А зачем он нам вообще был нужен, это рок-н-ролл, частенько задумываюсь я. И прихожу к однозначному и малоутешительному выводу. Весь этот рок-н-ролл играет, в сущности, ту же роль, что и весенние трели соловья, токование глухаря и брачные игры прочих братьев наших меньших.

Ошибались сотрудники Тюменского УКГБ, когда уверяли нашего общего знакомого, тов. Мандрику, что на 5 этаже универовской общаги, под шумовой завесой рок-музыки, процветает гомосексуализм!

Этим дядям, вообще, почему-то везде, подозрительно навязчиво мерещился гомосексуализм. У них, прямо, наваждение какое-то, какая-то идея-фикс, просто.

Они и крапивинских «мальчиков со шпагами», объединившихся некогда в отряд «Легенда», тоже ликвидировали в Свердловске именно по обвинению в гомосексуализме. Они, правда, не утверждали, кажется, что известный писатель Крапивин, грешил таким образом, со своими романтически настроенными воспитанниками. Но вот, то, что эти «мальчики со шпагами», в «тени каравелл» занимаются именно гомосексуализмом, на этом дяди из КГБ стояли твердо. Доказательная фабула при этом была примерно такая:

— Ну, скажите, а чем же, по-вашему, они там занимаются? Что не знаете? А мы знаем! Гомосексуализмом, разумеется!

— Да, нет же! — успокаивал тюменских кэгэбэшников, тов. Мадрика. — Да, с бабами они там нормально валандаются, с бабами! Не пахнет там гомосексуализмом.

Но ему, все равно, не верили.

— Ну, может и с бабами, а все ж там без гомосексуализма не обходится.

— Ну, помилуйте! Но ведь, если с бабами, то какая, в сущности, разница, гомосексуализм у них там, или нет!?

— Ну это, как посмотреть! Все равно, оно как-то не по-нашему, не по-советски.

А им бы просто обратить внимание на тех женщин, которые примкнули к нашему музыкальному сообществу, приглядеться бы к ним по внимательнее, и сразу стало бы ясно. Ну на хрена нам, при таких подругах нужен гомосексуализм?

Что же это были за женщины? О, это были прекраснейшие из женщин! Не какие-то там пустышки-побрякушки, каковых множество среди женского пола, и каковые годятся только для деторождения или профсоюза. Это были женщины трагических судеб, каждая из которых узнала уже в этой жизни и любовь, и горе.

Первой среди них, волей-неволей, придется упомянуть Гузель Салаватову. Гузель по национальности башкирка. Во всяком случае, она на этом неоднократно настаивала. В Тюмень она приехала из Нижневартовска. К моменту поступления в ТГУ, ей было уже далеко за 20-ть. То есть, она поступила в университет, на факультет филологии не 18-летней школьницей, а уже взрослым, практически сформировавшимся человеком. Она была небольшого роста, «маломерочка», как это у нас называют, и при этом довольно полновата. Полнота ее, впрочем, компенсировалась восточной миловидностью, общительностью и огромной коммуникативной проникаемостью.

Именно она с первых дней основания клуба взяла на себя роль «специалиста по связям с общественностью», стала правой рукой Немирова и по сей день является его верной подругой и женой. Вообще, верность и привязанность восточных женщин достойна восхищения. Гузель довольно быстро избавила Немирова и Шапу от общения с универовским начальством по текущим клубным делам. И с тех пор она на несколько лет стала комиссаром тюменского рок-н-рола.

Женщины редко являются генераторами идей и источниками огня, практически, никогда не являются. Но есть женщины, и Гузель из их числа, которые раз загоревшись идеей, остаются верными этой идеи чуть ли не до гробовой доски. Я абсолютно уверен, что идеологически ветреный и капризный Немииров давно бы бросил свои подрывные, рок-н-рольные устремления, если бы не Гузель. Она как стабилизирующий фактор, как хвостовое оперение самолета, заставляла Немирова многие годы лететь взятым курсом.

Второй жемчужиной в клубной короне рок-н-рольных принцесс была несравненная Анка Максименкова. В отличие от Гузель, она ни в какие клубные дела не лезла, а являла собой то, что и положено являть красивой, я бы даже сказал, шикарно красивой, бабе. Она сияла своей красотой, излучала из своих прекрасных глаз лучистое тепло и готова была танцевать под нашу панк-рок-экзотику хоть до упада. При одном условии: она должна быть центром мужского почитания! Ну, так она им и была! Роста Анна богатырского и такого же телосложения. Ну, из тех, что коня на скаку остановят. Но самое главное, что меня в ней потрясло — это ее запах! Мы все пахнем, и пахнем по-разному. Если смыть с нас импортный одеколон или духи, то обнаружится наш природный, как правило, уникальный, запах. От Ани Максименковой пахло парным молоком, (а может даже и сгущенным) и полевым клевером. Все, разумеется, в нее, время от времени были влюблены. А я может даже и сильнее всех. И всех она впоследствии, по очереди, привлекла к себе, чтобы потом отвергнуть. Уж такая, уж судьба у подобных изнывающих от собственной красоты и силы, женщин — они ничьи! Никто из нас не достоин, чтобы бы обладать ими постоянно. Да уж! Перевелись богатыри на Руси! А вот их подруги, все еще живы. И мучаются, теперь, в одиночестве.

Третьей рок-принцессой была Вероника Филлипюк. Как она попала в нашу компанию? Трудно вспомнить. Почему? Совершенно, не возможно определить. Она и не училась в университете. Она училась на нефтяника. Как и Гузель, небольшого росточка, но стройная, миниатюрная, симпатичная. Все время с фотоаппаратом. Может ее «кэгэбэшники» подослали? Не знаю. Но благодаря ей, практически вся деятельность нашего музыкального сообщества имеется в виде фотодокументов.

У нее маленькие глазки и тонкие, нежные руки.

А что она хотела найти среди нас? На этот вопрос лучше всего ответили бы, эти самые, «тюменские кэгэбэшники».

— Мужа себе ищет!

Ну и правильно. И, кстати, нашла, и родила довольно боевого пацана.

Принцесса № 4. Девушка по прозвищу Боливар. С ней связана коронная фраза из кинофильма, поставленного по рассказам писателя О. Генри: «Боливар не вынесет двоих!»

Настоящего имени этой рок-принцессы я не помню. Но это была абсолютно сексапильная девица, с манерой поведения и телом будущей валютной проститутки. Кажется, она ею со временем и стала. Она появилась в клубе благодаря мимолетной влюбленности в Юрку Шаповалова, который к этому времени расцвел в черноволосого, высокого красавца, с фигурой атлета и флюидами крутого самца. Так что, благодаря его мужским чарам, в клубе то и дело появлялись довольно смазливые девицы. Впрочем, всех их и не упомнишь. Боливар же мне запомнилась своей непосредственностью, Когда впоследствии, Юрка объявил ей, что уходит в армию и потребовал публичного обещания:

— Ты меня ждать-то будешь? — спросил ее Юрка.

— Она рассмеялась и ответила:

— Нет! А зачем!?

Что еще написать об этих прекрасных женщинах? Ничего более не напишу.

Итак уже слишком много написал. А про женщин нельзя слишком много писать. Они должны оставаться загадкой. Если эта загадка будет разгадана, мир рухнет, история закончится, род человеческий прекратит свое существование. А разве это хорошо? Вовсе это не хорошо!

Подруженьки! Милые мои! Я всю свою жизнь только и делаю, что люблю, люблю и обожаю вашу нежность и красоту, а ваш запах! Да, да, этот ваш несравненный запах! Запах упавших на землю звезд.