Следующее утро обещало засуху. Засуху в ее умывальнике. Уля уже пару дней не объявлялась. И Тиса поняла, что воду придется нести самой. Протерев глаза последними каплями, словно кошка, Войнова накинула халат и открыла дверь. И чуть не споткнулась о горничную. Девушка сидела под дверью, видимо, не решаясь постучать. На ступеньке ниже стояло ведро полное воды. Коса Ули, которой она всегда гордилась, сегодня оказалась нечесаной и растрепанной. Горничная подняла лицо, красное и заплаканное:
— Простите, Тиса Лазаровна!
И вдруг заревела:
Сквозь всхлипы Тиса еле разобрала слова:
— Он меня бросил!
Ну вот, опять вокруг меня все плачут и вздыхают, подумала она. Что ж такое.
— Он сказал, что я специально все подстроила, чтобы вы обо всем узнали. А я на самом деле не специально сережку потеряла-а. Я не хотела вам сделать ничего плохого. Не выгоняйте меня, пожалуйста. Я не хочу возвращаться в родительский дом, он старый и тесный. У родителей помимо меня и Глашки еще шестеро подрастают. Им самим места мало. Не выгоняйте, прошу-у.
Тиса вздохнула:
— Уля, я и не собиралась тебя выгонять. Успокойся.
Девушка пару раз еще всхлипнула и притихла.
— Только давай, не будем больше об этом вспоминать, — предложила Тиса. — Договорились?
Уля кивнула.
— Вот и хорошо. Тогда налей мне, пожалуйста, воды в чан, я хочу умыться.
Уля послушно взяла ведро. Тиса проследила за ней взглядом. Ей было жаль девушку, но не до такой степени, чтобы продолжать дальше неприятный разговор. И скорее всего Уля не была полностью откровенна. Это ведь она тогда кружева на платье оборвала, догадалась Тиса. Из ревности. Ну, да Единый с ней.
Уля ушла, и Тиса умылась. Быстро оделась. Достала из глубины ящичка соснового столика жемчужный венок и еще раз подивилась красоте украшения. Спрятав венок обратно в столик, Тиса вышла и замкнула дверь комнаты на ключ. Не терпелось с кем-нибудь поделиться. Тиса подумала о Трихоне. Вот кому можно рассказать. Еще лучше, если он сопроводит ее на свадьбу Маняши.
В дверях столовой Тиса столкнулась с отцом. Тот торопился на службу. Кивнув друг другу, отец с дочерью разошлись.
Тиса огляделась в поисках яблок. Вспомнив, что Камилла прячет в последнее время фрукты в буфет, открыла створку буфета. Ну, точно. Здесь.
Камилла встретила молодую хозяйку радостным возгласом:
— Тисонька! Проснулась, красавица, садись завтракать. Там все на столе под салфеткой. Кушай.
Девушка уселась и подняла салфетку: котлеты и пшенка, а так же тарелка квашеных помидор. Отлично.
Позавтракав, она понесла тарелки на кухню, в надежде застать там шкалуша. И увидела двух здоровенных лысых юнцов в форме, чистящих картошку над тазом. Только это были не Трихон с Василем, а какие-то новые ребята. Парни, увидев Тису, поздоровались, бросая откровенно любопытные взгляды на капитанскую дочь.
Камилла уже заварила для нее чай с чабрецом и понесла в столовую. Войнова, оставив тарелки, засеменила за кухаркой следом.
— А где Трихон и Василь? — спросила она.
— А все, — Камилла поставила чашку с чаем на стол и развела руки. — Ребятушки отработали. На службу отправились.
Тиса растерялась. Как это — «на службу отправились»? А как же ее поиски каховика? А за клюквой для силуча со дня на день уже отправляться надо.
— Когда?
— Да еще вчера вечером Витер Дмитрич их забрал. Зато теперь, — зашептала кухарка. — Видела, каких ко мне бычков приставили? И пусть Жич только надумает отобрать! Ни за что не уступлю, злыдню этому!
Тиса села на скамейку, и тут же подскочила. Единый! Витер же искалечит его! Девушка схватилась за голову, вспомнив угрозы старшины.
— Тисонька, что с тобой? — всполошилась Камилла. — Голова болит?
— Немного, — Тиса заторопилась к двери. — Я пойду, настойки от мигрени хлебну. Не волнуйся.
