищать только Лили.

— Это хорошо, — серьезно кивнул он, — Не думаю, что церковные обеты представляют для тебя такую же угрозу.

— Ну… я… — Мария замялась, — Честно говоря, не очень понимаю, что произошло… там.

— Увы, в том, что произошло, виноват я, — мрачно ответил Чезаре, — Все дело в твоей клятве защищать Лилит. Пойдя против нее, я переступил через твою волю — и этим едва не убил тебя. Прости.

— Есть такие грани, через которые нельзя переступать, — сердито сказала девушка, — Вообще нельзя, никогда. Нельзя убивать детей. Как тебе такое только в голову взбрело?

— Так меня учили, — просто пояснил Чезаре, — Совесть может говорить что угодно, но если совесть противоречит долгу, выбирать следует долг. Я поступил по-другому лишь однажды.

— Наверное, это не то, что мне следует знать, — предположил девичий голос в наушниках.

— Почему? — удивился он, — Ведь это напрямую касается тебя. А те тайны, которые это затрагивает, я уже выдал тебе на барже.

Шпион немного помолчал и начал рассказывать:

— Когда ты раскрыла мне свой дар, PSIA немедленно загорелись идеей использовать тебя в своих интересах. Сама понимаешь, твой дар уникален и дал бы им огромное преимущество. Предполагалось со временем перевербовать тебя, прежде чем о твоих способностях узнает церковная верхушка. Твое клеймение стало для них настоящим подарком судьбы: если бы теперь ты попала к ним в руки, твое мнение уже не играло бы никакой роли. Поэтому, когда мы думали, как снять Рим со спины демона, мне поступил приказ: бросать все и доставить в Японию 'сигмафин-коммуникатор'. Долг агента — повиноваться. А я… я успел привязаться к тебе, Мария. Отчасти из-за этого я остался: чтобы отложить принятие решения. К тому моменту, как я спустился за тобой на дно, я уже четко знал, что не позволю сделать из тебя вещь. Поэтому я, с помощью Рейко, оборвал связи с PSIA. И поэтому же я ввязался в дело по возвращению тебе тела: после этого ты получишь свободу, и уже никто не сможет использовать тебя против твоей воли. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Значит, теперь тебя будут разыскивать, — это был не вопрос, а утверждение, — Чтобы устранить. Прости.

— Тебе-то за что извиняться? — переспросил Чезаре, — Охота меня не особо беспокоит. Единственное, что меня беспокоит, это то, что что-то может пойти не так, прежде чем я достигну цели. Сегодня я едва не убил тебя. Если бы я не успел исправить ошибку…

Он помотал головой, не желая об этом говорить. Мария и не настаивала. Она вновь замолчала, решив не беспокоить раненого.

'Грузовой' сигма-проектор, способный выдержать даже истинную форму дракона, больше всего напоминал гараж. Оставалось лишь гадать, как его умудрились доставить в лагерь и развернуть тут. Но так или иначе, сейчас солдаты аккуратно перекладывали Лилит прямо на пол 'гаража'.

— Действуйте быстро, — командовала Рейко, — Не оставляйте ничего лишнего. Ради бога, не топчите!

Кардинала тоже сгрузили с планера, но не в проектор, а на стоящую неподалёку каталку.

— С возвращением, Чэр, — кивнула ученая, — Что Артур?

Она наверняка уже знала ответ, однако, всё же решила спросить.

— Скорее всего, он мертв, — мрачно покачал головой Чезаре, не привыкший терять соратников.

Японка лишь кивнула. Последний вояка, тем временем, покинул 'гараж' и начал закрывать дверь. Пальцы Рейко тут же забегали по голографическому дисплею.

— Я за тебя волновалась, — наконец, сказала она.

— Не стоило, — пожал плечами Чезаре, — Я чуть ли не единственный, кому в той ситуации не угрожало серьезной опасности.

Конечно, бомбежку не назовешь безопасной ситуацией… Но это мелочи в сравнении с тем, что пережили Мария и Лилит.

— Я привыкла волноваться, когда людей обстреливают со спутника, — ехидно заметила Рейко, — Это нормально.

— Быть может, — усмехнулся в ответ шпион, после чего стал серьезным. Относительно, — Девять из десяти, что этот обстрел нам устроил Жестяной Джокер. Из этого следует, что Джейд хочет, чтобы следующий удар мы нанесли по ее представителям в Японии… И, что самое отвратительное, других вариантов у нас нет, потому что абсолютно с тем же успехом они могут обстрелять нас и в других городах. Вывод: в скором времени мы отправимся прямиком в ловушку, прекрасно зная, что это ловушка.

— Скорее, ее мнение здесь всем индифферентно, — заметила женщина, — В конце концов, RN-JKR-1 никогда не слушал авторитетов. Ты заинтересовал его. Самым безопасным будет тебе отправиться в Токио в одиночку.

Чезаре кивнул:

— Что удалось выяснить твоим 'одаренным девушкам'? — затем, иронически усмехнувшись, он добавил, — И что известно о нем тебе самой?

— Я знаю о нём довольно много, — ответила она, — Ведь это я его создала.

— Конкретнее, — драматическое признание Рейко кардинал оставил без комментария, — Возможности? Слабые места? Особенности поведения?

— Его слабым местом является характер. Технически, это единственное слабое место. RN-JKR завораживает всё, чего он не может до конца понять. Из-за этой черты он, по сути, вынужден 'играть честно', ставя перед своей лабораторной мышкой выполнимые условия. Если бы не эта черта характера, он бы, пожалуй, уже давно захватил весь мир.

Рейко чиркнула пальцем по голодисплею и повернулась к Чезаре.

— Технически, это NI-сервер с мощным синтетическим телом и множеством подключаемых сигмафинов. Его конфигурация может быть положительно любой. Даже без сигмафинов он способен одолеть взвод спецназовцев в рукопашном бою, благодаря мощным аналитическим способностям и невероятной реакции. Он неостановим и неистребим. Технически, чем дольше он за тобой наблюдает, тем меньше у тебя шансов, и тем ближе он к разгадке, после которой ты станешь для него скучным. Однако, его тело имеет небольшое несовершенство, которое он намеренно оставил, превратив его в оружие.

— Что за несовершенство? — уточнил Чезаре. Сверханалитик казался ему немногим менее опасным противником, чем ожидавший в Америке телепат, однако то, что Рейко сказала о его характере, вызвало интерес. Любопытно, что Джокер скажет о человеке, который в последнее время не особенно понимает сам себя?..

— Его тело может работать на сверхнагрузках в течение продолжительного времени, — сообщила она, — Однако, расплатой за это служит перегрев. Технически, он способен расплавиться во время боя. Правда, чтобы довести до этого, потребуется поддержать этот темп в течение очень заметного промежутка времени. Боюсь, дольше двадцати секунд пока не мог осилить никто.

— Насколько заметного? — все же уточнил шпион, хотя и понимал, что этой слабостью он не воспользуется. Более того: если Джокер осведомлен о ней, значит, он учитывает в своих расчетах, что его противник попытается ее использовать…

— Вряд ли дольше минуты, — ответила собеседница.

— А я знаю! У меня есть гениальный план, как убить Джокера! — радостно закричала Мария прямо в ухо Чезаре, заставляя того подпрыгнуть на месте.

— Я слушаю.

— Надо его подвесить! — радостно крикнула Мария, — Если я правильно поняла, то Джокер в первую очередь аналитик, а оттого не будет наносить удар, не проанализировав.

— А я уже всё сказала, — отметила Рейко, вновь оборачиваясь к сигма-проектору.

— Чем же? — поинтересовался Чезаре, понижая голос: хоть Рейко и в курсе по поводу Марии, человек, разговаривающий сам с собой, все равно выглядит странно, — Учитывая его вычислительную мощность, есть ли смысл пытаться атаковать его на его же поле?

— А почему нет? Если ты начнёшь действия вовсе неподдающиеся анализу и совершенно нелогичные в данной ситуации, он всё равно попытается их систематизировать, — предположила девушка, — В конце концов, это же его безумие. Он будет вынужден подчиняться ему, как Робин подчинялся своему максимализму и неуязвимости.

Что-то в этом было: точно так же сам Чезаре вынужден был подчиняться своей хитрости и расчетливости. Вот только…

— Но стремление поступать нелогично само по себе поддается анализу, — возразил он, — Я согласен, что нет смысла пытаться найти оптимальную стратегию: он ее наверняка уже просчитал; но и попытка намеренно выйти за рамки логики также вряд ли что-то даст.

— Не поддаётся, если добавить в процесс немножко допинга, — со святой уверенностью возразила Мария.

— Обкуриться, что ли? — ехидно ухмыльнулся кардинал, — Этому тебя учили в монастыре?

— Если ты собираешься и дальше смеяться, я тебе вообще помогать не буду, — обиделась послушница.

— Ну, извини, — особого раскаяния в голосе Чезаре что-то не слышалось, только едва уловимый оттенок светлой грусти. На мгновение ему показалось, будто и не было последней пары дней, с клеймением Марии, убийством Лилит и сводящей с ума боязнью не успеть. Всего на мгновение.

— Отвергаешь, предлагай, — перешла из защиты в наступление девушка.

Хороший ответ, ничего не скажешь! У него уже было несколько вариантов, но он понимал, что раскритиковать их будет немногим сложнее. И еще был вариант, к которому особых претензий заметно не было, и который он без сомнений выбрал бы пару лет назад… Но к которому он ни за что не прибегнет теперь.

— Сперва нужно выяснить больше исходных, — вывернулся он, после чего обратился к Рейко, — Что твоим 'одаренным девушкам' удалось выяснить о ситуации в целом?

— Они смогли только отвадить королеву насекомых, перерисовав ей путь из катакомб таким образом, чтобы она выползла не под городом, а в стороне от него. Там же они королеву и усыпили. А вот выяснить по ситуации им удалось мало. Удара по RN-JKR от них ожидать попросту бесполезно и глупо.

Она оправила очки.

— Собственно, я им запретила.

— Это разумно, — согласился Чезаре. От поддержки махо-сёдзе он бы не отказался, но понимал, что слаженных действий за столь короткий срок добиться не удастся, а у них самих еще меньше шансов против Джокера, чем у него.

— Таким образом, информации, которая помогла бы найти его, у нас нет… Но, думаю, учитывая столь любезное 'приглашение', он сам меня найдет, когда я появлюсь в Токио.

— Его прошлое 'приглашение' девочкам указывало на сад Хамарикю, — заметила Рейко, делая очередной вдумчивый росчерк на голодисплею, — Не думаю, что он так быстро сменит место обитания. Он в каком-то смысле романтичен.

— Оттуда и начнем, — согласился шпион. Тут у него промелькнула одна забавная идейка, — Кстати, с такими аналитическими способностями он, скорее всего, склонен к порядку, не так ли? Можешь устроить мне небольшую утечку информации?

— Только скажи, что должно утечь, — кивнула она.

— Пусть наши общие 'друзья' на исторической родине как бы невзначай узнают, что произошло после битвы с гигадемоном, — тонко усмехнулся Чезаре, — Если, конечно, они об этом до сих пор не догадались. Свою роль в этом можешь не раскрывать, главное — чтобы знали мою. Кроме того, им следует заблаговременно, но не слишком рано, узнать, что я собираюсь объявиться в Токио, а конкретно… Ну, не в саду Хамарикю, это слишком очевидно, но где-то поблизости.

Если противник сильнее на твоем поле, надо уйти на чужое. Например, создать хаос, к которому приведет столкновение в одном месте нескольких сил с разными интересами, не подозревающих друг о друге.

— Нет ничего проще. Это куда легче, чем предстоящая мне поездка в Нью-Йорк. Захватишь с собой Лилит?

— Ммм… это нелогично, — заметила Мария, а затем радостно добавила, — Я 'за'!

— Лилит? — удивился кардинал, — В лапы к Джокеру? Оно, конечно, добавит хаоса, но… Ты знаешь, кем мы рискуем, подставляя ее под удар.

— Во-вторых, это безопасней, чем в лапы к Тюльпану, а во-первых, не в лапы к Джокеру, а в лапы к Нарьяне, — ответила Рейко, — С учётом её реальной массы, телепортация займёт около суток, так что лучше уж воспользоваться планером.

Ожидаемо, но неприятно. Если Интерсигма не согласится помогать (а для этого придется рассказать ей все), то добыть планер будет… затруднительно.

— Твоя Нарьяна сможет быстро и незаметно переправить ее подальше от места встречи? Если да, то можно сделать остановку по пути. Если нет, то этим мы лишь выдадим ее местонахождение.

— Думаю, разберётся. Не к Франческе же её переправлять, — пожала она плечами, — В любом случае, думаю, она скоро очнётся. Не мог бы ты открыть дверь. Не хочу, чтобы она проснулась и подумала, что заперта: это не мой сигма-проектор.

Чезаре пожал плечами и открыл дверь. Имя Франческа, кстати… если это была та, о ком он подумал, то это то еще светило. Хоть и, в отличие от него, не в шпионаже, а в медицине. Он знал о ней, потому что уже при нем Папа отлучил ее от церкви за богомерзкие опыты…

— Главное, чтобы она не подумала, что ее сначала расстреляли из больверка, потом зарезали мечом, а напоследок еще стукнули рукояткой по голове, — язвительно заметил кардинал напоследок.

— Это уже не мои проблемы, Чэр, — заметила Рейко, чуть улыбнувшись и игриво опустив подбородок.

Лилит все еще спала прямо на полу, однако её изодранную одежонку заменил костюм с юбкой, разве что юбка была не классического фасона, а с экивоком в сторону традиционной школьной формы. Вечная отаку Рейко не могла не сделать клетчатое мини.

— Боюсь, что если она станет вести себя агрессивно, это будут проблемы всех, кто оказался слишком близко, — ухмыльнулся Чезаре.

— Но ведь я уже ухожу, — ответила Рейко, махнув ручкой, а затем лучезарно улыбнулась, — Хотя, конечно же, я никуда не уйду, не починив тебя. Вытащи пигалицу и располагайся сам.

Чезаре послушался приказа, после чего стал наблюдать представление 'Рейко и дверь'. Ученая подошла к двери и, поднявшись на цыпочки, попыталась дотянуться до самой двери. Не получилось: она коснулась лишь кончиками пальцев. Покачав головой, она подпрыгнула, зацепилась за ручку, а затем дверь быстро опустилась. Судя по испуганному вскрику, Рейко сама не рассчитывала на такой эффект.

— Из тебя джентльмен сейчас, как из меня, — отметила Мария, — Но у меня есть оправдание: я, все-таки, наушники.

— А что, я когда-нибудь был замечен в поисках оправданий? — иронично изогнул бровь Чезаре.

Наконец, дверь закрылась.

— Тебе Рейко сделала что-то плохое? — спросила сигмафин. Вопрос его удивил.

— Вроде, нет, — задумчиво ответил кардинал, — А почему ты так решила?

— А почему тогда сам не закрыл за собой дверь? — поинтересовалась Мария, — Ох ты ж ё! Так вот, как ты выглядишь на самом деле!

— Не подумал об этом вовремя, — честно ответил он, — И кстати, ты ведь уже видела мой настоящий облик.

— Эм… я… кажется, забыла об этом, — растерянно ответила Мария, — И вообще, мне можно! Я была заморожена сегодня!

— Это верно, — чуть помрачнев, согласился Чезаре. Несколько секунд он молчал, а затем все же сказал, — Мария, пообещай мне одну вещь. Что бы ни случилось со мной, что бы ни случилось с другими, ты должна жить. Обещаешь мне?

Некоторое время он слышал только гудение сигма-проектора.

— Мне кажется, это от меня не особо зависит.

— Как знать… — ответил Чезаре, — В схватке с Белым Робином ты приняла удар вместо меня. Затем ты едва не погибла вместе с Лилит. Я не прошу тебя творить чудеса, просто… Помни, что твоя жизнь априори ценнее моей или чьей-либо еще. Хорошо?

— Как одна жизнь может быть ценнее другой? — возмутилась она.

— А разве нет? — сейчас в голосе кардинала вместе с уже привычной симпатией и даже, в какой-то степени, нежностью звучал вызов, — Разве твоя жизнь не дороже жизни чудовища, твари, ублюдка и далее по тексту?

— Тогда как ты можешь утверждать, что моя жизнь ценнее вообще чьей-либо? — огрызнулась девушка, — В конце концов, всегда найдётся кто-то благочестивей меня.

