Вокруг разливался запах влажной пыли. Шепот приближался, но от этого не стал понятнее, чем жужжание шмеля. Туман неожиданно истаял. По лицу закрапал дождь. Она поняла, что сидит на краю обрыва. Осколок луны слабо освещает скалы, лес и цепочку сторожевых вышек на границе с Чиванскими степями. Тело качается взад, вперед. На коленях лежит черный предмет. Судя по всему, — палка. Шепот стал нарастать. Губы зашевелились быстрее. Вспышка! Мир переворачивается, и она падает во мрак.

По-летнему теплый день лиственя радовал солнышком. Лучи скользили сквозь кроны деревьев и падали на зеленую траву, присыпанную нежной пестрой листвой. Тиса подцепляла листья носками ботинок. Широкие канареечные с резным краем — липы и березы, волнистые с зелеными пятнами — дуба, веер ржаво-рыжих скрученных по краям — каштана, фиолетовые, как панцирь рогача, — листья дикой сливы. С лавочек вспархивали синицы. Перелетев на нижние ветки деревьев, птахи храбрились, встряхивали палевые грудки. Поворачивали черные головки, с любопытством изучая пришелицу. Тропинка петляла к озеру.

Тиса вдыхала запах молодой осени и думала, что последнее видение, как она ни старалась, заблокировать не удалось. Стоит закрыть глаза, и вот оно. Капли дождя на лице. Обрыв, луна, цепочка сторожевых вышек за лесом. Покачивание тела и бесконечный шепот, в котором слов не разобрать. Кого она видела, и зачем он ей сдался? Одно ясно — ее броня трещит по швам. Блоки не ставятся.

Озеро дохнуло в лицо влагой. Маленькое пуховое облачко на миг закрыло светило и, испугавшись своей смелости, тут же отплыло в сторонку. Тиса сощурилась, прикрыла рукой глаза. Словно писанные маслом, на берегу смотрелись в зеркальную гладь белолистые ветлы, полоща длинные пряди в воде. Тиса недовольно взглянула туда, где деревянный мосток собрал вокруг себя пять лодок. Они покачивались, натягивая причалы. Тиса до сих пор не могла понять, к чему эта крайность? Разве с берега нельзя наблюдать за вэйновщиной Филиппа. Что, обязательно лезть в эти шатающиеся лодки? Неужели все так хорошо плавают, что ничего не боятся. Тиса направилась к бревенчатой беседке, в которой обосновалась компания.

— Тиса идет! — донесся возглас Марики.

Поднявшись по ступеням беседки, Тиса поздоровалась с обществом и получила в ответ кивки и приветствия. Марика поцеловала ее в щеку, приподнимая полу большой лилово-кружевной шляпы.

— Ждем таможню, Климыч очень просил его дождаться, — заявила девушка. — Еще Витер обещал быть. Я думала вы вместе придете.

— Индюк тоже думал, — проворчала Тиса. Она не стала рассказывать, что специально постаралась разминуться со старшиной.

— С чего ты взяла, что я приду с ним?

— Ну, Ганна сказала, да и…

— Ганна пошутила. Кстати, а где она? Ты не знаешь?

— Я к ней забегала. Амалии Валериановне с утра нездоровилось, Ганна осталась с бабулей дома.

Ну вот, Ганна ее бросила на съедение, а сама осталась дома.

Разговаривая с Марикой, Тиса огляделась. Что-то не так. Анфиса шушукалась с подругами, кидая на Тису торжествующие взгляды. Тонечка всякий раз, когда смотрела на Тису, выглядела так, словно ее мучила мигрень. Вэйн виновато улыбался из-за спин болтливых Горчаков, явно не собираясь к ней подходить. Тиса подумала, уж не выросли на ее макушке лосиные рога.

— В чем дело? — спросила Тиса.

— Что? — прокричала в ответ Марика, поправляя на головке шляпку. — Эти широкие поля меня достали, я в этой дурацкой шляпе ничегошечки не вижу. Что ты сказала?

— У тебя новая шляпка? — Тиса только сейчас отметила, что все женщины пришли в шляпах. Вместе они походили на скопище гигантских опят, облепивших деревянную беседку.