Волинова стрелой вылетела из столовой, оставив на столе недопитый чай.
Надо срочно поговорить с отцом, — решила Тиса. Но как же она это сделает, если он на плацу? Теперь только ждать до обеда. В волнении девушка поднялась на чердак. Окошко открыло ей вид на внутреннюю площадь части. Все подразделения уже тренировались. Тиса сразу увидела Витера, угрюмо наблюдающего за пробежкой своих подопечных. Войнова поискала глазами Трихона. Он бежал рядом с Василем, и выглядел вполне здоровым. Может она ошиблась, и Витер просто погорячился и не будет никакой мести.
Витер скомандовал, и подразделение остановилось. «Вольно!», и солдаты расслабились. Витер несколько раз бросил угрюмый взгляд на шкалуша, потом выкрикнул его фамилию и указал на дорожку из щебенки. Шкалуш вышел из строя и принял стойку для отжиманий от земли. Уперся ладонями в щебенку.
— Нет, Якшин. Так любая баба сможет. На кулаках, — расслышала Тиса.
Трихон сложил ладони в кулаки. После семидесяти отжиманий темп его замедлился.
— Что пацан, засиделся у юбки кухарки? Продолжать!
Солдаты захихикали.
Трихон переставил кулаки, и снова сделал еще несколько десятков отжиманий.
— Что встал? Еще!
Трихон все отжимался и отжимался.
— Еще! — кричал Витер. — Еще!
Под кулаками щебенка стала окрашиваться в красный цвет. Солдаты перестали улыбаться и замолкли. Тиса бессильно сжала кулаки. Это из-за нее Витер так ярится.
В сторону их подразделения двинулся отец. «Давно пора» — выдохнула Тиса. Витер сразу смягчился, и позволил Трихону встать. Он что-то шепнул шкалушу, прежде чем новобранец вернулся в строй. Тиса заметила, как Трихон спрятал окровавленные костяшки пальцев за спину. Шкалуша точно нужно убрать отсюда, подумала девушка, хотя бы на пару недель, пока Витер не успокоится.
Тиса дождалась, пока отец выйдет на обед в сопровождении Кубача. Брови отца удивленно взметнулись при виде ее.
— Отец, мне нужно с тобой поговорить, — сказала Тиса, готовясь настаивать на своем. Но капитан был краток:
— В кабинете после обеда.
— Хорошо, я буду ждать.
Стеллажи книг, вымытые шкалушем, приобрели взъерошенный вид. Книги, лишенные слоя пыли, стали ярче, но одновременно почему-то казались еще более потрёпанными, чем прежде. Тиса взяла с полки первую попавшуюся книгу и уселась на диванчик. Раскрыв ее на середине, прочитала: «Летом 2905 года окончилась многолетняя Панокийская война. Рондатский мирный договор закрепил полную победу Ларосийской империи. Побеждённая Панокия признавала за Ларосией важнейшие стратегические земли на берегах реки Хорь: Оклию и Месдонию, то бишь Загубскую волость…».
История не лезла в голову и Войнова захлопнула книгу. Сейчас ее ни одна книга не устроит. Тиса откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Отец редко когда уступал ей. И сейчас, скорее всего, скажет, что не будет вмешиваться в дела старшины из-за прихоти дочери. Но попытаться нужно.
Через некоторое время ожидания на лестнице послышались шаги отца. Тиса поднялась и разгладила юбку. Капитан без промедления направился в кабинет, бросив дочери короткое: «Проходи».
Она закрыла за собой дверь кабинета и подождала, пока отец усядется в кресло. Капитан выдвинул ящик стола и достал несколько официальных бумаг. Затем нацепил на нос очки и стал просматривать бумаги. Тиса ждала.
— Что ты хотела, Тиса? — не отрывая взгляда от бумаг, произнес капитан.
— Отец, — прошептала девушка. И прочистив горло кашлем, заговорила громче. — Отец. Ты же знаешь, что сейчас время, когда надо собирать клюкву для силуча.
— Тебе нужны помощники?
— Да. Даже достаточно одного, которого ты ко мне приставлял. Трихона Якшина. Чтобы он таскал корзины.
Отец отрицательно покачал головой, не поднимая глаз:
— Только не Якшина. Я только что разрешил Крохову вернуть его в строй. Он считает, что парню уже пора приступать к службе. Но ты можешь взять в помощь любого из мальчишек Жича или Камиллы.
