С полигона Хозяин уезжал в хорошем расположении духа. Было сделано большое дело — груз через несколько дней взовьется в необозримые дали и спустя короткое время упадет там, где его будут ждать доверенные люди. В то, что кто-то из своих может украсть его, он не верил. У него длинные руки, и окружение прекрасно знает, что Хозяин достанет отступника в любом месте. А жизнь, как известно, дороже любых денег. Да и не очень-то они, эти двое, были посвящены в тайну. Вылететь в тайгу, забрать контейнеры с галлием и переправить по цепочке в надежное место. Потом многие из цепочки умрут, и о грузе будут знать лишь двое — Хозяин и Хранитель. Классика.

В день, когда должен был стартовать «Геркулес», Хозяин вызвал к себе Вартана:

— Будешь глазами и ушами. Докладывай мне о событиях ежеминутно. С космодрома, с пунктов слежения, с Камчатки. Я должен знать все.

— Да, Хозяин.

Сводки поступали минута в минуту. Старт произведен. Ракета вышла в открытый космос. Прошла над Красноярском. Над Охотском. Вошла в плотные слои атмосферы. Отстрел боеголовки произведен.

Через пять минут после падения головки в кабинет вбежал встревоженный Вартан:

— Хозяин, болванка с грузом отклонилась от траектории. Ушла в тайгу.

Хозяин по-восточному замысловато выругался.

— Сын шакала! Он подвел меня. Я надел на него генеральские погоны, а этот вояка посмел играть со мной в непристойные игры! Он дорого заплатит за это! Пошли к нему людей, пусть разберутся.

Что делать с Камчаткой, Хозяин?

— Передай тем двум, что все остается в силе. Пусть ищут. И если не найдут… Я не позавидую им.

На южном КПП ракетного полигона машину с знакомыми всей республике номерами пропустили беспрепятственно. Генерал вышел навстречу гостям.

— Что случилось? — спросил он обеспокоенно. — Почему Хозяин сам не приехал?

— Хозяину нездоровится, — сказал высокий худощавый казах. — Прислал узнать о результатах нас.

Двое попутчиков хмуро разглядывали генерала.

— Да, да, конечно. Прошу в дом.

В особняке, как всегда, было прохладно и ухоженно.

— Рассказывай, — коротко проронил высокий, устраиваясь в кресло напротив генерала.

— Все прошло, как обычно, — заторопился генерал, чувствуя себя неуютно под взглядом собеседника. — Старт, полет — все нормально. Ни один из приборов не засек отклонения. Пусть уважаемый ага не волнуется, такие случаи бывали.

— Часто?

— Ну… не очень, чтобы часто. Я сам обеспокоен. Лично разберусь в происшедшем. Это мои проблемы.

— Твои, — согласился высокий. — У Хозяина проблем не бывает.

Он кивнул нукерам, и те мгновенно заломили руки генералу за спину. Щелчок застегиваемых наручников, удар в челюсть, пластырь на сомкнутые губы.

Генерала бросили посреди комнаты. Он попытался было брыкаться, но высокий упер ему в широко раздутые ноздри ствол пистолета.

— Лежи спокойно. Не надо лишних движений.

Все трое принялись за обыск — умело, не торопясь, вскрыли сейф, бегло осмотрели бумаги, аккуратно положили обратно в металлическую пасть. Обнюхали приборчиками пол, стены. Когда подошла очередь стола, генерал замычал.

Высокий вынул из ящика два цилиндрических контейнера.

— Хорошо спрятал, — усмехнулся он. — Сразу не догадаешься.

И сделал знак помощникам. Один из нукеров побрызгал на носовой платок жидкостью из пузырька и прижал к перекосившемуся лицу лежащего человека. Они перетащили генерала в спальню. Набросили простыню, положили подушки. Высокий, опустившись на колени, раскрыл чемоданчик. В целлофановом пакете среди кусков подтаявшего льда лежал черный комок. Высокий осторожно извлек его из пакета и бросил на кровать. Не дожидаясь указаний, нукеры освободили генерала от наручников, подняли безвольное тело с пола и положили рядом с «гостинцем». Укрыли одеялом, подоткнули с боков. Спит человек, устал. Потом молча покинули особняк.

