До спортзала Чезаре так и не дошел. Где-то на середине пути он получил указание от Нарьяны:

'Объект: Тайам Рокиа. Установить слежку, оценить уровень опасности. Доложиться, законспектировать и разложить по полочкам. Причина: неучтённые отклонения в сигма-структуре объекта'

Что ж, до начала операции 'Волк в овечьей шкуре' времени еще хватало. Поэтому он, накинув невидимость, отправился наблюдать за объектом. По дороге он открыл результаты тестов 'Затмения' — системы-прототипа 'Большого брата', с помощью которой японское правительство рассчитывало следить за ЗШН.

Итак, элементалист, предположительно маг. Проект: альтернативная компьютерная сеть на основе растений. Достаточно умен, но часто позволяет эмоциям брать верх. По характеру агрессивен, несдержан, резок в общении. А главное (и, пожалуй, объяснявшее все): его отцом был Вэйн Файрус. С этим сигма-террористом Чезаре был знаком не понаслышке: он разрушил Касабланку и нагло объявил о связи Чезаре с корпорацией АТА после совместной операции в Нью-Йорке. Этот обман помог АТА получить немало торговых преференций в США… Но кардинал не спешил обличать обман, сохраняя этот козырь 'на черный день'.

Пока же он тайно следовал за 'объектом'. В контакт он вступать не торопился: не до того сейчас. Сначала надо разобраться с частью уже имеющихся дел. И правильно: иначе едва ли ему довелось бы увидеть весьма неожиданную картину.

В комнате, которую 'объект' выбрал для заселения (мнение ее нынешнего обитателя роли явно не играло), находился уже знакомый математик с непроизносимым именем Сгэрбюд Аннарленадви. А помимо него…

Ирие. Сентесейки Ирие. Проект 'Геном', дочь Накамуры и Ирие-старшей. Той самой, которая монстр-генкрад и естественный враг человеческого рода. Существо с абсолютной приспосабливаемостью. По уровню опасности она превосходила даже Рейлисов, но сейчас ошейника на ней почему-то не было.

— Я, наверное, не очень вовремя? — хмыкнул Рокиа с порога.

— Стучаться разве не учили, — закричал математик, оборачиваясь, — Конечно, не вовремя, и если вы в достаточной мере джентльмен, вы сейчас уйдёте, хорошо?

Сгэрбюд опустил тон до холодно-вежливого, давая Тайаму понять, что ему здесь не рады. Впрочем, учитывая тот факт, что первые две пуговицы его рубашки были расстёгнуты, об этом можно было легко догадаться. Милая деталь, Ирие уже решила размножиться. Хорошо хоть, у неё, в отличие от матушки, будет только один ребёнок. А не семьдесят икринок, из которых уже через месяц вылупятся семьдесят новых генкрадов.

Рокиа едко усмехнулся.

— Не джентльмен, но уж больно день хороший — сделаю исключение, — он нагло окинул комнату взором. По мнению Чезаре, странно было, что он окинул взглядом не Ирие. Которая, кстати, переводила взгляд с одного на другого, явно рассчитывая, что они подерутся за нее. Ну да, генкрады ведь по дарвинизму обставят даже Нарьяну. Ирие нужны в первую очередь гены, которые позволят ей родить как можно более сильных детей.

— Здесь свободно для заселения? — спросил Тайам.

— Тут живет еще какой-то парень, которого сегодня покусал его двойник.

Как ни странно, после этого Рокиа ушел, хоть и не забыв сказать пару гадостей на прощание. Чезаре же от слежки оторвал… Сигнал в модуле связи. На этом средстве у него было лишь шесть каналов. По каналу для каждого члена Высшего Совета и один отдельный канал специально для Марии.

— У нас проблемы, коллега. Объект 'Белоручка' унаследовал силу носителя в полной мере.

Это был голос Валькельхайна Смита, преподавателя экономики. Как и Чезаре, он в прошлом работал на спецслужбы. В отличие от него, обладал куда менее скверным характером и предпочитал быть неприметным. Но несмотря на это, два шпиона прекрасно ладили между собой и часто работали вместе.

— Есть пострадавшие?

— Пострадали моя гордость, мой меч, и, кажется, шея Сикоры. Белоручка бежала.

Да, Валькельхайн пользовался мечом, спрятанным в трости. Учитывая мономолекулярную заточку, это была неприятная новость: значит, защита Робина совершеннее, чем у Альвы. Однако, итальянец сказал совсем другое:

— Сикоры? Хорошо…

— Не очень. Не позволяй белоручке атаковать лезвие твоего оружия. Кстати, есть и хорошая новость — тело пока еще мертво.

— Прекрасно. Значит, мы опережаем его. Я поговорю с Рейко на предмет дополнительных мер противодействия. До связи.

Закончив разговор, Чезаре на всякий случай отправил сообщение Нарьяне:

'Ты в курсе, что у тебя Геном без ошейника бегает?'

Ответ, как и всегда, пришел немедленно, будто директору даже не приходилось его набирать.

'Да, мы с Франческой уже это обговорили. Она хочет понаблюдать за Ирие в естественной среде обитания'

'Если начнет буянить, поймать ее без ошейника будет трудно' — предупредил напоследок Чезаре, направляясь к Рейко. Выяснить ситуацию с геномскином стоит заранее, тем более что следовало уточнить кое-что насчет его ТТХ. У шпиона была небольшая идея, как улучшить план… если мощности хватит.

К середине занятия Рю понял, за что Кобаяши Акеми прозвали Розовым Кошмаром. Уж насколько молодой 'самурай' был далек от звания хлюпика, но это было слишком даже для него. Складывалось впечатление, что это не школьный урок физкультуры, а курс подготовки элитных войск. Ускоренной, причем.

А вот Альва, с которой он поначалу едва не подрался, держалась молодцом. Она даже не вспотела. 'Опять какие-то фокусы с сигмой' — догадался юноша.

— Это было ужасно, — прокомментировал один из одноклассников.

Рю кивнул, думая, что тот имеет в виду физкультуру, но реальность оказалась… оригинальнее.

— Я шёл сюда и попал на начало лекции Финеллы, которую к тому времени успел благополучно прогулять! — воскликнул юноша, взмахнув руками, — Чёртов Хронос!

Альва захихикала. Именно она задавала направление движения их троице, и Рю не знал, куда они идут.

— Ну как, ты всё ещё хочешь показать то, что хотел? Кстати, Балу, это Рю, Рю, это Балу. Рю тоже заинтересовался твоим предложением.

Еще до начала занятия Балу заговорил о местных 'страшилках'. Помимо Гуро, Флоры и Пожирателя Теней, которые у всех на слуху, он рассказал о Скрежетуне-Кенни, — призраке строителя, по ночам потрошащем студентов, — и о нескольких менее страшных и потому менее известных. Обещал также что-то показать после занятия.

— Чем дальше в лес, тем больше третий лишний, — сообщил Балу таким тоном, что не было понятно, шутит он или пытается отделаться от Ёсикавы, — В общем, вооружаемся, одеваемся потеплей и идём. Там в лесу будет холодней.

Рю слегка поклонился и с интересом посмотрел на Балу. Такого типа людей он ещё не встречал в жизни.

За разговором они не заметили, как подошли к посту службы безопасности, за которым стояла женщина восточной внешности в военной форме с сержантскими нашивками. Надпись на бейдже гласила: 'Мелисса Чанг'.

— Можно получить свою винтовку? — спросила Альва.

— Конечно. Давайте, сразу сообщайте, кто что хочет получить.

— Я хочу свою двустволку, — всё ещё пытаясь отдышаться, сообщил Балу перед тем, как Мелисса углубилась в оружейную.

— Ты пользуешься двустволкой? — удивленно спросила студентка.

— Бюджетненько, конечно, но мне нравится, — пожал плечами Балу, облокачиваясь на дверной косяк. Затем он кивнул в сторону Рю, — А он всегда такой разговорчивый или меня стесняется?

— Он не говорит по-английски…

— Как это не говорит? — не понял Балу, — Это же чуть ли не основное требование.

— Я не знаю английского, и мне дали месяц на его изучение, — пояснил Рю через программу-переводчик, — Вот найду подходящую гарнитуру и приступлю. А вообще, сегодня и так был насыщенный день и без нового языка…

— А я сегодня Гуро вырвал глаз, — фыркнул юноша, — Вот это было насыщенно!

— Да? И часто тут такое? — спросил зеленоволосый, — Меня в первом же коридоре рядом с общежитием чуть не отправила к предкам Флора. Там окно не заделали ещё? — Рю улыбнулся кончиками губ, Балу был забавен даже по его меркам. После чего уже более серьёзно добавил, — На Альву-сан тоже напали сегодня. Это уже больше похоже на войну, а не на обучение.

— Напали? — поднял брови Балу. Он уверенно шагнул к Альве и положил ей руку на плечо, — Держись меня. Со мной даже Гуро не страшно, — излучая пафос и героизм, возвестил юноша.

— Думаю, эта тварь пострашнее гуро… — фыркнула она.

— Самое страшное существо, которое я сегодня видел — это Кеншу Рейко, — попытался пошутить Рю.

Тем временем вернулась Мелисса, неся с собой оружие.

— Ну, мне Рейко точно не страшна, так что и тварь, напавшая на ЭйЭй, тоже, — хохотнул Балу, принимая двустволку.

Держал он ее уверенно, но Рю, которому не раз доводилось уклоняться от выстрелов, сразу же понял, что этому парню никогда не доводилось стрелять в человека.

— Балу-сан, а ты тоже работаешь над научным проектом?

— Ага, — кивнул юноша, — 'Пинание балды в экстремальных условиях и классификация преподавателей по видам халявы'.

— А как же 'Может ли студент-бесплатник ничего не делать и получить диплом'? — переспросила Альва, — Или ты так и не определился с названием? И как насчет естествоиспытания?

— Мне кажется, так работа выглядит намного научней, — пожал он плечами, — Хотя, куратор может не одобрить слово 'пинание'. Она у нас странная.

— Да? А кто твой куратор? — Рю начал догадываться, что это была просто замысловатая шутка.

— Самоноске Акечи. Та самая, что с лишними конечностями, — кивнул Балу, — А что, у тебя нет куратора?

— Не слышал о ней, — ответил японец, — Мой куратор — Финелла-сенсей.

— Ты чего? Она же спасла ваш Токио, — удивился Балу, а затем разошёлся в злой улыбке, — А вот с куратором тебе не повезло. Сегодня мы у него проходили шпионаж и получили практическое задание, а следующий класс у нас будет посвящён пыткам.

С этими словами, закинув двустволку на плечо, он двинулся прочь из оружейной.

— Шпионаж? Пыткам? Он из спецслужб? — Рю начал догадываться, почему именно Финелла-сенсей его куратор.

— Нет, он священник, — огорошил его собеседник, — Но этой весной убил четырех террористов класса 'А+'.

— Правда? Кого?

Балу смерил его странным взглядом:

— Откуда ты вылез, что даже этого не знаешь? Белого Робина, Герхарда фон Рейлиса, Жестяного Джокера и Лазурного Тюльпана.

— У меня стояла хорошая сетевая за… щита, — окончание фразы Рю говорил уже шёпотом. Он начинал понимать, от чего эта защита, собственно, защищала… и тогда многое из разговора с его новым куратором вставало на свои места. Зеленоволосый опять задумался.

Жаль, что пока связать то, что было получено от его двойника из будущего, с этой новой информацией он не мог. Но получалось, что его куратор убил родственника его возможного союзника. Не просто так же двойник потратил время разговора на то, чтобы, по сути, назвать одно имя…

— Ну да, конечно, — фыркнул Балу, накидывая кожанку, — Отсутствие сети — лучшая сетевая защита. А воздержание — мера контрацепции.

Рю среагировал на смену 'климата' подключением всех мышц живота к дыханию, дабы разогнать кровь. Холод для него был привычен, а другой одежды всё равно не было.

— Так куда мы идём? — спросил он.

— На восточный склон, — ответил Балу, оборачиваясь, — Там, по слухам, обитает ваша азиатская богиня. В общем, будет интересно.

— Надеюсь, не Флора?

— Нет, — мотнул головой Гриллс, следуя к внешнему ограждению школы, — Мы идём по душу какой-то полулисицы. Если честно, я не силён в азиатской мифологии.

— Лисица-оборотень? — удивился Рю, — Зачем за ней гоняться? Они обычно довольно зловредны…

Проводник не ответил. Чуть пройдя вдоль забора, окружавшего школу, он указал на узкую дыру:

— Престиж-ход для правильных ребят.

По пути Рю приметил ветку, из которой вполне можно было сделать бокен. В лес тащиться с палкой он не собирался, а вот на обратном пути твердо решил изготовить себе оружие. Очевидно, что обучение менее опасным не станет. И рано или поздно от этого будет зависеть его жизнь.

— Кстати, я хочу сразу предупредить всех присутствующих, — заметил говорливый Балу через плечо, не прекращая движения, — Что эта лисичка и её место обитания окружены небольшими сигма-столбиками. Рядом с ними вы почувствуете лёгкое головокружение, и, возможно, ваши способности амагусов отрубятся.

— Сдерживатели? Только рядом с ними или в какой-то зоне? — уточнила Альва.

— Там зона около десяти-пятнадцати метров, — кивнул парень, — По-моему, это ЭМИ-излучатели, поэтому электронику лучше тоже вырубить заранее, иначе накрыться может.

— Тогда лучше заранее обсудить стратегию поведения в лесу… без планшета я никого из вас не пойму на месте, — сказал Рю, — Что мы вообще собираемся там делать? Просто посмотреть, правда ли она там живет?

— И отфоткать, конечно же, — весело ответил Балу, доставая из кармана плёночный фотоаппарат, — В общем, если случится опасность, мы с Фальк начинаем палить, а ты кричишь 'спасите, помогите' и, тряся руками, убегаешь, потому что безоружный и вообще одет по-летнему.

— Очень смешно… — сказал японец, качая зелёной головой, — Я видел смерть некоторых людей, которые слишком надеялись на огнестрельное оружие… надо бы не повторить их ошибок.

— Ну, да, конечно, голые руки и планшетик в разы надёжней огнестрела.

— Не надёжнее, — парировал зеленоволосый, — Я не стрелял из оружия… на практике… — Рю немного помедлил, словно пытаясь заменять слова в своей речи не на те, что приходили изначально в голову, — Никогда не пользовался огнестрельным оружием. Но мой отец говорил, что чтобы выстрелить, нужно, как в искусстве меча, занять правильную позицию, сохранить сознание в чистоте, следить за дыханием, знать, куда и как целиться, знать, что делать после того, как выстрел остановит или не остановит противника.

