Часть 1

Так или иначе, но к весне 1988 года стало ясно, что Тюмень превращается в центр отечественного панк-рока. Это почти одновременно почувствовали наиболее отъявленные негодяи и отщепенцы, являющие собой цвет этого музыкального направления. Думаете определение «негодяй» или «отщепенец» звучит для них оскорбительно? Ни в коем случае! Для любого из панк-рокеров это как раз наивысшая похвала. Будучи, после описанных мною киевских событий в Вильнюсе, как раз в тот момент когда местные литовские борцы за независимость только пытались еще стащить флаг Советского Союза с самой высокой точки города. Я мог в этом убедиться на примере нескольких колоритнейших панкеров, приехавших туда из Таллина. Таких красавцев в самом Вильнюсе мне наблюдать не пришлось. И это, не удивительно. Ведь по части всего «передового», пришедшего с Запада (а разве может с Запада приходить что-либо не передовое?!) Таллинн всегда был есть, и будет, впереди всех других прибалтийских столиц! Если кто-то в этом сомневается, то напрасно.

на фото «панки», такие какие они и должны быть

Так вот, эти самые передовые, размалеванные и «разбулавленные» в пух и прах ребята в старых, рваных косухах куда более передовые, чем даже парни из «Саюдиса», ходили по центральному парку Вильнюса почти у самой ратуши и пугали замешкавшихся, добропорядочных граждан и гражданок чуть ли не до обморока. Они неожиданно направлялись к какой-нибудь прогуливающейся дамочке и протягивая к ней дрожащую руку, хрипели страшным голосом:

— Дай, кушать! Кушать, дай! Дай, кушать!

Граждане шарахались от этих чудовищ и как ошпаренные пускались наутек. Казалось, многие могли бы понять — вот она передовая молодежь, несущая культуру Запада на плечах «Саюдиса». Но куда там! Ненависть к Союзу ССР, ставшему для всех «тюрьмой народов», перекрывала все остальные соображения и чувства.

Вот примерно такая же гоп-компания, отъявленных «пункеров», нагрянула весной 1988 года на квартиру Романа Неумоева. Да, да, все туда же, на улицу Рижская, дом 58. Компания, правда, прибыла не из Таллинна, а из солнечного Симферополя. Было это так, что в один прекрасный день, вернувшись после долгого отсутствия домой, я обнаружил, что одно из окон моей квартиры на первом этаже упомянутого дома выбито, и в квартире царит бардак, свидетельствовавший о пребывании там некой группы лиц. Этой группой лиц, оказалась группа «Коба» в составе шести человек. А именно, некоего Ника по прозвищу Рок-н-ролл, его гитариста Юры, басиста Джонника и перкуссиониста, не то по кличке, не то по фамилии, Бабаян. Я, если честно, не помню ни фамилии гитариста Юры, ни имени этого Джонника, ни настоящей фамилии молодца типичной южной наружности, которого звали Бабаяном. Да, с ними еще было одно прелестное создание по имени Гелла, и ясно было, что эта Гелла путешествует со всей компанией очарованная колоритным Ником Рок-н-роллом.

Это уже значительно позже выяснилось, что Ник Рок-н-ролл на самом деле зовется Николаем Францевичем Кунцевичем. А тогда для меня и всей тюменской рок-тусовки он был никаким ни Францевичем, а именно Ником, и именно Рок-н-роллом, буквально ворвавшимся в форцию ИПВ, выбив у меня окно и нахально воспользовавшись моей квартирой вместе со всей своей кодлой.

Ник Рок-н-ролл (Николай Кунцевич) — сама по себе, интересная фамилия. Насколько я помню, человек с такой же фамилией причислен Римской католической церковью к лику святых. Но при этом, он же известен тем, что физически уничтожил на территории Польши десятки тысяч православно-верующих людей.

на фото Николай Францевич Кунцевич (Ник Рокнролл)

А вот, прозвище «Ник» и того хлеще!

«Ник», или «Старый Ник» — одно из прозвищ самого Дьявола. Это тот самый Ник, который был названием языческого бога Одина.

