Длинный день! Тянется, и конца ему нет. Сначала солнышко на гору все поднималось, потом все под гору спускалось, а до вечера далеко. И дров казенных целые горы - когда перетаскаешь по одному полену? Напружинивал Мишка крепкую мужицкую спину сразу по три тащил. Выворачивались глаза от натуги, вздрагивали, мотались короткие ноги в широких лаптях. Думал, похвалит кто за усердную работу, а бабы ругаются.
- Ты, мальчишка, не больно надсаживайся: здесь - не дома.
- А что?
- Силу береги.
Первой свалилась кудрявская девка с голыми оцарапанными ногами. Голова закружилась, и во рту затошнило у нее. Поглядела она вокруг помутившимися глазами, белая сделалась вся. Схватила себя за голые оцарапанные ноги - не поймет ничего. Будто бабы и будто не бабы около нее. Ткнулась носом в землю и давай палец сосать.
- Что, Настенка, смерть твоя?
- Силушки нет.
Положила смерть Настенкину голову на березовое полено и ноги согнула ей около самого подбородка. Покормить бы умирающую вскладчину - легче будет! - хлеба негде взять. Своим поделиться - жалко: и себя обидишь, и ее не накормишь.
- Ладно, жизнь такая.
Встревожились бабы и снова умолкли.
Каждой думалось о себе:
- Доеду ли?
Стояли полукругом нахохленные, злые, голодные, а Настенка в этом полукруге лежала покорная, тихая, с голыми оцарапанными ногами. Когда вечером повели на станцию ее, Мишка позади шел тяжелой походкой. Низко сидел старый отцовский картуз, закрывая глаза козырьком, болели надерганные руки.
Теперь он - не маленький, видит, какие дела. Придется и ему захворать нечаянно - кто поможет? Надо будет самому держаться, чего-нибудь выдумать. Иначе - смерть.
Но как ни думал Мишка - выходило плохо.
Пробовал по вагонам пойти - не дают.
Такими глазами смотрят, словно заразный он.
Таким голосом гонят, будто всю жизнь ненавидели Мишку.
Кто-то даже из горшка плеснул прямо на голову.
Здорово рассердился Мишка.
- Ишь, буржуи, черти! Красных на вас пустить хорошенько…
Отошел немного, опять вернулся.
- Можа, корочку выкинули вместе с водой.
Присел на корточки в темноте, начал пальцами шарить под ногами. Нащупал чего-то, а это - камешек. Нащупал еще чего-то, а это - дерьмо ребячье. Вытер Мишка пальцы о коленку и глаза закрыл от обиды.
- Как смеются над нашим братом!
Подумал, подумал, опять шарить начал. Нащупал рыбью косточку, губами обдул, о рубашку потер.
- Кабы не захворать с нее: под ногами валялась…
А рот уже сам разевался, и щеки голодные двигались от нетерпенья.
- Ешь, с рыбы не захвораешь.
Захрустела косточка на зубах, потекли по губам голодные слюни.
- Ладно. Куда же деваться?