Это было летом 1985 года. Началась студенческая практика. Мирослав Маратович Немиров отправился проходить эту практику, как и все студенты его факультета, в одну из тюменских школ. Догадайтесь, чему он там учил подрастающее поколение? Ну, конечно, тому же самому. Тому, что Маркузе — это крутота! Что Sex Pistols — это крутота! А почему этого почти никто не понимает? Дятлы все! Никто не врубается. От таких неслыханных речей у молодого поколения стали удивленно таращиться глаза и некоторым захотелось поскорей узнать, что же надо делать, чтобы не быть дятлами и «врубаться».
После Немировской школьной практики в помещении клуба стали появляться какие-то безусые юнцы. Кое-кто повертевшись, сразу исчезал, но были и такие, что заинтересовались новыми идеями не на шутку.
Одним из таких, заинтересованных, был молодой человек, ученик 8-го класса, Аркадий Кузнецов. Очарованный пламенными речами отца-основателя, он стал приходить на заседания клуба и пристал к Немирову с Шапой, как с ножом к горлу. Дайте послушать этот неслыханный в своей крутоте punk-rock, а то не отстану. Исключительно, чтобы юноша отстал и не мешал правильному усвоению «Огненного Танца», ему была вручена старая пленка, с записью группы The Police. Никакого отношения эта группа к punk-rocky, ясное дело, не имела, но под рукой больше ничего не оказалось. Поэтому парню сунули этот The Police и сказали:
— Ну, давай, иди с Богом, слушай. Потом придешь, расскажешь.
Ну дали и забыли.
Но через некоторое время, паренек является опять и говорит:
— Я вот послушал.
— Ну, и!?
— Ну, и вот! Я все понял!
— Что ты понял?
— Как надо этот punk-rock на гитаре играть!
Вот те на! Надо сказать, что на гитарах мы играть совсем не собирались. Мы собирались пить «Огненный Танец» под веселую музыку, в обществе красивых девиц. А тут получалось, что деятельность клуба, начинает приобретать какое-то новое, и возможно, весьма опасное направление. Но делать было нечего. Паренек был по-своему прав. Мы, как организаторы клуба, обязаны были уделить ему внимание, а уж коли пропаганда современной музыки привела к подобным результатам, то что делать-то, затем и клуб создавался. Работа должна вестись. Нельзя было паренька послать куда подальше. Поэтому пришлось его выслушать. То, что он выдал, наслушавшись группы The Police, было просто удивительно:
Все стали краснеть. Кто от чего. Кому-то стало плохо. Немиров, от того, что заорал: «Крутота!» Шапа от удовольствия. Я от злости, что теперь наша привычная, беззаботная жизнь, точно кончится и вместо красивых девиц, вина и заграничной музыки, придется слушать доморощенный punk-rock-понос таких вот, Аркаш!
Шапа, загоревшись Немировской идеей, привлекать в клуб молодые кадры, притащил с собой своего знакомого, аркашиного одногодка, Игоря Жевтуна. С семьей Шаповаловых, семья Жевтунов давненько дружила, а у старшего брата, Геннадия, Шапа постоянно пасся в поисках музыкальных новинок. Имея такого брата, как Гена Жевтун, у которого импортной пластмассы были целые стопы, Игорь Жевтун, впитал эту музыкальную культуру, что называется с молодых ногтей. И, к тому же, оказалось, что он уделяет игре на гитаре не просто свободное время, а просто таки, серьезно, по несколько часов в день, учится игре на этом инструменте. Вот такие кадры, из племени молодого-незнакомого стали подбираться в клуб любителей музыки.
Был еще один молодой энтузиаст, по прозвищу Пендуюй, окрещенный меткой Анкой Максименковой «пердуюем», но он как-то не прижился. Вот так начался процесс, который и привел нас в последствии, с одной стороны к триумфу и известности, а с другой — к краху нашей размеренно-развеселой жизни, с кином, вином и домином.
В недрах клуба стала возникать музыкальная группа, творческий, так сказать коллектив. И первым творческим тандемом явилась пара Аркаша Кузнецов — Игорь Жевтун. Ну а мы из отцов-основателей стали превращаться в массовку. Эх! Говорил я! На хер все это надо?!
Параллельно этому процессу стали возникать разногласия. Оформился тандем консерваторов — я и Костя Пахомов решительно выступали против этих новых и сомнительных форм клубной деятельности. Шапа с Немировым объявили нас с Пахомом реакционерами и начали усиленно подбивать молодую поросль, ни хрена не бояться, а брать в руки гитары и наяривать панкуху. Тщетно мы с Пахомом предупреждали о гибельных последствиях деятельности этой молодежи, упирая на то, что при нашем, процветавшем в клубе пьянстве, если дело выйдет за пределы внутриклубных мероприятий, нас попросту могут обвинить в спаивании малолетних.
Немиров орал, что мы с Костей ренегаты и «клубные карлы каутские». Шапа его горячо поддерживал, и Маратович даже бросался на меня с молотком, который к клубному оборудованию, никак не относился, и непонятно было, где он его взял.
Ну, что ж, как в таких случаях говорится собаки (в данном случае, мы с Пахомом) лают, а караван идет. Не взирая, на наши с Костей возражения, творческий процесс среди клубной молодежи продолжался. И, в тайне от нас с Пахомом уже шли репетиции первого клубного рок-бэнда. Репетиции увенчались возникновением музыкального коллектива, который предпринял попытку записи первого в истории тюменского панк-рок альбома.
Для записи альбома был привлечен наш общий друг Игорь Кукарский, который заведовал тогда кабинетом ТСО (технические средства обучения). Вот в этом-то кабинете, где в изобилии водились всяческие магнитофоны и микрофоны, и был записан первый альбом, первой тюменской панк-рок-команды, для которой Немиров подарил название от своего стихотворения «Инструкция по выживанию». Вот текст этого, безусловно далеко не бездарного стихотворения.
Вот собственно и вся «Инструкция по выживанию» человека в этом мире. В сущности, ничего нового. Еще одна констатация известного издревне факта, что человеку нужен человек.
Но сказано при этом гениально! Ведь, по-моему, гений, это, как раз, тот, кто не стесняется повторять известные истины снова и снова. Но с таким видом, словно изрекает их впервые. А что, Христос говорил иудеям что-либо принципиально новое? Они, что, до него не знали о том, что он им говорил? Прекрасно знали! Беда не в этом. Беда в том, что между словом «знать» и словом «делать» лежит пропасть.