Утром следующего дня пожаловали Марика с Настасьей Ефимовной, и Тиса пригласила их в гостиную. Камилла накрыла чайный столик в этот раз не столь расторопно, как для вэйна.

— Тиса! Привет! — Марика обняла подругу.

— Марика, не висни на Тисе. Смотри, какая она еще бледная, бедняжка, — сказала Настасья Ефимовна. — Мы только вчера прибыли от моей сестры. К сожалению, ее муж умер, и мы обязаны были поддержать ее в горе. Мы так волновались, не хотели уезжать, пока не убедимся, что с тобой все в порядке. Но лекарь заверил нас, что ты идешь на поправку.

— Тиса, ты просто обязана выздороветь, ведь скоро Жнухова Горка! — хихикнула Марика. — Тонечка с Лавром такое готовят! Приедут кочевники с выступлением! Будут ярмарка, конкурсы, танцы! В парке, говорят, шатры поставят. Даже Зоя собирается пойти с ее пузом.

— Марика, — с укором произнесла мать.

— Я уже здорова, — махнула рукой Тиса.

— Не думаю, девочка, — покачала головой Настасья Ефимовна. — После всего, что ты перенесла, теперь сил набираться надо. Моя Зоя когда малышкой ветрянкой болела, осталась потом кожа да кости. Она и так-то не широкой кости, но тогда была, — прости Боже, — скелет, да и только. Уж я ее кормила, через все «не хочу». Тебе тоже нужно кушать. Марика, куда ты дела авоську? Тиса, мы со своего сада тебе яблок принесли. Зоя нам сказала, как ты их любишь. Марика, отнеси на кухню, отдай Камилле Сановне яблоки.

Из кухни Марика вернулась со словами:

— А что Трихона нет? Он говорил, что работает на вашей кухне.

— Кажется, новобранцы сегодня у Жича, — вспомнила Тиса слова Камиллы и ее сетования по сему поводу.

— Понятно.

— Что за Трихон? — спросила Настасья Ефимовна.

— Ну, такой, среднего роста, волос пепельный. Мам, помнишь, у Тонечки. Он еще нам рассказал, где клумба с фиалками находится. Помнишь?

— Кажется, помню, — отозвалась женщина. — Довольно обходительный мальчик, не смотря на то что он из этого народа… Как их?

— Шкалуши, — сказала Тиса.

— Трудно запомнить. Это же вроде дикари? — понизила голос женщина.

— Мам, у тебя устарелые взгляды, — фыркнула на мать Марика.

— И все же, Марика, будь с ним осторожней. Нам неизвестна культура этих людей. Есть ли у них понятие такое, как честь? Судя по его суждениям, он уже взрослый молодой человек. Но Единый знает, на что способны эти горцы.

— Поверь, мама. Шкалуши знают, что такое честь, — заупрямилась Марика. — И, между прочим, это Трихон, а не Витер вытащил Тису из воды. Хоть все считают иначе. В тумане они не видели, а я видела. Я была ближе других.

— Как это? — нахмурила брови Тиса.

— Как только Трихон всплыл с тобой на руках, Витер сразу забрал тебя у него. Вот что, — высказала Марика.

— Марика, — покачала головой Настасья Ефимовна, бросив извиняющийся взгляд на Тису. — Не сочиняй. Витер достойный молодой человек. Он не мог так поступить.

Похоже, она не верила дочке. За Марикой закрепилась репутация выдумщицы.

Зато Тиса поверила сразу. Витер запросто мог это сделать. Отобрать у младшего по званию то, что ему надо. В данном случае — как он полагал, — будущую невесту. А потом получить похвалу капитана за спасение дочери. И вдобавок благодарность спасенной девицы. Но это уже заходит за все рамки. Витер! Каково ее мнение о нем было еще вчера утром, а каково сейчас? Единый, она всегда считала, что хорошо разбирается в людях. И так оплошала. Тиса качнула головой.

Но каков шкалуш — ни словечка ей не сказал. Она вспомнила первую встречу с парнишкой. В скалах он помог ей подняться на плато. Потом в лесу, когда ей грозила реальная опасность, он спугнул волков. Вчера он остался стоять рядом вопреки приказу старшего по званию. Теперь оказывается, что это он, а не Витер спас ее на реке. Остается полагать, что ангелы хранители живут не на небе, а в Рудненских скалах. Тиса только сейчас поняла, как она обязана новобранцу. Жизнью.