Вообще-то, он ничего не говорил про благочестие. Если бы его спросили, чем конкретно она его покорила, он бы не нашелся, что ответить. И… наверное, это было правильно.

— Например, Катерина, — ехидно заметил он, — Какая разница, кто благочестивее? Для меня твоя жизнь ценнее всего. И поэтому я прошу тебя поберечь ее. Вот и все.

— Я могу пообещать её беречь, но я, как ты заметил, наушники, — хмуро отозвалась девушка, — Это несколько сужает круг действий, которые я могу предпринять для самозащиты.

— Я уже пообещал тебе человеческое тело, — пожал плечами Чезаре, не заостряя внимание на вопросе 'как это соотносится с идеей о равноценности жизней', - Будь уверена, это обещание я сдержу. И я надеюсь лишь, что после этого ты не забудешь свое.

— Ладно, — примирительно произнесла Мария, — Не будем грызться, как дворовые псы. Мне ж ещё долго на твоей макушке сидеть.

— Вот и хорошо, — кивнул Чезаре, но все же не преминул оставить за собой последнее слово, — Сегодня обещание чуть не убило тебя. Может быть, в другой раз обещание же поможет тебе остаться в живых.

Она не ответила. В неловком молчании они провели остаток времени, потребовавшегося на лечение. Странно, обычно сигмафины, как и магия, не работают под лучами сигма-проектора… Но Мария, видимо, была исключением из правил. Во всех отношениях особенная девушка.

Ну а после того, как лже-священник выбрался из проектора и восстановил личину, Рейко коротко резюмировала:

— Я сейчас займусь сливом информации, а затем отправлюсь в Нью-Йорк — этого психа нужно как-то контролировать. Нарьяну найдёшь по адресу: улица Кунца, дом 17, под Токио. Транспорт, думаю, сам раздобудешь.

Брови Чезаре взлетели вверх, но тем не менее, он не стал комментировать тот факт, что прибыв в Токио вместе с Лилит, он фактически выдаст ее местонахождение Жестяному Джокеру. В конце концов, если с ней что-то случится не по его вине, фатальных последствий это иметь не должно… А на упреки он сможет ответить, что они обе выступали за этот план.

— Остается надеяться, что Лилит не выкинет еще какой-нибудь фортель по дороге.

— Тренируйся. Это ведь всего один ребёнок, — совершенно по-кошачьи фыркнула Рейко и, повернувшись спиной к агенту, направилась прочь.

— Это меня и пугает, — вздохнул Чезаре как бы про себя.

— Что пугает? — осведомилась Мария, и только сейчас кардинал сообразил, что последний короткий разговор был на японском, которого послушница почти не понимала.

— Необходимость общения с полоумными детьми, — мрачно пояснил он, прислонившись спиной к стене и дожидаясь пробуждения Лилит. Несмотря на цейтнот, будить ее он не торопился.

— Тебе так не нравится Лили? — расстроено спросила Мария, — Она же такая миленькая.

— Я отношусь к ней самой довольно нейтрально, — ответил Чезаре, — Но к чему я отношусь резко негативно, так это к ее привычке из-за внезапно возникшей безумной идеи перебить весь план.

— Пхе, а ты бы как себя вёл, если бы всю жизнь был вынужден полагаться только на себя и воевать со взрослыми, — с неожиданным знанием дела возмутилась девушка, — Она нуждается в любви и заботе, только сама этого не понимает.

— Если судить о возрасте по внешности… — Чезаре внимательно посмотрел на Лилит. На вид ей было лет тринадцать, но как быстро взрослеют драконы, он не знал.

— …то к ее возрасту я успел четыре года прожить в одиночку на улицах, выживая лишь за счет сообразительности и осторожности. И еще год — поучиться в разведшколе. Я подозреваю, там не поняли бы попыток есть лампочки и тормозить квадроциклы ногами.

— Она сирота столько лет, сколько живёт. Она могла рассчитывать только на себя даже в воспитании. Мир людей для неё чужой, — эмоционально затараторила послушница, — Нужно быть помягче, иначе так вообще весь мир начнёшь ненавидеть.

— Ненавидеть мир? — удивленно переспросил агент, — Это глупо. Еще раз, я понимаю, что с ее прошлым есть от чего сойти с ума. И не осуждаю ее за это. Я лишь говорю, что каждая совершаемая ею глупость создает нам лишние сложности. Полагаю, ты не станешь отрицать этого.

— Как будто ты никогда не делал глупостей, — фыркнула Мария, — И, хоть ты и понимаешь, что Лили могла легко сойти с ума, ты, тем не менее, дистанционируешься от неё. Если ты и дальше будешь руководствоваться только логикой, то… то, как минимум, не сможешь победить Джокера.

— Дистанцируюсь, — легко согласился Чезаре, — Если ты не заметила, я от всех дистанцируюсь. За одним-единственным исключением.

Она тяжело вздохнула:

— Как вообще тебе удавалось изображать христианина, да ещё и сан получить, а?

— Хитрость, — просто пояснил кардинал, — Обман. Интриги. С недавних пор я не лгу тебе, но в целом, меня сложно назвать особенно честным человеком.

— Думаю, тебе пора научиться действовать нелогично, иначе Джокер тебя убьёт. Это не тот противник, которого можно победить хитростью.

Чезаре молча пожал плечами. Действовать нелогично… легче сказать, чем сделать. Даже то, что он уже сделал, было основано на совершенно логичных рассуждениях… Вопрос лишь в том, есть ли у Джокера все исходные. Иными словами: все ли он знает о том, кого столь опрометчиво пригласил…

На том же был основан и другой его план. Агент PSIA, которому довелось и поработать под прикрытием, и побыть в роли координатора, и порой пускать в ход… грубые средства, полагал, что любая победа основана на трех составляющих. Первая — это разведчики, собирающие исходные данные. Вторая — стратеги, на основе исходных данных составляющие план действий. Третья — солдаты, воплощающие план в жизнь. Любой агент подразделения PAFOS мог выступать во всех трех ролях, но Чезаре предпочитал побеждать за счет превосходства по второй составляющей. Однако, судя по тому, что сказала Рейко, по второй и третьей составляющим у Джокера заведомое преимущество. Оставалось обойти его по первой. Заставить действовать, исходя из неверных исходных данных.

Тем временем проснулась Лилит, сладко протянувшись и зевнув так, что её желание съесть огонь и запить его рекой перестало казаться невыполнимым. Юная драконица рывком уселась на кушетке и рассеянно почесала затылок, с прищуром осматривая окружающий мир.

Ну, и что прикажете сказать? 'Извини, что я тебя расстрелял, разрезал и стукнул пистолетом по голове'? Смешно звучит. 'Пошли, нам срочно нужно в Японию'? Заартачится из чистого духа противоречия. Не придумав ничего умнее, Чезаре сказал:

— Доброе утро.

— Где я?! — резко подпрыгнув на месте, спросила Лилит. Оглядевшись, она продолжила сыпать вопросами, — Где ящерик? Почему с неба падал свет? Почему на мне эта уродливая юбка?

— По порядку, — поморщился он, — Мы в лагере возле Рима. 'Ящерик' погиб, чтобы дать тебе шанс уйти. Свет с неба падал, потому что G-Tech устроили бомбардировку. А юбка — проявление вкуса Рейко.

— Кто убил ящерика?! — разозлилась девочка, ударив кулачками по кушетке, — Кто посмел убить моего ящерика?! — она снова озлобленно ударила кулачками, а на глазах заблестели предательские слёзы, — Зачем?! Почему?! Что он им сделал?!

— Не пытайся мстить им, — намеренно-спокойным голосом ответил кардинал, — Этим займусь я, твоя же задача — не погибнуть и не попасть в их руки снова.

— Они убили ящерика! Моего ящерика! Я съем их мясо, выпью их мозг и кровью орошу землю на их могилах! — громко выкрикнула она.

— Видишь, о чём я говорю? Её вообще ничему не учили, — прозвучал в наушниках голос Марии, — Она отстала в развитии примерно в два раза.

— У тебя такие идеи возникали в семь лет? — шепотом съязвил Чезаре в ответ на замечание послушницы, после чего, уже громче, сказал:

— Послушай меня, Лилит! — в его голосе звучали властные нотки, пусть и не настолько, как тогда, на улицах Рима, — Он умер, чтобы дать тебе шанс выжить! Ты же не хочешь сделать его жертву напрасной?

— Ну и дурак! — крикнула она, — Меня собрали по кусочкам и его собрали бы! Умер! Дурак!

Она снова и снова била кулачками по кушетке.

— Обними уже её.

Пожав плечами, Чезаре последовал совету Марии, которая, похоже, понимала эту драконицу лучше, чем он.

— Он спас тебя, Лилит. Ценой своей жизни, — но спас.

Девочка уткнулась носом ему в грудь и начала колотить кулачком в плечо.

— Дурак! Он бросил меня! Я снова одна! Я не хочу одна! Глупый ящерик! Зачем? Я не хочу одна!

Погладив драконицу по волосам, шпион сказал:

— Лилит, я не могу помочь тебе найти твоих сородичей. Но я могу отвести тебя к Нарьяне: под ее крылом ты будешь среди таких же… одаренных. Там тебя признают и не будут сторониться.

Он не был в этом так уж уверен. Все-таки Лилит была не только одаренной, но и безумной, и не факт, что прочие воспитанники Нарьяны примут ее как свою. Однако в его голосе не отразилось и тени сомнения. Как он уже сказал Марии, он был не самым честным человеком…

— Я не хочу к Нарьяне! Она слабая! Она не защитит меня! Даже ящерик умер! И все умрут! И я умру!

Несмотря на то, что со стороны Лилит выглядела лишь как ребёнок, её слова не могли не привлечь к ней внимание бойцов Интерсигмы, которые теперь стояли в стороне, не вмешиваясь, зато наблюдая.

Чезаре одарил их взглядом, в котором ясно читалось, что его нервы от необходимости утешать плачущего ребенка вплотную приближаются к своему пределу… А также что некогда разозлившего его Белого Робина пришлось извлекать из плаща в виде фарша, и что с теми, кто будет слишком нагло глазеть, не говоря уж о том, чтобы подойти с расспросами, случится то же самое. В голосе, однако, не отразилось и тени нервозности, лишь святая уверенность в собственной правоте:

— Зато она может спрятать тебя. Она спрячет тебя, и они тебя не найдут. Ты не умрешь… если доверишься нам.

Некоторое время Лилит молчала. Только вздрагивающие плечи говорили о том, что она всё ещё плачет. А затем драконица тихо произнесла то, что было для нее совершенно не характерно:

— Мне страшно.

— Не бойся, — негромко ответил Чезаре, — Я не дам им причинить тебе вред.

'Учитывая, к чему это привело в прошлый раз', - мысленно добавил он, однако уточнять не стал. Сейчас она должна доверять ему, а не думать о том, что до сих пор жива только из-за Марии. Фразу 'и сам больше не причиню' он также предпочел оставить при себе.

Минут пять она молча плакала у него на плече, а он говорил разного рода успокаивающие глупости. И вот, наконец, драконица затихла.

— Вот видишь? — подала голос Мария, — Это не так уж и сложно. Даже проще, чем убивать чертей.

— Ничего ты не понимаешь, Мария Гомес, — прошептал кардинал в ответ, — Это не столько доказывает твои слова, сколько наоборот.

Ведь его слова были не более чем просчитанной манипуляцией. Мышление Лилит подчинялось логике — своей, особой, детской логике. Настроившись, наконец, на нужную волну, интриган смог управлять им. Детьми вообще легче управлять, потому PSIA и предпочитает начинать обработку будущих элитных агентов с самого детства.

Однако всего этого он объяснить не успел. К счастью, поскольку слух драконов, как оказалось, был острее, чем человеческий.

— Машка?! — воскликнула девочка, резко поднимая голову и ударяя его затылком по подбородку, — Где?!

Будто перебарывая себя (он понимал, что Лилит не причинит ей вреда, но после поисков на дне и сумасшедшей 'операции' его стремление защищать Марию начало медленно, но верно доходить до уровня паранойи), Чезаре снял гарнитуру с головы и надел на голову Лилит.

— Что? Где ты?! — подпрыгнула Лилит, едва наушники оказались у неё на голове, — Что? Как? Ах он бычий потрох!!! — завопила драконица, вставая в боевую стойку, будто готовая порвать неизвестно кого на британский флаг.

Судя по всему, Лилит и Мария найдут общий язык, и их разговор продлится достаточно долго. Чезаре же тем временем предстояло найти транспорт. Что будет непростой задачей: ближайший уцелевший аэропорт довольно далеко, а телепортацией воспользоваться не было возможности. Основным вариантом было воспользоваться помощью Интерсигмы… Но это очень сильно зависит от того, кто там сейчас за главного.

Увы, Бог явно решил, что на сегодня удачи хватит. Разумного и здравомыслящего майора, помогавшего с поисками Марии и допросом Робина, уже не было. Вместо него за главного был бульдожьего вида старик, упрямый, воинственный и свысока смотревший на гражданских. Чезаре убил битый час на то, чтобы убедить его предоставить транспорт, рассказал ему о расчетах Рейко по поводу возможности спрятать сигма-фон от 'эксперимента G-Tech', но в итоге добился скорее обратного эффекта.

Подойдя к Лилит, слушавшей что-то забавное, Чезаре коснулся ее плеча и негромко, но четко сказал:

— Мы уходим. Сейчас.

— А? — не сразу поняла девочка, а затем кивнула головой, — Ага.

Спрыгнув со своего насеста, она протянула Чезаре свою ручонку. Тот повел ее прочь из лагеря, поминутно оглядываясь, чтобы вовремя обнаружить бойцов Интерсигмы, идущих к ним. Он хотел как можно дальше уйти открыто, но если что-то пойдет не так, собирался воспользоваться магией…

Собственно, от задержания прямо на месте 'за противодействие сотруднику Интерсигмы' его спас только статус кардинала и риск дипломатического скандала. Всего шесть лет назад идея 'дипломатического скандала с участием Ватикана' вызвала бы только смех, но сейчас все было иначе. И Интерсигма вынуждена была отпустить его. Но не Лилит.

— Мася просит передать наушники тебе, — сказала она.

Чезаре почти не скрывал вздоха облегчения. Он сознавал, что с логической точки зрения лучше, если она у Лилит, ведь это давало хоть какой-то шанс удержать драконицу от глупых выходок; однако так ему было спокойнее… Да и, чего скрывать, слышать ее голос было приятно.

— Неплохо было для разнообразия немного пообщаться с не-сволочью, не правда ли? — шутливо поинтересовался кардинал, надевая наушники.

— Ты собираешься долго дуться? — обиженно спросила Мария, — Между прочим, это я умерла за сегодня аж два раза.

— А разве я дуюсь?

— А разве не за этим ты опять припоминаешь мои слова? — обиженно ответила девушка, — Я, между прочим, умирала в тот момент.

— Ну, во-первых, — педантично ответил Чезаре, — Про 'сволочь' ты ничего не говорила. Звучали 'чудовище', 'тварь', 'гад', 'ублюдок' и еще 'мудила желтозадый'. Последнее, замечу, уже расизм. А во-вторых, нет, я говорю это не из-за этого, а только потому, что вижу, что общение с человеком… не самых высоких моральных принципов тебе неприятно.

— Ну, так работай над собой, — ответила Мария, — Уж, хотя бы, притворяться милым и пушистым ты умеешь.

— Притворяться умею. Но оно тебе надо? Ты ведь знаешь, что это будет ложь.

— Если так посмотреть, то вежливость — тоже ложь, но ведь от этого она не становится злом.

— Не совсем, — возразил лже-священник, — Есть разница, придерживаться неких норм, что мы обычно и подразумеваем под вежливостью; или скрывать собственную личность. Мне не впервой как первое, так и второе, однако ты одна из немногих, кому я показал себя настоящего, — он печально улыбнулся, — И похоже, то, что ты увидела, тебе не понравилось.

— Так или иначе, — отмахнулась она, — Что случилось? Куда мы идём?

— Переговоры зашли в тупик, — сказал Чезаре, отмечая про себя, что она уже в который раз уходит от темы, стоит только коснуться ее к нему отношения, — Интерсигма не поможет нам добраться до Японии; более того, они попытаются забрать Лилит. Нам остается лететь обычным самолетом… Что неприятно, поскольку мы тратим много времени.

