Марина.

Лето 1988 года, война…

Ночь приближалась очень быстро, и Сергей чувствовал её приближение. Здесь, в горах, всё совсем не так, как в Москве. Звёзды кажутся намного ближе, и их много, рассыпаны как горох по небу.

       Сергей сладко потянулся и закрыл глаза. Марина… Он глубоко вздохнул, вспоминая пьянящий запах, который исходил от её тела и волос, – чуть пряный, с горчинкой, похожий на аромат какого-то горного цветка.

      Что же сегодня было такого, отчего душа – в рай? Марина… Они всю ночь были вместе в маленьком закутке у сестры-хозяйки и целовались. Целовались взахлёб, с каким-то чувством обреченности. Его завтра выписывают, и он уезжает в часть. Они целовались и мечтали, вернее, мечтал он, а она слушала.

      Сергей говорил, что после вывода войск они будут вместе и обязательно поженятся. Он был уверен, что родители поймут его. Ну и что же, что она старше. Разница ведь небольшая, всего каких-то девять лет: ему двадцать три, а ей тридцать два. Ну и что же, что у неё двенадцатилетняя дочь осталась в Союзе. Он сумеет с ней подружиться, станет ей отцом и другом. Всё это ерунда. Главное, что они будут вместе…

       Вот уже несколько недель, как они любили друг друга. Они чувствовали, что так должно было случиться, всё шло к этому. И хотя у него была Вероника… Нет, она, конечно, есть, но для него она была , потому что теперь есть Марина. Вероника ничего не решала, он вычеркнул её из своей жизни.

      Марина… Разве мог он предположить ещё две недели назад, что с ним произойдет такое…

      Этот бой начался внезапно. Они шли по тихому аулу. Шли осторожно, с автоматами наперевес. И вдруг появились они, враги, открыли огонь, скрываясь за крайней мазанкой. И пуля, которая просто отрикошетила, уложила Сергея в госпиталь на пару недель.

       Он лежал на кровати и думал о том, как же ему не повезло. Пацаны сейчас там, а он здесь, и почти здоров. Отлёживается.

      -Да брось ты, Серёга, - успокаивал его Лёшка Скворцов, красивый и статный темноволосый лейтенант с большими карими глазами, в которых плескалась лукавая искринка. С Лёшкой они стали братишками еще в училище. – Ты не понимаешь, какая везуха тебе прёт. За счастье в госпитале отдохнуть, почти как на гражданке, в санатории. Жаль, только танцев нет, но зато сестрички здесь… - Лешка присвистнул от восхищения и зашептал Сергею прямо в ухо: - Особенно вон та, рыженькая.

      Она вошла в палату стремительно, похожая на ангела в своем белом халате, и Сергея будто током пронзило. То же самое почувствовала и Марина, когда подошла к нему. Она не выглядела на свои тридцать два. Никто и не догадывался о её возрасте, думая, что она сопливая девчонка. Худенькая, стройная, с «офигительной» фигурой, как сказал всё тот же Лёшка, с симпатичными рыжими кудряшками, которые непослушно выбивались из-под шапочки, и этими необыкновенными глазами. Ни у кого еще Сергей не видел таких глаз: её глаза, пронзительно-зелёные, как у кошки, и безумно красивые, прожигали насквозь. Она посмотрела на Сергея - и у него захватило дух.

      Когда он впервые увидел Веронику, с ним ничего подобного не произошло: так, какое-то мальчишеское волнение, и только. А Марина… С ней всё было по-другому. Даже их первая ночь. Ничего такого до Марины он не испытывал. Вероника, конечно, не в счёт. Да что Вероника! Сколько их перебывало у него за время учёбы, Сергей устал считать. Он со своей внешностью был для девчонок мечтой: высокий, широкоплечий, со светлыми волосами и чайного цвета глазами, к тому же будущий офицер.

      Сергею очень шла форма. Когда он приезжал домой, то любил покрасоваться перед девчонками. Ему льстило, что они млели от одного его взгляда. Вероника жутко ревновала, крепко вцепившись в него, не желая отпускать ни на минуту. С Вероникой Сергей всегда расставался легко, потому что это была не любовь, а просто юношеское влечение.

       Марина… Её по праву считали самой красивой медсестрой в госпитале. Все любовались ею, с трудом отводя глаза, потому что истинная красота всегда притягивает. Но она выбрала его, Сергея Стрельцова, молодого лейтенанта, юнца, который толком и пороха не успел понюхать: в первом же бою ранили. Ему страшно завидовали, а он, не обращая внимания на смешки и шуточки, летал на седьмом небе от счастья.

      Любовь их началась внезапно. Они сами даже не успели опомниться и не сразу осознали. Той ночью, самой первой их ночью, они вместе много раз умирали и рождались вновь. И ни он, ни она тогда не знали, что судьба отпустила им так мало…

    А сегодняшней ночью они, как всегда, измученные сладостной пыткой, долго лежали в обнимку на скомканных и влажных от пота простынях. Он говорил, а она слушала. И так им было хорошо вдвоём, что не хотелось отрываться друг от друга.  Это была их последняя ночь.

    -Как бы мне хотелось, чтобы наша любовь длилась вечность, как бы мне хотелось этого, Серёжа, - сказала она на прощанье…

      Его завтра выписывают, а она остается здесь, в госпитале. Их будут разделять целых двадцать километров. Сосед по палате Пашка сказал, что это чепуха.

       -Подумаешь, каких-то двадцать километров, не в разных же концах страны.

Нет, всё же Пашка не понимал: для него, Сергея, двадцать километров – это уже разные планеты. И можно ли теперь вообще жить без Марины?

«В самом деле,  - думал Сергей, - двадцать километров – это же не двести». Он успокаивал себя, но тревожное чувство никак не проходило. Он долго ворочался на скрипучей кровати и уснул только к рассвету. Утром она прибежала к нему.

      -Прости, Серёжа, я не смогу тебя проводить. Мне снова заступать. Галка на аэродром поехала, - сказала Марина, поглаживая его по голове.

    Он вздохнул. Конечно, ничего не поделаешь, ведь кому-то надо быть в операционной, пока Галка, молоденькая пухленькая и веселая девчушка, сопровождала на аэродром груз для «чёрного тюльпана». Отвоевались, пацаны. Он судорожно сглотнул: никак не мог привыкнуть к смертям. Да и разве ж к ним можно привыкнуть? «Чёрный тюльпан» - самолет-гробовщик, никто не застрахован от него, все прекрасно это понимали. Но всё-таки надеялись на лучшее: на то, как вернутся домой, обнимут родных и любимых; на то, как полной грудью вдохнут запах родины; на то, как увидят первые шаги своих детей; на то, как дети будут жить без войны.

     Нельзя привыкнуть к мысли, что убьют. Однако «чёрные тюльпаны» методично выполняли свою работу. Двадцатилетние пацаны возвращались домой в цинковых гробах. Сколько горя и боли там, дома. Но если б только там знали, что гораздо больнее тем, кто оставался здесь и провожал «тюльпаны», застывая от горя и осознания того, что ничего уже нельзя исправить и изменить.

       Начальник отделения, седой усатый полковник, отдал Сергею выписку и пожелал здоровья. Лёшка приехал, как обещал. Он болтал без умолку, возвращая Сергея к привычной жизни.

     -Ты чего такой? – спросил он, глядя на удручённого друга.

     -Да так, - отмахнулся Сергей.

     -Марина? – догадался вездесущий Лёшка. Тот в ответ лишь кивнул.

     -Да, кстати, это тебе, - сказал Скворцов, протягивая письмо.

Сергей мельком взглянул и, узнав почерк Вероники, тут же спрятал письмо в карман, не читая. Лёшка удивленно посмотрел на друга и усмехнулся:

     -Ну, ты даёшь!

Конечно, он прекрасно всё понял и больше к этой теме не возвращался, тактично переведя разговор на другое.

    В части во время отсутствия Сергея ничего не изменилось. Всё было так же, как и до его ранения. Но Сергей чувствовал, что теперь жизнь для него разделилась на две половинки: до Марины и после.

      -Салам! – приветствовали его мужики.

 По поводу возвращения Сергея они устроили торжественную встречу. Но, странное дело, несмотря на количество выпитого, никто из них не опьянел. Близость смерти не давала пьянеть и расслабляться, сколько ни пей. Сергея даже водка не прошибла, он так и не смог справиться со своей тоской…

     Марина  привычно укладывала перевязочный материал в биксы, постоянно путая, где должны быть ватные тампоны, а где бинты.

     -Маринка, не переживай ты так, - успокаивала её Машка, нескладная высокая и некрасивая девица, прозванная в госпитале Гренадёршей. – Мало, что ли, мужиков? Вон сколько красавчиков томится.  

    -Да разве дело в красоте? – не соглашалась с подругой Марина. – Понимаешь, Машка, со мной такого ещё никогда не было. Увидела его – и всё. Умерла сразу же. Это судьба моя.

    -Ой, - Гренадёрша хихикнула, - это они, когда рядом с нами, - судьба наша, а как отъезжают, ну, хоть на километр, сразу забывают. Да у них у всех  в Союзе то жёны, то любимые. Только у нас всё же преимущество есть.

    -Это какое же?

    -Здесь мы им и жены, и любимые.

    -Да что ты плетёшь! – возмутилась Марина. – Машка, что ты, в самом деле? Здесь госпиталь…да и вообще… Не могу я так легко мужиков менять.

Гренадёрша засмеялась, обняла Марину и сказала, вздохнув:

    -Ой, подруженька, побудешь здесь с моё, попривыкнешь. Знаешь, почему я здесь? – Машка, хитро прищурившись, посмотрела на Марину и продолжила: - Там, в Союзе, на меня никто  и не смотрел. Я не ты: рожей да кожей не вышла. Сначала как дура ждала неземной любви, этакого сказочного принца, а когда поняла, что хренотень это всё, ничего я не дождусь, сюда попросилась. А здесь…,- она усмехнулась и сказала, поглаживая себя по груди, - а здесь никто на мою рожу не смотрит, не до этого им. Они другое во мне оценили.

Марина сердито дернула плечами, высвобождаясь из крепких тисков подруги, но та не обиделась, а лишь раскатисто заржала.

    -Твой Серёга тоже мужик и ничем от остальных козлов не отличается. У них у всех одно на уме. Может, ты и не встретишься с ним больше.

   -Ты что? – испугалась Марина. – Обалдела? Он не козёл вовсе. Вот выведут нас, и мы поженимся.

Гренадёрша философски покачала головой и сказала:

    -Ну, мы, бабы, дуры. Поженитесь, говоришь? Это он тебе наобещал? Можешь не отвечать, сама знаю, что он. Лапшу на уши повесил, а ты и слопала, дурочка. Удивляюсь я тебе, Маринка, вроде и замужем была, дочка есть, а ума не нажила.

   -Врёшь ты все, - повернувшись к подруге, процедила Марина, - мой Сергей, он не такой. Я знаю. Я чувствую, что он любит меня. И я его тоже люблю.

    -Ну-ну, - недоверчиво произнесла Гренадёрша, - время покажет, кто из нас прав.

    -Нет, Машка, - ответила Марина, с волнением обращаясь к подруге, - ты не права и никогда не будешь.       

 Гренадёрша повернулась к Марине всем телом и с ухмылочкой сказала:

   -Слушай, подруга, создаётся впечатление, что тебя, кроме мужа и Серёги, больше никто так и не о…

Смачное словцо, которое привычно раскатилось эхом по операционной, заставило Марину покраснеть. В госпитале она всего два месяца, но так и не привыкла к тому, что здесь матерятся все, даже медсестры. Она понимала, что ни в коем случае нельзя отличаться от остальных, это считалось плохим тоном, но до сих пор так и не смогла перебороть себя, разговаривая с ранеными ласково и подчёркнуто вежливо.

   -Я вообще… по-настоящему стала женщиной только благодаря Серёже, - Марине с трудом дались эти слова.

   -Ой, как всё у нас запущено, - рухнув от удивления на кушетку, проговорила Гренадёрша, а потом улыбнулась и сказала: - Счастливая ты, Маринка, завидую я тебе страшной завистью. Я замечала: мужики, когда с тобой разговаривают, готовы тебе руки целовать, а меня - облапать. Тебе везёт, ты красивая.

Неожиданно она всхлипнула, и из её глаз покатились крупные слёзы. Но Машка как будто не ощущала их и не вытирала, продолжая  признаваться Марине:

     -Я думала, что приеду сюда, и всё изменится. Но ничего не изменилось. Неужели я не заслужила любви? Это, - она махнула рукой куда-то в сторону, - тоже не любовь. Маринка, я е… с этими козлами, но ведь баба во мне… бабы во мне нет, ничего я не чувствую-у-у-у.

Гренадёрша завыла в полный голос, истерично повизгивая. Марина села рядом с подругой и, прижав её голову к своей груди, стала успокаивать:

     -Ну что ты, Машенька, что ты. Придёт и к тебе любовь, обязательно придёт. Просто не время сейчас. Я тоже думала, что так и проживу без неё. Сашка, муж, ведь только тело моё любил, а на душу мою ему было наплевать. Впрочем, как и на всё остальное. А вот Серёжа не такой. Я нашла, и ты найдешь. Обязательно найдешь. Вон Пашка, знаешь, как смотрит на тебя, когда ты мимо идёшь?

   - Как? Как же он смотрит? – всхлипнула Машка. – Я ему только и нужна, что…

   -Нет, ты не права. Мужчина так смотрит, когда любит, - ответила Марина.         

   -Скажешь тоже…

      Они сидели так очень долго, обнявшись. Марина гладила Машку по голове, и та, постепенно затихая, перестала плакать. Уж и вечерние тени поползли по операционной, а они продолжали сидеть, раскрывая друг перед другом свои души. И были они, такие разные внешне, близки друг другу, как сёстры. Даже больше, чем сёстры, потому что объединяла их война.

     А на войне всё по-другому. Мир совсем не такой, каким представлялся там, где её нет. Люди на войне тоже становились другими, они иначе понимали жизнь и ценили каждый её миг гораздо больше, чем те, кто оставался по другую сторону.

     Пашка уж в который раз мерил шагами маленький коридорчик перед операционной. Он слышал за дверью голоса женщин, долетавших оттуда, но войти не решался. «Что она там, чёрт побери, делает? – думал он, злясь на Машку. – Ну, Гренадёрша, мать её… Обещала после отбоя, а сама…»

    Пашка  нетерпеливо покусывал губы и горел неутолимым, всевозрастающим огнём желания. Но в тот вечер Гренадёрша так и не пришла. Пашка, бесполезно прождав, вынужден был уйти, чтобы не навлечь на себя подозрения, хотя все и так знали про их связь.

   Машкина душа, омытая слезами, наконец-то обрела покой. Марина, сама того не сознавая, помогла подруге иначе взглянуть на свою жизнь и поверить в любовь. Нет, конечно, Гренадёрша ещё не раз откликнется на мужские предложения, но не сегодня и не завтра. Сегодняшний вечер не пропал даром.

    Она найдёт наконец свое счастье, когда вернется домой, в Союз: Пашка так и не сможет пережить разлуки с ней, и они поженятся. Но это произойдёт ещё не скоро, через год.

    Утром, как обычно, Пётр Семёнович, главврач, созвал всех на планёрку. Решив все насущные проблемы, он попросил остаться медперсонал третьего отделения.

    -Значит так, уважаемые, - обратился он к ним, - кто из вас поедет в медсанбат за ранеными? Чья очередь?

    -Моя, - недовольно пробубнила Гренадёрша, шмыгнув носом.

Главврач посмотрел на неё, слегка удивившись, но так ничего и не спросил. Лицо у Машки после вчерашних слёз опухло, как будто его покусали пчёлы.

    -Вот и хорошо, - сказал Пётр Семёнович, - прямо сейчас и поезжайте. Здесь недалеко, всего лишь двадцать километров.

   Как только Марина услышала, в какое место направляют её подругу, у неё сжалось сердце. Рядом был ее Серёжа. Она, долго не раздумывая, подскочила к Гренадёрше и зашептала:

     -Машенька, давай я съезжу, ну, пожалуйста. Там Серёжа, может, увижусь с ним.

Машка заулыбалась и согласилась:

     -Ну, ладно, уговорила, поезжай. Сама хотела, а то засиделась тут, да уж ладно, иди, а то помрёшь.

Марина на радостях расцеловала подругу и, бросив «Спасибо», убежала.

   -Только главному скажи, что замена у нас, - кинула ей вслед Гренадёрша.

Забежав к Петру Семеновичу и получив его согласие, Марина помчалась искать начальника отделения, с которым они должны были ехать…

 Сергей отдыхал в своей палатке, когда к нему зашёл его друг и командир роты  капитан Тетерин.

     -Серёга, - сказал Иван,  хитро прищурившись, - задание есть. В наш медсанбат за ранеными через час «санитарка» из госпиталя придёт, помочь надо. Ты как?

Сергей, не удержавшись, чуть было не свалился на земляной пол. Он подскочил как пружина.

    -Еду я, еду, Ваня.

   -Ну, вот и ладненько, - капитан хлопнул себя по колену, -  вместе со Скворцовым и отправляйтесь.

   Медсанбат находился недалеко, в тылу, в полукилометре от них. Сергей выбрал из своего взвода ребят покрепче, и они поехали.

    Ничего не предвещало беды. Здесь не должно  быть духов, тут - освобождённая территория. Вон и дехкане, крестьяне, возятся в поле, собирая уцелевший урожай. Сергею казалось, что бронетранспортёр движется слишком медленно… А душа его уже давно была там. Он чувствовал у себя за спиной крылья. «Может, там Марина будет, - думал он, - а если нет, то я ей хоть письмо передам». И вдруг он увидел её…

     -Скорее, скорее, скорее! – Марина торопила машину и злилась, что та продвигалась слишком медленно. – Да что же это такое. Мы доедем когда-нибудь?

   Ей так хотелось верить, что в конце пути её будет ждать Сергей. Она даже представила себе, как бросится к нему, и он, как всегда, крепко обнимет её. Она даже ощутила вкус его губ и запах одеколона. Её женское естество вновь пробуждалось, и она была не в силах противиться этому пробуждению. Вот показался и медсанбат, расположенный в мазанках, стоящих близко, почти впритирку друг к другу. Марина выскочила из машины на ходу, проигнорировав окрик Михалыча:

   -Марина! Вернись сейчас же, разобьёшься, дура!

Но она, не послушав, благополучно спрыгнула и побежала к медсанбату. И вдруг увидела, как с другой стороны, поднимая столб пыли, к медсанбату приближался БТР. Марина напряженно вглядывалась в человека, сидевшего на броне. Его она узнала сразу же, скорее, сердцем, нежели зрением. Не удержавшись, она бросилась навстречу Сергею…

        Никто так и не понял сначала, что же произошло. Марина не видела, как в руках у мирных крестьян вдруг появились автоматы… Первая же очередь прошила её насквозь… Марина пробежала по инерции ещё несколько шагов и упала…

    Она даже не успела почувствовать боль: так стремилась её душа навстречу Сергею - её любви. Крик Сергея, странный, душераздирающий, постепенно затихал в её потухающем сознании. Она широко распахнула глаза, пытаясь разглядеть Сергея, но видела лишь небо, раскалённое небо чужой страны. Постепенно и небо исчезло, и наступила темнота. Темнота, окрашенная кровью… «Странно, почему так темно?» - это было последнее, что она ощутила. Всего лишь несколько минут смогла прожить Марина, после того как упала, смертельно раненная…

      А Сергей так и не простил себе, что не успел добежать до неё, не успел прикрыть её своим телом, а отдал её, свою любимую женщину, смерти…

      Скалы безжалостным эхом выстрелов обрушились на горстку ребят. Духов было намного больше, и они напали внезапно, никто не ожидал их в тылу. Ребята даже не успели опомниться: трое так и остались лежать неподвижно в неестественных позах.

   -Ах, вы! Мать вашу, сволочи! – выкрикивал Лёшка в сторону духов.

Марина лежала между ними: между чужими и своими. «Нет! Не может быть, - проносилось в Лёшкиной голове, - женщина… Марина… Мужики умирать должны…Мужики…на войне…» И тут он услышал рядом с собой нечеловеческий крик Сергея, его друга:

    -Марина-а-а!

Её имя раскатилось эхом по скалам и унеслось в небо, где уже была её душа. Лёшка осознал, что Сергей сейчас бросится в самое пекло. Не раздумывая, он, что есть силы, схватил его и прижал к броне БТРа.

     -Серёга, не надо! – тяжело дыша, умолял Лёшка своего друга.

А друг продолжал биться в его руках. Слёз у Сергея не было, он лишь рычал, стонал и просил:

    -Пусти-и-и! Я к ней, она…там лежит, её убьют!

   Лёшка не хотел говорить Сергею, что, скорее всего, Марина уже мертва, да и не поверил бы он. Самому с трудом верилось, что эта девушка, красавица, лежит сейчас мёртвая, и её глаза, от которых захватывало дух, её глаза неподвижно устремлены в небесную высь чужой страны.

    Бой продолжался недолго, будто в песне - «короткий, как клинок кинжала». Наши среагировали быстро, прислав мощную поддержку. Когда закончилось самое страшное, Лёшка, ослабив хватку, выпустил Сергея. И тот побежал как пьяный, еле держась на ногах, то падая, то вставая. Добежав, Сергей рухнул на колени возле Марины, неестественно зарычал и упал сверху, стараясь защитить, прикрыть собой её уже мёртвое тело. Лешка бросился к другу, поняв, почувствовав его боль, как только могут чувствовать душевно близкие люди. Пронзительно-зелёные глаза Марины  врезались в память Алексея Скворцова, и он, проведя рукой по её лицу, закрыл их навсегда.

      Сергей не мог, не хотел верить, что Марины больше нет. Он взял её на руки и побежал к медсанбату. Михалыч, увидев, что Сергей несёт на руках Марину, сам кинулся навстречу ему, хотя понимал, что сделать он ничего уже не сможет, всё бесполезно: девушка погибла. Он пощупал ей пульс, но, не ощутив жизни, покачал головой.

   -Ну! Ну же! – Сергей с мольбой смотрел на врача.

Уже немолодой, повидавший много смертей на своем веку, хирург от Бога, которого все любовно называли Михалыч, склонившись над убитой девушкой, заплакал. Вернее, те клокочущие звуки, что рвались из его груди, трудно было назвать плачем. Но слёзы, градом полившиеся из глаз, предательски выдали его состояние.

   -Ах, ты, девочка… Как же это?.. Ты зачем это?.. Дочка сирота…

    Сергей смутно помнил, что было потом, как будто всё происходило не с ним, а он лишь со стороны наблюдал за всем происходящим. Опустившись на землю рядом с Мариной, он обнял её тело и долго сидел так, боясь выпустить из рук. Ребята не трогали его, занимаясь своим делом. Раненых разместили в машине, убитых положили там же. Лёшке с трудом удалось оторвать своего друга от Марины. Её тело загрузили в машину последним. Пацаны, глядя на девушку плакали, не стесняясь своих слёз. Михалыч отказался ехать в кабине и сел рядом с Мариной…

    В части привыкли поминать погибших. Но сегодня, молча хлебнув положенные сто граммов, мужики так и не смогли найти слов утешения для своего товарища. Пацаны сидели в скорбном молчании возле самодельного стола, сжимая в руках стаканы. О романе медсестры и Стрельцова знали все, многие завидовали ему, потому что им нравилась эта красивая сестричка. Ваня, положив руку на плечо Сергея, сказал:

    -Завтра поедешь, простишься с ней.

Сергей выскочил из палатки и помчался куда глаза глядят. Лешка хотел было бежать за ним, но командир остановил его:

    -Ничего, пусть. Ему надо.      

Ребята, подвластные мужскому закону, молчали, не желая нарушать горестную тишину. Каждый из них понимал лишь одно: это неестественно, что погибла Марина, она не должна была погибнуть. Но что свершилось, то свершилось…

     Сергей упал на каменистую землю, вгрызаясь в неё руками. У его горя не было слёз, он давно уже не плакал, разве что в раннем детстве, когда разбивал коленку. Он кричал что есть силы, и ветер разносил его крик во все стороны…

      В госпитале и медперсонал, и раненые горестно обсуждали тихими голосами сегодняшнее несчастье. Лица у всех были нахмурены, никому не хотелось шутить и улыбаться. Марину все знали и любили и поэтому с трудом осознавали такую нелепую потерю.

     Никто не слышал, как, забившись в угол в закутке у сестры-хозяйки, уткнувшись лицом в кучу простыней, нечеловечески выла Гренадёрша, навсегда прощаясь со своей  подругой.  Напрасно искал её Пашка, чтобы утешить. Он тоже до сих пор не опомнился от свалившегося на него горя. Когда лейтенанту Павлу Ильину, потерявшему много крови, надо было срочно делать переливание, то Марина, не задумываясь, дала свою кровь этому незнакомому парню. Она спасла его тогда, навсегда став кровной сестрой.

    Когда же, спустя два года, у Ильиных родится дочь, то они, не сговариваясь, назовут её в честь Марины…

    Сергей так и не смог перебороть себя и проводить Марину. Ему казалось, что если он поедет, то она умрёт. Умрёт навсегда. Почему-то запомнилась она ему не мёртвой, лежащей неподвижно на чужой земле, а живой, летящей к нему как птица. Никто из друзей не стал настаивать, они решили не трогать и не теребить его.

    Машка молча перебирала Маринины вещи, аккуратно складывая их в чемодан. Она взяла в руки фотографии. На одной из них они были вдвоём с Мариной. Марина, живая и здоровая, улыбалась в объектив. А вот другая фотография: на ней мама Марины и её дочь. Прижав фотографии к груди, Машка заревела. Заревела громко, как всегда, тихо у неё не получалось…

    «Чёрный тюльпан», в последний раз махнув крыльями на прощанье, скрылся за облаками, унося на Родину свой печальный груз. Среди пацанов, лежащих в цинковых гробах, была  и она, Марина, медсестра Центрального госпиталя, так нелепо и несправедливо погибшая. Они летели домой, чтобы лечь в родную землю. Летели домой, теперь уже навсегда…

    После смерти Марины Сергей долго не мог прийти в себя. Он не хотел, чтобы его жалели, но был благодарен ребятам, что те понимали его боль. Месяц таскал он письмо от Вероники, напрочь забыв о нём. А когда нашел, так и не прочитал, порвал и сжёг. Вероника была его прошлым, а Марина, которую так и не отпустил от себя, его настоящим. Сергею казалось, что сердце его навсегда зачерствело, и он не сможет больше никого полюбить. Ему казалось, что его любовь была похоронена вместе с любимой женщиной…

      Рота продвигалась по открытой местности. Впереди маячил кишлак, который казался очень мирным, но пацаны прекрасно знали, что мирное с виду селение таит в себе опасность, поэтому они шли осторожно, опасаясь наступить на мины, которые щедро понатыкали душманы. Сергей и Лёшка шли  рядом, чувствуя дыхание друг друга. Когда они вошли в кишлак, Сергей приостановился и оглянулся на свой взвод. Лёшка, немного расслабившись, продолжал идти вдоль мазанок. Его крик утонул во взрыве, который прозвучал внезапно, оглушив идущих рядом ребят. Сергей сначала ничего не понял, но, не увидев Лешки, всё же с трудом осознал, что произошло. Когда он подбежал к другу, то увидел страшную картину, которая перевернула всю его душу: Лёшкина нога лежала отдельно от тела, вторая тоже была в крови, и непонятно было, что с ней. Лёшка наступил на мину, которая сразу не убивала насмерть, а делала человека беспомощным инвалидом. Сергей в оцепенении смотрел на Лёшку…

      И вдруг его горе, которое он с трудом подавлял всё это время, вырвалось наружу: он, с остервенением выставив вперёд автомат, ворвался в ближайшую мазанку. Там, наверное, собрался весь кишлак: старики, женщины, дети. Старики сидели прямо, с гордо поднятыми головами, уже готовые ко всему, даже к смерти, женщины плакали, а детишки испуганно жались к своим матерям. Но Сергей ничего этого не видел, ослеплённый ненавистью. Он вскинул автомат и стал стрелять по ним, пока не опустошил весь магазин…

      Только спустя годы ощутил он чудовищность содеянного им, осудив самого себя. А тогда он ничего не ощущал, кроме своего горя и ненависти к врагам, которые убили его любовь и друга.

     Ещё живого, но без сознания Лёшку отправили в госпиталь. Там он потерял и вторую ногу, которую, как ни старались врачи, но спасти не смогли. А потом вдруг в часть пришло уведомление о том, что лейтенант Скворцов Алексей скончался в госпитале, так и не приходя в сознание…

       Война, несправедливо жестокая, разделила людей, сделала их врагами. Плач и стоны слышались как с той, так и с другой стороны. Только время может рассудить, кто прав, а кто виноват.     

    Для Сергея война закончилась в феврале восемьдесят девятого, когда наши вступили наконец на Советскую землю. «Вот и всё, - думал Сергей, вглядываясь в лица людей, которые радостно приветствовали их уже  на нашей земле, - всё закончилось». Но он ошибался: для тех, кто прошёл через горнило войны, она, война, никогда не заканчивается, оставаясь в памяти на всю жизнь и не давая забыть.

Сергей.

 Наши дни…

      Сергей устало откинулся в кресле. «На сегодня всё», - подумал он, глядя на часы. Домой ехать не хотелось: всё равно его там никто не ждал. Вероника отдыхала во Франции, а Вовка, сын, в молодежном лагере в Турции. Мама и отец звали его к себе, на Дон, где они жили вот уже несколько лет, после того как ушли на пенсию. Сергей купил им хороший дом, и они развели большое хозяйство,  сад и огород.

     -Приеду, мама, обязательно приеду, вот только Вовку дождусь. Вместе и приедем, - Сергей тактично отказался, сославшись на дела. Их и в самом деле было невпроворот.  

       Вот уж двенадцать лет, как Сергей уволился из армии. И вот уже двенадцать лет, как они с Вероникой были женаты. Если бы не сын, которого безумно любил, он давно бы ушел от неё. Вовка принес Сергею настоящую радость. Вероника, добившись своей цели и женив на себе Сергея, прекрасно понимала, что  получила лишь тело, но не душу его и не сердце. Она понимала это и всё же надеялась, верила, что всё переменится. Она немного ревновала мужа к сыну и чувствовала, что появление Вовки и отдалило от неё Сергея, и вместе с тем прочно привязало его к семье…

   Ещё задолго до возвращения Сергея она стала близкой и родной в его доме. Родители уже давно называли её дочерью, хотя ни о какой свадьбе речи ещё не было.

     Вероника хорошо запомнила тот вечер, когда вернулся Сергей. Она примчалась тут же, как только Елена Ивановна сообщила ей о приезде сына. Вероника кинулась Сергею на шею, но, ощутив его холодность, убрала руки. Девушка поняла: перед ней не тот, кого она знала и любила. «Что ж, - подумала она, - начнём всё сначала. Я не я буду, если он через пару месяцев не станет моим мужем». Веронику не пугала отчужденность Сергея, и всё равно она слегка встревожилась:

    -Что с тобой, Сережа?

    -А что со мной может быть? – огрызнулся он.

    -Ты какой-то чужой и… страшный.

    -Какой есть.

Но Вероника продолжала приставать:

    -Почему ты не отвечал на мои письма? – замерев, она ожидала ответа.

    -Не мог.

Вероника усмехнулась и спросила:

    -Не мог или… не хотел?

    -Думай, как хочешь.

«Ну, уж нет, дорогой, всё равно обломаю, никуда не денешься», - подумала она.

     Вероника знала себе цену: невысокая блондинка с красивыми ярко-синими глазами и хорошей фигуркой. Парни все время крутились возле неё, как шмели вокруг цветка, но она сама выбрала Сергея, потому что он возмутительно не обращал на неё никакого внимания…

       Родители Вероники приехали в Москву из Сибири. Отцу предложили должность в Министерстве строительства. Такой лакомый кусок даётся в жизни один раз, и будущий министр тут же согласился, даже не посоветовавшись с женой.

    Вероника пришла в школу, где учился Сергей, когда учебный год уже начался. Она сразу внесла оживление в 10»Б». Оживились, конечно, мальчишки. Как только она вошла, Сашка Гаврилов, самый отъявленный в школе хулиган, тут же подумал: «Эта баба будет моей! Слово пацана!». Но Вероника, не обращая внимания на плотоядные мальчишеские взгляды, села рядом с Сергеем. Сердце её бешено заколотилось, всё вокруг поплыло, и она не видела ничего и никого, только его одного - парня со светлыми волосами и с глазами необыкновенного чайного цвета. Он не был писаным красавцем: самый обычный парень, симпатичный, не более. Но от него исходила какая-то неведомая сила, настоящая, мужская, и Вероника поняла это всем своим женским естеством. Перед ней сидел настоящий мужчина, такой, о котором она всегда мечтала. На слабых и безвольных она уже насмотрелась, а ей так хотелось сильного, надежного, с которым бы чувствовала себя истинной женщиной. Сергей был именно таким.  Вероника была настолько уверена в силе своего обаяния, что безразличие этого парня слегка её покоробило, и она решила для себя, что он будет только её и больше ничьим.

    Класс принял новую ученицу не сразу, особенно девочки. Они долго присматривались к новенькой, близко к себе не подпуская. Поэтому ей пришлось подружиться с тихой и незаметной Таней Ивановой. С Таней практически никто не общался, а Веронике было так одиноко, что она готова была дружить с кем угодно. Но неожиданно её приняли в самый элитный круг Ритки Белкиной, у которой папа входил в штат Генсека. Конечно, Таня сразу же оказалась Веронике не нужна. Зачем? Ведь теперь она была принята в «высшее общество». Спасло Веронику положение её отца.