Последние слова Рю выделил голосом, не особо надеясь, что переводчик сможет это передать… Точнее, вообще не надеясь, но разговор есть разговор, даже с помощью планшета.

— Всё это нужно знать и помнить одновременно, словно это вторая натура. Чуть упустив из-за напряжения в момент опасности любой из этих факторов, можно поступить даже более глупо, чем если бы у тебя вообще не было оружия… и подписать себе этим смертный приговор. Например… когда человек стреляет, он не отступает… он просто стоит и стреляет, как будто верит, что следующий выстрел его спасёт, — на этих словах Рю повернул голову, словно его сильно заинтересовало какое-то дерево.

— Знаешь, за что я не люблю теоретиков? — спросил Гриллс, — За то, что когда дойдёт до практики, стрелять-то всё равно будем мы.

— Твоя правда, Балу-сан. Я всегда с огнестрельным оружием… В некотором роде в споре. Потому я и вспомнил, пока еще могу это рассказать, последнее, что знал полезного о предмете.

— В следующий раз, когда я буду обсирать чужую инициативу, я буду знать, как это называется, — не теряя самоуверенности, кивнул Балу, — Ну что, мы всё обсудили? Можно трогать? Там ещё полкилометра до точки.

— Думаю, все, — ответил Рю, прогоняя какие-то воспоминания из своей головы. Сейчас лучше дышать воздухом, а не думать о глупостях, совершенных ранее и не тобой. Вполне возможно, что в этот раз они и не повторятся.

Некоторое время они шли, непринужденно болтая и подкалывая друг друга, пока, наконец, Балу не остановился.

— Ну вот, мы почти пришли. Впереди сейчас будет оградная зона. Всем вырубить электронику.

Оградная зона, надо сказать, повлияла не только на электронику. Стоило им подойти к столбикам в осенней листве, как они это почувствовали. Лёгкое головокружение, дезориентация, когда разум не соглашался с тем, что стоят они не земле, а не на стене, совсем лёгкий приступ тошноты. Всё это пришло не сразу, а постепенно, по нарастающей. У Рю, вдобавок, глаза заволокло зеленым, как в бою… Но при этом без собственно пустот. Как будто он просто ослеп.

— Ух! — выкрикнул Балу, останавливаясь метров через тридцать, — Здесь уже нормально! В первый раз всегда прикольно, правда?

Убедившись, что ощущение прошло, Рю поспешно снова включил переводчик.

— Ну вот, мы на территории лисички, — проводник потопал ногой по земле, — Здесь уже нас от неё защитить можем только мы сами. Если честно, мало кто видел её лично, потому, нам предстоит тяжёлая работа по её поиску.

'Интересно, зачем я на это вызывался?' — подумал Рю. — 'Кажется, под 'пройтись' я понимал нечто другое… Ну да ладно, где трижды чуть не убили, там и четвёртый раз…'

— Правда надеетесь просто взять и найти лисицу-оборотня? — скептически спросил он, — Не думаю, что это реально. Ками леса, такие как тенгу или кицунэ, всегда сами выбирают, кому их видеть, а кому нет… и я бы не рассчитывал на то, что она захочет сфотографироваться.

— Если ничего не найдем, то потеряем только время, — пожала плечами Альва.

— Ну, я заранее поинтересовался, куда идти, — с улыбкой ответил Балу, — Нас сейчас интересует одиноко стоящий домик в лесу. И я думаю, мы знаем, где его искать.

С этими словами он указал на протоптанную тропинку у них под ногами.

Рю ничего не ответил. Ему это всё не очень-то нравилось. Вероятно, что кицунэ — очередная шутка студентов. Учитывая, какие тут студенты — это вполне реально… Однако после сегодняшних событий зеленоволосый настороженно относился к походам по школе и её окрестностям. Успокаивало его то, что их всё-таки было трое, а его спутники были вооружены, да и Альва, похоже, действительно умеет восстанавливать организм пациентов.

Спустя некоторое время они действительно увидели здание, стоящее поодаль.

— А вот и оно! — тихо прошипел Балу, присаживаясь на колено за кустом, — Я же говорил!

— И что теперь?

— Теперь… Подберемся поближе. Если что-то находится так глубоко в лесу, то это неспроста!

— Домик егеря или охотника, я в таком жила, — прокомментировала Альва.

— Ага, каменный двухэтажный? Слишком шикарно даже для этой школы!

— Да уж, это неспроста, это люди построили… — буркнул японец, который начал подозревать, что весь поход был затеян Балу в рамках устрашительно-развлекательного мероприятия для Альвы.

— Ага, и зачем? Почему они его огородили защитным полем? — поинтересовался проводник.

— Вот этого не знаю, я в этом не разбираюсь… — ответил Рю, — Но если это значит, что нас тут быть не должно, то что мы тут забыли? Рисковать жизнью ради местной лисицы-оборотня? Или тут так всегда студенты развлекаются по традиции…

— По официальной версии Гуро — это сбежавший научный проект одного из студентов, — хмыкнул Балу, подбегая… прямо под окно, у которого вновь опустился на колено. Осторожно заглянув внутрь, стараясь понять, что находится за занавеской, юноша жестом позвал напарников к себе. Рю покачал головой и вместе с Альвой осторожно прокрался следом.

— Там чисто, — тихо сказал проводник, после чего поднялся во весь рост, вытащил из кармана нож и просунул лезвие в щель между окном и рамой, чтобы поддеть его. Окно издало протяжный скрип, но… никто на это не отреагировал. Похоже, дома никого не было.

Неодобрительно посмотрев на горе-взломщика, японец со шведкой пролезли в дом следом за ним. Внутри было пусто, однако не пыльно. Дом не был заброшен, хотя подобная пустота изрядно… настораживала.

Интерьер был довольно занятным. Пианино, резная мебель в стиле викторианской Англии, комод со стеклом, за которым был виден сервиз.

— Богиням столько всего вряд ли нужно, а, спец? — шёпотом спросил Балу у Рю, прислушиваясь, — Кажется, мы одни во всём доме.

— А студенткам для розыгрышей вполне может пригодиться… — ответил японец, стараясь не говорить громче, чем переводчик, — Будет глупо, если нас здесь обнаружат… как насчёт того, чтобы более чётко решить, что именно мы тут собирались делать, и приступить к этому побыстрее?

— Хорошая идея, — прокомментировала Альва.

— Э-э-эй, так вообще неинтересно! А как же ваш дух исследования? — спросил Гриллс уже чуть громче, разводя руки в стороны, — Там висела табличка 'нельзя'? Нет. Значит, можно! Давайте уже изучим тут всё. Ясно видно, что здесь кто-то живёт. Вся школа верит, что тут живёт кицунэ. Мы же должны узнать правду о том, слухи это или нет! Если бы не такие, как я, вы бы сейчас и зеркал шугались.

'Какой бред…' — подумал про себя Рю, подходя к ближайшему шкафу и пытаясь его открыть, — 'Что я тут делаю? Зачем я сюда пришёл? Мне же не 5 лет…'

— Подождите… — вот теперь Гриллс стал серьезным, — А вот это уже интересно…

— Привет, Чер, — поздоровалась Рейко, не отрываясь от голографического экрана, — Пришел за геномскином?

— Привет, — кивнул Чезаре, — Да. И, кстати, сразу вопрос: насколько эта штука мощная?..

Он не скрывал, что никогда не любил броню. Для него лучшей защитой было не попадать под удар. К сожалению, не от любой атаки можно увернуться.

— Замедляет мономолекулярку, — ответила женщина, — Но дробящий урон проходит на ура. Тут уже надо менять самого носителя. Ну, и от сверхвысоких или сверхнизких температур тоже не защищает.

— Жаль, — коротко ответил кардинал. А ведь у него еще с охоты на Джокера завалялась плазменная граната, которая, по его расчетам, должна была пронять даже биоэнергетика с подпиткой от сигмафинов. Он хотел сказать что-то еще, но его прервали.

Дверь резко открылась, и преподаватели увидели на пороге сильно запыхавшегося Балу, который стоял, подняв палец, призывая их подождать, пока он отдышится.

— Фу-у-ух, — наконец, выдохнул он, — Господин Финелла, я прошу вас… фух… назначить мне новую цель… не Пешку, — мотнул он руками, снова сгибаясь пополам, — Я нашёл девушку поинтереснее.

— Когда это 'девушкой поинтереснее' нельзя было заняться отдельно от выполнения задания? — поднял бровь Чезаре.

— Уф… я об этой, — студент поднял вверх руку, в которой был зажат листочек… с портретом Сентесейки Ирие.

— Ты в курсе, что при всей ее безобидной внешности ошейник на нее отнюдь не от склонности к БДСМ? — поинтересовался шпион слегка ошалевшим голосом, — В свободное время занимайся кем хочешь, хотя сразу предупреждаю, что это большая глупость; но поручать тебе такой 'объект' я не собираюсь. Мне же потом отвечать…

— Ага! — воскликнул Балу и кинул что-то ему в руки. Что-то очень небольшое.

Это была маленькая игрушечная лисичка.

— Ее любимая детская игрушка, — прокомментировала Рейко.

— Киндер-сюрприз, коллекция 2014 года! — воскликнул Балу, после чего показал очередной листок. На нём был изображён детский рисунок.

— На альбоме дата тиражирования 2016 год, а в нём рисунки от детского до профессионального! — воскликнул он, — Студентка, которую прячут от нас, в то время как драконы учатся с нами? Лисичка из не самой старой коллекции в качестве детской игрушки?

Гриллс тяжело дышал, но его улыбка была улыбкой победителя.

— Ну и что ты хочешь услышать? — насмешливо осведомился Чезаре, — Да, если ты к ней пристанешь, тебя посадят за педофилию. Потому что ей три месяца. И? Менять 'объект' я все равно не собираюсь. Во-первых, потому что если бы я мог давать вам задания с существенным риском для жизни, половина из вас давно была бы мертва. Во-вторых, чтобы не создать ненужный прецедент. Это окончательное решение.

— Это же пример самого быстрообучаемого существа на свете! — воскликнул студент, — Кто из вас её куратор? Я хочу включить девчонку в свои исследования инновационного лага и обучаемости!

Макиавеллист, однако, его энтузиазма не оценил:

— Она не менее опасна, чем фон Рейлисы, но в отличие от них гораздо менее адекватна. А учитывая, что один 'умник' снял с нее ошейник, опасна вдвойне. Как я и говорил: запрещать что-то я не собираюсь, учитывая, что ты из принципа сделаешь наоборот, но все, что ты будешь делать, ты будешь делать на свой страх и риск. Задание от меня — Пешка.

Помолчав, он добавил:

— И да, приставать к трехмесячной девочке — это изврат даже по моим меркам. А это что-то, да значит.

Балу, правда, вряд ли мог полностью оценить юмор этих слов. Он ведь не знал, что девушка, в которую влюблен грозный 'отче', на самом деле гарнитура…

— Меня она интересует сугубо в научном плане, — пожал плечами студент, — Что ж, я сделал всё, что от меня зависело в этом задании, — сказал он и направился прочь. Чезаре молча покачал головой ему вслед. Когда дверь закрылась, он вполголоса вопросил в пространство:

— Кто бы мне объяснил, как она умудрилась за один день найти сразу двух безрассудных идиотов?

— Да, кстати, а ещё у Пешки шрамик под левой грудью, — вновь неожиданно объявился Балу, едва скрывшийся за дверью.

— Надо же, какие подробности, — фыркнул Чезаре.

— Это вполне себе секретная информация, — возмутился Гриллс.

— Охотно верю. Продолжай копать, может еще какие… секреты нароешь.

— Стрижку вам, что ли, интимную выяснить?

Чезаре пожал плечами:

— Можешь узнать. Если ты надеешься, что ты сейчас надокладываешь информации, чтобы я признал задание выполненным и поручил тебе Ирие, то ты глубоко заблуждаешься.

— А там нет стрижки, — ответил юноша, пряча руки в карманы.

— Кто-нибудь… у меня сейчас рука к лицу прирастёт, — подала голос Рейко.

Чезаре снова пожал плечами:

— Ну, я вижу, ты рассмотрел объект во всех подробностях. Но я не сомневаюсь, что, в соответствии с темой лекции войдя в контакт с объектом, ты сможешь добыть и не столь… однобокую информацию. В любом случае, в вопросе с Ирие я свое слово уже сказал. Баста.

— Ну его к чёрту тогда, это задание, — прорычал парень, удаляясь прочь быстрым решительным шагом. Дверь снова закрылась.

— Это что было? — спросила Рейко, до сих пор стоявшая в позе 'рука к лицу'.

— Балу Гриллс, — с видом Капитана Очевидность усмехнулся мужчина.

— Мой мозг… он сломан!

— Неужто отсутствием у Пешки интимной стрижки?

— Нет… вот этим, — свободная от соприкосновения с лицом рука указала на место, где только что стоял Балу, — Как ты его вообще терпишь?

— Отношусь со здоровым пофигизмом, — пожал плечами кардинал. Как ни странно, с его точки зрения Гриллс был далеко не самым 'трудным' студентом.

— Акечи хуже, — заметила Рейко, убирая руку от лица, — Она его куратор.

— Главное, чтобы они теперь все не стали просить поменять 'объект', - вздохнул Чезаре, — А то я рехнусь, воюя с каждым поочередно…

— Думаешь, Ирие вызовет такой ажиотаж у наших студентов? — изогнув бровь, спросила ученая.

— Во-первых, после того, как наш знакомый додумался снять с нее ошейник, я ничему не удивлюсь, — ответил макиавеллист, — А во-вторых, не обязательно даже именно она. Главное, что каждый, кому придет в голову попросить поменять объект, будет считать себя дико оригинальным… А создавать прецедент нельзя, даже если новый объект нам на руку. Разрешив сменить объект кому-то другому, но не разрешив Елене, я вызову еще больше подозрений. А Елена — слишком ценное приобретение, чтобы увеличивать риски.

— Представляешь, как звучат слова про 'приобретение' красивой девушки после выявленных познаний в БДСМ? — ехидно осведомилась Рейко.

Чезаре лишь фыркнул.

— Кстати, ты обратила внимание? Похоже, он всерьез решил, что Ирие стала прообразом легенд о кицунэ в местном лесу…

— А разве это не так?

— Нет. Эти легенды появились еще до рождения Ирие. Она просто очень удачно в них вписалась. А так в деревне поклонялись кицунэ, когда никакой ЗШН еще в проекте не было…

Несмотря на это, указывать Гриллсу на ошибку он не собирался. Пусть думает, что разгадал тайну, и успокоится на этом.