— Да нет, не новая. Я просто из двух сделала одну. У меня была старая шляпа точно такого же цвета. Я отрезала у нее котелок, а полы разрезала по длине и пришила к этой. Правда получилось не ровно, поэтому по верху на шов я нашила широкое кружево. Могу показать.

Марика задрала полу шляпы и возвестила:

— Трихон идет!

Действительно, по тропинке к ним направлялся новобранец. Что он тут делает? Отец просил присматривать за ней только в скалах. А в общем-то пареньку наверняка интересно посмотреть на колдовство. Приглашение было всем. Тиса добродушно улыбнулась пареньку. Шкалуш поздоровался. Марика отвлеклась на Трихона, и Тиса отвернулась. Положив локти на перила беседки, она стала наблюдать за полетом парочки мордоклювов над гладью Вежи.

— Похоже, жена градоначальника что-то хочет вам сказать, — через некоторое время шепнул шкалуш.

И действительно не прошло и минуты, как девушка услышала за спиной голос Тонечки:

— Позвольте. Тиса, дорогая, не составишь мне компанию. Давай, пройдемся к лодкам.

Они вышли по ступенькам из беседки. Тиса подхватила Тонечку под локоть, когда та пошатнулась, ступая на мягкую траву. Медленным шагом они двинулись к мостку. Голову Тонечки тоже украшала шляпа цвета фуксии. В отличие от шляпки Марики она смотрелась солидно, в тандеме с яшмовой брошью. Тонечка начала издалека.

— Такая прекрасная осень, правда? Настоящая золотая. Я даже предложила Лавру в этот раз отпраздновать Жнухову горку не на базарной площади, как обычно, а здесь в парке. И знаешь, он не против. Мой Лавр не может мне отказать, такая душка. Натянем шатры, собьем сцену. Будем рады, если твой батюшка пришлет на помощь солдатиков. Праздник в городском саду. Я думаю, всем понравится. Ведь осень, просто сказочная.

Тиса ждала, когда же Тонечка сменит тему и заговорит о том, ради чего вытащила ее из беседки. Однако та расхваливала погоду и природу, пока они не поравнялись с мостком.

Наконец, оглянувшись назад, женщина остановилась.

— Тиса, не пойми меня неправильно, девочка. Но твой поступок на прошлом вечере… — Тонечка мяла ладони. — Я понимаю, молодость горяча, но все-таки, она пожилая женщина. Тиса, ты очень расстроила Ордосию Карповну. Очень расстроила. А позавчера вечером у нее случился приступ.

Тонечка сделала многозначительную паузу, дав Тисе время понять причину недуга ее гостьи.

— Сегодня она еще слаба. Но тут надо отдать ей должное, она великодушно отпустила Филиппа на озеро. Не могла отказать нам с Лаврушей. Прости, Тиса, но в ближайшее время боюсь я не смогу видеть тебя у нас в гостях.

Тонечка огорченно вздохнула, с жалостью глядя на девушку. Тиса оглянулась в сторону беседки. И поймала на себе десяток любопытных глаз. Виноватый взгляд вэйна только подтверждал догадку Тисы. Должно быть, мать запретила ему даже разговаривать с ней. Тиса горько усмехнулась про себя, вспомнив речи вэйна о том, что он разбаловал свою мать. Наверняка служанка донесла хозяйке о встрече ее сына с несносной девицей у храма, и Ордосия приняла меры. Тиса вздохнула. Хорошо, что она не допускала даже мысли, увлечься вэйном. Жаль только, что последняя надежда тает, — наверняка вэйн не будет теперь стараться помочь ей в ее проблеме и вряд ли напишет дяде, как обещал.

— Что ж, я понимаю, — ответила Тиса спокойно, повернув голову к Тонечке.

— Только не обижайся на меня, девочка. Думаю, к Новому году все забудется. Я уверена…

— Антонина Сергеевна, оставьте, — девушка тронула за рукав Тонечку. — Я вовсе не обижаюсь. И все прекрасно понимаю, — соврала Тиса.

— Правда? — лицо Тонечки просветлело.

Тиса кивнула. Что ж, теперь по крайней мере ясны все эти взгляды и шепотки в ее сторону.