С этого момента, Тиса рассеянно поддерживала разговор. Объяснила это легким недомоганием. Когда гостьи ее покинули, она помогла Камилле убрать со столика гостиной свидетельства чаепития.

— Камилла, а ты не знаешь, когда Жич освободит новобранцев? — поинтересовалась Тиса, откусив яблоко из сада Кошкиных.

— Да я не успела тебе пожаловаться? Представь, Тисонька, Этот грубиян хотел обоих опять забрать, — Камилла сгребла остальные яблоки со стола и спрятала в буфет. — Ему, видите ли, на его столовской каторге рук не хватает. А кто, спрашивается, у меня работать будет тогда? Я предложила ему Трихона забрать. Но он сказал, что нечего ему доходяг предлагать. И забрал Василя. Ну, не нахал, а?

— Так Трихон здесь? — перестала жевать Тиса.

— В библиотеке пылюку вытирает. А зачем он тебе?

— Да так, хочу попросить сделать одну работу. Ладно, мне надо идти.

— Работу? Ты смотри там не упахивайся, Тисонька, — вдогонку посоветовала кухарка. И проворчала: — Видела я тебя вчера, когда ты занавески свои догладила. Еле на ногах держалась. Бедняжка. Ай-яй, чуть не утопла. Благодарю тебя Единый, что спас нашу девочку.

Камилла осенила себя святым знамением. Возвела очи в потолок.

Тиса застала Трихона сидящим на верхней полке книжного стеллажа. С одного бока от него стояло ведро, с другого возвышались несколько книжных кип. Свесив ноги, новобранец листал «Историю государства».

— Здравствуйте, Тиса Лазаровна! — шкалуш отложил книгу и поздоровался первым.

— Привет, — Тиса задрала голову. — Ну и кавардак здесь.

Книжные ряды выглядели так, словно их перекопал крот, имеющий пристрастие к чтению.

Тиса чихнула.

— Будьте здоровы.

— Спасибо.

Благодарность, переполняющая Тису, заставила ее по-новому взглянуть на юношу. Невзрачные черты лица шкалуша вдруг обрели цвет, и Тиса обнаружила вполне симпатичного парня. Ровный нос, тонкие губы, сосредоточенный взгляд из-под бровей. Уверенность и спокойствие исходили от парня невидимым сиянием.

— Я пришла положить на место книгу, — Тиса показала трактат об истине.

— Сейчас спущусь, — произнес шкалуш, подсев ближе к стремянке. — Скажите только, на какую полку положить.

— На ту, где ты сидишь. Только я лучше сама. Не спускайся.

Тиса полезла на стремянку.

— Осторожно! — Трихон потянул руки, чтобы если что, подстраховать девушку. — Зачем?

— Двигайся, — девушка уселась на полку стеллажа рядом с удивленным шкалушем.

— Вот, — Тиса положила трактат на полку.

Несколько секунд они сидели в молчании. Потом Тиса сказала:

— Вообще-то я пришла сказать — спасибо.

Шкалуш снова взглянул на нее, внимательнее:

— Марика сказала, — догадался Трихон.

— Да.

— Благодарить незачем, — пожал плечами парнишка. — Труда не стоило. Я всегда хорошо плавал.

— Нет, есть зачем, — не согласилась Тиса. — Я за всю жизнь не попадала в такое количество переделок, как за последний месяц. И если бы не ты, то может уже не сидела бы здесь. А летала бы в Кущах Единого ангелочком. Еще раз — спасибо!

Парень улыбнулся, серые глаза обрели оттенок речного песка, разогретого солнцем:

— Пожалуйста. Только лучше — никаких больше несчастных случаев.

— Конечно, лучше.

Тиса оглянулась и полюбовалась видом библиотеки с высоты.

— А здесь интересно. С детства знаю эту библиотеку, но никогда не сидела вот так верхом на стеллаже.

— Стоит поменять привычный угол зрения, и открываются новые перспективы.

— Да. Именно так.