— И что же из этого следует? — осведомилась японка. Мужчина задумался:

— Знаешь, после знакомства с синьором Уроборосом, а также успехов Брайса и Уайта в исследовании древних заклинаний, вывод напрашивается сам собой. Правда, в него не вполне вписывается тот факт, что жрицы местного храма нашли себе новое божество — Флору. Кстати, хотел спросить твоего мнения об одной теории…

Однако, озвучить теорию ему не удалось. Едва он открыл рот, как раздался аккуратный стук в дверь.

— Можно? — заглянула Альва.

— Проходи, — ответил Чезаре, окидывая коротким взглядом руки скандинавки. О местных страшилках можно поговорить как-нибудь потом. Тем более что ему все равно не позволят их трогать, даже если он прав.

— Ну, вы же хотели проверить защиту, — сказала скандинавка, закрывая за собой дверь.

— Это верно, — согласился шпион, кивая на броню, которую за разговором не успел не то что примерить, а даже рассмотреть.

На вид геномскин напоминал глухой кожаный комбинезон, что, по идее, должно было свидетельствовать о его крайнем неудобстве. Однако, материал был гораздо более мягким и податливым, чем обычная кожа. Даже странно было, что эта вроде бы несерьезная одежда — второй по мощности из изобретенных видов брони. После своего аналога на жестком каркасе: тот был толще и защищал от дробящего урона, но имел серьезный недостаток. Его нельзя было спрятать под одеждой, что с точки зрения Чезаре было критично.

Ведь он прекрасно помнил старый анекдот про кожаные штаны. А мотоцикла у него не было.

— Мне надо оценить его проницаемость на глазок, или вы готовы побыть подопытным? — осведомилась девушка, с интересом изучая секретную разработку.

— А что из этого даст более точный результат? — вопросом на вопрос ответил преподаватель.

— Понятное дело, наживую лучше, — сообщила Альва.

— Благо, проектор под боком, — добавила Рейко.

Пожав плечами, Чезаре натянул комбинезон — пока прямо поверх одежды, а то могут не так понять, — и попробовал в нем подвигаться. Забавно, но похоже, что будучи надетым, как подобает, комбинезон вообще не будет ограничивать движения. Что радует.

— Вас как, пробовать парализовать или убить? — с энтузиазмом спросила Альва, — На расстоянии или вплотную?

— Все поочередно, — ответил Чезаре, — Робин, скорее всего, перепробует все.

— Тогда начнем с парализации, — Альва сделала жест, будто кидает что-то, — Ну как?

— Никак. Попробуй что-нибудь помощнее.

— Тогда вот вам смертельная атака.

Однако, это тоже не подействовало.

— Попробуй при касании, — посоветовала Рейко.

Жест, которым Альва коснулась его груди, выглядел… Немного двусмысленно. Но дыхание у кардинала перехватило вовсе не поэтому.

— Кажется, контакт всё же пробивает, — Рейко заметила, как мужчина пошатнулся.

— Немного, — согласился Чезаре, после чего улыбнулся неожиданно довольной улыбкой, — Если Робин представляет себе возможности своего носителя, то это как раз то, что нужно!

— У меня еще есть своего рода 'фаталити', - сообщила скандинавка, — Вы готовы?

Чезаре молча кивнул. Отодвинувшись назад, девушка потратила пару секунд на концентрацию, — после чего нанесла прямой удар в грудь. Преподаватель отлетел к стене, чувствуя, как обломки ребер проникают прямо в легкие.

— Время проецирования, — деловито сообщила доктор Кеншу, открывая крышку пластикового гроба, — Как я и говорила, Чер, чистые дробящие повреждения проходят на 'ура'. Тебе следует их избегать.

— Да уж похоже на то… — пробормотал Чезаре, переваливаясь в гроб, — Но это… Мало… Вероятно…

— Боюсь, что пока всё складывается не в нашу пользу, — заметила Рейко, — Ведь Джейк, скорее всего, быстро осознает, что когти и зубы не работают, а с дробящим повреждением у него всё будет в ажуре.

— Сражаться с просто мощными бойцами мне не привыкать, — ответил Чезаре, — А вот от способностей Альвы нужна была специальная защита, как и в случае с Патриджем.

— Кстати, тут тоже ЭМИ может помочь, — задумчиво ответила Рейко, — В отличие от Патриджа, Альву это не оглушит, но по крайней мере, должно на пару секунд лишить контроля над способностями.

— Хорошо, — кивнул макиавеллист.

— Ну, если то, что стоит в лесу, это действительно ЭМИ-излучатели, — заметила студентка, — То это ощущение не из приятных…

— Они самые, — кивнула ученая, — Ну, как тебе геномскин? Если что, у меня есть более тяжёлая версия.

— Более тяжелая не нужна, — покачал головой Чезаре, — Глупо пытаться добиться абсолютной защиты, а чрезмерная броня будет только зря сковывать движения. Думаю, так будет в самый раз.

Поднявшись из гроба, шпион торопливо восстановил иллюзию, как всегда рассеявшуюся с началом сигма-проецирования. Глаза Альвы удивленно расширились.

— Вот оно что! Я поняла! — радостно воскликнула она, — Вы амагус, способный менять облик!

— Да, — неохотно подтвердил он, — Именно на этом я рассчитываю сыграть, заявившись на место встречи вместо вас. Поэтому через два часа будьте в своей комнате… И, кстати, не планируйте ничего на вечер: не хотелось бы, чтобы вас увидели в другом месте во время встречи.

Дав последние инструкции, Чезаре сделал невидимым сверток с броней и вышел из лаборатории. Переодеться он собирался уже у себя; там же ему надо было и забрать ЭМИ-излучатель.

Однако, дела на сегодня еще не закончились.

— О, Финелла-сенсей! — заметив Чезаре, Акечи замахала рукой и побежала прямо к нему. Было довольно забавно, что несмотря на то, что вся компания махо-седзе и спасительниц Токио звалась розовой троицей Рейко, по факту, розовой там была только Акеми, а их куратором был Чезаре.

— Финелла-сенсей, я бы хотела спросить у вас совета, касаемо курирования студента, — сказала Акечи, останавливаясь рядом с мужчиной, — Вы уделите мне пару минут?

— Конечно, — кивнул он. Будучи аспирантками, махо-седзе и учились, и преподавали. Как и Мария.

— Так вот… у меня есть студентка, платница. В общем, это ходящий ужас: это как если бы Жанин и Балу занялись жаркой любовью, и кибергизированный плод их любви заявился бы к нам школу. В общем, с чего начать воспитание? Целительную эвтаназию не предлагать.

— Как конкретно это проявляется? — уточнил Чезаре, — Если 'я вам заплатила, значит, вы все мне должны', то просто игнорируй. Такая тактика может дать сбой, только если кто-то другой прогнется… Но в нашей школе, мне кажется, таких не найдется. Если же она верит в свои особые таланты… Первым делом поинтересуйся у нее, как она такая великая не попала на бесплатный.

— Уже пробовала, — покачала головой аспирантка, — У неё не хватает мозгов, чтобы понять, что другие люди могут быть с ней не согласны. Если Балу только делает вид, что не понимает, то она… кажется, просто не хочет понимать.

— Рано или поздно будет вынуждена понять… или уйти, — пожал плечами Чезаре, — За несколько дней до нее дойдет, что здесь никто не станет заглядывать ей в рот и ловить каждое слово…

На этом он подумал, что есть один расклад, при котором очень даже станет. И даже придумал, как это использовать… Но представил укоризненный взгляд Марии и решил, что помощь Акечи того не стоит.

— В любом случае, я не могу дать совет, как в экстренном порядке вызвать появление у нее мозгов. Могу лишь предостеречь, чего делать не надо. Не надо срываться. Крики и рукоприкладство только укрепят ее в идее о превосходстве над тобой. Лучше относись к ней с холодным и снисходительным презрением, как…

Он хотел сказать 'как к таракану на стене', но вовремя вспомнил, с кем говорит. 'Пчелиная королева' Самоноске Акечи была помешана на всяческих насекомых. Именно по ее инициативе их трио вместо того, чтобы уничтожать матку гигантских насекомых в Токио, вывело ее за пределы города.

— …как будто она — не более чем грязь у тебя под ногами. Которую приходится потерпеть, но которая не стоит того, чтобы на нее злиться.

— Мда… а я ведь одну из ошибок уже совершила… причём с порога, — хмыкнула она, — Почему хорошая мысль всегда приходит с запозданием? Есть ещё какие-нибудь советы, Финелла-сенсей?

— Не помешало бы выяснить, на чем она все же основывает представление о своем превосходстве, — подумав, добавил Чезаре, — Обычно как раз то, что мы считаем нашим сильным местом, оказывается нашей слабостью, если на него верно надавить…

— Оу, это сказать достаточно просто: она уверена, что харизматична, — начала загибать пальцы Акечи, глядя куда-то в сторону, — Что красива, что место её отца, как вождя народа, автоматически делает её гениальной. Мне удалось только поколебать её веру в мощь кибер-имплантатов. Которых у нее в теле больше, чем, собственно, тела!

— И она при этом считает себя красавицей? — удивился Чезаре, в теле которого имплантатов было ровно столько, чтобы не было заметно внешне, — А какого конкретно народа вождь ее отец?

— Фактически, колумбийского, но кажется, для Анны границ не существует, — презрительно фыркнула аспирантка.

— Иными словами, банановая республика, — усмехнулся кардинал.

— Скорее уж кокаиновая.

— В любом случае, задворки цивилизации. На этом и можно сыграть. Подчеркивай время от времени незначительность ее страны, то, что ее на карте нужно искать с микроскопом и то, что за ее пределами мало кто может назвать хотя бы имя ее правителя. Полагаю, ее это заденет.

Акечи медленно улыбнулась. Своей фирменной широкой хищной улыбкой.

— Да-а-а, думаю, это может сбить с неё спесь.

— Вот и хорошо, — кивнул Чезаре, — Больше ничего так сходу посоветовать не могу, это нужно смотреть по ситуации.

— Тогда, может, вы взглянете на неё во время одного из своих классов? — спросила она, — Анна Варгас.

— Взгляну, — кивнул преподаватель. В этот момент у него в кармане зазвонил телефон. Акечи ушла, махнув человеческой рукой на прощание, а Чезаре с радостью увидел на определителе имя Марии.

— Да?

— Привет, Че, Нарьяна выдала мне задание, — сообщила девушка, — Так что, во время штурма я вряд ли появлюсь.

— Что за задание? — поинтересовался мужчина. Наверное, его должен был радовать такой поворот… Но зная Нарьяну, он не торопился радоваться.

— Мне надо забрать новую студентку, — ответила Мария.

— Дай, угадаю, — поморщился Чезаре, — Из тюрьмы?

— Да… а как ты догадался? — спросила она.

Шпион вздохнул:

— Честно говоря, меня беспокоит тот принцип, по которому Нарьяна в последнее время выбирает тебе студентов. Я понимаю, на что она рассчитывает, но… При всем моем к ней уважении, мне кажется, что она делает грандиозную глупость. И я могу лишь надеяться, что эта глупость не навредит тебе рано или поздно.

— Эй, я же справилась с Лилит, — возразила Мария, — Неужели я не смогу справиться ещё с одной девочкой?

— Надеюсь, что справишься, хотя в очередной раз прошу тебя быть осторожнее… Что ты традиционно пропустишь мимо ушей, — усмехнулся Чезаре, — Но меня беспокоит общая тенденция. Что Сикора, что эта девочка, которая, держу пари, сидит отнюдь не за мелкое хулиганство… Похоже, Нарьяна искренне верит, что если ты смогла заставить меня измениться, то сможешь проделать то же самое с кем угодно. Хочет поставить реморализацию на поток. Вот только она своей машинной логикой не понимает, что… чудеса не воспроизводятся в серии.

— Это ты мне про чудеса толкуешь? — хихикнула девушка, — Ты в них вообще веришь?

— Ты права, — легко согласился Чезаре, — Я в этом не разбираюсь. Просто держи меня в курсе, хорошо? Может, конечно, это уже паранойя, но я опасаюсь, что от этой девочки проблем будет не меньше, чем от Сикоры.

— Вряд ли. Уровень разный. Это же ребёнок. Дети жестоки только оттого, что до конца не понимают, что творят, — последовал уверенный ответ. Всё же Мария до сих пор упрямо верила в добро.

— В данном случае важны не причины, а последствия, — возразил шпион, не желая спорить на эту тему, — А в наш век сигма-технологий действия ребенка, 'не понимающего, что творит', могут быть не менее опасны, чем действия взрослого, четко знающего, что и зачем он делает. Так что все-таки держи меня в курсе: во-первых, чтобы если потребуется, я мог своевременно вмешаться, во-вторых, просто ради большего спокойствия. Обещаю без крайней необходимости ее не расстреливать.

— Хорошо-хорошо, — ответила она, — Я буду очень осторожна. Но ведь если ты не перестанешь меня чрезмерно опекать, я не смогу стать достойной паладинкой.

— Может быть, я чрезмерно тебя опекаю, — серьезно ответил Чезаре, — Но я уже дважды едва не потерял тебя, и это не считая клеймения. Я не хочу, чтобы в очередной раз я не успел или не смог ничего сделать.

— Хорошо-хорошо, — снова ответила Мария, — Я буду очень осторожна. Как будто я вся хрустальная.

— Вот и хорошо, — кивнул кардинал, и на этом решил прекратить ту самую нотацию, которую обещал ей не читать, — Как я понимаю, мы в следующий раз увидимся только завтра. Как знать, может, тогда ты расскажешь мне, что собиралась рассказать?..

Снова повисла пауза. Как всегда. Мария не умела первая заканчивать разговор. Снова и снова это неловкое молчание в конце разговора, когда заканчиваются беседы по делу. Да что же с ней такое в последнее время? Покачав головой, мужчина добавил:

— Кажется, нам определенно надо будет поговорить об этом при встрече… А то помру от любопытства, и будешь плакать. Будешь ведь?..

— Буду, — хохотнула Мария, — Хорошо, я при встрече тебе всё расскажу. А хочешь, лично познакомлю?

— В таком случае жду встречи с двойным нетерпением, — улыбнулся Чезаре, — Береги себя.

