Вместо эпилога. Часть 1

Возможно, повторюсь, если скажу, что своеобразным пиком, и, одновременно, своеобразным отчетным «рок-мероприятием», подведшим «рок-итоги» музыкального развития в Сибири стал тот самый «Фестиваль леворадикальной и альтернативной музыки». В этой книге он назван «Всесибирским панк-рок-Вудстоком». Что ж, тут ничего не поделаешь. Это уж воистину так! «Факт, ребята налицо», как пел в одном из своих панк-боевиков Артурка Струков.

на фото Артурка Струков и музыканты ИПВ

А так же, надеюсь, не погрешу против истины, если процитирую краткие характеристики основных действующих лиц, так громко и агрессивно заявивших о себе на этом апогейном, и, увы, последнем за описываемые 80-е рок-форуме. Да, это была последняя, яркая вспышка русского рок-н-рола в Сибири! Рок-н-ролла весьма непрофессионального, коряво сыгранного, однако, при этом, и не купленного еще ни кем, бесхитростного, режущего наболевшей правдой, неподкупного, бродяжнического и нищего.

Того, что выплюнул в лицо обществу свой отчаянный и бескомпромиссный призыв:

И те, кто этот вызов бросили, вовсе не виноваты, что общество, в очередной раз, степенно покачав головою, со снисходительной улыбкой сей вызов, частью проигнорировало, а частично и приняло:

«Ладно! В казаки, так в казаки! Нам-то, что за дело?!..»

И все ж, вот, хотя бы еще несколько слов о тех «рок-безумцах», что пытались своими песнями изменить этот мир вплоть до конца 80-х годов XX столетия.

Вот, несколько ностальгических описаний основных участников тех памятных событий, имевших место в Тюмени летом 1988-го года, и оставивших такой след в истории сибирского рокнролла, что кое-кому в Тюмени до сих пор мерещится — а не повторить ли это?!

 

Группа «Пи-Файв»

Основана в Тюмени двумя замечательными личностями — Олегом Цируком и Сергеем Фенём, где-то в начале 80-х. Играли в то время некую убойную смесь из панк-рока и «хард энд хэви».

Далее привожу подлинные высказывания, одного из авторитетных очевидцев, Аркаши Кузнецова, сделанные им тогда для журнала «Сибирская Язва». Аркаша Кузнецов — сам живая тюменская легенда. Поэтому его личная оценка, сделанная именно тогда, по горячим, так сказать, следам — мнение более достоверное, чем мой взгляд на всё это из 21-го века в век 20-й. Вполне, впрочем, возможно, что всё это написал вовсе не он. И Аркаша, пожалуй, даже может на меня начать обижаться за подобное, «навязанное авторство». Однако, уж от него-то я претензий вовсе не приму, учитывая количество им самим созданных мифов.

Когда я увидел их впервые, я считал со свойственным мне снобизмом, что все здоровое, прогрессивное и интересное в Тюмени может появиться только в среде нашей (сами понимаете, какой) тусовки. К слову сказать, так оно и было, все ненормально-неформальное местное и иное происходило через общение на Шапиной кухне, слушание музыки у Ромыча и бухание в каморке у Кукса. Хуже того, так все и осталось. Но тогда…

(Аркадий Кузнецов.)

Энергия, динамизм и те неуловимые приметы, которые позволяли говорить о ПИ-ФАЙВЕ (или ФАЙФЕ) — это свои, но не наши, сильно меня поразили, и я решил, что на темном тюменском небосклоне зажглась еще одна яркая звезда, так сказать, «луч света»… На данный момент поражает совсем другое: абсолютное нежелание воспринимать чужие идеи, как следствие этого — жуткий эгоцентризм и отсутствие развития. Мне кажется, что именно сейчас музыкантам нужно особенно четко уяснить для себя, зачем они выходят на сцену, ибо каждое слово или даже нота могут стать той «раздавленной бабочкой», из-за которой сами знаете, что может случиться. ПИ-ФАЙФ (или ФАЙВ) этого не понимает, замечу, что речь идет не о каждом конкретном человеке, а лишь о том образе, который они создают, и о той идее, которую они проповедуют. Можно упрекнуть меня в недемократичности, поговорить о плюрализме, но для меня эти слова не более чем «дадзибао», хорошо всеми усвоенные и поэтому часто повторяемые. Я неоднократно пытался все это ПИ-ФАЙФУ (и ФАЙФУ) объяснить, наталкиваясь на равнодушие, непонимание, а иногда и на откровенную враждебность. И еще, на мое восприятие музыки этой группы влияет в немалой степени тот факт, что басист — Сергей Фень (или Пень), вот уже более года должен мне 200 рублей.