— Нет, отец, — решительно начала Тиса. — Поставь себя на мое место. Ты же знаешь, я терпеть не могу приставленных. И шкалуша тоже сначала не выносила, но сейчас уже привыкла. Он мне хорошо помогает с заготовками для снадобий, вполне надежен, и не балаболит без толку как остальные. Отец, я не прошу же надолго. Отпусти его хотя бы на две недели. Пожалуйста.
Тиса выдохлась. Отец поднял на дочь пристальный взгляд, и на миг установилась тишина. Потом он снова опустил глаза в бумаги:
— Хорошо, я поговорю с Кроховым. Но только на неделю. До Жнуха. Ясно?
— Да, папа, — улыбнулась Тиса, еще не веря в свою удачу. Отец согласился!
Войнова выскользнула из кабинета и, затворив плотно дверь, радостно потерла ладони. А в кабинете капитан достал из ящика серебряный медальон с изображением женщины с пышными каштановыми волосами. Капитан некоторое время смотрел на него, затем поднес к губам. «Простишь ли ты меня, Елена? Я так виноват перед тобой. И перед нею».
* * *
Святое воскресение — время свадеб. Единый отдал всю свою кровь ради рождения человечества. И через день воскрес. Воскреснув, он увидел свое творение, возрадовался, и благословил людей. Поэтому, все браки в воскресение считаются благословенными Богом. И всем беднякам в воскресение принято подавать. Считается, что Единый и по сей день любит являться людям в самом разном обличии.
Глинобитный домик с почерневшей от старости черепичной крышей гудел голосами гостей. Тиса подала копейку просящему у тына, и вошла в калитку, украшенную цветными лентами. Следом за ней не отставал Трихон. Подарок невесте, жемчужный венок, лежал в сумке — завернутый в белый ситцевый платок. На крыльце щебетала стайка детей.
— А кто мне покажет невесту? — подмигнула им Тиса.
Детвора с удовольствием завела их в дом и показала, где сидят молодожены. Свадьба была в разгаре. Маняша, — кудрявая белокурая девушка с малиновыми щечками и закатистым счастливым смехом, — сидела с законным супругом во главе ряда столов. Молодой супруг гордо обнимал ее за плечи. Захмелевшие гости ели, смеялись и то и дело поднимали кружки с вином за молодых. Тиса в нерешительности застыла.
— Что делать? — она повернулась к Трихону. — Они сидят так тесно. Я просто не проберусь к ней.
Парень огляделся:
— Сейчас. Вы пока присядьте сюда, Тиса Лазаровна, — он усадил девушку на свободный табурет.
Женщина с ярким платком на плечах обратилась к Тисе:
— Дочка, а ты чего не ешь? — она развернулась к подоконнику за своей спиной, и взяла тарелку с вилкой и стаканчик и поставила перед Тисой. — Жень, а ну налей девчонке.
— Эт всегда пожалуйста, Алексеевна. Как вас зовут барышня?
Не смотря на все «не надо» Тисы, вино налилось, а в тарелке появился холодец, толченая картошка и капустный салат.
— Ешь за здоровье молодых, — прокричала ей на ухо Алексеевна.
Войнова попробовала холодец — очень вкусно! Оказывается, она проголодалась. Тиса с удовольствием съела весь студень.
— А говорила, не хочу, — похвалила Алексеевна.
Заиграла гармошка, плясовую «Пряничную». Не успела Тиса положить в рот второю вилку картошки, как гости стали подниматься с мест. И хлынули в смежную комнату, специально расчищенную для танцев. Войнова оглянулась, и увидела Трихона рядом с гармонистом. Тот взглядом указал на невесту. Путь из змейки пустых стульев — был свободен.
Тиса преодолела его и подсела к невесте, соображая, с чего бы начать.
— Маняша, поздравляю! — сказала она первое, что пришло в голову.
— Спасибо! — улыбнулась девушка, блеснув весело зелеными глазами. — А я вас знаю?
— Сомневаюсь, — покачала головой Тиса. — Но у меня есть для вас подарок от того, кого вы знали.
В этот момент Войнова увидела, как Трихон подсел к жениху и завел с ним разговор, отвлекая. Что было очень кстати.