Это все можно, разумеется, считать досадными совпадениями, однако, согласитесь, что уж больно они, эти совпадения, странные. Тем более, если присовокупить к этому рассказы самого Ника о посещении им эвенских шаманов и употреблении с ними магического шаманского напитка из мухоморов. Ничем иным как приобщением к этому волшебному средству нельзя объяснить бешеную энергию Ника во время выступлений и его способность бухать без просыпу на всевозможных флэтах, не испытывая при этом практически никакого похмелья. Много раз поражал Ник окружающих своей способностью оказываться бодрячком, часиков в семь утра, после всенощной попойки. А пилось, в таких случаях отнюдь не «Мартини», а все, вплоть до огуречного лосьона. И вот, представьте себе, на утро все как и положено стенают и их затряхивает, а Ник с самого утра уже на бодряках и отнюдь не валяется разбитый и с головной болью, а скачет этаким зайчиком-попрыгайчиком куда-нибудь, где можно помыться, побриться и вдохнуть домашнего уюта. И в этом его желании, разумеется, ничего удивительного нет. Попробуйте сами провести несколько дней на каком-нибудь «тусовом флэту», где можно пить, курить и веселиться, но ни отдохнуть, ни побыть в покое и одиночестве совершенно нереально. Попробуйте, и вы не станете осуждать бедного Ника, прибежавшего к вам ни свет ни заря в поисках короткой передышки от всего этого кошмара. Но этот кошмар — его жизнь, в течении многих лет. Спрашивается, можно такое выдерживать без помощи какого-нибудь напитка, ияхуаско, или чего-то в этом роде? Вряд ли.

О личных, автобиографических обстоятельствах Николая Францевича нам стало известно следующее. Его мать была переводчицей с английского языка и по неизвестным мотивам была выслана из Симферополя, под давлением Комитета Госбезопасности СССР в далекий Хабаровский край. Его брат был одним из тех «хангри энд янг», что в начале семидесятых годов воспользовались предоставленной Брежневым, в течении полугода, возможностью выехать из страны всем желающим. Таким образом, тогда пытались избавиться от диссидентов. Одним из этих уехавших на Запад был брат Ника по его словам, оказавшимся в Непале. Ну, понятно! Цепочка, видимо, была такая: рок-музыка, марихуана, мантры, буддизм, и вот — здравствуй Непал, прощай Россия. Про отца Ник, насколько я осведомлен, никогда ничего не рассказывал, намекал этим, возможно, в том смысле, что «сами понимаете, кто у меня отец, раз я Ник, да еще к тому же еще и Рок-н-ролл»!

 

Часть 2

А, при чем тут «Космический корабль № 666», спросите вы? Ну, дорогие мои, после того что я вам рассказал о его сиятельстве, Нике Рок-н-ролле, наличие числа «666» применительно к нему, это уже просто не вопрос. Мне это, тем не менее, самому странно, но именно так Ник именовал свою полу-уголовную историю о том, как симферопольские власти пытались пришить ему какую-то статью. В результате Ник оказался в институте судебной психиатрии имени Сербского. Его там страшно мучили, нашпиговывая галоперидолом и сульфазином. Видимо, в память об этом, он и его команда дружно скандировали свой наркологический супер-хит:

— «…все в порядке, доктор!

Дайте циклодол!..», — после чего, шло перечисление прочих замечательных препаратов: бицеллин 2, бицеллин 3…, — и так далее.

на фото Ник Рокнролл на сцене

Что ж привело Ника Рок-н-ролла в Тюмень, которую он с тех пор так отчаянно полюбил, что стал даже справлять в этом городе все свои день рождения, потом вступил несколько раз в брак, и наконец, едва не осел в этом городе на всю оставшуюся жизнь, сделавшись директором тюменского рок-клуба «Белый кот»?

Ну, у Ника Рок-н-ролла, как и у его тезки «Старого Ника», всегда был неплохой нюх на то, где будут развиваться центровые моменты интересующих его событий. Весной 1988 года все говорило за то, что эти события будут развиваться в Тюмени. Именно там усилиями формантов ИПВ был создан энергетический центр, начавший притягивать, как магнитом всех наиболее ярких представителей самой «драйвовой», эпатажной и сокрушительной музыки в стиле рок на русском языке.

Первое ж выступление Ника, в сопровождении группы «Коба», происшедшее в Тюмени, в упомянутой выше квартире № 63, дало представление о том, какие панк-рок-красоты нам предстоит наблюдать. Выглядело это примерно так.

