География
Ирландия представляет собой западную оконечность группы островов, известной как Британские острова. Тем не менее ее отличают от Англии, Уэльса и Шотландии своеобразные характерные черты. С севера (Ольстер) до юго-запада (дикое побережье графства Керри) страна растянулась на 350 миль, а с северо-запада до юго-востока — на 200 миль. Ирландию омывают большое море — Ирландское — и один из самых крупных мировых океанов — Атлантический.
Море оказывало на Ирландию определяющее влияние на протяжении всей ее истории. Ни одна точка острова не удалена от моря более чем на 100 миль.
В Ирландии умеренный климат: здесь не слишком жарко и не очень холодно, хотя юго-запад страны может похвастаться субтропической растительностью. Три горы поднялись выше 3000 футов, а вдоль побережья протянулся ряд низких горных хребтов. Пространство, заключенное в горные кольца, представляет собой низкую болотистую равнину с большими запасами торфа. Это — единственный природный ресурс острова. В отличие от Англии, Уэльса и Шотландии, здесь нет ни угля, ни железной руды, зато торфяные залежи — лучшие в Европе.
Эволюция древних торфяных залежей была долгим процессом. Начался он, когда территорию центральной Ирландии покинул ледник, оставивший после себя мелкие озера. Со временем озерная растительность увяла, переродилась и превратила старые озера в болота (наподобие Норфолкских) и торфяники. Некогда в Ирландии насчитывалось около 311 000 гектаров торфяников (столетиями там вырезали кубы торфа и использовали его в качестве топлива), но к 1985 году осталось только 54 000 акров. Торфяные болота исчезали с устрашающей скоростью. Их экономическая ценность очевидна в стране, не обладающей залежами угля. В 1921 году страна получила независимость, и торф стали использовать в качестве топлива для электростанций, построенных на самой большой реке Ирландии — Шеннон. Нескоро Ирландия осознала историческую и экологическую ценность торфяников. Оказалось, что торфяные болота центральной равнины являются не только огромным заповедником редких растений и птиц, они еще представляют собой и хранилище человеческих останков и артефактов с 9000 года до новой эры. Даже сейчас торфяной огонь, наряду с клевером, — символ Ирландии.
Современная Ирландия разделена на четыре провинции: Ольстер, Лейнстер, Коннахт и Манстер (Мунстер). В средневековый период упоминали о пятой провинции — Мит, или Мидленд, со временем она исчезла. Тем не менее названия сохранившихся провинций, как и многое другое в Ирландии, имеют древние корни. В далеком прошлом, согласно легенде, северная половина острова была известна как Leth Cuinn («Доля Конна», по имени мифического героя Конна), южная половина носила название Leth Moga (или «Доля Мага» в честь еще одного мифического героя по имени Маг Нуаду). Leth Cuinn превратилась в северные провинции Ольстер и Коннахт, a Leth Moga — в южные — Лейнстер и Манстер.
Политический раздел
После англо-бурской войны (1918-1921) Ирландия разделилась, при этом шесть северных графств (Арма, Антрим, Даун, Тирон, Ферманах и Лондондерри) остались частью Соединенного королевства Великобритании и Северной Ирландии. Северную Ирландию часто называют Ольстером, но это неверно, потому что из девяти графств Ольстера три (Каван, Донегал и Монаган) стали частью независимой Ирландии. В Северной Ирландии, или «Шести графствах», две трети населения — протестанты (эту религию исповедуют 1,6 миллиона человек), а треть — католики.
Остальные двадцать шесть графств Ирландии составляют часть того, что впервые стало называться Ирландским свободным государством, а с 1937 года — Эриу. В 1949 году Эриу предпочла республиканский статус и покинула Британское Содружество наций. В настоящее время в Ирландии самый высокий процент молодежи до 25 лет, в численном выражении это свыше трех с половиной миллионов человек, из них семь процентов протестантов, а остальные — католики.
Древнее название Ирландии — Эриу, что можно перевести как «самая прекрасная женщина в мире». Те, кто в ясную погоду видел озера Килларни или горы Морн, с таким определением, конечно же, согласятся.