— Генерал лег отдыхать, — сказал высокий охранникам внизу. — Велел не беспокоить.

Троица беспрепятственно покинула полигон.

Генерал очухался к вечеру. Полежал немного, ловя плывущим взглядом очертания стен и, сообразив, что жив, дико обрадовался. Через некоторое время радость сменилась тревогой. Хозяин оставил его в живых?! Невероятно! Зная повадки этого страшного человека, генерал не сомневался в том, что тот приготовил ловушку. Он обшарил взглядом помещение, пытаясь увидеть либо укрепленный к стулу автомат, либо привязанную к спинке кровати гранату. Чисто. Генерал перевел дух. Может, обойдется без казни? Ведь он человек, нужный Хозяину.

Генерал протянул руку под одеяло и почесал между ног. И тут же почувствовал рядом с собой шевеление длинного холодного тела. Он мгновенно откинул одеяло и замер от ужаса.

Над ним, поднимаясь в боевую стойку, раздувала капюшон огромная кобра. Отогревшаяся и недовольная тем, что ее потревожили, она издавала тихое протяжное шипение. Лучи заходящего солнца, пробивавшиеся сквозь шторы, отражались от ее антрацитовых глаз.

— А-а-а!!! — закричал генерал и рванулся с кровати.

Он успел повернуться, успел даже спустить одну ногу на пол, но, ощутив резкую боль от укуса, понял, что уже мертв.

* * *

Войсковая часть 17256, служивые люди которой носили погоны голубого цвета, не могла похвастаться обилием и новизной летной техники. Пяток «МИ-4», два «МИ-8», одна «лягушка» «МИ-6» и пара «ЛИ-2» — что еще можно ожидать на задворках империи в 1973 году, тем более находясь в услужении ракетной части особого назначения. Однообразные полеты в тайгу на боевые, отсутствие развлечений большого города поневоле сближают людей если не за бутылкой с «Кубанской», то на охоте, в офицерском клубе, на веселых междусобойчиках.

Ближе к весне 1973 года в рядах летунов произошло пополнение. С Большой Земли в часть прибыли два молодых лейтенантика. В новеньких шинелях, невысокого ростика, они заняли пустующую комнату в офицерском общежитии и, сноровисто рассовав в казенные шкафы нехитрые пожитки, в тот же вечер направились в офицерский клуб. Повод был — всем споенным коллективом дружно отмечался день рождения командира одного из экипажей «МИ-8». Поскольку народ был молодой и без дурацких церемоний, пришли все, кто захотел. Лейтенантики прибыли как раз вовремя: собравшиеся успели хватить первые две рюмки, и не было ни упившихся, ни ублевавшихся, а царило непринужденное искреннее веселье. Лейтенантов встретили возгласами восторга, заставили хлопнуть по штрафной. Моментально перезнакомившись со всеми, вновь прибывшие органично влились в компанию. Через два часа захотелось петь. Клуб наполнился нестройным разноголосым ревом.

— Мужики! — закричал, перебивая гул, светловолосый новичок. — А что без музыки-то? Давайте гитару!

Он бережно, как девушку за талию, прижал к себе инструмент, мигом настроил дребезжащее дерево и запел приятным низким голосом:

И все, как один, подхватили:

Когда допели до того места, где «два дня искали мы в тайге капот и крылья», именинник расчувствовался и, блестя мокрыми глазами, обнял лейтенантов:

— Хорошие вы мужики! Не, правда говорю! Я гадов за версту чую, а вы… Эй, мужики!

Для лейтенантов, как и для остальных, потянулись армейские будни. Вылет — клуб — кино — вылет. Поскольку женского пола в части был явный дефицит, то неудивительно, что лейтенанты пристрастились к охоте. Уходили в свободное время в тайгу и возвращались то с парой зайцев, то с молоденьким олешком. За день до вылета на боевую по «Геркулесу» они отправились за добычей. Подстрелили неосторожного косого и сели на пригорке перекурить.