Тиса задумалась над словами шкалуша.

— Но почему ты не сказал, что спас меня, и позволил Витеру врать? — спросила она позже.

— Я не стремлюсь в герои, — шкалуш опустил голову. — А ему, похоже, это было очень нужно.

«Конечно, — подумала Тиса. — Чтобы удачно продвинуться по службе». Девушка отвернулась, сжав губы.

— И все же, эту ложь нужно было раскрыть. Терпеть не могу вранья! — горячо сказала Тиса.

Трихон поднял философский трактат, оставленный Тисой на полке:

— Это заметно по вашим читательским вкусам. «Истина и ложь», — прочитал шкалуш заглавие. — Такой тяжелый, страшно подумать, что в нем написано.

— Правда всегда тяжела, — вздохнула Тиса.

— Но ведь ложь иногда необходима, ведь так? — шкалуш вернул на место книгу.

— Мелкая ложь, возможно. Но большая, непростительна.

— Вы очень категоричны.

— В этом вопросе — да!

Лицо Трихона посерьезнело. Он достал из ведра тряпку, хорошенько выжал, и стал протирать обложку книги, на которой темнело полустертое название: «Осада ба. ни».

— Кстати, ты видел их?

— Кого? — отложив «Осаду», Трихон принялся за красную «Тактику боя в седле».

— Когда я тонула, то мне показалось, я видела…

Тиса запнулась, сомневаясь, — стоит ли продолжать.

— Хозяина озера и русалку? — спросил шкалуш.

— Да! Так это было на самом деле! Мне не причудилось, — обрадовалась Тиса. — Какие они странные, правда? Водяной оказывается такой чудной: пальцы как веера, а глазищи мутные огромные. Каждый размером, как…

— Дно этого ведра, — подсказал Трихон. Он кинул тряпку на книги. — А знаете ли вы, что водяные любят коллекционировать красивых утопленниц? Поверьте мне, лучше уж «летать ангелочком в Кущах Единого», чем быть русалкой на дне речном. Обреченной на нежизнь на несколько веков как минимум.

— Ты так говоришь, будто знаешь, каково это. Проходили на занятиях? — насмешливо сказала Тиса. Она думала вызвать улыбку на лице парня вопросом, но просчиталась.

— Думаете, это шутки? — сверкнул глазами шкалуш. — Специально водяной редко кого топит. Так учитесь плавать, чтобы не попасться в его «гарем». И держитесь впредь за борта, чтобы не падать с лодки посреди реки, — раздраженно закончил он.

Они замолчали. Трихон отвернул лицо в окно. Тиса не понимала, что так разозлило шкалуша. Но обижаться на тон не собиралась.

— Интересная наколка, — решила она сменить тему.

Трихон взглянул на орла на своей руке и примирительно пояснил:

— «РВУ» — это Рудненское военное училище.

Тиса улыбнулась:

— Нравятся наколки?

— Да, — признался парень. — Но это не лучший экземпляр. Так, кадетское развлечение. Я собираю рисунки разных наколок. У меня есть уже целая коллекция.

— Ясно, — Тиса сделала увлеченный вид. — Я бы не прочь посмотреть как-нибудь.

Все же он еще мальчишка. Хоть порой и поражает не по годам зрелыми суждениями.

— Альбом в Рудне остался, — с сожалением сказал шкалуш. — Здесь у меня только несколько рисунков, которые я перерисовал с ребят части и Цупа. Если хотите, покажу.

— Обязательно, — сказала Тиса. — Ладно, мне пора. Я еще Агапу Фомичу обещала помочь.

Перебравшись на стремянку, Тиса слезла вниз. Трихон проводил девушку взглядом, пока та не покинула библиотеку.

Главное она сделала, подумала Тиса, спускаясь по лестнице. Она поблагодарила своего спасителя, и теперь совесть ее спокойна.