Тощий, обнаженный по пояс Ник, вдруг начинал метаться по комнате, то вскакивая на мою кровать, то на подоконник и изрыгал при этом со слюной ритмические строчки своей песни. Его группа дружно и во все глотки скандировала рефрен:

При этом, он демонически сверкал глазами и какой-то уродливой металлической «фиксой», заменявшей ему передние зубы. В некий момент он издавал утробный, пронзительный крик ужаса, засунув в разинутую пасть собственный кулак. Так продолжалось 2–3 минуты, потом пять, десять… Минут через 15–20 я стал опасаться, что соседи вызовут в мою квартиру милицию, а заодно и скорую психиатрическую помощь. Группа сопровождения отчаянно била по маленьким барабанам, тамбуринам, спинке кровати, черт знает еще по чему. Часы показывали начало шестого утра и в этой утренней тишине все происходящее вполне могло бы навести на мысль, что в квартире № 63, на первом этаже дома № 58 поселилась компания шумных духов. Наконец мои опасения превысили критическую отметку. Я дипломатично стал намекать Нику, что, мол, хватит.

— Ну, как? — сверкал безумными глазами Ник, — нормально?!

Ничем нормальным тут и не пахло. Остро пахло шизофренией и институтом имени Сербского. И где-то я уже видел этот, бесовски-озорной, взгляд сумасшедшего. Ах, да! Ну, конечно. У Джонни Лайдона, в фильме «Great rock— n— roll swingle».

Я решительно дал понять Нику и всей компании, что мое жилище долго подобного не выдержит. Да и недолго, тоже. Но им этого и не требовалось. Гостеприимная тюменская тусовка самым теплым образом приняла подобное вопиющее панк-рок-явление. Оказывается Ник, вообще был знаменит своим умением «палить флэта». Ну, еще бы! Если на этих «флэтах» устраивать в полшестого утра то, что мне пришлось наблюдать, то уж конечно. Но город Тюмень и его рок-тусовщики были в этом смысле еще девственно наивны. В этом отношении для Ника и его команды открывалось широкое поле для деятельности. Квартир, куда опупевшие соседи могли бы вызвать наряд милиции или неотложку в Тюмени, Ника ждало множество. Что касается моей квартиры, то уж, дудки. Хватит с моих соседей музыкальных сессий ИПВ, пьяного Немирова, агрессивно настроенного, страдающего бодунцом Артурки Струкова, вальяжного красавца Юрки Шаповалова и прочих наших персонажей. Но моя квартира, кажется, стала приобретать слишком уж широкую известность, раз сюда, прямиком с вокзала ползут симферопольские панки, выбивают мне окна и устраивают ранним утречком столь роскошные, чреватые последствиями «сейшена».

Э, нет, подумал я, хорошего помаленьку. Им-то, что. А мне тут еще, как говорится, жить да жить. И я попросил Гузель Салаватову, как председателя тюменского рок-клуба и всеобщего рок-администратора, определить всю эту шоблу куда-нибудь подальше.

Вихрем прокатившись по квартирам тюменских, близких к ИПВ, любителей русскоязычной рок-музыки, порастеряв некоторых, хлипких, не выдерживающих бешенного темпа, членов группы, Ник решил сделать смелый бросок на Восток, в сторону Новосибирска. Эта идея пришлась по душе и нам с Артуркой Струковым. Артурычу, как сравнительно недавно откинувшемуся с армейских «дизелей»_ 2, тоже не терпелось своими глазами узреть бурную рок-н-рольную жизнь, сибирских рок-столиц. Имеется в виду Новосибирск. Именно там, находился третий, по значимости центр отечественного рок-н-ролла. Питер, Свердловск, Новосибирск. Москва в расчет не бралась. Там за весь описываемый период, значилась единственная, действительно самобытная рок-группа «ДК», да и та пряталась от репрессий в глубоком подполье, не имея никаких шансов на публичные выступления. Московская рок-лаборатория заслужила стойкий статус «рок-блеватории». Там происходила какая-то мышиная возня, борьба за привилегии. Люди писали друг на друга какие-то доносы. В общем, имело место все, что угодно, но не было одного — творчества, драйва, праздника, прорыва, короче говоря, не было жизни и ее кипения и пузырения, — именно того, что нужно было во все времена молодежи. И, ведь, ради этой «искры», ради ощущения этой энергии молодежь и проявляет интерес к рок-музыке и рок-музыкантам. Люди инстинктивно тянутся туда, где пульсирует и бьется жилка живого творчества и неподдельных человеческих чувств. Окаменевшие формы человеческого искусства вряд ли способны вызвать у молодежи непосредственную реакцию. Молодежь жаждет катарсиса! И она идет на рок-концерт, потому что там, в пульсации бешенного ритма, в кипении настоящих человеческих страстей, способно возникнуть реальное ощущение жизни, а не ее эрзац.