Тиса открыла сумку и протянула девушке ситцевый сверток. Как только невеста увидела венок, глаза ее распахнулись от удивления.
— Святой Косиница! Какой жемчуг! — ахнула Маняша.
Трихон встал, сдвигая с грохотом стулья, и вместе с женихом направился из-за стола.
— Манечка, я скоро. Мы только покурим, — предупредил жених.
— Хорошо, — рассеянно ответила ему невеста.
Маняша взглянула на странную гостью:
— Кто вы?
— Меня зовут Тиса. Я дочка капитана Войнова. Наверняка, вы слышали о нем.
Маняша пожала плечиками. Белые кружева рукавов дернулись.
— Но это не важно, — покачала головой Тиса. — Это не от меня подарок.
— А от кого? — удивленно моргнула красавица.
Войнова собралась с духом, прежде чем сказать:
— От вашей сестры Натальи…
Тиса ожидала такую реакцию. Лицо невесты помрачнело. Зеленые глаза заблестели праведным гневом.
— Как вы можете так шутить? Моя сестра пять лет как погибла!
Войнова вздохнула. Она знала, что это будет не просто. Невеста порывалась встать, но Тиса потянула ее за руку вниз.
— Выслушайте меня, Маняша, прошу вас. Всего минутку, — взмолилась она. В конце концов, Маняша уступила и уселась на стул с неприступным видом.
— Может, вы слышали, неделю назад девушка чуть не утонула на Веже? — спросила с надеждой Тиса.
Невеста неуверенно качнула головой.
— Это была я… — Тиса положила ладонь на грудь:
— Когда я уже была так глубоко, что сознание мое стало меркнуть, я увидела девушку с белыми волосами. Русалку. Вы слышали о русалках, Маняша?
Невеста кивнула. Вдруг глаза ее расширились. Она стала понимать, куда Тиса ведет разговор.
— Да, Маняша, — сказала Тиса. — Ваша сестра — русалка. Это она отдала мне венок. И сказала, чтобы вы вспомнили ваше васильковое детство.
— Сестра…
Губы Маняши задрожали, и девушка прикрыла их ладонью.
— Она услышала о свадьбе и захотела подарить тебе подарок. Сказала, что была счастлива, когда вы вместе убегали гулять на холм за рекой.
Маняша грустно улыбнулась:
— Мы любили плести…
— Венки.
— Натачка, — Маняша смахнула слезу с щеки. — Я ее никогда не забывала.
Невеста погладила жемчуг. Войнова ждала.
— А я могу ее увидеть? — Маняша оторвала взгляд от венка.
— Не знаю, — честно сказала Тиса. — Но вы молитесь за нее, чтобы Единый забрал ее к себе. Есть молитвы о потерянных душах, спросите у матушки Доломеи.
— Да, — покачала головой Маняша. — Обязательно. Завтра же пойду в храм.
Девушка надолго замолчала, предавшись воспоминаниям.
Тиса посчитала, что сделала все, что от нее зависело, и поднялась:
— Маняша, извините, что невольно омрачила ваш праздник, — сказала Тиса, поднимаясь. — Мне пора.
— Что вы! Это я вас должна благодарить за все, — Маняша схватила ее за руку. — Пожалуйста! Ели вы увидите ее еще раз. Скажите ей, что я люблю ее, и всегда буду помнить. И буду молиться о ней каждый день.
— Хорошо, — улыбнулась Тиса.
— Милости просим, оставайтесь на нашей свадьбе. Мы с Петрушей будем очень рады.
— Спасибо, — Тиса улыбнулась.
Маняша улыбнулась в ответ, показав миру нежные ямочки на щеках.
Трихон встретил Тису на другом конце свадебного стола.
— Получилось отдать? — крикнул он на ухо девушке. За общим весельем иначе не расслышать.
— Да. Спасибо за помощь, — кивнула ему Тиса, удивившись близости серых глаз шкалуша.
— Эй, молодежь!
Тиса с Трихоном обернулись.
Женя — тот самый дядька, что подливал ей вина за столом, — поманил их рукой:
— Солдатик, чего стоишь? Пригласи свою девушку на кадрильку! — громко пробасил он.
Войнова замотала головой.
— Давайте, давайте, голубчики! — настаивал Женя. — Молодые, а не танцуете! Что за дела?
Но Тиса уже пятилась к двери с извиняющейся улыбкой.
