Через пару дней лечения и изоляции в лечебном корпусе, Тиса наконец почувствовала себя настолько хорошо, чтобы попроситься у Агапа домой. На что старик проворчал: ишь еще ноги еле таскает, уже домой. И не отпустил. Пререкаться не было сил. Сам старик дома не засиделся и поехал в лавку, оставив Тису на попечение Глафиры. Глафира принесла обед: тарелку ячменного супа, салат из пареной репы, пару вареных яиц и краюху хлеба.

— Агап Фомич наказал, чтобы все съела. Давай, голубка, чего ложку поласкаешь-то? — Глафира так и простояла над душой, пока Тиса не съела больше половины обеда.

Девушка опустилась в подушки:

— Все, больше не могу.

— Ладно уж, — смирилась Глафира и унесла поднос.

Тиса уснула. И проснулась на закате. Да так и лежала, глядя на розово-лиловое небо, пока взгляд не упал на яблоки, рассыпанные на подоконнике. Поднявшись, Тиса на слабых ногах подошла к окну и откусила ярко-красное яблоко, чувствуя чуть ли не наслаждение от сока на языке.

— Проснулась, голубка, — появилась Глафира. — Ты ходить-то не усердствуй больно.

— Спасибо за яблоки, — поблагодарила Тиса.

— Какие яблоки? Я не приносила яблок. Где ты их взяла?

— На подоконнике.

— Это не я.

Тиса уже и сама догадалась. Она толкнула приоткрытую раму и выглянула в палисад. Кто-то принес ей яблок, пока она спала. Камилла, наверно, хотя она отдала бы фрукты Глафире, а не стала лезть в палисадник. Странно, но приятно. Тиса взяла еще одно яблоко и легла в кровать. Неужели Витер? Ему запрещено заходить, (Глафира всех гоняла, как цепной пес) и он оставил гостинец через окно. Тиса вдруг прониклась благодарностью. Старшина спас ее, теперь принес яблоки, зная, как она их любит. Она вспомнила украденный поцелуй и смутилась.

К радости Тисы, Агап через денек уже отпустил ее домой и разрешил посещать больную всем желающим. Тиса расположилась в гостиной на диване под пледом. С утра заходил отец. Скупо справился о самочувствии дочери, и, помолчав, удалился. Затем ее проведали Тамара Горчак с Тонечкой. От говорливости одной и жалостливых глаз другой осталось лишь головокружение. Это ей напомнило о вэйне. Неприятный осадок на душе снова появился.

Камилла провела Ганну в гостиную и обещала вскорости подать чай. Ганна присела на диван к Тисе и девушки обнялись. Это был первый гость, кого Войнова действительно была рада видеть.

— Ну как ты, дорогая? — на глазах Ганны навернулись слезы. — Ты нас всех перепугала.

Ганна всхлипнула и взяла за руку подругу.

— Все же обошлось. Я жива, и здорова. Ну, или почти здорова. Ты скажи лучше, я звезда всех сплетен Увега на этой неделе?

— Самая что ни наесть, — улыбнулась Ганна.

— В последнее время я то и дело вляпываюсь в истории, — вздохнула горько Тиса.

— Я о чем-то не знаю? — брови подруги взметнулись.

И Тиса рассказала о вэйне. Ганна слушала ее, не перебивая. Лишь качала головой. И только под конец не выдержала:

— Тонечка отказала тебе в приеме? — возмутилась Ганна, подскочив с дивана. — Да. Похоже она совсем поддалась влиянию этой столичной тетки.

Ганна смерила комнату шагами:

— Надеюсь, ты не влюблена в этого вэйна?

— Нет, что ты.

Ганна облегченно вздохнула:

— Но ты повела себя опрометчиво, встречаясь с ним наедине. Теперь слухи еще не скоро улягутся.

— Не важно, Ганна.

— Важно, еще как важно! А Витер? Он не отвернулся от тебя?

— Не знаю. Вроде бы нет. Только…

— Слава Единому. Основательный мужчина.

— Ты права, — согласилась Тиса. — Витер лучше, чем я о нем думала. Кажется, он хороший человек, не смотря на его внешнюю грубость.