    В этом обществе, членом которого она стала, у всех отцы занимали не последнее место в руководящем аппарате страны. «Золотых» детишек было немного, они держались особняком, никого не пуская в свой круг. Члены элитного общества имели право на многое: они могли не выучить урок, и им не ставили «двоек»; они дерзили учителям, и им сходило это с рук. Многие в школе мечтали стать частью этого общества. Но Ритка проводила тщательный отбор. Веронике повезло больше, чем остальным.

      Как-то на перемене Белкина подошла к Веронике. Все замерли в ожидании. Ритка улыбнулась Веронике и пригласила её к себе на день рождения. С этого момента Вероника была принята везде, и не только в доме у Белкиной.

     Вероника пришла с небольшим опозданием, когда все, разбившись на пары, уже сидели за столом и пили мартини.  Веронике досталось местечко рядом с некрасивым и нескладным Петькой Лазаренко, но с папой из Агропрома. Естественно, Петька совсем её не устраивал. Её душа рвалась к Сергею, на котором висела, не отпуская от себя, Ленка Сафонова, девица крепкого телосложения с самой заурядной  внешностью.

    Сергей, пожалуй, был в этом обществе единственной «белой вороной», потому что его отец  был простым офицером и служил в одной из частей, а мама работала в больнице. Но Сергея здесь охотно принимали, и не только за его стройную, атлетически сложенную фигуру, а, главным образом, за то, что он считался парнем как раз той самой Ленки. Ленка занималась в подпольной секции каратэ, и поэтому девчонки побаивались даже флиртовать с Сергеем. То та, то другая девушка награждалась украшениями на лице, вызывающими издёвки и смешки всей школы.

   Но это обстоятельство Веронику вовсе не смущало. Она была из тех, кто любой ценой добивался своей цели. Раз она решила, что Сергей будет принадлежать ей и только ей, значит, так тому и быть. И никакие Ленки не встанут у неё на пути! Вероника, оценив обстановку, тут же начала методичное наступление на Сергея.

   -Не зарывайся, - посоветовала ей Белкина.

    -А мне по барабану, - смело глядя Ритке в глаза, ответила Вероника и добавила: - Разве ты не видишь, она не стоит его?

Ритка усмехнулась:

    -Неужели ты стоишь?

    -Да, - твёрдо отрезала Вероника.

У Ритки в глазах заиграл неподдельный интерес:

    -Каким же образом ты собираешься его отбить? Неужели дашь Ленке в глаз?

    -Успокойся, - ответила Вероника, - твоя подруга не потеряет своё лицо. Есть много других способов привязать к себе парня.

   -Может, поделишься? – попросила Ритка.

Вероника, наклонившись к самому уху подружки, ответила:

   -Неужели сама не знаешь?

   -Ах, ты об этом? – разочарованно проговорила Ритка и добавила: - Однако, ты смелая. Не боишься последствий?

   -Последствий? – переспросила Вероника – Я что, разве похожа на наивную девочку? Кстати, это ещё не самый интересный способ, к тому же не очень действенный. Я хочу сказать, что не на всех мальчиков действует, а Сергей… - Вероника мечтательно вздохнула, - он другой, не такой, как все пацаны, с кем я встречалась, так что к нему нужно особый ключик подбирать. Чёрт возьми! А это интересно! Как в азартной игре: выиграешь или проиграешь. Но я выиграю. Обязательно! Я не я!

Ритка засмеялась и, похлопав в ладоши, сказала:

   -Тогда действуй. А я посмотрю, как это у тебя получится. Мне даже интересно, чем всё это закончится.

Про себя же  подумала: «Хваткая, однако, девица, с такой можно вершить великие дела».

      Но как бы Вероника ни бахвалилась перед  Риткой, у  неё ничего не получалось. Сергею, казалось, было абсолютно всё равно, кто рядом с ним. Ни Лена, ни Вероника ему особенно не нравились. Ритка, которая была мастером раздувать скандалы и стравливать людей между собой, сразу поняла, что девчонки друг другу не уступят. Она, потирая руки, наблюдала за их каждодневными перепалками, но принимать чью- либо сторону не торопилась.

    Ленка не выдержала и примчалась к Ритке.

    -Ритка, стерва, - прошипела Ленка, - кто тебе дороже: я или эта курва?

    -Ленок, - ответила Ритка, вальяжно откинувшись в кресле, - решай свои проблемы сама. В этом деле я тебе ничем помочь не могу. К тому же Вероника из нашего круга, и она мне нравится.  А ещё…

Ритка о чем-то глубоко задумалась и замолчала, не желая продолжать разговор.

    -Что ещё? – с нетерпением спросила Ленка, глубоко возмущённая предательством подруги.

    -А ещё, - усмехнувшись, продолжила Ритка, - у меня на неё далеко идущие планы, да и на тебя тоже. Так что советую с ней помириться, вы мне будете нужны в одном деле.

    -В каком ещё деле? Что за планы? – Ленка удивленно приподняла брови.

    -Да так, пока не время об этом говорить. Вскоре ты обо всём узнаешь, - и подумала: «Возможно… Если не надоешь мне».

Но Ленка не хотела мириться с несправедливостью:

   -Я ей морду разукрашу, чтобы не смела на чужое зариться, курва, - пообещала она.

Ритка подскочила в кресле и, наклонившись к своей, как она считала, недалекой и тупоголовой подруге, злобно зашипела:

    -Что хочешь делай, а руки не распускай.

    -Что? Что? – не поняла Ленка.

Ритка повторила четко, выговаривая каждое слово:

    -Не смей её трогать. Поняла, дура!

    -Хорошо, - быстро согласилась Ленка, - если хочешь, не буду её трогать. Только всё равно, Ритка, ты стерва.

Потом обиженно засопела и добавила:

    -А кровушку ей всё равно попорчу.

    -Это как тебе будет угодно, - согласилась Ритка.

 Что ни говори, Белкина имела большой авторитет в своем кругу, так как была признанным лидером, кроме того, она была уверена на все сто, что Ленка не посмеет её ослушаться.  

   Ленка не понимала, почему Ритка встала вдруг на сторону Вероники и не помогла ей, своей лучшей подруге. Так что с соперницей придется разбираться самой, да ещё непривычным способом – без рук, деликатно. А деликатничать Ленка не привыкла, но идти против Ритки как-то не хотелось. «Зараза всё же эта Ритка, - думала она, - а эта Вероника, как я её ненавижу. И зачем только её черти принесли? Пацаны – козлы, только на неё и пялятся».

    Вероника подозревала, что внесла некий резонанс в этот круг избранных. Она была рада до потери пульса, что её приняли. Даже учителя стали по-другому к ней относиться.  В общем, быть избранной в круг Ритки Белкиной давало много привилегий и преимуществ.

      Сергей же, в отличие от Вероники,  вовсе не дорожил дружбой с «высшим обществом» и гораздо чаще проводил время в обществе других пацанов. Вместо вечеринок и встреч, бесполезных, скучных и однообразных, он бывал в совершенно ином месте: с детства мечтал стать десантником, поэтому записался в ДОСААФ, как только позволил возраст. Каждое утро и в мороз, и в жару бегал по десять километров, мог часами просиживать на карнизе девятиэтажки, свесив ноги вниз, и снисходительно посматривать на прохожих.

    А ещё эти захватывающие прыжки с парашютом! Сергей испытывал настоящую радость, когда парил над землёй. Как велико было это небо и как ничтожны казались ему земные мелочи: вечные упрёки надоевшей Ленки, тщетные попытки Вероники завоевать его,  никчемные псевдодрузья со своими сборищами, на которых смотрели видео, новшество, привезённое Ленкиным отцом, работником МИДа, из-за границы, и на которых было принято курить лёгкую травку. Сергей вообще не переносил табачного дыма, поэтому не курил. Как ни старались приучить его к курению Ритка и остальные, у них ничего не получалось. Сергей держался стойко, оттачивая силу воли, и они наконец отстали от него.

     Вероника не торопилась, она приручала Сергея постепенно, стараясь не перегибать палку, и вскоре поняла, что выиграла. Постепенно она стала казаться ему намного предпочтительнее Ленки, потому что была не только симпатичной, но и умной. И он стал оказывать ей кое-какие знаки внимания. Во-первых, Вероника не курила, во-вторых, не ругалась как сапожник, в-третьих, следила за своей внешностью. Если бы он только знал, какого труда ей стоило не закурить, но она держалась, всё же исподтишка покуривая, когда никто не видел.

    Осознав, что  стала нравиться Сергею, Вероника воспрянула духом и уже как бык ринулась в наступление. Ленка, конечно, переживала из-за вероломства своего возлюбленного, но быстро утешилась, когда Димка Задорожный, самый красивый мальчик в школе, по которому сохли все девчонки и мечтали о нём, плача по ночам в подушку, подарил ей в знак своего расположения дефицитные французские духи. Димкина мама работала товароведом в престижном универмаге и готова была подарить Ленке всё, что угодно, потому что от её папы зависело поступление сына в МГИМО. Ленка легко сменила Сережу на Димку и была вполне счастлива. Вероника возликовала: теперь все препятствия были устранены, и она ненавязчиво стала полноправной девушкой Сергея.

      Но Сашка Гаврилов с подобным положением вещей мириться не желал и подрался с Сергеем из-за Вероники. Это случилось на школьной дискотеке. Парни, как обычно, приняв на грудь по грамм пятьдесят в туалете, отправились танцевать. Сашка всегда был рьяным участником подобных мероприятий, но в этот раз хлебнул лишнего. Пацаны долго гоготали в туалете, обсуждая свои проблемы. Ребят развеселило то, что учителя, устроив перед дискотекой проверку, «шмон», по их карманам, так и не удосужились заглянуть в туалетные бачки, куда заблаговременно было припрятано всё, что нужно. Сергей никогда не пил, но с пацанами стоял. Те давно уже привыкли к этому и не заставляли его. Сашка, прикурив, стал поддразнивать Сергея:

     -Что ты мнёшься, как баба? С одного глотка не помрёшь.

    -Отстань от него, Гаврила, - попросил спокойный и немногословный Олежка Нестеров, по прозвищу Амбал, у которого был рост метра два, широкие плечи и кулаки в два раза больше, чем у любого пацана.

    Говорил  Олежка крайне редко, лишь тогда, когда задевали за живое. Он считал Сергея своим другом, потому что вместе с ним ходил в один и тот же ДОСААФ.

      Связываться с Олежкой – потерять здоровье, поэтому все предпочитали с ним дружить. Сашка, пожалуй, единственный, кто не боялся Олежку, но тут, к всеобщему удивлению, предпочёл не нарываться.  Обычно Сашка так легко не сдавался, и пацаны поняли, что будет драка, причем серьёзная – не на жизнь, а на смерть.

    На дискотеке, когда Сергей танцевал с Вероникой, Сашка, толкнув девушку, спровоцировал скандал. Естественно, Сергей как истинный пацан не мог спустить такого Сашке с рук, и ребята сцепились прямо здесь, в зале. Обоим грозил «неуд» по поведению, а значит, плохая характеристика, но они, ослеплённые ненавистью друг к другу, ничего не видели и не слышали. Пацаны мигом образовали круг, оттеснив девчонок, и под их визг улюлюкали и подначивали дерущихся ребят. Олежка решил помочь своему другу, он умудрился втиснуться между Сергеем и Сашкой. Вдруг включился свет, и ребята, поняв, что учителя сейчас всё равно прервут интересное зрелище, а пацанам влетит, тут же помогли Олежке.

    -Что здесь происходит? - раздался визгливый голос Тамары Яковлевны, завуча школы, по прозвищу Дуремарша.

    -Ничего, Тамара Яковлевна, ничего, танцуем.

    Ребята поспешили образовать стену, прикрывая Сергея, у которого из разбитой губы текла кровь. Сашка уже успел улизнуть, позорно покинув поле боя. «Зубы пересчитывать пошёл», - подумал довольный Олежка. Он был ужасно рад, что его друг накостылял Гавриле, которого уважительно побаивались все пацаны, даже сам Олежка, хотя виду, конечно, не подавал.

   «Это из-за меня! Ура! Он подрался из-за меня!» - ликовала Вероника. От радости, распиравшей её, хотелось кричать во весь голос, но она, справившись с собой, состроила страдальческую мину и подскочила к Сергею.

   -Серёжа, Сережёнька, мой хороший.

   -Отстань, - сказал Амбал, легонько отодвигая Веронику от друга,  - иди вон с девками потанцуй.

Увидев кровь, Вероника не на шутку перепугалась:

   -Тебе больно? Да?

   -Нет, приятно, - ответил всё ещё разозлённый Сергей.

   -Да уйди ты! – раздражённо повторил Олежка.

Вероника хмыкнула и отошла в сторону:

   -Ну, и пусть!

Об одном она не догадывалась: окажись на её месте какая-нибудь другая девчонка, Сергей поступил бы точно так же. Его родители с детства прививали ему мужской кодекс чести…

    -Драться надо только за правду, женщин и слабых не обижать, - учил сына отец.           

     -Да, да, - поддакивала мужу мама, прикладывая мешочки со льдом к ушибам и синякам, которые Серёжа приобретал в честных боях…

    С той самой дискотеки они с Вероникой и стали встречаться. Она постепенно вошла  в его жизнь, и он просто привык к ней, как привыкают к кому-нибудь или к чему-нибудь…

          Сергей вышел на улицу, привычно оглянувшись на свой банк, красивое, современное трёхэтажное здание, и пошёл к ожидавшей его машине.

    -Подайте бедному воину на пропитание, - раздался вдруг скрипучий голос откуда-то снизу.

   Сергей обернулся и увидел сидящего в своей старой инвалидной коляске безногого калеку, бомжа, одетого в потрёпанную, видавшую виды «хэбушку» и в тёплую, нахлобученную на глаза шапку-ушанку, которую он не снимал ни зимой, ни летом.

    -А-а, - сказал Сергей, - Сашка, это ты.

    -Я, - ответил тот и протянул Сергею свою грязную ручищу.

   Вот уже несколько лет подряд каждый день этот бомж встречал и провожал Сергея у двери фешенебельного банка и просил милостыню.

      Как только он появился тут в первый раз, ребята из охраны попытались разобраться с ним и отогнать, но Сергей не позволил. Взглянул на инвалида - и сжалось сердце. Воспоминания роем пронеслись в голове: Марина, мёртвая, лежащая на чужой земле с устремлёнными в небо зелёными глазами, окровавленный Лёшка без ноги…

    Таким образом, бомж получил негласное разрешение на аренду территории. Но он не злоупотреблял «гостеприимством» и появлялся лишь утром, когда банк открывался, и вечером, когда Сергей покидал его.

     Привычно сунув калеке стодолларовую купюру, Сергей нырнул в «Мерседес» и уехал. Нищий продолжал что-то бормотать ему вслед, кланяясь чуть ли не до асфальта.

   -Опять Сашка приставал? – спросил у Сергея его шофёр Юра. – И откуда он только взялся? Только весь вид нам портит.

    -Ничего, пусть, он не мешает, - отозвался Сергей.

    -Добрый вы, Сергей Владимирович, давно бы задание ребятам дали, может, он вовсе и не воевал, - сокрушённо покачал головой Юра.

    -Людям верить надо, Юра, - сказал Сергей.

    -Верить, верить, - проворчал Юра и добавил с обидой за своего шефа: -  Вы вон пашете, а ваш заместитель в Париже прохлаждается. Можно подумать, что Максим Петрович там работает.

     Сергей в ответ улыбнулся на Юркины слова. Как ни странно,  Юрке дозволялось многое: он мог встревать в разговор, ворчать на своего шефа, высказывать своё мнение. Но Сергей до сих пор держал у себя этого парнишку, младшего брата своего бывшего сослуживца. Если бы не Сергей, Юрка попал бы в тюрьму, так как связался с плохой компанией. Обеспокоенный старший брат попросил помощи у своего богатого друга, с которым они когда-то вместе воевали. Сергей никогда и ни в чём не отказывал своим друзьям, повинуясь всё тому же мужскому закону, который навсегда сплотил их в одно большое  братство. Максим, заместитель Сергея, как-то сказал:

    -Я на вашем  месте давно выгнал бы этого болтуна.

    -Ничего, пусть, я должен знать мнение народа, - ответил тогда Сергей…

       Вот уже пять лет, как он стал президентом «Китеж – банка». Конечно, помог влиятельный тесть - отец Вероники. Именно он заставил зятя поступить в финансовый институт, о чём Сергей ни разу не пожалел. Впоследствии, когда уже стал  богатым человеком, владеющим  домами, квартирами, машинами, счетами в зарубежных банках, он всё равно оставался прежним, и что самое важное – не растерял друзей в своей новой жизни. Кроме того, его банк часто проводил благотворительные акции в помощь инвалидам и семьям погибших офицеров и солдат. Люди, получая новые квартиры, порой даже не догадывались, через какие бюрократические препоны приходилось прорываться их благодетелю. Конечно, деньги играли здесь главную роль.  Сергей никогда не жалел их и щедро делился  ими с людьми.

    Банковскому бомжу Сашке, «нашему», как в шутку называли его сотрудники, Сергей тоже пытался помочь. Но посланная круглая сумма тут же вернулась обратно со словами, которые гордый бомж передал хозяину: «Некоторым людям деньги нужнее, а у меня всё есть».  Однако привычную милостыню он принимал с удовольствием.  

     Веронике подобная благотворительность  мужа страшно не нравилась, и они часто ссорились по этому поводу. Эти ссоры, как правило, заканчивались одинаково: он переезжал в загородный особняк вместе с сыном, который не хотел расставаться с отцом, а она оставалась одна в огромной городской квартире.

   Но однажды чаша терпения переполнилась…

    -Ты разоришь нас! – кричала она. – Отец мой с таким трудом пробивался в жизни, ты  же пришёл на всё готовенькое.

    -Чего тебе не хватает? – Сергей нервно ходил взад-вперёд. – У тебя есть всё, и даже больше. Неужели тебе жалко поделиться суммой, отсутствие которой ты даже не ощутишь? Между прочим, я должен проводить благотворительные акции, это часть политики.

   -Да, но не в таких размерах. Твои вояки сидят у нас на шее уже целыми семьями. Ты не можешь помочь всему миру. И ещё, - она потрясла листочками денежных переводов, которые нашла, порывшись в столе Сергея. – Скажи, сколько лет ты посылаешь переводы Скворцовым? 

Сергей мрачно посмотрел на неё и сказал:

    -Не смей!

Нет, его покоробило вовсе не то, что она бесцеремонно совала нос не в своё дело и рылась в его вещах, а то, что она упрекнула его в помощи Лёшкиной семье…

    С родителями Лёшки он познакомился ещё на первом курсе. Двери их гостеприимного дома были открыты для всех друзей сына, а дружил Лёшка чуть ли не со всем училищем.

   Когда друг погиб, Сергею досталась страшная миссия – именно он привёз цинковый гроб в добрую семью Скворцовых, которых хорошо знал и любил.

   -Лучше уж ты, чем кто-то, - сказал Тетерин,  провожая Сергея.

И вот опять разрытая могила, рядом цинковый гроб, солдаты, салютующие герою, и почерневшие от горя тётя Настя, дядя Толя и сестра Наташка. Сергей стоял, согнувшись от душевного груза, который свалился на него. Когда Лёшку стали закапывать, мать дико закричала и безумно бросилась вперёд. Если бы Сергей вовремя не удержал её, она упала бы  прямо в могилу сына. Родители Лёшки так и не узнали,  что там только половина их сына,  обрубок без ног.

      Накануне похорон, вечером, тётя Настя упала перед Сергеем на колени и взмолилась:

    -Сынок, Серёженька, расскажи мне всё, я должна знать, как он…погиб? Я мать, я должна…

Сергей сглотнул комок в горле и стал рассказывать. Язык не слушался его, слова давались с трудом, он снова и снова переживал гибель своего друга. Но так и не смог рассказать всю правду, лишь часть её. Просто он понял: если расскажет всё, то хоронить надо будет уже двоих…

     Тётя Настя долго лежала на свежем холмике, она не плакала, потому что не было слёз у Лёшкиной матери, их высушило горе, она лишь что-то шептала, как будто разговаривала с кем-то. Родственники с трудом оторвали её от могилы сына и увели. Сергей остался один на кладбище. Здесь приятно пахло осенью, а там… тамещё было лето. Сергей закрыл глаза и вспомнил, как хоронили Олежку, его одноклассника и друга…

     Олежка провалил экзамены в военное училище и пошёл в армию. Вот так он и оказался там , первый из их класса. А потом… Сергей приехал на зимние каникулы в отпуск, а друга привезли в цинковом гробу. В тот день был сильный мороз, и копать глубоко промерзлую землю было трудно. На Олежкины похороны пришел весь бывший 10 «Б». Ребята стояли, плотным кольцом окружив могилу. Девчонки поддерживали сразу постаревшую маму Олежки, которая с трудом понимала, что происходит вокруг. А когда друга закопали, она вот так же, как потом тётя Настя, упала на могилу и стала биться в истерике. Тогда же, стоя на могиле Олежки, Сергей понял, куда он попросится после окончания училища.

     Как ни старались родители переубедить его, так и не смогли.

    -Пойми, сынок, - упрашивала мама, - такая возможность, ты будешь служить рядом с домом.

    -Не могу я, - пробурчал Сергей.

    -Ну почему? – спросил его тогда отец.

    -Так надо.

Отец хотел что-то ещё сказать, но потом, взглянув сыну в глаза, осёкся, помолчал и медленно кивнул головой…

    Сергей убрал жёлтый кленовый лист, который упал на свежевырытую землю и сказал, глядя куда-то в небо:

    -Ну вот, Лёшка, вот и всё. Ты не думай, я их не оставлю, я обещаю тебе, клянусь честью, - потом, немного помолчав, добавил: -  Ты, наверное, там с ней встретился… Ты скажи ей, что я люблю её…до сих пор… люблю… Где же твоя могила, Марина? Почему ты так бесследно исчезла? Я искал, не нашёл, но я найду, слышишь, обязательно найду.

     Сергей знал, что мама Марины, отказавшись от помощи военкомата, пожелала сама похоронить дочь, но вот где, никто не знал. Следы Марининой семьи вообще затерялись, бабушка забрала внучку с собой  и куда-то переехала.

    Сергей сдержал своё обещание: Лёшкина семья ни в чём не нуждалась. Сначала раз в полгода приходили на их счёт незначительные суммы денег, но со временем денежные переводы увеличились и стали приходить раз в месяц.

     Но никакие деньги в мире не смогут залечить душевную рану, которая будет кровоточить всю жизнь и в горе, и в радости. Лёшкин отец  пережил сына лишь на два года, оставив жену и старшую дочь. Именно Наташа спасла  тогда мать от помешательства.

      Вот уже много лет Сергей в один и тот же день  приезжал на могилу друга – в день его гибели. Он садился на скамеечку, открывал бутылку водки и пил прямо из горлышка, закусывая, чем придётся. И каждый раз он просил Лёшку передать Марине, что любит её всё так же сильно, как раньше. Только здесь, на могиле друга, он мог говорить о ней, снова и снова переживая каждый миг их любви. Ему становилось легче после этой исповеди:

    -Ну вот, и прожил я с ней ещё раз целую жизнь, нашу жизнь…

     А ещё он рассказывал другу про свои дела, про сына, ни разу не упомянув о Веронике, как будто её вообще не существовало в его жизни. Наговорившись вволю, Сергей шёл пешком через весь город к Скворцовым.

   Постаревшая тётя Настя, радуясь  приходу Сергея, всё так же гостеприимно встречала его:

     -Проходи, сынок, проходи, я тут котлеточек нажарила, какие ты любишь.

Они могли разговаривать с ней часами, не замечая времени. Сергей ничего не скрывал от неё, и тётя Настя знала о его жизни  всё. Она по-матерински радовалась его успехам, переживала за неудачи. Сергей  рассказывал ей про Вовкины шалости, а тётя Настя всегда смеялась.

    А однажды, когда сын подрос, он вместе с ним приехал на могилу друга. Вовка, проникшись моментом, молча наблюдал за отцом, не желая нарушать ритуал. Только он никак не мог понять, о какой Марине всё время говорит папка. Вовка не удержался и спросил отца.

    -Я всё расскажу тебе, сынок, обязательно расскажу, но не сейчас.

Вовка слегка обиделся: неужели папа не доверяет ему? Ведь он всё понимает, он взрослый. Он знает, что они приехали на могилу папкиного друга, с которым он воевал. И вообще он часто ездит с отцом на встречи с его друзьями, он хорошо их знает, а с близнецами Тетериными даже ходит на футбольную секцию. И мама не права, когда ругает отца за друзей, ведь они такие хорошие и добрые.

    Когда они пришли к тёте Насте, та долго гладила Вовку по голове и вздыхала.

   -Какой ты славный, внучек, так на папку похож. А у меня Алёнка, внучка. Вы, поди, с ней одногодки. У Лёшеньки тоже мог бы быть такой сынок…

    -Приехали, Сергей Владимирович, - Юра открыл Сергею дверцу.

    -Уже?  А я, кажется, задремал.

Юра удивлённо поднял брови:

    -Да нет, вы не спали, вы просто сидели, задумавшись, даже не слышали, как телефон звонил.

    -Разве? – Сергей вышел из машины и медленно направился к дому.

    Красивый богатый особняк встречал его тёмными глазницами окон. Сергей оглянулся вокруг: всё же хорошо здесь. Правильно он сделал, что не послушался Веронику и построил дом не в фешенебельном районе, а  совершенно в другом месте. Здесь природа радовала глаз, и особняк хорошо вписывался в ландшафт. Вероника не любила сюда приезжать и купила себе другой дом. А здесь они жили вдвоем с сыном. «Надо бы заняться постройкой конюшни, Вовка давно просит», - подумал Сергей и вошёл в дом…

Женька.

Женька подняла голову и посмотрела на часы.

   -Ещё только семь часов, какая рань, - проворчала она.

Спать совершенно не хотелось. По закону подлости всегда так бывает: как выходной, встаёшь ни свет ни заря, а вот на работу порой даже просыпаешь.

     Сегодня ей никуда не надо было торопиться. Она не спеша встала и прошлёпала в ванную.

    -Ну вот, дорогая, ты и дождалась своего двадцатипятилетия, - сказала она самой себе, рассматривая своё же отражение в зеркале.

   Оттуда на неё смотрела довольно симпатичная мордашка с маленьким аккуратным носиком, пухленькими губками и красивыми зелеными глазами. Женька причесала свои длинные каштановые волосы, всклоченные после сна, и добавила: – А впрочем, какая разница, двадцать пять или тридцать пять…

      Для неё давно уже не существовало дней рождений. В детстве, когда была маленькая, Женька их очень любила. В доме всегда собиралась куча народу, и праздник продолжался до глубокой ночи.  Бабушка Надя, папина мама, пекла вкусные пирожки, а бабушка Лена, мамина мама, устраивала незабываемое торжество. Как давно это было! Ещё в той жизни…

       Когда от них ушёл папа, бабушка Надя обвинила во всем маму и больше не приезжала к ним.  Поначалу Женька продолжала общаться с бабушкой, но однажды та не пустила её на порог и захлопнула дверь перед самым носом. Женьке было обидно до слёз, и она проследила за бабушкой и  папой. Оказывается, в тот день у папы в его новой семье родился ребёнок. Вот, значит, как! Мама совсем не виновата! Это папа, будучи женат на маме, имел ещё и эту тётку. Женька была не такая уж и маленькая, всё-таки в четвёртом классе училась, понимала, что к чему. Спасибо  Светке, старшей сестре её подружки Вики. Та после восьмого класса поступила в медицинский техникум, вот и просвещала в свободное от учёбы время несознательную молодежь. Женька хорошо помнила, как они с Викой, забравшись под стол, читали Светкины учебники по анатомии, а если чего не понимали, то старшая подруга с живостью им всё объясняла.

      Именно со Светкой Женька тогда поделилась своими наблюдения.

     -Ну, и гад же твой папанька, - сказала Светка, - он изменял твоей мамке с другой бабой, с любовницей то есть, да ещё и ребёнка ей сделал.

    -Это как сделал? – спросила наивная Женька.

    -Подрастёшь, узнаешь, - философски ответила Светка, - единственное, что я тебе могу точно сказать: твой папаня оказался настоящим козлом.

   Женька кивнула головой, в свои десять лет, благодаря всё той же Светке, она знала истинное значение этого слова. Знала также и то, что все мужчины делятся на два вида: козлы и не козлы. К сожалению, ей достался в папочки представитель первого вида.

     Женька тогда крепко обиделась на отца, да и на бабушку тоже. Она перестала набиваться к ним в гости и больше не приезжала, вычеркнув их из своей жизни.

     Её мама, молодая, красивая, так и не вышла замуж. Ей просто было некогда. Женька видела, как надрывалась мама на двух работах, чтобы её дочь ни в чём не нуждалась. Женьке было стыдно, и она мечтала поскорее вырасти, чтобы мама как следует отдохнула.

      Но однажды мама пришла с работы раньше обычного и сказала, что уезжает в командировку, а Женька должна пожить у бабушки Лены. Как не хотелось тогда ей отпускать маму!

      Они с бабушкой провожали её в аэропорт. Погода стояла ясная и теплая. «Вот, зараза, - думала Женька, - самолёт при такой погоде обязательно взлетит, если бы пошёл дождь…». Но дождь в тот день так и не пошёл, и мама, в последний раз обняв дочь, сказала ей на прощанье, что очень сильно любит её.

    -Я тоже, мамочка, я тоже, - шептала в ответ Женька и плакала.

Мама гладила её по голове и вздыхала:

   -Ну что ты, дочка, что ты, я же вернусь, обязательно вернусь.

Женька вытягивала шею, чтобы хоть ещё один разочек увидеть маму, перед тем как та скроется за дверями пропускного пункта. Провожающих туда не пускали. И вдруг Женька почему-то осознала, что это всё, конец, и маму она больше живой не увидит.

     -Мама! – закричала она что есть силы. – Мамочка! Не улетай! Я прошу тебя!

Женька, расталкивая всех, ринулась вслед за мамой, но её поймал какой-то мужчина в лётной форме:

    -Стой! – сказал он. – Туда нельзя, девочка.

Подбежала бабушка и закудахтала:

    -Женька, Женечка, пойдём, моя хорошая, пойдём со мной.

    -Мама! – ещё раз истошно закричала Женька.

Мама обернулась в последний раз и, помахав ей рукой, скрылась из виду.

    -Она не вернётся, бабушка, она больше никогда не вернётся, - Женька истерично рыдала, не обращая внимания на удивлённые взгляды окружающих её людей.

    -Что ты говоришь, успокойся сейчас же, - бабушка даже разозлилась немного, - она просто летит в командировку.

    К сожалению, жизненные обстоятельства были выше Женьки, она не могла сделать так, чтобы мама осталась дома и не улетала в свою проклятую командировку. А как бы хотелось!

    Вот и день рождения настал, а мамы всё нет. Бабушка, как всегда, постаралась на славу: приготовила замечательный праздник. Дети танцевали и веселились, поэтому Женька не услышала этого звонка в дверь.

   Открыла  бабушка: на пороге стоял мужчина со скорбным лицом. Бабушка заперлась с ним на кухне, а потом Женька услышала крик. Тут же из кухни выскочил испуганный дядька и спросил, где у них тут телефон. Женька молча указала ему на аппарат, висящий на стене в прихожей. Бабушка лежала  на полу, сжимая в руке какой-то смятый листочек, а дядька орал по телефону:

    -Алло! «Скорая»! Алло!  

      Испуганные дети столпились в прихожей, не понимая, что случилось. «Скорая» приехала очень быстро, мужик, тряся своим удостоверением, торопил врача. Тот после осмотра бабушки сделал диагноз – сердечный приступ - и забрал бабушку в больницу.

      Все разошлись по домам, и Женька осталась одна. Она подобрала скомканный листочек, распрямила его и прочла… Чёрная пелена опустилась на глаза, буквы слились в одну сплошную линию, строчки перепутались: мамыбольше н е т. Это единственное, что она осознала. И не стало её в Женькин день рождения.

     Почему так несправедливо распорядилась судьба? Почему это произошло именно с ней, с Женькой? Как же она не хотела, чтобы мама уезжала, как же не хотела…

    Женька, забившись в уголок, тихо плакала, прижимая к груди уведомление о маминой смерти. Сколько она так просидела, не помнила. Может, час, может, два, а может, день и ночь. За окном бушевало лето, пели птицы, шумел ветер, цвели цветы, но только не для мамы. Мама ничего этого больше не увидит. Почему умерла мама? Ведь она была совсем ещё молодая и такая красивая? Не было ответа на этот вопрос. Да и неважно теперь это, маму ведь не вернёшь…

        А потом были похороны. Когда хоронили маму, лил сильный дождь. Бабушку отпустили из больницы, не поскупившись на уколы, так что она стояла совершенно спокойная, с окаменевшим от горя лицом, лишь немного покачивалась. Если бы бабушкины подруги не поддерживали её, то она упала бы в разрытую могилу.

      Поминали маму в той же комнате, где недавно был Женькин день рождения. Женщины суетились на кухне и вокруг стола, а они с бабушкой просто сидели, тесно прижавшись друг к другу. Вечером бабушку отвезли в больницу, а Женьку забрала тётя Оля, мама Вики и Светки. Так и прожила Женька у подруги, пока не выписалась из больницы бабушка.

    Дни потекли своим чередом, месяцы сменялись годами, но уже без мамы. Чтобы прожить, бабушка вынуждена была разменять квартиру. Вот они и переселились в небольшую  однокомнатную «хрущёвку», а вторую такую же сдали молодой семье с маленьким ребёнком.