Крикнув: «Спасибо! Нам идти надо», она выскользнула за дверь. Надо же, приняли их за пару. Тиса взглянула на Трихона: интересно, это она так молодо выглядит, или Трихон показался им старше своих лет?
Помахав детворе рукой, они вышли за калитку.
— Зря вы так быстро сбежали, — сказал Трихон. — Может, вернемся — потанцуем?
— Неудобно, да и настроение не то, — покачала головой Тиса. И заметив улыбку на лице шкалуша, догадалась. — Насмехаешься?
— Ну что вы, как можно, — сказал новобранец. — Я просто предложил…
Трихон подвел Ватрушку и помог капитанской дочери взобраться на лошадь. Забинтованная ладонь погладила гриву лошади. Шкалуш так и не признался ей, что это результат гнева Витера. На вопрос, что с руками, — ответил: пустяки, заживет, как на драконе.
— Вам удобно? — спросил Трихон. — И все же жаль, что вы не согласились.
На этот раз слова юноши прозвучали тише и серьезнее. Войнова пристальнее взглянула на парнишку.
Закрапал мелкий дождик, — как только вэйн проворонил? — и им пришлось поторопить лошадей.
— Невеста сначала рассердилась, — рассказывала Тиса. — Но потом поверила, и расчувствовалась. Она так похожа на сестру.
— Странно мне все-таки, что русалка обратилась к вам, — задумчиво произнес шкалуш.
— Она видела меня на дне Вежи, и я ей показалась добрым человеком.
— Она права.
— Русалка сказала, что мне повезло. С путами водяного мог справиться лишь сильный мужчина, — Тиса решила, что пареньку будет приятно это слышать. — Как у тебя вышло?
— Не знаю, — равнодушно ответил шкалуш. — Получилось и все.
— Водяной потом в ярости воду мутил в Веже.
Трихон невесело усмехнулся:
— Еще бы. Не удалось заполучить прелестницу в свой русалочий гарем.
Тиса улыбнулась. Слова новобранца ей льстили.
Спустя какое-то время Тиса поймала себя на том, что наблюдает за юношей. Это все Марика. Теперь она невольно ищет подтверждение либо опровержение ее вымыслам.
Дождь перестал крапать. В просини неба выглянуло солнце, вмиг раскрасив мокрую улицу в яркие краски. Навстречу текло стадо пятнистых коров, подгоняемое пастухом. Животные степенно двигались, обмахивая бока хвостами. Иные мычали, мотали головами. Переждав у куста рябины, пока дорога освободиться, Войнова пустила Ватрушку шагом.
— Нужно собираться за клюквой, — сказала Тиса, оглядываясь на горсти рябины. — Сейчас самое время. Для силуча нужна более твердая с бледным боком ягода, в ней наибольшее количество полезных веществ. Залитая ключевой водой, клюква может храниться всю зиму. Но для силуча, наоборот, надо дать сначала ей подвялиться.
— Я в вашем распоряжении.
— Отправимся в конце недели, — решила Тиса.
— Почему не раньше? — удивился шкалуш.
— Раньше не стоит. Пусть сначала заживут твои руки.
— Я же сказал, пустяки, — отмахнулся шкалуш. — Они уже зажили благодаря вашей клеверной мази. А тряпки ношу для важности. Вы же знаете — мы, шкалуши, любим украшения из тканей и ниток.
— Шутник, — улыбнулась Тиса, посмотрев на цветной шнурок на шее юноши. — Ладно. Хорошо. Тогда в среду.
Шкалуш довольно откинул назад голову и пришпорил Буя. Войнова проследила за юношей взглядом.
Через некоторое время они выехали к лесополосе, теперь по прямой до части недолго осталось.
— Только вот лотков нет под клюкву, — подосадовала Тиса. — Кладовщик не дает.
— Мы его настоятельно попросим, — шкалуш поравнял Буя с Ватрушкой.
— Шилыча-то? Бесполезно, — покачала головой девушка. — В части ему никто не указ. Разве что отец.
— Так в чем проблема? Попросите капитана.
Тиса фыркнула:
— Не хочу. Лучше пересыплю рябину на подоконник.
— Не стоит, — сказал Трихон. — Я поговорю с кладовщиком.