— Ну, наконец-то, зрелые мысли! Так ты же выйдешь за него?

Шкалуш внес поднос в гостиную и девушки замолчали. Вот еще один человек, кого Тиса была рада видеть. Трихон, исполняя роль слуги, лишь мельком взглянул на девушек, поставил поднос на кособокий столик и исчез. Вслед за ним явилась Камилла, принесла салфетки и чайник.

— Беседуйте, девоньки, — улыбнулась Камилла. — И чаек попейте с пирожками с повидлом.

Так они и сделали. Ганна провела в гостях еще час, затем расцеловав подругу со словами: «Главное, чтобы ты была счастлива и здорова», убежала в гимназию к своим ученицам. Тиса почувствовала, как с принятым решением, словно гнет с души свалился. Она, раскрыв недочитанный философский трактат на нужной странице, улеглась в подушки. Не прошло и получаса, как девушка уснула.

Вечером ее навестили Витер с Русланом.

— Как вы себя чувствуете, Тиса Лазаровна? — покровительственным тоном осведомился Витер с порога. Было видно, что он не рад присутствию Руслана.

— Намного лучше, — улыбнулась Тиса. — Я должна поблагодарить вас, Витер Дмитриевич. Вы спасли мне жизнь.

Витер коротко поклонился:

— Всегда к вашим услугам.

— Я вам действительно, очень признательна, — с чувством произнесла Тиса.

— Не стоит благодарности, — Витер довольно ухмыльнулся. Он уселся в кресло рядом с диваном. — Это долг всякого настоящего мужчины.

Старшина протянул букет ромашек.

— Спасибо, — улыбнулась Тиса, принимая букет. Горклый аромат лекарственных цветов принес ей настоящее наслаждение.

Руслан повторил поклон сослуживца:

— Зоя наказала мне во всех подробностях справиться о вашем здоровье, — сказал здоровяк.

— Как она?

— Хорошо. Тесть остался с женой. А теща с Марикой, узнав у Агапа Фомича, что вы добро поправляетесь, уехали к родственникам на поминки. Обещались, как только приедут, сразу вас навестить.

— Да уж, весь Увег о вас беспокоился, Тиса Лазаровна, — снова заговорил Витер, не сводя с девушки глаз. — Как вы так умудрились топором на дно пойти? Только в лодке были и вдруг сгинули.

— Сама не знаю, — призналась Тиса. — Не удержалась.

Она вдруг вспомнила:

— Вы видели их там на дне?

— Кого? — не понял старшина.

— Водяного, — сказала Тиса и задумчиво добавила. — С ним еще была девушка красивая беловолосая. Помните?

— Похоже, у вас был шок, Тиса Лазаровна, — снисходительно улыбнулся старшина. — Я слышал, такое бывает. К сожалению, никого кроме вас я не видел.

Руслан покачал головой.

— Странно, — растеряно произнесла Тиса.

В гостиную большим символом справедливости вплыла Камилла и сообщила господам, что скоро придет лекарь и Тисе пора отдыхать, а гостям откланяться.

— Я буду в станице на следующей неделе, — как бы невзначай произнес Витер уходя. — У меня остался вопрос к вам Тиса Лазаровна. Но раз Камилл Санна выдворяет нас, перенесу его до следующей встречи.

Витер многозначительно посмотрел на девушку. У Тисы ойкнуло сердце.

Выпроводив военных, Камилла потрогала лоб Тисы большой прохладной ладонью:

— Ходят тут, а тебе отдыхать надо, — проворчала кухарка.

— Я немного поспала после обеда.

— Знаю, знаю. Лазар Митрич как раз заходил на минутку к тебе, да побоялся разбудить. После обеда спать сам Бог велел, а тебе весь день отдыхать надо, чтобы сил набираться. А не гостей встречать. Рано еще тебя лекарь отпустил.

— Что ты, я уже себя хорошо чувствую, — воспротивилась Тиса, но послушно легла и укрылась пледом. Балки под потолком лечебного корпуса уже порядком ей надоели. Возвращаться в качестве помощницы лекаря — пожалуйста, но в качестве больной, — увольте.