* * *

Мгла обступила толщей воды. Водоросли обвивали руки и слегка светились. Над илистым дном гладкими скользкими тенями медленно двигались сонные рыбы. Она все же утонула, поняла с горечью Тиса. И теперь ее жизнь, — нет, не жизнь, — существование пройдет под водой. Внутри все похолодело, и печаль укутала ее белыми нитями. Она еще долго не увидит маму, да и увидит ли? Что она знает о русалках? Куда их души уходят после растворения? Хотелось закрыть глаза и влипнуть в ил, чтобы пролежать весь век камнем обросшим ракушками и водорослями. Вопреки желанию, она поплыла вверх. Вода словно помогала ей плыть и сама подталкивала. Миг, и Тиса всплыла на поверхность реки. Ночь еще не вошла в полные свои права, под бледным светом осколка луны засыпали домики. В некоторых еще тлели огоньки. Вон в том домике на пригорке светятся почти все оконца. Наверное, там тепло, и живые люди сидят в кругу родных, смеются и рассказывают истории. Странно, этот домик больше других привлек ее внимание. Но и в нем вскоре погас свет. Мир растворился в темноте.

Зоя была в восторге. Тиса действительно давно уже не навещала подругу. Беременная обняла ее и не отпускала от себя весь вечер. Настасья Ефимовна накрыла стол, и капитанская дочь отужинала в кругу большой семьи. За столом говорили о здоровье Тисы (что последней не доставило особого удовольствия, ведь снова отметили ее синяки под глазами), об урожае яблок, который мог бы быть и лучше, если бы весенний мороз не побил цветы, ну и конечно, о предстоящем празднике в честь святого Жнуха.

После ужина Зоя утащила Тису в свою комнату и показала колыбель. Полог, укрывающий кроватку, окантовывали кружева — работа Ганны.

— Она прелестна, — одобрила Тиса.

— Да, — вздохнула Зоя. — Если Единый не заберет меня, то я буду качать в ней нашего малыша.

— Зоя, даже не говори так, — обняла за плечи подругу Тиса. — Все будет хорошо. Ты родишь. Вместе с Русланом воспитаешь малыша. А потом и внуков дождешься. Я найду для тебя средство для благополучных родов, не бойся.

Девушки обнялись. Зоя отстранилась первой и посмотрела на Тису лукаво:

— Ты молчишь. А между тем я точно знаю, что Витер сделал тебе предложение. Ганна сказала, что ты думаешь, но с каждым днем все более благоволишь старшине. Надо полагать, — беременная хихикнула. — Твое мнение о нем возросло с того самого момента, как этот сильный красавец вытащил тебя из воды. Так?

— Зоя, я…

— Но о чем тут думать? — махнула рукой подруга. — Он же прыгнул за тобой в эту черную пучину! Это ли не доказательство большой любви? Он же с ума по тебе сходит, Тиса. Ну, скажи, что мы скоро будем гулять на вашей свадьбе! — шутливо взмолилась Зоя. — Я думаю, у вас будут очень красивые дети.

— Зоя, свадьбы не будет, — покачала головой Войнова.

— Не будет? — удивилась Зоя. — Ты ему все же отказала? Почему?

Тиса подумала, стоит ли рассказывать Зое о Витере. И поняв, что болезненно не потерпит лжи даже из своих уст, выложила всю неприглядную правду.

Зоя распахнув глаза, внимала и качала головой.

— Тиса, я просто ушам своим не верю. Витер всегда казался таким солидным порядочным мужчиной. Боже Единый! Твоя горничная — его любовница! Вот змеюка подколодная. Выгнать ее немедля!

— Нет, — не согласилась Тиса. — Если только сама захочет уйти, то держать не стану.

— Добрая ты, Тиса. А я вот ревнивая.

Зоя еще несколько минут свыкалась с новостями, затем расплакавшись, бросилась подруге на шею:

— Я представляю, как тебе горько, Тиса, — всхлипнула Зоя. — Какое разочарование в любви. Я уж почти не сомневалась. Тебе двадцать шесть, куда, думала тебе еще тянуть. А тут! Тиса! Я так тебе сочувствую!

— Спасибо, дорогая. Не плачь, мне не настолько плохо. Тем более я все равно хотела ему отказать.

— Да, — успокоилась Зоя. — Ты всегда отличалась интуицией. Наверно, почувствовала, какой он лжец и изменник на самом деле. Надо Руслану сказать, чтобы был с ним осторожней. А я, было, размечталась, глупая, о вашей свадьбе.