— Да, пошли они в жопу с такими предъявами, да простит их Господь! — гневно ответила девушка, — Давай тогда просто притырим планер ради благого дела.

— Именно туда они и пойдут, но лучше, чтобы к тому моменту нас поблизости уже не было, — усмехнулся кардинал, — Об идее с планером я думал, но… Не думаю, что смогу успешно довести его до Японии. Так что, оставим это на случай, если затея с аэропортом по тем или иным причинам не выгорит.

— А ты довези планер до аэропорта!

— Да, это должно помочь остаться незамеченными и слиться с толпой, — ехидно заметил он.

— Ой, как будто умеющий менять внешность японец не сможет затеряться в толпе, — фыркнула девушка.

— Как раз меняющий внешность японец — сможет, — пояснил Чезаре, — А вот меняющий внешность японец на планере…

Он скорее думал о каком-нибудь наземном транспорте: это будет не так заметно, кроме того, его он умел водить не только в теории. Остановившись на одном из джипов, вблизи которого было сравнительно мало народу, Чезаре ненадолго спрятался, чтобы изменить личину. С мстительной улыбочкой он принял облик (включая униформу) того самого офицера, с которым безуспешно пытался договориться. Осталось поймать момент, когда никто не будет смотреть непосредственно на джип, дабы не задались вопросом, с чего это офицер Интерсигмы взламывает замок.

Как он и рассчитывал, останавливать офицера никто не стал. Единственной, кто был недоволен этим раскладом, была Мария.

— Ты так мог и планер увести, — недовольно пробормотала она.

Тем не менее, маленький отряд легко миновал блокпосты, проехал через закрытые ворота, а затем во все лошадиные силы мчал в сторону аэропорта.

— Говорю же, это было бы слишком заметно, — ответил шпион, ведя машину, — Не спорю, военный транспорт вообще заметен, но воздушный — заметен вдвойне, если не втройне. И вообще, — тут он весело улыбнулся, — Ты что-то с самой битвы с Робином подбиваешь меня угнать планер. Мечта детства?

— Ну-у-у… что-то вроде того, — ответила девушка.

— Планер? — оживилась драконица, — Точно! Угнать планер! Запишу в ежедневник!

В следующую секунду Лилит действительно открыла ежедневник, что самое примечательное, бумажный, и старательно что-то там вывела печатными каракулями.

— А управлять-то ты им умеешь? — не было понятно, к кому именно из них обращается Чезаре… Но можно было предположить, что все же к Марии, потому как Лилит он не пустил бы за штурвал даже под страхом смертной казни.

— Ммм… нет, но мне хотелось бы научиться, — смущенно сказала послушница.

— А я и машиной управлять не умею, но ведь каталась, — уверенно ответила девочка.

— Страшно представить… — пробормотал Чезаре в ответ на слова Лилит, после чего, уже обращаясь к Марии, уверенным тоном пообещал:

— Получишь тело — научишься. Непременно.

Тем временем в небе появился планер.

— Хех, похоже, пропажа машины не прошла незаметно, отче, — как-то невесело отметила девушка.

— Я и так был очень удивлен, что нас выпустили из лагеря без проблем, — пожал плечами 'отче', прибавляя газу и прикидывая, сколько осталось ехать. У него была задумана пара трюков, чтобы сбить со следа погоню, но после первого же из них машину придется бросить. Значит, нужно проехать достаточно далеко, чтобы дальше дойти пешком. Или же… задействовать план 'Б'. Который с каждой секундой все вернее превращался в план 'А'.

— Водитель на военном джипе, — услышал мужчина голос из громкоговорителя планера, — Остановитесь и прижмитесь к обочине. Повторяю, остановитесь и прижмитесь к обочине.

Не успеть. Значит, план 'Б'. Ну что ж. Наглость, как известно, второе счастье. Сказав что-то малопонятное на латыни, Чезаре затормозил.

— У тебя есть план, — скорее утвердительным, чем вопросительным тоном сказала Мария.

— Ты почему затормозил?! — возмущённо воскликнула драконица.

— Бредовый, — признался агент, — Но есть. Лучше, чем пытаться обогнать планер.

Он стал дожидаться, когда бойцы выйдут из планера, чтобы держать его на мушке. Во избежание глупостей, которых им все равно не избежать…

— Лилит, когда мы выйдем из машины, держись рядом со мной и ничего не предпринимай без моего указания.

— Ну-у… — надулась девочка, однако же, ничего не возразила.

Из раскрывшегося планера выбежало пять солдат со штурмовыми винтовками, а затем неторопливо вышел сурового вида полковник с лицом, скрытым непрозрачным забралом шлема.

— Медленно выйдите из машины с поднятыми руками.

Приняв привычный облик (все равно его маскарад здесь не поможет) Чезаре вышел из машины и насмешливым тоном заговорил:

— Занятная иллюстрация к человеческой природе, не правда ли? Пока ты делаешь за них их работу, ты герой, но стоит тебе попросить о чем-то взамен… И ты становишься для них врагом. Забавно, не правда ли? Помоги человеку, и он вспомнит об этом… Когда ему снова понадобится помощь. Но только тогда.

Обычная 'лекция Ганнибала'. Плану особенно не поможет, но и не повредит. А значит — почему бы не выпендриться?

— Руки вверх! — резко гаркнул полковник, — Последнее предупреждение!

— Да вверх я, вверх, нечего так беспокоиться! — ухмыльнулся Чезаре, поднимая руки, — Вот из-за ваших нервов вы и положили целый отряд в схватке с противником, которого мы одолели вдвоем…

— Отойди от машины и ложись лицом вниз! — приказал военный, жестом указывая место, где следовало прилечь.

— Да хорошо, хорошо… — проворчал священник, после чего вдруг… подхватил Лилит, крепко прижав ее к себе.

— Закрой глаза, — прошептал он, мгновенно превращаясь в магический аналог световой гранаты. Солдаты пытались стрелять, но сквозь яркий белый свет не могли видеть цели. Попал лишь один — в правое плечо. Зато из крупнокалиберной винтовки.

Иллюминация продолжалась всего несколько мгновений, но когда свет погас, ни священника, ни Лилит перед солдатами уже не было. Прикрыв себя и ее одним мороком невидимости, Чезаре уже бежал к кабине планера…

— Живо! Закрыть шлюзы! — скомандовал полковник.

Поздно. Перебросив Лилит на плечо, чтобы освободить уцелевшую руку, агент закинул леску, затягивая себя в закрывающийся шлюз. Приказ полковника сыграл ему на руку, отрезая беглецов от основных сил Интерсигмы. Внутри оставался только пилот. Как и было запланировано.

— Он внутри! — крикнул полковник, — Открывай шлюз!

Однако беглец уже привел более веский аргумент. Приставив ствол больверка под подбородок пилота, он прошептал:

— Дернешься — убью. Брось пистолет, садись за пульт, закрой шлюз и взлетай.

Пилот бросил пистолет и поднял руки. Чезаре чуть двинулся в сторону, освобождая проход к креслу пилота, чтобы, всё время оставаться позади. Он бросил взгляд в сторону створок: они открывались быстрей, чем растяпа занимал место в кресле.

— Быстрее, — рыкнул шпион, ткнув стволом больверка в пилота. Искалеченная рука как-то не способствовала особой сдержанности и спокойствию.

— Лилит, можешь, не выходя из планера, повторить что-то из своих трюков на пространстве перед шлюзом?

— Да, как два пальца! — выкрикнула она и, в два прыжка оказавшись у шлюза, одним ударом пробила рукой металл, блокируя шлюз в полуоткрытом положении.

— Сейчас-сейчас, — торопливо ответил пилот и засуетился, чуть не промазав задом мимо своего кресла, после чего щёлкнул рубильником, закрывающим шлюз… но тот был уже заблокирован.

— Чтоб я еще раз доверил что-то Лилит… — проворчал Чезаре, — Взлетай давай!

Пилот спешно заработал руками, отрывая планер от земли.

— Не злись, она хотела помочь, — хихикнула Мария.

— Может и так, — усмехнулся в ответ Чезаре, убирая невидимость, — Значит, так, парень. Мы летим в Японию. Знаешь, где это? Вздумаешь потянуться к оружию — умрешь. Вздумаешь отклониться от курса — умрешь. Вздумаешь встать из-за пульта — умрешь. Вздумаешь связаться с Центром — умрешь. Вопросы?

— Нас же просто собьют! — возмутился пилот.

— Ура, мы угнали планер! — радовалась Лилит, прыгая по салону.

— Ага, как настоящие пираты! — весело откликнулась Мария.

— Сбить планер из ручного оружия не так просто: я пробовал, — начал перечислять Чезаре, — Зенитные орудия ты, я полагаю, сможешь обойти. А к тому моменту, как они подтянут авиацию, мы будем уже далеко, не так ли? — с нажимом закончил кардинал.

О еще одном доводе: что Интерсигма хочет захватить Лилит; он умолчал.

— Это Интерсигма. Они знают, куда мы летим, и у них есть аэропорты по всему миру! — возмутился пилот.

— Они нас не собьют, — уверенно сказала Мария, — Им нужна Лили.

— Значит, придется тебе лететь не совсем прямым курсом, — пожал плечами агент. Распространяться о важности Лилит перед пилотом он не собирался.

— В любом случае, выбор у тебя небольшой. Или мы вчетвером летим в Японию… Или мы втроем летим в Японию, а ты летишь вниз.

— Вниз! Пусть летит вниз! — обрадовалась Лилит.

— Да что ж ты такое говоришь? Ты ж ребёнок! — в ужасе пробормотал пилот сквозь зубы.

— Опасные слова, — сквозь смех заметил Чезаре, — Так что, ты повезешь нас в Японию, или 'устами младенца глаголет истина'?..

— Да я уже везу! Везу! — психанул пилот, — Быстрее планера не могу.

— Вот и хорошо, — улыбнулся итальянец, — Курс проверим чуть позже. Пока же… Лилит, возьми его оружие и держи его под прицелом, пока я поищу аптечку. Но разумеется, не стреляй, если он не будет делать глупостей.

— Хорошо! — обрадовалась девочка, хватая оружие.

— Аптечка сзади, в шкафчике, — пояснил пилот.

Аптечка была хорошая. Добротная. Военная. Был даже шприц с нано-ботами, которые могли остановить кровь без лишнего вмешательства человека. К сожалению, средств, способных в походных условиях вернуть функциональность конечности, до сих пор не существовало. Так что с Джокером придется разбираться одной левой. Сущая ерунда…

Закусив рукав, чтобы не закричать, Чезаре начал неловко, левой рукой обрабатывать рану дезинфектиком, завершив процесс введением нано-ботов и подвешиванием пострадавшей руки на перевязь. Только после этого он разжал зубы.

Раздраженно поморщившись, шпион проверил курс и отметил еще одну неприятную новость.

— Кажется, наше маленькое пиратское приключение скоро дополнится небольшим абордажем, — негромко заметил кардинал, привалившись к стене и полуприкрыв глаза.

— Может, стоит сменить планер? — спросила Мария, — Пусть он летит дальше, а мы выскочим где-нибудь здесь и подберём себе другой транспорт?

— Во-первых, времени не хватит, — покачал головой Чезаре, — Минут через десять они уже будут здесь, мы не успеем замести следы. Во-вторых, другой транспорт еще нужно найти. Наконец, в-третьих, я все же предпочитаю, чтобы планер вел пилот, а не кто-то, знакомый с этим в лучшем случае теоретически…

— М-м-м… а как вообще можно штурмовать летящий планер? — поинтересовалась она, — Я понимаю 'сбить', но 'штурмовать'… В голове не укладывается.

— Увидим, — пожал плечами он, — Подозреваю, что-то вроде высадки десанта. Как предполагается проникать внутрь, не имею представления: то ли вскрывать обшивку, то ли у них есть какие-то средства заставить нас открыть шлюз… В любом случае, в силу кое-чьих действий им это не потребуется.

— Значит, нам нужно приготовиться к штурму, — резонно ответила Мария, — Это ведь военный планер. Тут должны быть автоматические турели и всякое такое.

Последний вопрос Чезаре переадресовал пилоту, хотя сам рассчитывал в первую очередь на сочетание больверка, 'форсажа' и того, что даже прорезав второй вход, атакующие будут вынуждены поступать поочередно…

— Да, в оружейном шкафчике есть две 'цапли',- ответил пилот.

Цапли были небольшими малокалиберными турелями под пистолетный патрон, которые развёртывались мгновенно и на любой поверхности, независимо от угла наклона, материала и даже отношения к горизонту. Слабовато, конечно, но для беспокоящего огня должно сгодиться. Да и вообще, заглянуть в оружейный шкафчик не помешало бы, хотя бы потому, что клинок, иплантированный в предплечье, перебросить в левую руку невозможно при всем желании, а холодное оружие может понадобиться.

В шкафчике нашлось то, что нужно. Ножи 'Deadre'. Великолепная вещь: мономолекулярная заточка, сделанная при сигма-проектировании, которая не добралась ещё до устаревшего на пять лет клинка Чезаре. Такими, при необходимости, можно было и металл перерубить.

Повесив на пояс сразу две штуки, шпион принялся за расстановку турелей. Можно было бы попробовать расположить их снаружи планера и таким образом воспрепятствовать штурму, но Чезаре счел, что это потребует слишком много времени и сил. Поэтому одну из турелей он предпочел расположить перед проемом в заблокированном шлюзе. Другие точки прорыва могли образоваться, в принципе, где угодно, поэтому вторую турель он расположил у самой кабины — на случай, если придется отступать. Режим распознавания целей увеличивал паузу между выстрелами, поэтому его он включил только у второй. В список 'своих' внес себя, Лилит и пилота. По плану в зоне поражения должен был находиться только он, однако в случае с Лилит нужно было всегда ожидать неожиданностей… Устраивать ей еще один расстрел он не хотел: как говорится, один раз — совпадение, два — уже тенденция. И Мария, скорее всего, знает эту поговорку не хуже его.

— Лилит… Захочешь помочь — помогай, но помни, что нам на этой штуке еще лететь, — предупредил он. Вдруг поможет? Хотя, конечно, вряд ли.

Чезаре как раз завершал оставшийся этап подготовки: из подручного материала он соорудил укрытие неподалеку от первой турели, где и залег с больверком наперевес; когда два боевых планера вошли в зону прямой видимости. Если бы они хотели стрелять, они бы уже стреляли. Значит, расчет верен, и будет штурм. Он ожидал их у шлюза, но…

— Они заходят сверху! — крикнула Лилит, следящая за происходящим.

— Черт! — повторял пилот, — Черт, черт, черт…

Чезаре никак не отреагировал на этот однообразный монолог: он следил за потолком, пытаясь определить место, где попытаются прорезать 'запасной вход'. Будь у него сейчас две руки, попробовал бы переставить первую турель в другое положение… Но он предпочитал держать больверк наготове, чтобы начать стрелять сразу, как появится противник.

— Они спускаются! — крикнула драконица, и через пару секунд шпион услышал соответствующий звук сверху. Похоже, у этих ребят обувка потяжелей обычной будет.

Он продолжал водить стволом пистолета следом за звуком шагов. Стрелять, тем не менее, пока не собирался. Если хотят прорезать вход, вместо того чтобы воспользоваться готовым, пусть сами прорезают. Он и так уже сделал за них их работу при поимке Белого Робина, делать ее еще и при собственной поимке было бы, по меньшей мере, странно…

Разместившись, бойцы Интерсигмы начали прорезать вход мощным высокотемпературным резаком, который резал броню, как горячий нож масло. В результате должна была получиться дыра, через которую можно было штурмовать… или в которую можно бросить какую-нибудь нелетальную гранату. Что, кстати, было бы разумным ходом с их стороны, так что силы, потраченные на создание укрытия, он потратил зря.

Наконец, кусок обшивки обрушился внутрь планера. Еще до того, как он достиг пола, обе стороны начали стрелять.

— Огонь! — громко возвестила Лилит восторженным голосом.

Тактика, избранная Чезаре, больше всего напоминала некий пешеходный аналог 'кантабрийского круга'. Не рискуя занимать укрытие, во избежание броска гранаты, он постоянно двигался, не оставаясь на одном месте ни на мгновение, и постоянно же поливал огнем узкий проем в обшивке. В американском стиле: пускай побольше выстрелов, вдруг случайно заденешь цель…

Ему вторила и 'цапля', но толку от нее было мало: пистолетный патрон с такого расстояния не пробивал драгонскин, в который были закованы солдаты. А вот больверку было абсолютно всё равно, насколько противник бронирован. Нет, серьёзно, он так и сказал:

— Сосунки! Броня ничто!