— Трихон! — гаркнула Камилла. — Снеси мне с этого столика всю посуду на кухню.

Парнишка загремел посудой на столике, и Тиса почувствовала себя неудобно, что за ней убирают, будто она барыня какая. Шкалуш заметил ее взгляд и сказал:

— Рад, что вы выздоравливаете, Тиса Лазаровна.

— Спасибо, Трихон.

Новобранец хотел еще что-то сказать, но передумал.

— Мне кажется, прошла вечность с тех пор, как мы были в скалах, — сказала Тиса, вдруг ощутив, как соскучилась по походам, и еще, что удивительно, по разговорам с новобранцем.

— Всегда так кажется, если принуждают лежать на лекарской койке.

Тиса невесело усмехнулась:

— Ничего. Скоро снова в скалы пойдем… Или в лес.

Новобранец поднял поднос с немытыми чашками:

— Да, но только когда вы полностью оправитесь.

Послышался требовательный глас Камиллы, и шкалуш понес немытые чашки на кухню. Тиса собиралась было снова почитать, но появление лекаря отмело эту затею. Агап пожурил ее, что она не отдыхает. Рано, мол, бегать козой. Пришлось выпить лечебный отвар, который принес лекарь и отправиться в свою комнату. Дед Агап оказался прав, только коснувшись макушкой подушки, Тиса ощутила огромную усталость. И быстро уснула.

* * *

Дни тянулись в безделии невозможно долго, так, что Тиса уже начала терять терпение. Ганна больше не появлялась, Уля утром лишь воды принесла и тоже сбежала под предлогом. Лишь короткий приход Рича как-то разбавил ее скуку.

В конце концов она заявила, что хватит Камилле носиться с ней как с писаной торбой, а Агапу, что она уже здорова и способна сама о себе позаботиться. Ворчания было хоть отбавляй, но Тиса выстояла. И нашла себе задание. Она давно собиралась заменить пуговицы на черной кофте и вернуть на место оборванные кружева нового платья. Как же приятно заняться чем-то полезным. К кухне Камилла ее еще не подпускала: «У себя можешь, что угодно творить, девочка, а на кухне я — хозяйка!».

После шитья Тиса пообедала и даже часок вздремнула. Потом, отказываясь отлеживать бока, взялась снимать занавески по всему дому — они давно просились в стирку. Девушка старалась не обращать внимания на причитания Камиллы: мол, это Уля без нее могла бы сделать. Камилла отстала, но затем снова вернулась.

— Можешь меня не отговаривать, — еще раз повторила Тиса, не оборачиваясь. С древка сполз занавес из желтого ситца и лег кучкой на пол. — Я больше не могу лежать.

— Тисонька, к тебе пришли, — произнесла радостно Камилла.

Тиса слезла с табурета:

— Кто? — в тайне она надеялась, что это Ганна или Марика.

— Филипп Дронович.

Тиса открыла рот от удивления.

— Вэйн? — переспросила она для чего-то.

Девушка отвязала передник и кинула его на подоконник. Лучше бы он не приходил, — зло прошептала она. Девушка пронеслась мимо удивленной кухарки. Перед дверями гостиной, она выдохнула и вошла. Вэйн сидел на диване не так вальяжно, как прежде. Краешек дивана его вполне устроил. При появлении Тисы Филипп быстро встал и отвесил глубокий поклон, тряхнув синим чубом.

Тиса сложила руки за спину и ответила, радуясь своей выдержке.

— Добрый вечер, Филипп Дронович. Чем обязаны такой чести?

— Тиса Лазаровна. Простите, что ворвался непрошеным в ваш дом, — заговорил вэйн пряча глаза. — Я давно собирался навестить вас и справиться о здоровье.

— С моим здоровьем все в порядке, Филипп Дронович, — произнесла Тиса. — Не стоило беспокоиться.

— Там на озере я не смог вам помочь. Я искал заклинание в книге, и как назло не находил. Верите? Теперь я его выучил наизусть. Leienso Contare on dolne…

— Рада за вас.

