Утро встретило меня ясным солнышком, простирающим лучи сквозь оконные занавески, и несвязным бормотанием. Я приоткрыла глаза и увидела копошащуюся в одежном шкафу Ирис, которую мне не удалось отыскать вчера. К счастью, встреч с ректором Денвером также не предвиделось в ближайшем будущем, и я могла вздохнуть спокойно.

— Проснулась? — меня наконец заметили. Ирис подлетела ко мне и села на краешек моей кровати. — Я принесла форму! Пока только по одному комплекту, ведь мне предназначалось два… Так что будь поаккуратнее! Запасной пока нет! Будет позже!

Прикрыв рот ладошкой, я зевнула и встала. Как можно было спать, когда практически над ухом жужжит бормотание Ирис? Все, что я смогла разобрать, так это ее недовольство ректором Денвером. Я тоже не в восторге от его поведения, но ведь это не было достаточной причиной для столь наглого высказывания претензий в его адрес. В адрес ректора академии!

— Что произошло? — спросила я, начиная беспокоиться. Это из-за вчерашнего подписания договора мной?

— Нормально. Денвер подписал договор о твоем зачислении. Так что не забудь зайти сегодня к нему в кабинет и подписать второй экземпляр. Тот, который ты подписала вчера, был моим вторым, — произнесла Ирис с усмешкой. — Денвер, конечно, ругался и топал ногами… Но я была убедительна!

Невероятно! Все так сложно? Ирис, спасибо! Но… обязательно ли идти к нему? Обязательно сегодня? Пусть успокоится, и тогда… Вслух рассказать о своих сомнениях я не посмела. Ирис так сильно помогла мне, что расстраивать ее я не имела никакого права.

— Спасибо тебе, Ирис. Если я чем-то смогу помочь…

— Ловлю на слове! — перебила меня она и отвернулась к шкафу.

Из него она достала форму, повешенную на плечики. К бежевой блузочке с коротким рукавом и открытым горлом я отнеслась скептически. Ничего мерзкого в ней не было и цвет ткани не вызывающий. Только фасон непривычный. Другое дело юбка. Светло-серая плиссированная юбка вызвала большее недоумение, ведь навскидку ее длина слишком коротка для приличной девушки. На практике она доходила до колена.

— Зимой будут еще розовые пиджаки, — добавила Ирис, а я с возмущением смотрела на нее.

Длина юбки была непозволительно короткой. Разве такая юбка могла быть академической формой для девушек? Или ее фасон — заслуга самой Ирис? Казалось, дай ей волю, она юбку до середины бедра укоротит! Мы долго переглядывались между собой, и первой не выдержала Ирис. Она фыркнула и отвернулась, чтобы застегнуть застежку на форменных туфельках.

— Она слишком короткая! — возмутилась я, поняв, что Ирис длина юбки не заботила. — Мало того что у блузки короткие рукава и нет воротничка. Это еще можно вытерпеть!..

Тогда Ирис повернулась ко мне со странным выражением лица. Она приблизилась, горестно вздохнула и положила ладонь мне на плечо. Ожидать того, что она мне вот-вот скажет, я не могла даже в самом страшном сне.

— Я понимаю, у тебя было тяжелое детство в «Люберисе», — Ирис наигранно шмыгнула носом. — Я понимаю, тебе тяжело будет перестроиться и снова стать нормальным, психически здоровым человеком. Но, знай, я всегда рядом!

Нормальным? Психически здоровым человеком? Я недоуменно хлопала глазами, пытаясь понять сказанное. Неужели шесть лет жизни в строгом пансионе воспитали меня не так, как должно? Директрису и воспитательниц можно было обвинить в чем угодно, но только не в халатности. В пансионе воспитывали девушек праведно и строго. Или дрессировали, чтобы не смели отстаивать неотчуждаемые права?

— Хорошо, — закрыв глаза, я покорилась судьбе. — Я выйду в этом за пределы нашей комнаты. Я выйду. Я обязательно выйду. Мне ничего не стоит в таком виде выйти…

В три секунды Ирис вытолкнула меня из комнаты и бросила в меня сначала одной туфелькой, затем второй. Завеса между комнатой и коридором уплотнилась, отрезав мне путь к отступлению. Я в шоке смотрела на донельзя довольную Ирис и прижимала к груди чудом пойманные туфельки. Зачем она это сделала со мной?