Доисторическая Ирландия
Рассвет ирландской истории спрятан от нас на этом зачарованном (и трагическом) острове, как ландшафт в туманное утро. Тем не менее географическая близость к Британии стала решающим фактором для первых колонистов, которые за 9000 лет до новой эры переплыли узкий канал между Шотландией и Ольстером. Самые первые следы жизни можно увидеть в Ольстере, в долине реки Бойн, которой впоследствии суждено было сыграть решающую роль в истории Ирландии. Это курганные захоронения Даут, Наут и Ньюгрендж, созданные в эпоху неолита, примерно за три тысячи лет до новой эры, потомками первых мигрантов, исчезнувших из истории и не оставивших после себя никаких артефактов. Могильники представляют собой удивительные археологические свидетельства о людях, не знавших железа, но чтивших память племенных вождей лучшим способом, какой был им известен. Другие примеры доисторического ирландского искусства молено увидеть на огромных камнях, окружающих захоронения.
На протяжении столетий на остров прибывали новые мигранты. Они оставляли после себя все более сложные изделия: ирландская цивилизация вступила в бронзовый и кельтский железный век. Время сохранило ювелирные украшения — бусы, ожерелья, серьги, а воинственные кельты, демонстрируя свою доблесть потомкам, оставили нам на память изукрашенное оружие.
Когда именно кельты появились в Ирландии, остается загадкой; вероятной датой представляется вторая половина первого тысячелетия до новой эры. Некоторые сведения о ранней ирландской цивилизации находим у древних хронистов. Так, в конце IV столетия до н. э. Пифей упомянул Британские острова, назвав их «Pretanic». Можно с уверенностью утверждать, что это название произошло от кельтского слова Priteny, которое, в свою очередь, родственно валлийскому Prydain. Позднее римский поэт Авиен называл Ирландию «святым островом», а древнее имя страны — Eriu (очень близкое к современному Эриу на гэльском). Eriu, возможно, произошло от греческого слова, означавшего остров, — Ierne (на латыни — Hibernid), так что, быть может, это слово и не кельтское. Римские хронисты, во всяком случае, приписывали ирландцам черты континентальных кельтских сообществ, гэлов и иберийцев.
Раскопки в Форте Наван, Арме, северном сопернике Тары. По мнению историков, здесь могла находиться Эмайн Маха, столица легендарной Ирландии и резиденция правителей Ольстера
С уверенностью можно говорить, что первые кельтские мигранты находились в меньшинстве по отношению к аборигенам некельтского происхождения. Они и создали внушительные курганные захоронения в Науте и других местах. Современные ученые, такие как Доннахад О'Коррейн, доказали высокий уровень развития людей эпохи неолита и бронзового века. Ирландский язык, конечно же, обязан до-кельтской цивилизации: многие ирландские слова позаимствованы у древних обитателей островов. Культурное единство кельтского мира подтверждается тем, что в Ирландии говорили как на гойделике (ирландский и шотландский вариант кельтского), так и на бритонике (язык, на котором говорят в Уэльсе, Корнуолле и Бретани).
Еще одна значительная докельтская стоянка находится в Таре, в центральной Ирландии. Кольцевые форты, или раты указывают на культ древних языческих «верховных королей». Этот символический титул появился в эпоху неолита. Титул верховного короля имел большое значение в кельтской средневековой Ирландии, а лингвистическое влияние докельтского периода проявляется в корне «рат» в таких топонимах, как Ратмайнс и Ратмуллен. Верховные короли не обладали законодательными полномочиями, и в кельтские времена они по большей части воевали с другими правителями, оспаривавшими их титул.
Ирландия и Рим
Отличительная черта ирландской истории — отсутствие римского правления. Оно, правда, чуть не случилось: в 81 году н. э. римский полководец Агрикола серьезно подумывал вторгнуться в Ирландию, однако его планы были нарушены императором Домицианом, отказавшимся предоставить необходимые подкрепления. Ни один римский префект не ступал на землю Ирландии, хотя имеются многочисленные свидетельства о торговых связях с Римом. Например, на восточном побережье Ирландии найдены монеты времен Траяна (98-117) и Адриана (117-138). Обнаружение их в Ольстере показывает, что попали они туда скорее из Британии, чем из Галлии.