На тропинке из парка показались начальник таможни и Витер. Тиса издали заметила прожигающий насквозь взгляд старшины, так и летающий от Тисы к вэйну. И ему видимо острый язычок новости донес.

Как по команде из беседки выкатился народ и засеменил к мостку. Через минуту уже вся толпа собралась у мостка.

— Зарай Климыч, дорогой! — Лавр развел руки. — Что вас так задержало?

— Да служба все, Лаврентий. Радею за империю, может, она обо мне когда вспомнит, — начальник таможни расстегнул форменную безрукавку, освобождая круглое пузо, обтянутое белой сорочкой. — Надо же вот таких молокососов строить, — Климыч ткнул пальцем шкалуша между лопаток. — Чтобы они в таких бравых молодцов превращались, как Крохов.

Климыч похлопал по крутому плечу Витера, улыбаясь в усы-гармошку:

— Я прав, барышня? — обратился он к Тисе.

— Вам виднее, Зарай Климыч, — промямлила Тиса.

Витер прокашлялся.

— Это конечно. Ну что, будем бороться на ярмарке в эту Жнухову горку? — Зарай шутливо подмигнул Тисе. — Ты смотри, я поддаваться, не намерен.

Она этого и не ждет. Климыч в прошлый год срезал корзину со второй попытки из трех возможных.

— В это раз я выиграю, — пообещала Тиса.

— Молодец, девушка! — похвалил Климыч, отходя в сторону. — Дочь своего отца.

— Тиса Лазаровна! — Витер прошептал на ухо Тисе. — Жаль, что вы меня не дождались.

В голосе старшины слышался укор.

— Мне тоже жаль, — ответила Тиса без выражения.

Витер бросил мрачный взгляд на вэйна, вокруг которого толпились люди, затем снова на Тису.

— Нелепые слухи… — зло процедил сквозь зубы старшина. Но Тиса расслышала:

— О чем это вы?

— Чушь, не стоящая вашего внимания.

— И все же?

— Ну, если вы так хотите, — сощурил черные глаза Витер. — В части болтают, что вас видели с вэйном в сквере. Я надавал по шее сплетнику. Вы не из тех легковерных дурех, готовых броситься на шею колдуну.

— Это правда. Я действительно общалась с Филиппом Дроновичем в сквере. Не знала, что это так предосудительно, — подняла гордо подбородок Тиса, не опуская глаз. — Только вы правы, шея вэйна меня совершенно не интересует. Жаль, что вы слушаете сплетников, Витер Дмитриевич.

Витер несколько расслабился. Чувствуя, как настроение опустилось до предела, Тиса отвернулась от Витера и глянула с мостка на воду, — темная водица, дна не видно.

— А где же ваша матушка, Филипп Дронович? — услышала она скрипучий голос судьи Обло.

— Осталась дома. Ма боится воды, плавать не умеет, — вежливый голос вэйна в ответ.

— Жаль, — встряла в разговор Тамара Горчак, и протараторила. — Очень достойная женщина, ваша матушка. Очень.

У опоры плавал пух рогоза. Медленное течение принесло его от прибрежных зарослей. Тиса рассеянно наблюдала за пухом.

Тонечка пригласила компанию рассаживаться. И все засуетились у лодок.

Витер запрыгнул в лодку и подал руку Тисе. Девушка медлила, с опаской глядя на темную воду.

— Тиса Лазаровна! Давайте руку! — нетерпеливо бросил ей Витер.

— Трихон, давай в другую лодку, — услышала Тиса за спиной капризный голосок Марики. — Там лавки покрывалом застелены.

— Эта лодка свободнее, — ответил шкалуш. Он взглянул на Тису и спросил: — Боитесь воды?

— Есть немного.

— Это не страшно. Вот на море в шторм сумасшедшая качка, а здесь тихая река. Давайте руку.

— У вас в Рудне и море есть? — спросила Тиса с мрачной иронией. Она вложила руку в крепкую ладонь новобранца и позволила себя подвести к лодке.

— А вы с Марикой в эту же лодку сядете? — запаниковала неожиданно Тиса.

Шкалуш кивнул.

Витер перехватил вторую руку девушки.

— Тиса Лазаровна, к чему пустые разговоры. Ногу ставьте сюда, — скомандовал он.