У меня начиналась паника, и я даже не пыталась сдерживать эмоции. Я вышла в люди с голыми ногами! Даже не обулась! Это чудовищно! Это слишком! Я не могла подобрать верных слов, чтобы высказать степень моего возмущения ее поступком! А я была к ней настолько лояльна, что даже не спросила, во сколько она вчера вернулась в комнату! Когда я ложилась спать, ее еще не было!

— Мы опаздываем! — отрезала Ирис. — Обувайся, или побежишь так! Надо успеть занять место до того, как Денвер толкнет речь.

Если бы я не поспешила, то боюсь представить, что могло тогда произойти. Потому что стоило мне застегнуть вторую туфельку, как Ирис схватила меня за руку и как вчера потащила в неизвестном направлении. Спустя три поворота и две лестницы я услышала голоса людей. Мы не одни в академии! Это вселяло надежду, что я попала в нужное место, а не в неприятности.

— Постой! — попросила я, но была проигнорирована.

Мы влетели в столовый зал, словно сумасшедшие. Но на мое счастье, этого никто не заметил. В зале было много других студентов в серо-бежевой форме, и я наконец успокоилась. На всех девушках были серые плиссированные юбки до колен и бежевые блузки с коротким рукавом. У парней были бежевые рубашки и серые брюки.

— А что за значки на груди? — спросила я у Ирис, заинтересовавшись необычным украшением. Значки были приколоты у большинства студентов, но у некоторых, как у нас, их не было.

— О, свободные места! — воскликнула Ирис, и я подумала, что она меня снова проигнорировала. Но нет. — Это курсы со второго по четвертый. Нам позже выдадут такие же.

Как интересно. Если бы я только успела рассмотреть значки, то заметила бы, что они отличались друг от друга. Но Ирис была настолько заводной, что я не поспевала за ней. Она не могла и трех секунд просидеть на одном месте. Ее активность уже начинала притомлять, несмотря на то, что с моего пробуждения прошло немногим больше получаса.

Мы сели за одиноко-свободный столик, который стоял, наверно, ближе всех к огромному длинному столу. Сбоку от него находился еще один такой же с широким проходом между ними, и оба были заняты магами разных возрастов, начиная примерно от тридцати. Я сразу поняла, что они преподаватели.

Мне вдруг показалось, что в широком проходе между двумя преподавательскими столами должен быть еще один маленький столик. Специально для ректора. Иначе куда еще его можно было посадить? За один из двух столов, чтобы показать свою благосклонность? Этого делать нельзя ни в коем случае! Ректор магической академии должен относиться ко всем одинаково и желательно не иметь собственных гадких прихотей, как любовь директрисы пансиона к звонкой монете.

За столик недалеко от преподавательского никто, кроме меня с Ирис, садиться не захотел. Остальные были плотно заняты, но наш свободный обходили стороной. Мне показалось это странным, и я поспешила поделиться с Ирис своими подозрениями, но та отмахнулась от них, как от дичайшей глупости. Тогда я немного успокоилась.

Вдруг шум разговоров затих, и стало настолько тихо, что я с легкостью слышала каждый шорох, каждый звук тяжелых мужских шагов. Я не хотела оглядываться, предчувствуя, что я знала человека с такой походкой. Это был ректор Денвер. Он прошел мимо настолько близко ко мне, что у меня захватило дух. Еще бы чуть-чуть, и он мог коснуться рукой короткого рукава моей блузки!

Казалось, я все принимала слишком близко к сердцу. Но я и подумать не могла, что сегодняшний день обязан был днем сюрпризов, о которых я мечтать не смела. Зато, как я и предполагала, ректор Денвер дошел до широкого прохода между преподавательскими столами и круто развернулся.

— Приветствую, студенты! — громогласно объявил он. — Сегодня обойдемся без ежегодной приветственной речи и пожелаем секретарю Эльрем Дрок поскорее поправляться. Без нее я словно безрукий! У меня для вас несколько важных новостей. Для начала представлюсь перед первокурсниками. Мое имя Алькаит Денвер, и я ректор академии магических искусств «Тинрас».