   После смерти мамы папа стал полноправным хозяином квартиры, в которой они раньше жили всей семьёй, и, выписав из неё Женьку, продал. Деньги, полученные за квартиру, конечно, прикарманил  себе, не поделившись со своей бывшей тёщей. Бабушка тяжело переживала из-за этого и чуть снова не попала  в больницу, тогда Женька взмолилась:

     -Бабуля, ничего нам от него не нужно, пусть подавится. Вот я вырасту и заработаю много денег. Потерпи, я скоро уже вырасту, совсем чуть-чуть осталось.

    Бабушка расплакалась, обняла внучку и пообещала, что она больше не будет переживать, и даже убрала «Валидол». Больше в их семье о папочке не вспоминали, лишь однажды, когда бабушка узнала о том, что Женька вопреки её воле пошла не в институт, а в простое училище.

    -Что ты натворила? – ужаснулась бабушка. -  У женщины в наше время обязательно должно быть высшее образование.

    -Но ведь у мамы тоже не было высшего образования, - парировала Женька.    

    -Твоя мать, - гневно сказала бабушка, - бросила институт из-за этого…этого…- интеллигентная женщина никак не могла найти нужного слова.

    -Дурака, подонка, подлеца, козла, - подсказала Женька и добавила: - Не стесняйся, мне всё равно, каким словом ты назовёшь моего биологического отца.

    -Что ты, что ты, - замахала руками Елена Ивановна, - не смей так говорить. Я хотела сказать - негодяя.

     -Ну да, - возмутилась Женька, - может, ты мне прикажешь его ещё и папочкой назвать?

Старая дама ничего не ответила и, успокоившись, сказала:

    -Хорошо, пусть будет по-твоему, но после окончания училища, ты пойдёшь в институт.

По правде сказать, Женьке так не хотелось долго учиться, что она сознательно сделала свой выбор, но, чтобы не обидеть бабушку, она схитрила, согласившись на этот компромиссный вариант…

Сергей и Женька.

    Сегодня был её двадцать пятый день рождения. Прошло уже более десяти лет с того самого, последнего, дня рождения, когда не стало мамы. С тех пор для неё не существовало больше этих праздников, она просто вычеркнула их из своей жизни.

    Каждый год в этот день Женька ездила на кладбище. Сначала они это делали вдвоём с бабушкой, потом, когда бабушки не стало, она приезжала сюда одна. И ничто не могло помешать этому, никакие важные и неважные дела.

       Женька, как обычно, купила букет белых ромашек, которые так любила мама, и направилась к кладбищу. Кладбищенские ворота были закрыты, а посетителям для прохода оставили небольшую калитку. Входя в неё, Женька засмотрелась на дорогую и красивую машину – «Мерседес», которая стояла невдалеке. Вдруг она почувствовала, как кто-то толкнул её и  ромашки посыпались из рук на землю.

    -Ой, простите, - раздался приятный мужской голос, - я задумался и не заметил вас.

    -Ничего-ничего, я подниму, - ответила Женька и наклонилась за цветами.

 Незнакомец тут же стал помогать ей.

    -Ещё раз, ради Бога, простите, это моя вина, - вновь стал извиняться он.

Женька взглянула на него и… обомлела. Таких красивых мужчин она в своей жизни  ещё не встречала. Нет, конечно, ей попадались красавчики, но всё это было не то. От этого же исходила настоящая мужественная сила, которая притягивала как магнит, и Женька сразу  почувствовала себя слабой и беззащитной. К тому же незнакомец был широкоплеч и высок. Не мужчина, а мечта жизни.

    Он виновато улыбнулся, подал ей ромашки и предложил:

    -Цветы помялись, давайте я куплю вам новые.

    -Ещё чего! – фыркнула Женька и… к своему собственному удивлению, пустилась от него бегом.

    -Девушка, постойте, я…

Но Женька, не останавливаясь, мчалась на всех парах. Потом она украдкой оглянулась: незнакомец стоял и смотрел ей вслед.

    -Сергей Владимирович, что-то случилось? – спросил подошедший Юра.

    -Нет-нет, ничего страшного, Юра, - рассеянно ответил Сергей.

     Ему так не хотелось, чтобы девушка уходила. Она была  красавица, необыкновенная, как в сказке, с  большими яркими зелеными глазами, а ещё… от неё удивительно веяло каким-то знакомым пряным ароматом. Сергей встряхнул головой, как бы отгоняя наваждение, и направился к машине.

    -Сначала цветочки, а потом что? – ворчала себе под нос Женька.

Нет, довольно с неё богатеньких мужичков, сегодня не их день. Она сегодня «не работает», и всё, пусть её увольняют, ей плевать.

     Только у маминой могилы она наконец-то отдышалась. Поставила цветы в баночку, протерла фотографию и ,как обычно, присела на маленькую скамеечку.

    -Представляешь, мама, что со мной сегодня произошло? Я встретила мужчину своей мечты и…убежала от него. Сама. Собственными ногами. По глупости лишила саму себя же счастья.  Ну, не дура ли? Скажи ты мне.

Легкий ветерок пробежал по Женькиному лицу, она закрыла глаза, представив, что это мама ласкает её.

    -Да знаю, знаю, мама, но, понимаешь, не сдержалась. Так надоели эти похотливые богатенькие «буратинки», если б ты знала…, -Женька осеклась, подумав, что не стоит рассказывать маме о своей работе, вернее, о своей второй «работе». Потому что на зарплату медсестры ноги протянешь. А так вон памятники на могилах матери и бабушки поставила.

    Бабушку похоронили чуть дальше, рядом места не нашлось. Женьке показалось, что она зовет её.

    -Сейчас приду, - ответила она, - не кричи. Вот только с мамой еще посижу.   

Но Женька не торопилась. Она не спеша рассказывала маме, как жила всё это последнее время.

    -Да, мы расстались с ним, если ты об этом, - Женька чертила пальцем по земле. – Мне неприятно вспоминать о нём, он оказался, как говорила бабушка, негодяем. Понимаешь, мама, форменным негодяем…

    С Толиком их познакомила Вика. Красавец, студент престижного вуза. Он сразу понравился Женьке. К тому же Толик москвич, а значит, прописка не нужна. У неё был отвратительный наглядный пример: Таня, её подруга и коллега по старой работе, влюбилась в парня. Он напел ей про красивую любовь, обещал жениться, та, дурочка, возьми да и пропиши его в своей квартире, в которой они жили вместе с мамой. Она прописала, а он взял и не женился, так мало того, привёл девушку и сказал, что это его жена. Теперь Танька оббивает чиновничьи пороги, а сделать ничего не может. Так вот Толик ко всем его достоинствам в прописке не нуждался.

    Женька думала, что вот он, её судьба, её единственный и неповторимый. Два года на него потратила, а всё впустую. Он, оказывается, её просто использовал. У него очень строгие родители, к тому же богатые. Однако они не запрещали сыну дружить с девушкой не из их круга, считая, пусть мальчик поучится жизни. Толику понравилась такая «учёба», и он однажды под предлогом «позаниматься с другом» попросил у Женьки ключи от её квартиры, пока та была на работе. Раз попросил, два, потом это вошло у него в привычку.

    -Ой, Женька, - сочувственно сказала ей как-то Вика, - сдается мне, что он у тебя на квартире вовсе не бухучёт изучает, а «Камасутру».

Женька не поверила, пока сама не убедилась…

    -Представляешь, мама, - продолжала рассказывать она, - я как-то прихожу, а он с девкой кувыркается.

    -Да-да, именно так, – она захихикала и добавила: - Если б ты видела, какой был пилотаж высокого класса с лестницы. Ничего, не грубо, успокойся мама, так ему и надо. Ну и что же, что я осталась опять одна. Лучше одной, чем с таким козлом. Теперь? Теперь у меня никого нет. Знаешь, ни капельки не жаль, наоборот, как выгнала его, сразу полегчало. Он с извинениями приходил. Думал, что я уши развешу и начну лапшу снимать. Но меня не проведёшь, я-то уж насмотрелась на них, красавчиков. Да и сегодняшний ничем не лучше остальных, разве что поинтересней будет.

      Поговорив с мамой, она навестила бабушку. Той пришлось рассказывать всё с самого начала, потому что бабушка тоже потребовала «хлеба и зрелищ»…

    Однажды с Женькой на кладбище пришла Вика. Она очень удивилась, услышав, как та разговаривает с умершими родственниками.

    -Женька, а ты случайно не того? – Вика покрутила пальцем у виска, тревожно заглядывая подруге в глаза.

    -Не того, - успокоила её Женька, - понимаешь, я слышу их голоса.

Вика испуганно открыла рот и, покосившись на могилу Женькиной матери, отскочила как можно дальше.

   -Ну, - поспешила ответить Женька, - или мне кажется, что я слышу.

   -А-а-а, - протянула Вика, - тогда ничего страшного.

   -Ты думала, что попала в мир фильма «Мертвецы оживают»? – с горькой усмешкой спросила Женька. – Нет, моя дорогая, так не бывает, - потом вздохнула и добавила:    - К сожалению. Ты не представляешь, я бы, наверное, всю свою жизнь до единой капельки отдала, чтобы ещё раз прижаться к маме…

    Женька засмеялась, вспомнив этот разговор. А ведь, действительно, если бы кто-нибудь её услышал, подумал бы, что она сумасшедшая. Ну и пусть. Пусть сумасшедшая, зато ей так легче. Да к тому же сегодня ей позволено всё: у неё день рождения, и она празднует его в кругу своей семьи, как когда-то.

    Женька провела на кладбище целый день. А куда ей было торопиться? Дома ведь всё равно никто не ждал. Она, конечно, подумывала о том, чтобы завести собаку или кошку, но потом всё же отказалась от этой идеи: они очень быстро окочурятся с её ненормированным рабочим днем и, так называемой, «подработкой». Хотя настоящей работой для неё являлась та, за которую ей платили хорошие деньги, а работа медсестры – это так, хобби. Но о той, второй работе, никто не знал, даже Вика…

    В салон под названием «Лотос» Женька попала совершенно случайно. Однажды после работы она зашла в супермаркет. Набрав необходимых продуктов, Женька направилась к кассе. И тут, растолкав всех, вперёд без очереди  влезла дама. От неё обалденно пахло дорогими духами, да и сама она была одета в вещи явно не с Черкизовского рынка. Конечно, такая разве будет стоять в очереди?

    -Скорее, - торопила дама кассиршу, - что вы, как черепаха, я очень тороплюсь.

    -Вот ещё,- проворчала недовольная женщина, которая стояла за Женькой, - мало того, что вперёд влезла, так еще и оскорбляет.

    -Замолчи, дура, - огрызнулась та.

Очередь возмутилась, но дама, наконец рассчитавшись с кассиром, поспешила к выходу. Однако по какой-то роковой случайности автоматические стеклянные двери заклинило, и женщина со всего размаху врезалась в стекло. Она упала плашмя и осталась без движения.

    -Так ей и надо! – заликовала очередь.

    -Как вы можете! – воскликнула Женька и поспешила к женщине.

У настоящего медика в сумочке, кроме стандартного дамского набора, всегда найдётся всё самое  необходимое. Женька не была исключением из правила. Она быстро привела даму в чувство. Когда та села, шмыгая разбитым носом, Женька ласково спросила:

    -Вам уже лучше, милая дама? Вы можете идти?

Женщина внимательно и, как показалось Женьке, оценивающе посмотрела на неё и, ничего не ответив, начала подниматься.

    -Я помогу, - тут же подскочил резвый охранник.

Он поднял женщину и повел её на стоянку.

Женька, забрав покупки, тоже вышла из магазина и направилась домой.

    -Девушка, подождите! – вдруг окликнули её сзади.

Женька оглянулась и увидела ту самую даму из магазина. Она сидела в роскошной машине  и  призывно махала ей рукой:

    -Подождите, мне надо с вами поговорить.

Шофер услужливо приоткрыл дверцу, и девушка послушно юркнула в салон.

    -Маргарита Генриховна, - представилась дама.

    -Женя, Евгения.

Дама снисходительно улыбнулась и ответила:

   -Прекрасное имя, Женечка. Вот и познакомились. Теперь о деле. Я хочу предложить вам работу.

   -Интересно, - отозвалась Женька, - и какую же?

Маргарита Генриховна загадочно улыбнулась и сказала:

    -Насколько я поняла,  работа у вас уже есть. Вы работаете… - она задумалась на пару секунд, - медсестрой или фельдшером.

Женька утвердительно кивнула и с любопытством уставилась на собеседницу.

   -Я хочу предложить вам работу в своей фирме. У нас есть клуб, заметьте, один из самых престижных в городе, ресторан, сауна, салон красоты, ну… - она замялась, - и так далее. Мои девочки очень довольны, я щедро плачу  им за услуги.

Женька от такого предложения оробела. Наверное, в этом престижном салоне работают только квалифицированные специалисты, а она что, простая медсестра.

    -У нас есть всё: мы оплачиваем больничные, отпуска, - продолжала увещевать Женьку  Маргарита Генриховна.

    -Я, пожалуй, приму ваше предложение, но… - заколебалась девушка.

    -Конечно-конечно, - улыбнулась дама, - подумайте, посоветуйтесь с семьей. Вот моя визитка. Позвоните мне, как только  будете готовы.      

      Женька поблагодарила Маргариту Генриховну и вышла из машины. На визитке значилось, что она, Маргарита Генриховна, является совладелицей комплекса «Лотос». В комплекс входили и клуб, и салон красоты «Лотос», и еще масса всяких вещей. У Женьки закружилась голова от свалившейся на неё удачи. Уж, наверное, здесь будут платить намного больше, чем в больнице. И она, окрыленная, поспешила домой с твёрдым убеждением завтра же с утра позвонить Маргарите Генриховне.

    Рассчитавшись с работы, Женька пришла в агентство, которое как раз и подбирало кадры для работы в своем комплексе. Маргарита Генриховна определила девушку в  массажный салон под тем же названием, что и салон красоты -  «Лотос».

    -Но я не специалист по массажу, - честно призналась Женька, на что хозяйка ответила:

    -Вот как раз и поучишься. Не робей, мы даже сертификаты об образовании выдаем.

      Месяца три Женька овладевала мастерством массажа. Затем, получив корочку, Маргарита определила её на полную ставку. Но оказалось: зарплата у массажистки в салоне «Лотос» была не намного больше её прежней.

   -Вот это да! – возмутилась Женька. – Это что же получается? От чего ушла, к тому и пришла?

Но такого просто не могло быть. Она же собственными глазами видела, на каких машинах разъезжали массажистки и в каких квартирах жили.

    -Со временем ты всё узнаешь, - утешила Женьку её новая подруга Ляля, высокая красивая полногрудая девица с коротко стриженными белыми волосами.

    -Но, Лялька, разве на такую зарплату ты можешь себе позволить то, что имеешь? – искренне удивилась Женька.

    -Ну, хорошо, - зашептала Ляля, наклонившись как можно ближе к ней. – Мне не велено пока ничего  говорить, но я всё же скажу тебе.

   -О чем это вы тут шепчетесь? – подскочила к ним Верка, вульгарно накрашенная ярко-жгучая брюнетка с довольно толстыми ногами и с сильными мускулистыми руками.

   -Да так,  ни о чём, - отмахнулась от неё Ляля, тут же отстранившись от Женьки. Но лишь только  Верка отвернулась, быстро шепнула: - После работы встречаемся у меня, но сначала разбежимся.

Женька молча кивнула в знак согласия. Она поняла, что при Верке не стоит вообще говорить на подобные темы.

    После работы они с Лялей сделали вид, что расстаются, а потом разными путями добрались до её квартиры и заперлись, хихикая от радости, что так легко всех провели.

      То, что рассказала Ляля Женьке, повергло её сначала в шок, потом в ужас.

    -Я не смогу, я так просто не смогу, - шептала потрясённая Женька.

    -Я тоже так сначала говорила, а потом… - она махнула рукой, - а потом поняла, что с меня не убудет, а жить-то как-то надо. Зато теперь живу как белый человек.

    -Но как ты можешь так спокойно об этом говорить? - Женька поморщилась.

Ляля усмехнулась:

    -Могу, как видишь. Да не дрейфь, Женька, не ты первая, не ты последняя, а так хоть денег поднакопишь и поживёшь в свое удовольствие. К этому надо относиться как к работе, тогда легче.

    -Ну да, - согласилась Женька, - философски.

    -Если хочешь, то так. Думаешь, я сразу ко всему привыкла? Днем работаешь как проклятая в салоне «Лотос», а вечером в публичном доме «Орхидея». После  «Орхидеи» сначала приходила домой и часами под душем отмывалась от этой грязи, а потом ничего, привыкла. Марго щедро нам платит за эти услуги, но зато на основной работе - нет. Специально вынуждает.  Ты, думаешь, что я квартирку обставила за свои денежки? Нет. Это фирма оплатила. Марго знает, что делает, стерва. Сначала лакомый кусочек подсунет, а потом, когда привыкнешь к хорошему, зажимать начинает. Вот волей-неволей и соглашаешься на её условия. Зато не обижает, грешить не буду.

    -Куда уж больше… грешить, - задумчиво произнесла Женька, - и так по уши.  

    -Да ладно тебе, Женька, это сначала только трудно, а потом как по маслу. Я помогу тебе. Меня тоже одна китаянка обучила. Я, можно сказать, спасла её, приютила. Вот она в благодарность и поделилась бабьими секретами.

   -Что за секреты? – поинтересовалась Женька.

   -А вот какие, - ответила Ляля,- как сделать, чтобы клиент, особенно богатый, только тебя хотел и больше никого. Богатые, они те же мужики, а все мужики – козлы.

    -Ну - у, - протянула Женька, - эта банальная истина стара как мир.

И девушки дружно засмеялись.    

       Женька долго прокручивала в голове разговор с Лялей. Стать игрушкой в руках мужчин, средством удовлетворения их потребностей? Переступить через себя? Да, жизнь заставляет. Что делать, если ты одна на всём белом свете, а помощи ждать неоткуда?

      Маргарита Генриховна очень хорошо относилась к Женьке, она никак не могла решиться на откровенный разговор с ней. Вызвав как-то к себе Лялю, хозяйка попросила её поговорить с Женькой.

    -Хорошо, я поговорю, - согласилась Ляля.

    -Только смотри, поделикатнее, а то нам лишние разговоры ни к чему, ещё родителям нажалуется.

    -У неё нет никого, - ответила Ляля, - сирота она.

Маргарита Генриховна обрадовалась:

    -Сирота, говоришь, так это же здорово, - она была уверена в том, что Ляля подготовит Женьку к работе.

       Да-а, эта женщина умела находить себе кадры. Во-первых, Женька была очень привлекательной девушкой с хорошей фигурой фотомодели. Нет, она была чертовски красива, с изюминкой, этакой тутси – милашкой, именно такие и нравятся мужчинам, к тому же она была умна; во-вторых,  сирота, что тоже немаловажно, значит, нуждалась в деньгах; в-третьих, как медсестра могла себя обезопасить, а с этим у них было строго, поэтому и толпились сутки напролёт клиенты. Что ни говори, а у Маргариты Генриховны был надежный бизнес, она крепко стояла на ногах. «Всё преходяще, а любовь, пусть даже и продажная, вечна», - думала она. Кроме того, агентство имело своих высоких покровителей, поэтому Маргарита ничего и никого не боялась. Она с лёгкостью водила дружбу как с «джентльменами удачи», так и с представителями  государственного аппарата. Маргарита принимала на работу понравившихся ей девушек, но для «бизнеса любви», как она говорила, всегда вёлся тщательный отбор. И хотя она знала, что все её проблемы, если они возникнут, будут тут же решены, всё же ей не хотелось возиться с мелкими неприятностями. Маргарита для своего «бизнеса любви» вербовала только самых-самых. Во всяком случае, вот уже несколько лет жалоб от клиентов не было. Да и девушки были довольны.    

    -Эта Женька ещё даст фору многим, - сказала она Веронике, своей компаньонке и подруге.

    -Ты уверена в ней? – спросила Вероника.

    -На все сто, - кивнула в ответ Маргарита…

    Вот уже несколько лет, как они с Вероникой владели «Лотосом». Сложив свои деньги, которые им дал на раскрутку чадолюбивый папаша Вероники, успешно строивший элитные дома, а также Риткин муж, к тому времени удачно скончавшийся,  они тут же принялись за дело.

     Сначала это был просто салон красоты, в котором они работали наравне со всеми: Ритка администратором, а Вероника, получившая в медицинском институте дефицитную специальность, - косметологом; затем появился женский клуб, членами которого являлись их подруги; а потом постепенно деятельность «Лотоса» расширилась. Теперь это был целый комплекс. Но мало кто знал обратную сторону медали – «Орхидею», только избранные, кого попало туда не допускали, клиентура была проверенная, своя и небедная. На мелочи Маргарита и Вероника не разменивались. И закрутилось, и понеслось…

     С самого начала Ритке не повезло. Её папочка, тот самый, из руководящего аппарата при Генсеке, так не вовремя попал в аварию и погиб. Старший брат, подсевший на героин, задолжал кое-кому крупную сумму денег и вынес из квартиры всё, до последней мелочи. Они с матерью остались совершенно нищими. Надо было что-то делать, как-то жить. В стране вовсю гремела перестройка.

      И тогда предприимчивая студентка престижного вуза решила во что бы то ни стало обеспечить себе шикарную жизнь, к которой она привыкла и которой так нелепо лишилась. «Этот старый идиот, - думала она об отце, - не позаботился обо мне. Ну почему он оформил нашу дачу на этого дебила, моего братца?»

       Но ничего уже было не поправить, приходилось самой добывать себе место под солнцем. Она облюбовала одного пожилого профессора, этакого сумасшедшего ученого – физика, который за свои открытия получал различные премии и жил на широкую ногу. К тому же у него был один большой плюс – больное сердце. Значит, можно было надеяться на то, что в скором времени останешься вдовой. В то, что он попадётся на её крючок, Ритка нисколечко не сомневалась. Она слишком хорошо знала себе цену: среднего роста девица с красивой грудью, как говорится, в меру упитанная, к тому же блондинка, хоть и крашеная. 

      Однажды, «провалив» официальный зачёт, она напросилась к нему домой. К встрече с профессором  готовилась очень тщательно. Подобрала себе вульгарное платье с огромным декольте, из которого буквально вываливалась её пышная грудь, чулки – сеточки и высокие каблучки, чтобы казаться стройнее. Профессор в свои семьдесят  еще заглядывался на молодых студенточек, и даже ходили слухи о том… впрочем, она старалась не придавать слухам никакого значения.

  Он обитал один в престижном старом доме в огромной пятикомнатной квартире. Говорили, что у него была дочь, но жила она где-то за границей. «Прекрасно, - подумала Ритка, - наш старикашка, можно считать, круглый сирота». Напустив на себя вид школьницы – недотроги, она смело нажала на кнопку звонка.

    -Можно? – робко спросила она, как только ей открыли дверь.

Пожилая женщина в халате и в фартуке, недовольно оглядев её, сказала:

   -Проходи, Семён Степанович в кабинете, - и, повернувшись к Ритке спиной, пошлёпала по коридору, зычно крикнув:

    -Семён Степаныч, к вам!

    -Да, да, проходите, - ответил знакомый профессорский голос.

Ритка прошла через всю квартиру, по пути оценивающе осмотрев её, так как вскоре ей здесь предстояло жить. Квартира Ритке понравилась, а особенно то, что в ней стояло, лежало и висело. Кроме того, здесь был даже камин, который придавал квартире особую привлекательность. Она, удовлетворенно улыбнувшись, нацепила на своё личико невинное выражение, сделала губки «бантиком» и зашла в кабинет.

    -Семён Степанович, спасите меня, только вы один можете, - пропела Ритка и театрально прижала руки к груди, слегка всколыхнув её, так что глазки профессора приклеились к её бюсту намертво и уже не отрывались от него.

Он часто-часто задышал и что-то промямлил в ответ. Семён Степанович для своих лет выглядел очень молодо, а со спины он казался скорее юношей, нежели стариком. Студентки так и прозвали его - Живчиком.

      -Проходите, прошу вас, - почти простонал профессор, приглашая Ритку подойти к столу.

«Прекрасно, - подумала она, - кажется, клиент созрел». Потом, как бы невзначай уронив тетрадку и учебник, наклонилась, чтобы поднять их, не забыв при этом выставить перед профессором теперь уже свой «нижний бюст».

       То, что произошло дальше, она никак не могла предугадать. Живчик, прытко задрав ей подол,  овладел ею тут же, у стола. «Однако, - подумала Ритка, - а он ещё ничего, резвенький».  

     Безусловно, зачёт она сдала в тот же день, без промедления. Но конечной-то целью был вовсе не этот дурацкий зачёт. Ритка, позволив профессору наиграться собой, добилась того, чтобы он сам, конечно, без всякого давления с её стороны, пригласил её на следующее свидание.

    -Я с нетерпением буду ждать завтрашнего вечера, - сказал он, провожая её.

    -Я тоже, - мяукнула Ритка в ответ.

    После столь успешной встречи с профессором Ритка поехала не домой, а к своей подруге, чтобы поделиться с ней радостной новостью. Та была в печали: её любимый уезжал служить в другую страну, в которой шла война.

   -Да брось ты, Ника, - успокаивала Ритка Веронику, - вернётся он. Пойми, дура, у тебя теперь такие возможности открываются.

    -Не нужны мне никакие возможности, а только он, - печально проговорила Вероника и добавила: - Уж тебе ли не знать, как я его добивалась.

    -Да, я помню, - согласилась Ритка и испуганно спросила: - Неужели ты собираешься хранить ему верность?

    -Что я, дура круглая? - ответила подруга. - Одно другому не мешает.

    -А если он узнает? – спросила Ритка.

    -Не узнает, - заверила её Вероника и тихо добавила: - Если ты не скажешь.

    -Я? – Ритка даже обиделась. - Зачем? Мне с тобой ссориться ни к чему.       

«Вот идиотка, - думала Ритка о подруге, возвращаясь домой, - всё по своему Серёженьке сохнет, а может быть, и счастливая, не то, что я. Мне же и сохнуть не по кому, разве что по профессору». Она улыбнулась, вспомнив о нём: всё-таки день прошел не зря.

    На следующий день она летела к своему профессору как на крыльях. На этот раз он был в квартире совершенно один. Тетка в халате куда-то испарилась. Живчик без промедления потащил Ритку в постель. Он даже не дал ей возможности раздеться и, порвав от нетерпения её выходное платье, то самое - с декольте, жадно набросился на неё.

   «Неужели меня жестоко обманули, - думала она, еле дыша от натиска профессора, - и у него вовсе не больное сердце? Разве может человек с больным сердцем быть таким прытким? Однако он ещё ничего, о-го-го, на коне, так сказать». А тот, как бы желая доказать ей, что он и в самом деле ещё способен на многое, не выпускал Ритку из постели сутки. Но и Ритка  была не проста, она нарочно распаляла его и поощряла к этому. 

    -О! - стонал профессор. – О! Богиня!

    Наградой за этот «марафон» стала запись в её паспорте, что она теперь не Ритка Белкина, а Маргарита Генриховна Лазаревская. Наконец-то она добилась своей цели, обеспечив себе хорошую жизнь, как  бывало прежде. Она поступила правильно, сделав ставку на профессора. Он был не просто талантливым ученым, но ещё и востребованным. Ритка, успешно окончив институт, абсолютно не вдавалась в подробности, откуда у них такая прорва денег. Их брак, конечно, вызвал резонанс в обществе. Но Ритку это обстоятельство мало волновало.

    Денег у неё теперь было много, благодаря мужу, который был очень щедр к своей молодой жене.

   -Бери, бери, Маргоша, не стесняйся, - ласково говорил муженёк, протягивая ей пачку купюр. – Я хочу, чтобы моя жена сегодня блистала.

И Ритка блистала на различных презентациях, суаре, деловых встречах, на которые он всегда таскал её за собой. Вскоре Ритке прискучило их столь тесное времяпровождение, ей хотелось  поскорее остаться одной. Профессор стал её раздражать.

    -Не пойму я что-то, - как-то сказала она Веронике, - он собирается когда-нибудь коньки отбросить или нет?

     -Чего тебе не хватает? – удивилась Вероника. – Твоя голубая мечта сбылась: ты снова богата, да и Семён твой  ещё на коне.

    -Всадник херов, - выругалась Ритка и со злостью раздавила окурок в пепельнице. – Моя голубая мечта: как можно скорее остаться вдовой, богатой и молодой.

    -Ха-ха-ха, - засмеялась Вероника. – Что-то в последнее время я тебя не узнаю. Хандришь, подруга. Так от хандры мы лекарство найдём. Есть у меня на примете молодой и красивый сокурсник: парень – пальчики оближешь.

    -Спасибо, - отозвалась Ритка, - пальчики мне и без того чуть ли не каждый день лижут. Да и ревнивый мой Живчик – жуть. К тебе даже не отпускает.

    -А как же ты пришла тогда? Через окно сиганула?

    -Я что? Ненормальная? – ответила Ритка. - Просто сбежала.

Вероника покачала головой:

    -Да, подруга, видно, дела у тебя совсем плохи. Тогда давай вот как сделаем. Организуем ему сердечный приступ.

    -Да нет, что ты, - испугалась Ритка, - а если догадаются?

    - Не догадаются, - уверила её Вероника. У нас ребята  ещё и не такое умеют, конечно, за деньги.

    -Нет-нет, рано ещё, - сказала Ритка, - сначала «бабки». Он недавно мне хвастался, что скоро  ему большой кусок обломится, так вот я всё хочу оформить по закону.

    -Хорошо, как знаешь, когда соберёшься расстаться с ним, только свистни. А пока времени зря не теряй, расспроси у него, откуда он, Кощей Бессмертный, силы берёт, - посоветовала Вероника.

    -Спасибо за совет, - поблагодарила подругу Ритка.

    -Удачи тебе, Василиса Прекрасная.        

Ритка в задумчивости ехала домой, как вдруг услышала:

    -Ритуля, прелесть моя, неужели это ты? – высунувшись наполовину из окна «Жигуленка», приветствовал её Сашка Гаврилов, бывший одноклассник.

Она почему-то обрадовалась столь неожиданному появлению Гаврилы, как называли его ещё в школе.

    -Запрыгивай, - предложил Сашка, и Ритка, сама не зная почему, послушалась его.

Гаврилов тут же рванул с места. Он привез её в незнакомый ресторан, расположенный на другом конце города. «А, гулять, так гулять, - подумала Ритка, - что-нибудь придумаю для муженька».

     Сашка в этом ресторане был как свой. К ним тут же подскочил  официант, и вскоре их обслужили по первому разряду.

    -Однако, - сказала Ритка, - миленькое местечко. Твоё?

Сашка улыбнулся в усы, которые успел отпустить за эти годы, и ответил:

    -Можно считать, что так, - потом, с неподдельным интересом посмотрев на неё, спросил: - Как живёшь, Ритуля?

И Ритку прорвало. Она выложила Сашке всё, что у неё накипело на душе за эти годы. Он слушал молча, ни разу не прервал её, только всё время посмеивался в усы и качал головой.

   -Твоё дело поправимо, - сказал Сашка и предложил Ритке свою помощь: -  Можно сделать так, что твой муженек будет идти домой и, например, неправильно перейдёт улицу. Или хулиганы пристанут и отобьют ему все печёнки.

   -Что ты, что ты! – Ритка даже испугалась, а потом, немного подумав, добавила: - А хотя…

   -Ты ничем не рискуешь, - Сашка замялся, - правда, нужно будет заплатить.

Ритка махнула рукой:

    -Насчёт этого можешь не волноваться. Деньги на такое дело я найду. Но, знаешь ли, мне хочется, чтобы он окочурился естественным образом. Пожалуй, я все же попробую пока сама довести его до сердечного приступа, ну, а уж если ничего не выйдет, то… У меня есть ещё одно предложение – от Вероники.

    -Как она? – оживился Сашка. – Я слышал, замуж выходит.

    -Выходит, за Сергея, - ответила Ритка.

    -Хм, - хмыкнул Сашка и спросил: - Пацаны базарили, он воевал,  там  был?

    -Да, был и пришёл оттуда сам не свой. 

Сашка понимающе кивнул.

   -Ну, а ты, как живёшь? Женился? Или Веронику всё никак забыть не можешь? – поинтересовалась Ритка.

  -Уже развёлся, - сообщил Сашка и добавил: - Живу один, всеми покинутый и одинокий, в двухкомнатной квартире.

   -Что я слышу? – притворно удивилась Ритка: - Наш Гаврила жалуется на судьбу?

Он засмеялся и ответил:

    -Конечно же, нет. Я живу просто прекрасно и вовсе не жалуюсь на недостаток баб в моей жизни.

   -Ну вот, - сказала Ритка, - узнаю прежнего Гаврилу, а то я уж было испугалась.

    -Поехали ко мне, - вдруг предложил он, - я покажу тебе, где живу.

Она, посмотрев на него, вдруг поняла, что последует за этим приглашением, и… согласилась. Во-первых, потому, что Сашка ей всегда нравился, но так как он был из простой рабочей семьи, то, естественно, в круг избранных не входил, а во-вторых… Во-вторых, ей вдруг до одури захотелось насладиться таким жарким, молодым мужским телом, потому что до тошноты надоело разглаживать старческие  морщины, ублажая мужское достоинство профессора…

     -Уже одиннадцать, темно как, - проговорила Ритка и выскользнула из Сашкиных объятий.

    -Ритуля, - простонал он, - ну, останься, с тобой так хорошо.

    -Мне тоже, - ответила она и, наклонившись, поцеловала его в живот.

Сашка зарычал и, схватив её в охапку, снова повалил на кровать.

 Но Ритка решила, что на сегодня с него достаточно. Вредно баловать мужчину «клубничкой» столь часто, а то он пресытится и найдет ей замену, а Ритке вовсе не хотелось, чтобы их отношения с Сашкой закончились столь же быстро, как и начались. Она, возбужденная его поцелуями и прикосновениями, всё-таки сумела побороть желание и, выбравшись из-под него, стала одеваться:

    -Мне и в самом деле пора, Гаврила.