Ныне группа трансформировалась в коллектив под названием «Пиастры Флинта». Являет собой одно из самых ярких явлений тюменской рок-сцены. Музыка, создаваемая теперь, практически, одним Олегом Цируком приобрела характер невероятно красивого и мелодичного «сифо-рока» с текстами, поэтически тяготеющими, разве что к творчеству Уильяма Шекспира. Панк-рок, играемый некоторыми из нас и до ныне, принципиальный, и полный сарказма Олег Цирук, теперь величает «ГОВНО-РОКОМ».

ГРУППА «КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ».

Основана, как самостоятельный проект, вернувшимся из рядов Советской Армии, бывшим студентом филологического факультета ТГУ, Артуром Струковым. Проект существовал первоначально, как музыкально-творческое «детище», и «подмножество» формации ИПВ. Однако, впоследствии ярко обособился в самостоятельное рок-явление общероссийского уровня.

на фото Артур Струков и Андрей Шагунов в студии завода «Нефтемаш»

Тем не менее, учитывая тот факт, что и в дальнейшем в данном коллективе играли такие «инструкторы», как Евгений Кузнецов, Аркадий Кузнецов, и примкнувший к ИПВ вместе с «Кооперативом Ништяк», Александр Андрюшкин. проект этот можно и теперь считать формально связанным с формацией «Инструкция по выживанию». Далее, опять же мнение Аркадия Кузнецова.

Назвав КУЛЬТУРНУЮ РЕВОЛЮЦИЮ полумертвой, я загнал себя в ловушку, поэтому, все, что я напишу, будет выглядеть, вероятно, предвзятым. Ко всему прочему, я еще и в КР играл на басу, дай Бог, не последний раз. После отъезда Артура в Москву, группа фактически прекратила свое существование. Трудно представить Артура, не сочиняющим и не исполняющим своих вещей, слишком много на это было поставлено, а также положено сил и времени. Поэтому, когда возникла необходимость заполнить «пустые места», Артур, для вида, пусть не обижается (поломавшись и быстро изобразив некую концепцию, подгонявшую музыку КР к данному весьма противоречивому моменту) реанимировал группу, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Результатом этого стали: во-первых, слабая сыгранность, что само по себе не так уж и плохо, во-вторых, для музыкантов это был момент непонимания происходящего. Лично мне Артур казался тем самым «подвыпившим и изнывающим от ран ветераном», который на встрече с пионерами, пуская обильную слезу и не понимая, что его никто не слушает, что он для всех всего лишь образ, говорит: «а вот еще помню». С Андрюшей случилась распространенная в среде музыкантов «тихая истерика»: растерянность выражалась и в его игре, лишенной обычной мощной монотонности, и в его достаточно нелепом движении по сцене, и в бэкин вокале, который только и можно назвать отчаянным. У меня непонимание происходящего достигло такой степени, что я время от времени порывался снять бас и уйти курить, а то вдруг, что-то вспомнив, начинал плясать, выглядя при этом, хорошо, если просто, смешно.

(Аркадий Кузнецов)

Джек был лучше других, он барабанил., а после концерта, даже, назвал его лучшим в истории КР. Ну что ж, им с постаментов виднее.

После всего написанного, я все еще надеюсь на совместную (с КР) работу. Только если меня и попросят «по собственному желанию», я, наверное, не уйду.