Ректор Денвер говорил складно, харизматично. Вот бы он оказался хорошим человеком, а не таким, как директриса пансиона. В конце концов, именно он вчера поставил барьер между мной и грустным беззубым чудовищем. Возможно ли, что именно от своей беззубости пляжное чудовище было таким грустным?

— Также хочу напомнить о дегкриваре Злотти, живущем в лагуне. Не покусает, нечем, но обсосет. Прошу быть осторожными, потому что полученные от Злотти травмы не являются достаточным поводом к пропуску занятий.

Дегкривар Злотти? Так вот как называется чудовище, с которым я столкнулась вчера! Почему чудовищу подарили имя, да еще и такое… милое? Он питомец ректора Денвера? Учебное пособие для боевых магов? Разве справедливо относиться к инвалиду подобным образом? Оно ведь было инвалидом по беззубости?

— Как я уже сообщил, секретарь Эльрем Дрок находится на больничном, и все любовные записочки в ее адрес я буду принимать как в свой. Кого засеку, немедленно вышвырну из академии. Будь то студент или преподаватель.

Ирис прикрыла руками рот и рассмеялась, стараясь сильно не шуметь. Видимо, секретарь ректора настоящая красавица, раз ее поклонники раздражали ректора Денвера. При условии, если он сам не был в нее влюблен! Как мило! Действительно, я ведь теперь свободна и без титула. Жаль, конечно, но свобода того стоила! И теперь… теперь я имела право влюбиться в того, в кого сама захочу!

— А самая главная новость, которую мы все с нетерпением ждали. Поприветствуем нового преподавателя травоведческих дисциплин! — объявил ректор Денвер, и все присутствующие, за исключением скучающей Ирис, обернулись к главному входу в столовый зал. Сам ректор Денвер отступил в сторону, освобождая место для нового оратора.

Стоило мне обернуться, увидеть лицо нового преподавателя, как на глаза выступили слезы. Я собиралась немедленно вскочить и побежать к нему, но Ирис встрепенулась и наступила мне на ногу, больно ударив второй, словно лошадь лягнула. От шока и боли ноги у меня подкосились, и я не смогла встать.

Брат, проходя мимо нас, подмигнул Ирис. Не мне, а ей! За что? Из-за обиды из головы выветрилось все, о чем мне рассказывала Ирис ранее. Особенно о том, что теперь она— это прежняя я. А я — никто. Без титула, без рода и даже без семьи. Такой была плата за свободу от договорных обязательств перед пансионом? Отказ от брата, который выжил?

— Здравствуйте, уважаемые студенты, коллеги, — завел речь сильно повзрослевший и возмужавший за шесть лет старший брат. — Мое имя Шемус Шторм, и я буду преподавать травоведческие дисциплины. Я верю, что мы сможем поладить и добиться желаемых результатов!

Брат… Он выжил, исчезнув на шесть долгих лет. Что с ним произошло? Что с ним происходило последние шесть лет? И как я при совершеннолетнем брате оказалась рабыней в продажном девичьем пансионе? У меня было множество вопросов, на которые ответить мог только он. У меня не было на них ответов, но имелась личная дуэнья в лице Ирис, которая будет строго следить за моим поведением с этой минуты. Я видела, насколько решительным был огонь, вспыхнувший в ее взгляде.

— Когда завтракать-то будем? — негромко возмутилась Ирис, всплеснув руками. В этот момент я ненавидела ее настолько сильно, насколько то возможно. Она отобрала у меня личность, титул и брата! Даже брата, единственного оставшегося живым родственника! — Ну, чего ты, Тиа? Настолько голодна, что меня готова съесть?

Ирис, конечно, шутила, но мне было не до смеха. Понимала ли она мои чувства? Судя по ее поведению, нет. Она не понимала, что для меня значило увидеть старшего брата живым и невредимым спустя долгих шесть лет разлуки. И что я получила за терпение? Он даже не взглянул на меня! Мне было горько и обидно. Очень больно.