Это прекрасно понимает Ник Рок-н-ролл! И поэтому он не шуточно и неутомимо полосует себя бритвой во время выступлений. Нате! Смотрите! Кровь-то, настоящая!

на фото Ник Рокнролл

Но это же уже не искусство. Это попытка прорыва за ту грань где кончается искусство и начинается ее величество Реальность. А это очень опасная госпожа! Преодолев 30-летний рубеж своей жизни, большинство людей понимает ту житейскую истину, что жить надо осмотрительно и не спеша. И не следует будить спящую собаку. Но всегда есть те, кому нет еще 25-ти, и кто не боится жить, на всю «катушку».

Вперед, дорогой читатель! Узнаем, что это означает, и к чему это приводит на практике.

 

Часть 3

А приводит оно, порой, вот к чему.

1. За занятие рок-музыкой, особенно в ее экстремальных формах, в людей вселяются бесы.

2. Гиперзвуковое сопровождение мощной аппаратуры работающей, на уровнях граничащих с болевым порогом, способствует ухудшению слуха, зрения, и других психофизиологических реакций.

3. Вокальное исполнение в экстатической манере, при которой правильное, оптимальное дыхание становится невозможным, влечет за собой серьезные нарушения в энергообмене вокалиста, что в сочетании с огромными энергозатратами приводит к слишком большому и быстрому расходованию запаса жизненных сил. На определенной стадии это приводит к возникновению стойких суицидальных состояний, а при нежелании вовремя остановиться, к ранней (т. е. преждевременной) гибели. Ибо запас жизненных сил, сообщенный человеку от отца и матери, рассчитанный на определенный отрезок времени (сравнимый с временем жизни), при нынешнем уровне знаний и технических возможностей, является невосполнимым. Это единственная и, в конечном счете, основная причина ранней гибели большинства известных творческих личностей, будь то Пушкин, Маяковский, Башлачев или Курт Кобэйн.

Вам этого мало? Я думаю вполне достаточно, чтобы задуматься, стоит ли этим заниматься. Впрочем, я и так слишком сильно приоткрываю завесу тайн, за раскрытие которых, во все времена можно было поплатиться не только здоровьем и свободой, но и жизнью. Недаром народная мудрость гласит: меньше знаешь — дольше живешь.

Что же, скажете вы, прикажете вовсе не заниматься творческой работой? Да так, чтобы не просто прослыть интересным, а в великие люди выбиться? Нет, почему же? Только за все надо платить в этой жизни, и каждый решает проблему личного выбора и способа выживания, по-своему. Вот, Ник Рок-н-ролл, уповает на чудодейственные свойства шаманских напитков. Это самое, ияхуаско, я имею в виду. А что, вы думаете — я против? Да, нет, дай Бог ему здоровья! Лишь бы помогло. Но может не помочь, вот в чем дело! И тогда рок, снова весело запахнет «сладким подмышечным потом и полетом с 9-го этажа»…

А насчет вселения духов злобы у меня есть все основания полагать, что никакие «наркотические трипы», «особые состояния сознания», выходы в «астрал» и «ментал», «прозрения» и открывшиеся «двери восприятия» никак без их участия происходить не могут. Без них, любезных, какие напитки не пей, и как свое сознание не напрягай, ничего окромя тошноты и головокружения у человека не вызовешь. Потому как человек, он, человек и есть. И никаких «особых способностей», ни экстрасенсорных, ни оккультных, ни шаманских, ни колдовских, у него самого, у жалкого человечишки (то бишь, у нас с вами) нету и быть не может. Как говориться, что Бог дал, то есть, тому и рады. Но хочется, ох хочется гордому человеку ощутить себя суперменом! Уж такая, уж она, Великая Человеческая Мечта, провозглашенная Фридрихом Ницше, и иже с ним. Гимн человеческому безумию! Так что, имейте, пожалуйста, в виду, что как только у вас перечисленные состояния появились, значит вам «повезло», значит, бес нечистый уже рядом с вами.