 

Вместо эпилога. Часть 2

ГРУППА «ПУТТИ»

Точный год основания данного новосибирского проекта мне не известен. Из его отцов-основателей могу назвать только Чеховского и Александра Чиркина. Упомянутый уже Аркадий Кузнецов написал о них следующие строки.

«ПУТТИ» — одно слово — «слабый кайф», несмотря на необычный состав, совсем уж необычную стилистику, да и скорое отбытие, без обычных в таком случае заверений в любви и верности. Для начала, о личных впечатлениях, которых вполне могло и не быть, ибо контактировать с ПУТТИ, то ли из-за их врожденной скромности, то ли из-за какой-то их особой, не совсем понятной «хитрости», лично мне не совсем удавалось. Может по этому, моя любовь к ним приобрела такой возвышенный характер. Чеховский, например, кажется мне офицером из «Белой гвардии», с невероятно тоскливым, так, наверное, нравящимся девушкам, взглядом, наполненным скорбью за… (см. И. Глазунов «Вечная Россия») Вместе с этим мне кажется, что он человек ранимый, мнительный и отчасти суеверный. Гитарист Келемзин, славный представитель немого племени гитаристов, как-то Игорь Жевтун или Андрей Шегунов. Легко представить его с паяльником над многочисленными примочками, «самоделающим» гитары, и вместе с тем… как играет…

Бух, был, наверное, самым скромным и молчаливым, порой даже думалось: «Полноте, живой ли он, а если живой, то не спит ли?» Но стоило ему сесть за барабаны, как становилось ясно: жив и живее многих. Музыка была несколько неожиданной. Это «трэш», при всей своей стилистической серьезности и даже агрессивности, остающийся в исполнении ПУТТИ стебным, как и их предыдущая жертва «хард». Открытием был и новый образ, который можно охарактеризовать их же любимым словом «МУЖИКИ». Вокал Чеховского сотрясал зал, рисуя картину «совершенно нового», «такого прекрасного и яростного мира».

В 2005-м году от Рождества Христова, группа «ПУТТИ» неожиданно для всех вернулась на российскую рок-сцену. И несмотря на свое полнейшее отсутствие в течение всех 90-х годов, похоже начинает набирать свои прежние обороты.

Чиркин

на фото Александр Чиркин, 2006 г.

 

«Его Рокнрольное Высочество», Ник «Рокнролл» и группа «КОБА»

Как уже мною писалось в предыдущих главах, появился в Тюмени летом 1987-го года и где был то того, и чем занимался, автору ведомо только то, что уже написано в соответствующей главе, ему, Николаю Францевичу Кунцевичу, посвященной.

Ник

на фото Ник Рокнролл, наши дни

«Ник — тема больная, болезненная, болящая… Можно сколько угодно рассуждать о системе и структуре, характере и образе, но вот человек приехал и уехал, теперь стоит спросить себя, „все ли ты сделал для того, чтобы ему было хорошо?“ Впрочем, к Тюмени это относится в наименьшей степени, хотя Нику и его команде определенным образом не повезло. Тот, кто должен был стать ярчайшим событием фестиваля, из-за опустошающей месячной тусовки, стал лишь отражением состояния дел во „втором эшелоне“ сибирского рок-н-ролла. Глупо винить в этом уехавших музыкантов, но оказалось, что ничего совершенного нет, даже Ника тусовка вымотала. Добрую часть вины за неудавшееся выступление я возлагаю на себя и это — не самомнение. Привыкнув к Нику, как к той штуке, которая сама пойдет, и даст Бог, все вытянет, я просто забил на все репетиции, тем самым вывел из равновесия Сашу Златозуба, а через него и Ника, плюс еще всякие технические неполадки. На музыке хочу остановиться более подробно, ибо музыка у Коли сейчас очень интересная. Оставив за Ником репутацию какого — никакого, а текстовика, все забыли о музыке, в плане невероятно тонкого ее восприятия гражданином Рок-н-ролла. А ведь его творчество, пожалуй, только в музыке совершало эволюцию. И эволюция эта отражала отношения Ника с внешним миром: от разудалого „трэша“ времен ВТОРОГО ЭШЕЛОНА, с соответствующим этой эстетике, желанием разрушать; наконец, к тому, что сегодня называется КОБА, с желанием просто жить в любви и гармонии.