— Прошу, Шемус, присаживайтесь, — пригласил ректор Денвер, и я не сводила с него пристального взгляда. Мне нужно было задержать свое внимание хоть на ком-нибудь, кроме брата, чтобы не вызывать лишних подозрений. — Поприветствуем нового преподавателя бурными овациями!

Ректор Денвер поднял руки над головой, практически выпрямив руки, и захлопал. За ним подняли руки вверх остальные присутствующие, снова за исключением Ирис. Ей было до того, скучно, что она отстраненно несколько раз ударила рука об руку и ойкнула. Локти, которые она держала на столе, оказались в тарелке. Завтрак появился на столах до того неожиданно, что я даже удивиться не успела. Так вот для чего нас попросили поднять руки!

Ирис чертыхалась, а я не верила собственным ушам. Она хоть немного старалась выглядеть благородной девушкой, или ожидала, что окружающие не видели полноты ее безнадежности? Тогда почему ее видела я? Она позорила мое честное имя! А разве еще оставалось что позорить?

С грустью я вспомнила, как зачитывали указ об аресте родителей и брата. С грустью, а не злостью — перегорела. Кроме как мэра, мне винить было некого. Разве что мэра, но он явно не был главным зачинщиком беспредела. Если бы я только могла узнать, за что на самом деле арестовали родителей? Какое преступление покрыла их кровь? И кем оно было совершено? Поднять дело шестилетней давности будет не так просто.

— Хватит. Прекрати, — прошептала я не выдержав. Ирис действительно слабо представляла, что означало быть благородной девушкой, и я думала, что переучить ее невозможно. Стоило ли стараться? — Веди себя благоразумно.

— Предпочитаю обратное, — отрезала Ирис. — Я больше не буду подчиняться глупым правилам. Надоело! Покуда я законопослушна, вытворять буду все, что сердце и хочушка пожелает. Кто меня остановит? — она пожала плечами. — Никто. Разве что Чародей. Говорят, он крут! Реально крут, а не… фигурально.

У меня не оставалось слов, чтобы охарактеризовать ее беспечность. Любой адекватный человек при первом взгляде на нее поймет, что она никогда не была аристократкой и не имела к благородным никакого отношения. Как ее до сих пор не вычислили? Постарались те люди, которые привели меня в академию? Зачем?

Я понимала, что задавать подобные вопросы вслух публично при стольких свидетелях не стоило. Не стоило даже на глазах у одного. Но мне становилось по-настоящему страшно от мыслей, как мною собирались распорядиться эти люди. Я могла только предполагать, что теперь моя судьба стала светлее, чем короткая жизнь в качестве жены господина Моридара-Крайлу.

— Ешь давай, а не спорь, — поучала Ирис. — Скоро начнется первый урок, а я хочу занять места получше!

Пожалуй, занять места поближе к кафедре — хорошее решение. Если стану следователем, как папа, то смогу попробовать получить доступ в столичный архив, куда обязательно должны были передать все сводки на счет дела моих родителей. Теперь у меня новое имя, поэтому никто не станет преграждать мне путь? Отличный план!

— Тогда поспешим!

Я немедленно встала и в отместку за неудачную побудку взяла Ирис за руку. Теперь она была вынуждена спешить за мной, налету подхватывая что-то с тарелки и возмущаясь моей бесцеремонностью. Я сама себя шокировала, но со вчерашнего дня имела полное на это право. Я больше не аристократка. Я Никто. И Никто выяснит, за что на самом деле казнили следователя Шторм и его жену. Их сын, тропою Создателя, оказался жив.

Сначала я тянула Ирис, но за пределами столового зала она перехватила инициативу в свои руки. Я путалась в практически идентичных роскошных коридорах, а соседка с такой легкостью обходила их, всегда зная правильное направление. Как? Она давно здесь?

Наконец мы влетели в учебную аудиторию, которая оказалась совершенно пуста. Точнее, мне показалась она пустой в первый момент. Во второй я заметила низенького старичка, который фактически сливался с песочным интерьером комнаты. Даже его кожа была песочного болезненного цвета, что наводило на неприятные мысли.

— Аургус, — обернувшись, сообщил старичок и поклонился.