И с этими словами он повесил трубку, прежде чем Мария успела снова высказаться на тему чрезмерной опеки. После этого преподаватель стал просматривать досье на новую студентку. Так… Алиса Стоун, восемь лет, родом из Англии. Амагус-иллюзионист ментального типа — в отличие от него самого, не манипулирующая светом, а проецирующая иллюзии напрямую в мозг. В силу этого ее иллюзии видит только получатель. Есть, правда, странное исключение: когда она создает иллюзию адских псов, ее не только видят все, но и фиксируют видеокамеры…

В тюрьму отправлена за убийство пяти человек, включая собственных родителей. Хотя у нее были на то причины: ее отец обвинялся в педофилии; но после 'любимого папочки' она явно вошла во вкус. Похоже, что Алиса издевалась над взрослыми, как издевается ребёнок над пойманным муравьём, отрывая ему лапки по одной. В тюрьме угробила нескольких сокамерников, после чего была переведена в одиночную камеру. Психиатры даже не рискнули связываться.

Всего лишь ребенок, ага. Совершенно не о чем беспокоиться. Интересно, Мария вообще узнавала, с чем ей предстояло столкнуться, или ей хватило возраста? Паранойя разыгралась с новой силой: Чезаре уже четко видел, как именно будет умирать этот 'ребенок', если вдруг до него дойдут сведения, что она издевалась над Марией. Он по-прежнему не собирался мешать послушнице работать, пока маньячка не дает поводов к вмешательству. Однако с этого момента план номер четыре, название которому кардинал до сих пор не придумал, получал наивысший приоритет. Насколько он мог судить, идеальным исполнителем его плана станет Рю. Но стоило ему открыть личное дело, как телефон снова зазвонил. Рейко.

— Да?

— У меня есть сведения. Сегодня нашли студентку, которую оплодотворил Гуро. Сикора и Пешка. Они сделали ей аборт. Мне удалось прогнать через сигма-сканер одну из икринок.

— Кхм, — Чезаре поперхнулся, — Ты хочешь сказать, что оно… биологически совместимо с людьми?

Сам он полагал рассказы об этой опасности Гуро выдумками сплетников, насмотревшихся хентая. Но даже если и нет… Кардиналу проще было предположить, что оно делает это для собственного удовольствия, чем представить себе возможное потомство.

— Да, — Рейко говорила очень напряженно, — Более того. У них с Ирие общий генокод. Это генкрады, Чер.

— Я всегда говорил, что Накамура извращенец, — покачал головой он, — Значит, опасность больше, чем мы думали. А учитывая то, что сказала Нарьяна с утра, подозреваю, что операцию по выжиганию заразы придется отложить на неопределенный срок?

— Они не могли народиться здесь сами по себе, — сообщила ученая, — Либо какой-то прозорливый студент сумел неведомым образом умыкнуть паттерн икринки… либо у нас крыса в педсоставе.

— Занятный поворот… — протянул шпион, — Я верно понимаю, что о проекте 'Геном' был осведомлен только Высший Совет?

— Только наша пятёрка. Ты, я, Франческа, Хейтем и Валькельхайн. Иными словами… можешь, конечно, говорить, что я излишне придираюсь к Штейн, но она — наиболее вероятная виновница.

— Не исключено. Но спешить с выводами не будем: я постараюсь что-то на нее нарыть, но буду прорабатывать и другие версии.

— Валькельхайн и Хейтем могли это сделать только с одной целью: развалить Высший Совет, — задумчиво ответила Рейко, — Пожалуй… я слишком учёный, чтобы подумать на них.

— Кто-то из них может быть двойным агентом, — пожал плечами Чезаре, — А также есть еще один вариант… Ты говоришь, что это кто-то из нашей пятерки, но на каждом заседании Совета нас присутствовало шестеро.

— Ты подозреваешь… саму Нарьяну?

— Мне это не кажется особенно вероятным, — пояснил он, — Но я учитываю все варианты, а ты знаешь, что порой решения Нарьяны оказываются весьма… неожиданными.

— Итого… у нас четверо подозреваемых, не считая студентов, — хмыкнула женщина, — Сурово. Почти как в мире с политической обстановкой.

— Нам нужно больше информации, — ответил шпион, — Операции с проектором где-то фиксируются?

— Фиксируются, но историю легко подчистить, — ответила Рейко.

— Значит, отпадает, — поморщился Чезаре, — Нужно быть идиотом, чтобы не подчистить ее после такого. Пожалуй, даже в какой-то степени хорошо, что Нарьяна не дает разрешения на зачистку лежбища: можно попытаться проникнуть туда и поискать возможные улики.

— На самом деле, не так уж хорошо. Какой-то идиот вышиб опечатанную дверь к лежбищу. Теперь даже если Эйхт его выжжет, мы не можем быть уверены, что ни один объект не сбежал. А учитывая скорость размножения и объемы приплода…

— Verpa! — ругнулся Чезаре, — Вот почему все всегда происходит одновременно? Ладно, я займусь этим вопросом после окончания операции 'Волк в овечьей шкуре'.

— Хорошо, я перезвоню тебе, когда вновь появится какая-либо информация, — ответила женщина.

— Хорошо, — кивнул шпион, кладя трубку.

Он тяжело вздохнул. Честно говоря, он откровенно загонялся. Ему приходилось практически во всех делах, требующих его внимания, успевать самому: из студентов мало кто заслуживал достаточного доверия (хотя человека для сбора информации о Тайаме он отрядить сумел), а трогать службу безопасности без санкции Нарьяны он не имел полномочий. А ведь он привык к четким иерархическим структурам, включающим и координаторов, и экспертов, и полевых агентов… Вот почему организация, бюджет которой сопоставим с небольшим государством, не может позволить себе таких простых вещей?

— И вообще, дадут мне сегодня перекусить перед операцией, или как?

Очнулся Сикора в совершенно незнакомом месте. Похоже на какой-то подвал, по которому шли коммуникации труб и электричества. Как ни странно, чувствовал себя студент гораздо лучше, чем перед приступом.

Первым, что он увидел перед собой, были две беловолосые близняшки. Только вот взгляд одной, той, что лежала у него под ногами, имея из одежды лишь засохшую корку крови и кожаный ошейник, был абсолютно пустым, а у второй, сидевшей в стороне, с кляпом во рту, взгляд был полон ядрёной смеси ярости, страха и отвращения.

Осознание произошедшего происходило медленно, будто бы Сикора просыпался от страшного сна. А когда понял — ему захотелось взвыть. Упав на колени, Тадеуш попытался нащупать пульс у девушки.

'Живи… Господи, пусть она будет живой…' — казалось, шептали его губы, — 'Почему? Почему они меня не остановили? Они же всегда знают, где я, я же их предупредил… Стоп!'

Поляк в ужасе ощупал свою шею, пытаясь найти ошейник. Ошейника не было. То есть, преподаватели не знали, где он. Зато по крайней мере, у девушки прощупывался пульс.

— Слава тебе, Господи… — прошептал Тадеуш. Кажется, на этот раз он очнулся прежде, чем его 'второе я' совершит новое убийство… Хотя и без того оно успело совершить непоправимое. Физически травмы девушки были достаточно легкими. Но вместе с тем, он сознавал, что Джейк успел ее изнасиловать.

Тадеуш поднял девушку на руках и подошел ко второй. Чтобы не возопить от того, что он увидел, Сикора вцепился зубами в нижнюю губу:

— Это ведь сделал я, не так ли? — опустошенно спросил он у той из близняшек, что была в сознании.

Девушка не ответила, что и неудивительно, учитывая кляп. К счастью, все же из более традиционных материалов, чем у несчастной Бьянки. Зато страх в ее глазах слегка уменьшился: похоже, она поняла, что он уже… не тот, кого она видела только что.

— Я уже и не помню, когда последний раз спал, — Сикора стянул кое-как свою ветровку и уложил бессознательную девушку на нее, — Всякий раз, когда солнце заходит, я будто выпадаю, прекращаю… существовать… А когда 'просыпаюсь', вижу подобные картины. Mater Deus, я, видимо, и правда… монстр…

Он медленно подошел к девушке и вытащил кляп из ее рта.

— Тьфу, буэ, бе, тьфу! — отплёвывалась она, — Ну и гадость!

Она повернулась к своей близняшке, которая смотрела пустым взглядом в потолок.

— Можешь убить её?

— И чего она такого тебе сделала? — удивленно переспросил Тадеуш. В его представлении, если ее еще можно было спасти, это следовало сделать.

— Если останется только одна Соня Старки, Робину придётся искать мне новое тело, — девочка нахмурилась, — И очевидно, что этой Соней Старки должна быть я.

— Занятная мысль. А что, если это раздвоение — лишь временное явление? И, если это предположение верно, соединившись обратно, ты рискуешь обнаружить себя… мертвой. Забавно, не находишь? Получится, что ты сама попросила себя убить и сама на это смотрела. Интересно, это можно считать самоубийством?

— Лучше мёртвой, чем сломанной, — ответила Соня, резко помотав головой.

— А кто такой этот Робин и зачем ты ему? — добавил поляк еще один вопрос в общую копилку.

— Он хочет жениться на моей племяннице, — заявила Соня, — А еще превратить меня в сигма-зомби. Ты собираешься языком болтать или что-то делать, глупый двоедушник?

Тут уже Сикора вконец уставился на девушку с отвисшей челюстью. Прикрыв-таки рот, поляк откашлялся:

— И откуда у пани Сони такие выводы обо мне? — спросил Тадеуш, принявшись осматривать свои карманы, — И вообще, сигма-зомби… Звучит мерзко.

С некоторым запозданием он вспомнил, что Финелла говорил о сигма-зомби. И о сигма-зомби, и о Белом Робине… И кажется, даже об этой девушке, которую взяла в заложники его вторая вероятность.

— Я же всё-таки демонолог, и в нечисти разбираюсь, — сообщила она, — Так что, давай уже, убивай ту Соню, что лежит внизу, сломай наручники и побежали уже отсюда.

— В таком случае я могу рассчитывать на ответную услугу? — холодно спросил Сикора, подходя к пленнице.

— Где-то я это уже слышала, — сказала Соня, недобро прищуриваясь, — Как-то об этом же меня спрашивал один дьявол, которого я призвала, с тех пор я бессмертна.

— Это, конечно, очень мило, но у меня несколько иное предложение, нежели бессмертие. Да и твою жизнь она вряд ли кардинально изменит, — Тадеуш склонил голову набок.

— Я второй раз на этот развод не куплюсь, говори сразу, что тебе нужно, — затребовала она так, будто… не могла обмануть его.

— Я хочу заставить его подчиниться, — Тадеуш постучал себя по виску, — Ты не представляешь, как он мне испоганил жизнь, а скольким прервал, так что изгнание или уничтожение для этого выродка будет слишком… легкой участью, — в голосе обычно достаточно спокойного Сикоры почувствовалась застарелая злоба.

— Для этого тебе придётся пожертвовать частью своей личности, — ответила Соня.

— Переживу, — в глазах поляка блестел металл, — Итак, твой ответ?

— Контракт заключён! — ответила девочка, — А теперь освободи ты меня уже, а то я себя чувствую, как джинн в бутылке!

— Вот и договорились, — ответил Тадеуш, после чего стал изучать цепь. С замком ему не справиться, а вот подобрать в цепи слабое звено…

— Что ты там возишься? — раздражённо спросила Соня.

— Выдвинься вперед, — скомандовал Тадеуш, подставляя под слабое звено металлический прут. Теперь обернуть руку в платок и потянуть за цепь, концентрируя усилие на пруте.

— Почему ты просто не разорвёшь её?

Новый рывок.

— Я что, похож на человека, который гнет подковы и сворачивает сковородки в трубочку? Приходится работать головой!

Звено немного разошлось. Можно было попробовать просто вытащить из него второе и таким образом разомкнуть цепь.

— Ты же двоедушник, — удивилась Соня, — Что, до сих пор не научился воровать у него силу? Он, например, научился.

— Я вообще только вчера понял, чем по сути являюсь, — проворчал Сикора, пытаясь вынуть звено, — А потом меня снова вырубило. Ну и как мне ее 'скоммуниздить'?

— Эй, я дьявол, а не двоедушник, откуда мне знать? — девушка всплеснула руками, и цепь соскочила.

Забавно, но слово 'дьявол' она употребляла, как нечто само собой разумеющееся.

— Да не дергайся ты! — одернул ее Тадеуш и повторил попытку.

— Я не дёргаюсь, — капризно ответила Соня и, что характерно, попыталась при этом развести руки в стороны. Непроизвольно. Просто из-за привычки жестикулировать.

— Рррр! — рыкнул Сикора, невольно сконцентрировав свое раздражение на девушку на ни в чем не повинном звене и своих руках, и резко дернул цепь, пытаясь разорвать звено. Разорвать не вышло, однако щель расширилась достаточно, чтобы звенья можно было без труда разъединить.

— Готово.

— Ну, наконец-то, — резюмировала Соня, резко вскакивая со стула, — А теперь, убей её, — скомандовала она, тыкая пальцем в свою близняшку, изучавшую что-то на потолке. За всё это время вторая блондинка даже не сменила позы, только моргать не забывала.

— Пани, а вот этого в окончательном варианте контракта не было, — парировал Сикора, особо отметив словосочетание 'окончательный вариант', - А по своей воле я убийцей становиться не собираюсь.

— Агрх! — девушка гневно топнула ногой, — Хорошо, дай мне тогда свой нож.

— Думаю, это тебе подойдет лучше, — сказал он, указывая на лежавший поблизости лом и подходя к бессознательной жертве, — И все равно я не понимаю, что тебе такого в ее смерти? Да, шок, конечно, будет. Но, если мы ее отнесем в медчасть, думаю, ее быстро приведут в чувство.

Соня взяла в руки лом.

— Ты совсем тупой или прикидываешься? — спросила она, взвесив в руке оружие, а затем, закинув его за голову, со всей дури опустила на череп лежащей на полу девушки. Её лицо, одежда и волосы обильно покрылись кровавыми пятнами.

— Или мне вызвать демона, который сломает тебя, как это сделала твоя вторая душа с ней?

Она снова закинула оружие за голову и опустила его на грудь уже мёртвой девушки, проламывая грудную клетку. Сикора ощутил, как что-то тёплое прыснуло ему на щёку.

— Она уже никогда не будет Соней Старки, той, какой должна была быть!

Лом снова взлетел вверх.

— Твоюжналевоблин… — ругнулся поляк, отходя от трупа, и достал платок, чтобы вытереть щеку, а затем осмотрел себя, — И как ты это преподавателям объяснишь?

— Это уж как ты объяснишь! — бросила она небрежную реплику в сторону Тадеуша, прежде чем опустить лом на живот, — Это ведь твоих рук дело.

С этими словами она снова занесла оружие.

— Что, освободилась и уже намылилась разорвать контракт? Так-то вы, дьяволы, относитесь к своему слову…

Поляк достал телефон и, прежде чем Соня успела что-либо ответить, щелкнул вспышкой, запечатлев картину 'самоубийства' Сони.