Внимание! Сейчас пассаж в высшей степени странный!

Вообще, то, что сейчас делает Ник и его команда, у меня ассоциируется с группой СМИТС. Рассмотрим, как все это происходило у СМИТС. Морисси и Марр, основа музыки, концепции и образа, работая в режиме парного взаимодействия, взаимореализуются, помогая друг другу структурулизовывать свои творческие потенции в музыке и тексте… На отстраненную, ничего собственно не выражающую и беспристрастно рисующую мир, гитару, точнее, гитары и очень оригинальные, как по манере и игры, так и по звуку, накладывается (вживается, приклеивается) не менее абстрагированный голос, который, то протяжно напевая, то, отрывисто крича, несколькими мазками завершает картину. Мазки мазками, но не в обиду Марру, надо сказать, что инициатива исходит все-таки от Морисси. Музыка для него не больше, впрочем, она же и не меньше, чем параллельное кино в перформенсах авангардистов: присутствует равноправие партнеров, обусловленное тем. тем… а вот чем, тем, что Морисси не умеет играть на гитаре, а Марр петь. Согласитесь, что все изложенное можно отнести к Нику и его группе КОБА, точнее, к его гитаристу Саше Златозубу.»

 

Вместо эпилога. Часть 3

ГРУППА «ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ»

«Шоу-программа „Инструкции“ с первых же секунд стала напоминать балаган. В музыкальном отношении „Инструкция“ выглядела слабее многих групп, поэтому (стихийно или умышленно) ставка делалась на зрелищный эффект. А для этого в ход пошли танцы и прыжки, валяние на сцене, скандальные текстовки. Вторая часть программы „Инструкции“ — выступление панк — группы „Джихад“ (бывший „Крюк“) — проходило вяло и бледно, не помог даже экстравагантный антураж.» (А. Кузнецов)

Мифология.

ИПВ образца 2000-тысячных, то есть ИПВ в 21-м веке, ни внешне, ни музыкально на описанное здесь не похожа нимало. Теперь это просто музыкальная, рок-н-рольная команда, с неизменным лидером, Романом Неумоевым, во главе. В чем-то это выглядит мощнее и слушается интересней, но ушло главное — коллективное кипение и «колбашение» творческой мысли, столь характерное для ИПВ как рок-формации. Именно как «формация» сообщество творчески разнонаправленных векторов это и было тогда наиболее интересным и захватывающим.

Роман Неумоев, творческий лидер и фронт-мен ИПВ

ОЛЕГ МАНАГЕР И ГРУППА «СНЕЖНЫЕ БАРСЫ».

«Роскошный человек и роскошная группа. Вместе с тем, дитя, если не погибшее в чреве, то мертворожденное. Проект сей был хорош. Как некая идея, интересная при обсуждении деталей ее реализации, с сопутствующими ей интригами и африканскими страстями.