— Не мандражишь? — спросил светловолосый у товарища.

— А чего бояться? Вылет как вылет. Прилетели, взяли, отвезли — и снова на место. Не хлопотно.

— Нам никого не подсунут?

— Не должны.

Закончив короткий диалог, они подхватились и направились в часть.

На следующий день, израсходовав горючку до нуля, они вернулись ни с чем. Светловолосого колотила крупная дрожь.

— Да не трясись ты так! Сейчас не нашли — потом отыщем.

— Пошел ты на… Ты его не знаешь. Этот человек… он не человек. Знаешь, что с нами будет?

— Да ничего не будет, отбрешемся.

— От этого не отбрешешься. Он мне хорошо объяснил, что сделает и с тобой, и со мной. Наглядно.

— Как это?

— Фотографии показал. Лучше бы я их не видел.

— Спрячемся.

— Дурак, где? Нас везде найдут. Это тебе не участковый, от которого в подвале можно спрятаться. Нет, нам конец.

Светловолосый заплакал. Его товарищ, сообразив, что дело действительно швах, угрюмо молчал.

— Да, ситуация, — сказал он наконец. — Я как-то не подумал. На поиски ушедшей «головы» нас одних уже не пошлют. Полетит несколько вертолетов и целое стадо поисковиков. И если они отыщут груз, тогда действительно хана.

— Я о чем и говорю.

Поиски пропавшей болванки ничего не дали ни на следующий, ни на послезавтрашний день. Стая вертолетов тщательно просеивала тайгу, но головка бесследно исчезла. А через два дня пожаловал гость. В такой же лейтенантской форме он спокойно миновал проржавевший участок «колючки», которой была обнесена часть со стороны Калчей, и, дождавшись, когда в общежитии будет поменьше народу, заявился в комнату к летунам.

Светловолосый, увидев его, уронил стул.

— Сядь, — тихо сказал гость. — Где второй?

— На вы… вылете.

— Ясно. Быстренько и без запинки объясни мне ситуацию.

— Мы не виноваты, — зачастил перепуганный лейтенантик. — Мы искали. Она отклонилась от траектории. Где-то сейчас в тайге. Мы честно искали.

— Почему не нашли?

— Попробуй там найти! Чаща! Болота! Мы и так в каждую поисковую без очереди рвемся.

— А может, ее уже другие группы нашли?

— Нет! — убежденно сказал летчик. — Мы бы знали. Такие сведения не утаить.

— Хорошо, что не нашли, — кивнул гость. — А то я думал, что мне придется вас наказать.

Он вытащил из-за пазухи нож и принялся ковырять им ногти. Светловолосый сглотнул сухой ком в горле.

— Закуривай, — вдруг сказал лейтенант и бросил на стол пачку «Охотничьих».

— Я не…

— Кури.

Светловолосый неумело затянулся, закашлялся. Лейтенант подошел к нему вплотную и, выдернув изо рта сигарету, приставил к горлу нож. Изо рта светловолосого, как из жерла Калчевской, клубился дым. Не отнимая ножа, лейтенант прижал горящую сигарету к его ладони.

Светловолосый дернулся.

— Сидеть!

Через несколько секунд по комнате поплыл запах горелого мяса.

— Вот так, — сказал лейтенант, отбросив сигарету. — Это для начала. Если не найдешь груз, я, — он наклонился к светловолосому, — в следующий раз выжгу тебе глаза. И второму тоже. Даю два дня. Как сделаете это — меня не интересует.

— Все, — сказал светловолосый товарищу, когда тот вечером вернулся в общежитие. — Я в бега. Жить хочу.

— Может, еще найдем? — нерешительно предположил второй.

— Хрен ты ее найдешь! Ушла с концами. Или кто-то раньше нас до нее добрался. Нет, ты как хочешь, а я ухожу.