Сашка со злостью сел на кровати:

    -Я готов сам убить твоего старикашку, лишь бы ты осталась.

    -Милый, - проворковала Ритка, - куда ты так торопишься? У нас всё впереди.

    -Завтра, - с нетерпением произнёс Сашка, - я хочу увидеться с тобой завтра.

Ритка пожала плечами и сказала:

    -Завтра как раз не могу, у нас важная встреча.

    -Хорошо, - согласился он, - когда?

    -Я позвоню тебе, - ответила Ритка…

    Дома её встретили громом и молнией:

   -Где ты была?

    -У подруги, - не моргнув глазом соврала Ритка.

    -Я звонил! – истерично визжал профессор. – Я звонил полчаса назад. Она сказала, что ты уже уехала.

    -Ну, да, - ответила она невозмутимо, - я поехала домой.

Он схватился за сердце, она тут же услужливо подскочила к нему:

    -Что, сердце? Сядь, милый, сядь, я принесу воды.

Муж вытащил из кармана домашних брюк пузырёк с какими-то таблетками, трясущимися руками отправил одну в рот, а потом стал жадными глотками пить воду. Ритка молча стояла и радовалась: «Вот оно, началось. Дорогой, я думаю, ты справишься сам, и тебе не нужно будет устраивать катастрофу».

    -Где ты была? – мрачно спросил профессор, но уже более спокойно.

    -Мой самолёт долго не мог приземлиться в нашем дворе из-за погодных условий, - съязвила она и, состроив недовольную гримасу, обиженно добавила: - Сколько раз, пупсик, я просила тебя купить мне машину, ты же знаешь, как ходит наш городской транспорт.

Она тесно прижалась к профессору своей пышной грудью и часто-часто задышала, так что он тут же оттаял и миролюбиво предложил:

    -Завтра, милая, ты получишь машину завтра же, я обещаю, а сегодня пойдём в постельку, а то твой пупсик очень соскучился по своей куколке.

Ритка в ответ кисло улыбнулась и послушно поплелась в спальню...

   Действительно, на следующий день к обеду она стала обладательницей темно-зеленой «девятки». Ритка прыгала от счастья: теперь она сможет делать всё, что захочет, обманывать его как угодно, наслаждаясь жизнью с молодыми любовниками. В общем, вместе с машиной она получала относительную свободу действий. Главное, приехать домой вовремя. Профессор радовался за жену, вовсе не догадываясь, какие мысли на самом деле витали в её очаровательной головке.  

    Ночью, достойно «отблагодарив» любящего мужа, она, нежно поглаживая его по плечу, выпытывала  секрет его «кощеевой» молодости. Всё же варианты, предложенные Вероникой и Сашкой, казались ей чересчур кровожадными, но она совсем уж  не отбрасывала их, а просто отказалась от них… на время.

    -Скажи, пупсик, как тебе удаётся быть на коне? Я просто в восторге от тебя.

 Профессор, умасленный её страстными поцелуями и объятьями, потерял самообладание и признался:

     -Ладно, открою тебе секрет моей вечной молодости, ты, я вижу, и в самом деле меня любишь.

Ритка тут же прижалась к нему ещё теснее и промяукала:

    -Ты разве сомневаешься во мне?

 Он удовлетворенно засмеялся и продолжил:

    -Есть у меня хороший друг, химик. Талантливый, но здесь не востребованный, так что ему пришлось уехать. Так вот там ему дали денег, помогли открыть лабораторию, только работай. Он изобрёл лекарство, которое и позволяет нам, уже немолодым мужчинам, почувствовать «вторую молодость». Однако пока идет клиническое испытание, его нет в широкой продаже, а у меня есть. В последний раз, когда я ездил на симпозиум, он подарил мне пузырёк. Знаешь, мне даже с сердцем легче становится, когда я принимаю его. А мой друг, благодаря своему лекарству, как и я, женился на молодой и сделал ей двоих детишек, - профессор захихикал, а Ритка с ужасом подумала: «Этого мне ещё только не хватало». Сама же вслух сказала совершенно другое:

    -Пупсик, я тоже хочу попробовать этого лекарства.

На что муж ответил:

    -Нельзя, оно создано только для мужчин.

    -Ну, откуда ты знаешь? – стала умолять его Ритка. – Может, оно на меня так подействует, что ты через девять месяцев станешь папой?

Профессор подскочил на кровати, повернулся к ней и спросил:

    -Ты и вправду этого хочешь?

    -Конечно, очень хочу, - соврала Ритка.

    -О, дорогая, - сказал муж, обнял её и добавил: - Хорошо, пожалуй, возьми одну таблеточку, там, в кармане моих брюк.

   -Так ты это лекарство всё время принимаешь? – догадалась Ритка. Профессор кивнул в ответ и строго повторил:

   -Только  одну, а то вдруг будет какой-нибудь нежелательный для нас побочный эффект.

Счастливая Ритка вскочила с постели и сделала вид, что приняла лекарство. Сама же, подумав, что она и так достаточно темпераментна, спрятала таблетку, чтобы отнести Веронике.

    Но одна мысль всё-таки засела у неё в голове. Ритка вспомнила, как совсем недавно её муж сетовал на то, что его молодая жена так и не может забеременеть. А раз в этом браке у него детей не предвидится, он отпишет всё свое состояние дочери и внуку. Так Ритка с удивлением узнала, что у профессора есть не только дочь, но и внук.

   «Нет, дорогой, я уж своего не упущу», - подумала она и решила притвориться беременной, таблетки «молодости» оказались весьма кстати. Буквально через неделю она сообщила обалдевшему от счастья мужу, что наконец «свершилось» чудо. А чтобы не быть голословной, она представила доказательство: результат обследования. Только  муж так и не узнал, что этот «липовый» результат за определённую плату дала ей подруга мамы, их семейный врач – гинеколог. Конечно же, профессор тут же потащил Ритку к нотариусу и переоформил завещание на неё. Взглянув на объём своего наследства, она чуть не лишилась дара речи: муж оказался намного богаче, чем она предполагала. Всё, теперь можно было действовать.

Она приехала за советом к Веронике.

   -Говоришь, лекарство помогает ему держаться в седле? – спросила та.

   -Вот оно, - сказала Ритка, протягивая ей таблетку, -  посоветуй, как сделать, чтобы он ничего не заподозрил?

Вероника успокоила свою подругу:

   -Подмени таблетки на более безобидные.

   -А вдруг он поймет? – с тревогой спросила Ритка.

Вероника попробовала лекарство на вкус:

   -Совсем безвкусная, как мел. Вот что, возьми простой кальций и насыпь вместо этих.

   -И все? – удивилась Ритка. – Так просто?

   -Да, - ответила Вероника, - так просто.

Окрыленная Ритка поехала к Гавриле. После того первого вечера они уже несколько раз встречались, и Сашка даже подарил Ритке ключ от квартиры. Она приходила к нему, звонила по телефонному номеру, который он ей дал, и любовник тут же приезжал. Но в этот раз телефон издавал лишь короткие гудки. Напрасно прождав своего любовника, Ритка не солоно хлебавши уехала домой.

        Она сделала всё, как велела Вероника. Вместо привычного лекарства под названием «Вторая молодость» её пупсик получил самый обычный кальций. Ритка с волнением и страхом наблюдала, как муж принимал таблетку. Она ликовала: он не заметил подмены. Теперь оставалось только ждать и надеяться на лучшее.

    Ритка стала замечать, что муженек всё чаще и чаще стал хвататься за сердце. Однажды, распалив его как обычно, она вдруг поняла, что с мужем что-то произошло. Она тут же соскочила и встревоженно спросила:

    -Дорогой, таблеточку?

Профессор, судорожно хватая ртом воздух, что-то прохрипел ей в ответ.

    -Что? Что? – не разобрала она и наклонилась поближе.

Видно было, что слова давались ему с трудом:

   -В стене… под плиткой… оставляю ребенку… - он закатил глаза, сильно захрапел и вдруг замолчал. Ритка ни на шутку перепугалась и вызвала «Скорую», но было поздно: наконец – то её мечта сбылась. Она не могла поверить в счастье, внезапно свалившееся на неё.

   -Слава Богу, - прошептала она над остывающим трупом мужа, - мне не пришлось прибегать к крайним мерам. Кальций так же безобиден, как стакан воды.

Она вовсе не чувствовала себя виноватой и даже пожалела профессора, уронив пару слезинок. С мокрыми от слез глазами впустила врачей, которые ещё раз подтвердили, что она теперь совершенно свободна.

    -Ах, уж эти молодые жёны, - сказал довольно интересный врач средних лет и вожделенно посмотрел на Ритку, стоявшую перед ним в прозрачном пеньюаре, сквозь который были видны все её прелести.

    -Что с ним? – всхлипнула она.

    -Как это ни банально звучит, но вашего мужа убила любовь.

Ритка разревелась:

    -Я… это… я во всём виновата, но он так хотел ребёнка…

    -Успокойтесь, милочка, - медсестра, усадив Ритку на диван, сделала ей успокаивающий укол. – Так иногда бывает, когда муж намного старше своей жены. Вы не виноваты, и не надо себя упрекать. Эти старички забывают о том, что им уже не двадцать лет, а все сто двадцать.

    -Но мой муж был не таким уж и старым.

    -Вскрытие покажет, - ответила медсестра.

«Скорая» забрала тело профессора с собой, Ритке пришлось «умаслить» медиков, чтобы им было не так обидно, всё же не очень-то приятно, когда в твоё дежурство судьба выкидывает подобный фортель.

    Как только дверь за врачами закрылась, она тут же, прямо ночью, позвонила Веронике и, рыдая в трубку от счастья, сообщила ей приятную новость.

    -Что случилось? – спросил встревоженный Сергей.

    -Ничего, спи, у Ритки муж умер, - ответила Вероника.

    -Как умер? Он же ещё был крепким старикашкой. Всё ясно, я не удивлюсь, если Ритка приложила к этому массу усилий.

   -Что ты несёшь? – возмутилась Вероника. – Она искренне любила Семёна Степановича.

Сергей в ответ только хмыкнул.

     «Отпраздновав» поминки, на которых Ритка сидела безутешная и убитая горем, она приехала домой и тут же принялась за поиски чего-то, о чём говорил перед смертью муж. Так как профессорская квартира находилась в старом доме, в ней сохранился камин, который, правда, лет тридцать не использовали, потому что был забит дымоход. Камин, скорее, играл роль интерьерного украшения и был обложен вокруг старой облицовочной плиткой. Несколько квадратиков плитки отличались от остальных: были такого же цвета, но без рисунка.

   -Ага, начнем отсюда, - проговорила Ритка и безжалостно стала разбивать плитки одну за другой. Но в камине ничего не оказалось.

   -Фу, черт, - выругалась она, - только зря плитку испортила. Стена…стена…. Какая же это стена? И где?

Она как разъяренная тигрица металась по квартире, простукивая все стены. Ничего. Всё напрасно, никакого клада не было.

    -Ты, старый козел, видно, посмеяться надо мной решил, - зло процедила она, глядя на фотографию мужа в траурной рамочке.

    И в самом деле, Семен Степанович, ухмыляясь, смотрел на неё с фотографии. Ритка передёрнула плечами: от этого взгляда ей стало не по себе, и она, открыв чулан, «тёщину» комнату, со злостью зашвырнула туда профессора. Чулан был завален старыми ненужными вещами, которые громоздились до самого потолка. «Надо бы здесь порядок навести, все выбросить, да сделать гардеробную», - подумала она, прикрывая дверь. И вдруг Ритку осенило: плитка! Как же она сразу не вспомнила, что почему-то одна из стен чулана была выложена старой каминной плиткой. От волнения, охватившего её, у неё даже руки затряслись, и Ритка, долго не раздумывая, принялась откидывать вещи от стены. Вот оно! Наконец-то! Она вновь с усердием стала простукивать каждую плиточку.

    К её удивлению, одна из плиток при нажатии вывалилась, так что она едва успела поймать её, и там образовался тайник. Ритка засунула в него руку и вытащила свёрток. Она дрожащими от нетерпения руками развернула его и вскрикнула: перед ней лежали очень красивые, явно старинные драгоценности – потемневшее от времени серебряное колье с изумрудами и такие же серьги. А под ними… аккуратно сложенная, довольно толстая пачка зеленых купюр.

    -Доллары, - догадалась она и пересчитала их.

Через несколько минут ошарашенная Ритка поняла, что она не просто вдова, а очень богатая вдова. И без этого свёртка по завещанию она становилась обеспеченной женщиной, но разве могла она подумать, что ей свалится на голову подобное богатство.

    -Теперь я осуществлю свою мечту, - сказала она, празднуя своё удачное вдовство.

Изрядно накачавшись коньяком, она позвонила Сашке.

    -Ну, давай же, Гаврила, возьми трубку, - страстно шептала она. - Неужели ты не чувствуешь, что я хочу тебя?

    Она сгорала от желания лечь с молодым любовником теперь уже в свою постель и сутки напролет не вылезать из неё, предаваясь удовольствию. Но Сашкин телефон упорно молчал. Ритка догадывалась, что была не единственной женщиной в его жизни, но после того как Сашка познал её или, как она говорила Веронике, «вкусил», у него пропала всякая охота иметь кого-то ещё. Ритка владела маленькими женскими хитростями и хорошо знала, что, переспав с ней один раз, мужчины просили о встрече ещё и ещё. Сашка  не являлся исключением. Она встревожилась, вспомнив, что уже несколько недель не была с ним, похороны, конечно, не в счёт. Для неё это не столь важный повод, чтобы из-за него можно было отложить любовное свидание. Ритка неоднократно ездила к нему на квартиру, но видно было, что хозяин здесь давно не появлялся.

   Однажды, очередной раз бесполезно прождав его  два часа, она собралась было ехать домой, как в дверь позвонили. Ритка подбежала к двери в надежде, что это Сашка, который звонит, потому что попросту забыл ключи. Но когда она открыла, вошёл совершенно незнакомый тип неприятной наружности. Исподлобья на неё смотрели колючие глаза, прожигающие насквозь. Ритка невольно содрогнулась и напряглась. Тип молча вошел, протянул ей свою огромную ручищу, украшенную наколками, и сказал:

    -Гаврила именно такой тебя и описывал.

    -Что с ним? – спросила обеспокоенная Ритка.

Он ухмыльнулся, обнажая кривые зубы, и успокоил:

   -Не жди его так скоро, красотка.  Он теперь отправится в места дальние, нехоженые.

   -Как это случилось? – спросила она, догадавшись, о чём идет речь.

   -Меньше будешь знать, лучше будешь спать.

   -Ему нужен хороший адвокат, я могу помочь, - сказала Ритка.

Тип снова ухмыльнулся и спросил:

   -Любишь его?

Ритка кивнула.

   - Тогда дождёшься. Повезло же салаге. Вот бы меня кто ждал.

Он засобирался уходить.

   -Постойте, - сказала Ритка, сообразив, что это знакомство, возможно, принесёт свои плоды в будущем, - куда же вы? На ночь глядя? Оставайтесь. А вот деньги, вам на первое время хватит

Удивлённый её милосердием и сочувствием бандит ответил:

   -А ты не шутишь, красотка?

  -Какие уж тут шутки, - ответила Ритка. – Оставайтесь, не бойтесь. Про эту квартирку знаю только я, Сашка прописан по другому адресу. Вас тут не побеспокоят, конечно, если примерно вести себя будете. Вот ключи.

   -Ну, красавица, - бандит развёл руками, - я перед тобой в долгу.

   -Ещё успеешь, - кинула она, стоя в дверях.

Так Ритка познакомилась с вором в законе, одним из главных авторитетов, который вскоре стал управлять городом. Авторитет не забыл той услуги, которую она ему оказала, и «Лотос» поэтому пережил многое и многих…

     -Евгения, я хочу предложить тебе…  - начала Маргарита, но Женька перебила её:

    -Я согласна, Маргарита Генриховна, но у меня есть одно условие.

Маргарита с удивлением уставилась на девушку, которая, как она считала, пойдёт далеко, даже дальше, чем она сама и Вероника:

    -Какое же?

Женька отчего-то закрыла глаза и тихо сказала:

   -Я хочу делать…хочу, чтобы всё происходило в абсолютной темноте. Клиент не будет видеть меня, значит, на улице не узнает, а у меня, сами понимаете,  желание  лицезреть его и вовсе отсутствует. Я заранее буду находиться в комнате, где будет только кровать и плотные шторы на окнах, не беспокойтесь, клиент не сломает себе нос или ту часть своего тела, с помощью которой я буду зарабатывать деньги. И ещё: я буду делать это, когда захочу.

    -Девочка моя! – воскликнула Маргарита. – А это будет что-то новенькое, нет-нет, это не просто что-то новенькое для «Орхидеи», это сенсация. Как это таинственно и романтично: прекрасная незнакомка и секс в абсолютной темноте. Работают только органы осязания, обоняния и слух. Ну, Евгения, вынуждена признать, что ты – наша находка.

Но Женька вовсе не разделяла радости своей патронессы, она коротко спросила:

   -Сколько?

Маргарита назвала цифру, и девушка кивнула. Это было намного больше, чем получали остальные девочки.

   -Заметь, - добавила хозяйка, - я приплатила тебе за идею. Когда ты приступишь?

Женька отвернулась и, глядя куда-то в сторону, ответила:

   -Когда вам будет угодно.

   -Значит, сегодня, - сказала Маргарита.

     Женька вышла из кабинета хозяйки в большом волнении. Нельзя сказать, чтобы она была совсем неопытна в подобных делах, и всё же то, что было у неё раньше, совсем другое, даже Толик. А про свой первый сексуальный опыт Женька  вспоминала неохотно, всегда краснея при этом…

     Как-то на летних каникулах Вика пригласила её к родственникам в старинный русский городок на Урале. Валерка, двоюродный брат Светки и Вики, был младше Женьки на год. Он с первого дня заявил на эту зеленоглазую девчонку свои права, так что другие пацаны остались с носом. Валерка вёл себя так, как будто сто раз проделывал этос девчонками. Женька сама не понимала, как она могла согласиться. Свой самый первый раз она помнила смутно, она-то думала, что это будет романтично, как рассказывала Светка, но оказалось, что никакой романтики в этом нет, а есть лишь боль и какая-то неизъяснимая тоска. К тому же её партнер оказался столь же неопытен, как она сама, и у них всё закончилось очень быстро. А потом им обоим отчего–то было трудно смотреть друг другу в глаза, и Женька считала дни до отъезда. В памяти у неё остались неприятные воспоминания о случившемся, но время залечило раны: вскоре Женька и вовсе забыла о своём первом неудачном опыте…  

    Толик был совершенно другим, не похожим на Валерку. Он, в отличие от того мальчика, уже имел достаточный опыт в подобных делах. Его «донжуанский» список насчитывал с десяток девушек, о чём, конечно, его строгие родители даже не догадывались. И хотя Толик оказался не её принцем из сказки, она была благодарна ему за то, что он помог познать ей настоящую силу физической любви. Женьке было хорошо с этим мальчиком, но как только она узнала об измене, тут же без сожаления порвала с ним. Как ни старался этот «барчук», как окрестила его Женька, вернуть её, она дала ему настоящий отворот – поворот.

    -Только зря время на него потратила, целых два года, - пожаловалась она подружке, а потом и маме на её могиле.

   Но всё это было несерьёзно, как игра. То, что предложила ей Маргарита Генриховна, была сама  жизнь. Причём настоящая, взрослая жизнь, которая не прощает ошибок и просчётов.

    В большом волнении Женька входила в отведённую ей комнату. Маргарита выполнила её условие, создав кромешную темноту. Женькины глаза постепенно привыкли, и она начала различать предметы. Темнота стала казаться не такой уж пугающей. Когда зашёл он, клиент, Женька поначалу растерялась. «С чего начать? С чего же мне начать?» - лихорадочно думала она. Потом она глубоко вздохнула и понемногу успокоилась. «Я просто зарабатываю деньги. Я должна. Это работа. А он просто безликий Некто, клиент», - уговаривала она саму себя. Женька видела, как мужчина тоже растерялся. Он шагнул вперед и, споткнувшись о ковер, выругался.

    -Иди ко мне, дорогой, - сказала ласковым голосом Женька. – Не бойся. Я здесь. Я жду тебя.

Очарованный её голосом, мужчина пошёл вперед. Женька взяла его за руку и помогла сесть на кровать…

         С этих пор Маргариту в буквальном смысле слова одолевали клиенты. Но даже она ничего не могла поделать: Женька работала только тогда, когда хотела сама, два раза в неделю, не больше. Иногда, очень редко, когда нужно было защитить лицо фирмы, Женька соглашалась «работать» внеурочно. Маргарита, хоть и злилась, но потерять такой лакомый кусочек не желала: эта «зеленоглазая бестия», как отзывалась она о девушке, приносила фирме доход за троих. И приходилось выкручиваться перед клиентами, выдумывая всякую романтическую бредятину.                        

Париж…

    Вероника сладко потянулась и зевнула.

    -Дорогая, - прошептал спросонья Максим и положил руку ей на грудь.

    -Что тебе на завтрак? – спросила Вероника.

    -Как обычно, - ответил он.

Она позвонила в ресторан гостиницы и заказала завтрак в номер. Потом встала и подошла к окну.

    Чудесный вид открывался из окна её номера: старый город блистал во всей своей красе. Она любила Париж. Этот романтический город нравился ей в любое время года. Даже летом она ехала не к морю, как все, а сюда. Она любила бродить по старым улочкам Парижа, думая о своём и наблюдая за жизнью парижан. Старый Париж – совершенно другой мир, не то, что новый с его небоскрёбами и суетой. Здесь же время как будто замедлялось, и Веронике казалось, что она то в веке шестнадцатом, то в середине двадцатого.

    Когда она впервые попала в Париж, прежде всего понеслась по магазинам, накупила всякой всячины, которую потом раздаривала своим подружкам. Во второй раз магазины были ей не интересны, и Вероника заказала себе экскурсию по Парижу. Эйфелева башня, Нотр-Дам, музей импрессионизма, Гиме, конечно, Лувр, Версаль, Фонтебло… Её всё радовало здесь, в Париже, всё вызывало восхищение и восторг… Гранд – Опера, Комеди Франсез… Она, набродившись за день, еле притягивала ноги в отель. Особенно поразил Веронику Версаль с его дворцом и парками.

     -Боже мой! – восхищалась она. – Серёжа, ты только представь! Здесь ходил сам Людовик XIV!

     -Ничего особенного, - отвечал Сергей, - наш Петербург во много раз красивее Парижа.

    -Ты глупый и ничегошеньки не понимаешь, - злилась она.

Сергей редко бывал в Париже, лишь по делам, предпочитая отсиживаться дома. А она, наоборот, она была без ума от Парижа.

   Вероника плохо знала французский и общалась в основном жестами, но эти милые французы всегда понимали красивую иностранку и с удовольствием выполняли её желания. Иностранные языки Веронике вообще  плохо давались, и она, поняв, что ей никогда не стать переводчицей, пошла в медицинский.

       Современный Париж  не пленял её так, как пленял старый город. Вот и сегодня Веронике хотелось побыть одной и побродить по городу.

    -Что ты сегодня будешь делать? – спросил Максим.

    -Как обычно, пройдусь по Парижу, - ответила она, - попью кофе.

Она всегда пила кофе в одном и том же кафе. Кофе здесь был изумительный, ароматный, настоящий. Вероника любила посидеть в этом открытом кафе, откуда были видны башни Собора Парижской Богоматери.

    -И охота тебе торчать в душном городе, - проворчал Максим, - лучше бы поехали к морю.

    -Ещё успеем, - Вероника отошла от окна и направилась в ванную.

     Максим, заместитель Сергея, и не только по работе, но и в постели его жены, был на десять лет моложе её. Вероника и раньше не отличалась порядочностью по отношению к мужу, а с годами её страсть к мужчинам только усилилась, она знала, что это своего рода болезнь. И виноват был в этом Сергей, её муж. Нет, конечно же, она любила Сергея по-прежнему, но тот был вечно занят или делал вид, что занят. К тому же ей так хотелось доказать и ему, и самой себе, что она может быть красива, любима и желанна. Казалось, в последнее время Сергей и вовсе перестал  замечать её, ему гораздо интересней было с сыном.

      Она безумно ревновала своего мужа. Она даже наняла частного детектива, чтобы тот проследил за ним, но когда же поняла, что у Сергея никого нет, обиделась. Да, она могла простить ему измену с женщиной, но то, что он просто игнорировал её, она простить не могла и завела себе любовника… в отместку.

    Максим давно присматривался к Веронике. Ему нравилась эта женщина, как он считал, настоящая стерва. Его не тянуло к женщинам, которые из белья готовы были выпрыгнуть, лишь бы только угодить ему, наоборот, его привлекали женщины, подобные Веронике, которых нужно было покорять и приручать, как норовистых лошадей. К тому же Вероника была женой его босса - это как раз придавало ещё больше пикантности их отношениям. Он специально искал подходящий предлог, чтобы сблизиться с ней. Но ему не удавалось.

    -Ты ещё не оседлал свою кобылку? – шутили друзья.

   -Нет, пока нет, но у меня всё впереди, - отвечал он им, - думаю, что эта тёлка скоро попадется на крючок.

И тут как-то само собой получилось, что друзья предложили ему пари: если он к исходу месяца не станет любовником Вероники, то проиграет очень большую сумму денег. А Максим в то время был обычным клерком в банке Сергея, но с огромными честолюбивыми запросами.

     Однажды, конечно, совершенно «случайно» он увидел её в театре, одну, без мужа. Вероника любила театр, предпочитая ему кино. Максим же считал, что театр – это только бесцельное времяпрепровождения, но ради своей карьеры он был готов пойти на что угодно. А карьеру ему могла сделать только Вероника. Еле дождавшись антракта, Максим тут же подскочил к ней.

   -Вероника Викторовна, добрый вечер, - поздоровался он и присел рядом с ней.

Вероника наморщила лоб, силясь вспомнить, где она могла видеть этого приятного молодого мужчину.

    -Максим, Максим Петрович, - любезно подсказал он, - мы встречались с вами на вечеринке по случаю юбилея нашего банка.

    -Ах, да, - вспомнила Вероника, - именно Максим. Вы тогда всех нас покорили своей игрой на гитаре.

    -Спасибо, - ответил он и смешно покраснел, как девочка, скромно опустив глазки.

«Однако, какой ребёнок», - подумала Вероника. Но этот приятный молодой человек на самом деле давно перестал быть ребёнком, и не только потому, что был завсегдатаем  салона «Лотос», точнее «Орхидеи». Кстати, в «Орхидею» его затащил друг и одноклассник Вадька Задорожный еще в десятом классе, старший брат которого был там своим человеком. Об этом, конечно, Вероника не знала, не догадывалась, думая, что именно её неземная красота привлекла Максима. Ей льстило, что этот молодой человек смотрит на неё такими влюблёнными глазами. Не догадывалась она и о том, что у «милого ребёнка», как она его называла, были далеко идущие планы.  

    Этот расчётливый циник с честолюбивыми замашками мечтал, постепенно оттеснив Сергея, занять его место, и не только в постели. Хозяин банка! Вот что прельщало его. Максим завидовал Сергею, завидовал сильно, до щемящей боли в груди. «Почему? Ну, почему, у одних есть всё, а у других ничего?» - думал Максим. И он ненавидел Сергея за это.

       Как только Максим после института пришел в банк по рекомендации отца своего друга, всё того же Задорожного, он думал, что Сергей примет его с распростертыми объятьями и сразу поставит  на хорошую должность, но Сергей взял и не оценил по достоинству  этого молодого человека. И с тех пор Максим затаил злобу на своего босса, мечтая отомстить ему. Вероника со своей любовью подвернулась как раз кстати. Если она на самом деле нужна была ему лишь для осуществления своих планов, то Вероника, наоборот, влюбилась в Максима.    

    В тот же вечер она, сгорая от ненасытного желания, отдалась ему прямо в прихожей своей огромной квартиры. Сергея не было дома, он вместе с сыном после очередного скандала переехал в загородный особняк.

      Мягкий, пушистый ковер, по которому они катались в страстных объятиях, стал их первой постелью, отправной точкой  столь бурно начавшегося романа. Однако к удивлению Вероники мальчик оказался вовсе не промах, и они смогли оторваться друг от друга лишь к утру, да и то потому, что Максиму нужно было идти в банк.  

    -Милый, когда мы опять встретимся? – шептала Вероника, тесно прижимаясь к нему.

    -Сегодня, сегодня вечером, - ответил он, решив окончательно закрепить свою победу.

Вечером Максим должен был идти в «Орхидею», но Вероника оказалась настолько искусной в любовных утехах, что он передумал, мечтая поскорей очутиться в её постели.

    -Чёрт, - выругался он, спускаясь в лифте на первый этаж, - мне не хватало только влюбиться в неё.

     Вечером всё повторилось вновь…

      И вот теперь Париж. Максим давно стал частью её жизни. Она сделала его вторым человеком в банке, как-то невзначай подсказав своему папе, а тот её мужу, кандидатуру заместителя. Сергей ни о чём не подозревал. Ему, казалось, как когда-то, было абсолютно всё равно, верна она ему или нет. Вероника понимала, что если бы она тогда не забеременела, то вряд ли бы стала его женой…

    Страх потерпеть неудачу сосал где-то под ложечкой, пока Вероника маялась в очереди перед заветной дверью гинекологического кабинета. Пожилая опытная врач, поблёскивая стёклами огромных, с пол-лица, очков, сообщила наконец Веронике радостную новость. Вероника возликовала! Свершилось то, чего она так безуспешно добивалась вот уже несколько месяцев. Но после приёма у врача она отправилась не домой, а к Ритке, чтобы поделиться своей победой.

      -Всё! – закричала она прямо с порога. – Теперь он никуда не денется от меня.

Ритка пожала плечами и сказала:

     -И охота была тебе. Как будто мужиков на свете мало.

Но Вероника, радостная и счастливая, подскочила к подруге и закружила её:

    -Ритуля! Ну, как ты не поймешь! Я выиграла! Он теперь мой.

     -Не знаю, что хорошего тебе это даст? – скептически заметила Ритка, не разделяя восторга своей подруги. И как в воду глядела…

     Нет, конечно, Вероника продолжала  любить Сергея, но это вовсе не мешало ей изменять ему с другими мужчинами. Единственное, в чём она была честна перед ним, так это в том, что Вовка был его сыном. Это Вероника знала наверняка. 

    -Как ты думаешь, - спросил Максим, - твой муж догадывается о том, что мы… здесь. В общем, что мы вместе?

Вероника засмеялась:

   - Успокойся, милый, конечно же, нет. Если бы он догадался, он бы просто тебя убил.

Максим со страхом посмотрел на неё:

   -Что ты сказала? Убил?

    -Да, - продолжала издеваться над ним Вероника, - или повесил, а может быть, живьём закопал. Откуда я знаю.

 Вероника снова отошла к окну и, прислонившись лбом к стеклу, стала смотреть на город. Ей так хотелось верить в то, что Сергей действительно способен сделать всё, что угодно, лишь бы вернуть её любовь. Но муж, и она прекрасно это знала, никогда ничего подобного не сделает. Если даже он и узнает, то просто-напросто разведётся с ней, не давая надежды на возврат отношений. Вероника не боялась остаться одна, она была достаточно обеспеченной женщиной и без Сергея. Тот даже не догадывался, что под весьма безобидной вывеской салона «Лотос» скрывается другая вывеска – «Публичный дом». Тем более что широко они с Риткой его деятельность не афишировали, да и название придумали совершенно иное – «Орхидея». Многие клиенты даже и не догадывались, что, в принципе, это одно и то же.

    -Как ты можешь жить с человеком, который способен на такое? – удивился Максим.

   -А я давно не живу, только существую, - ответила она.

И вдруг, сам не зная почему, Максим выпалил:

    -Давай поженимся, Вероника.

Она с удивлением повернулась к нему.

    -Поженимся? Мы? С тобой? – Вероника не сдержалась и захохотала, да так, что от смеха повалилась на кровать, продолжая смеяться. – Ты только представь: я и ты. Я – жена, ты – муж. Не просто муж, а руководитель банка. Я не дура менять Президента банка на его заместителя, значит, мой муж должен быть именно Президентом, на меньшее я не согласна. – Она перестала смеяться и пристально посмотрела на Максима: - А впрочем, в этом что-то есть.

Он от волнения даже перестал дышать: Вероника, сама того не подозревая, раскрыла все его карты. А как догадается? Конечно, она бабёнка – хоть куда, и ему в самом деле нравится, но он ещё так молод, и вообще… И чего сдуру ляпнул?

    А Вероника, подперев голову рукой и в упор глядя на него, продолжала его испытывать:

   -Скажи, ты и в самом деле хочешь жениться на мне, или тебя только банк интересует? – спросила она.

   -Ка…кой банк? – от волнения Максим даже заикаться стал, и у него затряслась рука с чашечкой кофе. – Конечно, хочу… на тебе… Для этого мне банк не нужен.

    -Ой, ли, - ухмыльнулась Вероника. – А то я не знаю, милый, что у тебя на уме.

Максим сделал вид, что страшно оскорбился:

    -Как ты можешь так думать! Ты обижаешь меня своими необоснованными подозрениями! Я люблю только тебя,  и ещё ни разу за то время, как мы вместе, не изменял тебе, и я не понимаю...

     -Ну-ну, - прервала его Вероника, - понесло. Хватит врать. Неужели ты думаешь, что я столь наивна и поверю в чушь, какую ты несёшь?

Она резко встала с кровати, подошла к нему и, наклонившись над ним, процедила:

    -Любишь, говоришь? Тогда почему из «Орхидеи» не вылазишь?