За неполных две секунды Чезаре отправил на тот свет трёх солдат, а сам отделался только рикошетом, чиркнувшим по бедру. Под 'форсажем', глушившим боль, этого не хватит даже чтобы заставить его сбиться с ритма.

— Граната! — услышал он крик сверху.

Самым логичным было отступить в кабину. На это, несомненно, и рассчитывали бойцы, которые тогда смогли бы спокойно спуститься в салон и задавить его числом. К счастью, имплантаты в теле шпиона, хоть и не слишком повышали боевые качества, давали альтернативный выход из положения.

Усилить 'форсаж', как будто замедлив окружающий мир. Тело замедлилось вместе с ним, но главное — восприятие и расчет. Теперь леска. Прямо на лету зацепить гранату. И, крутанув через себя, бросить обратно.

Таймер срабатывания закончил тикать, как раз когда граната покидала пределы салона. Яркий свет ударил по глазам, а противный оглушающий звук по ушам. Чезаре и Лилит тоже досталось: даже с 'форсажем' агент не мог творить чудеса. Но основной удар все-таки приняли на себя солдаты на крыше, вынужденные дать своим жертвам небольшую передышку.

— Мои глаза! — громко закричала девочка. Так громко, что даже сквозь невесть откуда взявшуюся в ушах вату её крик достиг слуха кардинала.

Передышка пришлась очень кстати, потому что пилот, похоже, решил, что это его шанс. Покинув свое кресло, он бросился к пистолету, выроненному оглушенной драконицей.

— Этот пилот дурак, — злобно фыркнула Мария.

— Ты и представить не можешь, насколько, — ответил Чезаре, на секунду прекращая стрелять, чтобы выдернуть пистолет из-под носа у пленного.

Пилот, осознав, что его заметили, поспешил вернуться за штурвал, Лилит всё ещё барахталась на полу, а агенты Интерсигмы на крыше… не спешили показывать, что они ещё живы. Хуже было другое — Чезаре не знал, с какой стороны следует ожидать следующей атаки. Тишина хуже яростного штурма: в ней всегда что-то готовится.

Зато можно разобрать так и не пригодившееся убежище, превратив его в пирамиду под дырой в потолке. Забравшись по ней, шпион накинул невидимость и высунулся наружу. В два выстрела он избавился от оставшихся противников. Одному больверк оторвал ногу, из-за чего тот рухнул назад и теперь болтался вниз головой, держась только одним ботинком за броню и беспомощно крича что-то на арабском. Второму повезло больше: ему 'пуля' попала в грудь. Первый планер постепенно сбавлял ход и отставал, а вот второго видно не было.

Поэтому Чезаре вернулся в салон, не дожидаясь, пока противники достанут тепловизор или что-нибудь в этом роде. Было очевидно, что второй отряд воспользуется какой-то другой тактикой, а значит, сменить тактику придется и ему. Поэтому второй бой он решил дать уже внутри…

— Моя голова-а-а… — протянула Лилит, смотрящая на мир заплаканными глазами, — Всех порву. Всех.

К сожалению, по с трудом поднимающейся драконихе не было заметно, что она может кого-то там порвать.

— Лучше отойди назад, — сказал Чезаре, — И проследи, чтобы наш пилот не натворил еще больших глупостей.

Конечно, судя по рассказу Марии, Лилит была ценным бойцом. Но учитывая ее неуправляемость, он предпочитал, чтобы она не ввязывалась в бой.

— Они блокируют управление! — запаниковал пилот, — Руль высоты выходит из-под контроля!

— Где они? — поинтересовался кардинал, глядя на радар.

— Под нами! — ответил пилот.

— Я щас их сожгу! — радостно закричала Лилит, рванувшись вперёд, мимо 'цапель', ловко перемахивая через остатки заграждения.

— Лилит, нет! — закричала Мария.

— На земле или… Лилит, стой! — Чезаре кинулся за драконицей, на ходу убирая пистолет и ловя ее за руку, — Придерживайся плана!

— А какой план-то? — непонимающе переспросила девочка.

— Над которым я сейчас думаю, — усмехнулся кардинал, возвращаясь обратно в кабину и отмечая, что кажется, отвлечь подопечную от 'праведного гнева' удалось.

— Так они на земле или воздухе, — поинтересовался он у пилота, еще раз роясь в оружейном шкафчике. На этот раз его интересовала какая-нибудь взрывчатка; хотя бы гранаты… Не любил он ее, предпочитая индивидуальный подход к убийству людей. Но сбивать самолеты из пистолета не особенно удобно. Вот плазменные гранаты будут в самый раз… Да и для боя с Джокером они пригодятся.

— В воздухе! Прямо под нами! Мы снижаемся! — крикнул пленник.

— Хорошо, — кивнул Чезаре, доставая гранаты и подходя к шлюзу. План состоял в том, чтобы когда они подойдут близко, сбросить на противников пару плазменных гранат. Если повезет, этого хватит, чтобы сбить их. В противном случае гранаты пригодятся при 'абордаже'…

— Кстати, — крикнул он пилоту, — Если захочешь повторить предыдущую глупость, учти вот что. В моем мозгу заложена бомба. Если я умру, рванет так, что им на том планере икнется. А уж тебя придется хоронить в закрытом гробу.

Это было правдой. Элитные агенты PSIA снабжались имплантатами, сохранявшими всю получаемую информацию и за счет этого обеспечивающими фотографическую память. Они могли, к примеру, один раз посмотреть на документ и потом вспомнить его во всех подробностях. Разумеется, это создавало большой риск, ведь если враг получит доступ к модулю, то получит и всю хранящуюся на нем информацию. Поэтому в модуль обязательно встраивался предохранитель — та самая бомба, запускавшаяся, если у агента останавливалось сердце.

— Ура, закрытый гроб! — прокричала Лилит, вскидывая руки вверх, — А я тогда при смерти расплёскиваю огонь!

— Не расплескиваешь, проверено, — скорее про себя пробормотал Чезаре, подставляя всякий хлам, чтобы смотреть на шлюз сверху.

— Высота пятьсот метров! — крикнул пилот. Хвост планера был хорошо виден внизу.

Чезаре намеренно медлил, подпуская цель поближе. Если бы не ранение, он бы попробовал и с такой высоты, однако поскольку кидать приходилось левой рукой, лучше не рисковать. Наконец, тщательно прицелившись, он запустил первую гранату.

Первой гранатой он и ограничился, поскольку едва на хвосте растекся огненный цветок, калечащий обшивку, планер стремительно рванул вперед, выходя из зоны 'бомбежки'.

— Ну как, нас еще блокируют?

— Да, блокируют! — ответил пилот, — Но меньше!

— Он впереди! — крикнула девочка, указывая через лобовое стекло.

Пока что кардинал выжидал, пытаясь разобраться, что они собираются делать дальше. Расположить планеры шлюз к шлюзу? Снова попробовать высадить десант на крыше? Или, как в старых фантастических фильмах, затащить их внутрь себя?

— Эй! Они поднимаются выше! — с удивлением в голосе выкрикнула драконица.

— Это мы опускаемся! — поправил её истеричный пилот.

— Встань прям под ними! — скомандовала Лилит и двинулась к дыре в середине салона.

— Подожди, что ты собралась делать!? — попытался остановить ее Чезаре, тем не менее, тоже кидаясь к дыре в потолке. Он рассчитывал, что в момент высадки противники будут особенно уязвимы перед гранатами или больверком…

— Как что? Херакнуть огнём, — уверенно ответила она.

— Рот с мылом ей помыть иногда не помешало бы, — вздохнула Мария.

— А как же 'нужно быть помягче'? — не удержался от шпильки Чезаре.

'Херакнуть огнем' было бы полезно, только вот зная о разрушительности выходок Лилит…

— Постарайся не задеть наш планер, хорошо?

В самом деле, пусть ребенок поиграется. Четко зная, что следует делать, даже она вряд ли сделает что-то не то.

Наконец, планер очутился как раз там, где надо. Лилит, резко взмахнув руками вверх, извергла из ладоней и выдохнула изо рта мощный, горячий, вплоть до синевы, опаляющий волосы даже на расстоянии, столб пламени. Тот огонь, что некогда расплескала по хвосту планера граната, брошенная кардиналом, был лишь бледной тенью этого, Истинного огня. Металл, пластик? Все равно. Планер сгорел, как щепка, брошенная в костер. Выживших не было — и не могло быть.

— Впечатляет, — признал Чезаре, после чего обернулся к пилоту, — Теперь мы, наконец, можем лететь?

— Нет, что-то всё ещё блокирует руль высоты, — ответил тот, — Похоже, там под каждым крылом ещё осталось по человеку.

— Под нашим крылом? — педантично уточнил агент, высовываясь наружу. Ему нужны были магнитные ботинки, чтобы не опасаться упасть с крыши планера. К счастью, труп одного из штурмовиков до сих пор болтался, вися на этих самых ботинках…

— Да, под нашими, мать их в задницу, крыльями! — нервно ответил пилот.

— Парень, вообще-то тебя сейчас слушают две несовершеннолетние девушки, так что последи за своим языком, — заметил Чезаре, отстреливая большую часть тела трупа из больверка, после чего подтягивая ботинки к себе леской. Ступни там остались… Но их можно вынуть и вручную: расчлененка доброго священника давно уже не пугала.

— Какая ты, к хренам, несовершеннолетняя девушка? — пилот был бледен, как поганка, и трясся, как жёлтый лист на ветру.

— Не говори так о Масе, — насупилась Лилит.

В каком-то смысле он действительно сказал не вполне справедливо: по меркам Ватикана Мария была уже совершеннолетней. Но в большинстве стран она совершеннолетия достигнет только летом.

— А я тут причем? — искренне удивился Чезаре, заканчивая вытряхивать останки ног из ботинок, — Лилит, проследи, чтобы в мое отсутствие он не делал глупостей.

С этими словами он нацепил магнитные ботинки и выбрался на крышу. Перемещаться таким образом было… Непривычно. Непривычно, когда не тело прижимает ноги к земле, а ноги держат тело. Дующий в лицо ветер из всех сил старался сорвать кардинала с крыши планера и, если честно, кое-каких успехов он добился: Чезаре уже раза три шлёпнулся на пятую точку и столько же раз поднимался вновь. Со временем, однако, он приноровился к такому способу передвижения. Вероятно, он мог бы ходить и вниз головой, но опасался уронить Марию. Поэтому он подошел к краю крыла и аккуратно, придерживая ее рукой, заглянул за него.

Пришлось четвертый раз рухнуть на задницу, потому как едва он увидел висящего под крылом агента, как тот вдавил до упора гашетку, чуть не срезав Чезаре голову очередью.

Укрывшись от выстрелов, Чезаре предпринял новую попытку. Он использовал невидимость, и к тому же высунул одну только руку — на всякий случай. Место, где в прошлый раз находился агент, ему услужливо подсказал модуль памяти.

Ба-бах!

— Хедшот, — прокомментировала Мария, когда он снова выглянул, чтобы перепроверить результат. Оставалось лишь закинуть леску, чтобы отцепить уже никем не охраняемый блокиратор. Ко второму крылу шпион направился, сразу укрывшись под невидимостью.

Закончив, он вернулся в салон. Пилот ему не нравился. Совсем: его самого трясло так, что от этой тряски мог бы самолёт рухнуть, а пот с лица он протирал ладонью так часто, что казалось, будто у него лихорадка.

— Э-эй, — сказал Чезаре, возникая перед пилотом и встряхивая его за плечи, — А ну прекрати истерику и веди самолет!

Проще было бы, конечно, выкинуть его за борт, чем успокаивать, но кто тогда поведет самолет дальше? Не Лилит же…

— Постучи его кулаком по щекам, — заботливо посоветовала драконица.

— Я в порядке. В порядке. Я в порядке! — дрожащим голосом ответил пилот.

— Если в порядке, то хватит трястись, — жестким тоном ответил кардинал.

— Да у нас в салоне гребаный маг! — закричал пилот.

В принципе, его можно понять, ведь история пока не знала мага, у которого мозги не были набекрень. Это была естественная плата за силу: если у амагуса способности были ограничены узкой сферой деятельности (например, иллюзии у Чезаре или фехтование у Герхарда) и имели столь же узкий спектр воздействий на сознание (соответственно, лживость и склонность к театральности у Чезаре или моральное застревание в прошлом у Герхарда), то маги… Маги могли сделать потенциально что угодно, и психика у них разрушалась настолько же сильнее. Взять того же действовавшего в США Лазурного Тюльпана, помешанного на красоте, убежденного, что все некрасивое должно погибнуть, и распространявшего эту точку зрения методом промывания мозгов…

— Представь себе, нет, — усмехнулся Чезаре, — Лилит не маг… Хотя, не буду спорить, последствия отличаются мало. Но тем четче ты должен понимать, что тебе следует как можно быстрее и спокойнее довести нас до Японии, и после этого ты нас никогда не увидишь. Ясно?

Пилот торопливо закивал.

— Да-да-да-да, ясно-ясно-ясно.

— Фу-у-у, — потянула девочка, зажимая нос.

Чезаре знал, отчего она так говорит: парень очень сильно испугался.

Улица Кунца была вполне себе даже за городом. Точнее, в небольшом городке, так что до появления телепортов в город оттуда приходилось ездить на электричке. Вот на окраине этого городка Чезаре и потребовал высадить их. Не совсем к Нарьяне, но вместе с тем, достаточно близко. Пожалуй, оптимальный вариант.

Отделавшись от Лилит, Чезаре, наконец, смог заняться делом. Если честно, ему небольшой домик в традиционном стиле не показался надёжной защитой, а молодая рыжеволосая девушка с вечно рассеянным лицом не показалась надёжной охраной, однако, Рейко ей доверяла, а остальное было уже не его заботой. До Токио было около получаса электричкой и часа — телепортацией, но что самое милое, так это открывавшиеся ему виды: ландшафт миленько поменялся.

— Ого, какая огромная склизкая дрянь! — удивилась Мария.

Действительно, огромная и склизкая. Словно гигантская королева термитов, способная посоперничать с гигадемоном. Инсектзилла, как её здесь зовут. Она пристроилась в стороне, за городом, и просто спала. Куда больше опасения вызывали виднеющиеся над городом крылатые детки. Кажется, рейковские махо-седзе смогли усыпить королеву, но сами насекомые еще остались.

— После той дряни, на которой мы катались в Тирренском море, она кажется тебе огромной? — осведомился Чезаре, работая над личиной. Он принял практически свой настоящий облик, скорректировав лишь волосы: по примечательности внешности рыжий японец был сравним разве что с японцем с тонзурой. Поменяв цвет волос на черный и убрав знак сана, кардинал, как ему казалось, нашел баланс между тем, чтобы 'старые знакомые' опознали его, и тем, чтобы не вызвать подозрений, явившись в Токио, сверкая особой приметой…

В таком виде он и отправился к вокзалу.

— Ну… гигадемон, вроде, не был особо материальным, так что… — девушка смутилась, — Кроме того, я не видела, чтобы он мирно спал, положив голову на скалу.

— Ну, мирно спящая огромная тварь нравится мне больше, чем огромная тварь, крушащая все вокруг, — ухмыльнулся мужчина.

— Тут я солидарна, — поддакнула Мария. Чезаре отметил, что на платформе совершенно не было людей, — Ты думаешь, отдать Лилит Нарьяне было мудро? Она сможет защитить её?

— Пожалуй, это лучшее, что мы могли сделать. Тащить ее с собой было бы очевидной глупостью. Не меньшей — отправлять с Рейко. На Интерсигму я бы тоже надеяться не стал. А больше, вроде бы, особых вариантов и не было.

— Я, конечно, знаю, что Интерсигма облажалась, но, всё же, мне кажется, что стены форта и солдаты надёжней дома с бумажными дверями, — с искренним беспокойством уточнила девушка.

— Едва ли, — покачал головой шпион, — Учитывая 'Молот зари', офицеров с меткой 'А+' и ресурсы G-Tech, я бы не стал делать ставку на охрану. Единственным надежным вариантом будет спрятать ее, пока мы не закончим разбираться. И, думаю, она понимает это не хуже нас, поэтому Лилит задержится здесь ненадолго.