— Тиарис, сэр, — я кивнула в ответ и возмутилась бурчанием Ирис «ходор-ходор».

— Ирис Шторм, учитель, — смешливая соседка кивнула следом за мной, и первая направилась к самой первой парте.

Почему Ирис села так близко к кафедре? Разве такие, как она, не пытались отсидеться, ничего не делая? Могло ли случиться так, что из-за ее поведения я сознательно принижала ее достоинства? Вдруг она не настолько плоха, как я о ней думала?

Мы присели, заняв целиком четырехместный стол. Я даже не заметила, как аудитория наполнилась другими студентами, пока я витала в облаках, рассматривая необычного преподавателя. Он будет нашим куратором? Или просто проведет вводное занятие?

Вдруг мне стало интересно, и я даже на некоторое время забыла о существовании Ирис, которую следовало расспросить еще вчера. Преподаватель не спешил начинать занятие и долго листал какую-то книгу. Вскоре в аудиторию прокрались несколько опоздавших, и господин Аургус наконец повернулся лицом к студентам.

— Тот, кто не сдаст мой предмет, будет отсечен, — тихо безэмоционально сообщил преподаватель в абсолютной тишине. — Никаких пересдач. У вас будет только одна попытка. Ни красивые глазки, ни толстые кошельки не повлияют на мое решение.

Еще несколько секунд в аудитории стояла тяжелая атмосфера, и наконец студенты взорвались возмущенным ропотом. О каком отсечении говорил господин Аургус? Об отсечении магии? Хорошо, что меня это не касалось. Я даже не задумывалась, что могла что-то не сдать. Даже за ненавистные мне дисциплины в пансионе я получала отлично. Всегда.

— Обмануть меня невозможно. Можете попытаться, но за каждую ошибку я буду снимать баллы. Тот, кто не наберет минимума, будет отсечен.

Всего лишь снимать баллы, а не исключать с экзамена? Он что ли специально подначивал, чтобы другие студенты списывали? Я знала и не была наивной, считая, что все, как и я, будут честно заучивать материал. А господин Аургус случаем сам не лжет, стращая нас?

— И мне плевать на уровень вашего дара. Если не справитесь, вы будете отсечены. Немедленно. Моргнуть не успеете.

Новый преподаватель… был реально странный. Когда я только вошла в аудиторию, мне показалось, что он был грустным. Сейчас он был скорее холодным и жестоким. И он не был стариком, как мне показалось ранее. Ему было лет тридцать или даже меньше.

— Мой предмет называется «Контроль и Подчинение». Шутки неуместны. Если вы не подготовились к занятию по уважительной причине, то это исключительно ваши проблемы и меня не касаются.

— Умри, но сделай, — протянула Ирис шепотом, что-то вырисовывая пальчиком на поверхности стола. — Ясно-понятно.

— Если вы умрете, — вдруг повернулся в нашу сторону преподаватель, — вы больше не будете моим студентом.

Я аж вздрогнула от неожиданности. Новый преподаватель умел пугать до дрожи в коленках, и я сглотнула. Ирис тоже. А господин Аургус даже не переменился в лице. Неужели его дисциплина будет настолько суровая, как выражение его лица? Ой, я уже боюсь. Но все равно сдам на отлично! Разве со мной могло быть иначе?

Ирис позитивного мышления со мной не разделила и стукнулась пару раз лбом о поверхность стола. О чем она думала, поступая в магическую академию? Что все будет легко и просто? Правильно сказал господин Аургус, что неподготовленность к занятию лежит на плечах самого студента, а не преподавателя.

Наконец группа успокоилась, и мне самой стало легче. Заниматься при шуме и гаме практически невозможно. Так меня приучили в пансионе, и так я буду учиться впредь. Мне не терпелось начать, пускай даже начать придется с теоретических основ.

— На моих занятиях не будет учебников, не будет конспектов. Лекций тоже не будет. Отстающие от программы на десять и более процентов будут отсечены немедленно. Нагнать в конце семестра не получится. Каждое занятие будет начинаться с проверки по практике предыдущего занятия…

То есть как не будет учебников и конспектов? Как тогда учиться? Исключительно на занятиях? Господин Аургус свято уверен, что никто не будет учиться за пределами его аудитории? Я буду! И мне нужны пособия! Я по-другому… просто не умею.