У Максима от страха захватило дух, в голове пронеслось: «Стерва, всё знает». Но он довольно быстро справился с собой и возмутился:

    -Ты следила за мной?  Я что, уже потерял доверие? Как ты смела?

    -Да, смела, - твёрдо сказала она. – Я хочу, чтобы меня любили, а не пользовались, как вещью.

    -Вероника, дорогая, - он усадил её к себе на колени, - ты же знаешь, что мужчине иногда так необходима разрядка после тяжёлого дня. К тому же мы с тобой вынуждены встречаться всего лишь раз в неделю, а я не могу без женщины долго.

Он стал страстно целовать её, потихоньку лаская руками грудь. Она застонала. Его руки, не грубые, а, наоборот, мягкие, всегда доводили её до исступления. Когда он понял, что она вновь готова отдаться ему, подхватил и понес свою ношу на кровать.

    -Вот за это я и люблю тебя, чёрта, - простонала она, вся наполненная неистовым желанием.

«Хороша всё же тёлка», - подумал Максим, тоже застонав от удовольствия…

      В этот день они так и не смогли покинуть номер отеля, наслаждаясь друг другом.

   -Эта жара так возбуждает, - сказал он, когда они наконец-то вылезли из постели и стояли вдвоём под душем.

    -И не говори, - игриво сказала Вероника и провела рукой по его животу, спускаясь всё ниже и ниже. Она улыбалась, глядя Максиму в глаза, а её руки шаловливо продолжали ласкать его плоть. Когда же его желание достигло апогея, он зарычал и вновь овладел ею тут же, в ванной…

    Вероника давно спала, уткнувшись носом в его плечо, а Максиму не спалось. Её слова совсем выбили его из сна. Он потихоньку отстранился от неё и вышел на балкон.

      Ночной Париж - ни с чем не сравнимая красота. Максим это понял и даже вскрикнул от восхищения. Он закурил, продолжая молча созерцать  великолепие, открывшееся ему.

   -Странно, - проговорил он, - надо же, я раньше и не замечал.

       Он уютно устроился в кресле и закрыл глаза. Вокруг него шумел чужой ночной город с многовековой историей; легкий ветерок теребил его волосы; в комнате на большой кровати спала женщина, которая готова была сделать его богатым за то, что он раз в неделю доставлял ей удовольствие; а он думал, мечтал… мечтал о другой, о той, которая осталась там, дома, в России. Максим с шумом вздохнул. Вероника, эта ревнивая стерва, действительно была права: он был частым завсегдатаем  «Орхидеи» с тех пор, как познал неизъяснимое блаженство…

     Её звали Афродита. Вернее, это был псевдоним. Никто не знал её настоящего имени. Хозяйка, как он её ни упрашивал, отказалась назвать его.

    -Зачем вам? – спросила она. – Зачем вам знать, кто она? Я уверяю вас, что девушка эта весьма привлекательна, поверьте мне на слово.

    -Марго, я не могу больше жить без неё, я хочу её, поймите. Она как наркотик, - умолял он.

«Как вы меня достали, козлы, - подумала Ритка. – Однако, не нравится мне его настроение. Пожалуй, нужно всё рассказать Веронике, уж она-то  пообломает тебе всю хотелку». Безусловно, Вероника знала о каждом его посещении публичного дома, но не препятствовала, считая, что мальчику нужно хорошо выгуляться.

    -Короче, Максим, если вы не желаете идти на наши условия, я вынуждена предложить вам другую девушку, которую вы хорошо сможете разглядеть при свете.

    -Я не хочу другую, - опешил он.

    -Тогда, - Ритка пожала плечами, - смеритесь с тем, что есть. Да, и не старайтесь отыскать лазейку, всё равно у вас ничего не получится.

Максим и в самом деле обшарил все стены в поисках выключателя, но так и не нашёл.

   -Поймите, - продолжала увещевать его Ритка, - у Афродиты имидж такой. Ещё ни один клиент не жаловался.

    -Я не жалуюсь, Марго, дорогая, я не жалуюсь, что вы. Но я жить не могу без неё, она нужна мне, - упрямо повторил Максим.

      Маргарита закатила глаза: уж сколько раз она выслушивала подобные заявления от клиентов. И в самом деле, эта зеленоглазая бестия - молодец, её выдумка принесла фирме немалый доход. Клиентов тайна девушки по имени Афродита только привлекала, и каждый раз они требовали именно её.

    Но Женька работала по строго расписанному графику. Как ни странно, но в этот раз хозяйка пошла на поводу у своей подчинённой, а не наоборот. Кроме того, они с Женькой придумали ещё один ловкий ход: когда всё заканчивалось, и клиент, опустошённый утолённым  желанием, стонал от неземного удовольствия, остывая на ещё влажных от страсти простынях, Афродита, нажав незаметную пружинку, исчезала за неприметной дверью, открывавшуюся в стене. Напрасно мужчины призывали её - она больше не появлялась. Тогда, наспех одевшись, они мчались в кабинет к хозяйке, тряся пачками денег и требуя вернуть девушку. Но Маргарита была неумолима. Она вовсе не боялась потерять клиентов: настолько прочным было положение её фирмы. На смену этим придут другие. Но количество клиентов нисколько не убавлялось, а, наоборот, прибавлялось.

    -Ника, что делать? – обеспокоенная подобным положением вещей, Ритка как-то пожаловалась подруге. – Мне не хватает девушек.

    -Нужно вербовать новых, - ответила Вероника.

    -Но все массажистки у нас уже задействованы, - привела веский аргумент Ритка и добавила: -  Не идти же мне за новыми кадрами на Тверскую?

Вероника пожала плечами и сказала:

    -Ну, я не знаю, давай попробуем из салона красоты.

Подруга недоверчиво посмотрела на неё:

    - Что ты, это же тебе не массажистки.

    -А ты попробуй. Всем хочется красиво жить. Не думаешь ли ты, что твои массажистки и в самом деле держат язык за зубами?

Ритка твёрдо сказала:

    -Держат, и ещё как. Если они распустят языки, будут моментально уволены.

    -А ты намекни им, что, мол, они могут распустить языки, но только в пределах «Лотоса». Где они приводят себя в порядок?

    -Естественно, у нас, - ответила Ритка, - где же ещё? У них огромные скидки, им не выгодно искать себе что-то ещё.

   -Ну, вот видишь, как всё просто, - сказала Вероника и спросила: - Тебе бы не было обидно? Вот представь: ты вроде и работаешь много, а получаешь не столько, сколько девочки из массажного салона.

Ритка согласно кивнула:

   -Хорошо, попробуем привлечь девочек из салона красоты.

   -Да, кстати, как там этот твой проект под названием Афродита? – поинтересовалась Вероника. – Что-то мой мальчик в последнее время грустный приходит.

Ритка засмеялась:

   -Что, копьё не стоит?

Вероника махнула рукой:

   -Ещё как! Он после неё, как бешеный. Я в диком восторге.

   -О! – перебила Ритка. – Может, мне её Гавриле подсунуть? А то тюрьма его, видно, доломала.

   -А что, подсунь, не узнаешь своего Гаврилу, - согласилась Вероника и с тревогой в голосе добавила: - Уж не влюбился ли мой Максик? Маргоша, он и правда  не видел её ни разу?

    -Успокойся, подруга, всё в порядке. Её никто, кроме нас с тобой, не видел, а остальные девочки даже не догадываются, кто она.

     -Неужели? – удивилась Вероника. – Всё так прочно законспирировано?

     -Это было её условие, и я рада, что приняла его. Смотри, - Ритка открыла сейф, продемонстрировав Веронике его содержимое.

Та восхитилась:

   -О! Мы с тобой скоро будем богаты как крёзы.

   -Ага, крёзы, - захихикала Марго, - только в юбках…

            Вот уже и небо посерело на востоке, предвещая новый день, а Максим всё сидел на балконе с закрытыми глазами и предавался мечтам. Как хотелось ему вновь почувствовать это необъяснимое желание, которое вызывала она, Афродита. Её руки, нежные, ласковые, едва касались его, приводя всё тело в трепет. Длинные шёлковые волосы щекотали его грудь, живот, когда она наклонялась к нему, а ещё этот пьянящий, ни с чем не сравнимый пряный аромат, который исходил от неё. Пожалуй, он не меньше мог возбудить, чем всё остальное. Афродита, богиня любви, кто же ты? Максим всё готов был бросить к её ногам, весь мир, лишь бы только она всегда была рядом. И пропади пропадом эта карьера! Стоп! С карьерой он немного переборщил: ему обязательно надо стать Президентом банка, тогда он сможет бросить к ногам этой девушки намного больше, чем весь мир, - деньги. А деньги Максим любил и желал так же страстно, как Афродиту…

    Вероника застонала во сне и перевернулась на другой бок, ощупывая рукой его подушку. Максим поспешил вернуться. «Ещё не время, моя дорогая Афродита, ещё не время, - подумал он, - я должен стать Президентом, и тогда…»

     -Максим, - позвала его во сне Вероника, но он не ответил как обычно: «Я здесь, дорогая», а предпочёл притвориться спящим.

Россия…    

    -Сергей Владимирович, что с вами? – спросил Юра. – Что это за девушка?

Сергей пожал плечами:

    -Не знаю, Юра, я сам не знаю. Я нечаянно толкнул её, она уронила цветы.

    -Красивая, - Юрка мечтательно закатил глаза.

    Сергей ничего не ответил ему. Девушка и в самом деле была хороша, а ещё она была так похожа на ту, другую. Хотя, почему похожа. Пожалуй, ничего общего. У  Марины были очаровательные рыжие кудряшки, а у этой - прямые тёмно-каштановые волосы. Но  глаза… Вот глаза и в самом деле были похожи. У незнакомой девушки они тоже были миндалевидные и пронзительно-зелёные. Сергей посмотрел в них - и у него захватило дух, совсем как тогда, когда он впервые увидел Марину. А ещё пряный аромат, такой знакомый и забытый, который исходил от её волос, от одежды - от неё самой.

      У Сергея защемило сердце от воспоминаний, которые всколыхнула эта незнакомая девушка, и он прошептал:

    -Как же мне найти тебя, Марина?

    -Что-что? – не понял Юра. – Вы что-то сказали, Сергей Владимирович?

    -Нет, Юра, ничего, всё в порядке.

          Сегодня был особенный день. Сергей сначала старался вычеркнуть его из памяти, но так и не смог. Именно в этот день много лет назад погибла Марина. Ещё сегодня утром, собираясь на кладбище, Сергей почувствовал, что с ним что-то должно произойти. Нет, не плохое, а, наоборот, хорошее. С ним давно уже не происходило  ничего подобного. И вот эта неожиданная встреча с зеленоглазой девушкой…

        На кладбище его привело дело, причём грустное дело. Умерла Олежкина мать, и отец его друга передал Сергею волю покойной: она просила похоронить её рядом с сыном. Вот и пришлось Сергею выполнять эту печальную миссию. Директор кладбища, увидев солидную сумму в руках у Сергея, тут же сдался без боя.

    -Может, лучше я, а Серёга? – спросил его утром Ваня Тетерин, начальник охраны банка.

    -Нет, Ваня, я должен сам, - ответил Сергей.

    -Хорошо, - согласился Иван, - я буду ждать тебя на даче. Как справишься, приезжай. Моих не будет, только мы. Помянем.

Сергей судорожно кивнул головой и ничего не сказал. Вот и опять, как всегда, друг подставил ему своё плечо: ведь горе, разделённое с другом, только наполовину горе.

      Ваня вообще многое брал на себя, освобождая Сергея от массы дел, и Сергей был благодарен ему за это. Как хорошо, что он в своё время нашёл бывшего командира и друга, который, уволившись из армии по выслуге лет, не знал, куда применить себя, ещё молодого и полного сил…

     -Вот так и живём, Серёга, - закончил Иван рассказ о себе, когда они, допивая вторую бутылку, мирно сидели у Тетериных на кухне обычной двухкомнатной квартирки, за окном которой тихо шумел небольшой областной городок.

    -Да ладно тебе жаловаться, - Лена, жена Ивана, подошла и обняла своего мужа за шею, - ты один, что ли, на пенсию выходишь?

    -Так как же я буду на пенсии сидеть? – не унимался Иван. – Я же кадровый офицер и ничего другого не умею.

    -А ты попробуй, - сказал Сергей и предложил своему другу должность начальника охраны банка.

    -Ты что, такой известный банк, - замахал Иван руками, - там своих полно. Кто же меня возьмёт? Разве что ты сам директор этого банка?

Сергей улыбнулся и сказал:

   -А ты угадал. Я как раз и есть тот самый, только не директор, а Президент банка.

   -Да ну! – Тетерин чуть не рухнул со стула.

   -Вот тебе и «да ну», - засмеялся Сергей и добавил потрясённым друзьям: - Так что собирайтесь, ребята, будете жить в Москве, в хорошей квартире, пока, правда, в «трёшке», но зарплата у начальника охраны солидная, купите себе другую. Да и Ленке работу найдём…

      Вот так Иван и стал начальником охраны его банка. Сергей полностью доверил другу подбор кадров. Тот тут же начал собирать надёжных ребят, конечно, из бывших, из тех, кто прошёл войну, - и ту, что закончилась больше десяти лет назад, и ту, которая продолжалась сейчас. В каждом из пацанов Тетерин был уверен на все сто, а Сергей был уверен в Иване, как в самом себе. Он знал, что друг, не задумываясь, сможет прикрыть его, если что.

       Сергей категорически отметал от себя это «если что», отказавшись от личной охраны. Но Ваня всё-таки незаметно для друга и босса приставил к нему парочку надёжных ребят, которые проявляли чудеса профессионализма настолько, что  Сергей до сих пор не обнаружил их. Да что там, он даже не догадывался, что за ним постоянно  наблюдали две пары внимательных глаз.

      Конечно, ребята видели, как их босс столкнулся с этой девушкой, и, чтобы исключить всё лишнее, один из охранников пошёл вслед за Женькой. Он, спрятавшись недалеко, за чьим-то памятником, долго стоял и слушал её исповедь. Сначала она, красивая зеленоглазая девчонка, показалась ему сумасшедшей, но потом этот парень, прошедший войну, повидавший немало за свои двадцать с небольшим, вдруг почувствовал необыкновенную жалость к этой незнакомой девушке. Он, сгорая от стыда за себя, за то, что так бесцеремонно ворвался и нарушил её священное уединение, подслушал её мысли, тихонько, на цыпочках, ушёл, так и оставшись не замеченным для неё. Потом, уже за воротами кладбища, приложив руку к уху, тихо сказал кому-то:

     -Все путём, Димон. Опасности нет. Здесь всё чисто.

     -Ты уверен? – также тихо спросили у него.

Он коротко ответил:

    -Да…

       Сергей и Ваня сидели в беседке на даче у Тетериных. Дача была небольшая, не такая, как у Сергея, но уютная. Иван с любовью оборудовал её, и друзья часто собирались вместе.

    А сегодня был особый повод – они поминали. Поминали не только Марину, но и всех тех, кто так и не дожил до памятного дня – вывода войск… из войны.

       Лены и детей не было, они уехали в город, чтобы не мешать. Лена понимала, что так надо. Она вообще была настоящей «боевой» подругой, как называли её ребята, которые уважали и любили жену своего командира.

     Они выпили уже порядочно, но не опьянели, потому что вновь, как когда-то, нервы натянулись как струны, не давая пьянеть. Только Ване Сергей мог раскрыть свою душу. Друг всегда понимал его с полуслова и никогда не подводил.

       Как всегда, разговор переходил с одной темы на другую. Помянув друзей, они, оставив прошлое, стали обсуждать то, что их больше всего волновало.  

    -Не могу я больше, понимаешь, Ваня, не могу притворяться, - Сергей стукнул кулаком по столу.

    -А и не надо, - ответил Иван. – Ты этим только хуже себе делаешь. Если б ты любил Веронику, тогда… А так, - он махнул рукой, давая понять, что не стоит даже переживать из-за такого пустякового дела.

    -Я сначала боялся, что Вовка не поймёт, маленький ещё, но теперь знаю, что зря я сыну не доверял. Он мой сын, понимаешь, Ванька, мой, а не её, - Сергей с какой-то злостью высказался и, разлив по рюмкам водку, предложил: - А давай, Ванька, за детей наших, чтобы им не дай Бог такого, как нам.

    -Давай, Серёга, - с жаром поддержал его Иван.

Они чокнулись и выпили.

    -А помнишь, - сказал Иван, - как мы там мечтали о мирной жизни, о том, как мы жить будем, если вернёмся. О любви мечтали.

    -Да, - тихо проговорил Сергей, - о любви. А есть ли она, любовь эта?

Ванька немного подумал и сказал:

    -Есть, я знаю. Она есть, Серёга. Только  не знаю я, что это такое. Не мастак я говорить много и хвост  распускать перед ба… перед женщиной. Я просто люблю, и всё. Любовь, я понимаю, это как у нас с Ленкой. Я без неё не смогу, если что, так же и она без меня.      

 Сергей кивнул головой:

       -Вот так и у нас с Мариной было, - ответил он, потом вдруг замолчал, о чём-то задумавшись. Ваня напрягся, сидел, не шелохнувшись, чтобы не потревожить друга, его воспоминания, как тогда, в день её гибели. Сергей, теребя в руках  пустую рюмку, продолжил:

     -Мы с ней вместе всего лишь пару недель были, а как будто целую жизнь прожили. Я до сих пор глаза закрываю глаза и вижу… её. Вижу, как она смеётся, как говорит, как бежит… - он осекся, а потом снова стал говорить, но слова давались ему с трудом, он почти шептал их: - Как бежала тогда, когда духи её… понимаешь? Ещё не было такого дня, чтобы я забыл, не вспоминал её. Я пробовал, старался. Старался начать жить, любить без неё, но не могу, понимаешь, Ванька, не могу.

Друг замолчал, а Иван так и сидел молча, сжавшись в комок, только желваки от напряжения на скулах бегали.

     -А ты говоришь, любовь,- продолжил Сергей. – Вот она, любовь моя, – вечность, длящаяся день, и жизнь, прожитая в неделю.

    -Да-а-а, - протянул Ваня задумчиво, - верно ты говоришь, слова верные ты сказал, Серёга. Вечность, длящаяся день…

Сергей махнул рукой:

   -Это не я сказал, а философ какой-то, да,  впрочем, неважно всё это. Марины нет, давно нет, а я будто с ней с тех самых пор… жизнь проживаю. 

Иван  налил в рюмки водку и сказал:

    -Давай, Серега, за неё, за пацанов, за братишек наших, пусть земля им пухом будет…

    -Давай … - ответил Сергей.

Они встали и, не чокаясь, залпом опрокинули рюмки.

    Тут вдруг послышался гул моторов. К Ваниной даче подъехало несколько машин, и из них стали выходить какие-то люди.

   -Что это? – не понял Сергей. – Кто это, Ваня?

   -Прости, Серёга, но ребята сами захотели, они помнят, какой день сегодня, - ответил Иван.

Сергей пристально вглядывался в лица людей, шедших через сад к беседке. Потом он спохватился и, спотыкаясь, побежал к ним навстречу. Хотел кричать, но язык будто онемел, вместо этого только шипение какое-то получилось:

    -Пацаны-ы-ы.

      Да, это были они. Те, с которыми он вместе переживал месяцы войны, деля пополам и радость и горе. А потом, после войны, они разъехались по стране и уже виделись гораздо  реже, потому что у каждого началась своя жизнь, та самая, о которой так мечтали под небом чужой страны. С некоторыми из них Сергей с тех пор так и не виделся, и вот после стольких лет они снова собрались вместе, именно в этот день, который стал для многих из них днём памяти.  Это Ваня нашел всех, кого смог, но Сергею не сказал, решил, что так будет лучше. Сергей же не верил своим глазам. Он крепко обнимал пацанов, еле сдерживая слезы:

    -Санёк, Димка, Петруха, Витёк… Салам, шурави…

    -Пацаны, братишки, мужики, салам… - слышалось со всех сторон.

     Они, ребята, уже немного постаревшие, стояли, крепко, по-мужски, обнявшись, так же, как тогда, в феврале восемьдесят девятого, и радовались, что снова встретились, живые и здоровые.  Их сердца и души были открыты друг другу, и они не прятали своих вдруг повлажневших глаз…

     Вот уже и ночь спустилась на землю, комары кружились в свете лампы, освещавшей беседку и пацанов, которые собрались через столько лет у своего командира, чтобы помянуть Марину, Лёху и ещё многих погибших друзей…

   В ночной тишине далеко разносилось по округе:

   -Как живете, шурави?

   -Да так, знаешь, а ты? Семья? Дети?

А потом снова и снова звучало:

   -Помянем, мужики…

   -Помянем.

   - Пусть земля им будет пухом…

  Они просидели всю ночь, вспоминая и разговаривая «за жизнь». Ребята остались на даче у Ивана, а Сергей, простившись с ними, уехал. Мужики сначала не хотели отпускать его, но Иван сказал, как когда-то:

   -Ничего, ему надо. Он должен похоронить мать погибшего друга, одноклассника.

   -А, ну раз такое дело, Серёга, то езжай, - ответил за всех Санёк.

   -Мужики, я не прощаюсь, увидимся, - сказал Сергей на прощанье.

    После кладбища Сергей попросил Юру заехать к Нестеровым, чтобы помянуть мать Олежки. Уже уходя от них, он столкнулся со своим одноклассником Димкой Задорожным.

    -Ба! – воскликнул тот, первым узнав Сергея. – Серёга! Ты ли это?

Сергей шёл, погруженный в грустные мысли, и не сразу узнал в этом раздобревшем мужике бывшую мечту всех девчонок.

    -Сколько мы не виделись? – спросил его Димка, заглядывая Сергею в глаза. - Наверное, лет десять.

    -Больше, - ответил Сергей. – В последний раз на похоронах Олежки.

Димка состроил печальную гримасу:

   -Да, - сказал он, - на похоронах, а теперь вот и мать.

Сергей удивился:

   -Ты к ним?

Димка виновато улыбнулся и ответил:

   -Да нет, у меня тут предки живут.

Они немного помолчали, потом вдруг Димка предложил:

   -А давай посидим где-нибудь, если ты не торопишься.

Сергей согласился и пригласил Димку в свою машину.

   -Однако, - присвистнул тот, - хорошо живешь.

   -Не жалуюсь, - ответил Сергей.  

   Они сидели в уютном ресторанчике, хозяином которого был Димка. Разговор крутился, в основном,  вокруг их школьного прошлого. И хотя они не были особенно дружны в школе, общаясь, в основном, только в «высшем обществе», да и то на уровне «привет – пока», всё же им было, о чём вспомнить.

     -Да, вспоминаю я наши вечеринки - весёлое было времечко, - вздохнув о былом, сказал Димка. – Помнишь? Умела Ритка нами управлять. Вот где она нас держала, - Димка показал кулак. – Кстати, она сейчас хозяйка престижного салона.

Сергей кивнул:

    -Я знаю, они общаются с моей женой.

    -Да ну? – удивился Димка. – А я думал, что у них не клеилось.

    -Наоборот, - ответил Сергей.   

    -А помнишь ту драку на дискотеке с Гаврилой, - Димка  посмотрел на Сергея. – У Гаврилы так ничего не получилось, ведь вы всё же поженились.

    -Да, - как-то нехотя ответил Сергей, - поженились.

    -Чего так грустно? – спросил Димка.

    -Да так,- Сергей махнул рукой.

    -Слушай, Серёга, - Димка подсел к нему и обнял за плечи, - а давай тряхнём стариной. Есть у нас в городе одно интересное заведение, после него как будто заново на свет рождаешься. «Орхидея», может, слышал?

Сергей с удивлением взглянул на него:

   -Что-то сколько живу, а о таком не слышал.

   -Да ты что! – Димка даже подпрыгнул. – Весь бомонд там, наших сколько.

   -И чем же интересна твоя «Орхидея»?

Димка ухмыльнулся и, наклонившись прямо к самому уху Сергея, стал просвещать своего тёмного  приятеля.

      Сергей слушал его и думал о том, что он, человек, доживший до первых седин, может позволить себе некоторую слабость. Почему бы и нет? У них с Вероникой уже давно нет ничего общего, кроме Вовки. Но, к сожалению, жену мало волновал сын. В основном, его воспитанием занимался он, отец. Сергея часто приглашали на подобные вечеринки с развлечениями, которые заканчивались всеобщей пьянкой и девочками, но он как-то все отказывался, не до того было. А тут Димка со своим предложением. И Сергей неожиданно согласился.

   -Вот и ладненько, - Димка хлопнул Сергея по плечу и, оставив бывшего одноклассника,  вышел, чтобы позвонить Ритке.

   -Ритуля, - сказал он. – Ты не представляешь, кого я сейчас тебе привезу.

   -Графа Монте-Кристо? – поинтересовалась та.

   -Лучше, - Димка захихикал от удовольствия - он привык «выпрыгивать из штанов», чтобы угодить Ритке. – Серёгу. Ну, нашего, Серёгу Стрельцова. Чем тебе не Монте-Кристо? Всё же банк свой.

   -Кого-кого? – Ритка от неожиданности закашлялась. - Надеюсь, ты, идиот, не ляпнул чего лишнего? Он не должен меня видеть! Ни в коем случае!

Димка испуганно затараторил:  

   -Ритуля, Ритуля, ты что? Я порядок знаю.

   -Смотри у меня, - процедила Ритка. – Если он узнает, у тебя будут неприятности.

Димка от волнения даже вспотел. Ой, как не хотелось ему этих самых неприятностей. Слишком всё хорошо сложилось…

     Когда Димка Задорожный только начинал свой бизнес, Ритка ему здорово помогла. И он был обязан ей своим благополучием. Сначала один, потом ещё и ещё, Димка открывал свои рестораны не только в своем городе, но и в провинции. Что ни говори, а сумел он развернуться на широкую ногу. Димкин бизнес процветал - хозяин не знал хлопот. Но… Ничего бы этого не было, если бы не бывшая подруга и одноклассница. Однако Ритка поставила перед ним условие: Гаврила по выходе из тюрьмы должен стать полноправным его, Димкиным, компаньоном. Димка хотел было возразить, но она так грозно сдвинула брови, что он передумал. Он прекрасно знал ещё со школьной скамьи: Ритку лучше не злить. Так и стал Гаврила компаньоном по бизнесу. И ничего тут не поделаешь. Но был здесь, пожалуй, единственный плюс: вместе с Гаврилой Димка получил хорошую и надежную «крышу». Гаврила своё дело знал чётко: к поварам не лез, официантов «не ровнял», благоустройством не занимался. Всё это легло на Димкины плечи. Однако финансы были в руках Гаврилы, вернее, его человека. Конечно, Димка не жаловался. Всё, что нужно, он имел, и даже с лихвой. Но хозяином, полноправным, настоящим, себя не чувствовал. Зато…То тут, то там конкуренты шли на дно, а он как заговорённый: всё у него путём…

    -Всё хорошо, Ритуля, всё хорошо будет, но ты уж подготовься, всё-таки клиент не простой.

   -Не учи меня жить, Димуля, - Ритка отключилась, а он, вздохнув с облегчением, поспешил к Сергею.

      -Женечка, я умоляю тебя, - просила Маргарита. В её тоне слышались жалобные нотки. С Женькой она разговаривала иначе, не так, как со своим бывшим одноклассником.

    -Маргарита Генриховна, - Женька нервно теребила телефонный провод. – Я же вас просила, всего пару дней…

    -Знаю, Женечка, знаю, оплачу, всё оплачу. Или нет! Отпуск дам. Отдохнешь, куда хочешь поезжай… за счёт фирмы, - радостно сообщила Ритка.

Женька, немного помолчав, согласилась:

   -Ладно, сейчас приеду.

   -Я машину пришлю, - пообещала хозяйка.

     Женька вернулась с кладбища поздно, долго не могла уснуть, вспоминая свою счастливую жизнь вместе с мамой и жизнь, когда мамы не стало… Девушка, уткнувшись в подушку, провыла без слёз до утра, а потом, забывшись, уснула тревожным сном. Послав ко всем чертям всех и вся, решила отоспаться, но не тут-то было: Маргарита подкинула «работку». Женька вновь подошла к зеркалу и, взглянув в него, сказала:

    -С прошедшим тебя днём рождения, Женька. Вот и подарочек тебе.

Она вышла из подъезда и запрыгнула в ожидавшую её машину.

     Женька даже не спросила у Маргариты про клиента, да это и неважно. Какая разница. Это была её «работа»…

    Сергей с удивлением вошёл в совершенно тёмную комнату.

     -Пожалуйста, проходи, я жду тебя, - раздался приятный, мягкий и чарующий голос.

Он шагнул вперёд, дверь закрылась за ним, и он очутился в полной темноте. Но Сергей знал, что был здесь не один. Рядом была она, девушка по имени Афродита. Сергей почувствовал, как она  ласково взяла его за руку и повела за собой.

    -Вот сюда, иди, дорогой…

       Он очутился на кровати. Мягкое шёлковое белье приятно холодило тело. Нежные прикосновения девушки приводили его в трепет. Сергей с удивлением почувствовал, что тело его, столько лет дремавшее, вдруг снова начало пробуждаться. И он потянулся к ней, к этой незнакомой девушке, всем своим мужским естеством…А потом, окутанный негой, почти теряя сознание от сладостной пытки, ласково прошептал имя.

    Женька привыкла, что мужчины в забытьи называют её то Наташей, то Леной, то Валерией или ещё кем-нибудь. А этот назвал её Мариной. Женька вздрогнула, как будто её током пронзило. «Ещё чего не хватало», - подумала она.

    Она не помнила, сколько времени была с этим мужчиной. Почему-то у Женьки никак язык не поворачивался назвать его клиентом. Он был именно мужчиной, причём настоящим мужчиной. Она это знала. Она это чувствовала. Точно такое же ощущение было у неё и на кладбище, когда она столкнулась с незнакомцем.

    Странное дело, когда всё закончилось и вот-вот должен был опуститься «занавес», Женьке впервые за время её «работы» не хотелось никуда уходить. И она, вопреки своей привычке, осталась с ним.

     «Что со мной? - думал Сергей. – Со мной это впервые после того как…Неужели я снова могу чувствовать? Кто эта девушка? Её называли Афродита? Но ведь это не настоящее имя. И почему снова этот забытый пряный аромат? Зачем он?» И уже другое имя сорвалось с его губ:

    -Афродита, - прошептал он в исступлении.

      Она, Афродита, не давала ему погрузиться в свои мысли, потому что, находясь рядом с ней, невозможно было думать о ком-то или о чём-то ещё. И Сергей, впервые почувствовав легкость в теле и в душе, подчинился Афродите, окунувшись в её мир.   И снова их, уже двоих, соединивших свои сердца и души, закружило, понесло  в вихре неземного блаженства, дарованного мужчине и женщине природой…

   Маргарита с удивлением посматривала на часы:

    -Однако, чего это они там так долго? Неужели Серёженька сломался? Нужно срочно позвонить Веронике, - она злорадно улыбнулась: - Обрадую её.

Париж…

    Вероника от нечего делать слонялась по улочкам Парижа, которые примыкали к отелю. Максим вечером уезжал, поэтому дел у него было - невпроворот. Прекрасно, значит, она успеет переговорить с Толиком, его помощником. Она сама назначила ему время встречи, Толик поклялся прийти во что бы то ни стало.

        С Толиком их свела судьба в лифте банка. Лифт, тронувшись с места, вдруг встал как вкопанный.

     -Застряли! – проговорили они в два голоса и рассмеялись.

  И вот тут… Толик не растерялся и проявил прыть: зажал её здесь же, в лифте, и наговорил кучу комплиментов. Вероника усмехнулась, вспоминая, как его ловкие руки шарили по её телу, а его жаркие молодые губы подарили ей незабываемый поцелуй, отчего вдруг  перехватило дыхание и вспыхнул огонь желания. Жаль, что лифт починили слишком быстро, а то она показала бы ему «высший пилотаж». Безусловно, Вероника тогда была «возмущена» столь наглым поведением молодого человека, но… оставила этот маленький инцидент в тайне, за что Толик был благодарен ей по гроб жизни.

       И вот теперь в Париже, куда он приехал вместе с Максимом, она назначила ему встречу: мальчик должен был рассказать ей всё, что знал про своего шефа. Улучив минутку, он утром забежал к ней, и она подарила ему мимолетный «материнский» поцелуй, а также… немного денег. Совсем немного, так, чистую мелочь, на которую Толик сможет купить себе приличную машину. Конечно же, облагодетельствованный мальчик тут же поклялся ей в вечной любви и преданности.  Вероника ухмыльнулась, вспомнив ещё разок его горячие руки и губы, и подумала, что он далеко пойдёт.

Она не успела ещё подойти к кафе, как он позвонил ей:

   -Вероника Викторовна, я  не смогу прийти, - раздался в трубке шёпот Толика, - он, кажется, что-то заподозрил, я умоляю вас перенести встречу. Я клянусь, что выполню вашу просьбу.

   -Хорошо, хорошо, - проговорила Вероника с плохо скрываемой досадой, - я тебе сама позвоню.

Вероника была абсолютно уверена в том, что своим ласковым отношением навсегда привязала к себе Толика. Он не обманывал, Максим и в самом деле был на себя не похож: раздражался по пустякам, даже срывался на крик. Ну, с ним она как-нибудь разберётся, это не к спеху, гораздо больше её волновали отношения с Сергеем. Однако, что-то Ритка вот уже пару дней не звонила, а ведь они договорились, что подруга «присмотрит» за её мужем.  

   Телефонный звонок от подружки застал Веронику уже в её любимом кафе.

   -Как дела? – Ритка начала издалека.

   -Что-нибудь случилось? – оборвала её Вероника. – Выкладывай.

Ритка вздохнула и сказала:

    -Как хочешь, я думала тебя подготовить.

   -К чему?

   -Сергей…Произошло то, чего ты боялась, - она рассказала Веронике о Сергее и Афродите.