— Если честно, я думала, что Нарьяна старше, — честно призналась Мария. Это звучало, как последний довод.

— Нарьяна — гений, — пожал плечами Чезаре, — По крайней мере, если верить людям из японского правительства, пытавшимся завербовать ее.

Сам он не особо в нее верил. Как он и сказал Рейко при вербовке, идеи Нарьяны вызывали у него сомнения. Но придется поверить: он не наемник, чтобы служить человеку, в которого не верит.

— М-м-м… хорошо. Кстати, а разве интервал движения поездов не три минуты? — поинтересовалась Мария.

— Не знаю. Тут многое поменялось за эти годы, — Чезаре насмешливо кивнул на гигантское насекомое, но все же отправился выяснять.

Немного побродив, он нашёл стоящего в стороне охранника в форме с метками ЯЖД.

— Думаю, всему виной не годы, а, максимум, пара дней, — предположила Мария.

— Возможно… А скорее всего, и то, другое.

Подойдя к охраннику, он поинтересовался по-японски:

— Прошу прощения, поезда до Токио еще ходят? И если да, то через какие промежутки?

— Нет, не ходят. В Токио вообще ничего не ходит, кроме телепорта.

Он обернулся в сторону города и указал на летающих созданий в небе.

— Там сейчас огромная саранча.

— Ясно, — кивнул Рэку, развернулся и двинулся к станции телепортации. Уже по дороге Чезаре пояснил по-итальянски:

— Придется телепортом.

— Сразу на место или ты решил что-то особенное подготовить? — поинтересовалась Мария.

Благо, телепорты всегда находились рядом со станциями. Рядом как раз было несколько рабочих будок.

— Остаток подготовки можно проделать по пути, — ответил он на ходу. Тут же он проделал первый этап подготовки: достал телефон, нашел номер Интерсигмы, затем набрал сообщение:

'Жестяной Джокер в саду Хамарикю. Приезжайте.'

Однако вместо того, чтобы отправлять, оставил так — чтобы оставалось нажать на кнопку. Вмешательство Интерсигмы ему нужно было не раньше, чем прибудут уже приглашенные гости…

— То есть? — не поняла Мария, — Ты ведь не сможешь ничего делать во время телепортации.

— Не во время телепортации. По пути к станции, и от станции до места встречи.

— Судя по карте, у тебя будет не более минуты на подготовку, — хихикнула девушка-сигмафин.

— Мне хватит, — усмехнулся в ответ Чезаре, проходя через телепорт.

Как всегда при телепортации, снаружи прошло времени гораздо больше, чем внутри, несмотря на то, что гостю из солнечной Италии пришлось три раза нажимать на кнопку 'Да, я уверен' на вопрос о телепортации в опасную карантинную зону.

Прежде чем направляться к предполагаемому месту встречи, Чезаре какое-то время двигался без явного пункта назначения, стараясь определить возможную слежку. По его расчету, за ним должно уже следить от двух до трех независимых друг от друга групп: PSIA, осведомленные о его прибытии, люди Джокера, ожидавшие его, и Интерсигма, если ей хватило расторопности…

'А не слишком ли быстро я бегу?' — вспомнил он курицу из старого анекдота. Ну же, полковник, вы же не можете позволить предателю так запросто расхаживать по столице… Не догоните, так хоть согреетесь.

Наконец, 'старые знакомые' нашли его. Двое людей штатском сели ему на след, кроме того, экс-агент засек снайпера на крыше. Интерсигму не ждем, переходим к следующей части плана.

Незадолго до приближения к предполагаемому месту кардинал, рассчитывая, что Джокер уже отыскал его, пустил в ход последний этап подготовки. Достав шприц, позаимствованный из аптечки, кардинал вонзил его себе в ногу. Сойдет за 'допинг', о котором толковала Мария.

Представив себе, что сейчас думают 'старые знакомые', Чезаре весело рассмеялся. Затем слегка спотыкающейся походкой, будто навеселе, направился глубже в сад, на поиски Джокера. Личину он в скором времени сменил на привычную, и идущего вглубь сада гостя из солнечной Италии отличало от гордого кардинала Финеллы лишь одно.

Зрачки.

Внезапный удар вышиб воздух из легких кардинала, и тот почувствовал, что падает. Приземлившись на спину, Чезаре приподнялся на локтях и оглядел своего противника. Человекоподобен тот был лишь условно: две руки, две ноги, одна голова. Но при этом кожа сверкала металлом (странно, и почему его прозвали Жестяным, тем более, что RN в названии явно происходит от IRON?). Вместо глаз сверкали красные светодиоды, а рот заменяла неподвижная щель. Впрочем, Джокер все же пытался скрыть свою личность: на голове был светлый парик, а угловатые очертания тела скрывал мешковатый плащ… Но с близкого расстояния принять его за человека было практически невозможно.

Припомнив разговор по рации, шпион истерически расхохотался:

— Да, Элизия Найтхевен, болеешь ты знатно…

Смеяться, правда, было больно. Удар робота, пришедшийся на многострадальные ребра, был явно сильнее удара обычного человека.

— И какой имбецил мог додуматься прийти на решающую схватку, наширявшись? — спросил Джокер, неспешно двинувшись к Чезаре, — Неужели ты думаешь, что оттого, что твои действия станут менее логичными, ты сможешь меня победить?

— А то! — с оптимизмом идиота ответил тот, — Так чем ты все-таки болеешь? Проказа? Экзема? Волчанка? Да и корни зачем-то в желтый цвет покрасила… Тебе не идет!

С этими словами он угловатым движением выхватил… почему-то нож, и дрожащий рукой изобразил нечто похожее на взмах дирижерской палочки.

— Это даже не смешно, — сообщил Джокер, картинно взмахнув руками, — Я разочарован.

В следующий момент он рванулся вперёд, метя могучим ударом кулака прямо промеж глаз. Точно по плану. При массе не меньше полутонны он уже не успеет остановиться. Неожиданно быстрым для, как казалось, обдолбанного почти до потери пульса существа движением Чезаре поднырнул под руку противника и нанес встречный удар ножом, целясь в правое бедро. Он не мог соперничать с Джокером в скорости, но ставил на эффект неожиданности: убедившись, что имеет дело с жалким нариком, робот рассчитывал противодействие исходя из этого. А между тем, в шприце, который он себе вколол, был… обыкновенный физраствор.

Лишь в последний момент Джокер успел изменить направление движения, и мономолекулярный клинок лишь нанес глубокую рану. Когда он оперся на поврежденную ногу, та дрогнула, но он все же сумел ударить другой ногой.

Кардинал отскочил назад, разрывая дистанцию и пусть не избегая удара, но хотя бы гася его энергию. Теоретически относительно успешный удар по бедру должен был предоставить ему преимущество в подвижности. По практике даже если так, ситуация была аховой. По плану на момент раскрытия обмана к опальному кардиналу уже должна была прибыть подмога… в смысле, охотники за его головой. Однако то ли их что-то задержало, то ли они что-то заподозрили. Надеясь на первый вариант, Чезаре постарался выиграть время, и для этого, поднимаясь на ноги, скрылся под невидимостью.

— Ты оказался хитрее, чем я боялся, — похвалил его Джокер, вновь вставая на обе ноги, — Однако, нет никакого смысла прятаться за иллюзией. У меня достаточный спектр сенсоров, чтобы найти тебя, невзирая ни на что.

Пропустив комплимент мимо ушей, Чезаре метнул нож, целясь в поврежденное бедро, и, еще пока тот летел, выхватил больверк, открывая 'американский' огонь с широким разбросом. Единственно-верным решением со стороны Джокера было отпрыгнуть в сторону, теряя драгоценное время. Так он и сделал.

— Он старается не пользоваться повреждённой ногой! — быстро отметила Мария.

— Слишком медленно, — произнёс Джокер, ушедший ото всех атак, — Чтобы сразить меня, потребуется нечто более серьёзное. У тебя был один шанс, но ты его потратил. Тебе следовало атаковать хрупкие сенсоры, а не крепкие конечности.

Чезаре подхватил леской брошенный клинок, запуская боковым ударом его на манер легкого цепа… только с мономолекулярным лезвием. Одновременно больверк, остававшийся в руке, продолжал стрелять широким веером, не давая противнику самому перейти в наступление. Несмотря на совет Джокера, Чезаре продолжал держать оружие на уровне поясницы, надеясь, что еще одно, хотя бы скользящее, попадание окончательно выведет из строя поврежденную ногу. Однако пока что Джокер успешно уклонялся от пуль, двигаясь концентрическими кругами.

— Это бесполезно, — спокойно комментировал он.

— Он сам становится предсказуемым! — радостно кричала в наушники Мария.

Он с самого начала был таким. Джокер неизменно выбирал самое логичное решение, и потому Чезаре, сам бывший логиком, мог без труда предсказывать его дальнейшие действия. Предсказывать, но не находить контрмеры: их Джокер предсказал бы точно по той же схеме. Чезаре ставил на PSIA, которые почему-то задерживались… И о принадлежности его к которым Джокер, похоже, не знал.

Так может, его просветить?..

— А зачем ты приближаешься ко мне? — поинтересовался шпион, перекрикивая грохот непрекращающихся выстрелов, — Ты что, суицидник, RN-JKR?

Он рассчитывал, что настоящее имя Джокера придаст веса его словам, тем более что говорить он собирался в кои-то веки чистую правду. Пусть и только чтобы выиграть время.

— Учитывая выбор оружия, сближение является оптимальной стратегией, так как уменьшение радиуса способствует ускорению моей реакции на смещение оружия, — ответил робот, успевший сократить расстояние до двух метров.

— А если учесть модуль, вставляемый в мозг элитным агентам PSIA? — ехидно спросил Чезаре, не переставая стрелять, — Полагаю, ты в курсе, что это за модуль?

— Спасибо, что предупредил! — ответил противник, сократив расстояние до полутора метров.

— Слишком близко! — выкрикнула Мария.

'Точно по плану', - подумал кардинал, запуская механизм сокращения лески. Лески, в настоящий момент проходившей чуть справа от Джокера на уровне бедра — и заканчивавшейся мономолекулярным лезвием. Силы натяжения должно хватить для хорошего рубящего удара рядом с уже имеющейся точкой повреждения.

Вот только… Джокер тоже это понял. И, перехватив нож на лету, нанес быстрый рубящий удар. Лишь в последний момент кардинал успел закрыться пистолетом. В наушниках послышался дикий крик, когда клинок рассек больверк Белого Робина на две половинки.

— Я знал, что ты это сделаешь, — сообщил NI, отбрасывая в сторону бесполезную конструкцию.

— Ты предсказуем! Не действуй логично! — крикнула Мария.

Что самое нелепое в бою с роботом? Воспринимать своего противника как человека. А какое самое уязвимое место у человека, по крайней мере, у мужчины? Правильно!

Исходя из этой логической цепочки, самое нелепое в бою с роботом — пытаться бить его между ног. Именно это Чезаре и сделал. Ножом.

— Да-а-а! — радостно закричала Мария.

Удар достиг цели. Джокер отскочил назад, сумев минимизировать урон, однако… Крепление его ноги стало еще менее надежным, заставляя его заметно хромать. Если снайпером, примеченным накануне, была Мигуми из элитного подразделения, то этого достаточно. Жаль, что, скорее всего, полковник отправил кого-нибудь попроще.

Вывод подтвердился буквально сразу же. Снайпер выстрелил по стремительно движущейся мишени — и луч лазерной винтовки только выдал его местонахождение. Кажется, 'старые знакомые' смогут максимум ненадолго отвлечь противника. Поэтому Чезаре, не дожидаясь реакции, бросился вперед с намерением окончательно отрубить покалеченную ногу…

…лишь чтобы наткнуться на встречный удар, крушащий ребра на левой стороне груди. Человек не успел бы и увернуться от нового выстрела, и нанести удар, — но Джокер не был человеком.

— Технически, ты уже проиграл. Ты ведь даже не можешь нормально дышать.

— Технически, если я умру, ты умрешь вместе со мной, — выдохнул Чезаре, кое-как поднимая голову и глядя на результат своих действий. Джокер хромал, но выглядел вполне уверенно. От следующего снайперского выстрела он даже не стал уворачиваться, просто наклонив голову в сторону — и пропуская луч лазера в сантиметре от парика.

— У тебя мало данных, — ответил он.

— Да ну? — проговорил Чезаре, отползая назад, — Я-то прекрасно знаю, как работает система самоуничтожения. Ты проиграл в тот самый момент, когда предпочел ближний бой. Видишь иронию: ты переиграл сам себя.

На этих словах кардинал, прямо не вынимая телефон из кармана, нажал кнопку 'отправить'. Вечеринка в разгаре, а первые гости уже в салате. Непорядок: пора звать вторых.

— Ты ошибаешься. Я вполне могу убить тебя так, чтобы ты умер далеко от меня. Шах…

С этими словами NI, схватив кардинала за грудки, подкинул его в воздух… И тот почувствовал, что летит. Высоко-высоко, как птичка.

— …и мат.

Джокер допустил большую глупость. Бросив Чезаре вверх, он добьется того, что тот упадет не так уж далеко. И когда произойдет взрыв, Джокер будет в зоне поражения. Вот только…

— Не-е-ет! — выкрикнула Мария, — Придумай что-нибудь, давай, ты же умный!

'Не имею права умереть', - эта мысль с неожиданной ясностью появилась в усталом разуме кардинала. Ведь когда взорвется его голова, в зоне поражения будет не только Джокер…

Вот только что он мог сделать? 'Форсаж' перешел на сверхрежим, растягивая драгоценные секунды на принятие решения. Надеяться на падение в воду? Кардинал не привык рассчитывать на факторы, от него не зависящие. А если попробовать повлиять на него? С помощью той же лески, которая оставалась в деле, бесполезного на первый взгляд изобретения 'отдела Q', не раз выручавшего его в самых неожиданных ситуациях. Учитывая скорость полета… Будет больно. Очень больно. Но это реальный шанс.

Мгновением (а по внутреннему времени — парой секунд) позже шпион понял, на что рассчитывал Джокер. Сейчас Чезаре перелетит через небольшое здание и приземлится уже с другой стороны. Что ж… Это ему на руку.

— Чезаре, давай, пожалуйста! — жужжала в ушах Мария, которая не могла помочь ничем, кроме как поддержать морально.

Метким броском он зацепил леску за один из выступов на краю крыши. Отчетливый хруст возвестил о том, что на такой скорости рука не выдержала резкого натяжения… К черту! Перелом залечить можно, а вот смерть уже вряд ли.

— Давай, Чезаре, только выживи!

Теперь механизм сокращения. Разумеется, леска сорвалась, но своей цели она достигла: скорость он потерял. Семь метров — и снова зацепиться. На этот раз боль была такая, что шпион чуть не потерял сознание даже несмотря на глушивший боль токсин. Но — снова получилось. Теперь снова механизм сокращения… И чуть сместиться влево, чтобы не порушить достигнутое одним ударом об асфальт.

— Ур-р-р-ра!!! — оглушительно прокричала Мария.

А вот Чезаре от криков легче не было. Хоть он и приземлился на навес, который, порвавшись, выбросил его прямо на лоток с фруктами, в лучших традициях шан-хайских боевиков… В реальности это было куда больнее, чем в кино.

— Чезаре! Ты ведь сейчас жив! Он этого не учитывает!

— Кажется… да… — простонал он, пытаясь подняться. В первый момент он подумал, что сейчас ему предстоит общаться с удивленными прохожими, и даже вспоминал, что у него есть из документов, не значащихся в списках 'их разыскивает Интерсигма'. Во второй — сообразил, что все, кто мог, уже давно покинули город до позорного изгнания насекомых.

Оставался небольшой шанс, что PSIA или Интерсигма добьют раненного противника… Но именно что небольшой. Скорее всего, единственное, что они смогут, это задержать его, не дав своевременно добраться до проектора. А значит, за это время Чезаре должен был добраться до проектора сам.

— Что ж, эту битву мы проиграли… — пробормотал кардинал, думая, что проще: дойти до клиники самому или же как-то достать телефон двумя полуоторванными руками… Кажется, первое было проще.

— Конечно же, нет! Мы получили огромное тактическое преимущество! — выкрикнула Мария, — Теперь он тебя не ждёт и не может учесть тебя в планах. Например, если ты вмешаешься в работу этих стрелков!