Имело ли значение то, что Ирландия осталась вне Римской империи? Во всяком случае, это не помешало кельтской Ирландии достигнуть если не политического, то культурного единства. Тем не менее римский, или, точнее, греко-римский источник дает нам полное представление об ирландской политической структуре в 100 году новой эры, когда Римской империей управлял Траян.
Карта Птолемея
Источник, о котором идет речь, — это карта, созданная греческим географом Птолемеем из Александрии. Свою информацию он, похоже, получил от британских купцов, поскольку названия мест на карте бриттские.
Карта предоставляет замечательную возможность проникнуть в ирландскую цивилизацию того времени. Названия некоторых мест и рек легко можно узнать и сегодня: например, Бувинда — это река Бойн, а Сенос — Шеннон. Самое же интересное свидетельство карты Птолемея — представление о быстро меняющейся ирландской политической ситуации. Так, на севере прослеживается длительный раннехристианский период, поскольку карта отмечает доминирование династий Дал Риада и Дал Фиатах, утверждавших, что они ведут свое происхождение от языческого бога Дайре. Люди, которых Птолемей называл «волюнти» {volunti), суть улады. На протяжении веков они были самой мощной династией в Ольстере и имели культовый центр в Эмайне (столицей называть его неверно), около современной Армы. Птолемей называл это место Эмайн Исамнион.
О северо-востоке страны Птолемей дает более подробную информацию, нежели о западе и северо-западе. Очевидно, династии в этих местах были не такими устойчивыми, как в Ольстере. Корионди к 100 году новой эры, похоже, не оставили следа в южном Лейнстере, хотя и имели отношение к кораиндам (Coraind), выжившим в графстве Слайго на западном побережье. В западной провинции Манстера Птолемей отмечает этноним «иверны», это племя доминировало там в раннехристианскую эпоху до появления династии Эоганахтов. Неразрывность с раннехристианским периодом проявляется в Лимерике. Птолемеевские Auteini — племена «зеленых» (Uaithne), контролировавшие Шеннон и земли к западу от этой реки.
В политических терминах Ирландия, хотя и фрагментированная, проявляла признаки преемственности, культурного единства и даже примитивного соблюдения законов (древнее ирландское право). Из центра законы, разумеется, навязать было нельзя, потому что в стране отсутствовало центральное правительство (Британия, по контрасту, уже несколько столетий знала римское право). В других отношениях Ирландия проявляла признаки континентального кельтского общества. Здесь существовала традиция хвалебной бардовской поэзии, а друиды, или святые люди (британских друидов на острове Англси уничтожили римляне), обеспечивали связь между человеком и языческими божествами. Обычаи, такие как сражение на колесницах-бигах и вручение на пиру «доли победителя», лучшего куска мяса, храброму воину, также сохранялись. Это нам известно из древней ирландской литературы, но современные историки подчеркивают, что статус меньшинства древних кельтских завоевателей подразумевал, что более ранние культурные влияния оставались для населения значимыми, даже после того как кельты обрели власть на острове. Это особенно верно в отношении ирландского языка.
Кельтская Ирландия и римская Британия налаживали контакты по мере того, как римское правление слабело от череды варварских нашествий. Среди найденных римских артефактов больше всего тех, что датируются IV и V веками. Есть свидетельство, что на реке Нор в Стоунфорде была римская фактория. Возобновление контактов явилось прямым следствием неэффективности хитроумной системы прибрежных фортов, построенных римлянами в Британии против ирландцев и пиктов.
В IV веке нашествия усиливались, к нападавшим присоединились и саксы с континента. В 367 году объединенная атака ирландцев, пиктов и саксов на британские берега опустошила римскую Британию и стала еще одним доказательством того, что Рим теряет хватку. Последующие набеги ускорили решение Рима увести легионы; произошло это в 410 году.