— Я отношусь к своему контракту так же, как и ты, — сообщила она, опуская тяжёлый лом в район таза, фактически разделяя свою копию на две части, — Я тебе должна только помочь подчинить вторую душу. И от этого ты не отвертишься!

— А еще у нас с тобой личный счет к одному и тому же лицу… точнее, к одной и той же перчатке, — сказал поляк, пряча телефон в кармане, — Так что давай-ка не будем топить друг друга, а вместе выгребем из этого дерьма и покажем этому Белому Робину, где ему самое место. Да так, чтобы он и ко Второму Пришествию оттуда не вырвался. Ну что, напарники, пани Старки?

В этот раз лом опустился на колено мёртвой девушки. Соня остановилась, чтобы отдышаться.

— Знаешь, тот факт, что ты мне не помогаешь, плохо сказывается на нашей командной работе, — тяжело дыша, сказала она, убирая мокрые волосы с лица, — В конце концов, я призвала сюда Гуро.

— Ага, встречал. Метаболизм сродни амфибиям, сильно зависит от влажности помещения, судя по всему, это необходимо для дыхания, но в отличие от них, кровь насыщена эритроцитами. Мечет икру в жертву, формируя колонию мальков. Смею предположить, что момент созревания колонии смертелен для носителя.

Сикора пожал плечами.

— Да и вообще, а если бы я начал помогать, а ты бы оказалась подручной Робина, как моя копия? Так что вполне естественно, что мне потребовалось время, чтобы разобраться в ситуации. Итак, как будем избавляться от этого? — Тадеуш указал на безжизненный труп.

— Никак, — ответила она и снова занесла лом. Новый удар пришёлся уже по второму бедру.

— В любом случае, у нас с тобой контракт, так что, тут тебе уже не сбежать. А эти куски мяса задержат пока Гуро и подготовят сюрприз Робину. Фу-у-ух…

Она тяжело опустила оружие.

— Спасибо, блин, ты настоящий джентльмен.

— Не стоит благодарности, пани, — ответил Сикора, глядя на результат трудов Сони, — сказала бы раньше, что это для Гуро, я бы, возможно, помог… Как ты считаешь, где мы?

— Там, откуда надо валить, — коротко и ясно выразилась девочка, после чего ткнула пальцем в железяку, — Возьми лом.

— Выбрось его. Я им буду слишком медленно махать, чтобы попасть по Гуро, а тело Робина им, судя по всему, не пробьешь. А для моей копии…

Для своей копии у Тадеуша был только нож, зато какой! Семнадцатисантиметровое лезвие, углеродистая сталь, небольшая гарда, пила с обратной стороны. Джейк явно знал толк в этом.

— Тогда что встали? Иди тогда вперёд, — скомандовала Соня, ткнув пальцем в сторону двери.

За дверью были технические коридоры. Тёмные, хреново освещённые, с трубами и проводами, тянущимися вдоль стен. Это были явно не жилые помещения и даже не лаборатории.

— Ясно, — только и ответил Сикора, пряча нож, — Украсть силу, говоришь? Ну-ка, попробуем…

Тадеуш задышал медленно и глубоко. Вспомнив 'отголосок' в схватке с Робином, он мысленно представил себе свою вторую душу в виде спящего волка. Пока светит солнце, он не проснется, даже если из пушки стрелять. Мысленно Сикора подошел к хищнику и наклонился к нему. Он протянул к нему руки… Увы, это осталось лишь в воображении. Ничего не изменилось.

— И как ты хотел сделать это без ритуала? — фыркнула девушка, — Глупый двоедушник.

Небольшая пауза и…

— Ты собираешься идти или нет?

— Отлично. То есть без рисования на стенах и полу мы не обойдемся, — недовольно проворчал Сикора, — Идем.

Они остановились на развилке, где ничто не показывало, в какую сторону идти дальше. И одновременно с этим… Тадеуш почувствовал мерзкий запах. Знакомый запах: он уже не так давно чувствовал его.

Гуро.

— Они где-то здесь? Есть идеи по направлению? — спросил он Соню.

— Куда угодно! Здесь сейчас будет Гуро! — топнув ножкой, закричала она.

Но ничто не подсказывало Тадеушу, куда идти. Кап. Плюх. Швырк. Служебные помещения, звуки воды. Звуки механизмов. Бум! Стук! Шварк!

— А, блин. Авось пронесет! — решился-таки Сикора, подхватив Соню на руки и рванув в левый коридор. — Ты его чуешь, что ли?

— А ты что, не чуешь?! — парировала она. Буквально через пять метров коридор разделился… на левый и на лестницу вверх.

'Вверх!' — мигом понял двоедушник.

— Если и чую, то сам этого не понимаю, — сказал он, влетая наверх по лестнице по принципу 'чем выше, тем лучше'…

— А что, вонища ни о чём не говорит?! — спросила девушка. Один лестничный пролёт. Другой. Третий. Уже три этажа, а лестница не думала заканчиваться.

— Что ты вообще о нем знаешь? — сменил тему Тадеуш, — И зачем призвала?

Как ни странно, у него будто открылось второе дыхание. Ничто не мешало бежать и разговаривать одновременно.

— Вроде как, вампир из Ёми… синтоистского ада, — ответила она, — А призвала я его здесь… чтобы сбежать. Откуда ж я знала, что ты — двоедушник?

— А что, эти два момента как-то связаны? — не понял логики Сони Тадеуш, — И вообще, я, конечно, читал о двоедушниках, но не углублялся особо в тему.

Сикора хмуро глянул наверх:

— Мафусаилов бред, эта лестница вообще думает заканчиваться? — выругался поляк.

— Откуда я знаю?! — спросила его девушка, когда они пробежали мимо огромного вентилятора с медленно вращающимися лопастями, — Это уже восьмой этаж. В школе нет столько этажей!

— Может, 'Хронос' начал уже и пространство выворачивать? — предположил Тадеуш, — Блин, чувствую себя, как на бета-тесте Disciples 3.

— Отставить панику! — выкрикнула Соня, — Я вижу конец лестницы!

— Знаешь, у меня такое чувство, что нас где-то надули… — нахмурился парень и, подойдя к двери, внимательно прислушался к тому, что происходит за ней.

— Кстати, ты ведь не планировала участвовать сегодня в конкурсе? — вдруг спросил он.

— Каком конкурсе? — не поняла девушка.

— Да этом… — Сикора махнул рукой, — На короля и королеву школы. Как я понял из описания, конкурс идет до глубокой ночи, так что… — Тадеуш сложил пальцы пистолетом и 'выстрелил' себе в висок, — Я в пролете. Ну и пес с ним, — резюмировал поляк, открывая дверь чуть-чуть и заглядывая в щель.

'Ага, мы такие прям неприметные…' — подумал он.

— Не. Не слышала, — помотала головой Соня, — Наверное, об этом сказали днём, потому что меня похитили утром.

— Вот и отлично. Тогда предлагаю посвятить то время, которое остальные потратят на праздник, на то, чтобы заняться им, — Сикора постучал себя по виску… и с разбегу высадил дверь. За ней оказались новые технические помещения, но Соня все-таки обрадовалась:

— Я знаю эти места!

— Отлично! — облегченно выдохнул Сикора, — Веди.

И он аккуратно дал девушке встать на пол. Та уверенно взяла его за руку и потащила за собой.

— Нам сюда. Это минус второй этаж. Просто рассадник всякой мелкой нечисти.

— Замечательно, — с чувством сказал он, — Надеюсь, хоть здесь вы не держите ничего опасного для здоровья?

— Да нет, они нематериальны. А вот спать здесь не советую — будут сниться кошмары, — сообщила Соня, резко поворачивая в одно из крыльев коридора, — Я не знала, что школа под землёй настолько больше, чем над ней. Кстати, а что ты там искал у себя на шее?

— Ну… Э… — замялся Тадеуш, — Кажется, я потерял ошейник пани Нарьяны.

При мысли о том, что с ним сделает директриса, узнав об этом, его бросило в жар.

— Он тебе дорог, как память? — не останавливаясь, спросила его девушка.

— Скорее уж он дорог Нарьяне как памятка обо мне, — отшутился он, — И что-то мне подсказывает, что она будет недовольна, не обнаружив его.

— Нашел, кого бояться, — фыркнула студентка, — Нарьяна — самый добрый человек, кого я знаю.

— Занятно, — только и сказал Сикора, следуя за Старки след в след, — Далеко нам идти?

— Нет, ещё один пролёт, и мы окажемся в преподавательском крыле.

— Отлично.

В скором времени они оказались в жилых помещениях… Которые, кстати, у преподавателей были заметно роскошнее, чем у студентов. Соня с легкостью нашла комнату директора — видимо, была там не раз.

— Нарьяна! — воскликнула она с порога, вваливаясь без стука, — Меня похитили Белый Робин и вторая душа этого двоедушника!

— Это очень хорошо, — ответила директор. Она сидела, развалившись в крутящемся кресле, и неторопливо обсасывала солёную соломку, глядя на Соню.

— Это значит, что ты знаешь, где их логово. Чезаре будет просто в восторге.

— Доброй… ночи? пани Нарьяна… — Тадеуш виновато почесал затылок, понимая, как он сейчас рискует, — Вот, нашел пани Старки, и… потерял то, что вы мне выдали. Извините, пани…

— Правда? — хлопнула глазами Нарьяна, — А я только что видела тебя в ошейнике, заходящим в комнату Марии.

Он понял сразу, что это значит. Перед глазами промелькнули неведомая Бьянка и вторая вероятность Сони. Твоюжналевоблин… Тадеуш буквально сорвался со своего места в направлении выхода, но через два шага остановился:

— Какой кабинет, пани Нарьяна? — спросил он, оглянувшись на директрису. На лице Сикоры читался ужас.

— Тридцать седьмой, — ответила директор, не обращая внимания на глупо моргающую Соню.

Благодарно кивнув, Тадеуш бросился по коридору в поисках нужного кабинета. Успеть, только бы успеть… Ведь этот выродок наверняка нарочно выбрал единственного человека, к которому он успел привязаться в этой школе!

Дверь была открыта… Наружу. Притом, что вообще-то открывалась внутрь. А из комнаты спиной вперед выскакивал Джейк, держась рукой за левую щеку. Из-за того, что Тадеуш подходил как раз слева, пока он оставался незамеченным — чем не замедлил воспользоваться.

Нож без лишнего сопротивления вошёл в мягкую плоть.

— Сука, — просто констатировал Джейк и упёр левую руку в грудь Тадеуша. В это мгновение сам Тадеуш мог увидеть, насколько было изуродовано его лицо. Словно кто-то провёл горелкой сверху вниз.

Джейк выпрямил руку, и Сикора-оригинальный отправился в затяжной полёт через весь коридор. Удар вышиб воздух из легких поляка, но двойник не стал добивать его. Может, потому, что краем глаза Тадеуш увидел отблеск пламени в дверях комнаты.

Сикора-в-ошейнике стремглав бросился прочь.

— Куда побежал?! — спросила Мария, выскакивая из своей комнаты с огненным мечом наперевес, — Я что, ещё бегать за тобой должна?!

— Пани Мария, вы в порядке? — спросил Сикора, с трудом поднимаясь. Кажется, не вышло из него героя. Эта 'принцесса' сама любого дракона насмерть загрызет.

— А ты тут что делаешь!? — немедленно обернулась к нему аспирантка.

— Ну… Пани Старки сейчас в кабинете пани Нарьяны, — поляк чуть виновато улыбнулся, — Слава Богу, он не смог навредить вам, пани Мария.

— То есть… Нарьяна сразу надела ошейник на правильного Сикору? — изогнула она бровь. Тем не менее, огненный меч из рук девушки никуда не пропадал.

— Думаю, пани Нарьяна и пани Соня лучше объяснят нам ситуацию, — Тадеуш взял нож за лезвие и протянул его Марии рукоятью вперед, держа обе руки на виду, — Потому как мне кажется, что с этой чертовщиной я сам скоро свихнусь. Предлагаю пройти к директрисе. Мне завести руки за голову?

Огненное лезвие (не в смысле 'горящее': лезвие, сплетенное из алых языков пламени) втянулось в перстень на руке девушки, после чего та быстрым движением выхватила нож из рук Сикоры и бросила в свою комнату.

— Где ты нашёл Соню?

— В подвалах. Где-то на минус десятом этаже, — ответил поляк, пожав плечами, — Идем, пани?

Мария кивнула.

— Идём.

С этими словами она двинулась в кабинет директора.

— Мисс Нарьяна? — спросила она, осторожно открывая дверь.

— А, Мария, заходи, — Нарьяна сделала приглашающий жест рукой, — И ты, Тадеуш, тоже. Отчего же нет? Соня уже рассказала мне о вашем договоре.

— Ты заключил договор с Соней? — резко сверкнула Мария глазами в сторону Сикоры. Он мигом вспомнил, что по данным из личного кабинета, его куратор училась на боевого паладина в католическом монастыре. Так что неудивительно, что ей пришлась не по вкусу идея сделки с Дьяволом.

— Чтобы решить проблему с Джейком, нам нужна… помощь специалиста. Во всяком случае, как я понял, пани Старки имеет представление о том, как мы можем справиться с проблемой. И нет, пани Мария, душу я не закладывал. Пани Нарьяна, что-то прояснилось?

— Конечно, — кивнула она, — Контракт должен быть выполнен, так или иначе. Иными словами, теперь у Сони есть проект, а ты назначен защищать её до тех пор, пока контракт выполнен не будет.

— Эм… то есть на все пары нам тоже вместе ходить придется? — удивленно спросил Тадеуш, нутром чуя подвох, — И проект… именно то, о чем я подумал?

— А ты думал? — фыркнула Соня, упирая руки в бока, — Если ты хочешь получить контроль над своей второй душой, тебе надо её поймать, а лучшей приманки, чем я, на свете не существует.

— Mater Deus… — протянул Сикора, хлопнув себя по лицу, — И как же я его должен поймать? Завернуть в рыболовную сеть, что ли?

— Кстати, вариант, — кивнула Соня, — Только сеть потребуется очень прочная. Не волнуйся. В прошлом уже были прецеденты. Главное — не убивать.

— Ясно… — голос поляка стал совсем грустным, — И какие у тебя пары?

— Не помню, ещё не смотрела, — ответила девушка.

— Политология, социология, богословие и сигма-физика, — ответила вместо нее Нарьяна.

