Почти утро. Оборванный, босой человек вышел на самую середину железнодорожной паутины станции, остановился. Сел на рельсу.
Подошел осмотрщик вагонов, посветил фонарем. Увидел запекшееся бурое пятно на грязном плече, в волосах черные сосульки. Догадался — кровь.
— Где это тебя угораздило, товарищ пострадавший?
Пострадавший поднял лицо, слабо улыбнулся:
— Отстал от поезда, товарищ! На разъезде. Покурить вышел. А сюда шел-шел, упал, ушибся.
— С какого поезда упал-то?
Пострадавший, чуть подумав, ответил:
— Долго я звонкие цепи носил, худо мне было в норах Акатуя. Обычная история. Старый товарищ бежать пособил. Ожил я, волю почуя.
— Пьяный был? — понимающе предположил осмотрщик.
Пострадавший виновато кивнул.
— А с какого поезда?
Пострадавший пожал плечами.
— Да, тяжелый случай. А паспорт, деньги?
Пострадавший похлопал себя по карманам, вздохнул:
— Нет, в вагоне уехали, вместе с телефоном. Даже тапочки слетели. Идеальные нулевые условия. Вот часы есть. Зато.
Он вытянул руку, показывая разбитые часы.
Осмотрщик хмыкнул:
— Шутишь, значит, жить будешь! Ну, так иди, сдавайся, помощь окажут, отправят общим, никуда не денутся.
— Знаю, мы же не американцы…
— Гы!.. — не сразу усмехнулся осмотрщик.
— А у вас кришнаиты есть?
Осмотрщик задумался, но сказал уверенно:
— Нет, товарищ, таких нет. Здесь станция-то большая, а населенный пункт маленький. Все друг дружку знают. Таких нет, точно.
— Хорошо, товарищ. А скажи, товарищ, какой товарняк идет на восток.
Осмотрщик огляделся.
— Вон тот на восток.
— А до Байкала дойдет?
Осмотрщик демонстративно почесал затылок.
— Ну, в общем, где-то в ту степь…
— А на Курган?
— Вот этот, с железом. Будешь так дальше сидеть, он как раз на тебя наедет, фамилию не спросит.
— А на запад что идет?
— Ну, ты географ! Вон там, на четвертом, отсюда не видно, на московское направление, со станками. А тебе вообще-то куда надо-то? На черта тебе товарняки?
Пострадавший повернулся к обходчику затылком.
— Глянь, товарищ, нет ли там дырки.
Железнодорожник осмотрел внимательно, даже посветил фонарем.
— Нет, товарищ, дырки нет, но обработать не мешало бы. До кости. Но дырки нет, не бойся. Сдавайся, там прижгут, заклепают, гы.
— Хорошо, товарищ, не смею отвлекать от работы. До свидания…
— Ну, а все-таки, тебе куда нужно? В какую сторону? Иди, сдавайся лучше! Чего сидеть? Сидячего татары берут.
Пострадавший вдруг косо задрал голову и удивленно уставился на осмотрщика. В глазах прочелся испуг, который, однако, быстро растаял — взгляд затуманился, сделался сквозным. Осмотрщик даже оглянулся — нет ли чего-нибудь плохого за спиной.
— Да, сотрясение, точно… в норах акатуя!.. — пробормотал станционный работник и пошел своей дорогой.