Одного из моих учеников звали Коннор. Его привели в середине года. Папа – крупная шишка в Exxon Mobil. Мама, естественно, домохозяйка. Пацан оказался слегка тормозной. Тихий, молчаливый. Безучастный ко всему. Одноклассники иногда его дразнили. Коннор реагировал вяло.

Как-то раз я объяснял ему принцип умножения с помощью так называемых бусинок Монтессори. Коннор смотрел мимо.

– Ты понимаешь, что мы делаем? – спросил я.

– Да, – ответил он.

– Что?

– Числа могут умножаться, – с трудом выговорил он.

Я подумал, что надо бы отдать его в спецкласс.

На следующий день Коннор попросил Таблицу 100. Это ему было рано. Но отказывать ребёнку в частной школе не принято. Таблица 100 – это большой квадрат, разделённый на сто маленьких. И горсть пластиковых квадратиков с числами. Задача в том, чтобы выложить из них элементарную таблицу умножения. Десять по горизонтали и вертикали. А внутри перемноженные величины.

Я медленно собрал половину таблицы. Коннор смотрел в угол чуть выше моего плеча.

– Хочешь дальше? – предложил я.

– Ага.

Он позвал меня через час. Таблица была собрана верно.

– Тебе кто-то помог?

Коннор помотал головой. Я не поверил.

– А ещё раз с начала?

Он кивнул. Я сдвинул цифры с таблицы, перемешал.

– Поехали.

Я наблюдал за ним. Коннор управился минут за сорок. Это напоминало мистификацию. Будто он знал таблицу умножения и разыгрывал меня. Да – но не с его характером.

На следующее утро Коннор достал Таблицу 100 и сложил её за полчаса. Несколько одноклассников собрались вокруг.

– Хорошо, – сказал я, – усложним задачу.

Я сдвинул с таблицы числа, перемешал и достал наобум – 72.

– Где его место?

– Здесь, – Коннор ткнул пальцем в пересечение 9 и 8. – И ещё здесь.

За три года учительства в России я наблюдал лишь один подобный случай. Когда хочется верить, что это тебе померещилось.

– А без таблицы слабо? – я достал тетрадочку с заданиями.

Коннор нахмурился – писал он с трудом.

– Это не важно, как ты пишешь, – сказал я, – главное – что. А с красотой мы после разберёмся. Попробуй. У тебя получится.

Коннор пыхтел над заданиями остаток дня. Смотрел в пространство, шевелил губами. Забрал тетрадочку домой.

Назавтра у меня состоялся разговор с его мамой. Хельга или Хелена, что-то в этом роде. Крупная, ухоженная блондинка скандинавского типа. Тонкий парфюм. Слегка расфокусированный взгляд.

– Как вам это удалось? – спросила Хельга. – Я Коннора таким счастливым никогда не видела. И эти задания… Он до ночи их решал. Насилу уложили спать.

– Методики хорошие, – скромно ответил я. – И ещё… У вас очень талантливый ребёнок.

– Удивительно. А мы боялись, что… Ладно, не в этом дело. Знаете, мы скоро переезжаем. Мужа переводят в Австралию. И мы решили что-то сделать для этой школы. Для вашего класса. Может, надо что-нибудь из мебели или оргтехники?

– Есть один дидактический материал, голландский. Но стоит дорого. Около двух тысяч.

– Деньги для нашей семьи не проблема, – улыбнулась Хельга. – Как называется материал? Я запишу.

Она достала мобильник.

«Дура! – крикнул я про себя. – Тупая богатая овца! Подари эти деньги мне! Мне!! У меня долги. Я два года не был в отпуске! Ты боялась, что твой сын дебил. А я доказал, что он – гений. Ну, роди скорее, ведь это легко. Кроме того, мы признательны лично вам. Вот два билета на Гавайи с открытой датой…»

Через месяц в школу доставили большой фанерный ящик из Голландии. Благодарности от директрисы в мой адрес не последовало. Не говоря уже о премии. Впрочем, я и не ждал.