— Вы чуть не утонули, — вздохнул вэйн, подняв полный раскаяния взгляд на девушку. У Тисы дрогнуло сердце: похоже, парень действительно переживал.

— Скажите мне, что не я был тому причиной, — почти взмолился Филипп.

— Вы? — поперхнулась Тиса. — При чем тут вы?

И через миг расхохоталась.

— Вы что же думаете, что я из-за вас в реку прыгнула?

Вэйн растеряно сморгнул:

— Я не знал, что думать, простите.

— Можете успокоить свою совесть, — Тиса качнула головой. — Вы не имеете никакого отношения к тому случаю, в реку я упала совершенно случайно.

Вэйн присел на диван и сдвинул со лба челку, трогая свой лоб. Ей было почти жаль этого человека.

— Простите, разве вам не лучше быть сейчас со своей матушкой? — спросила Тиса. — Я слышала, она больна. И, извините за бестактность, боюсь, она не одобрит вашего пребывания в моем доме.

— Да, она действительно очень больна, — горько произнес вэйн. — Я ее убедил, что пойду к вам сказать, что не смогу поддерживать нашу дружбу. Ландус, лекарь Тонечки, сказал, что еще один удар может убить ее.

— Должно быть это ужасно, — сказала Тиса без притворства.

— Вы простите меня, пожалуйста. Я некрасиво повел себя с вами, — вэйн страдальчески поник головой.

— Прощаю, — сказала Тиса. — Идите, я не держу на вас обид.

— Вы так великодушны, Тиса Лазаровна, — Филипп горячо поцеловал ее руку.

Камилла проводила его до порога. В окно Тиса видела, как он сел в одноколку, и уехал.

Если вэйн и не разбил ей сердце (слава Единому, к вэйнам она равнодушна), зато оставил в нем досадную трещинку. Лучше иметь дело с простыми людьми. Например, Витер, пусть он груб и тщеславен в чем-то, но уж точно не трус и не лгун. И слову своему цену знает.

Тиса устало растерла переносицу. Что же, здравствуйте видения и круги под глазами. Похоже, вы еще долго будете меня мучить.

* * *

На следующее утро за завтраком Тиса услышала стук в окошко. Она была уверена, что это молочник снова принес Камилле гостинец, но ошиблась. За стеклом ждал, пока она откроет раму, Витер, со всей серьезностью прижимая к груди букет ромашек. Стук сердца Тисы участился. Она совсем забыла, что сегодня станица сменяется.

Скрипнула рама. Ветерок поднял каштановые локоны девушки. Витер просунул букет:

— Доброе утро! Тиса Лазаровна, примите.

— Спасибо.

— Сейчас я занят. Но вечером беру смелость напроситься в гости, — уверенным тоном, сказал Витер, раскрыв ровные зубы в улыбке.

Он, похоже, ничуть не сомневается в ее чувствах, — подумала Тиса и кивнула в ответ.

Витер коротко поклонился и зашагал прочь твердой поступью. Развернувшись, Тиса наткнулась на Трихона.

— Ты чего здесь? — смутилась девушка.

— Под подоконником в ящике тряпки, — объяснил шкалуш, смотря на нее странным взглядом.

Из кухни послышался крик кухарки:

— Ну что, нашел?

— Сейчас, — откликнулся Трихон. Тиса села за стол, давая юноше подступиться к подоконнику. Под засученным рукавом рубашки шкалуша Тиса рассмотрела наколку: орел с распростертыми крыльями и большая надпись под когтями: «РВУ». Тиса улыбнулась. Наверняка «печать» училища.

Через несколько минут Трихон, увешанный тряпками, с ведром поковылял в библиотеку. Берегись пыль! Тиса попросила его быть с книгами аккуратней. Бедняга, там работы не на один день, подумала она.

До обеда девушка посетила прачечную. Несколько занавесей уже были выстираны и Тиса забрала их, рассчитывая, собственноручно выгладить. У прачек и так работы хватает, пока у них руки до глажки дойдут… Лучше уж самой. По пути Тиса заглянула на чердак, переворошила плоды.