   -Да что ты! – с деланным изумлением воскликнула Вероника и добавила: – Однако эта твоя Афродита проявляет чрезмерную прыть! Сначала Макс, потом Сергей. Надеюсь, он не останется у неё навсегда?

    -Обижаешь, подруга.

    -Смотри, а то я тебе счёт предъявлю, не подпускай его слишком близко к ней.

    -Ладно,  - согласилась Ритка и, сменив тему, поинтересовалась: -  Как там Париж?

    -Пока стоит.

    -Это хорошо, - засмеялась Ритка. – Счастливая, а я так давно не была в отпуске.

    -Так в чём же дело, приезжай, - предложила Вероника. – Фирма не развалится, если ты сделаешь маленький перерывчик.

    -Ну да, и бросить на произвол судьбы «Орхидею»? Нет уж, дождусь тебя, - вздохнула Ритка.

    -Ты слишком много работаешь, Ритуся, нельзя же так изводить себя. Хотя, зная тебя много лет, могу сказать, что это неспроста. Моя подруга никогда и ничего не делает просто так, - Вероника засмеялась.

Ритка что-то буркнула в ответ, быстро попрощалась и положила трубку.

    -Значит, я угадала, ты что-то замышляешь, а для этого нужны деньги, - задумчиво проговорила Вероника, убирая телефон в сумочку.

    Если бы она только знала, что попала в самую точку: у Ритки и в самом деле была мечта, о которой она не рассказывала никому, даже своей самой близкой подруге.  Впрочем, в последнее время, и они обе это чувствовали, пыл их многолетней дружбы заметно охладел. Как-то само собой получилось, что Вероника отошла от дел, предоставив всё Ритке, а Ритка не настаивала, продолжая «честно» делить прибыль пополам. Вероника знала, что ежемесячно получала не всю сумму, которая ей полагалась, но смотрела на всё сквозь пальцы, потому что и так в средствах не нуждалась. У неё было всё, чему могла позавидовать любая женщина: дома, квартиры, машины, деньги, драгоценности, богатый муж. Единственное, чего не хватало, как воздуха, это любви и семейного счастья. Этого она была лишена начисто. Любви не было, только привязанности и сексуальное влечение к красивым мальчикам вроде Максима или Толика. Она до оскомины на зубах завидовала счастливым семейным парам, поэтому и предпочитала театр, где всё было так же, как у неё – лишь игра, иллюзия. А вот Ритка и здесь оказалась впереди, обставив её по полной программе. Ритка была абсолютно счастлива, потому что любила в этой жизни лишь саму себя и…деньги, получая от этих хрустящих разноцветных бумажек наслаждения не меньше, чем от сексуального экстаза…      

    -Madam, s'il vous plaît, votre café (Мадам, пожалуйста, ваш кофе), - официант поставил перед Вероникой маленькую чашечку ароматного напитка.

Она вздрогнула: этот чистенький аккуратный человечек с бесстрастным лицом вернул её в реальность, оторвав от размышлений.

    -Merci (Спасибо), - машинально ответила она.

И тут же вспомнился весь разговор с Риткой. «Негодяй! Подлец! Как он мог? Как он просто смел поступить так? Как решился? - Вероника готова была разреветься от обиды. - Однако, Серёжа, ты, кажется, хочешь отбиться от рук? Ну что ж, поверь, я не хотела, ты сам…»

    Неприятная гримаса исказила её лицо, вмиг сделав его страшным и некрасивым. Она тихо засмеялась каким-то своим мыслям. Вот оно, чего она так долго искала. Пожалуй, на этом можно хорошо сыграть. Она тут же  набрала Риткин номер.

   -Что случилось? – спросила та.

    -Ты уверена в своей Афродите?

   -Я же тебе говорила, - раздраженно ответила Ритка.

   -Ладно, ладно, - миролюбиво согласилась Вероника. – Я не об этом. Сделай так, чтобы Сережа из-за неё потерял и голову, и самого себя.

   -Зачем тебе? – удивлённо спросила Ритка.

   -Король должен умереть, да здравствует король, - уклончиво ответила Вероника, немного перефразировав известное изречение.

Ритка сразу догадалась:

    -Хочешь отомстить? План, как я понимаю, уже созрел?

    -Ты же у меня понятливая, всё с полуслова понимаешь.

    -Только учти, я в мокрухе принимать участия не буду, - отрезала Ритка.

    -Дорогая, это сейчас неактуально, есть много других способов, - успокоила подругу Вероника.

    -И кого же ты планируешь на трон, - поинтересовалась Ритка, - уж не Максика ли?

    -Может, и его, между прочим, он мне сделал предложение.

Слышно было, как на том конце провода что-то грохнуло. Вероника испугалась: уж не хлопнулась ли её подруга со стула от такого известия? Но нет, Ритка довольно быстро справилась с потрясением и  спросила:

    -Когда ты успела развестись с Сергеем?

Вероника засмеялась и ответила:

   -Успокойся, пока не развелась, но обещаю, что ты узнаешь первой.

    Распрощавшись с подругой, Вероника залпом допила остывший кофе. И зачем только солгала Ритке? На самом деле плана никакого не было, вернее, был – вернуть Сергея. А вернуть его предполагалось обманом, подловив на измене. За этим должна была последовать сцена «Не прощу!» и, конечно, развод. Уязвлённая изменой мужа, жена при разводе становилась совладелицей банка, а потом…А потом и вовсе, исключив мужа из Совета директоров, пустить его по миру.  Сергей столько сил потратил на свой банк, на его процветание и статус, что для него это будет большим ударом. И тогда он на коленях приползёт к ней.

    Но вот отец… Вероника хорошо знала, что отец никогда не согласится на это даже ради уязвлённого самолюбия дочери. Значит, все её старания пойдут прахом, и вернуть Сергея будет просто невозможно. А раз невозможно его вернуть, тогда остаётся ему отомстить каким-нибудь другим способом, и она обязательно придумает как. Отомстит за всё! За унижение и за годы своего одиночества. За его нелюбовь…

    -Прошу прощения, милочка, вы позволите? – раздался вдруг скрипучий голосок. Вероника подняла голову и увидела скромно одетую сухонькую старушонку, вежливо склонившуюся над ней. Старушка с надеждой ожидала, что Вероника все же позволит ей присесть.

   -Конечно, конечно, - пришлось согласиться Веронике.

Старушка не спеша присела и сказала:

    -Я невольно подслушала ваш разговор. Вы из России?

Вероника кивнула.

   -Боже мой, - старушка всплеснула ручонками, и её глаза наполнились слезами: - Я умоляю вас, расскажите мне о ней, о России.

«Опять эмигрантка», - с тоской подумала Вероника. В свой первый приезд в Париж бывшие русские её страшно удивили. Их было здесь много. Они нарочно крутились в старом городе, чтобы встретиться с туристами из России. Они никогда не просили у неё денег, но Вероника чувствовала, что старички нуждаются в помощи, и она щедро одаривала их. Конечно, не все были бедны, некоторые были даже очень довольны своей жизнью, но, видно, эта старушка нуждалась, и даже очень. «Ну почему? Почему они всегда просят об одном и том же? Рассказать о России».

     Вероника почти наизусть выучила свой текст, но, взглянув в глаза пожилой женщине, осеклась и стала рассказывать ей не о Москве, как это делала обычно, а о своём родном городе, затерявшемся на Сибирских просторах. Вероника любила Москву, но родной Тобольск она любила больше.

    -Боже мой, Боже мой, - шептала потрясенная Амалия Федоровна, как звали её новую знакомую. – Вы родились в Тобольске. Представьте, милочка, я тоже там родилась. Но свой родной город помню плохо, я была тогда очень мала. После того как нашего императора увезли оттуда, мой отец решил бежать из страны, и вот я здесь.

      У Вероники в глазах мелькнул интерес. Надо же, оказывается, как тесен мир. Амалия Федоровна тоже любила Тобольск, и не её вина, что она вынуждена была покинуть его навсегда. Вероника с удивлением поняла, что теперь она является внимательной слушательницей. Амалия Федоровна, уткнувшись глазами куда-то в небо, понеслась в воспоминания. Старушка рассказывала с таким упоением, что Вероника забыла о времени…

     Максим изнывал от нетерпения в номере гостиницы. Вечером он улетал домой, и ему хотелось напоследок увидеться с Вероникой. Когда же она, наконец, пришла, то застала Максима в дверях с чемоданом в руке.

   -Где ты была? – накинулся на неё разозленный любовник.

   -Тебе не понять, - отмахнулась от него Вероника.

   -Что, значит, мне не понять? – опешил Максим.

      Вероника устало растянулась на кровати, не удостоив его ответом. «А Сергей не такой, - подумала она, - у него душа есть, не то, что у этого. Но выбора нет. Больше тянуть нельзя. Я должна за себя постоять. Именно ты, Максим, будешь моим орудием мести». Она старалась не думать о том, что её Сергей был с другой: променял её, Веронику, на проститутку. Но как же не думать, когда весь день она только об этом и думала! Если бы не Амалия Федоровна, она бы, наверное, с ума сошла от злости и обиды. Ей было больно, что так и не сложилась у них с Сергеем счастливая жизнь, он просто никогда не любил её.  А с войны приехал вообще сам не свой. За эти долгие годы их совместного пребывания она привыкла жить одна, без него. Если бы Сергей хоть чуточку любил её, если бы любил… Но рядом в последнее время был Максим. Она подспудно осознавала, что его вовсе не прельщали её ласки и прелести дамы «бальзаковского возраста». Просто она могла дать ему то, чего у него не было, а он нужен был ей, чтобы заполнить пустоту. Максим никогда не заменит  Сергея, и Вероника это прекрасно понимала, но он поможет ей отомстить Сергею, никуда не денется, а если он откажется, то она прижмёт его к стенке. Вероника чувствовала, что Максим не так прост, как кажется, вот она и готовилась ко всяким неожиданностям, и Толику отводилась в этом деле главная роль. Мальчик явно стремился взобраться на самый верх карьерной лестницы. Наивный милый мальчик! Да один её щелчок пальчиком, и все они кубарем скатятся с этой лестницы. Жаль, что нельзя так просто всё решить с Сергеем.

     Готовила ли она на трон Макса? Вероника и сама не знала. Не знала она, как отомстить Сергею, ещё не придумала, так, лишь идеи, но она придумает, обязательно, ещё есть время, потому что так жить больше нельзя, она просто устала от такой жизни, вернее, нежизни.

    Что же будет потом? Когда, наконец, она отмстит за себя и её сердце успокоится?

Успокоится ли оно потом?… Кто знает, что будет потом…А пока  Максим был нужен ей, чтобы, как всегда, заполнить пустоту.

    -Иди сюда, котёночек, - позвала она любовника.

    -Ты с ума сошла! – воскликнул он. - Я опоздаю на самолет, и тогда твой муженёк растерзает меня. Что я ему объясню?

    -Брось, котик, ты успеешь. У тебя ещё масса времени.

   -Но, Ника, Никуша, - начал сдаваться Максим, - ты прекрасно знаешь, что от тебя трудно уйти.

      В этом он не кривил душой: им действительно хорошо было вместе. Вероника понимала, что между ними не было того единения душ, о котором она мечтала в романтическом периоде своего детства, но зато было единение тел. Париж – город любви, как его называли, действовал на Веронику возбуждающе. Она, вожделенно посмотрев на любовника, снова позвала его:

    -Я жду тебя, котёнок.

      Максим подчинился. Он прекрасно владел ситуацией и понимал, что Веронику лучше не злить. Ещё не время ему диктовать свои условия, но, как он понял, вновь с жаром обнимая свою любовницу, ждать осталось совсем недолго. Вероника никогда не откажется от него, он был нужен ей. Максим знал, и очень хорошо знал, её тело, на котором играл, как на музыкальном инструменте. Он владел ею, слабой женщиной, как только может владеть мужчина. Он угадывал все её  желания, он потакал её прихотям, он угождал ей, порой переступая через свое «Я». И он добился того, чтобы она и дня не могла прожить без него, без своего «котёночка». Но делал он всё это только ради самого себя, только ради себя любимого.

    Вот для чего нужна была Афродита – для самоутверждения. Она давала ему силы, чтобы владеть другой. После неё, Афродиты, он чувствовал себя помолодевшим и способным на многое. Однако судьба подкинула ему маленькую каверзу: он полюбил, вернее, заболел Афродитой и понимал, что лекарства от этой болезни никогда не найдёт, его просто нет, никогда не существовало в природе.           

Россия…

     Сергей долго не мог прийти в себя. Как же это всё случилось с ним? Он давно ничего такого не чувствовал. Ни одна женщина после Марины так и не смогла вызвать у него подобного всплеска душевных и физических эмоций. А эта смогла…

   Все последующие дни он ни о чём так и не смог больше думать, только о ней. О ней одной. Этой таинственной незнакомке с прекрасным именем богини любви.

    -Кто же ты, Афродита?

Сергей был уверен в том, что она была так же прекрасна, как и её имя. Его руки до сих пор помнили изгибы её тела, на губах долго оставался пряный аромат её губ.

  Сергей поймал себя на мысли, что он вглядывается в лица прохожих девушек, у которых были такие же длинные волосы, как у неё.

    -Да что это за наваждение такое, - он постарался стряхнуть с себя воспоминания, но не смог.

Он смотрел на бумаги, поданные секретарем, и не видел их, строчки сливались в одну. Он попробовал провести совещание, но все время отвлекался. Подчиненные не на шутку встревожились.

    -Серёга, что с тобой? – Тетерин положил руку на его плечо.

В кабинете они были одни, поэтому он без церемоний обратился к нему по-дружески.

   -Не знаю, Ваня, не знаю. У меня какая-то тоска и  ощущение, что я на грани чего-то, какого-то важного события в моей жизни. А уловить его не могу, не могу понять, что это вообще. Со мной было такое однажды.

    -Может, тебе в отпуск? – спросил друг.

   -Я не устал. Да и дело даже не во мне.

Тетерин вопросительно посмотрел на Сергея. Тот взялся руками за голову и проговорил:

   -Нет, этого не может быть. Мне кажется, что вернулась… Марина.

   -Что-что? – не понял Иван.

   -Да, вернулась Марина, - повторил Сергей.

Тетерин с жалостью посмотрел на друга и подумал, что тот, видно, от перенапряжения тронулся умом.

    -Ты просто устал, - сказал он и предложил: - Давай я отвезу тебя в одно место, где тебя быстро поставят на ноги, а потом мы поедем ко мне на дачу. Ленка будет рада.

    -Ну что ж, - согласился Сергей каким-то бесцветным голосом, - мне всё равно, поехали…     

     -Женя, к тебе клиент, - Ляля заглянула к подруге за ширму.

    -Возьми его себе, - попросила Женька.

    -Не могу, у меня на это время постоянный назначен, - ответила Ляля.

Женька скорчила недовольную гримасу, но всё же согласилась:

    -Ладно уж, пусть проходит, я сейчас.

Сергей зашёл в комнату, где пахло какими-то восточными благовониями, играла тихая приятная музыка.

    -Прошу вас, раздевайтесь, массажистка сейчас придёт, - Ляля мило улыбнулась и скрылась за ширмой.

    Сергей кивнул и медленно начал раздеваться. Он оглядывался по сторонам. Надо же, какое совпадение: друг привез его в массажный салон «Лотос», который, а он это знал уже давно, принадлежал подруге его жены. Однако за столько лет Сергей так ни разу и не посетил его.

    -Приятное местечко, - проговорил Сергей, - молодец Ритка.

    -Здравствуйте, - раздался нежный голос, - меня зовут Евгения, будем с вами работать.

Сергей резко обернулся и обомлел: перед ним стояла та самая девушка, которую он видел на кладбище.

    -Вы? -  в один голос спросили они.

    Конечно, Женька тоже узнала в нём того самого мужчину, который недавно покорил её сердце. Милая улыбка почему-то сползла с Женькиных губ, и она сухо сказала, указывая на массажный стол:

     -Прошу.

Сергей, напротив, глупо, как ему казалось, ей улыбался.

   -Очень приятно, - ответил он, - а меня зовут Сергей.

   -Вот и познакомились,- тихо процедила Женька.

Как она ни старалась подавить внезапно вспыхнувшее чувство к этому незнакомому мужчине, от которого веяло настоящей, мужской силой, всё же так и не смогла.

    -Я вас чем-то обидел? – с тревогой в голосе спросил он.

«Да! – хотелось кричать ей. – Из-за вас и вам подобных я вынуждена заниматься тем, против чего восстает моё человеческое женское Я».  Но она пересилила себя и сказала совсем другое:

   -Нет. С чего вы взяли?

Сергей напрягся. Он чувствовал, что девушка говорит неправду, и не мог понять, чем же так не угодил ей.

      Женька привычно выполняла свою работу. Её нежные пальчики скользили по его телу, приводя его в трепет. И напряжение постепенно куда-то ушло, наоборот, Сергей почувствовал, что этот необычный массаж возвращает его к жизни. Он расслабился от удовольствия, которое доставляла ему эта девушка. Евгения. Да-да, Евгения. Сергей улыбнулся и с наслаждением проговорил её имя:

   -Евгения.

   -Что-что? – спросила она.

   -Я подумал о том, - сказал он, - что вы, такая хрупкая, вовсе не похожи на массажисток, которых я раньше видел.

Женька усмехнулась:

   -Вы думали, что перед вами сейчас появится костолом с огромными ручищами?

   -Да, да, - засмеялся Сергей, - что-то в этом роде.

   -Так это по коридору направо, а у нас совершенно другой массаж. Если вас что-то не устраивает, вы можете прервать сеанс и пойти на другой. Я пока только начала, - ответила Женька и отняла свои руки от его тела.

  -Нет, прошу вас, - испугался Сергей, - продолжайте, я вовсе не хочу другой массаж.

Женька пожала плечами и вновь прикоснулась к нему.

    -Закройте глаза и расслабьтесь, - посоветовала она, - так будет лучше для вас.

    -Какие у вас нежные руки, - проговорил он, но она не ответила, продолжая свое дело.

«И чего привязался? – думала Женька. – Вот же угораздило. Ну, Лялечка, гран мерси тебе за клиента, век не забуду». Она злилась на подругу, на саму себя, на Сергея, понимая, что он не виноват. Он такой красивый, как греческий бог, не похожий ни на кого другого. А какое у него мускулистое тело, от него так и веет силой и мужеством, совсем как у того, с которым недавно была у неё встреча в «Орхидее». Вот бы и с этим свела её судьба в «комнате любви», она бы показала ему «массаж». Женька  ухмыльнулась своим мыслям. «Однако, дорогая, - сказала она самой себе, - такие, как этот Сергей, не твоего поля ягодки. Тебе не быть с ним никогда, как ни мечтай. Ты для него – инструмент для удовлетворения его мужских потребностей и только». Женька с шумом вздохнула и постаралась сосредоточиться на работе. Её руки умело выполняли свою работу. Сергей постанывал от удовольствия и не заметил, как сеанс закончился.

     -Спасибо, - сказал он, вставая, - я чувствую себя великолепно. Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного. Вы просто волшебница.

Женька дежурно улыбнулась ему и ответила:

    -Я рада, что вам понравилось, приходите ещё.

Он внимательно посмотрел на неё и спросил:

    -А вы и в самом деле этого хотите?

    -Что-что? – не поняла Женька.

    -Я говорю, - Сергей, не отрываясь, смотрел на неё, - вы и в самом деле хотите, чтобы я пришёл?

Женька смешалась, не зная, что сказать, она быстро попрощалась и, как недавно на кладбище, вылетела из кабинета.

   -Девушка, - неслось ей вдогонку, - Евгения, пожалуйста, я не хотел вас обидеть, вы не так поняли меня.

«Дура, какая я дура, - думала она, запершись в комнате для персонала, куда влетела как ошпаренная, - зачем опять сбежала от него? Что я хочу доказать себе? Что он не нравится мне? Нет, дорогая, нравится и даже очень. Я никогда ещё не встречала таких мужчин, как он. И неважно, что он  старше, это не имеет никакого значения».

    Женька заплакала от обиды на себя или от жалости, она не знала. Что с ней? Что с ней происходит? Она давно уже не плакала, казалось, что слезные каналы у нее напрочь отсутствуют. Она не плакала с тех пор, как похоронили маму. А тут «рассиропилась». С чего бы это? Она как обычно тряхнула головой и приказала самой себе:

    -Забыть. Он простой клиент. Он простой клиент, и всё.

    -Ты чего? – проговорила Ляля, открывая дверь. – Чего ты здесь сидишь? Что случилось?

Подруга с тревогой посмотрела на Женьку.

   -Ничего, - проговорила Женька сквозь слёзы.

   -Что стряслось? – Ляля подскочила к Женьке и схватила её за руку. – Ты чего ревёшь?

   -Лялька -а -а, - простонала Женька и уткнулась подружке в плечо.

   -Ну, ну,  Женька, успокойся, - Ляля погладила подружку по голове и стала её уговаривать, как маленькую: - Вот сейчас мы вытрем слёзки и расскажем, что с нами произошло, кто нас так обидел. Хорошо?

Она достала салфетку и протянула её Женьке. Та послушно взяла её и приложила к глазам.

   -По-понимаешь, Ля…Лялька, - начала Женька, слегка заикаясь, - я на кладбище, а он оттуда… а потом здесь… сюда пришел.

    -Стоп, стоп, давай всё по порядку, - попросила Ляля и, усадив Женьку в кресло, налила ей стакан воды. Женька с жадностью припала к воде и залпом выпила, потом, отдышавшись, сказала уже твердым голосом:

   -Я познакомилась с ним на кладбище, он сразу мне понравился, понимаешь, Лялька? Я таких ещё не встречала. Он не просто мужчина моей мечты, он настоящий, понимаешь? Он – настоящий мужчина.

Ляля понимающе закивала головой:

    -Теперь понимаю. Ой, как же я тебя понимаю, подружка.  Ты влюбилась.

    -Что? – Женька даже подпрыгнула и быстро проговорила: - С чего ты взяла?

Ляля всплеснула руками и рассмеялась:

   -Да ты на себя посмотри!

   -Что? – проговорила Женька. – Слишком глупый вид, да?

   -Не глупый, а влюблённый, - ответила Ляля.

Женька затрясла головой:

   -Нет-нет! Этого не может быть!

   -Почему? – спросила Ляля.

   -Разве может проститутка влюбиться? – Женька удивлённо пожала плечами.

Ляля снова засмеялась, а потом, отсмеявшись, совершенно серьёзно ответила:

   -Проститутка - нет, а ты – да.

   -Почему? – Женька с непониманием уставилась на подругу.

   -Потому, что ты не проститутка, - она помолчала немного и добавила: - Да и я тоже. Нас жизнь заставляет. Я всё время ложусь под клиента с отвращением, заставляю себя думать об этом, как о работе. А вот когда начну получать от этого удовольствие, значит, всё, спеклась, Лялька.

Потом встала, прошлась по комнате, резко развернулась к подруге и спросила в упор:

    -Скажи, ты получаешь от этого удовольствие?

 Женька медленно покачала головой и залилась краской. Ни за что! Ни за что на свете она не признается Ляле, что совсем недавно как раз испытала это самое удовольствие, но то был особый случай. К тому же, ни он, ни она так и не узнали друг о друге ничего, кроме… Женька постаралась отогнать от себя наваждение, которое вновь всплыло в памяти.

     -Вот, что и требовалось доказать, - сказала Ляля. – Значит, ты не проститутка, вернее, не окончательная проститутка и ещё способна любить.

     -А разве проститутки не способны любить кого-то искренне и горячо? – спросила Женька.

    -Я тебя умоляю, - Ляля усмехнулась. – Фильмов насмотрелась? В жизни так не бывает. Когда женщина думает об этом не как о работе, считай, всё, всё пропало.

    -Нет, ты не права, Лялька, - возразила Женька, - любить способны все, только дано бывает не всякому.

    -Вот и я про то же. Когда каждый вечер высматриваешь мужика на дороге, оттого что у тебя свербит в одном месте, это, дорогая моя, не любовь, - Ляля назидательно подняла палец.

    -А что же? – Женька удивлённо приподняла брови.

    -Просто секс, - ответила подруга, - секс, похоть или разврат, какая разница. Любовь – это нечто другое. Что я говорю! – она махнула рукой: - Это совсем другое, это ни на что не похоже, это…это…- Лялька искала слова, чтобы передать Женьке смысл понятия, но так и не нашла. Женька сама подсказала:

    -Это зубная боль в сердце.

    -Фу, - отмахнулась Ляля, - что у тебя за сравнение? Я о возвышенном, а ты?

    -Это не я, - оправдалась Женька, - это Гейне.

Ляля виновато улыбнулась и спросила:

    -А кто это?

    -Немецкий поэт, - ответила Женька.

    -А-а-а,- протянула Ляля. – Поэт. Тогда ладно. Хотя, кроме Пушкина, я никого не знаю.

    -Да я тоже. Но мама увлекалась поэзией, у неё много книг… - Женька осеклась и добавила: - Было.

Девушки помолчали, думаю о своём, потом Ляля сказала:

   -Впрочем, твой поэт прав. Действительно, любовь, как заноза в сердце или как зубная боль.

   -Да, - согласилась Женька, - и так хочется поскорее выдрать этот зуб.

Ляля с сомнением посмотрела на неё и спросила:

   -Женька, а может, зря?

   -Что зря?

Ляля с жаром повторила:

    -Может, не надо зуб вырывать? Может, тебе судьбой предназначено…

    -Брось! – Женька махнула рукой. – Что мне предназначено, то ты сама знаешь. А он, как все. Богатые – они и есть богатые. Им до нас, простых смертных, дела нет. Или тебя Леркин пример ничему не научил?

    Ляля задумалась. И в самом деле, Лера, их коллега, влюбилась в мужчину, своего клиента, который, кстати, первый стал оказывать ей знаки внимания. Наговорил ей кучу красивых слов, девушка, конечно, клюнула, а в итоге оказалась у разбитого корыта. Он какое-то время поиграл с ней и бросил.

   -Лерка, между прочим, дура, - в сердцах проговорила Ляля, - не надо было губу раскатывать. У него на морде было написано, что он козёл.  

    -Так кто ж умеет-то? По мордам читать. Поди, попробуй, разберись, я тоже не умею, - ответила Женька, качая головой, а потом философски добавила: - Если мужчина говорит много красивых слов о любви – это значит, что он не любит.

   -О! - воскликнула Ляля. – Истинная правда! – потом лукаво посмотрела на подружку и предложила: - А хочешь, я прочитаю? Я умею.

   -Ты о чём? – не поняла Женька.

Ляля усмехнулась и сказала:

   -Как о чём? О том же. По мо… по лицу прочитаю твоего этого…

   -Сергея, - подсказала Женька.

   -Ого! Значит, он у нас уже Сергей, а не просто безликий клиент? – Ляля развела руками: - Вижу, ты и в самом деле в него втрескалась, подруга.

Женька обиженно сказала:

   -С чего ты взяла?

Ляля засмеялась и ответила:

   -По твоей физиономии прочитала, на лице твоем всё написано…

     Сергей не спеша оделся и вышел.

    -Ну, как? – спросил его Ваня, ожидавший друга в холле. – Полегчало?

    -Да, да, - как-то отвлечённо ответил Сергей, - кажется.

Потом он чуть ли не бегом подскочил к администраторской стойке и попросил:

   -Девушка, я вас умоляю, запишите меня к Жене, Евгении, на завтра.

    -Хорошо, хорошо, - ответила та, - не беспокойтесь. Какое время вас устроит?

Договорившись с администратором о времени, Сергей и Тетерин вышли из салона. Они не заметили, как на втором этаже слегка дёрнулись жалюзи.

    -Леночка, зайди ко мне, - требовательно попросила администратора массажного салона Маргарита.

Когда удивленная Леночка зашла к патронессе, она увидела, что та, прильнув к окну, кого-то высматривает.

    -Скажи мне, милочка, - Маргарита повернулась к испуганной девушке, - у кого был сейчас высокий красивый широкоплечий мужчина?

    -Стрельцов? – спросила еле живая от страха администраторша. – У Жени был и ещё попросился. Что-нибудь случилось, Маргарита Генриховна?

    -Нет-нет, что ты, - Маргарита позволила себе улыбнуться, - ничего, ступай.

Как только за Леночкой закрылась дверь, она прошептала:

    -Я так и думала.

Потом, накручивая телефонный диск, проговорила:

    -Что ж, подруга, кажется, твоё желание исполнится быстрее, чем мы ожидали. Твой муж скоро, очень скоро, как ты хотела, потеряет и голову, и самого себя.

 Париж…

    -Ритусик, - воскликнула довольная Вероника, - ты молодец! Как тебе это так быстро удалось?

    -Уж удалось, - соврала Ритка, хотя на самом деле она ещё и пальцем не успела пошевелить, чтобы выполнить просьбу подруги, но объяснять ничего не стала.

     -А девица твоя не промах. Она в курсе? – спросила Вероника.

     -Пока нет.

     -Нет? Ну и не надо её пока посвящать в наши планы, - попросила Вероника.

     -Когда ты приедешь? – поинтересовалась Ритка. – Я ничего не понимаю, что ты затеяла?

Вероника засмеялась в трубку:

     -Дорогая моя, скоро приеду, вот немного ещё побуду здесь. Париж летом – это чудо.

Ритка проворчала:

    -Нашла чудо. Жара несусветная. И охота тебе в каменном мешке сидеть? Лучше бы на Лазурный берег смоталась.  

    -Фи, - поморщилась Вероника. – Море мне осточертело, а вот Париж - нет. И вообще, Ритка, как ты можешь так ненавидеть Париж? Это же город любви. Здесь всё пропитано любовью, даже воздух.

«Вот потому и не люблю: любовь, город любви…тьфу…сопли сплошные», - подумала Ритка, а вслух добавила:

     -То-то я смотрю, твой возлюбленный прямо с корабля, так сказать, на бал. Как угорелый примчался и Афродиту запросил.

   -Что? Что ты говоришь? – Вероника даже привстала с дивана. – Ах, какой же всё-таки  подлец.

   -Завелась. Успокойся, - осадила её Ритка. - Сама же говорила, что пусть ходит, он после Афродиты ещё сексуальней.

   -Говорила, но теперь не хочу. Ритусик, я тебя умоляю, вставь ему палочки в колёсики. Ты же это умеешь, ненавязчиво, элегантно, - стала умолять Вероника подругу.

   -Тебе не угодишь. Ну, ладно, ладно, - согласилась та. – Сделаю всё, что смогу. А ты недолго там, а то всё профукаешь.

   -Я тебя люблю, - проговорила довольная Вероника.

     После разговора с Риткой у Вероники остался неприятный осадок. Она носилась по двухкомнатному номеру, не находя себе места. Ей было душно и одиноко. Нужно было действовать! И причём немедленно! Но вот как действовать, Вероника пока не знала, не придумала.

    Ритка, положив трубку, глубоко задумалась. Она не могла понять, чего всё-таки хочет Вероника. Её метание из крайности в крайность раздражало. Ритка знала, что Вероника просто импровизирует: то подсунь Максу и Сергею Афродиту, чтобы они потеряли голову, то не надо. Не поймёшь! А может, Вероника за её, Риткиной, спиной что-то затевает? И затевает нехорошее? Не-е-ет уж, это в Риткины планы никак не входило. Надо быть начеку! «Санта Барбара какая-то, - подумала она и ухмыльнулась. - Всё же интересно, что же ты на сей раз придумаешь, моя изобретательная подруга?»  

   Вероника вышла из отеля. Но сегодня, вопреки своей привычке, она не пошла в своё любимое уютное кафе, где каждый день пила кофе, а отправилась на Елисейские поля побродить по магазинам.

     Чтобы как-то утешить себя, она зашла в ювелирный магазин и купила симпатичное колечко с бриллиантами, потом побаловала себя французскими духами, накупив целую кучу коробочек с различными ароматами. А потом зашла в модный бутик и приобрела вечернее платье.

      В магазине, кроме неё, была одна интересная пара. Мужчина, весь в золотых цепях и наколках, со скучающим видом томился в кресле, перелистывая от нечего делать журналы. Про таких в народе говорят - «преступный авторитет». А его жена брала измором бедных французских продавцов. Вероника сразу распознала в этой парочке русских. Она улыбнулась, вспомнив, как сама, впервые попав в Париж, носилась по магазинам, доставая продавцов своими желаниями.

   И в этот раз продавщицы, как могли, угождали своей капризной покупательнице, с первого взгляда оценив размеры кошелька её мужа. Это были явно не первые русские, посетившие их бутик. Дама была с нестандартной фигурой, как говорится, шея у неё плавно переходила в талию. Бедные девушки, судя по всему, уже час, а может, и больше, пытались врубиться в то, что все-таки желает эта русская, отчего на их лицах было написано неподдельное удивление, а в голове шла мучительная работа по выяснению обстоятельств.

    -Нет, no, no - отвечала раздраженная дама, - вот бестолочи, по-русски не понимают. Мне нужно, чтобы здесь разрез шел, а не здесь.

    -Естественно, они вас и не поймут, мы же у них, а не они у нас, - ответила Вероника.

    -Какое счастье! – воскликнула дама. – Вы русская!

    -Да, - ответила Вероника, - только я тоже не знаю языка.

   -А-а-а, - разочаровано протянула дама, - вы тоже.

Вероника поспешила успокоить её:

   -Но я могу вам помочь. Закажите экскурсию по городу, и у вас появится гид-переводчик.

   -Девушка, - дама красноречиво посмотрела на Веронику, - я не хочу таскаться по городу и, как говорится, рассматривать их доисторические камни. Я специально приехала в Париж, чтобы пройтись по магазинам.