— Куда? — вздохнул второй. — Везде отыщет.

— Знаю место, — решительно произнес светловолосый. — Ему туда не дотянуться.

На следующий день ранним утром «МИ-8», заправленный под завязку горючкой, взял курс на Шивелуч. Перевалив за вулкан, он спустился до бреющего и, включив двигатели на полную мощь, рванулся к хребту Кумроч. Не долетая до сверкающих вершин километров семьдесят, резко изменил курс и помчался вдоль цепи гор.

— Пусть теперь яйца себе прижигает, — мстительно сказал светловолосый. — Они у него поближе, чем мы.

— Когда нас хватятся? — озабоченно спросил второй.

— Не скоро. На той технике, что в части, не догнать. Пока очухаются, пока в Питер сообщат, пока ПВО задействуют. Не-ет, сначала своими силами вылавливать будут. Кому мусор из избы выносить охота? Командира части за это по головке не погладят.

— А дотянем? До нейтральных далеко.

— Жить захотим — дотянем.

— Ты видел? — вдруг спросил второй.

— Что?

— Вроде бы человек внизу мелькнул. Руками махал.

— X… с ним. Своя шкура дороже.

Обтекая склоны и ущелья хребта, «МИ-8» нашел перевал пониже и перелетел на другую сторону гор. Еще полчаса лету в бешеном темпе, и вот оно — восточное побережье Камчатки.

— Пограничники обязательно засекут, — сказал светловолосый. — Только нам сейчас плевать. Уже не догонят.

Под лопастями засеребрились холодные воды Берингова моря. Истребители-перехватчики, поднятые по тревоге, взлетели с аэродрома в Питере слишком поздно. Тройка острокрылых машин на сверхзвуковой поглотила пространство от города до погранзаставы, откуда пришло сообщение о «МИ-8», нарушившем границу СССР. Круто развернувшись, она ушла вдогонку за беглецами.

— Вижу их, — сообщил командир головного экипажа. — От меня в пятидесяти километрах. Дальнейшие указания?

— Атакуйте, — приказали из Питера.

— Около них крутится корабль ВМС США, — уточнил летчик. — И PC-135 в воздухе. На локаторе характерные отметки. Похоже, истребители на подходе. Приказ остается в силе?

В Питере надолго замолчали. Международные осложнения, ноты, общественное мнение… Нейтральные воды — не своя территория.

— Возвращайтесь на базу, — прозвучало наконец в шлемофонах. — Чтоб этим сукам…

«МИ-8», истратив последние капли горючего, лег брюхом на воду. Из открывшейся дверцы кабины выбросили желтый спасательный плот. От корабля к беглецам ринулся катер со звездчатым флагом на корме.

— Просим политического убежища, — заорал светловолосый. — Мы свои… ваши. Мы военные! — И замахал папкой с документами.

Подобрав лейтенантов, военный корабль сразу направился в сторону Аляски, на базу ВМС США Датч-Харбор. Подоспевшие «Фантомы», демонстративно продефилировав вдоль границы, устремились туда же. В открытом море, пуская пузыри, медленно тонул «МИ-8».

Когда позади остались допросы, проверки на детекторе лжи, когда поутихла шумиха в западной прессе, в одном из кабинетов в Лэнгли собрались на совет несколько важных персон, высокий чин которых угадывался только по дорогим штатским костюмам и той вальяжности, с которой они себя вели.

— Итак, что мы имеем, господа? — не спросил, а скорее приказал один, сидящий во главе стола.

— Документы особой важности не представляют, сэр, — подтянутый, коротко стриженный джентльмен раскрыл папку. — Расположение пунктов слежения за боеголовками, расписание боевых работ на ближайшие месяцы, численность личного состава части, фамилии офицеров. Эти данные у нас есть от источника в Калчах. Он подтверждает искренность наших новых друзей.

— Мотивы побега?

— Вначале они делали упор на нежелание жить в условиях тоталитарного строя, — включился в разговор седовласый морщинистый американец. — Но когда им ввели спецпрепарат, выяснилось совсем другое, сэр.