Бесполезная затея, хотелось сказать Тисе, но она промолчала. Ее грело участие юноши. Витер, как помнится, сразу отказался помочь. Старшина знаком с нравом Шилыча. А новобранец еще надеется. Со смерти матери она росла самостоятельной, сама по себе, как камышовая кошка. Привыкла всегда полагаться только на себя, изворачиваться и падать на четыре лапы. И лишь сейчас стала понимать, как приятно иногда опереться на чье-то плечо.
— А каховик? — спросил Трихон, возвращая Тису из раздумий. — Когда мы пойдем в скалы?
Войнова подумала, что шкалушу наверно особенно хочется побывать в месте, которое ему напоминает о доме. Однако здесь она вынуждена будет его огорчить.
— Думаю, что наши поиски закончились, — сказала Тиса. — Давно стоило признать, что затея найти каховичную жилу провальная. Но мне видимо, что тому жеребцу нужно несколько раз крикнуть «Тпррру», чтобы я остановилась.
— И что же, вам уже не нужен камень? — поднял брови юноша.
— Нужен, и очень. Только я другим способом постараюсь его достать.
— Каким же, если не секрет?
— Не секрет. Только не смейся. Я выиграю деньги на городской ярмарке и куплю на них камень.
Трихон тихо присвистнул.
— Думаешь, у меня не получится? — остановила лошадь Тиса.
— Нет, я подумал совсем о другом. Я подумал о том, что Зое повезло, что у нее такой друг, как вы, Тиса Лазаровна. Сделала бы то же самое она для вас?
Войнова пустила Ватрушку шагом.
— Я это делаю больше для себя, чем для нее, — сказала Тиса, отведя взгляд к горизонту. — Трудно объяснить.
Шкалуш не стал пытать ее.
Небо позолотили первые лучи заката, когда они въехали в часть. Передав лошадей Зошику, Трихон повторил свое желание поговорить с кладовщиком. Тиса согласилась без особой надежды на удачу. У дверей складской она в нерешительности остановилась. Трихон постучал в дверь.
— Кого там демоны принесли? — послышался дребезжащий голос. За дверями зашаркали шаги. Открыв верхнюю половинку двери, Шилыч подозрительно уставился на пришедших своими выпуклыми глазами. — Чего вам надо?
— Вечер добрый, Ван Шилыч, — проговорил Трихон.
— Кому добрый, а кому паши здесь как волу в поле, — огрызнулся кладовщик, тряся обвисшими щеками, словно пес. — Коли просить чего пришли, так зря.
Девушка посмотрела на Трихона с видом: «я же говорила».
— У меня вас таких знаете сколько? Клянчут тут, добро разоряют. А потом разве кто назад что приносит? Нет.
Кладовщик сощурил глаза на девушку:
— Вы как помнится, Тиса Лазаровна, мне четыре лотка должны.
— Я их еще пользую, — быстро проговорила Тиса.
— Вот и пользуйте, — продребезжал кладовщик. — Только не забудьте отдать потом. Разор один от вас.
Трихон заглянул за спину кладовщика — на заставленные под завязку складские полки.
— Она вернет обязательно, — сказал шкалуш, выйдя вперед и принимая на себя колючий взгляд Шилыча. — Но сейчас будьте добры, дайте Тисе Лазаровне еще три лотка, — произнес шкалуш ровным тоном.
Шилыч некоторое время, не моргая, смотрел на новобранца. Тиса каждую секунду ждала крика, — что-нибудь о наглости, разоре и драконе, к которому им надо пойти с такими просьбами. Но Шилыч только сморгнул и проговорив: «Сейчас принесу», — исчез в глубине склада.
Тиса не поверила своим ушам:
— Он что, согласился? — прошептала она.
Тонкие губы юноши осветила задорная улыбка:
— Вежливость творит чудеса.
Шилыч вынес лотки и вручил их шкалушу.
— Спасибо, Ван Шилыч! — поблагодарил юноша. — Очень выручили. Тиса Лазаровна вернет их, как только сможет.
— Хорошо. Не торопитесь, у меня они все равно без дела валяются, — продребезжал Шилыч.
Кладовщик закрыл половинку двери. Лязгнул засов. Трихон поставил по-чивански лотки на голову и зашагал по дорожке. Тиса, все еще не веря в удачу, семенила следом.
Чердаком уже завладели вечерние сумерки. Трихон сгрузил лотки на глиняный пол и оглянулся:
— Сухое местечко.