— Боюсь, что сейчас я могу вмешаться в работу этих стрелков разве что вернувшись и показательно совершив самоубийство, — заметил Чезаре, кивнув на свои руки, — Тоже вариант, если сперва найти тебе другого носителя, однако я предпочитаю не столь… радикальные методы. Так что для начала нам нужно добраться до клиники… И постараться успеть, пока он не перебил их.

— Мда… — невесело заметила девушка, — И в таком состоянии ты даже машину вести не сможешь.

— Может быть, и не смогу… — задумчиво ответил кардинал, — Хотя… Смотря какая машина.

Сказав это, он внезапно сорвался с места и побежал на параллельную улицу. Он вспомнил кое-что, что видел за время своего короткого полета, но молчал, опасаясь спугнуть удачу.

— В смысле 'смотря какая машина'? — недоуменно переспросила послушница.

— Увидишь. Если я прав, сейчас увидишь.

После нескольких поворотов они оказались на месте, видимо, бывшем рубежом обороны, когда нашествие насекомых еще только начиналось. Дорогу перегораживала баррикада. Стены были покрытой копотью; заметна была и причина — огнемет с опустошенным баллоном. Тут и там валялись трупы гигантских комаров и людей в боевой броне. Вокруг витал запах разложения. А в центре…

— Ой, отче! Это же полицейский мех!

— Вообще-то, спецназовский, — педантично поправил 'отче', - Да и мехами принято называть негуманоидные машины, а это баттлсьют… Но это все детали. Главное, что Япония уже давно начала внедрять нейронные интерфейсы, не требующие рук. Так что если он на ходу…

'Если' было более чем актуальным. Руки-ноги у человекоподобной машины были вполне на месте, но целой ее было назвать сложно. Обшивка была покрыта вмятинами, да и кабина изначально была закрытой… Впрочем, последнее сейчас было даже к лучшему, потому что открыть люк самостоятельно Чезаре не смог бы.

Выкинув останки предыдущего владельца, кардинал тяжело плюхнулся в кресло. Умная автоматика немедленно облепила голову считывающими датчиками. Забавно, но ещё десять лет назад люди искренне верили, что для прямого управления техникой потребуется делать пилотам шунтирование…

В целом, пока что нейронное управление сложно было назвать надежным. Именно поэтому в кабине была предусмотрена резервная система ручного управления. Конечно, у него возможности использовать резервное управление не будет, но… Какого черта! Шаг над пропастью без страховки — как всегда. Зато это шанс нанести новый удар до того, как Джокер сведет на нет все его достижения в этом бою.

— Мой инструктор сказал бы, что это называется 'матрешка', - заметил Чезаре, пробуя завести двигатели и проводя инспекцию вооружения, — Хотя нет, настоящая матрешка была бы, если бы ты села за управление мехом после получения тела…

— А? Это ты к чему? — не поняла девушка.

Удивительно, но баттлсьют был полностью рабочий, если не считать одной маленькой детали: генераторы щита сдохли. Даже боекомплект был на 90 % на месте: и пулемёты, и тяжёлое заплечное лазерное вооружение, и пять лёгких ракет.

— Неважно, — поморщился Чезаре, с места срываясь в направлении предполагаемого места боя. Баттлсьют пробежал несколько метров, после чего перешел на 'роликовое' движение. Был еще прыжковый ранец, но он пригодится впоследствии…

— Ого, похоже, у Джокера было что-то серьёзней кулаков, — отметила Мария, когда на их глазах одну из крыш залило высокотемпературной плазмой.

— Разумеется, — согласился шпион, — И то, что он это задействовал, хороший знак: значит, его возможности без сигмафинов подходят к своему пределу…

Баттлсьют покатился туда, откуда выстрелил заряд плазмы. В позвоночнике привычно закололо: модуль реакций не увеличивал скорость движений, и в этом была его слабость. Однако сейчас сам кардинал и не двигался — все управление осуществлялось его разумом, а значит, 'форсаж' будет полезен как никогда…

Источник стрельбы находился во всё том же парке. То есть, технически, Джокер находился всё ещё там и просто палил по снайперам плазмой с прицельной точностью.

— Ты просто пойдёшь на штурм? — недоверчиво спросила девушка.

— Не совсем… — пробормотал Чезаре, еще сильнее прибавляя скорости. Он знал, что идеи выстрелить из засады или что-нибудь в этом роде не возымеют успеха: Джокер просто рассчитает полет снаряда и увернется. Однако у него был план, сформировавшийся во время обстрела. План рискованный, но логичного ответа на него Чезаре не видел — а нелогичного от NI вряд ли следует ожидать…

— И что же?

Они как раз вышли к саду. Точнее, к забору, отделяющему сад от улицы. Можно было, конечно, перепрыгнуть его, но кардинал посчитал, что сохранение инерции сейчас важнее, и просто проломил его весом машины. Сейчас главным было — успеть среагировать прежде, чем противник среагирует на его появление.

Еще на подступах Чезаре выпустил ракету, целясь по ногам робота. Разумеется, он не рассчитывал, что тот не сможет увернуться. Как раз наоборот: ему нужно было, чтобы он увернулся.

Остановились колеса слева, закручивая машину юлой. Одновременно с этим кардинал запустил прыжковый ранец, используя инерцию движения, чтобы на несколько секунд оказаться над головой противника. Включились лазерные излучатели, на несколько секунд образуя сплошную стену под углом к земле, отрезая Джокеру пути вверх и влево.

Битва не заняла и двух секунд. Жестяной Джокер сделал единственный разумный ход — отскочил вправо. И, разумеется, вынужден был сосредоточить весь свой немалый вес на одной покалеченной ноге. Та подломилась, лишая его подвижности. Как и было запланировано.

Теперь уже Чезаре наступал. Пулемет грохотал без передышки, нацеленный на голову NI. Те самые уязвимые сенсоры, о которых тот говорил ранее. Джокер попытался закрыть голову от пуль двумя калибурами, но баттлсьют выпустил вторую ракету, тут же добавляя залп лазерных лучей.

— Ногой его! Ногой! — кричала в ухо азартная Мария, глядя на упавшего противника.

— Ага, и по почкам… — пробормотал Чезаре, направляя пулемет на поврежденный корпус. Броня Джокера была крепка, только поэтому он был до сих пор жив. Но неуязвимым он, в отличие от Робина, не был.

И вот, в скором времени идеальный стратег затих, а красные огоньки глаз погасли. На всякий случай кардинал сделал 'контрольный' ракетой. Вот и все.

— Победа! — воскликнула Мария.

— Шах и мат, — прокомментировал Чезаре.

Повинуясь его мысли, баттлсьют начал копаться в останках, выискивая сигмафины, которые с одной стороны остались пусть не целыми, но близкими к таковым, а с другой — были достаточно невелики размером, чтобы их можно было нести с собой и после того, как эту замечательную машинку придется оставить…

— Мы победили, отче! Ты победил! Всё закончилось! Ура! Ура! Ура! Слава Чезаре, победителю демонов и роботов!

— О, — иронически поднял бровь Чезаре, — Воинскими подвигами я заслужил похвалу от прекрасной дамы? Я польщен.

— Правда, боюсь, Неуловимую Джейд мы сейчас не поймаем, — грустно произнесла девушка, — Едва она прознает, что её план провалился, она сбежит. Я бы сбежала.

— Я рассчитывал, что если они, — баттлсьют повел пулеметом над грудой деталей, — Сохранили сознание, то от них можно будет узнать что-нибудь полезное о ней.

— Хм… думаю, можно попробовать.

Некоторое время девушка молчала, а затем тяжело вздохнула:

— Похоже, все переломаны.

— Жаль, — коротко ответил кардинал, — В таком случае, нам остается надеяться на большую информацию из одного из оставшихся Столпов. А сейчас пора убираться отсюда.

С этими словами он снова завел двигатель. Он собирался вернуться к клинике, и уже восстановив себе руки, связываться с Рейко. Баттлсьют, разумеется, придется бросить: раненый гражданский и раненый гражданский на спецназовской боевой машине — это несколько разные категории подозрительности. Но можно доехать поближе к клинике, чем место, где он нашел мех: лень, как-никак, не только смертный грех, но и двигатель прогресса…

— Тюльпан? — спросила Мария.

— Рейко говорила, что у нее есть на примете человек, способный справиться с ним, — ответил Чезаре, — Так что, скорее всего, нам предстоит закончить то, что начал покойный 'ящерик' в Берлине. Впрочем, разумеется, следует уточнить.

В боевой машине ведь должна быть система связи? Ее он и стал искать.

— Точно! — к своему удивлению Чезаре услышал щелчок пальцев, — Там ведь можно найти данные по Джейд.

Через пару секунд он услышал голос Рейко.

— Привет, Чер, как у тебя успехи?

Молча кивнув Марии, он ответил:

— Жестяной Джокер уничтожен. Заполучить запчасти не удалось, так что в информационном плане провал. После лечения отправлюсь в Берлин или к вам.

— В Берлине ситуация проще, — ответила Рейко, — А вот в Нью-Йорке помощь специалиста твоего уровня была бы очень к месту. Кстати, если ты прилетишь ко мне, я дам тебе бесплатный бонус: полное сигма-проектирование, — промурлыкала она.

— Уверена, что в Нью-Йорке я буду полезен? — поинтересовался Чезаре, — Если учесть то, что мне известно о Лазурном Тюльпане, то использовать мои преимущества против него будет еще более затруднительно, чем против Джокера…

Говоря это, он, тем не менее, уже видел и преимущества такого расклада. Во-первых, если в Берлине действительно удастся найти информацию по Неуловимой Джейд, то его логичнее оставить напоследок, чтобы поставить шах, уже когда все офицеры будут выведены из строя. А во-вторых… во-вторых было еще любопытное преимущество по 'делу Марии'. Ведь Патридж отбирал последователей, исходя из внешней красоты; и кто-нибудь из них прекрасно подойдет в качестве тела-носителя…

— Ты будешь полезен, как минимум, в части планирования, — ответила Рейко, — А ещё, тот спец, которого я нашла, не отличается особой надёжностью и может взбрыкнуть. Не люблю безыдейных людей.

— Возможно.

— Хорошо, я тебя жду. Бейкер-стрит, девять, — сообщила она, — Я к тому времени найду подходящий источник энергии.

— Хорошо, — Чезаре огляделся. По его подсчету, они должны были быть уже близко к цели. Конечно, Рейко в обращении с сигма-проектором была гораздо лучше… Но он слабо себе представлял, как пользоваться телепортом без обеих рук. А значит, клинику следует все же посетить.

Точнее, следовало бы, поскольку добравшись до нее, кардинал обнаружил, что она заброшена.

— Упс… облом, — резюмировала Мария.

— Облом, — согласился он, — Видимо, придется как-то управиться с телепортом без рук.

— Рекомендую нос, — усмехнулась девушка.

— Кажется, я дурно на тебя влияю…

Вэйн Файрус действительно был суперсолдатом. Нет, то есть, на бумаге технология, с помощью которой он был создан, служила, чтобы перевести человека в принципиально высшую форму существования — ветвь развития, альтернативная тупиковому NI. Но де-факто из этого получилась только невероятная сила, скорость, живучесть и магические способности, близкие к всемогуществу. Тоже неплохо, конечно.

В общем, Файрус был суперсолдатом, и сейчас он был зол. Он ненавидел любителей загребать жар чужими руками, и попытка играть на его гордости благодушия ему не добавила. Но — сверху пришло указание способствовать уничтожению G-Tech, и он, едва выбравшись с развалин Касабланки, собирался в Нью-Йорк.

— Готовь оборудование на точке встречи… да, и комплект одежды. Боевой… нет, даже штурмовой '00 Quan-T'. И оборудование по классу '00 Raiser Ex'. Выкопай, где хочешь. — Вэйн превентивно отмел все возражения по поводу дорогостоящего оснащения. 'Поздороваться, значит… а они явно знают гораздо больше, чем положено', - Пока что излагай все, что известно о милашке — включая ее сексуальные вкусы.

Парень снова двинулся вперед. До отмеченной на карте точки оставалось с километр.

— Это долбанутая сигма-физичка. Весь мир за ней гоняется с желанием завлечь за работу, готов платить бешеные бабки, а она отказывается, считая, что ей предоставляют мало свободы, вот и перебивается то здесь, то там. Тайно разрабатывает какие-то свои проекты, но очень часто забрасывает их недоделанными. Только однажды удалось заполучить её записи, — повествовали на том конце 'провода', - И это был прорыв. Модифицирующая инновация, позволявшая усовершенствовать сигма-проекторы. В общем, девочка себе на уме. Имеет коллекцию боевых сигмафинов. Её слово — не последнее в науке. Обычно, если она говорит 'прыгай', правители стран прыгают или уточняют, как высоко, а не 'зачем'. Делает она, правда, это редко. В условиях близких к критическим. Есть сведения, непроверенные, что её, всё же, удалось завербовать какой-то японской организации.

Парень скривился, как от зубной боли. 'Психи-ученые. Великолепно. Это что, судьба?'

— Сколько серьезного народу на меня обидится, если я невзначай ее укатаю?

— Если слухи об организации правда, тогда не то, чтобы много, но вполне себе серьёзных ребят, причём, похоже, таких же психов, как она, — он сделал небольшую паузу, — Видимо, это один из этих психов избавил мир от двух преступников с меткой 'А+' и одного гигантского демона, действуя, по сути, в одиночку.

— Это связано с нынешней ситуацией? Что по поводу Элизии? Она в нынешнем дурдоме тоже была замешана, или так, случайно попалась под руку?

— Судя по всему, что я имею, да, замечена. Рейко хочет столкнуть лбами тебя и Лазурного Тюльпана. Думаю, ты вполне сможешь убрать его с расстояния и уже вечером будешь получать награду от президента, — ответил Координатор, — Кстати, ты сильно сбавил в скорости.

'Попробуй не сбавить скорость в моем состоянии…'

— Какого еще, к дьяволу, президента? Лазурный… кто? И вообще, не слишком ли ты осведомлен о ситуации, Арайя? Какую рыбку в мутной воде решила половить корпорация? Сказал 'А', говори 'Б'.

— Это маг уровня опасности 'А+'. Этакий представитель секс-меньшинств с неограниченной властью, который сейчас терроризирует Нью-Йорк, — ответил Арайя, — Национальная гвардия не справляется, Америка уже готова бомбить свой миллионник ядерным оружием. Уоллер будет биться головой об потолок от радости, если кто-то аккуратненько разрулит ситуацию.

— Так, информативненько. Только вопрос этими пунктами не ограничивался. Давай, парень, излагай — ты меня знаешь даже слишком хорошо.

— Всё просто: переведём часть подполья под госструктуры. После того, как войска доказали свою неэффективность, а наш агент всего одним выстрелом решил все проблемы, президенту и американской оборонке будет нечем крыть против наших предложений, — ответил координатор, — Они даже сами начнут нас привлекать. Так что, я просто хочу воспользоваться удачно сложившейся ситуацией.

Вэйна начал душить дикий смех. Не удержавшись, парень заржал в полный голос.

— Да вы конченые психи, — отсмеявшись, произнес он, утирая невольные слезы, — Просто напоминаю — я в федеральном розыске за терроризм!

— Лазурный Тюльпан похлеще будет. Раз ты будешь с ним в одном городе, тебе нечего бояться солдатни: даже если встретится кто живой, им не до тебя будет, — ответил Арайя, — Ты за всю свою карьеру не нанёс американскому бюджету столько ущерба, сколько наносит Тюльпан за час своего веселья.

Тем временем солдат добрался до телепортационной кабинки. Дальше пошло по накатанной: телепортация в штаб, работа сигма-проектора на сорок минут, беседа с координатором, которого интересовала каждая, даже самая незначительная деталь, звонок от нетерпеливого Суслика, интересующегося, где же Вэйн.

— Наконец, — потёр руки Арайя, — Можно вооружаться. На всякий случай, лучше будет использовать вооружение без единой примеси сигмы, а это значит: снейкскин в качестве брони и пороховое вооружение, — сообщил он, уже когда Вэйн заходил в оружейную.

— Из снаряжения обойдусь своим аварийным набором, а из оружия… нет, ну теоретически — я могу взять пороховую пукалку… ворон там попугать…

— Знаешь, псионический щит может и не работать, — заметил Арайя, — А снейкскин я бы тебе рекомендовал обычный, без наноботов, да и оружие всё-таки стоит взять. В этой миссии стоит полагаться на незаметность, а не на мощь арсенала.