   -Прекрасно, - ответила Вероника, - вашему гиду, представьте, абсолютно всё равно, по каким местам в Париже вы будете таскаться, лишь бы платили. К тому же у него есть одно достоинство: он знает язык. Вот телефон фирмы, которая окажет вам такую услугу, – Вероника протянула визитку.

Дама, буквально выхватив кусочек картона у Вероники из рук, зычно крикнула:

   -Дорогой? Ты слышишь? Наша землячка предложила идеальный вариант.

   -Что-что? – переспросил мужчина, нехотя встал и присоединился к дамам.

Его жена, подпрыгивая от нетерпения, скомандовала:

    -Звони!

Через некоторое время, решив проблему, она расшаркивалась перед Вероникой:

    -Милочка, не знаю, как вас благодарить, вы меня просто спасли.

    -Не стоит, - улыбаясь, ответила Вероника.

    -Уважаемая, - обратился к ней муж дамы, одарив её плотским взглядом, - мы приглашаем вас на ужин в ресторане нашего отеля.

   -Да, да, - поддакнула его жена.

Вероника согласилась, долго не раздумывая. Во-первых, потому, что скучала, во-вторых, ей страстно захотелось пофлиртовать с этим мужчиной, который, кстати, оказался довольно интересным, в отличие от его  толстухи-жены, а в-третьих, ей просто необходимо было поболтать с кем-нибудь запросто, как дома. Ей ужасно надоели русские эмигранты и служащие отеля. «Вероника, - подумала она, - неужели ты соскучилась по дому?» Да, она вдруг остро почувствовала это: ей действительно захотелось домой. «Завтра же куплю билет и улечу», - дала она себе слово.

   Но она не улетела ни завтра, ни послезавтра. Оказалось, что её новые знакомые, Михаил и Валентина, остановились в том же отеле, что и она. Надев своё новое вечернее платье, Вероника в назначенный час спустилась в ресторан.

    -О-о-о! – почти простонал Михаил, взглядом раздевая Веронику.

    -Что «о», что «о», - обиделась его жена. - Между прочим, милочка, я видела ваше платье, и оно мне не понравилось. Простенькое слишком, да и дешёвенькое, моё дороже.

     Однако Вероника не обиделась, а, наоборот, обрадовалась. Значит, всё в порядке, и с платьем она не прогадала - купила то, что надо. Вероника, в отличие от жены авторитета, имела преимущество: у неё были не только хороший вкус и хорошая фигура, так что она могла идеально подбирать себе гардероб, но и была умна. Михаил это сразу понял. Он знал таких женщин, как Вероника. «Стерва», - подумал он, как только увидел её. Но именно стервы всегда нравились ему, возбуждая и подогревая его. 

     Михаил презрительно взглянул на Валентину: дорогое платье шло ей как корове седло. Вероника тоже так считала, но, нацепив маску притворного восхищения, тут же подыграла этой безмозглой корове, как она окрестила жену авторитета.

    -Вы совершенно точно угадали силуэт, именно такой разрез подчеркивает вашу индивидуальность.

      Михаил резво ухаживал за обеими женщинами. Когда же заиграла тихая приятная музыка, он, воспользовавшись тем, что его жёнушка вышла припудрить носик, тут же пригласил Веронику на танец. Он бесцеремонно прижимал её к себе,  целуя в шею и в волосы. Желание быстро разгоралось в нем, Вероника чувствовала это по тому, как напряглась его плоть. Она засмеялась, вспомнив, шутку: «Милый, это у тебя пистолет, или ты так рад меня видеть?»  И она, не будь дурой, подогревала его желание ещё и ещё.

    -Как ты обворожительна, - шептал ей на ушко авторитет. – Я без ума от тебя.

    -Осторожно, - Вероника игриво приложила пальчик к его губам, - мы не одни, с нами твоя жена.

    -Ну её к черту, - выругался авторитет, - эта дура ничего не значит, главное – это ты.     

   -Ого! – засмеялась Вероника. – Однако! Я не должна слушать такое.

   -Почему? – не понял он.

   -А как же наша женская солидарность?

Авторитет удивился:

   -А разве такая в природе существует?

Вероника удивленно вскинула брови и ответила:

   -О, Михаил, а вы, оказывается, большой знаток женщин.

Он затряс головой и сказал:

    -Ещё какой, милая, ещё какой. И сегодня же ночью я докажу тебе это.

Вероника улыбнулась:

   -А я, может, не одна.

   -Одна, одна, я навел справки, - ответил авторитет.         

      Они успели как раз вовремя сесть за стол: пришла жена Михаила. Однако она с подозрением посмотрела на них и ничего не сказала. Авторитет усиленно делал вид, что Вероника ему не интересна. И если жена что-то вначале заподозрила, то, убедившись в том, что муженёк верен ей, стала улыбаться Веронике и даже назвала её «душечкой» и своей «лучшей подругой». «Интересно, - подумала удивлённая Вероника, - когда же я успела ею стать?» Валентина пустилась в воспоминания о Москве, и оказалось, что у них нашлась масса общих знакомых, кроме того, они посещали одни и те же магазины, салоны и прочее.

    -Где ты чистишь пёрышки? – поинтересовалась Валентина. – Я в «Лотосе».

    -Вот как, - сделав удивлённое лицо, ответила  Вероника. – Ну, и как тебе «Лотос»?

    -Чудненько, просто чудненько.

Вероника вдруг так захотелось похвастаться перед этой глупышкой, что она не выдержала и сказала:

     -А это ведь салон моей подруги Маргариты.

 Тут уж пришла очередь удивляться Михаилу:

    -О! – воскликнул он. – Как? Марго - твоя подруга? Я очень рад, очень рад.

Вероника засмеялась.

    -Чему вы смеётесь? – спросил он.

    -Я всё больше убеждаюсь в том, Ритка скоро станет известна не только на планете Земля, но и во всей вселенной. Её популярность растёт с каждым годом всё больше и больше.

   -Ничего удивительного, я тоже посещаю «Лотос», - ответил авторитет.

«Интересно, а «Орхидею» ты посещаешь?» - хотелось спросить Веронике, но она вовремя сдержалась.

    Естественно, он посещал Риткин публичный дом, об этом можно было и не спрашивать. Его посещали практически все их знакомые, правда, втайне от своих жён. Но Ритка свято хранила чужие секреты, поэтому до сих пор одинаково улыбалась и мужьям, и их женам, а с некоторыми даже дружила. Это нисколько не мешало ей, попив кофейку и посплетничав с какой-нибудь подружкой, через пару часов принимать заказы на девушек от её мужа. И всё же Ритка была не настолько проста. У неё имелся хороший компромат на каждого клиента, кстати, это посоветовала сделать Вероника. И теперь они были защищены со всех сторон. Подруги и компаньонки иногда любили, собравшись вместе, полистать папочки с фотографиями или просмотреть плёнки, сделанные скрытой камерой.

   И если уж Михаил с его тугим кошельком посещал «Лотос», значит, и в «Орхидею» захаживал. Ему не терпелось остаться с Вероникой наедине, но жена упорно засела в ресторане, не желая вылезать из-за стола. Наконец она зевнула, и радостный Михаил, рассчитавшись, повёл свою благоверную в номер. Он деланно поклонился Веронике, пожелав ей спокойной ночи.

    -Завтра,  как договорились, Вероника, мы с тобой пройдёмся по магазинам, я хочу купить себе шубу, - при расставании сказала Валентина своей новой подруге.

    -Конечно, конечно, Валечка, - пообещала Вероника и пошла в свой номер…

    -Алло, Ритка, ты спишь? – Вероника сразу позвонила подруге, как только осталась одна. Ей так не терпелось узнать, что собой представляет её новый знакомый. Его жена, естественно, её не волновала. Как только Ритка откликнулась, Вероника тут же ввела её в курс дела.

    -Зачем тебе? – поинтересовалась та.

    -Надо, потом скажу, - уклончиво ответила Вероника. – У меня родилась одна идея.

    -Ника, твои идеи рождаются слишком часто. Может, ты всё же определишься? И что, в конце концов, ты задумала? – проворчала Ритка.

     -Всё расскажу, абсолютно всё, как приеду, - пообещала Вероника подруге. – Так кто у нас Михаил?

Ритка рассказала, как  и при каких обстоятельствах она познакомилась с ним несколько лет назад на квартире у Гаврилы.

    -И хоть он обязан мне, всё же поосторожней с ним, - предостерегла она подругу.

    -Не беспокойся, - успокоила её та, - он прочно сидит у меня на крючке.

Ритка засмеялась и, пожелав удачной «рыбной ловли», отключилась. Как раз вовремя, потому что в дверь номера кто-то тихонько постучал, вернее, поскрёб.

    Вероника открыла, заранее зная, кого она увидит. «Ну что ж, милый, - подумала она, впуская Михаила, - вот и славненько. Ты, именно ты, а не этот хлюпик Максим, поможешь мне разобраться с моими делами». Решение использовать авторитета, как орудие мести, она приняла ещё в ресторане, когда танцевала с ним. В том, что он никуда не денется от неё, Вероника нисколько не сомневалась. Главное, что он клюнул, а уж дальше, как говорится, дело техники.

   -Отметим наше знакомство, дорогая, - предложил он.

Она улыбнулась и, притянув к себе Михаила за галстук, прошептала ему прямо в ухо:

   -Милый, ты истомил меня ожиданием, - потом, не отпуская его, так и повела в спальню.

Мужчина, весь подпрыгивая от нетерпения и желания, последовал за ней, уронив на пол  бутылку дорого «Шампанского» и красивые белые  розы…

Россия…

      Максим кусал от злости губы.

   -Что значит, «Афродита не принимает»? Как это? – возмущался он наедине с собой, сидя в машине.

    Он, как ни старался, так и не смог попасть к Афродите. Маргарита просто не пустила его, и всё. Ах, Афродита, как ты нужна… «Без тебя я не живу, а просто существую», - думал Максим. Действительно, она была нужна ему как воздух. Как эта стерва Ритка не понимает? Он предлагал любые деньги, но она уперлась как бык. Несла какую-то чушь, но он-то понял истинную причину: во всём виновата Вероника. Это она попросила свою подругу, точно, она. Кто же ещё?

    -Вероника, - процедил он сквозь зубы, - как же я тебя ненавижу, старая идиотка. Но я все равно вычислю тебя Афродита, я обязательно узнаю, кто ты.

    Максим, ещё раз с тоской взглянув на вожделенную дверь «Орхидеи», завёл машину, как вдруг увидел знакомый «Мерседес». Он вздрогнул от неожиданности. Так и есть! Его босс, Сергей Владимирович, выскочил из машины и быстро вошёл в здание.

     -Ах, вот оно что! – Максим передумал уезжать и последовал за Сергеем.

Он позвонил в дверь, ему открыли. К счастью, Верочка, массажистка из салона, которую он всегда держал про запас, была на месте. Максим не стал ничего объяснять девочке, выполнявшей обязанности администратора, а сразу отправился к девице, которая была ему противна, но так необходима.

    Он иногда пользовался её «услугами», а она вообразила себе невесть что. Знала бы она, что Максим её терпеть не может, не старалась бы так. Однако Максим, дальновидно рассудив, что Верка, пожалуй, ему пригодится, щедро оплачивал свои визиты. И девица клюнула. Она влюбилась в него как кошка и мечтала о том, что этот красавчик когда-нибудь женится на ней. Она даже с хозяйкой поссорилась из-за этого…

    -Раскатала губищу, подбери. Иди, работай, - осадила её пыл Маргарита.

Но Верка так легко решила не сдаваться…

    -Максик, милый, - приветствовала она своего возлюбленного.

Максим нацепил на лицо самую благодушную улыбку, как будто не видел Верку лет сто, не меньше, подошёл к ней вплотную, обнял за талию и сунул ей в лифчик зелёненькую купюру.

    -О, ты где так долго был? Я соскучилась, - закатив глазки, промяукала девица.

    -В Париже, - нехотя ответил он и с нетерпением поинтересовался: - Скажи, Верунчик, мой босс к кому из вас ходит?

   -А зачем тебе? - игриво спросила она. – Сначала в постельку, потом скажу.

   -Хорошо, - кисло согласился Максим и послушно позволил увлечь себя на огромную кровать.

«Корова, - с тоской подумал он. – Ладно. Если хочешь, устрою тебе…»

      Он с остервенением набросился на девушку, она даже толком не успела раздеться. Он грубо тискал её, совершенно не обращая внимания на её стоны и охи. Потом с таким же остервенением взял её. Верка закричала, Максима это раззадорило ещё больше. Она стонала и билась под ним, но его это не волновало. Она должна ответить за всё, за то, что он так и не попал сегодня к Афродите. Он отомстит им всем.

    -О! Макс! Я тебя не узнаю, ты сегодня такой … такой разъярённый, как лев, - вдруг прошептала Верка с придыханием, - я балдею от тебя.

«Неужели ей нравится?» - с удивлением подумал он. Почувствовав, что он доставляет ей неземное удовольствие, Максим сразу сник, не достигнув апогея и не утолив жажду желания: в душе так и осталась неизъяснимая тоска по Афродите. Он с отвращением взглянул на Верку и откинулся на подушку.  Девушка лежала и тихонько постанывала.

    -Максимчик, я ещё хочу так, - попросила она.

    -Нет уж, дорогая,  теперь твоя очередь, - ответил он и повторил вопрос: - Так к кому же пошёл мой босс? 

    -А-а-а, - протянула Верка, - ты опять об этом.

Она помолчала, потом, прижавшись к нему, процедила:

   -А ты не догадываешься? К Афродите, конечно.

   -Кто она? – быстро спросил Максим. – Ты знаешь?

Верка покачала головой:

   -Нет, об этом никто не знает. У неё отдельный вход и остальные привилегии.

   -А сможешь узнать? – попросил Максим, затаив дыхание.

Верка пристально посмотрела на него и засмеялась:

   -Это ноу-хау нашей Марго, она зорко охраняет его. А тебе зачем?

   -Надо, - уклончиво ответил Максим.

Верка со злостью ущипнула его.

   -Вот такие вы все, козлы, неблагодарные. А она, как только появилась, сразу клиентов отбила. Все теперь к ней бегут, как сговорились. Только что-то эта ваша Афродита не так сильна в постели. Я, знаешь, сколько за один вечер вас пропускаю, а она…, - Верка усмехнулась, потом, видно, чтобы позлить его, добавила: - Между прочим, не один ты интересуешься.

Максим приподнялся на локте и с тревогой спросил:

    -А кто ещё?

    -Многие.

Он рывком вскочил с кровати и стал натягивать брюки. Верка, испугавшись, что любовник уйдёт, поспешила уверить его:

   -Но если ты хочешь, я для тебя постараюсь, только не уходи.

Он пристально посмотрел на неё и спросил:

   -В самом деле, ты это сможешь?

   -Я постараюсь, - прошептала она, вновь сгорая от желания.

Её страсть передалась и ему. Максим остался, и Верка в этот вечер, напрочь забыв про свой имидж «ударницы труда», отдавалась вновь и вновь одному ему, единственному и неповторимому клиенту.

     Она понятия не имела, как выполнить своё обещание. Но главное не это, главное - привязать к себе Максима, а там… Там время покажет, может, он забудет эту Афродиту. А почему бы и нет? Разве она, Верка, хуже?  Им ведь так хорошо вместе. Пусть он только женится, и она покажет ему, что значит быть верной женой.

   Максим же подумал: «Дура, как ты мне надоела, но придется потерпеть». И он, забывшись в порыве желания, прошептал имя, которое сильно обожгло Веркино самолюбие, и она дала себе слово, что непременно узнает, кто эта чёртова Афродита, а как только узнает,  «начистит» ей морду.      

   Сергей торопился к Афродите. Он так спешил, что чуть не пробежал мимо Сашки. Но тот напомнил о себе:

   -Подайте бедному воину…

   -Сашка, прости, - сказал Сергей и протянул ему купюру.

   -Я понимаю, - проворчал инвалид.

Сергей запрыгнул в машину и кинул Юре:

   -Поехали! Быстрей!

    Юрка не ответил ему как обычно, лишь промолчал, незаметно улыбаясь в усы. Он давно заметил в своем боссе перемену. Сергей светился счастьем, но окружающие, не зная истинную причину, удивлялись. Действительно, так не похож казался он сам на себя в последнее время.

    Лишь один шофер знал обо всем. Однажды по молодости он случайно попал в это заведение и оказался в постели своей одноклассницы Верки. Они на радостях проговорили тогда целую ночь. Верке потом здорово досталось. Юра усмехнулся, вспоминая об этом случае…

     С душевным трепетом входил Сергей в тёмную комнату. И опять этот чарующий голос, и магнетизм, исходивший от этой девушки, и неземное блаженство, которое она каждый раз доставляла ему…

   -Пожалуйста, - шептал Сергей, - не уходи, я прошу. Я не могу без тебя.

   -Я не уйду, - ответила она, целуя его в глаза. Сергей застонал, настолько завораживающе нежны были её поцелуи.

    Она знала о нём всё: он рассказал ей свою жизнь, как рассказывают какую-нибудь историю или книгу. Рассказал о жене, которую не любил, о сыне, о друзьях. Он рассказал ей о своём настоящем, но она ни разу не слышала от него ничего, что касалось бы прошлого. Она и не спрашивала. Она вообще мало говорила, больше слушала.

   Сегодня он рассказал ей о зеленоглазой девчонке, так поразившей его. Афродита вздрогнула и тихо спросила:

   -Что значит она для тебя?

Он немного помолчал и ответил:

   -Не знаю, я не могу объяснить, но, когда встретил её, показалось, что ко мне вернулось что-то забытое, что я когда-то потерял.

   -Расскажи мне о ней, - попросила она, вся холодея от своей внезапной догадки.

 И Сергей рассказал Афродите о Женьке, о том, как они впервые встретились на кладбище и что он испытал при встрече с ней.

По мере того как он рассказывал, Афродита всё больше и больше убеждалась в своей правоте. «Боже мой! – промелькнуло в голове у девушки. – Это он - Сергей!  Это он! Вот почему он показался мне таким знакомым! Господи! Хоть бы не узнал!»

    -Вы чем-то похожи с ней, - вдруг сказал он.

Афродита затаила дыхание. «Неужели узнал?» - мелькнуло в голове. Но потом успокоилась, потому что поняла: нет, не узнал.

   -Чем же мы так похожи? – тихо спросила она.

   -От вас обеих идёт необыкновенная сила, женская сила, - ответил он, потом еле слышно добавил: - Как от неё, от Марины.

Вновь женское имя поразило Афродиту, но она больше ни о чём не стала его спрашивать, лишь усмехнулась и подумала: «Кажется, Афродита, ты проиграла, а Женька выиграла»…

     Утром Женька шла домой. После обеда её снова ждала работа, только уже в массажном салоне. Маргарита сдержала слово, и на её счет в банке легла кругленькая сумма, а впереди был отпуск.

    Они с Лялей давно мечтали, как растянутся на солнышке возле какой-нибудь  маленькой речушки где-нибудь в глубинке Средней полосы, будут жить на природе, гулять по лесу, пить парное молоко и просто болтать. Так, ни о чём. Но точно уж не о работе. Маргарита предложила другой вариант: фешенебельный отель на Лазурном берегу, но Женька отказалась.

    -Женечка, - увещевала Маргарита, - тебе нужно как следует отдохнуть. Если хочешь, Ляля поедет с тобой.

    -Нет, спасибо, Маргарита Генриховна, но у меня другие планы, - ответила девушка.

Маргарита удивлённо приподняла брови:

    -Тебе не нравится Лазурный берег? Хорошо, поедешь куда-нибудь ещё.

    -Нет, дело не в этом, спасибо вам, но я никуда не хочу уезжать. Если вы не против, я просто побуду дома, - сказала Женька.

    -Хорошо, хорошо, - согласилась хозяйка, - как хочешь.

     Ритка слегка обиделась. Ничего себе! Эта зеленоглазая бестия оказалась с характером. Когда она делала подобные предложения другим девушкам, те чуть ли не ноги целовали, а эта… Ритка махнула рукой: во всяком случае, она выполнила своё обещание Веронике, а также рассчиталась и с Афродитой. Сергей без ума от неё и каждую неделю, «забронировав» себе время, посещает тёмную комнату. Но что всё-таки задумала её подруга? Приходилось набраться терпения и ждать, пока та наиграется в Париже и приедет…  

    Женька пришла домой и завалилась спать. Она даже не слышала, как трезвонил телефон, как кто-то стучал в дверь.

    После обеда, быстро собравшись, она выскочила из дома и поехала на работу в массажный салон. Сегодня должен был прийти Он.

    -Дура, какая же я дура, - вновь ругала она себя. – Нет, не дура, а идиотка. Влюбилась. И чего мне не хватало?

«Любви, тебе не хватало любви», - ответило её сердце и тоскливо заныло, пронзив Женьку какой-то неизъяснимой печалью. Женька разозлилась.

    -Мне нельзя влюбляться, я всё равно не буду с ним, такие, как я, не для него, - прошептала она самой себе, а потом испуганно замерла, подумав о том, что будет с ней, если он узнает, кто она на самом деле.

    Сергей признался Афродите, что она, Женька, задела его за живое, что он влюблён, как мальчишка. Но ведь влюбился-то он в чистую и непорочную девушку Женю, а она…она самая обычная проститутка и  вовсе не такая, как он себе вообразил. Она проститутка, а значит, не имеет право на такого мужчину, как он. Да Сергей и минуты не останется с ней, как только узнает. Женька горько усмехнулась и вновь приказала себе не думать о нём. 

   В дверях салона она столкнулась с молодым человеком, который выскочил, что-то ворча себе под нос.

   -Стерва, Ритка, стерва, - услышала Женька и насторожилась, потому что незнакомый парень произнес её имя, вернее,  псевдоним. – Афродита, я найду тебя.

Женька вздрогнула и, опустив глаза, поспешила уйти от него. Молодой человек кинул ей вдогонку:

   -Простите, девушка, я не заметил.

Женька ничего не ответила и быстро скрылась из виду. Она пришла в себя только в своём кабинете.

   -Ты чего? – Ляля с удивлением посмотрела на свою подругу.

   -Он узнал меня, он узнал меня, - испуганно проговорила Женька и пояснила: - Афродиту узнал.

   -Как? Кто? Как кто-то может узнать тебя? – поинтересовалась Ляля. – Это исключено. Тебя никто не может узнать. Успокойся.

     Ляля была единственная, кто, кроме хозяйки, знал об Афродите. Но ни за что на свете она бы не выдала Женькину тайну, и не только потому, что боялась гнева Маргариты, просто Ляля любила Женьку искренне, по-сестрински. Она считала, что они с Женькой родственные души, потому что у Ляльки, хоть и была мать,  пропащая алкоголичка, но её мало интересовала дочь. Девушка, как только окончила школу, подалась из глухой глубинки в столицу добывать себе счастье. Можно сказать, что она тоже была сиротой, мать не в счёт, и, кроме Женьки, у Ляли больше никого не было.

    -Расскажи всё по порядку, - попросила Ляля, - обдумаем вместе.

    -Да-да, очень интересно, расскажи, - прошептала Верка, которая, замерев, стояла у приоткрытой двери. Она только собралась войти в комнату медперсонала, как услышала голоса Ляли и Женьки. Её будто током пронзило произнесённое имя – Афродита. «Ах, вот кто у нас Афродита, - подумала удивлённая Верка, когда Женька сама того не сознавая выдала свою тайну. – Теперь, Максик, ты в моих руках». Верка тихонько захихикала себе под нос. Нет, она вовсе не торопилась тут же всё докладывать Максиму, ещё не время.

    -Вот дурень, - произнесла она, ухмыляясь, - Афродита под носом ходит, а он не видит.

Чтобы не вызвать подозрений, Верка тихонько отошла от двери, а потом, громко топая, вернулась.

    -Верка, - быстро сказала Ляля и поднесла палец к губам. Женька тут же замолчала.

    -Привет, - поздоровалась Верка и, посмотрев на Женьку, поинтересовалась: - Что-нибудь случилось?

   -Ничего, - буркнула Женька и отвернулась. Она интуитивно недолюбливала эту девицу с самого первого дня и старалась по возможности её избегать.

   Переодевшись, Женька направилась в свой кабинет, Ляля  бросила ей вдогонку:

   -Не волнуйся, Женька, работай спокойно, всё в порядке.

Женька благодарно кивнула Ляле и вышла. Вскоре ей предстояло еще одно испытание – Сергей. Она знала, что он уже ждал её в массажном кабинете. От волнения у неё подкосились ноги, и, чтобы не упасть, Женька прислонилась к стене, прошептав:

    -Боже, дай мне сил.

    Сергей с нетерпением ждал Женьку. Он не понимал, почему она задерживается. Эта девушка влекла его так сильно, что он только и думал о ней. О ней и о той, другой, об Афродите. Она придавала ему сил, без неё ему было очень плохо. Но Афродита – это одно, а Женька – совсем другое. Он прекрасно понимал, что с Афродитой у него нет будущего, а вот Женька… Эта зеленоглазая девушка всколыхнула воспоминания, дремавшие в нём. И он уже не мог без неё, без её глаз. Афродиту он чувствовал, а Женьку видел.

    -Да что же это! – Сергей ходил из угла в угол по кабинету. – Разве можно любить двоих? Я не вынесу этого.

Он застыл на месте и, закрыв глаза, прошептал:

   -Марина, прошу тебя, помоги мне. Помоги мне разобраться.

   Лёгкий ветерок коснулся  щеки и улетел. Сергей невольно передёрнул плечами, почувствовав его, и открыл глаза: Женька стояла рядом и с восторженным удивлением, нет, с восхищением!… любовью!.. смотрела на него. Да, да, именно с любовью! Он не мог ошибиться! Он сделал шаг навстречу ей. Настолько близка была она сейчас к нему, что он даже почувствовал такой знакомый пряный аромат, вновь взволновавший его. Сергей осторожно протянул руку и дотронулся до её щеки. Женька вздрогнула, но руку убирать не стала, оставшись так стоять. Сергей же, уловив её трепетный всплеск, напрягся. Он и она вдруг ощутили, как между ними протянулась незримая нить, соединившая их сердца и души.

   -Здравствуйте, Евгения, - произнес он, поражённый догадкой.

  Сергей понял, что он тоже небезразличен ей, этой девушке, которую он полюбил (и это он знал точно!) с первого взгляда.

   -Здравствуйте, - ответила она и, встряхнув головой, как бы отгоняя наваждение, добавила заученное: - Прошу вас.        

Париж…

         Вероника развлекалась в обществе Михаила. Его жена ни о чём не догадывалась, и им было весело от её незнания. Они, давясь от смеха, делали вид, что совершенно безразличны друг другу. Эта игра нравилась им обоим, они представляли себя как в анекдоте - никем иным, как Штирлицем и разведчицей Кэт.

    Закрепив свое положение, на третьем их свидании Вероника решилась посвятить авторитета в суть дела.

    -Я всё сделаю для тебя, моя королева, - пообещал Михаил.

    -Ну, ты же ещё не знаешь, о чём пойдет речь.

    -А мне всё равно, - произнес он, сгорая от желания овладеть ею. Но Вероника не спешила. Для неё гораздо важнее было дело.

   -Мишель, послушай, - она пыталась вырваться из его медвежьих объятий, но тот держал её крепко, не желая выпускать, и Вероника подчинилась.

   -Ладно, - прошептала она, - раз ты так хочешь секса, ты его получишь.

    И она в этот вечер превзошла саму себя, применив весь набор женских хитростей. На мужчин её сексуальные уловки действовали, как красная тряпка на быка. Михаил не был исключением. «Как жаль, что на твоём месте не Сергей», - с тоской подумала она.  

    Действительно, единственный мужчина, кто оставался равнодушным, был её муж. Вероника злилась, но сделать ничего не могла. А эта Афродита смогла! Вероника и сама толком не знала, чего ей хотелось больше: отомстить Сергею или вернуть его любовь. Вот поэтому и металась, придумывая на ходу то один план мести, то другой. Оскорблённая в своих чувствах женщина может пойти на всё. И Вероника, долго не раздумывая,  решилась.

   Михаил не подозревал, что в этой прелестной головке зреет план, где ему отведена роль лишь орудия. Он-то вообразил себе нечто иное: Вероника станет его подругой сердца. С женой разводиться он не собирался, потому что именно она со своим капиталом, полученным в наследство от предыдущего мужа, подняла его на такую высоту. Она, Валентина, полюбила его и облагодетельствовала, как только он вышел из заключения. Она прекрасно знала, кто он, но не бросила, а помогла встать на ноги. За это он был благодарен своей жене и, наверное, любил её по-своему, постоянно изменяя и обманывая, но не уходя от неё.

    Познакомились они совершенно случайно. Она снимала для любовника квартиру в доме, где жил Гаврила и где кантовался Михаил с позволения Ритки. Однажды ночью в дверь к нему громко постучали, он открыл и увидел испуганную женщину. Она буквально влетела в квартиру, чуть не снеся мужика с ног.

    -Помогите! – взмолилась она.

   -Что? Что случилось? – взволнованно спросил он.

Женщина разрыдалась у него на плече и рассказала, что она пришла к своему любовнику на свидание, как обычно, и застала его в ванной с пулей во лбу. Естественно, она тут же выскочила, но в испуге, кажется, оставила сумочку.

    Михаилу, конечно, вовсе не хотелось снова встревать в тёмное дело, но не оставлять же эту тёлку, попросившую его о помощи, одну. Он был не злым человеком, несмотря на то, что лет пятнадцать «отработал» на лесоповале.

    Михаил действовал быстро и профессионально. Он аккуратно вытер все отпечатки, оставленные его новой знакомой, забрал её сумочку и вернулся обратно. Женщина уже пришла в себя и варила на кухне кофе.

    -О! – воскликнула она с благодарностью в голосе. – Что бы я без вас делала!

    -У вас есть телефон? – спросил Михаил, она кивнула и достала мобильник.

   -Я сейчас позвоню в ментовку и сообщу о трупе, только вам придется выбросить телефон, будто вы его потеряли, если будут спрашивать. И ещё: вас кто-нибудь здесь знает?

Она убедительно ответила:

     -Нет. Я старалась приходить либо поздно вечером, либо  во время рабочего дня, да  и то в тёмных очках и парике.

   -К чему такая конспирация? – усмехнулся Михаил.   

 Она закатила глаза и ответила:

   -Знаете, кто у меня муж?

Оказалось, что имя её мужа знал даже Михаил.

Он присвистнул и спросил:

   - Надеюсь, ваш муж не знает про эту квартирку?

   -Нет- нет, он даже не догадывается. Тем более что квартира записана на имя моего друга.

Она снова расплакалась. Михаил поморщился. Он с детства не выносил бабьих слёз, вспоминая, как часто плакала от бессилия мать, стараясь прокормить четверых детей и поднять их на ноги.

   С этого дня и начался их роман. А потом, кто знает, случайно, или нет, муж Валентины погиб на охоте, оставив безутешную вдову с мешком денег. После смерти мужа Валентины они продолжали встречаться тайно, а потом, как только закончился срок траура и народ подзабыл случай на охоте, поженились. Михаил стал хозяином огромного особняка в элитном коттеджном поселке, а также обладателем кругленького капитальца, с помощью которого он стал тем, кем стал: преуспевающим бизнесменом со скромным «хобби» - он являлся руководителем одной известной преступной группировки.

    Валентина с годами пополнела, стала не такой привлекательной, да она и раньше красавицей не была, а Вероника – то, что надо. К тому же с ней так хорошо заниматься сексом, не то, что с женой. Да по сравнению с Вероникой жена просто сопливая девчонка в этом деле. И Михаил твёрдо решил: жена женой, а Веронику ему потерять нельзя. С ней так же хорошо, как с той проституткой из «Орхидеи», как бишь её, Афродитой. Но Афродите никогда не подняться до уровня Вероники. Она так и останется проституткой. Хотя, в сущности, все бабы одинаковые. И чем Вероника лучше? Разве тем, что  имеет деньги, а Афродита нет?

    -Котик, - Вероника ласково поглаживала Михаила по волосатой груди, - так ты мне поможешь?

   -Принцесса моя, всё, что захочешь, - ответил он и попросил: - Так что я должен сделать для моей куколки?

По мере того как она посвящала его в свой план, росло его удивление. «А я не ошибся, - подумал он, - бабёнка – настоящая стерва». Но именно за это она ему и понравилась так сильно, что он прикипел к ней и сердцем, и всеми остальными частями тела.

    Заручившись словом Михаила, Вероника успокоилась и вновь предалась развлечениям…

    -Подруга, ты думаешь ехать домой? – спросила её утром Ритка. Она вот уже полчаса давила на кнопки, но Вероника не отвечала. Ритка уже начала злиться, как вдруг услышала недовольный и сонный голос Вероники.

    -Ритка, обалдела ты, что ли? Мне тут так хорошо, уезжать не хочется, - ответила та.

    -Как хочешь, я бы на твоём месте поспешила домой, - ответила Ритка и доложила о ходе дела.

    -Ритуля, я в тебе не сомневалась, - Вероника поблагодарила подругу и положила трубку.

Париж уже давно гудел вовсю, а Вероника спала как младенец, удовлетворив одним махом все свои желания и потребности.  

Россия…

      Женька шла по подземному переходу, думая о Сергее.

    -Дочка, - вдруг услышала она чей-то сиплый старческий голос, - подай ради Христа на хлебушек.

Девушка оглянулась: плохо одетая, чуть ли не в рванье, старушка стояла на ступеньках и протягивала к ней руку. Женька  никогда не отказывала нищим и всё время подавала милостыню. Лялька как-то сказала ей:

    -Женька, ты ненормальная. Они такие же нищие, как я Английская королева.

    -Ничего, пусть, не все они одинаковые, может, и правда, кто нуждается, - ответила тогда Женька своей подруге.

Глаза старушки слезились, она смотрела на девушку взглядом побитой собаки.

   -Возьмите, - сказала Женька, протягивая тысячную купюру.