Олег Судаков

на фото Олег Судаков, в конце 80-х

О том же, что в результате всего этого вышло, лучше всего сказал герой Тюменской тусовки, фюрер местных металлистов Пол-Пот: „Я вот чувствую, что парень что-то сказать хочет… но сейчас не о том говорить нужно, да и не так, наверное“. Для меня песни Манагера явились настоящим откровением. Редко бывает, чтобы человек и говорить и петь мог одинаково хорошо, тут уж или — или, а у Манагера это получается, он тебе и велеречив, и певуч. Тягучие азиатские, однообразные мелодии его песен дополняются вокалом, который можно назвать героическим „То дрожащий, то хрипящий, то зовущий, то скорбящий“. И, что интересно, как я не пытался найти всему этому аналогию, так признаться и не нашел. Манагер сам себя выдумал. Не умея толком ни на чем играть, имея о музыке, скажем так, весьма своеобразное представление, он решил, что это тот путь, по которому он должен идти и на котором он добьется своего. Следует отметить чрезмерную структурализацию музыки, концепция вырастает из текстов, наивно мило и несъедобно, как острые груди восьмиклассницы. Очень интересно слушать все это в авторском исполнении, с комментариями, за чашкой чая, на кухне… На концерте имидж Манагера… Хотя постойте, как раз имиджа то и не было, не было пресловутого лирического героя, да-да, это был просто Манагер, неожиданно попавший в нехарактерную для себя обстановку, и поэтому не знавший, как себя вести. Смотреть на него было натуральным образом жалко. Нелепая фигура в вельветовой куртке и домашних штанах, судорожно соображающая, что бы из себя изобразить в свете декларируемых идей. „Жесток!“ — скажете вы? Да нет, просто я не мог подобрать слов других, может оно все и не так было, а может так все быть и должно. Все же это честнее, чем принимать позу, ничего при этом не чувствуя. Добавлю, что на сцене я испытывал гамму чувств разнообразнейших — от стыда, о котором я давненько на сцене не вспоминал, какого-то тинейджеровского страха, до ненависти, неосознанной, и, поэтому еще более страшной, желание показать им всем, дать говна и тому подобное. Не испытывал я только радости, что очень обидно.

Работать с Манагером очень интересно, так же, например, как заниматься структурной лингвистикой или переводить из „РОЛИНГ СТОУН“, и дает это для тебя не так уж мало, это своеобразная гимнастика для ума, если угодно — игра в бисер.

Хочется надеяться и на какое-то развитие, канонизацию что ли. Например, было бы очень интересно, если Манагер, помимо пения в духе старых добрых традиций, общался бы с залом, поясняя свои идеи, или читал лекции по животрепещущим проблемам современности. У него это должно хорошо получиться.»

 

Вместо эпилога. Часть 4

Следующим интересным сибирским рок-феноменом является барнаульское рок-сообщество

«ТЁПЛАЯ ТРАССА».

Интересно оно вот чем. Наряду с ИПВ, это также пример рок-музыкальной ассоциации, рок-формации. Там перебывало довольно много разного народа, есть свои таланты, рабочие лошадки, идеологи, рок-вожди и т. п… Вот наш вариант краткой истории этого сообщества.

РОК_ГРУППА «ТЁПЛАЯ ТРАССА».

«Насилие нечестивых обрушится на них:

потому что они отреклись соблюдать правду.»

Притчи 21,7

«Теплая Трасса» появилась в начале 1991 г. в результате сотрудничества поэта и художника Вадима Макашенца, редактора и издателя сибирского журнала «ПНС» (Депа Побоков) с барнаульскими музыкантами (Андрей Верховых, гр. «Молот», Марк Якшин (г. Новосибирск), Дмитрий Назаренко, гр. «Сестра», Валерий Калинин, Дмитрий Кошелев (Митя Насосов), Александр Подорожный, Сергей Кистанов (Талонов), гр. «Опорный Пункт»). Коллектив тяготеет к панк-року, как единственно возможной форме выражения своей основной идеи неотвратимости конца света как Божьей благодатности, нисходящей в отдельно взятую страну (из буклета 6-го Новосибирского фестиваля рок-музыки, декабрь 1991 г.). ТТ сразу и прочно вошла в то изначально искреннее и безудержно-яростное но своей сути явление, имя которому — Русский Рок, чьи корни теряются в седых веках Святой Руси (газета «Новый День», май 1995 г.). Песня Галича «О перевоплощении душ» стала для Вадима, в конце 80-ых, тайным руководством к действию в мире умиравших на его глазах близких его друзей…

на фото группа «Тёплая Трасса» на сцене

Первое выступление группы состоялось в апреле 1991 г. в Алтайском Государственном Университете. В 1991–93 гг. Трассой было записано семь альбомов:

1. Меня мало убить-1991

2. Песни Грусти и Печали-1992

3. Снизу Налево-1992

4. Этот Мир (рождественский альбом) — 1993

5. Надежда (крещенский альбом) — 1993

6. Веселая Педократия-1993

7. Царица Небесная-1993

Главной особенностью группы стало духовное единство, сплоченность вокруг личности Вадима Макашенца, что сделало «Теплую Трассу» явлением выдающимся не только в рамках собственно рок-музыки…

Искреннее братство ее музыкантов (Талонов-Шао-Ветеран) позволило преодолеть трудности формирования этой уникальной духовной семьи.