— Желание заработать на документах?

— Не совсем. Они боятся.

— Чего?

— Что их убьют. Один из них рассказал о человеке, который пытал его и угрожал выжечь глаза, если они не найдут в тайге доставленный боеголовкой некий груз.

— Характер груза?

— Они не знают, сэр. Похоже, их использовали вслепую.

— Груз в боеголовке, а, Гарднер? — заинтересовался хозяин кабинета. — Это что-то новое, не в духе КГБ. Подпольная мафия? Наркотики?

— Маловероятно, сэр. Даже для героина боеголовка — дорогой транспорт. И воспользоваться им мог только очень могущественный человек.

— Груз они так и не нашли?

— Нет, сэр. Боеголовка по неизвестной причине отклонилась от траектории. Ее ищут до сих пор.

— Это очень интересно, — сказал хозяин кабинета. — Не попадает под наше ведомство, но все же… Задействуйте своих людей на Камчатке и в Казахстане, Гарднер. Пусть составят отчет о всех событиях, происшедших за последнее время в этих точках.

— Что будем делать с перебежчиками? Они просят подданство США. А один из них настаивает на пластической операции. Может быть, проще «зачистить», сэр?

Хозяин кабинета задумался, закурил «Кэмэл».

— Не надо. Выполните их просьбу. Лояльное отношение к ним пойдет на пользу нашим потенциальным союзникам на той стороне. В прессу сообщите самый минимум.

— Да, сэр.

Владелец хлопковых полей проигрывал редко. Выслушав отчет Вартана, он помедлил минуту, справляясь с нахлынувшим гневом.

— Если мы и разыщем этих шакалов, то очень нескоро. Спишите груз в убыток. Займитесь текущими делами, но поиски ни в коем случае не прекращать.

— Да, Хозяин.

В начале восьмидесятых кресло под владельцами хлопковых полей закачалось. Ушел в небытие косноязычный покровитель, унося с собой в могилу маршальское звание и полный набор звезд на старческой груди. Пришедший следом за ним был крут, суров и подозрителен. Выходов у Хозяина на него не было, и, ожидая худшего, он начал подготовку к отступлению. Деньги — свои и государственные — были переведены на кодированные счета в нескольких странах. В Иране была закуплена недвижимость, налажены новые и укреплены старые связи. И когда из Москвы вылетела следственная группа во главе с получившим широчайшие полномочия «важняком» Гадаяном, в особняке Хозяина на озере Балхаш произошел взрыв. Пожар уничтожил все — особняк, зинданы, большую часть приближенных. Когда идентифицировали трупы, то среди них нашли и обгоревшее тело Хозяина. Экспертиза, зубные мосты — все подтверждало, что всесильный хозяин хлопковой республики ушел в небытие.

— Смылся, — убежденно сказал Гадаян. — Отрубил хвосты и слинял. Точно говорю. Я их повадки знаю.

Он был прав. Именно в это время в Мешхеде в особняке-крепости и появился новый владелец.

К переменам в своей жизни Хозяин отнесся философски. Аллах дал — Аллах взял. Средств было достаточно, чтобы жить в роскоши, а есть деньги — будет все остальное. Кроме одного — власти. Чтобы иметь власть, нужны не просто деньги, а очень большие деньги. Сознание того, что теперь он не может мановением пальца возносить человеческий материал к небесам или превращать в прах, постоянно мучило Хозяина. И, понимая, что такие возможности ему может дать только груз с галлием, он с новой энергией начал поиски пропавшего сокровища.

«Время слизало ступени старых дворцов». Следы отступников, сопляков, дерзнувших сразиться с самим владыкой, казалось, растаяли бесследно. Обращаться в Лэнгли к своему «американцу» он не стал — рискованно. Раскусят перебежчиков, и тогда на грузе можно будет действительно поставить крест. Хозяин решил обойтись своими силами. Переезжая из страны в страну возможного нахождения лейтенантов, агенты тщательно «сеяли» русскоязычное население, заводили знакомства с главарями общин, лидерами эмигрировавшей интеллигенции. Особое внимание аналитический отдел решил обратить на Канаду. Всякого русского тянет к березкам, и хочется хоть иногда услышать знакомое «здравствуй» вместо чужеземного «хай».