— Ну, как минимум половина дисциплин совпадает, — пожал плечами Тадеуш, — И все же… Одна деталь с Джейком не дает мне покоя… Мне кажется, что Джейк и я… Поменялись телами!

Нарьяна подняла бровь.

— Забавно… выходит, что параллельные вероятности существуют не независимо друг от друга, а взаимосвязанно.

— То есть, душе всё равно, в какой вероятности существовать? — уточнила куратор.

— Не совсем, пани Мария. Присаживайтесь, пане, — обратился он ко всем девушкам, чувствуя, как его предположение породило взрыв мыслительной активности, да такой, что, казалось, его голова вот-вот взорвется, — если предположение пани Старки верно, и я действительно являюсь двоедушником, то есть формой… можно даже сказать, нечисти, которая встречается в польском фольклоре, представляющей собой систему сосуществования одного тела и двух душ, лишь одна из которых является человеческой, то в результате взаимодействия этой моей особенности и Хроноса образовался синергетический эффект, который привел к тому, что стало возможно существования двух Сикор, причем в каждом из них на определенный момент существования этого тела в доминанте находится только одна душа. Здесь мы имеем несколько переменных, которые неплохо бы уточнить, но пока что я буду исходить из наихудших для нас вариантов.

Тадеуш достал листок и карандаш и стал что-то активно на нем рисовать, продолжая 'лекцию':

— Мне пока неясно, является ли феномен копий, который создал Хронос, проявлением параллельно существующих систем в близстоящих системах пространства-времени, или же формой последовательного существования одной системы, способной пересечься сама с собой за счет снятия ограничение на единонаправленность оси времени в системе, — Тадеуш нарисовал две человеческих фигурки, и стал пририсовывать стрелки взаимосвязей, не прекращая речи, — В то же время, двоедушник в своем цикле зависит, как мне кажется, от своих внутренних биологических часов, и в определенный момент управление переходит от одной души к другой; в классическом варианте легенд о двоедушниках при свете солнца активна душа человека, а после его захода — соответственно, нечеловеческая. Но из-за Хроноса эта взаимосвязь оказалась или нарушена, или искажена, что лишает нас надежной точки отсчета в предсказании 'переключения'. Если вывести в аксиому, что наши копии являются параллельными системами, то возможно, они синхронизировались так, что в один момент душа Джейка переселяется в тело 1, которое за момент до этого занимал я, а моя душа, соответственно, переходит в тело 2, до того занятое Джейком. Это может объяснить, почему на нынешнем Джейке красуется ошейник, который пани Нарьяна надела на меня, и почему его нет на мне, а его раны не появились на этом теле, — Сикора ткнул на ту часть своего лица, по которому Джейк получил удар огненным мечом, — Кроме того, из этого выходит, что смерть тела 1 никак не скажется на теле 2, и наоборот.

Тадеуш выдохнул, достал другой листок и стал разрисовывать и его:

— Другое дело, если взять за аксиому то, что я и Джейк по-прежнему переключаемся в пределах одного тела, но оно само по себе путешествует во времени. В конце концов, ошейник снять сложно, но — не невозможно, а сигма-проектирование позволяет залечить любые раны. Тогда получается, что мы имеем спорное, но преимущество, ибо я опережаю — пока что — Джейка на один цикл переключений. Для меня, вы, пани Нарьяна, одели на меня ошейник 'вчера'. Но 'сегодня' я очнулся без ошейника и той раны, которую Джейку оставила пани Мария, — а это значит, что Джейк успеет до переключения залечить раны и снять ошейник, после чего направится в свое логово, где находилась пани Соня, и там… кхм… переключится на меня, — поляк потер переносицу, — Как видите, пане, любой из вариантов имеет и свои плюсы, и свои минусы. Так что для дальнейшего планирования стоит выяснить, какой же из вариантов действует в моем случае. Есть вопросы на данном этапе?

Соня потерла подбородок:

— Учитывая, насколько я важна для Робина, не думаю, что второй вариант нам подходит, ведь, в таком случае, получается, что та копия меня, которую… в общем, не важно. Которую сломал Джейк, уже бывала в том подвале и, в итоге, должна была исчезнуть из него, чтобы вернуться обратно. Иными словами, тогда Робин не смог бы осуществить план по сигмафикации меня и созданию сигма-зомби из моего тела. Кроме того, та Соня была удивлена не меньше моего, когда увидела меня.

— Это всё не отменяет возможности одновременного существования двух независимых теорий, — заметила Нарьяна, — Мир редко останавливается на одном варианте развития событий и на одном алгоритме, независимо от его оптимальности.

— Проблема в том, — с грустью в голосе заметил Тадеуш, — Что я пока не стал предполагать варианты с тремя и более копиями, а ведь чисто теоретически таких копий может быть бесконечное множество… Так или иначе, это те факты и предположения, которые у меня есть на данный момент. Уж простите, что доставил вам столько головной боли… — парень почесал голову и как-то грустно улыбнулся.

— У меня голова не болит, я думаю местным мейнфреймом, — пожала плечами Нарьяна, после чего повернулась к Марии, — Тебе уже не впервой всяких чудовищ реморализировать. Проследи за процессом.

— Поняла, — кивнула та и вновь перевела настороженный взгляд на Тадеуша.

— Не думаю, — ответил он, — Что термин 'реморализация' можно было бы применить в данном случае. Я и Джейк, по сути, даже не являемся одной и той же личностью не только в ментальном, но и в духовном плане. Но, как это ни печально, тело — а в настоящее время скорее 'тела' — у нас общие. Так что, как мне кажется, вопрос в том, какая из душ сможет подчинить себе другую. Потому как, простите мою прямоту, такого выродка, как Джейк, не исправит даже могила.

— Когда ты подчинишь сущность Джейка, — прокомментировала Соня, — Ты все равно не сможешь избежать его влияния. Я так думаю, эффект будет сравним с мгновенной магофикацией.

Сикора нахмурился — последнее сообщение ему явно не понравилось:

— Что ж, чему быть — того не миновать. В конце концов, если я не смогу его подчинить или стану как он, думаю, никто из здесь присутствующих не пожелает видеть… подобное… живым. Кстати, ты упоминала обряд, пани Соня… Можешь рассказать поподробнее?

— Это африканский обряд поглощения, — пояснила Соня, — Я изучала Пожирателя Теней, поэтому, думаю, смогу воспроизвести его. Но мне нужно, чтобы вы были оба рядом. А ещё мне потребуются да охотника и сосуд. То есть, двое сильных мужчин, вкусивших кровь в бою или на охоте, и одна женщина.

— Эм… — Тадеуш, кажется, слегка прифигел от предложения Сони, — А мужчины и женщина обязательны? Ну и если про кровь… то я вообще-то цапнул Джейка, когда первый раз с ним столкнулся…

— Не-не-не, тут имеется в виду убийство, — ответила девушка, — Я не шарю во всей этой сигме, но точно знаю, что всякие там рекомендации и требования надо соблюдать, иначе не сработает. Колдуны древности сами не понимали, как это работает, но в данном случае, думаю, это обязательно: в теле женщины будет храниться душа, а гонять её из тел будут охотники.

— А в чем заключается их часть? В смысле, что они делают, чтобы выполнить обрядовую функцию? — спросил Сикора, который слишком хорошо знал, на чем основаны африканские обряды.

— Они вас убивают при помощи отравленных игл, — сообщила колдунья, — Но яд довольно своеобразный, потому смерть будет временная. Именно на этом яде основан обряд зомби.

— Мило, — мысль о том, что ему предстоит умереть, несколько пугала, но в каком-то смысле такое описание даже успокоило. Он знал, что многие из африканских обрядов основаны на сексуальной магии, и опасался, что пани Соня заявит, что для изгнания Джейка придется устроить хард-порно. А уж если бы Мария, не уточнив, заявила о своем участии… Тадеушу мигом представился суровый взгляд профессора Финеллы. Кажется, тогда он пожалел бы, что не дал Робину легко и безболезненно себя задушить.

И словно в ответ на его мысли, в комнату влетел Финелла. От него пахло порохом, дымом и кровью, а лицо было уже не суровым, а… обеспокоенным.

Возможно, Чезаре следовало поинтересоваться, что тут делает Сикора. Или обстоятельствами освобождения Сони. Или готовиться объясняться перед Нарьяной за самоуправство. Или просто какое-то время молча послушать разговор. Но вместо этого он, игнорируя остальных, сразу кинулся к Марии:

— Ты в порядке? Я слышал, что на тебя напали…

— Здравствуйте, пан Финелла, — поздоровался Тадеуш, но мигом понял, что тому явно не до него. Тем более что Мария в этот момент тоже выпала из разговора.

— Да, напали. Сикоры внезапно поменялись местами, когда один из них шёл ко мне обсудить проект. Теперь у нас один из Сикор краплёный, — ответила она, улыбаясь.

— Хорошо, — было не вполне понятно, то ли Чезаре имеет в виду поиски, то ли то, что Мария, похоже, в порядке… Но по тому, что он проигнорировал приветствие поляка и заключил ее в объятия, словно хотел отгородить от всего мира, можно было догадаться.

— Судя по тому, что мне рассказали, ты помог ей отбиться, — обратился кардинал к студенту несколько секунд спустя, — Спасибо.

Честно говоря, этот преподаватель, ополчившийся на него с самого начала пребывания в школе, был последним, от кого Тадеуш ожидал услышать слова благодарности, тем более, кажется, вполне искренние. А между тем, ничего странного в этом не было. Чезаре стремился выжить его из ЗШН, потому что знал о художествах Джейка в Варшаве. Знал о жестоких убийствах и изнасилованиях — и решительно не желал, чтобы такой человек находился рядом с Марией. Однако, заступившись за нее перед Джейком, Тадеуш показал, что он — другой. И лучшим выбором как для ЗШН, так и для Марии, будет помочь ему решить проблему.

План 'Осторожно, злая собака' был тихо свернут.

— Уверен, пани Мария бы не дала себя в обиду и без моей помощи, — сказал Тадеуш, ощущая себя несколько… неуютно. Впрочем, терять времени было нельзя, — Я считаю, что для того, чтобы словить Джейка, стоит вывести его из его 'спокойного' состояния. Он очень легко дает волю эмоциям, и если его задеть за живое, то он начнет в ярости делать простейшие ошибки. И мне кажется, есть кое-что, чем мы можем его задеть достаточно сильно, чтобы он в ярости пошел искать меня, вместо того, чтобы выполнять приказы Робина — или какие там у них договоренности…

— Что вообще могло подтолкнуть его служить Робину? — поинтересовался Чезаре, не выпуская Марию, будто боялся, что она тут же куда-то исчезнет и непременно попадет в беду. Как знать, может быть, действительно боялся…

Тадеуш пожал плечами. Как будто он знал, что требуется такому выродку, как Джейк!

— Полагаю, именно то, что не позволяет ему мирно сосуществовать с людьми. Возможно, Робин пообещал ему то, что не сможем пообещать мы — свободу убивать так, как ему вздумается и когда ему вздумается. Впрочем, исходя из моего опыта, Джейк опасен даже сам по себе, без поддержки со стороны Робин.

Чезаре криво усмехнулся:

— Важнее отыскать Робина. Без него 'Джейк' — просто очередной боец с выдающимися ттх и съехавшей крышей. Опасно, но ничего особенного. А вот Робин… упусти его из виду, и он за несколько дней натворит таких гадостей, что годами расхлебывать будем.

— Как, кстати, прошла ваша операция? — вмешалась Нарьяна. Чезаре вздохнул:

— Неудачно, — признался он, — Хотя объект пришел на место встречи, оказалось, что мы имеем дело с имитатором. Это была Франческа: она использовала образ Скрежетуна-Кенни и имитировала участие в похищении Сони, чтобы заманить Фальк в ловушку и использовать в своих экспериментах. За создание Гуро ответственна она же.

— И она?.. — уточнила директор.

— Мертва, — взгляд кардинала стал жестким, — В сложившейся ситуации я счел устранение единственно-допустимым выходом.

— Помнится, я не давала разрешения на отстрел, — заметила Нарьяна, — Разве вы не помните, что на последнем Совете ясно было сказано…

Ее прервал красноречивый жест Чезаре. Другой рукой тот не переставал обнимать Марию, положившую голову ему на плечо.

— Не сейчас. Что сделано, то сделано. Еще слово, и эти студенты услышат то, что ты сама же хотела от них скрыть.

Нарьяна выразительно посмотрела на потенциальных свидетелей.

— В любом случае, для поимки я не нужна, — сказала Соня, — Думаю, вы тут без меня сейчас справитесь.

Она двинулась к выходу, но вот Тадеуш предпочел задержаться.

— Надеюсь, запрещать отстрел Робина ты не станешь? — уточнил Чезаре, приняв молчание за знак согласия.

— Не стану. Робин — неучтенная переменная. Его необходимо вычеркнуть из уравнения. Его логово где-то в лабиринтах минус десятого этажа. Действуйте так, как считаете нужным.

Шпион внимательно посмотрел на нее и криво усмехнулся:

— Значит, карт-бланш?

— Карт-бланш.

— В таком случае, будем действовать решительно. С этого момента на нижних этажах объявлен карантин. Эйхт который день просит разрешения устроить зачистку Гуро. Самое то, чтобы перекрыть все выходы с этажа, а также на всякий случай выходы с лестниц на этажи выше, после чего прочесать территорию частым гребнем. Убьем двух зайцев одним выстрелом: уменьшим угрозу Гуро и поймаем Робина. Джейк может улизнуть, если ему хватит ума не возвращаться в подвал, но если что, его мы поймаем отдельно.

Прижимающаяся к нему Мария здорово отвлекала, лишая возможности эффективно планировать, но о том, чтобы попросить ее отодвинуться, он не допускал и мысли. Скорее напротив, он наплевал бы на все планы ради того, чтобы она оставалась рядом с ним подольше…

— Пан Финелла, скажите, а этот… Белый Робин… способен делать свое тело-носителя неуязвимым? — задумчиво спросил поляк, достав еще один листок бумаги.

— Сам по себе он делает неуязвимой только ту часть, которую прикрывает, — ответил Чезаре, — В данном случае левую руку. Но данный конкретный носитель может магически укреплять свое тело, и по донесениям профессора Смита, эта способность Робину передалась…

— Понятно… — что ему понятно, Тадеуш предпочел не уточнять, — Панове…

Он поклонился и вышел за дверь.

— Я, пожалуй, тоже потопаю, — сообщила Нарьяна, покидая свою комнату. Чезаре и Мария оставались одни.

Рассудком шпион понимал, что учитывая, что он и так потерял день форы, нужно заниматься организацией оцепления. Понимал он и что никуда она не денется. Но как и обычно, когда он находился рядом с Марией, рассудок был безжалостно лишен права голоса.