Ирландские колонии
Уход римлян оставил западную Британию беззащитной перед ирландским вторжением. Тому есть множество доказательств — ирландские поселения IV и V века. Особенно большое поселение было на юго-западе Уэльса, в районе, ныне ограниченном Пембрукширом, Камбратенширом и Кардиганширом (сейчас Дивед). Там остановились мигранты из Лейнстера. Колония поменьше была в северном Уэльсе (Англси, Карнарвоншир и Денбишир, сейчас Гвинедд и Клайд). Ирландские колонисты подарили захваченным территориям свои названия. Правящая династия того времени в Лейнстере оставила свои топонимы на полуострове Ллейн. Название «Порт Диналлин» (в бухте Невин) буквально означает «гавань укрепления людей из Лейнстера».
Еще одна колония к югу от Корнуолла была основана Уи Лиатайном. Возможно, он был родом из восточного Корка. Кормак, ирландский ученый епископ X века и король Кэшела в графстве Типеррери, с гордостью писал:
Власть ирландцев над Британией была велика, и они разделили Британию между собой на имения, и ирландцы жили настолько же к востоку от моря, как и в Ирландии, там были построены их жилища и королевские замки... И они сохраняли свою власть долгое время, даже после прихода святого Патрика в Ирландию.
Шотландия — еще один пример успешной экспансии. Хотя в 83 году Агрикола одержал важную победу над кланами Хайленда, император Домициан запретил ему идти в северную Шотландию. Даже ослабленное римское сопротивление помешало Далриаде (Птолемей поместил ее в северо-восточной части Ирландии) колонизировать Шотландию. Процесс, если верить ирландской легенде, начался в III и IV столетиях, но точно сказать нельзя. Известно только, что к 563 году, когда великий ирландский проповедник Колумба пришел в Шотландию с острова Айона, королевство Далриада расширилось: с востока у него появились области, заселенные пиктами. А к IX веку эта династия объединила всю Шотландию с королем Кеннетом Макальпином во главе.
Одним из следствий колонизации стало то, что доходы, извлеченные из новых поселений, пошли на династические войны в самой Ирландии. Еще одним следствием явилась логичная романизация ирландской культуры, когда ирландские пираты соприкоснулись с остатками рассыпающейся римской цивилизации. Древняя устная история Лейнстера проявляет признаки заимствования из латыни — «легион», «трибуна». Более странными являются «огамы», которых много в современной южной Ирландии. Находят их также и в местах бывших поселений в Корнуолле, южном и северном Уэльсе, а также на острове Мэн. На камнях сохранились первые письменные памятники ирландского языка, основанные на системе линий и крючков, позаимствованных из латинского алфавита.
Приход христианства
Другим существенным результатом ирландского заселения Британии стало соприкосновение с христианством. Нельзя сказать точно, когда в Ирландию пришли первые христианские миссионеры, однако конец IV или начало V столетия представляются вполне вероятной датой. Итак, начался процесс, который, казалось, должен был превратить Ирландию, страну грабителей и морских пиратов, в «остров святых и ученых». Последнее определение, хотя и известное, следует принять с осторожностью. Ирландские короли и правители не переставали бороться друг с другом только оттого, что сделались христианами.
СВЯТОЙ ПАТРИК
Главной причиной, благодаря которой Ирландию прозвали «островом святых и ученых», явилась жизнь святого Патрика (389-461). Все знают историю о том, как Патрик освободил остров от змей, но легенда лишь подчеркивает, сколь многое в жизни святого окутано тайной. Мы даже не знаем точно, когда он жил. Из того, что о нем достоверно известно, вырисовывается следующее: Патрик был британцем (возможно, происходил из Уэльса), из респектабельной семьи. Его отец Кальпурний был римским чиновником. Шестнадцатилетнего Патрика похитили пираты и продали в рабство в Ирландию. Он шесть лет пробыл пастухом, вероятно в Коннахте, а потом ему удалось бежать и вернуться на корабле в Британию.
По возвращении Патрик поведал, что ему было видение, он слышал голоса, говорившие по-ирландски: «Мы умоляем тебя, приди и обрати нас». Похоже, он вернулся в Ирландию в 432 году, сделался епископом и провел на острове остаток жизни (хотя собратья-христиане из Британии, кажется, сомневались в том, что он годился для этой миссии).