После записи «Царицы Небесной» основной музыкант Трассы Талонов — человек холодный, но весьма и весьма одаренный, уходит из группы, заявив, что все сказано и сделано, и «Царица Небесная» — это уже некая мистическая Дверь в Царство любви и свободы…

Дальнейшее непростое время в истории группы проходит под знаком активнейшего участия в ее судьбе барнаульского музыканта Олега Яценко (Архитектор, гр. «Акустические пчелы», совместно с Павлом Тайченачевым). Архитектор еще летом 1990 г. был дружен с Шао (Леонид Веремьянин) и Ветераном (Константин Кирьячков) — гр. «Опорный Пункт», и на стадии становления «Теплой Трассы» пытался стать ее полноправным участником.

на фото «Тёплая Трасса», начало

После испытательного срока весной 91 г., когда Архитектор месяц жил у Вадима дома, а потом, с Ветераном, ездил в Москву на фестиваль «Индюки-91», где Вадим присутствовал в качестве журналиста, Архитектор, вследствие своей необузданности («дурной энергии», по определению Вадима), был вынужден уйти из группы…

Возвращается сей «Блудный сын» в начале 1994 г., услышав новый альбом Романа Неумоева «Память». Вспомнив, по его словам, Белый Свет, который видели на концерте ИПВ в Москве, он горячо убеждал: «Я вернулся к Богу, к Свету, на Небо». «Дёпе» он пел: «Что тебе подарить, человек мой дорогой, как судьбу благодарить, что свела меня с тобой…» Будучи необыкновенно энергичным молодым человеком, Архитектор занимает место административного и музыкального лидера ТТ, которую весной того года приглашают в Москву на фестиваль «Инди-94». В апреле-мае Трасса совершает плодотворнейшую поездку по стране: Москва-Киев (где группа впервые, всем составом, встречается с ГО и ИПВ, отмечавшей свое семилетие (12 апреля, как и Трасса — трехлетие). Впервые Вадим встречался с Неумоевым в октябре 1989 г. в Барнауле, на фестивале «Рок-периферия») — Подмосковье. Вернувшись из Европы, Вадим, в простоте и высоте своей не замечавший того, что видели все, летом расходится со своей женой Валерией, которую любил безмерно…

И Архитектор, неожиданно (для всех!) снова уходит из группы.

18 июля 1994 г., в день рождения Вадима, поздравить его приходят лишь Ветеран и Бякин (Алексей Белякин, ближайший соратник ТТ и Архитектора). Вадим, выпив, по-волчьи выл…

На следующий его день рождения из Москвы прилетают два его поклонника, организовавшие московский фан-клуб ТТ и ее следующую поездку в Москву в октябре 1995 года.

В 1996 г., Архитектор, уже прожженный коммерсант, сообщает по телефону из Москвы, что он — коммерческий директор «Теплой трассы» и будет выпускать кассеты и книгу о ТТ, в сотрудничестве с Митей Волынским (фирма «Хобгоблин»). Он высылает Вадиму посылку где, среди прочего (например, кассет с записями своих бесконечных песен), были две кассеты с поразительнейшей, по своей убежденности и проникновенности, речью Архитектора по этому поводу.

Вадим высылает им оригиналы всех записей группы и все имеющиеся материалы, включая все свои рисунки. Сразу по получению посылки, Архитектор исчезает из поля всякого зрения, и уже навсегда…

Весенним похмельным утром 26 марта 1997 г. Вадим, будучи, как обычно, на работе, по телефону получает приглашение на похороны Архитектора, состоявшиеся в 12:00 того дня…

По свидетельству москвички Кати Жариковой, занимавшейся в то время рок-бизнесом, Архитектор хотел на ТТ «срубить капусту» («кинуть лоха» — главный принцип «бизнеса»).