Тихий шорох отвлек меня от панических мыслей. На парте передо мной появился длинный деревянный брусок толщиной с руку. Краем глаза я заметила, что такие бруски появились на столе не только передо мной и Ирис, а также перед всеми остальными, включая преподавателя.

— Кто не справится с первым занятием, будет отсечен…

Ирис фыркнула и схватила свой брусок. Тот разлетелся на куски, стоило ей только прикоснуться. Разрыв ранил ее, оцарапав ладонь до крови. Казалось, что-то пошло не так. Я посмотрела сначала на раненую руку, затем на спокойного преподавателя и успокоилась сама.

Господин Аургус скучающе подошел к нашему столу и попросил Ирис выйти в проход. Может быть стоило сначала оказать ей первую помощь? У нее уже вся рука в крови!

— Шутки неуместны, — повторил преподаватель свою недавнюю фразу. — В вас огромная магия и великий потенциал, Ирис Шторм. И вы не сможете с ним справиться. Я хотел вас учить, но я не могу подвергать вас опасности. Мне действительно жаль, что с вами так получилось. Не держите зла.

— За что мне на вас злиться, учитель Аургус? — нахмурилась Ирис в непонимании, но я вроде бы начинала понимать. Дисциплина называлась «Контроль и подчинение», значит учить нас господин Аургус будет управляться с собственной магией. И если Ирис не могла с ней справиться… ее ждало отсечение.

Преподаватель протянул вперед руку и положил ее под грудь Ирис. Все произошло в считаные секунды. Свет, источаемый Ирис, ослепил меня. Перед тем как отвернуться и закрыть глаза руками, мне показалось, что вокруг преподавателя заклубилась тьма. Но мне это только показалось.

— Неотсекаемая, значит? — спросил, словно подтвердил, преподаватель. — Этого следовало ожидать, учитывая недавние события.

Опаленное ярким светом зрение понемногу восстанавливалось, и я поднялась на ноги. Даже не заметила, когда успела разлечься на соседних местах. Почему они оказались свободны? Почему никто не сел рядом со мной и с Ирис? Испугались преподавателя? Он был действительно пугающим. Но Ирис… она не испугалась. Она смотрела глаза в глаза, не отведя взгляда. На мгновение мне показалось, что глаза Аургуса золотые, как солнце, но в следующую секунду они стали зелеными.

— Получается, что так, — Ирис пожала плечами, а я продолжала чувствовать напряжение между ними. Оно словно вот-вот взорвется.

— После занятия посетим ректора, — сообщил господин Аургус, дождавшись, пока Ирис кивнет. — Присаживайтесь на место и больше ни к чему не прикасайтесь.

Что только что произошло? Что это было? Ирис, ухмыляясь, вернулась на место, а я все никак не могла взять в толк, привиделась ли мне борьба света и тьмы или нет? Преподаватель поднялся обратно на кафедру и продолжил занятие. Он взял в руки брусок, который появился на его столе, и… словно вдохнул в него жизнь.

— Папа Карло! — шокировано прошептала Ирис, будто ругнулась.

Я не могла назвать это волшебство чем-то иным, кроме как «вдохнул жизнь». В его руках брусок превратился в элегантную матовую палочку бордового цвета. Она словно была пронизана темными синими жилами и выглядела устрашающе. Потрясающе! Я тоже так хочу!

— Созданная вами палочка будет отражением вашей магии и способности ее контролировать. Способ ее создания зависит от мага, поэтому процессу нельзя научить. Кто не справится с этим заданием, как Ирис Шторм, будет отсечен. Это не угроза. Это предупреждение. Все требуемое перед вами. Желаю удачи.

Как-то мне его пожелание добрым напутствием не показалось. Ирис самостоятельно перевязывала руку, оторвав кусочек ткани от блузки, а я не могла забыть, как деревянный брусок разлетелся, словно взорвался от прикосновения ее руки. Что мне делать? С чего начать? Если я не справлюсь, то мне отсекут магию? Это не шутка?

— Времени вам до конца занятия. У вас всего два часа.