Мужчины усадили Тису на перекладину. Следом в лодку как коза запрыгнула Марика. Днище качнулось, и Тиса в ужасе схватилась за борт обеими руками.

— Какая ты бояка, Тиса! — рассмеялась Марика.

Трихон залез последним в лодку, ему и предстояло грести. Этот факт немного успокоил Тису.

Девушка только теперь заметила, что все лодки, кроме их уже отчалили и двигались к середине озера. Витер раздражал своим довольным видом кота, который только что съел толстую мышь. Роль мыши предназначалась, конечно, ей. Тиса отвернулась от старшины.

Насадив второе весло на уключину, шкалуш заработал веслами, двигая лодку. Водное пространство, отделяющее их от берега, росло. Что пугало Тису и восхищало одновременно. Она снова ухватилась за борт. На берегу собралась толпа людей. Это пришли зеваки, прослышавшие о лодочной прогулке и ее главной причине.

Вскоре лодки достигли середины озера и собрались в гурт. Филипп поднялся, достал из портфеля «пюпитр». Установил на корме. Уложив на него книгу, принялся ее листать.

— Что бы вам такое показать? — пробормотал он, оглядывая присутствующих, минуя Тису. Девушка мрачно усмехнулась.

— Что-нибудь красивое! — потребовала публика.

Приняв решение, Филипп тряхнул кудрями:

— Это будет, — протянул он загадочно. — Впрочем, сами увидите.

Филипп повел жезлом. Минут пять ничего почти не происходило, не считая парения воды. Затем образовался такой густой туман, что даже ближние лодки пропали из виду. Туман заклубился, устремляясь в одну точку, выбранную тростью. Он словно всасывался, как бульон в желудок, и принимал форму… дворца с бесчисленными башнями. Туман совместно с легкой качкой дна лодки напомнил Тисе о ее видениях и ее замутило.

— Это императорский дворец! — воскликнули сразу несколько зрителей. В их числе и Витер. Его обычный скепсис куда-то пропал.

С берега донеслись крики восхищенных зевак, собравшихся уже в добрую толпу.

— Всегда мечтал его увидеть, — в соседней лодке Нестор Обло протер очки концом парика.

Тиса даже не пыталась разглядеть иллюзию, борясь со своим желудком. Она поймала на себе встревоженный взгляд Трихона. Он понял ее неловкость и отвернулся. Марика заканючила, что ей плохо видно, и Трихон встал, чтобы помочь девушке подняться. На других лодках тоже поднялись зрители.

— Эй, вы мне все загородили, — прорычал Витер, поднимаясь.

— А теперь, по желанию очаровательной Анфисы — столичные модницы, — услышала Тиса голос вэйна. В этот момент туман снова заклубился, и Тису снова замутило. Нужно ополоснуть лицо и шею холодной водой, подумала она.

К общему восторгу из тумана сложились пять фигур девушек в столичных нарядах и огромных шляпах со страусиными перьями. Марика подпрыгнула с визгом. При этом лодка резко качнулась, и Тиса, которая потянулась к воде, не успела сбалансировать и мешком рухнула в озеро. Вода сомкнулась над ее головой.

От испуга девушка хлебнула воды и пошла ко дну…

С глубиной свет медленно мерк, где-то вверху пенилась вода. Это ныряли с лодок ее спасатели…

Что-то коснулось ее ног и потянуло на скорости вниз в черноту. Вспышка — странное существо с огромными рыбьими глазами тянет к ней тонкие перепончатые руки-веера. Еще вспышка — и девушка с венком из речного жемчуга, жалостливо смотрит на нее. Белые, как лунь волосы обрамляли бледное лицо. Две раковины лишь слегка прикрывали наготу пышной белой груди. Вспышка. Толчок воды и девушка исчезает. Вспышка. Рвутся водорослевые путы на ногах. Кто-то схватил ее за шиворот. На этом сознание наигралось и покинуло Тису. Мрак обступил плотным саваном…

* * *

— Она приходит в себя! — далекий голос Филиппа.

Тиса медленно открыла глаза. И обнаружила себя лежащей на деревянном настиле мостка. Над ней склонился Витер, с его щек и черных широких бровей стекала вода. За ним мутным полукольцом возвышались фигуры людей. Вэйн, Марика, Тонечка и другие… Выражения лиц смазывались.