Разглаживая ситец подогретым на печке утюгом, девушка вспоминала вчерашний визит вэйна. И уже совершенно не злилась на него. У колдуна был такой несчастный вид, что не пожалеть его было не возможно. А будь у нее мама жива, она бы с кем угодно перестала бы общаться, лишь бы оградить ее от смерти.

От мыслей ее оторвал шкалуш, заглянувший в подсобку:

— Тиса Лазаровна, может быть, это ваша?

— Что? — повернулась Тиса.

— Вот сережку нашел на ступенях, — парнишка протянул Тисе вещицу. — Судя по всему, аметист.

Тиса сразу узнала серьгу:

— Я знаю, чья это. Это Улина, — она забрала у паренька украшение.

— Растеряша-Маша. Наверно теперь сидит слезы льет по пропаже, — хмыкнул паренек и ушел.

Тиса продолжила было гладить, но потом решила, что действительно Уля наверно ужасно расстроится, если обнаружит пропажу. Возможно, уже обнаружила и места себе не находит. Это ведь бабушкины серьги, и Уля ими очень гордилась. Тиса отложила утюг в сторону.

Горничная жила в этом же крыле корпуса в общежитии для служащих. Следующий вход по крыльцу. И как знала Тиса — на втором этаже. Поднимаясь, Тиса поздоровалась с девушками из прачечной, которые шушукались о чем-то своем. Подойдя к двери, Тиса занесла руку для стука и замерла. Голос она сразу узнала, хоть он и был приглушен:

— Опять шпионила за мной? — это был голос Витера, она не могла ошибиться.

— Ты ей тоже ромашки подарил, — укоряющий голосок Ули.

Молчание.

— Витер, любимый, я не хочу делить тебя ни с кем, ты же знаешь, — просящий голос.

— Глупая баба, я же тебе уже объяснял. Женитьба — это необходимость. Грядет реорганизация стражи. По новому уставу с нового года к нам отойдет таможенное военное подразделение. Кого, думаешь, Лазар над ним поставит? Гора? У того мышц гора, а мозгов с бараний кизяк. А Кубача может, если только…

— Но делить тебя с ней, — плаксиво сказала Уля.

— Перестань ныть. В конце концов, меня это раздражает.

— Витер, любимый…

Тиса отпрянула от двери, словно от ядовитой змеи. Щеки уже горели пламенем. Тиса, обхватив их руками, побежала прочь. Не добежав до своей комнаты, она тяжело опустилась на ступени, и уткнулась лицом в ладони. Девушка порадовалась отсутствию Камиллы и кого бы то ни было. Свидетели в таком положении не нужны.

Тиса просидела так некоторое время, пока мысли не пришли в относительный порядок. Она погладила новую ступеньку под собой. Ничего. Все меняется. Но как же она была слепа.

Тиса заставила себя встать, спуститься в гостиную. В зеркальце взглянув на свое отражение, и посчитав его удовлетворительным, снова отправилась в общежитие. И как раз вовремя. Выглянув в коридор, она увидела, как открылась дверь улиной комнатки, и оттуда вышагнул Витер. Вслед за ним появилась Уля, завязывая за спиной передник. Тиса направилась к ним. Увидев хозяйку, Уля вскрикнула, и отступила к двери. Не понимая, что могло так испугать служанку, Витер обернулся. При виде Тисы лицо старшины вытянулось.

Не обращая на него внимания, Тиса подошла к Уле, которая уже перестала испуганно таращить на нее глаза и глядела с плохо наигранным вызовом.

— Это твое, кажется, — сказала Тиса, протягивая серьгу.

Уля схватилась за уши и протянула:

— Да.

— Можешь забрать ее, — сказала Тиса, вкладывая украшение в ладонь девушки. — И его тоже.

Тиса перевела взгляд на Витера:

— Я боялась вас расстроить сегодня своим отказом, думая, что пораню ваши чувства, — усмехнулась Тиса. — Но я вижу, у вас отличное успокоительное. Всего вам доброго.

Тиса развернулась и пошла по коридору.