Прочитав письмо Вадима, сопровождавшее посылку, он бросает всю свою коммерцию в Москве (фирма по авиаперевозкам) и тайком возвращается в Барнаул, явно страдая манией преследования. По свидетельству его матери и его вдовы, за месяц до смерти он окончательно сошел с ума, исчез из дома, и ими было подано заявление в милицию на его розыск. Его труп нашли в одном из барнаульских подвалов. Причиной смерти, наступившей 21 марта, было установлено пищевое отравление…

Его похороны Вадим посетил вместе с Бякиным. Шао, вплоть до 1999 года, пребывал в перманентном запое. Понять преимущества трезвого образа жизни помог, в некотором смысле, Александр Редут (Оптимист), активнейший рок-деятель из 3аринска.

Оптимист собрал группу «Посторонние», выпустил газету «Новый День», стал, наряду с Евгением Борщевым (барнаульским поэтом, другом Вадима, погибшим на горноалтайской трассе осенью 1997 года), начинателем нынешнего православного молодежного движения «Свет», поступил на теологическое отделение АГУ и вполне воцерковился (он постоянно причащается, исполняет церковные требы, читает молитвы и т. д.). Начиная с 1995 г. по 2000 г. он — участник всех дальних поездок «Теплой трассы».

Летом 1998 г. Вадим пишет несколько писем Талонову, живущему с 1994 г. в Красноярске у своей женщины, и предлагает ему принять участие в записи нового альбома, над которым он с Бякиным начинает работу в это же время. Талонов, незадолго до этого приезжавший в Барнаул и записавший свой сольный альбом «Госпожа Всех Желаний» (проект «Пост») на студии «Мельница» с музыкантом Артуром Мелкомуковым, наконец, соглашается («Я делаю это только потому, что ты верующий человек», пишет он в ответ Вадиму). В октябре 1998 г. на этой же студии и записывается альбом ТТ «Все впереди», включающий песни 1994–98 гг… Ветеран, как музыкант не шибко одаренный, занимался реализацией альбома в Барнауле…

Талонов возвращается в Красноярск и в 1999 г., ввиду коммерчески несостоявшейся работы в России, едет на заработки в Германию…

Трасса активно выступает с песнями из «Все Впереди», без Бякина (занятого семьей, работой и учебой в Институте Культуры), составом, образовавшимся с 1995 г. — кроме Ветерана и Шао, ударник, Алексей Кирьячков (Мыха, родной брат Ветерана) и гитарист 3емченко Сергей (3ема, одноклассник Мыха).

Из бывших участников группы стоит упомянуть гитариста Сергеева Юрия (Ужас), бывшего «металлиста», как и Шао с Ветераном, сделавшего с их помощью слабую попытку обрести жизнь в Трассе, но с 1994 г., под тяжкой властью Архитектора и наркотиков, сорвавшегося в свое нынешнее весьма плачевное полупарализованное иногороднее существование…

Итак в настоящее время «Теплая трасса» в составе — Шао, Бякин, Ветеран готовит новую программу с новыми песнями, она полна надежд и сил, еще неизведанных, и призывает всех, для кого слово Долг не потеряло смысл, помочь нам делом.

Мы призываем всех, для кого нашло свой смысл слово Верность, кто умеет радоваться счастью ближних и сострадать их горю, кто способен терпеливо ждать, когда ждать уже нечего, и жить, когда все погибло, — не обманывайтесь, братья и сестры, — не бойтесь дьявола!!!

Но верьте Богу…

«А у вас будут песни, как в ночь священного праздника, и веселые сердца, как у идущего со свирелью на гору Господню, к твердыне Израилевой.» (Исаия 30,29)

«Из посторонних же никто не смел пристать к ним, а народ прославлял их.» (Деяния 5,13)

«Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.» (Матфей 6,21) Аминь.

2000 год от Р. Х.

* * *

* * *

(Автор приведенной статьи: Макашенец Вадим Петрович)