— О чем вы говорили, когда я пришел? — нарушил он, наконец, молчание.

— И это будет первый вопрос, который ты задашь мне, когда мы остались наедине? — спросила девушка, не отнимая головы от его плеча.

Чезаре улыбнулся:

— Ну, больше всего меня интересует, о чем таком ты в последнее время так неловко молчишь в конце каждой нашей встречи… Но я уже решил, что не собираюсь давить на тебя и добиваться ответа.

— Знаешь, я думала, что первый шаг сделаешь ты, — ответила девушка, — Мне… я не могу найти правильные слова… а неловкое молчание давит сильней, чем километры воды над головой.

— Правильные слова… — повторил Чезаре, — Знаешь, я уже давно не пытаюсь подбирать правильные слова в общении с тобой…

Глубокий вдох… И такие простые и банальные слова.

— Я люблю тебя, Мария. Вот так вот просто.

— И? — она повернула голову так, чтобы иметь возможность одновременно лежать у него на плече и смотреть ему в глаза. Мария улыбалась, — Что дальше?

— Дальше… — мужчина ухмыльнулся, — Дальше тебе полагается ответить либо 'Я тебя тоже люблю', либо 'Давай лучше останемся друзьями', либо 'Уйди от меня, извращенец проклятый'. Хотя не исключаю, что ты придумаешь четвертый вариант.

Мария рассмеялась. Смех этот был явно громче и веселее, чем заслуживала немудреная шутка, но все же Чезаре посмеялся вместе с ней. Реакция на его слова говорила сам за себя, но тем не менее, кардинал педантично спросил:

— Итак?

— Прости, — всё ещё хихикая, ответила девушка. Она прикрывала рот ладошкой, словно это могло удержать смех внутри. В уголках глаз блестели слёзы.

— Прости… я тоже тебя люблю, просто… я не так себе все это представляла.

— Ну, разве у нас с тобой может что-то быть нормально или как у всех? — улыбнулся он, после чего, чуть изменив положение, поцеловал ее в губы. Закрыв глаза, Мария ответила. Нельзя сказать, чтобы ее поцелуй был страстным, жарким, горячим. Скорей, наоборот: мягким и нежным, неторопливым, девушка ласкала губы мужчины губами, даже и не думая давать волю языку. Одна её рука скользнула за спиной Чезаре, в итоге обхватив его за шею, а другая заскользила по его груди.

Зачарованный магией момента, Чезаре продолжал обнимать и целовать ее, не торопясь переходить к чему-то большему. 'Только не торопись, не испорть все', - тихо напоминали ему остатки рассудка. О более практических вопросах они уже не заикались: видимо, знали, что понимания в данный момент не встретят. В данный момент он был неспособен думать о чем-то, кроме Марии…

— Почему нам надо было ждать этого момента полгода? — спросила Мария, на мгновение отрываясь от его губ. Она так и не открыла глаза.

— Как бы по-мальчишески это ни звучало, — Чезаре на несколько секунд прервался на поцелуй, после чего продолжил, — Но я боялся отказа.

— А я боялась, что ты скажешь, что ты относишься ко мне не настолько серьёзно… — ответила она, вновь возвращаясь к поцелую и через пару секунд вновь прерывая его, — Что ты относишься ко мне, как к дочери.

Мария отстранилась чуть назад и открыла глаза. Она смотрела строго в глаза Чезаре.

— Ты ведь всегда держался так строго…

— Я опасался, что если я расскажу тебе о своих чувствах, а ты ответишь, что относишься иначе… Ты начнешь отдаляться от меня. Будешь чувствовать себя неловко и избегать меня…

— Два идиота! — расхохоталась паладинка, вновь упираясь лбом в плечо мужчины. Она буквально содрогалась от смеха.

— Это верно, — рассмеялся в ответ шпион, — Но тем приятнее в итоге осознать, что наши опасения были напрасными, не правда ли?

— На самом деле, у тебя было меньше поводов для опасений, — девушка возмущенно отвернулась и сложила руки на груди, — Да и вообще, это мужчина должен делать первый шаг.

— Как это меньше? — улыбнулся Чезаре, лаская ее плечи и касаясь губами шеи, — Какие-такие поводы для опасений я тебе давал?

Она хихикнула и дернула плечом.

— Ну… ты старше, умнее, весь такой успешный…

Кардинал пожал плечами и заглянул ей в глаза:

— Разве все это имеет такое уж большое значение? Любовь и расчет — вещи несовместимые. Никакие доводы и аргументы не изменят главного…

Она вновь рассмеялась и спрятала своё лицо на его плече, подставляя под нос мужчине свои шелковистые, пахнущие мятой и ромашкой волосы, перехваченные широким обручем наушников.

— Знаешь… Я не ожидала услышать от тебя такие слова.

— Я тоже, — улыбнулся Чезаре, — И скажи мне кто пару лет назад, что я это скажу, причем совершенно искренне, я бы не поверил. Но знаешь… Ты — единственный человек, рядом с которым мне хочется не быть сволочью.

Коротко рассмеявшись, он снова поцеловал ее.

— Может, тогда сделаем всё правильно, и ты угостишь меня ужином? — спросила она, когда поцелуй вновь прервался, — Я надену красивое платье, цветы там, танец на балу?

— С удовольствием, — согласился мужчина.

Еще недавно он размышлял, как половчее с этого бала улизнуть… Но такую возможность упускать уж точно не собирался. Как-никак, за несколько лет, что они знакомы, и за полгода с момента осознания им своих чувств к ней, это был первый случай, которым можно было без натяжек назвать 'свиданием'…

— Значит, до завтра? — она подмигнула мужчине, выскальзывая у него из объятий, а затем весело направилась к выходу, почти что вприпрыжку.

— До завтра, — откликнулся Чезаре, глядя ей вслед. Он улыбался. Не усмехался и не ухмылялся, а именно улыбался, что было, мягко говоря, для него нетипично. Сегодняшний позорный провал был прочно забыт, и даже планы дальнейших интриг возвращались в голову медленно и неохотно.

'Влюбленный мальчишка', - поставил себе диагноз шпион. Но даже в этой мысли не было ни капли досады, злобы или раздражения…

Чезаре подумал, просто так ли хитрая Нарьяна столь удачно оставила их наедине? Ему виделись две причины, почему она могла это сделать: во-первых, она могла заметить его реакцию на провал и припомнить старый принцип 'если идти в бой с сумрачным настроением, непременно получишь дырку, через которое оно улетучится'; во-вторых, попробовать (хотя куда уж?) укрепить главную ниточку, связывавшую его с организацией. С другой стороны, обе причины казались ему весьма мелкими, так что он не исключал, что это действительно было просто совпадение… Для разнообразия, удачное: неизвестно, сколько еще они бы ходили вокруг да около…

Помотав головой, Чезаре вернулся к делам. И главным из них была поимка Белого Робина.

— Оператор 1! Что там у вас!

— Гл…т… сиг…а… засл…н…

— Дерьмо! Где Рю?!

— Говорит оператор 2, Ёсикава-доно! Связь с оператором 1 потеряна по техническим причинам. Рю-сама находится сейчас у лифта на уровне B1. Я посылаю сигнал по резервному каналу, теперь у вас должна быть диспозиция. Есть вероятность, что нас выбили с уровня А0, у меня нет связи ни с одной боевой единицей из того отряда.

— Что за?! Рю, уходи оттуда!

Рю стоял в маске тенгу с двумя мечами за поясом и ждал, пока опустится лифт, так что, когда он услышал сообщение, уходить было поздно. Двери лифта раздвигались, открывая его глазам нескольких солдат в тяжёлых доспехах и со странными винтовками, каких он прежде не видел. Увы, горло доспехи не защищали…

— Рю! Слушай меня! Ближний бой, немедленно!! Это единственный шанс!

Выстрелы. Много выстрелов и много криков. Те, кто стоял спереди, погибли почти сразу, задние же не смогли успеть отреагировать огнём из-за своего относительного положения в лифте. Четыре трупа на полу лифта, лужи крови, окрасившаяся красным белая одежда и безумно ледяные пульсирующие глаза, которые под маской, к счастью, никто не видел… Глаза, в которых не оставалось ничего человеческого. Глаза человека, впервые вкусившего кровь врага.

— Объекты уничтожены, Рю-сама поднимается на уровень A0!

Когда он проснулся, за окном вовсю светило солнце. Странно, но по внутренним часам спал он не так уж долго. После расставания с Балу и Альвой он пытался настроить англоязычный клиент для пользования внешней сетью, — возможно, потому ему и приснился этот сон, что одно из пяти знакомых ему слов английского языка он прочитал как раз в том лифте. Затем посвятил некоторое время размышлениям о сложившейся ситуации, — безрадостным, надо сказать. Он размышлял о Нарьяне, которая, по-видимому, не была человеком, о кураторе, обученном убивать таких, как он, и о… не-ками, превосходивших его, однако, в могуществе. И за этими размышлениями сам не заметил, как уснул.

— С добрым утром, — на родном языке ответил сосед, что-то писавший за партой, — Ты рано.

— Доброе утро, — неуверенно ответил Рю, открыв глаза и повернув голову, — Слишком рано для уже опоздавшего?.. Или слишком рано для тебя… Накамура-кун?

Рывком он поднялся с кровати.

— Да нет… это только у нас в комнате уже день. А за её пределами — трешняк полнейший, — сообщил парень, — Там ночь кругом.

— И чем мы заслужили такую… ерунду? — спросил Рю, — Я думал, что у Хроноса… сегменты работы намного более крупные, чем комната. Похоже, что забрать вещи на посту СБ не получится, а я ведь ставил будильник раньше именно для этого.

Рю подхватил планшет с тумбочки и решил посмотреть, какой у него сегодня… или завтра… нет, всё-таки сегодня, если судить формально по военному времени, будет первый урок. Политология. Ну конечно.

— Определённо с этой хронодрянью надо что-то придумывать, иначе я так буду не попадать на занятия…

— Говорят, это нам нужно оттого, что 24 часа в сутках для наших студентов — это слишком мало.

— Ну конечно… Скоро одной головы студентам будет тоже уже мало… — проговорил Рю, массируя голову на линии волос у лба и мелькая зелёными татуировками на предплечьях, — В общем, план таков: прощай завтрак, здравствуй пост СБ. А сейчас я вообще не представляю что делать, если там ещё ночь. Как вообще определить, сколько времени в месте начала занятий? Ты же как-то на них попадаешь? Не хотелось бы опоздать на первое занятие по… политологии.

— Ну, есть два способа. Первый — притащиться заранее и ждать, а второй — научиться пользоваться формулами доктора Кеншу, — сообщил Накамура.

— Сегодня и прямо сейчас я вряд ли научусь пользоваться формулами… — сказал зеленоволосый, одеваясь в спортивный костюм, — А что за проекты, о которых тут все говорят? Что-то вроде задания от Нарьяны? Ты таким тоже занимаешься?

— Нет. Я, на местном жаргоне, потенциал, — ответил каннибал, — Я здесь, по большей части, из-за Ирие. Своей девушки… ну, то есть, она не совсем человек. Точнее, совсем не человек, если уж на то пошло. Так что, я пока просто учусь.

— Совсем не человек? — спросил Рю, для которого повтор слов собеседника в вопросительной форме, похоже, уже стал привычным методом продолжения разговора.

— Ага, — кивнул юноша, — Я её спутал с человеческой девушкой. Не знаю, что она во мне нашла, ведь, если так посудить, у меня не было щупалец, да и цвет моей кожи, мягко говоря, отличается… и резким запахом я не мог привлечь её. Иными словами, чисто биологически, я не мог быть для неё привлекателен. Тем не менее, мы влюбились друг в друга. А потом оказалось, что она — представитель доселе не существовавшего на нашей планете вида.

— Какое-то безумное тут место… — заметил самурай, по-военному заправляя кровать, — То есть, ты не связан с сигмой или армией, а твоя девушка просто инопланетянка? Как ты тут вообще ещё жив остался…

— Не знаю. Наверное, я просто умею избегать неприятностей.

— Хорошее умение, наверное… — хмыкнул зеленоволосый, — Скажи. Тебе не приходило в голову, что возможно, мы тут… подопытные?

— Приходило, — кивнул он, — Мне кажется, что Ирие не мертва. Пожалуй, только поэтому я ещё здесь.

— Пожалуй, даже не знаю, считать ли это везением или наоборот. От меня они вряд ли отстанут, пока лично я жив… А, неважно. Здесь где-нибудь можно добыть краску и нож по дереву?

Ветку он вчера таки добыл, но ветка — еще не бокен. А рано или поздно ему явно понадобится оружие понадежнее, чем спрятанный в карман пояс от кендоги…

— Думаю, в деревне, — пожал плечами Накамура, — За окном сейчас день, так что, можешь рискнуть выйти на улицу через него.

— Пожалуй, я не буду экспериментировать с этой машиной времени… — усмехнулся Рю, — Пойду лучше умоюсь… тем более, если там сейчас ночь, то очереди в ванную быть не должно…

Выйдя в коридор, юноша оказался совершенно в другом времени. Ночь, приглушённый свет ламп и непроглядная темень за окном. Однако, ночь не была тихой. Она была полна шорохов и звуков, далёких переговоров и шепотков. Против воли юноша стал двигаться тише. Свободная рука медленно приблизилась к несуществующему мечу и огорчённо всплеснула ладонью, когда Рю вспомнил, что он безоружен. Всё-таки ночь тут не очень-то приятная штука…

Наконец, он добрался до ванной. Открыв дверь, он увидел тёмный провал абсолютной тьмы. В ванной не горело ни единой лампочки.

— Как и везде, тут очень мило… — пробормотал Рю, делая скользящий шаг подошвой ноги в темноту и стараясь найти выключатель. Когда же это удалось…

Щелкнув тумблером, юноша стал свидетелем того, что прямо посреди душа раскинуло в стороны свои щупальца нечто уродливое, противного оранжевого света и, к тому же, влажное.

— Хаа?! — Рю вывел слегка скруглённую руку подобно мечу перед своим телом в защитном жесте и начал отступать назад, прижимая планшет к туловищу. При этом он старался не терять из виду существо и не делать резких звуков или движений.

Существо не двигалось. Лишь слегка повело в его сторону одним из щупалец. Добравшись до дверного проёма, Рю жестом пальца по экрану снизу вверх открыл программу записи и навёл камеру планшета на чудовище, включив режим коррекции масштаба увеличения по цветовой границе. Осталось только сделать пару фотографий на задержке дыхания, дабы не смазать картинку, после чего задерживаться в ванной было бы уже неприлично, учитывая временно неагрессивное настроение чудища.