— Здесь говорят о свадьбе? — Марика просунула голову в приоткрытую дверь.

— Марика, уйди! — шикнула на сестру Зоя.

— Чуть что, сразу уйди. Там Руслан пришел, между прочим.

— Руслан! — улыбнулась Зоя. — Тиса я пойду, его встречу?

— Давай, — отпустила подругу Войнова.

Марика пропустила Зою и затем вприпрыжку направилась к Тисе:

— Так свадьба будет? — весело спросила девушка. — Я так и знала!

Она захлопала в ладоши.

— Марика, откуда такие домыслы?

— Но Зоя с Ганной говорили…

— Забудь о том, что они говорили, — сердито сказала Тиса. — Я не собираюсь замуж в обозримом будущем ни за одного мужчину.

Марика выпятила нижнюю губу, словно у нее отняли любимую куклу.

— Жалко, — наконец, произнесла девушка.

Слава Единому, Марика воздержалась от дальнейших расспросов.

— А я бы хотела выйти замуж, — девчонка мечтательно возвела глаза к потолку. — За Филиппа!

О Боже. Теперь и Тиса возвела глаза.

— Он такой красивый, что я просто пищу! И состоятельный! Мы бы жили в Крассбурге в белом особняке, ходили на балы в шикарных нарядах. Все бы оборачивались на нас и шептали: ах, какая красивая пара! Да. За него бы я пошла хоть сейчас! Ну, если не за него, то на крайний случай, за Трихона.

Тиса обернулась:

— За шкалуша?

— Да, — хихикнула Марика. — А что? С ним интересно болтать. К тому же он герой. Как он вынырнул с тобой на руках из реки! Можешь мне не верить, как мама, но это правда.

Марика завертелась, рассматривая свое отражение в зеркале на стене.

— Только жаль он на меня почти не смотрит, — фыркнула девушка, сдув со лба кудряшку. — Потому что влюблен в тебя.

— Что?! — усмехнулась Тиса. — Что еще за выдумки?

— Ну почему, сразу — выдумки? — обиделась Марика. — Я же не слепая. На вечере у Лавра он спрашивал меня о тебе и капитане. А когда Витер вынес тебя из воды, и положил в лодку, я видела, как он смотрел на тебя.

— Как? — со снисходительной улыбкой спросила Тиса.

— Словно чуть не потерял очень близкого человека. Вот как.

Марика торжественно замолчала. Ну, выдумщица, подумала Тиса:

— Марика, бросай читать любовные романы.

— Да ну вас всех, — обиделась Марика, снова раздув нижнюю губку. — Все вы просто слепые.

— Давай-ка лучше пойдем к остальным, — предложила Тиса.

Зою и Руслана они нашли в гостиной. Руслан поздоровался. И снова стал трепетно расспрашивать Зою о том, как та себя чувствует, положив большую ладонь на живот жены. Тиса смотрела на влюбленные лица, и почувствовала себя стесненно. Воспользовавшись суетой, девушка улизнула из дома. Двор уже успели окутать вечерние сумерки. Войнова решила прогуляться к беседке, подышать речной прохладой. Заодно освежить голову.

Тишина, лишь вода плещет. Тиса положила локти на перила беседки и опустила подбородок в ладонь…

На душе было тяжело. Откуда взялось это чувство? Словно она стоит у обочины дороги, а жизнь проходит мимо нее, словно карета на тракте. А в карете — все, чего она не может догнать: любовь, свадьба, семья, дети… Тиса подняла глаза в небо. В небе долька луны тускло пробиралась сквозь сизые хлопья облаков. Видимо она из тех, кому достается только долька жизни. А полная жизнь ей не светит…

Тихий плеск воды отвлек девушку от невеселых мыслей. Тиса вздрогнула, когда заметила, как из воды показалась белокурая голова в жемчужном венке. Еще секунду и речная дива высунулась из воды по грудь. Лунные волосы оплетали бледные, словно гипсовые, плечи. Глаза русалки были словно затянуты бельмами. Русалка моргнула и бельма исчезли, открывая черноту ночи.

Тиса отшатнулась от перил беседки.

— Постой! — услышала девушка тихий певучий голос.