В один из слякотных дней чужой иранской зимы в кабинет Хозяина вбежал Вартан:

— Хозяин! Их нашли. В Канаде. Досон-Крик.

У Хозяина задергалась щека. Он с трудом овладел собой.

— Это очень хорошо, Вартан. Пошлите к ним специалистов. Они должны сказать. Любые средства — деньги, пытки, все, что угодно. Я должен знать, что с грузом.

— Да, Хозяин.

* * *

Если человек проживает в небольшом городке Досон-Крик, что в западной Канаде, то ему нельзя нажираться виски до потери памяти. Иначе он рискует промахнуться мимо своего дома и умереть (Виверра:???) по пятьдесят шестой северной параллели и через каких-нибудь семь с половиной тысяч километров, одним махом миновав Англию, Швецию и что-то там еще из Западной Европы, очутиться на площади, где мрачная фигура вождя взирает поверх скопища машин на рекламу «Лук-Ойла». И какая-нибудь сварливая дамочка, выискивающая шмотки подешевле, запросто может сказать ему на чистом русском:

— У, нажрался, скотина. И где они только на это пойло деньги берут?

Джон Ландуэй нажрался в тот вечер именно до такого состояния. Ощупывая руками стены, а ногами ступени, он со скоростью лунохода выбрался из бара и, выделывая кренделя, поплелся по улице прямохонько в направлении Чернявинска. Наверное, он вскоре точно услышал бы язвительное замечание российской бабенции, если бы у самого дома ему не преградили путь два дюжих полицейских.

— Ой мороз, моро-оз, — запел Джон в качестве приветствия блюстителям порядка, но на тех классика русского народного творчества не произвела впечатления. Подхватив его под руки, копы запихнули беднягу в патрульную машину. «Форд» быстро набрал скорость, выехал из Досон-Крик и помчался в сгущающуюся темноту.

Очнулся Джон часа через два оттого, что кто-то, закатав ему рукав, всадил в локтевой сгиб шприц. Через пять минут хмель улетучился, как туман от ветра, и Джон открыл совершенно трезвые глаза.

— Очухался, — сказал кто-то рядом. — Славненько. На ноги его.

Джона подняли, толкнули к стенке, и он почувствовал на запястьях холодные змейки защелкнутых наручников.

Джона потрясло до глубины души даже не место, куда его привезли — заваленный полусгнившей соломой тускло освещенный сарай. Его пригвоздили к стене глаза человека, стоящего напротив него. Эти глаза, жестокие и холодные, долго снились ему в кошмарных снах.

— Ну, здравствуй, — сказал «лейтенант», изменившийся за двадцать с лишним лет, но такой же собранный и сосредоточенный. — Трудновато тебя узнать. Обрюзг, полысел. Где волосешки-то светлые? Что молчишь? Не рад встрече?

Джону захотелось немедленно умереть. Если бы у него был сейчас в руках пистолет или пузырек с ядом, он бы наверняка так и сделал.

— Сейчас ты спокойно, подробно, с мельчайшими деталями расскажешь о том, у кого, где и в каком месте находится груз. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Понимаю, — пролепетал Джон. — Груз.

И, дернувшись, закричал:

— Но ведь мы его так и не нашли! Мы забрали только документы. Угнали вертолет. Мы не видели груза.

Лейтенант усмехнулся:

— Судя по тому, как ты живешь, я бы мог тебе поверить. Но понимаешь, незадача — все исчезло из боеголовки как раз после вашего драпа. Как ты можешь это объяснить?

— Я не знаю.

— И я не знаю, — сказал «лейтенант». — Но хочу знать. А поэтому — приступай, Лина.