— Да, — девушка развела руки. — Здесь я сушу сырье для снадобий…
Новобранец тронул пучки трав, и они заплясали на веревке. По привычке Войнова взяла лопатку и помешала плоды черноплодной рябины.
— Хороший обзор на площадь.
Тиса обернулась, чувствуя неудобство от того, что шкалуш раскрыл ее наблюдательный пункт. Трихон замер у окошка, оглядывая плац. В свете заката его профиль показался девушке незнакомым.
— Так удивительно, что Шилыч дал лотки, — произнесла Тиса, стараясь сбросить наваждение.
— Надо верить в людей, — не двигаясь, произнес Трихон.
— Пожалуй.
Войнова подошла к шкалушу. Сумрак чердака продолжал играть воображением девушки. Он словно стирал границы. Отчего-то ей невыносимо захотелось прикоснуться к плечу Трихона и сказать спасибо.
— Спасибо, — произнесла Тиса, не решаясь поднять руку.
Шкалуш отстранился от окна, и повернулся к ней. Лицо юноши поглотил мрак.
— Не за что, — голос прозвучал в тишине оглушительно ясно.
Тиса скорее почувствовала улыбку, чем разглядела.
Близость шкалуша неожиданно вдруг показалась девушке невыносимой.
— Уже поздно, — прошептала она. — Надо спускаться вниз.
Новобранец проводил капитанскую дочь до крыльца и убежал в казарму.
Тиса нашла Камиллу за чашкой чая в столовой. Два латунных фонаря под потолком освещали комнату дрожащим светом.
— Тиса! Наконец пришла, — улыбнулась ей кухарка. — Как же ты без обеда сегодня, лапушка?
— Я поела в гостях у знакомой, — Тиса присела на скамью рядом с женщиной.
— Будешь ужинать? У меня есть замечательное чиванское рагу с бараниной.
Войнова покачала головой. Есть совершенно не хотелось.
— Так отощать недолга, коли есть не будешь, — проворчала беззлобно кухарка. — Ничего, я вас на Жнух-то побалую. В пятницу скупаться с Цупом поеду.
— Ой, Камилла, я забыла, — сказал Тиса. — Денег хватит на покупки или добавить?
— Пока не надо. Ну, может быть совсем немного, разве что. Так-то у меня запасы есть, но уж больно базар всегда хорош под горку-то.
— Хорошо, я завтра же тебе набавлю.
Девушка поднялась со скамьи.
— Зачем ты прячешь яблоки? — спросила Тиса, извлекая фрукты из буфета.
— Так чтобы новобранцы не стянули, — крякнула кухарка. — А то видела я их: наберут целую дюжину без спроса.
— Это кто же?
— Да Якшин. Вот уж от кого не ожидала.
— Трихон? — удивилась Тиса. Она не помнила его хотя бы раз с яблоком в руках.
— Он самый. Думал, что я не вижу. Так что ты будь с ним осмотрительнее, детка. Вы в последнее время сдружилась, смотрю. Не пропало ничего у тебя?
— Нет, кажется — покачала головой Тиса. — Когда, говоришь, это было?
Кухарка отхлебнула чай из блюдца.
— Ты как раз в карантине лежала. Смотрю в окно, а он карманы себе набивает, шельмец…
Кухарка продолжала говорить.
— Почему ты улыбаешься, Тиса? — спросила Камилла, заметив странное выражение на лице девушки.
— Просто так, — Войнова погладила кухарку по круглому плечу и поцеловала в макушку. — Я пойду к себе. Не обидишься?
Камилла не обижалась и пожелала девушке хорошо отдохнуть и выспаться.
Закрывшись у себя в комнате, Тиса продолжала улыбаться. Это Трихон приносил ей яблоки в лечебницу, она могла бы и раньше догадаться. Тиса и не подозревала, что этот факт доставит ей радость. Полоща лицо над умывальником, она перебирала прошедший день. Жесты, взгляды, слова, в которых она усматривала намеки. Неужели Марика права, и он к ней неравнодушен? Или вежливость она принимает за чувства?
Подсев к столику Тиса взглянула в зеркало. Медовые глаза шатенки, сидящей напротив, лучились светом. Что с ней? Мальчишка, юнец, возможно, влюбился в нее, а она сияет. Ну, не дура? Тиса бухнулась в кровать и натянула на себя одеяло.