В нем звучала такая мольба, что Тиса замерла. В голове сразу возникли предупреждения Трихона о пристрастии водяных к красивым утопленницам.

— Я не сделаю тебе ничего плохого, — вкрадчиво пропела русалка. — Прошу, не уходи.

Тиса коснулась звезды святой пятерки на груди. Русалка грустно улыбнулась:

— Я помню тебя. Ты чуть не утонула шесть лун назад.

— Да, — качнула головой Тиса.

— Тебе повезло, — вздохнула русалка. — Мужчина, который спас тебя, оказался сильным и порвал путы. Мой хозяин очень расстроился тогда и всю ночь воду мутил… Я тоже жалела.

— Что я не утонула? — поразилась неприятно Войнова.

— Да. Здесь мне очень скучно без сестры.

— У тебя была сестра?

— Младшая, — русалка улыбнулась воспоминаниям. — Маняша. Мы часто убегали из дому и плели венки из васильков вон на том холме.

Дива подняла руку, — тонкую, словно веточку молодой березки. И Тиса заметила перепонки меж белых пальцев.

— Я была так счастлива. Теперь сестренка выходит замуж, а я даже не увижу ее счастья.

Русалка замолчала.

— Ты утонула? — невольно вопрос вырвался сам.

Внезапно русалка сморщила лицо в гневе, и Тиса почти пожалела о том, что спросила.

— Мой жених бросил меня, — прошипела дива, подняв хвостом волну.

Вежа заплескала у берега.

Однако после вспышки русалка стихла и заговорила тем же ровным певучим голосом.

— Тогда мне показалось, что это будет избавлением от мук. Утонуть. Но как же я ошибалась. Жизнь даже в одиночестве и в бедности лучше, чем существование здесь. Сначала я мечтала о мести, искала случай утопить его. Унести за собой. Но потом пожалела. Пусть живет. Даже ему я не желаю такой участи.

— Я слышала о тебе, — вдруг вспомнила Тиса. — Ты Наталья, дочь Косого.

— Наталья, — пропела Русалка, прислушиваясь к звучанию. — Это мое земное имя. Сейчас у меня новое имя, его мне дал хозяин. Я Ила.

— Мне жаль, Ила.

— Теперь уже ничего не исправишь, — русалка покачала головой. — А как твое имя?

— Тиса.

— Ты счастливая, Тиса.

Русалка наклонила ухо к воде, словно прислушиваясь к чему-то.

— Жаль, мое время на исходе. Хозяин уже доиграл в карты с соседом в Сеевском пруду и собирается возвращаться.

— Сеевском? — удивилась Тиса. — Но как?

— О, подводные реки быстры, — улыбнулась грустно русалка.

Она сняла с головы жемчужный венок. Крупные жемчужины слабо отражали лунный свет.

— Мне сразу показалось, как увидела тебя, что ты добрая девушка. Я молю тебя об услуге, — отнеси этот венок моей сестреночке. Пусть он будет ей свадебным подарком от меня. Пусть вспомнит она наше васильковое детство.

Русалка сложила в мольбе белые руки.

После короткого раздумья, Тиса медленно кивнула.

— Я подслушала разговор у дороги, — сказала Ила. — Свадьба в это воскресение. А дом вон там.

Тиса хотела сказать, что знает, где дом, но смолчала. Теперь понятно, кого она видела в своем видении.

Русалка положила венок на воду, и он поплыл к берегу. Тиса приняла украшение у кромки воды.

— Спасибо, — пропела русалка. — Если я нужна буду тебе, подойди к реке, коснись воды, и позови меня по имени. Я услышу. Прощай, счастливая Тиса.

Русалка тихо погрузилась с головой в Вежу, не оставив после себя даже водяных кругов.

Войнова задумчиво покрутила в руках венок. Пальцы погладили мокрые крупные жемчужины. Очень красивая вещь. И дорогая, по всей видимости. Царский подарок к свадьбе, но какая грустная история. Тиса вздохнула и спрятала венок в карман широкой юбки. Взглянув еще раз на речной простор Вежи, там, где минуту назад еще белела в лунном свете голова русалки, Тиса поторопилась вернуться в дом Кошкиных. Наверняка, там ее уже потеряли.