В поле зрения появился старый обшарпанный стол. В сарай вошла миловидная приятная женщина, положила на стол чемоданчик, раскрыла его. Увидев внутри металлический блеск хирургических инструментов, Джон упал на колени и забился в истерике.

Он жил почти до рассвета, то проваливаясь от адской боли в беспамятство, то воскресая от введенных препаратов. Он рассказал все, что знал — где и под чьим именем живет второй беглец, по какой причине они покинули часть. Все, кроме главного — где груз и что с ним. Не рассказал потому, что не знал об этом ничего.

К утру он стал заговариваться, и «лейтенант» закуривая, сказал женщине:

— Хватит, Лина. Он пуст. Вколи ему что-нибудь покрепче — я хочу, чтобы перед смертью он понял, что я всегда выполняю свои обещания.

«Лейтенант» подошел к тому, что осталось от человека и, наклонившись над ним, произнес:

— Я говорил о том, что выжгу тебе глаза? Говорил. А ты, глупый, не верил. Зря.

И поднес окурок к лицу Джона.

Забросав мертвое тело соломой, они вышли к «форду».

— А теперь — за вторым.

Через неделю «лейтенант» прибыл в Мешхед.

— Они не брали груза, Хозяин. Это совершенно точно. Лина сделала все как надо. Это не их рук дело.

— Что удалось выяснить?

— В материалах допроса есть один любопытный момент. Когда эти двое пересекали тайгу, им показалось, что внизу кто-то пытался привлечь их внимание. Какой-то человек махал им рукой.

— Кто он?

— Этого пока не удалось выяснить. Но важно следующее — в 1973 году, весной, в части велись поиски пропавшего солдата. В итоге его нашли.

— Интересно. Поднимите архивы того времени. Опросите возможно большее число людей, служивших тогда в части. Проработайте этот вариант.

— Да, Хозяин.

Ищейка почуяла след. Дурманящий запах близкой добычи витал в воздухе. Это чувство было хорошо знакомо Хозяину. Сродни ему блуждание по густому лесу. Ложные тропинки, болотца, поляны. Поворот на широкую, казалось бы, верную дорогу и — неожиданный тупик. А главное — нет уверенности в том, что выбранный путь правилен. Но вдруг в траве появляется неприметная тропинка, ведущая черт знает куда — в самую глушь. Сердце под серой шкурой вздрагивает, и лапы сами ускоряют бег. Минута, другая, и вот она — желанная цель. Интуиция, везение, удача? Нет, древний инстинкт хищника.

Понадобился всего год, чтобы «вычислить» неизвестного солдата. Не скрывая удовольствия от проделанной работы, «лейтенант» протянул Хозяину лист бумаги с данными на Владимира:

— Подвели к нему «Светлую». В одно из посещений она сделала обыск в квартире объекта. В ящике стола была обнаружена карта Камчатки и фальшивый паспорт на фамилию Арбатова.

— Похоже, что он собирается навестить край земли снова?

— Да, Хозяин. И под вымышленным именем. А это само за себя говорит о целях объекта. Брать его в разработку, как тех двоих?

Хозяин смотрел на фотографию высокого, немного угрюмого мужчины лет сорока с небольшим, и испытывал такое ощущение, будто держал в руках редкую фарфоровую вазу. Неловкое движение — и бесценное произведение искусства превращается в груду хлама для мусорной кучи. Этот, угрюмый — единственный хранитель тайны.

— Нет, — не отрывая взгляда от фотографии сказал Хозяин. — С его головы не упадет ни один волос. Ты будешь охранять и беречь его сильнее собственной жизни. Когда он двинется на поиски груза — а это будет скоро — сопровождай его. Придумай что-нибудь, какую-нибудь легенду. Геологи, например. И только когда ты своими глазами увидишь контейнеры — он твой.

— Да, Хозяин.

«Лейтенант» ушел, а Хозяин долго рассматривал фотографию, будто старался увидеть на глянцевой поверхности тайные знаки, рассказывающие судьбу как неизвестного ему человека, так и его самого.