Он покачал головой.

— С этим набором ты будешь светиться, как рождественская ёлка.

— Это не моя проблема, — усмехнулся Вэйн.

— Знаешь, американцы уже не одного киберснайпера потеряли на этом.

— ЭМИ-завеса? — предположил солдат, — В этом проблема?

Если так, то становилось понятно, почему отправили его. На него ЭМИ не действовало даже в том объеме, в каком оно действовало на обычного человека.

— Проблем там хватает, — махнул рукой Арайя, — Пока ещё ни один кибер не вышел на позицию выстрела. Хуже только тот факт, что части из них Тюльпан промыл их кибермозг.

Прокрутив оружие в руках словно копье, Вэйн с грохотом поставил его на пол прикладом.

— Так вот оно что… — Картинка быстро начинала складываться воедино, — Кто еще меня поджидает? Вертолеты? Танки? Мехи?

Война не просто с одним психопатом… война с телепатом-хакером. Война против целой армии.

— А ещё цветы, армия мазохистов и влюблённых дурочек, — поддакнул Арайя, — Поэтому действовать надо максимально тихо: вышел на позицию, сел, получил наводку, прицелился и одним выстрелом убрал гада. Если не получится, каждая вторая пуля в винтовке интеллектуальная с разрывным зарядом. И еще… Будь осторожнее с Рейко.

Вэйн сузил глаза. Сказано было в нетипичной для Арайи манере. 'Хм…'

— Личный совет?

— Рейко слишком своевольная. Никто, на самом деле, не знает, на что она способна, — ответил координатор, — Ты всегда можешь пустить ей пулю в голову. А ещё, я не буду исключать того, что она безумна.

'Для 99.9 % мира мы сами безумны. С учетом такого, она должна быть вообще чем то экстраординарным'

— Великолепно. Вместо одного психа — два, да еще и непонятно, от кого больше ждать проблем. Арайя, ты всегда знал, как замутить пати, — Вэйн нанес в воздух серию плавных и молниеносно быстрых ударов. Костюм почти полностью адаптировался к движениям, скрыв даже потоки воздуха — схема '00 QuanT' не имела интеллектуального контроллера, обходясь сложной и многоуровневой системой контроля со стороны носителя. Подцепив винтовку левой рукой, парень закинул ее на плечо, — Оборудование доставили? Не буду выдумывать велосипед…

— Набирай всё, что тебе нужно, — махнул рукой координатор, — Советую сразу взять вазелин.

Вэйн ненавидел долгие разговоры и хождения вокруг да около, но Арайя, насколько он знал, был далеко не трусом. Так что к его беспокойству стоило прислушаться.

— Ладно, рассказывай.

— Что тебе ещё рассказать? Лазурный Тюльпан — это маг-БДСМщик, промывающий мозги окружающим и подчиняющий мир своей больной фантазии. К сожалению, визуально его найти не удалось, но область поиска всего километр и мы уже туда послали несколько агентов и дронов для уточнения. К твоему прибытию должна быть более внятная карта.

Вэйн закончил размещать экипировку с таким расчетом, чтобы биотический костюм полностью накрыл навесное оборудование. Винтовку он, недолго думая, обмотал плотным рулоном из хамелеоноподобного материала, идущего на морально устаревшие SS 4.xx. Они с Арайей уже приближались к телепортационной станции научно-исследовательского комплекса, минуя пронзительно знакомый им обоим перекресток — путь к отделу экспериментальной биогенетики: тому самому, откуда были родом они оба.

— С какой дистанции до цели начинаю? — спросил парень, оправившись от короткого приступа меланхоличной ненависти.

— Мы подобрали точку в пределах десяти километров от зоны поиска, — ответил координатор.

— Нормально. Буду надеяться, что скучать мне там не придется.

Он нырнул в одну из засветившихся капсул, не прощаясь. И так из-за сложности структуры на телепортацию уйдет в разы больше времени, чем у какого-то мага или амагуса.

Наконец, открыв дверь, Чезаре увидел Рейко, стоящую среди огромных цветов, обвивающих здание и раскинувших свои побеги по асфальту. Женщина поддерживала рукой локон, чтобы тот не закрывал лицо, и взирала на обнажённую статую свободы, которая танцевала экзотический танец среди рушащихся зданий. От этой… сюрреалистичной картины даже у Марии вырвался нецензурный возглас, к которому она, впрочем, немедленно добавила 'прости Господи'. Чезаре же, что тоже свидетельствовало о степени впечатления, не отпустил ехидных комментариев на тему того, что она дама, при которой не следует выражаться.

Вместо этого он подошел к Рейко.

— Мда, Чер, выглядишь ты паршиво, — заявила она, едва оглянувшись в сторону гостя, — О, кажется у нас небольшое пополнение в рядах.

— Ну спасибо! — ехидно ухмыльнулся Чезаре, принимая привычный облик — хотя, разумеется, понимал, что паршиво он выглядит отнюдь не из-за желтой физиономии…

Лишь после этого итальянец обернулся посмотреть на 'пополнение'. А посмотреть было на что. Если сам он ограничивался необходимым минимумом снаряжения (он же не Джеймс Бонд, в конце концов), то новоприбывший был вооружен буквально до зубов. Если бы Чезаре не был осведомлен о технических новинках в области вооружения, непременно принял бы его за маленький баттлсьют…

Оглядев 'баттлсьют', шпион вынес вердикт:

— Выглядит… впечатляюще. Вопрос лишь в том, достаточно ли этого.

— Найтхевен он запинал, да и катастрофу в Касабланке смог устранить… правда, ценой самой Касабланки, — заметила Рейко.

— Ну, Нью-Йорк мне никогда не нравился, — пошутил Чезаре, затем, кивнув на длинный сверток в руках суперсолдата, уточнил уже по-английски, — Стрелок?

Несомненно, знай он заранее о роли Вэйна Файруса в предстоящих событиях, он не был бы столь беззаботен. Вероятно, он бы попытался уничтожить его… По крайней мере, после лечения.

— Девастатор, — даже сквозь глухой черный шлем ощущалась самоуверенная улыбка, — Суслик и?..

— Чезаре Финелла, — представился кардинал, слегка поклонившись.

— Вэйн Файрус, — представился в ответ тот.

— Очень приятно, — нейтральным тоном ответил итальянец. Затем он осознал, что сказал 'девастатор', и обернулся к Рейко. Лицо его при этом приняло неописуемо-ехидное выражение, — Суслик!?

— Молчи, ты вообще кусок мяса, — в тон ему, разве что с некоторым раздражением, ответила Рейко, — Пойдём, придадим тебе человеческий облик, и я передам тебе имеющиеся сведения.

— Хорошо… Суслик.

Не переставая ухмыляться, он пожал здоровым плечом и последовал за ней.

— Знаешь, Чер. Это Кеншу Рейко виртуозно обращается с сигма-проектором, а вот Суслик может что-нибудь напутать, — ответила она, указывая на явно лишний в условиях постапокалиптического города белый сигмапроектор.

Усмехнувшись, Чезаре лег в проектор. Фразу, что суслики весьма умные животные, он предпочел оставить до окончания лечения…

— Расскажешь, как всё прошло в Токио? — поинтересовалась Рейко.

— Мне повезло, — просто ответил шпион, — Удалось раздобыть спецназовский баттлсьют… Надеюсь, владелец его не хватится.

Тем временем он выискивал в данных модуля памяти информацию о новом знакомом. Так, Вэйн Файрус… Кожа белая, волосы белые, глаза белые, странно, что доспех черный… Класс опасности C (оспариваемый). Иными словами, кто-то очень богатый заплатил, чтобы класс считался меньше, чем есть…

— До этого момента мехов явно было маловато против RN-JKR, — заметила она, — Даже боевых, не говоря уж о слабых спецовских.

Как и большинство людей, далеких от военного дела, она называла баттлсьюты мехами и не парилась об этом.

— Ну… — протянул кардинал, — Он не ожидал, что я еще жив после полета с седьмого этажа. Кроме того, я загнал его в ловушку, из которой сам же не видел выхода: стена лазерных лучей, отсекающая все пути отхода, кроме опоры на поврежденную ногу, и ракета в качестве 'загонщика'.

Тем временем он продолжал просматривать информацию. Так… Отмеченные способности: увеличенные физические характеристики, круговой обзор, видение сквозь стены, способность к сотворению материи, в том числе высокотехнологичных устройств и оружия мощностью до десяти мегатонн включительно… Иммунитета к собственному оружию нет, только это его и ограничивает. Обвинялся в терроризме, убийствах, разрушении государственной собственности, изнасилованиях и похищениях, но в большинстве случаев дело волшебным образом разваливалось, не получив хода… И не запятнав репутации компании, в которой он и вправду занимал высокий пост.

Тот еще спаситель мира, в общем… Как, впрочем, и он сам. Такая, видно, эпоха, когда герои подставляются под клеймитель душ или оказываются сожраны демонами, а мир вместо них спасают террористы и интриганы…

— Мы сейчас устанавливаем твои координаты и получаем картинку, — сухо прокомментировал координатор, — Будь немного повежливей. Хотя бы на уровне делового тона. Не хватало, чтобы тебя распылила бабская обида.

Вэйн едва не подавился — настолько диким было замечание Арайи.

— Я предпочту действовать совсем один, нежели зависеть от причуд капризной идиотки. Мне ни хрена не улыбается сдохнуть по желанию левой пятки случайной тупой овцы!

— Боюсь, в данном случае ты — большая случайная тупая овца, чем она. По крайней мере, ты свой город превратил в горстку кирпичей, а она Рим более-менее целеньким на землю вернула. Кроме того, это лучший сигма-физик текущего времени. И я очень жалею, что она работает не на нас.

Развернувшись, парень уверенным шагом двинулся в сторону обрисовавшейся посредством визора гигантской метке в воздухе — визуально висевшей далеко отсюда, над точкой расположения разведывательной базы.

— У тебя сегодня прямо таки приступ человеколюбия… особенно в сторону глубоконеуважаемой госпожи Рейко.

— Ну, я могу тебя промотивировать к сохранению её жизни, — фыркнул Арайя, — Если она умрёт, то тогда, если что-то пойдёт не так, а оно непременно пойдёт не так, то вытаскивать твою задницу из сигма-бури будет уже некому.

Вэйн даже остановился на пару секунд, изрыгнув в пространство пару злобных матюков — вполне вслух, хоть и вполголоса. Он уже отошел от парочки на полсотни метров, хотя и все еще прекрасно слышал их разговор.

— И с чего бы такая уверенность, что она будет меня спасать? Просто вот взять и с чистой душой поверить в ее доброту и желание бескорыстно помочь?

— Вот перестанешь её стебать, и шансы повысятся. В любом случае, ты ей нужен, и только потому ты сейчас здесь. Ну и, потому что нам это выгодно.

— Что с прикрытием цели? Есть ли визуальный контроль местности? — поколебавшись, он добавил, — Что за хрен этот… Чезаре?

— Чезаре — не более чем кардинал из Ватикана, который убил уже трёх преступников класса 'А+'. Напомню, что Элизия Найтхевен и Лазурный Тюльпан соответствуют именно этой оценке в общемировой классификации, — прояснил координатор, — Интересно, что со всеми тремя он справился в рамках одних суток.

Из поясной сумки раздражающе громко запел мобильник. Вэйн скривился — он совершенно забыл о дьявольском ушераздирающем инструменте. Остановившись и с грохотом свалив с плеча винтовку, парень извлек телефон правой рукой, нажимая кнопку ответа.

— Белый дом на проводе.

— Ты куда сбежал? — послышался голос Суслика, — Собрался всё сделать сам?

Вэйн хмыкнул.

— А ты что, собралась вокруг меня шаманские пляски устраивать для поддержания боевого духа? Не думаю, что от тебя будет много пользы в бою.

— То есть, Касабланку ты опустил на землю, руководствуясь только своими соображениями? — поинтересовалась она.

— То есть, ты носилась со мной в компании, раздалбывая цели и уворачиваясь от сыпящегося с неба города? — парировал Вэйн, — Кабинетным работникам надлежит сидеть в штабе и не мешать профессионалам… в своем деле.

— Окей, а Чезаре ты тоже считаешь кабинетным работником? Кстати, у вас с ним счёт 3:1 в его пользу, — парировала учёная.

— И что? — Вэйн обернулся в сторону, где он оставил парочку, — Снайперы не работают с одной позиции. Если же он даже не стрелок — пусть поработает хотя бы приманкой, раз такой опытный.

С этими словами он повесил трубку. За его спиной из белых кристаллов сформировался реактивный ранец. Как он слышал, Тюльпан сейчас на Статуе Свободы. Чтобы добраться до острова, ему потребуется чуть больше минуты.

— Может, это и к лучшему? — задумчиво спросил Чезаре, — Если противник может считать информацию из нашего разума, то чем меньше каждая часть знает о действиях другой, тем меньше риск раскрыть ему свои планы.

— А ты собираешься позволять ему это делать? — поинтересовалась Рейко, — Качество чтения информации падает с увеличением расстояния в геометрической прогрессии. Кстати, тебе предложили поработать приманкой, Чер.

— Почему нет? — усмехнулся кардинал, — У меня, кажется, складывается вариант, позволяющий затруднить работу с моим разумом даже на близкой дистанции… Другой вопрос, сможешь ли ты как-нибудь защитить свой разум.

— Я рассчитывала находиться на расстоянии, но, на этот случай у меня есть кое-какой вариант. Непроверенный, правда, — сказала она.

— Ну, мой вариант тоже не проверен, — ответил он, — Но если я верно понимаю принцип действия телепатии, должен сработать.

Его вариант заключался в том, чтобы использовать принцип 'иммунен к воздействию на разум ввиду отсутствия такового'. Благо, в его модуле памяти хранилось подходящее воспоминание, и если поставить его на постоянное воспроизведение… Повторении на третьем разум должен уступить контроль над телом гневу.

— Может, теперь расскажешь обстановку? — поинтересовался Чезаре.

То, что из-за телепатических способностей противника нельзя было рассчитать все до секунды, здорово мешало: если Файрус чуть припозднится, они начнут мешать друг другу. С другой стороны, первый план против Джокера сорвался как раз из-за неудачи в попытке рассчитать все до секунды…

— Не рассчитывай на этого мальчишку. Делать будем всё сами, — сообщила Рейко, — Итак, диспозиция: по городу ползают хищные цветы и одурманенные жители. От дурмана мы сами с тобой защитимся обычными противогазами. Второй проблемой является одурманенный спецназ. Тут всё серьёзней: у них остаётся старая подготовка и оружие, а сам Тюльпан сейчас находится в короне вон той обнажённой француженки.

Она указала на Статую Свободы, видневшуюся вдали… Но явно ближе, чем ей полагалось по справочнику местных достопримечательностей.

— Значит, первым делом нужно или снять его оттуда, или подняться к нему… — задумчиво ответил кардинал. Он подумал о так и не пригодившейся против Джокера плазменной гранате, но, к сожалению, выходило, что на ногу статуи ее не хватит. Ну и ладно, взрывное дело никогда не было его стезей.

— Запасись ЭМИ-гранатами и ЭМИ-излучателем, — посоветовала женщина, — Если моя теория верна, то его телепатия имеет вполне научное обоснование.

— Где я их тут возьму? — поинтересовался Чезаре, — Кроме того, в любом случае до него еще надо как-то добраться, поскольку с земли я в него если и попаду, то максимум поцарапаю…

— Вон в том ящике возьми. Я спроецировала небольшой арсенальчик, — уголки губ Рейко чуть приподнялись, — Удобно иметь доступ к военным паттернам.

Чезаре заглянул в ящик. Помимо ЭМИ-излучателя, его также интересовало, найдется ли в 'небольшом арсенальчике' средство спустить противника на грешную землю… Именно этого, к сожалению, не нашлось. Но нашлось кое-что другое, немногим хуже.

— Возьми меня, и сможешь летать, — сообщила металлическая черепушка змеи-переростка, которая крепилась к гарде короткого и широкого меча на длинной цепи.

— И как же с твоей помощью летать? — поинтересовался шпион, взвешивая калибур в руке.

— Цепляйся и подтягивайся! — в один голос ответили Рейко, Мария и сигмафин.

— Ты что, в Devil May Cry не играл? — осведомилась послушница.

— Можно попробовать, — пожал плечами Чезаре, после чего обернулся к ученой, — Итак, ты полагаешь, ЭМИ-излучатель поможет блокировать его телепатию?