— Тиса Лазаровна, вы в безопасности, — сказал старшина.

— Я сейчас… встану, — прошептала Тиса. Но максимум, что у нее получилось, это слегка приподнять голову, чтобы после сразу ее откинуть. Вокруг толпились люди. Тиса почувствовала досаду. Теперь весь Увег будет судачить, как дочь капитана Лазара чуть не «утопла» в озере.

— У нее ледяные руки, — ахнула Тамара Горчак.

— Продрогла бедняжка, надо ее согреть, — добавила Тонечка.

— На, выпей, девочка, — Климыч вынул из-за пазухи фляжку и протянул Тисе.

Сделав два горьких глотка, Тиса почувствовала, как в животе загорелся огонь.

Нестор Обло снял с себя плащ. Множество рук укутали девушку в него и отнесли в коляску. Тиса закрыла глаза, чувствуя, как веки тяжелеют с каждой секундой. Марика и Тамара Горчак продолжали говорить. Судя по всему, вторая взяла на себя ответственность доставить ее к отцу. Отец. Тиса представила, как он подосадует, когда ее привезут в таком виде. Непутевая дочь снова не дает покоя.

— Я сяду на козлы. Пойдешь пешком. Женщинам и так мало места, — голос Витера откуда-то справа.

Люди еще что-то говорили, но слов уже было не разобрать. Тису снова поглотила тьма…

Она очнулась, когда Витер внес ее в лечебный корпус. Марика и Тамара Горчак помогли уложить ее на койку за ширмой. Тиса увидела испуганное лицо лекаря:

— Тиса, дочка! Что случилось? — Агап потрогал ее лоб ладонью. Девушке она показалась холодной.

Тиса впервые порадовалась словоохотливости Тамары Горчак, сама она не в силах была на такой подвиг. Она сейчас не то, что говорить связно, думать не может.

— С этим мы справимся, — уже спокойней заговорил старик. — Снимите с нее мокрое, — приказал он. — Глафира, неси мой халат. Старшина, вы можете подождать за дверями.

Лекарь заставил Тису выпить кружку горячей настойки. Затем натер ей шею, спину и икры разогревающей мазью. Женщины переодели девушку в халат, не обращая внимания на ее слабое: «я сама». Под головой появилась подушка, а на коленях плед и знакомая шкура. Этого показалось мало, Тису колотил озноб. Марика присела рядом и взяла ее за руку. Прибежала Камилла. Кухарка не переставала охать и причитать, как несушка, обнаружившая кражу яиц, пока Агап не уверил, что все будет с девушкой хорошо. Тиса услышала шаги и голос отца. Через минуту Войнова увидела над собой его бледное лицо, наполненные тревогой глаза, две складки морщин меж бровей казались глубже обычного. Неужели она так плохо выглядит? Томара Горчак в который раз начала историю о том, что случилось на озере. Отец слушал и хмурился.

— Так потом, Лазар Митрич, все услышали плеск воды. Стоял такой туман, что не все сначала поняли в чем дело.

— Тиса упала в воду! — добавила Марика.

— Когда поняли, мужчины, кто помоложе, в воду попрыгали. Ныряли. Думали, уже потеряли вашу дочь.

Витер взял за плечи женщину:

— Ну, не надо так мрачно, Тамар Санна. Все ведь обошлось.

— В этом ваша заслуга, старшина. Вы спасли бедняжку.

Марика хотела что-то добавить, но отец перевел полный признательности взгляд на старшину и сказал:

— Спасибо, Витер!

— Это был мой долг, капитан.

— Что теперь, Агап?

Старик сложил ладони перед собой.

— Самое страшное позади, капитан. Главное, девочка жива. А с застудой будем бороться. Сегодня попарим ее с веником, натрем хорошенько жиром. У меня и не такие выздоравливали, вона, Мишка Лопатков так в полынью зимой провалился. Выходил. Но девочке нужен покой. Абсолютный. Нет ничего более целебного, чем сон.

В подтверждение слов лекаря, Тиса почувствовала, что согревается. И проваливается в сон.

— Всех прошу удалиться, — повторил Агап для непонятливых.