Гонимые весенним солнышком и ожиданием радостных встреч с деятелями новосибирского андеграунда мы отправились всей красочной и разношерстной компанией в сторону Новосибирска. Как и обычно, без денег, документов и тому подобного.

29 июля. «Второй эшелон». Ромыч, Артурка Струков отбыли в Новосибирск зайцами. В небольшом городке Барабинске они были ссажены с поезда и захвачены в плен большой группой сотрудников местного уголовного розыска. Непойманными остались лишь Артурка и гитарист «Второго эшелона» Юра Зенченко. Артурка, как известно, недавно с «дизеля», а Юра недавно с подводной лодки. Вот она, армейская закваска! Оба рокера загодя сиганули на промежуточной станции и были таковы. Так что вся отпущенная под честное слово компания прибыла в Новосибирск на электричке, а Юра и Артур вагоне с солью, где кроме этой самой соли ничего съестного не нашлось.

2 августа. Темной, дождливой ночью разношерстая компания тюменских, симферопольских и новосибирских панков пробиралась по перелескам новосибирского академгородка к общежитию № 6 Новосибирского университета. Никогда бы не поверил, что окажусь тут, да еще при таких романтических раскладах!

В общежитии № 6 местные комсомольские боссы загорелись идеей устроить вечерок с клубничкой. И вечерок удался на славу. Коля Рок-н-ролл бесновался и показывал голый член. Роттон изобрел циклопика — что-то более отвратительное трудно себе представить. Потом пошла вещь со скандирующим припевом: «Берия, Сталин, Гитлер, Гимлер!» Суперхит «Солдаты рок-н-ролла» и песни под названием «Бум» Там такой текст:

Необычность темы и то, как она подана, свидетельствует, что Н. Рок-н-ролл не только международный тусовщик по фестивалям — сейшенам, но и очень неслабый текстовик. Но если еще вспомнить его артистизм, то тем обиднее отсутствие всего остального.

Тем не менее, новосибирская публика была «Вторым эшелоном» великолепно взгрета и дуэту Струков-Ромыч, представлявшим «Инструкцию по выживанию», оставалось только подбрасывать поленья.

 

Часть 4

Вот что такое «вписка в поезд» без билетов, с целью проехать в обычном пассажирском вагоне зайцем. Небольшая компания безбилетников, быстро, практически бегом, пробегает стоящий на путях состав с обратной стороны, там, где все двери закрыты и нет ни одного проводника. Кампания рассредоточивается вдоль состава и быстро обследует поезд на предмет случайно забытых дверей нерабочей стороны. Если таковых не обнаруживается, то один или два пронырливых «зайца» стараются прошмыгнуть в состав мимо проводника (допустим, если он ушел на минутку к себе в купе). Проникнув в поезд, эти агенты бегут по составу и ищут дверь, чтобы открыть, опять же на нерабочую сторону и впустить всех остальных.

Как только группа «зайцев» оказывается внутри состава, она разделяется на пары (так незаметней) и разбегается по всему составу. Оставшаяся в одиночестве пара быстро оккупирует купе у самого сортира, со стороны тамбура для курящих и раздевается до трико и тапочек. Верхняя одежда засовывается в сумки, а сумки забрасываются на третью полку. После этого лучше всего покинуть вагон и либо перейти в другой, либо отойти в нерабочий тамбур и там, покуривая, затеять непринужденную беседу с попутчиком. Для проходящих мимо проводников вы, с этого момента, обычные пассажиры, уже успевшие занять свои места и вышедшие покурить. Так следует дождаться пока поезд тронется, а затем можно разойтись и поодиночке отсиживаться на свободных местах в купе, тусоваться вдоль состава, пойти в вагон-ресторан, в конце концов, попить там чайку.

