Неделю спустя ранним утром я брился у себя в комнате. Накануне Кичкайлло пошел с Петреком в сторожку. В усадьбе, кроме меня, оставалась только Гжелякова и дети.

Водя по лицу бритвой, я размышлял над последними новостями с фронтов. В южной части Тихого океана американцы и японцы продолжают постреливать друг в друга через какое-то там «поле Гендерсона». Монтгомери и Роммель все еще присматриваются друг к другу под Эль-Аламейном. А в это время моя родина схватилась с врагом в решительном бою. На каждую атаку немцев защитники Сталинграда отвечают контратакой. Обороняется завод «Красные баррикады» - весь мир взирает на эту баррикаду, вставшую на пути немецких армий, бьется об заклад: падет или не падет? Мне вспомнился мой турнир с городским землемером в годы отрочества. В станице люди бились тогда об заклад: какой землемер победит - городской или станичный? Дядька ковылял от кучки к кучке, уговаривал:

- На Вовку ставьте, только на Вовку! Наш конь, степной, выдюжит!

И сейчас наши тоже выдюжат там…

- Дядя, дядечка! - раздался снизу голос Иськи. - Сигнал дымовой!

Я бросился к окну. Около гарвульской дороги, от верхушки высокой сосны, где нами был укреплен пучок смоляной, облитой нефтью пакли, подымался кверху столб черного дыма. Кичкайлло сигнализировал: «Идут немцы! Сбор отряда!»

Запихав в мешок инструменты и лекарства, разбросанные после ночного приема больных, я побежал к Гжеляковой сказать на всякий случай, что надо спрятать и как следует держаться.

Мы уже прощались, когда мимо дома по дороге к Дудам полным ходом промчались два грузовика с немцами.

Я бросился к бункеру N 2, нажал на тайный гвоздь левого сиденья и, подняв крышку, спустился в подземное убежище. Схватив маузер, запасные обоймы и несколько гранат, что в общем заняло не более пяти минут, я снова замаскировал бункер и вышел в сад, намереваясь добраться оттуда до леса, который был всего лишь в двухстах метрах.

Я выглянул из-за плетня в ту минуту, когда из лесу выходила цепь немецких стрелков. С оружием наперевес, сохраняя правильные, как на учении, интервалы, они двигались прямо к усадьбе Гжеляковой.

Так значит, это налет не на Дуды, а на Гжелякову! Ну да, сначала два грузовика заняли деревню, отрезая путь к отступлению, а потом третий выбросил из лесу пешую облаву.

Я был в западне. В бункер уже не пробраться-уборная стояла за огородом и из лесу была хорошо видна. Тогда я бросился в овин, влез наверх, на кучу сена возле задней стены, опустил верхнюю доску на петлях, вылез наружу, закрыл ее за собой и спрыгнул на огромную поленницу. Соскользнув, словно по трубе, вниз между двумя рядами дров, я наконец добрался до второго убежища.

Тут меня не найдут, разве только с собакой… Ну что ж, тогда постараюсь отдать свою жизнь подороже.

Того, что происходило в усадьбе потом, я уже, конечно, не видел и могу тебе рассказать об этом только со слов героев этой истории.