Патрик оказывал сильное влияние на вождей ирландских кланов и, хотя сам был не слишком хорошо образован, поощрял обретение знаний. Помнят о нем больше всего в Арме и Таре. Судя по названию Кроу Патрик, святой имел какое-то отношение к этой горе. Особые связи святого с Армой позволили этому городу стать религиозным центром Ирландии, каковым он остается и по сей день. Город распространял культ святого, так что к VII веку слава Патрика докатилась до Манстера. Особым вкладом святого в ирландское христианство стало поощрение аскетизма и монашеского движения, что, возможно, явилось результатом его контактов с монашескими общинами в Галлии, известными своей суровой дисциплиной. Он также подчеркивал значение миссионерской деятельности, и к VI веку миссионерство стало отличительной чертой ирландской церкви. Наконец, он внес вклад в организацию ирландской церкви, поощряя распространение христианства не через епископские епархии, а через монашеские общины. Старинные обычаи отмирали с трудом, и это подчеркивается тем фактом, что аббаты не прочь были нападать на соперничавшие с ними христианские общины.
Деятельность Патрика оставила глубокий след. О его авторитете говорит день святого, 17 марта, официальный праздник Ирландии. Имя святого тесно связано с ирландцами. В отличие от него, английский святой Георгий ни разу не посетил страну, чьим покровителем он стал. В наследии Патрика есть и отрицательная сторона, поскольку забыт вклад других святых. Прибытие Патрика в Ирландию фактически совпадает с самыми ранними письменными свидетельствами об ирландской церкви. Их автор — Проспер Аквитанский (390-463). В своей хронике он сообщает, что в предыдущем, 431 году папа Целестин (422-432) назначил некого Палладия епископом для ирландцев, «верующих в Христа».
ПЕЛАГИАНСКАЯ ЕРЕСЬ
Пелагианская ересь вызвала разногласия в христианском мире. Существует версия, что Пелагий был монахом ирландского происхождения. Известно, что в 400 году он посетил Рим и был поражен «распущенностью нравов». Тогда он выдвинул собственную доктрину, в которой, помимо прочего, отвергал концепцию первородного греха (грех Адама не может быть вменен всему человеческому роду), а также заявлял, что некрещеные младенцы могут иметь жизнь вечную. Пелагианство было социально разрушительным, поскольку, согласно этой теории, ни один богатый человек не мог спастись, не раздав все свои богатства. Те, кого Проспер относил к верующим в Христа, были антипелагианскими ортодоксальными христианами. Из этого следует, что христианство в Ирландии имело значительную поддержку до того, как вернулся Патрик, а в другой хронике, примерно в 434 году, Проспер упоминал, не называя имени, еще одного епископа, направленного в Ирландию для обращения варваров. Тем не менее процесс этот, вероятно, был медленным и во многом обязанным своим успехом Патрику, хотя в хрониках VII века упоминаются также епископы Сахелл, Цетиак и другие. Сам Патрик признавал в своей «Исповеди», что местные риторы были о нем низкого мнения, в отличие от образованных и умудренных житейским опытом клириков.
Резной крест в монастыре Клонмакнойс
БРИТАНСКОЕ ВЛИЯНИЕ
Современные историки вполне сознают огромный вклад британских миссионеров в развитие ирландского христианства. Скорее их, чем Патрика с его учениками, надо благодарить за золотой век ирландской церкви в VI столетии. Они создавали монастыри и распространяли вероучение. Список длинный: Ниниан (360-432) учил Финиана Мовильского и святого Давида, покровителя Уэльса, в то время как Тигернах из Клонса, Энда Аранский и Скуитдин из Сливмарджи — все были британского происхождения. Влияние этих святых и ученых на ирландскую жизнь можно оценить по тому, скольким детям в Ирландии давались их имена. Тем не менее необходимо подчеркнуть, что христианизация Ирландии шла медленно и сложно. Историк Доннахад О'Кор-рейн полагает, что даже в середине VI века, примерно через двести лет после смерти Патрика, верховный король Тары Кербайлл вполне мог быть язычником.