Вот мы с Ником так и поступили. Пока наша пестрая компания пудрила мозги проводникам и конспирировалась среди обычных пассажиров, мы с Колей (будем уж, называть его попросту, по-тюменски, где он, бедолага, сделался, в конце концов, просто «Кольком»). Сидя в вагоне-ресторане, как два босса нашей смешанной тюменско-симферопольской банды, мы разработали «рабочую легенду», объясняющую наше не совсем законное путешествие. Оказывается мы ехали в Новосибирск на рок-фестиваль от имени и по поручению тюменского горкома комсомола. И, более того, лично первый секретарь тюменского горкома ВЛКСМ тов. Баглай нас в эту поездку и отправил. Вот такую лапшу мы договорились вешать транспортной милиции в том случае, если проводникам удастся таки нас ссадить с паровоза и сдать на руки милиции. Так вот мы сидели тогда друг напротив друга, два рок-н-рольных «папы» и мирно беседовали.

Коля придумал мне звучную рок-н-рольно-партийную кликуху «Ромыч-найф». «Найф», по-английски означает «нож». Ну и это походило на правду, так как оный был опять таки у меня за голенищем. Признаюсь, эта привычка, носить с собой небольшой тесак, осталась у меня с юности. Как любил говаривать Абдулла из фильма «Белое солнце пустыни»:

— Кинжал хорош для того, у кого он есть, и плохо тому, у кого он не окажется в нужную минуту.

Ну, может не совсем точно цитирую, но смысл тот же.

Что же, это было неплохо, два главаря банды — Ник Рок-н-ролл и Ромыч-найф! Это даже меня как-то тронуло. Захотелось даже обнять Колю по-братски. Эта иллюзия братства обрушилась холодным, отрезвляющим душем буквально на следующий день, на станции Барабинск. Это где-то на пол пути между Омском и Новосибирском. Впрочем, все по порядку, до этого еще дойдем.

В общем, мы пили чаек, закусывали и являли собой двух совершенно нормальных, безмятежных пассажиров. А тем временем, тучи начинали сгущаться. Мимо нас то и дело стали пробегать озабоченные дяди и тети в форменных кителях, живо обсуждая вслух, что, мол, в поезде орудует какая-то подозрительная компания молодых людей странного вида и поведения. На нас тоже стали поглядывать, кивая и перешептываясь. Наконец кто-то из проводников прямо заявил, указывая на нас, что вон эти, мол, у них главные и есть. Стало ясно, что нас скоро начнут ловить прямо тут, не взирая на статус посетителей вагона-ресторана. Мы тихонечко встали и отправились в глубь состава. Поезд тем временем остановился на какой-то маленькой промежуточной станции, и тут выяснилось, что два наших товарища не вынесли муки преследования и спрыгнули с поезда. Это были Струков и гитарист группы «Коба» Юра. Оба прошли суровую школу армейской жизни и не собирались дожидаться на этом паровозе ментовского шмона. В общем, поступили как опытные разведчики. Кого-то, кажется Джонника, ссадили в Барабинске и сдали в ментовку. Остальным удалось в том же Барабинске сойти самим. Решили идти в город, на местный рынок. А меня, в качестве разведчика отправили обратно на вокзал, посмотреть, как там наш бедный Джонник. Я прошел через здание вокзала, прошел мимо открытой двери комнаты милиции и мог краем глаза заметить сидящего там на скамейке для задержанных, нашего бедолагу. Потом я спокойно вышел на перрон и поковылял вслед за всей командой искать местный рынок. Но искать мне ничего не пришлось. Прямо мне навстречу, по направлению к вокзалу шла вся кавалькада в сопровождении дюжих дядей в штатском. Я, было, собрался, как ни в чем не бывало, пройти мимо, здраво полагая, что хотя бы оставшись один, но на свободе смогу пригодиться своим арестованным товарищам лучше, нежели оказавшись вместе с ними. Но не тут-то было! Проходивший мимо в группе арестованных, Ник Рок-н-ролл дружески раскрыл объятия и заорал:

— Ромыч! А нас, вот, в ментовку ведут! Давай присоединяйся!

— Вот, козел! — мрачно подумал я про себя и мысленно плюнул ему в рожу.

— А, так это еще один ваш приятель? — разулыбался мент, и меня тепло приняли вместе со всей кодлой.