— Единственный известный мне научный тип телепатии, который используется в прямом управлении техникой, заключается в считывании электромагнитных импульсов мозга. Вероятно, перезапись происходит аналогичным методом. То есть, ЭМИ-удар является вполне адекватной мерой противодействия.

— То есть, нужно включить излучатель, когда мне покажется, что он залез в мой мозг?

Этот метод не внушал ему доверия, но был уж точно менее… мазохистским, чем тот, который у него был в качестве плана 'Б'.

— Он получит эту возможность только на расстоянии меньше семи метров. В любом случае, ЭМИ-удар вызовет кратковременную дезориентацию, — как ни в чём не бывало, уточнила учёная.

— Хорошо, — улыбнулся Чезаре, — Семи метров мне как раз хватит. Главное, занять подходящую позицию… На каком расстоянии действует эта штука?

Он потряс 'странным устройством для полетов', одновременно прикидывая расстояние между головой статуи и крышей ближайшего здания.

— Пятнадцать метров, — сообщил сигмафин, — Меня зовут Челюстью Змеи.

Со своим ответом собеседница явно чуть запоздала.

— Спроси у него самого, это ведь ты у нас общаешься с сигмафинами.

— Очень приятно, — безразлично ответил Чезаре, снова внимательно всматриваясь в обстановку. У него складывался план. Бредовый план… Но кажется, достаточно бредовый, чтобы сработать. Сама статуя возвышалась над всеми соседними зданиями, и спрыгнуть сверху возможности не было, но вот её руки… они постоянно двигались то вверх, то вниз во время танца.

— Что ж, кажется, план готов. Я поднимусь на крышу одного из зданий, затем переберусь на руки, когда они будут в нижней точке, оттуда, когда они будут в верхней точке, на корону. Затем последует использование ЭМИ-излучателя и, пока он дезориентирован, атака.

На этих словах он попробовал закрепить излучатель на поясе, чтобы он не занимал руки. К счастью, он был не первым, кто додумался до такого способа ношения, и излучатель имел крепление на манер скалолазного карабина.

— А тебе не кажется, что танец слишком динамичный? — поинтересовалась Рейко, на глаз оценивая амплитуду движения рук.

— Если зацепиться при движении вниз и подтянуться при движении вверх, то вполне может получиться, — ответил кардинал.

— А удержишься на этой карусели?

— Есть только один способ это проверить, — усмехнулся он.

— Тогда, удачи, — кивнула ученая. Она привыкла к такому ответу. И знала, что если он так говорит, значит, удержится. Рэку был храбрым порой до безрассудства, но он прекрасно умел оценивать опасность и не лез зря на рожон.

— Ты взял всё, что тебе нужно?

— Вроде бы, да, — кивнул Чезаре. Насколько он мог судить, ему не требовалась высокая огневая мощь: если все пройдет по плану 'А', то убить мага можно даже из 'Вектора', в плане 'Б' в дело в любом случае пойдут клинки, и даже кое-что для полуплана 'В' у него было…

— А где твой больверк?

— Не пережил боя с Джокером, — покачал головой шпион.

Она покачала головой.

— А воевать ты чем собрался?

— Вероятнее всего, леской, — ответил Чезаре, — Возможен также вариант с 'Вектором'. Если же затея с ЭМИ-излучателем не пройдет, то клинками, которых у меня уже три…

— Если честно, твой вариант внушает мне опасения своей малой убойной силой, — покачала головой Рейко, — Если Тюльпан не умрёт сразу после выстрела, он может восстановить своё тело. Прецеденты бывали.

— Насколько я могу судить, в отличие от того же Джокера, он опасен своей магией, а не физическими характеристиками, — заметил кардинал, — А вот насчет восстановления тела, пожалуйста, поподробнее…

— Он работает с сигмой напрямую. То есть, ему не нужен сигма-проектор, чтобы что-то создать или отсканировать.

— То есть, нельзя дать ему уйти живым, — пожал плечами Чезаре, — Это очевидно. Какие-нибудь дополнительные… требования, чтобы он не мог восстановиться?

— Технически, ему может хватить и пяти секунд. И меньше, если он достаточно безумен, — заметила Рейко, — Так что, лучше ваншоть его.

Она достала из ящика тяжёлый кольт.

— Этим надёжней будет.

Чезаре принял оружие, хотя не видел особого смысла в его применении: расклад, при котором ему вообще понадобится огнестрел, казался ну очень маловероятным. Кроме того, он не видел такой уж важности в том, чтобы не дать противнику регенерировать: скорее напротив, отвлекшись на самолечение, маг пропустит смертельный удар.

Пока же кардинал заткнул револьвер за пояс, слева от ножа Интерсигмы, чтобы освободить руки.

— Еще что-то, что мне следует знать? — как обычно, спросил он напоследок.

— Ты в его вкусе, — ответила Рейко, после чего картинно щёлкнула пальцами, — А мы это можем использовать!

Чезаре насмешливо посмотрел на нее, но ничего не сказал. Затем, посчитав, что практичные советы закончились, попробовал использовать 'Челюсть Змеи', чтобы подняться на крышу ближайшего здания. Это оказалось довольно просто, особенно если учесть его опыт в обращении с леской. Челюсть, к тому же, цеплялась куда уверенней и была куда длинней. Едва он оказался на крыше, зазвонил его телефон.

— Расстегни рубашку, — вместо приветствия тут же выдала Рейко, едва он снял трубку.

— Зачем? — переспросил шпион, — Не думаешь же ты серьезно…

— Если мы повисим шанс того, что он попытается промыть тебе мозги, мы, автоматически понизим шанс того, что Тюльпан, не вдаваясь в подробности дела, распылит тебя движением брови, едва узнает о твоём существовании, — судя по всему, она была абсолютно серьёзна, — А значит, ты получишь дополнительные секунды на атаку.

Чезаре закрыл лицо ладонью и покачал головой.

— Не замечал за тобой склонности к слэш-яою… — проворчал он. Но совету все же последовал, уже предвидя ехидные комментарии Марии… Сам он, по крайней мере, на ее месте от них бы не удержался.

— Что, чувствуешь небольшой дискомфорт? — усмехнулась послушница.

— А тебя это так удивляет? — усмехнулся в ответ Чезаре.

— Меня удивляет, что ты на это согласился, — заметила она.

— Меня тоже, — вздохнул он.

— Ну что, готов… герой любовник? — рассмеялась девушка, — Тогда в бой!

— Бегом-бегом-бегом! — зачем-то добавил калибур.

Фыркнув, Чезаре двинулся дальше к краю — и остановился, выжидая. Правая рука статуи скользнула вниз по бедру, а вторая — по животу. Движение весьма эротичное, но трещины в камне изрядно портили впечатление. На такое шоу нужно смотреть издалека, тогда трещин не видно… Впрочем, итальянец вообще, как ни странно, предпочитал не-каменных женщин. Поймав момент, когда правая рука меняла направление, кардинал сделал первый бросок.

Зацепившись за каменный палец, он немедленно сократил цепь. В подвешенном состоянии он был бы слишком уязвим — не то что для мага, а для самой статуи. Оказавшись на поднимающейся руке, кардинал зацепился за нее леской — а Челюсть Змеи приготовил, чтобы перескочить на зубец короны, когда окажется достаточно близко…

Следующим движением танца оказалось проведение ладони по задней стороне шеи. Удачно. С такого расстояния даже младенец смог бы попасть в зубец короны. Чезаре же смог еще и обнаружить, что план нуждается в коррективах. Почему он, собственно, решил, что Патридж засел на короне? Особенно притом, что в голове статуи, за застекленным окном, есть куда более удачное место?

Там и засел безумный маг в окружении десятка человек в одежде разной степени открытости и безвкусности и вместо того, чтобы следить за обстановкой… танцевал. Статуя, по-видимому, повторяла его движения.

— Это отвратительно! — резюмировала Мария, сделав вид, что её тошнит.

Чезаре согласно кивнул, но ничего не сказал. Сложно было понять, заметил ли его маг. И если нет, то все можно закончить одним выстрелом. Не зря же Рейко выдала ему кольт…

Заметил. Стоило ему нажать на спуск, как стекло полыхнуло бирюзовым и превратилось в пластик. В итоге вместо разбитого стекла он получил аккуратную дырочку, остановившуюся музыку и два десятка пар глаз, смотрящих прямо на него.

— Вечеринка окончена, расходитесь! — ляпнул Чезаре первое, что пришло в голову, и сделал еще несколько выстрелов, чтобы расширить отверстие; хотя и понимал, что инициативу упустил.

Неожиданно его ноги оторвались от поверхности. Поднявшись в воздух, кардинал влетел в помещение через окно — к тому моменту снова застекленное.

— Кто сказал?! — невероятно женственным голосом воскликнул Патридж, и музыка зазвучала вновь.

— Черт, я никогда бы не подумала, что можно быть настолько манерным пидарасом! — ошарашенно пробормотала Мария, когда Чезаре рухнул на пол смотровой площадки.

— У тебя там танцовщица потрескалась, — сообщил кардинал, — Некрасиво и отдает ширпотребом.

Разумеется, он не рассчитывал, что безумный маг, забыв про сражение, кинется чинить Статую Свободы. Но полагал, что эстет, уже втянутый в перепалку, замешкается с ответом, давая ему секунду на нажатие кнопки ЭМИ-излучателя.

Успех! С глухим стоном Патридж схватился за виски, в то время как его сектанты замерли, уставившись в пространство бессмысленным коровьим взглядом. Не давая противнику опомниться, Чезаре развил преимущество, накинув леску ему на шею. Разумеется, будь у мага хоть базовая боевая подготовка, ему не составило бы труда ответным магическим ударом уничтожить нападавшего. Но 'манерный пидорас' — не тот, от кого следует ожидать осмысленных действий, когда бритвенно-острая струна врезается в горло.

— Декапитация!!! — радостно закричала Мария.

— Почти, — ухмыльнулся Чезаре, запуская механизм сокращения — и нанося встречный удар мечом, который все еще держал в правой руке.

Вертикальный удар под подбородок разделил голову мага на две половинки. Как ни странно, мозги там были… Что ж. Если сигма-проектор не может восстановить мозг, разрушившийся естественным путем, то даже манипулирование сигмой напрямую не сможет излечить таких повреждений. Хуже было другое…

— Уходи отсюда! — раздался в наушниках предупреждающий крик.

Сектанты выхватили оружие.

Вэйн был зол. Даже не так, он был в ярости. Статуи на острове… Не оказалось! Вот какой псих мог додуматься, что она нагло уйдет, а?

В общем, на дорогу туда и обратно он потерял пару минут, и когда он наконец нашел ее, веселье было в самом разгаре. Танец статуи стал более хаотичным, беспорядочным… Но Вэйна это не волновало. Активировав лазерный дальномер, он нацелился на голову.

— Арайя, где там координаты новых точек обстрела?

Неожиданно статуя замерла. Что ж, тем лучше. Из такого положения в мага он не попадет, но кумулятивный снаряд запросто сметет голову вместе со всем содержимым…

— Уже наношу, через десять секунд всё будет.

Наверняка Чезаре очень удивился бы, если бы узнал, что своей жизнью обязан внимательности координатора АТА.

— Погоди-ка! — скомандовал Арайя, — Статуя остановилась, или я ошибаюсь? Сигма-помехи рассеиваются. Только не говори мне, что этот хрен просто убил Патриджа. Просто. Пришёл. И убил его!

— Отлично, — Вэйн не отрывался от прицела, — Меньше работы. Предоставь ситуацию так, будто он сделал это по нашей инициативе, и греби бонусы лопатой.

— Так и поступим, — поддакнул координатор, — Сваливай отсюда. И без Тюльпана тут хватит опасностей.

Тем временем статуя начала разваливаться на глазах.

— Принято.

'Самый оптимальный вариант экшна'. Кажется, он может рассчитывать на повышение.

— Уходим! Быстрее!

Однако, хоть сектанты и были ослеплены яркой вспышкой магического света, Чезаре не воспользовался возможностью, чтобы сбежать. В конце концов, он амагус-иллюзионист или где? Не говоря уж о том, что в принципе не по-джентльменски забывать про обещанный подарок даме… Даже если эта дама — наушники.

Когда слепящий свет погас, сектанты увидели обезображенное тело Сеймура Патриджа и… Сеймура Патриджа, как ни в чем не бывало стоящего над ним.

— Друзья мои, — начал Чезаре, патетично заламывая руки и стараясь сымитировать женственный голос мага, — Этот… дикарь надеялся порушить все то, что мы создали, но он не понимал, что любовь и красота сильнее смерти!

Хорошо, что в таких сектах внушаемость обычно бывает повышена. Перед более критически настроенной публикой он не рискнул бы без подготовки изображать даже столь… одиозную личность.

— Да-а-а! — громко и одобрительно воскликнули сектанты.

— Бе-е-еэ! Не делай так! Это противно! — снова подала голос Мария.

Чезаре кивнул — со стороны казалось, что сектантам, на самом деле Марии.

— Лучше посмотри, не подойдет ли тебе кто в качестве носителя, — тихо шепнул он, после чего начал нести очередную пафосную чушь, пользуясь опытом, приобретенным в Ватикане:

— О, как наивны глупцы, считающие, что способны огнем и мечом остановить стремление к красоте! Как глупы они и как жестоки в своей глупости! Их глупость заслуживает презрения, а их жестокость — наказания!

— Кажется, вон та молоденькая брюнетка в венке и чулках неплохо выглядит, — заметила Мария, которую, наверное, в её личном подпространстве буквально трясло от смеха, когда она глядела на внимающих Левому Тюльпану сектантов.

Выбор и вправду, на вкус Чезаре, удачный: невысокая, хрупкая девушка с очень красивыми длинными волосами, округлым лицом и янтарно-карими глазами. Сейчас в этих глазах горел огонь фанатизма, но когда он сменится свойственным Марии весельем, беззаботностью и наивной добротой, они тоже будут невероятно красивыми.

— Я отправлюсь показать тем, кто послал сюда этого фанатика, что люди, враждебные красоте, не заслуживают жизни! — он воздел руку, напоминая позой нечто среднее между Статуей Свободы и Владимиром Лениным, окружая себя лазурным сиянием.

Какое-то время он осматривал 'аудиторию', будто выбирая, а потом указал на девушку, выбранную Марией:

— Ты отправишься со мной.

— У-упс… — протянула Мария.

Чезаре понял, что именно 'упс'. Статуя начала трескаться. С минуты на минуту она обрушится. Но времени должно хватить, ни к чему ломать пафос раньше времени.

Обняв за талию свою жертву и подумав, каким же дураком он был, что не ценил возможность прикоснуться к Марии, кардинал выпрыгнул в окно. Из-за того, что левая рука была занята, воспользоваться леской он не мог — оставалось воспользоваться Челюстью Змеи.

Пролетев мимо одного из зданий, он зацепился цепью за край крыши. Теперь, постепенно удлиняя цепь, спуститься ниже… И когда она достигнет предельной длины, отцепиться. Затем снова зацепиться, за одно из окон. И так несколько раз. В сущности, то же, что было и после первой стычки с Джокером, только сейчас его руки были целы, да и магический клинок сам сжимал и разжимал захват.

Первое, что сделал Чезаре, оказавшись на земле — рукоятью меча ударил 'материал' по затылку, вырубая сознание.

— Ну да, не очень по-джентльменски, — прокомментировал он, наконец-то принимая человеческий облик. Облик сумасшедшего педика он за человеческий не считал.

Поднявшись на ноги, он огляделся. Цветы, росшие прямо из стен, не собирались исчезать. Возможно, они так там и останутся. Или их выжгут местные. Это неважно. А вот статую нью-йоркцам придется делать новую. Но это тоже неважно.

— Теперь… точно конец? — спросила Мария, — G-Tech уже проиграла, все города спасены, а Джейд… Джейд ведь теперь точно сбежит и забьётся в самый глухой угол?

— Берлин, — коротко ответил Чезаре, — Нам нужно навестить отделение G-Tech в Берлине. Окончательно уничтожить Столп Творения и выяснить, наконец, личность Неуловимой Джейд. Кроме того, пока мы в Нью-Йорке, нужно побеседовать с 'тетей Серафимы'. Но прежде… Я собираюсь отвлечься от спасения мира, чтобы спасти прекрасную даму. Тебя то бишь.