И только увеличив масштаб, юноша понял… что чудовищем оказалась обыкновенная куртка, плавающая в луже.

— Хм. Всё-таки в том ужине вчера что-то было или я схожу с ума? — пробормотал Рю, прекращая 'фотосессию', - Ладно, надо это убрать, пока кто-нибудь с перепугу не убился…

Он закинул куртку на одну из полок и, посмеиваясь над собственными страхами, стал умываться. И тут…

Кран резко сорвало. Прямо в грудь зеленоволосому ударил мощный поток воды. Отлетев назад, юноша кувырком погасил падение — и увидел, как остальные краны срывает один за другим. Количество потоков нарастало, и вскоре Рю понял… что вода стекается к выходу. Подхватив планшет и убедившись, что он, несмотря ни на что, работает, Рю бросил взгляд на дверь: она была полностью закрыта водной плёнкой. Вертикальной водной плёнкой.

— Я ожидала от тебя большего, — выглянуло из нее уже знакомое женское личико. Флора.

— Что тебе от меня нужно?! — рявкнул Рю, нанося мощный удар ногой по раковине.

— Мне нужен ты. Либо ты станешь моим мужем, либо умрёшь, — ответило личико, — Третьего не дано. Так предначертано.

— Кем предначертано?! Если даже наследник Аматерасу об этом ничего не знает! — самурай присел рядом с раковиной и захватил свободной кистью самую крупную отколовшуюся часть за целый овал борта, уводя её себе за спину и взводя мышцы для броска, — Я здесь в ловушке в этой 'школе', а ты несёшь какой-то бред! Кто ты, ты же не магацухи умершего человека!?

Губы Флоры изогнулись в улыбке.

— Мне три сотни лет, а сколько тебе, если ты столь уверен в своей правоте, наследник?

— Не слишком ли я для тебя молод?! — произнёс Рю с ноткой воинственного безумия в голосе, — Мне-то семнадцать… в этой форме существования! Тысячи лет назад я был полунебесным ками по линии Аматерасу! Однако всё умирает, даже ками, особенно если они не Первейшие! Пройдя круги превращений, мой дух родился в этом теле, но мои духовные способности отличны от человека! У меня есть особая задача, которую я не могу позволить себе провалить!

— Тебе это люди наплели? — спросила она.

— Наплели?! Что за бред ты несёшь?! — закричал он, — Я могу убить нескольких человек, вооружённых лучшим современным оружием, не имея ничего, кроме меча! Это дар Аматерасу! Все, кто сомневались в этом, уже не могут рассказать о том, как их сомнения были развеяны!

Однако, на последней фразе Рю чуть сбавил громкость, словно сам был не рад указанному факту.

— Я не бесконечно силён в этой форме существования и, вероятно, ты сможешь убить меня сейчас, но это не изменит моей природы!

— Немецкий виконт, Герхард фон Рейлис, тоже умел так, но он был лишь человеком. И счёт там был не на нескольких. Он убивал десятками, — ехидно заметило личико.

'Опять эта фамилия… Почему все самые мистические мои собеседники её всё время упоминают?' — пронеслось у него в голове.

— У меня нет ни единого повода верить твоим словам! — огрызнулся юноша, — Даже если это и так, то он, насколько мне известно, мёртв, а я жив и могу видеть зелёный поток Аматерасу, который делает меня в бою фактически неуязвимым! Даже с закрытыми глазами! Я чувствую весь этот мир как единый комок ки! Какое мне дело до какого-то давно мёртвого иностранца, который был человеком?!

— То, что ты жив, ничего не значит, — сообщила Флора, и вода поползла по стенам вверх, — Ведь поводов поверить моим словам у тебя не больше, чем поводов поверить словам тех, кто тебе вешал лапшу на уши.

— Как ты смеешь! Мои родители уж точно знали обо мне больше, чем ты! И на что ты намекаешь этими фразами?!

— Что тебе лгали. Если ты ками: ты должен быть моим мужем. Если ты человек — то ты не можешь быть ками. Это очевидно, как и то, что вода сейчас заливает потолок.

Она была права. Вода действительно стекала по стенам на потолок. Смотрящему на это должно было показаться, что он висит к верху ногами, однако же, бьющие из сорванных кранов струи опадали на пол, вниз, как и положено.

— С каких это пор принадлежность к ками определяется женитьбой на тебе?! — уже не в силах понять поток сознания противницы, прокричал Рю, — Думаешь напугать меня фокусами с водой?! И что дальше?!

Самурай инстинктивно развёл ноги шире, опуская центр тяжести чуть ниже и готовясь… к чему угодно, но вода на потолке ему явно не нравилась.

— Ты не понял. Это принадлежность к моим мужьям определяется родством с ками. Ведь возрождение моего рода — это самое важное, что есть на этом свете.

Вода сомкнулась на потолке. Теперь это был водяной прямоугольник.

— В конце концов, поможет ли тебе твой дар не умереть от нехватки воздуха?

— Нет… — Рю догадался, зачем нужны были манипуляции с водой, его глаза начали холодеть, а мир стремительно зеленел, особенно причудливо играя зелёными бликами в прямоугольнике воды, удобно расположившемся на потолке…

Самурай метнул кусок раковины в потолок, рассчитывая накрыть Флору дождем из осколков и, используя это как отвлекающий маневр, ударить ногой в лицо. Однако, как и в бою с Акеми, водяной заслон легко отразил снаряд. Лицо же атаку просто проигнорировало.

Рю рванулся вперед, пытаясь вышибить дверь… Но водяная стена мягко спружинила, отбрасывая его в руки водяной фигуры.

— Это не самая худшая смерть, глупышка! — смеялась она, — Насладись ей, иначе будешь жалеть об этом в Ёми!

Зелёная река, льющаяся через пространство ванной в голове у Рю, уже бурлила от могучего течения, но начала терять целостность потока от страха. Зеленоволосый никогда не сталкивался со сверхъестественными противниками.

— Отпусти меня! — закричал он, атакуя ладонями по поверхности воды и стараясь сбить руки с себя.

Девушка разжала руки, и Рю отступил прочь, чувствуя, что воды уже набежало ему по самую икру.

— Что такое? Ты не хочешь умереть в объятиях красивой девушки?

Ответом ей был удар ногой в то место, где у красивой девушки должен быть живот. Однако результат оказался, мягко говоря, никаким.

— Вот оно как? — обиженно пробормотала Флора, — Ну и умирай один в этой клетке!

Злобно шикнув, фигура вновь обратилась в обычную водяную стену, отделявшую юношу от свободы.

— Дерьмо! — Рю огляделся и стал выламывать вторую раковину. Торопливо, ибо вода продолжала прибывать. Быстрее, еще быстрее… Вода уже достигла уровня пояса, когда зеленоволосый получил свой увесистый, но довольно хрупкий снаряд.

Рю спешно достал из кармана спортивной куртки свой пояс от кендоги, пропустил его конец в отверстие раковины и затянул узел так, чтобы получить одновременно и ручку, и 'рычаг' для использования центробежной силы всей этой безумной конструкции. Зеленоволосый подошёл к водяному барьеру и начал раскручивать раковину вокруг себя, используя вращение из айки-дзюцу. Затем он просто вывел 'снаряд' на встречу с барьером и сделал шаг в ту же сторону, не отпуская пояс, чтобы не потерять связь со своим 'тараном' и пройти следом 'на буксире'.

Успех! Водяная стена разлетелась брызгами, и Рю рыбкой вылетел в коридор. Лёжа в осколках раковины, недалеко от растянувшего до противоположенной стены пояса от кендоги, зеленоволосый тихо простонал 'дерьмо!' и начал просто откатываться подальше от двери в ванную. После чего остановился, лёжа на спине, раскинул руки и решил просто посозерцать потолок минут пять, пока дыхание и стучащий в голове пульс придут в норму.

— Это ничего не значит, — услышал он шёпот знакомого голоса.

— Иди ты в Ёми!!!

Он был готов к новому нападению, но его не последовало. Кажется, этот раунд остался за ним.

Посидев ещё немного, Рю встал и направился к пожарному выходу. Идти по улице совсем не хотелось, но идти через воды хотелось гораздо меньше. Полумрак начинал раздражать.

На улице было не менее людно, однако, из людей он видел только невнятные силуэты на краю зрения, занимающиеся самыми невообразимыми вещами. Вот, к примеру, один из силуэтов расположился на столбе и сейчас старался повесить на нём безвольную женщину в длинном платье.

'Да что за дерьмо же!' — пронеслось в голове у Рю. Лютое безумие этой 'школы' уже начало раздражать того, кто всю жизнь мечтал о построении общества защищённых от любых угроз японцев. Зеленоволосый начал тихо подходить к неизвестному, занятому явно интересным, но не слишком-то общественно-полезным делом.

— Да чтоб тебя! — выругалась фигура в капюшоне женским голосом. В руках у неё действительно была женщина, только вот женщина эта была нарядно украшенной куклой, которую одетая в капюшон странная особа пыталась подвесить на столб, — Вешайся! Эй, там внизу! Зеленовласка! Может, поможешь? Чего это я тут одна корячусь?

Рю увеличил громкость переводчика и поднял его вверх, продолжая удаляться.

— Ага, а ты мне с Флорой, может, поможешь? Ванную она уже разнесла в дребезги, так что оставаться тут я не собираюсь и тебе не советую.

— А ещё мужчиной себя зовёт! — неодобрительно выкрикнула девушка со своей верхотуры, — Не ссы, защищу я тебя от Флоры, если будет обижать, пока мы работаем!

— Да, ты-то защитишь… — раздражённо что-то фыркнув, юноша остановился, — Ладно, только недолго. Что надо, повесить эту шутку на столб?

— Вообще, нужно украсить всю улицу к завтрашнему утру, — ответила она, — Но повесить эту штуку тоже надо… Эй, да ты же насквозь мокрый! Ты что, принимал душ в одежде?

— Хуже, — хмуро сказал Рю, легко взбираясь на столб, — Душ принимал меня в одежде. И не только меня, но и всю ванную… проще говоря, меня пытались замуровать и утопить. Вот так, я полагаю, будет висеть по феншую?

— Ага, спасибо, — ответила незнакомка, — Кстати, меня зовут Светлана. Мотолёт. А что ты вообще забыл на улице тогда?

— Ёсикава Рю, — представился юноша, — А 'мотолёт' — это фамилия, что ли? В Японии принято называть сначала фамилию, так что моё имя Рю.

— Мотолёт — это мой проект, — фыркнула Светлана, спрыгивая на землю практически с высоты столба, — Ты откуда вообще такой дикий взялся?

— Гугл тебе в помощь в этом вопросе… — немного грустно ответил Рю, спускаясь следом, — Я пошёл, а то простужусь, и в следующий раз меня точно утопят.

— Что ж, топай, — пожала плечами Светлана, — Учти, будешь болеть, спинку мёдом мазать не буду.

— Ну и шутки у вас тут приняты… — хмыкнул Рю, — Счастливого… ночи…

Зеленоволосый двинулся к пожарному входу. Да, день ещё так и не настал, хотя сам Рю в нём уже сегодня был…

Когда же он пришел в свою комнату, то обнаружил, что соседа там уже не было. Зато был… Он сам. С обнаженной катаной.

— Оказывается, мы с тобой слишком разные, — холодно сказал двойник, — Ты — не я.

— Что ты имеешь в виду? — спросил вошедший, инстинктивно закрывая дверь рукой за своей спиной, словно у него в комнате открылся штаб революционеров.

— Я имею в виду, что ты недостоин своего звания, — сообщил Рю-с-катаной, — Однако, у нас есть проблема: не может существовать двух наследников Аматерасу.

Он мгновенно понял, что это значит. Вошедший замер. Одна секунда, две… он стоял абсолютно недвижим, лишь живот еле заметно колыхал спортивную куртку движением дыхания, словно юноша застыл в ритуальной позиции перед атакой мечом… мир начал затягиваться зелёными штрихами прозрачного 'эфира'. И он ударил. Единственным, что у него было — голосом. Мощный киай встретил убийцу ударом в лицо. Расстояние… слишком далеко для удара мечом без манёвра, так что даже если противник сильнее духом… не настолько же, чтобы не среагировать правильно… А правильная реакция на сильный киай — рефлекторный удар навстречу кричащему. Голос, казалось, бил из живота, а не горла, словно всё тело вибрировало и излучало крик. В следующее мгновение Рю неуклюже (ибо сложно отступать, когда ки рвалась мгновение назад вперёд) распахнул дверь и бросился прочь. Опять спасать свою жизнь. Чёртов четвёртый раз за день.

Обычный мир не существовал. Лишь зелень-зелень-зелень. Он знал, что выскочил через долю секунды после того, как его одежду прорезало на правом боку, но за секунду до того, как катана пронзит печень.

Теперь он был в коридоре и…

— Хей, а познакомиться? — спросила его девушка. Отчего-то Аматерасу не направила его в сторону и не остановила, потому, когда мир вернулся на круги своя, Рю обнаружил себя лежащим лицом к лицу на невысокой японке, которая ответила ему ядовитой улыбкой.

Рю, однако, не мог оценить ситуации. Торопливо скатившись на пол, он бросился прочь, провожаемый ехидным смехом. Он не знал, отстал ли его двойник, и не собирался останавливаться. Он слишком хорошо знал, что когда у него в руках меч, победить его невозможно. Поэтому он кинулся в ближайшую комнату.

— Эй, а стучаться тебя не учили!? — услышал он знакомый голос. Балу Гриллс.

— Просто молчи, иначе меня найдут и, возможно, тебя порубают за компанию! — прошипел Рю, закрывая дверь, — По сравнению с твоими 'лисьими ушками' я сейчас в заднице. Нет, я сейчас натурально в Еми.

— В заднице? — усмехнулся парень, — А что так фигово, а?

Балу подошёл к двери и выглянул за её пределы, а затем закрыл её за собой.

— Ни один из известных мне монстров не нападёт на тебя, пока в коридоре полно людей.

— Да нет, есть тут один монстр…

Рю осёкся. Похоже на правду. Вот и встретился с тем, что он делал всё это время! Привет из будущего, который на самом деле был приветом из прошлого… который был монстром с точки зрения обычного человека: именно таким его и видели те, кто уже не сможет рассказать об этом никогда. Монстр. Он — монстр.

— Дерьмо… — самурай торопливо направил свои мысли в более практическое русло, — Как думаешь, есть шанс, что Мелисса еще в оружейной?

Он сам не знал, почему решил довериться именно ей.