— Постойте! — прогремел за спиной Витер. — Тиса Лазаровна, не так быстро. Отвяжись! — последнее слово относилось Уле.

Витер торопился за Тисой следом, не собираясь мириться с таким окончанием разговора.

— Подождите же! — он попытался остановить Тису на лестнице, схватив ее за руку. Но Тиса отдернула руку:

— Оставьте меня, нам не о чем говорить.

— А я думаю есть, — хриплым голосом, в котором угадывалась растущая ярость, произнес Витер.

Тиса встревожилась, когда Витер бесцеремонно ворвался вслед за нею в ее родные стены. (Которые, надо сказать, уже не радовали тишиной и безлюдностью). Куда же запропастилась Камилла? Тиса засеменила по лестнице, собираясь замкнуться в своей комнате. Но Витер быстро разгадал ее намерение, и в несколько шагов обогнал девушку на лестнице и преградил ей путь к двери.

— Вы все же выслушаете меня, Тиса Лазаровна! — процедил Витер, шумно дыша.

Тиса подумала, что зря она берет ножи только в далекие прогулки. Оказывается и в собственном доме бывает небезопасно. Тиса вскинула подбородок:

— Говорите, если считаете нужным, — подернула девушка плечами. — Я же считаю разговор бестолковым.

— Тиса Лазаровна, эта девица сама затащила меня в постель, клянусь мундиром! — сказал Витер, блестя черными глазами. — До сегодняшнего утра я даже не глядел на нее. Но вы сами виноваты, тянули с ответом. Мужчине, как вы знаете, нужна женщина. Но не она, а вы мне нужны!

Девушка вмиг почувствовала себя облитой грязью.

— Я не верю ни одному слову, — холодным тоном сказала Тиса. — Ибо я точно знаю, что связь ваша продолжалась не один день. Я никогда не выйду за вас. И сегодня собиралась вам сказать это.

Старшина грязно выругался.

— Что, надеетесь, что этот щегол-вэйн сделает вам предложение? Я знаю, что вчера он был здесь.

— Это уже не ваше дело.

— Этот петух ряженый никогда не попросит вашей руки, если только не полный дурак! — скривил в усмешке губы Витер.

— Мне противен этот разговор. Давайте его закончим. Прошу вас больше не докучать мне.

— Нет уж, мы продолжим! — процедил Витер. — Хотите сказать, я зря все это время ползал на пузе перед вами?

Тиса услышала сверху лязг ведра и повернула голову. Шкалуш спускался по ступеням, возвращаясь из библиотеки. Витер поднял на мальчишку взгляд:

— А ну пшел отсюда, шкет! Мы разговариваем.

— Нет, Трихон, останьтесь! — попросила Тиса.

Новобранец спустился и остановился рядом с Тисой. Опустил ведро на пол и выпрямился.

— Ты что, глухой? Вон отсюда, щенок! — рявкнул Витер.

Но тот не сдвинулся с места.

— Значит так, да? Не подчиняться приказам?! — взревел Витер, краснея от гнева и занося руку для удара.

С холла послышались голоса Камиллы и молочника. И пыл старшины несколько утих. Рука опустилась.

— Ты пожалеешь, пацан, что на свет народился. Помяни мое слово, — процедил Витер. Старшина бросил последний уничтожающий взгляд на новобранца, затем на Тису, и понесся прочь к выходу. И вскоре скрылся из виду.

Тиса только сейчас заметила, что все это время судорожно сжимала рукой деревянные перила. Пальцы разжались с болью. Тиса благодарно взглянула на паренька, так и продолжающего стоять рядом. Боже, как же стыдно!

— Спасибо, Трихон!

— Не стоит благодарности, — сказал новобранец.

Тиса покачала головой, ощущая, как отчаянно горят щеки:

— Теперь у тебя будут неприятности из-за меня.

— Переживем, — хмыкнул шкалуш.

— Извини, пожалуйста, я должна… побыть одна.

Тиса скрылась в своей комнате и замкнулась. Лишь к вечеру она заставила себя спуститься, что-то поесть и догладить оставшиеся занавеси.