Делать было нечего, пришлось идти в ментовку вместе со всеми. Там меня сразу отделили от остальных, потому что этот козел, Николай Францевич, тут же объявил меня самым главным главарем. Вид у него был при этом такой, будто меня давно ищут, что бы, вручить медаль за отвагу. Вот, блин! А я еще расчувствовался тогда в вагоне-ресторане! Два рок-папы! Любовь и дружба навеки, и все такое! Видел я мерзавцев, но таких!..

Тем не менее, деваться было некуда, надо было как-то выкручиваться. И я принялся с самым серьезным и солидным видом, на какой был способен, доказывать ментам, что сам товарищ Баглай о нашем путешествии проявляет заботу и что мы новые, такие вот, «рок-н-рольные комсомольцы», и едем на ответственейшее мероприятие, в город Новосибирск. Менты стали звонить в тюменский горком комсомола. Но связь никак не ладилась и, так как мы все врали складно и от общей легенды не отклонялись, менты решили нам поверить. Они дали телеграмму на следующую крупную станцию, что бы там сняли наши вещи и, самое главное, гитары. Потом нас посадили на проходящий поезд, снабдив спецбилетами до самого Новосибирска. Вернули и ксивы.

«Хер их знает! Может они и впрямь какие-нибудь горкомовские посланцы. Кто их теперь разберет? Перестройка, мать твою так!», — подумали менты и поспешили от нас избавиться.

Но вот тогда до меня впервые дошло, кто такой, на самом деле Ник Рок-н-ролл, он же Николай Францевич Кунцевич. Бестия, он! Чертило, натуральное! Найф бы ему в сраку, да провернуть, провернуть! Самое бы милое дело!

4 августа. Вся компания тусовалась у некоего Энди на его шикарном 3-х комнатном флэту. Вожди обоих команд бросили клич: «Громи буржуев!» тут же было решено, что громить необходимо там, где стоишь, ибо ближайшим «буржуем» был признан хозяин флэта. Начались кражи. В процессе было украдено множество банок консервов, выпит весь папин египетский одеколон и все хранившееся в доме спиртное. Вещами пренебрегли, видимо из-за того, что в дороге они — лишняя помеха. Грабеж продолжался целые сутки, но что интересно, впоследствии была замечена лишь пропажа папиного одеколона и маминой бутылки шампанского. Тем не менее о хозяине осталось приятное впечатление. (Еще бы!)

На исходе дня местом диспозиции был определен опять-таки НГУ. В музыкальной комнате местных джазменов собралось человек 30 разного люда: панки, хиппи и пр. Электричество! Голосовой аппарат — бытовой усилитель «Радиотехника»! Зато живой барабанщик из панковской команды «БОМЖ», комбик для ритма и жаждущий поджемовать саксофонист. Программа та же. Но, когда наконец, опытный Ромыч (как никак, преподаватель ТСО в институте культуры), сделал разборчивым вокал, то покатил такой крутняк, аналог которому придется искать где-то в пространстве между БЭЗДЕЙ ПАТИ и ЗЕ СТУГГИЗ. Так что импровизированной Инструкции на этот раз ловить было нечего — фон был настолько ярок, что изобразить им что-либо было уже невозможно. Впоследствии джазменов из комнаты выгнали.

7 августа. День рождения Николая (фамилия и отчество неизвестны) Рок-н-ролла. В этот день имели место следующие события: был закуплен портвейн и упакован в чемодан, бесследно пропал некий «Джордж», который ранее смачно и глубоко резал вены. По догадкам, его в состоянии пьянственного изумления подобрали милиционеры и сопроводили туда, куда он и собирался — в психбольницу. Именинник, при содействии верного своего перкуссиониста Бабаяна, высадил у героя рок-н-ролла и вождя

Ромыча окно в хате и закочумал там на вольных хлебах. Второй эшелон оприходовал многое из личного имущества членов ИПВ. После чего хочется восклицать: «Коля, твои люди — гопники! У своих красть нехорошо. А, ведь, ты, какой ни на есть, а поп». Небезынтересна позиция Ромыча. Когда ставили хату новосибирца Энди, он самодовольно кряхтел и разглагольствовал на тему социальной справедливости. Говорят, что теперь он все больше склоняется к библейским истинам.