Старушка, кланяясь в пояс, приняла подаяние. Потом, взглянув на девушку, вскрикнула и, уронив деньги, прошептала:

    -Внученька! Внученька моя!

Женька внимательно посмотрела на старушку: что-то знакомое было в её облике.

   -Я бабушка твоя, -  вновь зашептала старушка.

   -Бабушка? – Женька не верила своим глазам: перед ней действительно стояла сильно постаревшая бабушка Надя, мать её папочки. Трудно было узнать  в этой нищенке когда-то гордую,  весьма привлекательную женщину. «Да-а, - подумала Женька, - годы не красят».

      Бабушка Надя плакала от счастья. Уж она-то и вовсе не ожидала, что эта хорошо одетая красивая девушка окажется её родной внучкой, её кровиночкой. И тут же перед взором старой женщины промелькнуло видение: маленькая Женька, которая со слезами на глазах умоляла не выгонять её, потому что она любит их, бабушку и папу. Но бабушка была непреклонна и, выгнав внучку, навсегда вычеркнула её из памяти. Старушка закрыла глаза и заплакала уже от стыда за себя.

    -Прости меня, внученька, прости,- она упала на колени и прижалась к Женьке, продолжая шептать: - Прости меня, прости меня…

Женька присела рядом с ней и стала гладить бабушку по голове, приговаривая:

   -Успокойтесь, успокойтесь, не надо плакать.

   -Нет мне прощения, Бог наказал, - сквозь рыдания проговорила старушка и, заикаясь, рассказала Женьке, как жила всё это время.

      Из её сбивчивого рассказа Женька поняла одно: не сложилась у отца судьба. Он бессовестно бросил маму и её, свою дочь, но счастья так и не познал в своей новой семье. Стал пить, потом это превратилось в болезнь, и как ни старалась бабушка помочь ему, ничего сделать не могла. Невестка, забрав внука, ушла от мужа. А он, втянувшись в плохую компанию, начал сдавать комнаты сомнительным личностям. Вскоре его поймали на воровстве и посадили. А бабушка, оказавшись одна, попала в зависимость к бандитам, которые уже чувствовали себя хозяевами в их квартире, отобрав её за долги.

     Они «любезно» позволили бабке остаться, сделав её рабой, прислугой. Жизнь стала и вовсе невыносимой. Бабушка каждый день молилась только об одном, чтобы поскорее умереть и избавиться от мучений. Но дни тянулись за днями, а всё оставалось по-прежнему. И вот эта неожиданная встреча!

   -Внученька, ты моё избавление. Я прошу тебя, помоги, спаси меня!

Женька помогла старушке подняться с колен и повела её к себе.

      Бабушка заплакала, как только переступила порог квартиры. Внучка, её маленькая Женька, оказывается, так и жила здесь всё это время.

   -А где Лена? – спросила старушка.

Женька нехотя ответила:

   - Бабушка умерла.

Старушка ойкнула:

   -А я и не знала.

Женька посмотрела на неё и ничего не сказала. Всё перегорело у неё тогда в детстве, и ничего не чувствовала она к этой старой женщине: ни любви, ни ненависти. Перед ней был просто человек, который нуждался в её, Женькиной, помощи. А отказывать она не умела. Накормив и уложив бабушку спать, сама Женька так и не смогла уснуть, ворочаясь с боку на бок. Воспоминания роем проносились в голове…

    Вот они идут с мамой и с папой в зоопарк. Она, Женька, счастливая, весёлая, виснет на родительских руках. Как же тогда им было хорошо вместе!

   Вот Женькин день рождения, на котором собралась вся семья: и папа, и мама, и бабушка Лена, и бабушка Надя…

   А вот мама, закрывшись в ванной, чтобы никто не видел, плачет. Только Женька всё-таки увидела… И после этого папа ушел. Женька стояла в дверях бабушкиной квартиры и спрашивала:

     -Бабуля, почему мне нельзя приходить к тебе?

     -Понимаешь, Женя, - пыталась ей объяснить бабушка, - папа, он такой хрупкий, с тонкой душевной организацией, а твоя мама его не понимает, да и не понимала никогда.

    -Но ведь я его люблю и хочу, чтобы он у меня был, я же не сирота, - возражала Женька.

    -Конечно, не сирота, у тебя же есть мама. Я прошу тебя, если ты любишь папу, не приходи больше к нам, - бабушка виновато улыбнулась и закрыла дверь перед Женькиным носом. Ошарашенная девочка долго стояла под дверью. Она то приставляла палец к звонку, то убирала его, но, так и не решившись позвонить, медленно спустилась по лестнице…

    А потом…У неё до сих пор сжималось сердце от боли и горя при воспоминании того самого, последнего её дня рождения, когда не стало мамы…

    Женька тихо плакала, кусая угол подушки, боясь зареветь в голос, чтобы не разбудить бабушку Надю, которая тоже постанывала и всхлипывала во сне. Что же ей, бедняжке, снилось? Ничего, бабушка, теперь тебя никто не обидит. «Я просто не могу себе позволить бросить старушку на произвол судьбы, я просто не могу позволить», - думала Женька.

   Утром они вместе с бабушкой пошли к ней домой.

    -Пойдём утром, их как раз в это время нет, а кто и есть, так спит пьяным сном,  - предложила бабушка.

   -Что ж, - согласилась Женька, - пойдём сейчас.

      Чем ближе они подходили к дому бабушки, тем отвратительнее становилось у Женьки на душе. Как же давно она не была здесь! Раньше дом бабушки Нади был тёплым, радушным, по всему подъезду разносился запах её знаменитых пирогов. Когда Женька приходила сюда в последний раз, дом уже не казался ей тёплым, напротив, от него, как и от бабушки с папой, веяло чем-то холодным, враждебным. Как ни странно, но Женька легко пережила разрыв с родственниками.

    И вот через много лет она снова здесь! Женька вошла и ахнула: на что стала похожа бабушкина квартира! Пустые бутылки, грязь, неубранные постели, остатки какой-то еды на столе. Женька с отвращением продвигалась по квартире. Да! В этом притоне бабушке уж точно не место.

      Женька помогла ей собрать нехитрые пожитки и, взяв документы, они вышли. Вдруг прямо под ноги им кинулся мягкий пушистый комок.

    -Васька! – воскликнула бабушка Надя и пояснила: - Это единственное существо, которое мне заменяет семью.

Она стояла в нерешительности, потом сказала:

   -Коты привыкают к месту, а не к хозяевам.

Но кот, видно, решив опровергнуть эту неверную теорию, уставился на Женьку со слезами на кошачьих глазах и замяукал с таким отчаянием, что у нее ёкнуло сердце.

    -Ничего, привыкнет к новому дому, - ответила Женька, наклонилась и взяла Ваську на руки. Счастливый и благодарный кот тут же принялся лизать свою новую хозяйку в лицо.

   Так в Женькиной квартире появились новые жильцы: бабушка Надя и кот Васька.

Ляля, которая пришла вечером, подумала сначала, что не туда попала. Она, потянув носом, удивлённо вскинула брови:

    -Ты печёшь пироги?

    -Это не я, а бабушка, - ответила Женька.

    -Какая бабушка? – опешила подруга. – Она же это…ну, в общем…

Женька перебила её:

   -Успокойся, это ещё одна моя бабушка, только по папочкиной линии, - и, приложив палец к губам, шепнула: - Потом расскажу.

Ляля понимающе кивнула.

   Когда они с Женькой ехали на работу, Ляля с нетерпением накинулась на подругу:

   -Неужели это та самая, которая когда-то выперла тебя?

Женька кивнула в ответ и рассказала Ляле, как она встретилась с бабушкой.

   -Да-а-а, - протянула та, - судьба. Я бы ни за что не простила.

Потом, посмотрев на Женьку с жалостью, поинтересовалась:

   -Что делать-то будешь, сердобольная моя?

Женька пожала плечами:

   -Не думала ещё, но, скорее всего, куплю ей квартиру. Вернётся её сын из тюрьмы, им же где-то надо будет жить. 

Язык так и не повернулся назвать некогда родного, а по сути, давно уже чужого человека отцом. Если бабушку она простила, то его – нет. Никак не могла простить, как ни старалась.

   -Ладно, всё наладится, - успокоила Женьку подруга и добавила: - Ты лучше мне про Сергея расскажи. Надо же! Он прямо так и признался, что любит тебя?

   -Что про него рассказывать? - отмахнулась Женька. – Мне-то он не признался, а вот проститутке открыл душу. Я не верю ему, и всё. Такое чувство, что он любит нас обеих. А кого выберет - вот вопрос. Одна массажистка, другая проститутка.

   -Какая разница, - возразила Ляля. - Если человек любит, то ему всё равно, кто ты. А он тебя любит, это как пить дать.

   -Вот именно, если любит. А я не знаю, кого он больше любит, меня или Афродиту.

   -Стоп - стоп, - Ляля прервала Женьку, - ты сама хоть поняла, что сказала?

Женька помотала головой и ответила с горечью в голосе:

   -Нет, не поняла и ничего не понимаю. Не нужна я ему, Лялька, зачем ему проститутка? Он и так меня имеет, когда захочет, - она истерично засмеялась.

Ляля остановила машину и сказала:

   -Тебе нехорошо?

   -Да, - ответила Женька, отсмеявшись, - мне плохо, Лялька. Я не знаю, что мне делать.

Ляля улыбнулась и погладила Женьку по щеке:

   -Ничего. Тебе ничего не надо делать. Ты его любишь?

Женька кивнула в ответ:

   -Да, я люблю его, и не знаю, что мне с этим делать.

   -Признайся, сама ему признайся, - посоветовала Ляля.

Женька испуганно посмотрела на подругу:

    -Ты что? Обалдела? Ни за что! Я ни за что не признаюсь ему.

Ляля задумчиво произнесла:

   -Может, ты и права, - потом, встряхнув головой, философски заметила: -  Мужчины по своей сути завоеватели. Они любят, когда женщина недоступна, а как только она сама начинает ему на шею вешаться, считай всё, спеклась баба. Мужик тут же отворачивается и начинает искать себе другой объект.

   -Да уж, - согласно тряхнула головой Женька и улыбнулась каким-то своим мыслям, потом, взглянув на подругу, сказала:

   -Лялька, ты – мудрая женщина. Что бы я без тебя делала? Если бы не ты, я бы точно пропала.

Ляля улыбнулась:

   - А на что ещё нужны верные подруги? Прости за банальность…

    Сергей с нетерпением поглядывал на часы. Ещё целых два часа до встречи. Сегодня уж он обязательно проявит мужскую твёрдость и пригласит Женю на свидание. Интересно, что она предпочитает: кино, театр, ресторан или казино?

   -Сергей, вот, возьми, как ты просил, - Иван протянул ему билеты в театр.

   -Ванька, я просто чувствую себя шестнадцатилетним мальчишкой, - признался он другу.

  -Это ж хорошо, Серёга, - друг хлопнул его по плечу и улыбнулся, потом, хитро прищурившись, попросил: - Познакомишь?

   -Обязательно, - пообещал Сергей и добавил: - Со мной давно такого не было.

Ваня, пристально взглянув на друга, понимающе кивнул:

   -Неужели ты серьёзно?

Сергей помолчал, обдумывая ответ, потом кивнул:

   - Да, серьезней не бывает.

    -Ну, ты даёшь, брат. Мне не терпится посмотреть, что же это за женщина такая, что сразила моего стойкого друга наповал?

И Сергея будто прорвало: он с жаром принялся рассказывать другу о Женьке.

    -Понимаешь, она такая, такая… Необыкновенная. Я столкнулся с ней на кладбище, как раз в тот день, день памяти... Она шла с белыми ромашками в руках, понимаешь, такая красивая, вся озарённая каким-то светом. У неё длинные каштановые волосы и, представь, зелёные глаза. Я  нечаянно толкнул её, цветы упали. Я даже ничего не успел сказать, как она  убежала.

    -Почему убежала? – спросил Иван. – Ты что-то ляпнул не то?

Сергей пожал плечами и сказал:

    -Да нет, вроде ничего такого.

Иван махнул рукой:

   -У женщин это бывает. Они, знаешь, не то, что мы. Как говорит моя Ленка, женщины намного чувствительнее нас. И, правда, порой я удивляюсь, какие фортели моя может выкинуть.

   -А потом, - продолжил Сергей, - я встретил её в том самом массажном салоне, куда ты меня привёз.

   -Ну да! – Ванька даже подпрыгнул.

   -Представь себе, она там работает массажисткой.

   -Бывает же! – воскликнул удивлённый Иван и, засмеявшись, добавил:  - С тебя коньяк.

Сергей замахал руками:

   -Хоть ящик.

Ванька  развёл руками:

   -Ну, брат, крепко тебя подцепило. Мужик обычно тяжело с бутылкой расстается, а тут целый ящик.

   -За неё ничего не жалко, - ответил Сергей.

Иван немного замялся, не зная, как спросить, потом всё же решился:

    -Прости, Серёга, что вмешиваюсь, может, не надо зеленоглазых?

    -Не бойся, - тихо сказал Сергей, - эту я не отдам. Никому…

    Вот так же внезапно, как много лет назад, началась его любовь. Сергей, усмехнувшись, подумал:  «Это подарок судьбы – моя последняя любовь. А может, и не судьбы, а её, Марины, подарок». Женька была моложе его, и он это знал. Но  ничего, какая разница, возраст любви не помеха. Ведь они любили друг друга с Мариной, а она тоже была старше.

    Сергей удивился, как быстро всё произошло. Любовь обожгла его остывшее сердце, и он сам с трудом верил в это чудо. Пожалуй, помогла  Афродита. Хотя, почему помогла? Ведь с Женей он познакомился раньше, и она сразу вызвала трепет в его груди, только он тогда ещё ничего не осознал и не понял, а понял лишь тогда, когда увидел её во второй раз в салоне. Главное, что он тоже не безразличен ей. Как она вздрогнула тогда от его прикосновения.

     -Евгения, Женя, Женька, моя Женька, Женечка, - как заколдованный повторял он.

Сергей выскочил из кабинета, спихнув все дела на заместителя. Тот недобрым взглядом посмотрел ему вслед, но Сергей ничего не заметил.

   Сашка, как обычно, сидел на своём «посту».

   -Счастливо, Сашка! – кинул ему Сергей и запрыгнул в машину.

   -В салон? – спросил Юра.

   -Да, и как можно скорее, - нетерпеливо ответил Сергей…

   Женька вошла в кабинет, но, не увидев Сергея, запаниковала:

   -Почему? Почему он не пришел?

   -Я здесь, - ответил Сергей.

Женька обернулась, и у неё отчего-то вновь подкосились ноги. Она застыла в напряжении. Сергей подошёл к ней и, взяв за плечи,  заглянул в глаза:

   -Что с вами?

Сердце её бешено заколотилось, она глубоко вдохнула приятный аромат дорогого парфюма, исходивший от него, и выпалила:

   - Руки уберите!

   -Что? – не понял он.

   -Я говорю, - строго сказала она, - уберите руки и ложитесь. Пора начинать.

Он смешался, что-то бормоча себе под нос, кажется, извинение, она не расслышала. И вообще она плохо соображала.  Ведь рядом был он! Он!

   Женька, обозвав себя «тюхой, дурой и бестолочью», собрала волю в кулак и подошла к нему. Ей казалось, что пальцы не слушались её и не подчинялись. Но Сергей, застонав, промолвил:

   -Как мне хорошо, когда вы рядом.

   -Что? – она не поняла сначала, что он сказал.

Сергей сел и, повернувшись к ней, повторил:

   -Женя, мне хорошо, когда вы рядом. Я прошу вас… я …мы…должны встретиться. Не здесь, в смысле, не в салоне, а где-нибудь… Хоть в театре, в кино, в ресторане, я не знаю, где хотите… Но мы должны обязательно встретиться. Вы согласны? – он с мольбой смотрел ей в глаза.

И она не в силах оторвать от него взгляд прошептала:

   -Я тоже…и мне… с вами…Я согласна.

Он улыбнулся ей, и от его улыбки Женьке вдруг сделалось так легко, что она, расслабившись, улыбнулась ему в ответ…

    Верка истомилась в ожидании. Вот уже битый час она торчала возле банка, а Максима всё не было. Она прекрасно видела, как уехал Сергей, значит, и Максим должен появиться с минуты на минуту, но тот не торопился.

   Она сама напросилась на свидание с ним, пообещав кое-что ему рассказать. Верка прекрасно знала, что иначе Максима в постель не заманишь. После той удивительной ночи, что они провели вместе, он почему-то избегал её и даже  в «Орхидее» перестал появляться.

   -Неужели эта Афродита, то есть эта Женька, так им завладела? – ворчала Верка. – Ну, уж нет, стерва, я тебе его не отдам. Я хочу обеспечить себе будущее, причём богатое будущее.       

   -Девушка, - раздался вдруг голос снизу, - подайте воину на пропитание.

Верка пренебрежительно посмотрела вниз и увидела Сашку.

   -Ещё чего, - грубо ответила она.

   -Максима Петровича ждёте? – осведомился инвалид.

Она с интересом посмотрела на Сашку и с удивлением спросила:

   -А ты откуда знаешь?

Сашка гордо тряхнул головой и ответил:

   -Мы здесь свои, всех знаем.

   -Хочешь? – Верка повертела  рукой, в которой была зажата купюра. - Будет твоя, если поможешь мне.

      -Смотря в чём, - уклончиво сказал он.

Верка усмехнулась:

     -Не бойся, ничего противозаконного. 

Сашка, помедлив с ответом, сказал:

    -Базарь.

Верка согласно кивнула:

    -Прекрасно. Раз ты здесь свой человек, значит, будешь докладывать мне обо всех его передвижениях: во сколько ушёл, во сколько пришёл.

Сашка криво ухмыльнулся и с лукавством посмотрел на неё, но ничего не ответил:

    -Не обижу, - пообещала Верка.

    -Давай деньги, - Сашка протянул руку, но она не торопилась.

    -Ты ещё не заработал, - сказала Верка.

Сашка нахмурился и произнес со вздохом:

    -Уехал он.

    -Интересно, - удивилась Верка, - и каким же это образом? У него что? Шапка-невидимка есть? Ведь машина же здесь.

    -Нет, все намного проще: через чёрный ход, а потом сел в такси и уехал, - ответил Сашка и со злорадством добавил: - С тобой встречаться не хотел.

    -Вот как, - обидевшись, сказала она, - может, ты даже знаешь, куда он так спешил?

Сашка засмеялся, оскалив зубы, и снова протянул руку:

    - Сначала деньги, потом стулья.

    -Какие стулья? – не поняла Верка.

    -Да так, - отмахнулся Сашка и, требовательно посмотрев на нее, сказал: – Ну?

Верка нехотя протянула ему деньги и в свою очередь спросила:

   -Ну?

Сашка взял купюру, посмотрел зачем-то её на свет и с пренебрежением сказал:

   -Это что? Чаевые?

Верка даже подскочила от такой наглости:

   -Тебе мало?

   -А ты считаешь, что это много? – осклабившись, ответил Сашка.

   -Ладно, - Верка со вздохом полезла в сумочку и, вытащив деньги, со злостью протянула ему: - На, подавись!

Сашка забрал деньги и процедил сквозь зубы:

    -Я-то не подавлюсь, а вот ты зря так,  могу обидеться.

 Она хмуро взглянула на него и ответила:

    -Хорошо, извини, я больше не буду, - и уже более миролюбиво спросила: - Так куда уже он уехал?

     -В салон «Лотос»,  - и с усмешкой добавил: - Или в «Орхидею», если тебе это что-нибудь говорит.

     -Куда-куда? – у Верки от удивления даже брови приподнялись.

Сашка пожал плечами и повторил:

    -В «Лотос», так он шофёру сказал, я слышал.

      Она, ни слова больше не говоря, запрыгнула в машину и умчалась. Сашка постоял еще немного, провожая её взглядом,  потом покатился на своей коляске восвояси. До утра здесь ловить больше нечего, рабочий день закончился, и все сотрудники разъехались по домам…

   Сашка жил в большой коммунальной квартире на первом этаже старого трехэтажного дома. Комнатка его была так себе, маленькая, в ней и вмещалось-то из мебели всего ничего, да ему и не нужно было, хватало.  Соседи хорошо относились к безногому инвалиду. Почему бы и нет? Он вёл себя прилично, не устраивал пьяных гулянок, женщин не водил. Лишь иногда переночует у него кто, так и то тихо, без дебошей. Бабульки – соседки даже жалели его и подкармливали, кто чем мог. Они и стол на кухне ему отвели, и место на плите дали. Да Сашка редко пользовался плитой, лишь чайку накипятит, и всё.

       А щедрый он какой! Ребятишки за ним толпами бегали. Сашка им то конфет, то фруктов. А руки-то у него золотые! Соседи беды не знали, как что у кого сломается, даже телевизор, не в мастерскую, а к Сашке. Тот деловито постучит по корпусу, ухо приложит, потом поковыряется внутри и – готово. Денег не брал за труды, лишь за тарелку борща или супа работал. Готовить он не любил, да и не хотел.

    Баба Зина, старейшая из жителей квартиры, как-то спросила его:

    -Сынок, ты все один и один, а родные есть у тебя?

Сашка нахмурился, отвернулся и тихо ответил:

    -Нет.

Бабуля испугалась, что обидела его, и прощения просить стала:

   -Ты не обижайся, сынок, на меня, дуру старую, не знала я.

С этих пор никто у него ничего больше не спрашивал, чувствовали соседи, что горе какое-то у парня. Сашка же больше ни разу не обмолвился ни о своём прошлом, ни о родных и близких.

     Лишь только раз в году он надевал неизвестно откуда взявшиеся у него атрибуты советской офицерской формы да медаль «За отвагу» - в день Советской Армии. Знали соседи, что 23 Февраля для Сашки особый праздник.

    -Служил в армии, наверное, - решили они.

В этот день соседи видели Сашку выпившим. Обычно к нему с утра заходил сосед по квартире Петька, и они до вечера за бутылкой сидели, громко о чём-то разговаривали, песни пели под гитару, от которых мурашки по телу бегали.

    -В Афганистане, в «Чёрном тюльпане», с водкой в стакане  мы молча плывём над землей…

Женщины плакали, утирая слезы, невольно катившиеся по щекам:

    -Ах, сердешные…

Именно Петька и рассказал им, что Сашка, как и он, тоже воевал. А больше никто ничего про Сашку не знал. Даже не помнили, как он в квартире поселился, как-то само собой получилось. До него в комнатке этой дед жил, дворник местный. Он и привёл Сашку к себе, прописал, так они и стали жить вместе. А как умер дед, Сашке комната по наследству досталась.

   -Санёк, - как-то сказал ему Петька, - чего ты в военкомат не сходишь? Они обязаны тебя и квартирой нормальной обеспечить и в госпиталь ежегодно.

    -А чего же ты здесь сидишь? – спросил Сашка соседа.

   -Да разве ж её добьешься, справедливости? Я все пороги оббил уже. Не повезло мне - не ранен, не контужен, - сокрушался Петька.

 -Вот, - Сашка поднял вверх палец, - а ты говоришь.

Потом помолчал немного и вдруг признался:

   -Думаешь, я не оббивал? Попробовал, так они ответили, что меня нет в списках и ничего мне не положено.

Петька даже опешил:

    -Как это нет? Они что? Слепые? Ты инвалидом где стал? Там? Что, значит, не положено?

    -А, - Сашка махнул рукой, - да хрен с ним, проживу и без их подачек.

    -Зря ты, - буркнул Петька и предложил: - А хочешь, я с тобой пойду? Мне не положено, так тебе хоть помогу. Мы докажем им…

    -Брось, Петька, не поможет это.

    -А мы посмотрим. Кстати, есть мужик один, из наших, богатый, банкир какой-то, мне пацаны рассказывали, так вот к нему нам надо. Я даже адрес записал и фамилию. Я щас, - Петька умчался к себе в комнату и вскоре принёс помятый листочек бумаги.

    -Вот нашёл, - сказал он, - Стрельцов Сергей Владимирович.       

    - Как? – спросил вдруг Сашка, побледнев. – Как ты сказал?

    -Стрельцов Сергей Владимирович, - повторил Петька.

Сашка резко опрокинул в себя рюмку, даже не поморщился, потом твёрдо сказал:

   -Нет.

   -Так вот этот Стрельцов, - начал было Петька, но Сашка резко перебил его:

   -Я сказал нет!

Петька пожал плечами и больше к этой теме не возвращался.

    А на следующий день возле банка Сергея появился безногий инвалид, который впоследствии стал своим у работников банка. Но сначала его выгнали, даже побить хотели, но видный молодой мужчина приказал:

    -Отстаньте от него и не трогайте больше. Пусть он тут сидит, - потом протянул ему стодолларовую купюру.

      Так Сашка и остался промышлять возле банка. Естественно, на него тут же наехали уже другие пацаны, кто контролировал эту территорию, но Сашка быстро откупился да шепнул кому надо. У инвалида были весьма солидные друзья в преступном мире. И всё благодаря деду, приютившему его: он оказывал кое-какие услуги преступным авторитетам, так, по мелочи, например, предоставлял комнату, если кому перекантоваться надо было, иногда краденое припрятывал. Сашка «бизнес» после смерти деда продолжил, вот и не трогали его в городе. Мужики, которым он помог, добро помнили и свой «кодекс чести» блюли, как положено.

    Так что территория возле банка пожизненно за Сашкой была закреплена. Местные выскочки – «авторитеты» недоделанные, как называл их Сашка, потрепыхались немного, но сделать ничего не могли, когда на них солидные люди наехали и за Сашку заступились. Однако Сашка, вроде как и водил дружбу с преступным миром, но вроде и нет. Он был сам по себе, а они сами по себе.

     Соседи знали или догадывались, на что Сашка жил, но их это особо не волновало: каждый в этом мире выживал, как мог. Тем более что Сашка всегда всем помогал. Нужно кому что купить, пожалуйста, он денег даст. А уж заболеет какая-нибудь соседка, так и беспокоиться нечего. На лекарства пенсии не хватает, так Сашка  поможет. Никогда не жалел денег на подобные вещи и всегда соседей выручал. В квартире, в основном, одинокие пожилые люди проживали.

     Лишь только Петька исключением был. Развёлся с женой, разменял квартиру. Ей однокомнатную с ребенком оставил, а сам в коммуналке поселился, потом снова женился на внучке одной из соседок. Так именно Сашка тогда ему на свадьбу денег дал. Неделю всей квартирой праздновали. 

     Никто из соседей не знал, сколько денег у Сашки, жил он весьма скромно, даже кресло инвалидное у него старое было, потрескавшееся и потёртое, но Сашка отчего-то менять его не собирался. Соседи недоумевали, но не спрашивали у него ничего. На кухне, однако, сплетничали, чуть не переругались однажды.

    -Не лезьте к парню! - пригрозила баба Зина. - Ишь, ты! Чужие деньги считать! Какая вам разница! Парень и так жизнью обижен, а вам все неймётся.

   -Ага, как же, - возразила самая вредная из соседок бабка по прозвищу Клюшка.

Её никто в квартире не любил за длинный и вредный язык. Она всегда настраивала соседей друг против друга. Настроит, сделает свое чёрное дело и шасть к себе в комнату, приоткроет щёлочку и наблюдает оттуда за разборками. Именно эта Клюшка и предложила управдома с участковым вызвать, чтобы Сашкины доходы подсчитали. Но баба Зина, строго взглянув на своих соседок, пристыдила их:

    -И не стыдно? Скажите, кого Сашка обидел? Кому не помог?

Все молча опустили головы, потому что не было таких в квартире, да и в доме. Лишь Клюшка возмущалась:

    -Он деньги, знаете, каким способом зарабатывает?

    -А тебе, какая разница, - оборвала вредную соседку баба Зина и со смехом добавила:   - Уж, во всяком случае, не передком он деньги зарабатывает.

     Клюшка, в прошлом известная проститутка, но теперь вышедшая на заслуженную пенсию, покраснела и кинулась на свою обидчицу. Но дядька Лёня, одинокий инженер пенсионного возраста, встал между ними, прикрыв бабу Зину своей грудью.

   -Ну, ну,  успокойся, не кипятись, - стал он уговаривать Клюшку.        

   -Да ну вас, - разозленная Клюшка махнула рукой и ретировалась в свою комнату.

    Она так и не нашла общего языка с этим «быдлом», как про себя называла соседей.  Жизнь сначала улыбалась ей, красивой и молодой девице, которая считала себя потомком старинного дворянского рода. Она нигде не работала, жила за счёт мужчин, которые содержали её. Замуж не стремилась, хотя и брали когда-то, да ей и так неплохо было. А когда пришла старость, оказалось, что ничегошеньки за душой у неё нет. Все, кого она ублажала, или умерли, или просто забыли о ней. Лишь один старый друг, сжалившись, сделал ей комнату в коммуналке и трудовую книжку, в которой значилось, что она всю жизнь проработала укладчицей на какой-то заштатной фабрике. Пенсия была такая, что без слёз и глядеть-то нельзя, вот и пришлось пожилой женщине работать. Как сказала всё та же баба Зина, которая была остра на язык:

    -По своей профессии работу нашла: уборщицей в доме свиданий.

Все жильцы дома знали, что открывшийся рядом с ними в здании бывшей поликлиники салон «Орхидея» - это что ни на есть, а самый настоящий публичный дом. Об этом растрепала всё та же Клюшка, которая подобные вещи спинным мозгом чувствовала, как считали соседи. И действительно, бывшая проститутка работала там уборщицей. Она сама пришла к Маргарите устраиваться на работу.

    Маргарита, давясь от смеха, сказала:

   -Я могу вам предложить только одну должность – уборщицы.

Клюшка сначала возмутилась, но потом притихла и согласилась. Просто выхода у неё не было. Вот так и стала она работать в публичном доме.

   -А что, работа хорошая, - смеясь, сказал дядя Леня, - всё по профилю, по специальности то есть.

   Клюшка поняла, что не сможет она народ поднять против Сашки, да и плюнула на это дело.

   -Пусть, ещё аукнется им, когда все за соучастие пойдут, - проворчала она и с вызовом захлопнула дверь своей комнаты.

     Сашка даже не догадывался, какие страсти разгорались вокруг его персоны. Он просто жил. Жил, как мог.

   Иногда, когда уж совсем тошно становилось, гулял по кладбищу, навещая могилы воинов, погибших в горячих точках. Подолгу останавливался возле каждой могилы и тихо что-то бормотал, как будто разговаривал с кем-то.

     Однажды он увидел Сергея, который зачем-то приезжал к директору кладбища. А ещё красивую зеленоглазую девушку, которая, столкнувшись с хозяином «его», Сашкиного, банка уронила ромашки, а потом стремглав убежала. Сашка видел, как за девушкой тут же пошёл парень из охраны. Проводив взглядом  знакомую машину, в которую сел Сергей, Сашка решил проследить за парнем и за девушкой.  

    Зеленоглазую девчонку Сашка не раз видел и раньше - и она нравилась ему. Он любовался девушкой издали, стесняясь подойти к ней под обычным предлогом. Нет, в деньгах он вовсе не нуждался, но ему так хотелось, чтобы она обратила на него хоть капельку внимания. Но девушка, не замечая инвалида, быстро проходила мимо. Однажды он  проследил за ней и увидел, как она вошла в салон «Орхидея», но с чёрного хода. Сашке это не понравилось. Девушка долго не появлялась, и тогда он сразу догадался о том, что она сюда пришла не в гости. Девушка «работала» проституткой в этом публичном доме. Он крепко сжал от злости кулаки и отправился восвояси.

    И уж совсем не ожидал он встретить девушку на кладбище.

    -Интересно, к кому же она пришла? – бубнил под нос Сашка, оглядываясь по сторонам и надеясь увидеть девушку. – И что парнишке от неё надо?

Он нашел их в самом дальнем уголке кладбища. Парень стоял, спрятавшись за памятником, потом тихонько ушел, а девушка долго сидела возле одной могилы. Сашка подобрался поближе и замер от неожиданности. Девчонка так же, как и он, разговаривала. Нет, она не жаловалась  на жизнь, а просто рассказывала матери о своей нелегкой сиротской жизни. И так Сашке вдруг жалко стало эту девушку, что он тихо заплакал. Сашка никогда не плакал, уже давно, а тут не сдержался. Хорошо, что никого рядом не было, только молчаливые памятники да кресты.

    Девушка ушла, а Сашка не трогался с места, боясь шелохнуться. Потом он вздрогнул, как бы стряхивая с себя сонм воспоминаний, и медленно направился к могиле, возле которой сидела девушка. Подъехав поближе к ограде, Сашка с любопытством скользнул взглядом  по фотографии и… обомлел. Потом медленно стянул с себя свою шапчонку и произнес:

    -Вот, значит, как оно…

Он долго так стоял, с непокрытой головой, думая о чём-то своем.

      Теперь Сашка понял, почему девушка «работала» в таком отвратительном месте – в публичном доме. Он знал, что у неё просто не было другого выхода, она одна на всём белом свете, сирота, значит, всего в жизни добивалась сама. Сашке отчего-то стало обидно за девушку, он смачно выругался - это всё, что он мог сделать.  Не подойдёшь же, в самом деле, с лекцией на тему: «Как плохо зарабатывать деньги подобным способом». Да и вообще, какое он право имел? Признаться ей в том, что он тут стоял и слушал, как она разговаривала с матерью? Да ни за что!

      -Я обещаю тебе, что найду выход, я буду оберегать её, - тихо сказал он и, в последний раз взглянув на фотографию, поклонился, и отъехал на своем кресле.

      Когда Сашка добрался домой, то,  позвав Петьку, закрылся с ним в комнате до самого утра.

    -Мужички, может, вам ещё закусочки? -  спросила Юлька, Петькина жена.

   -Спасибо, Юля, - ответил Сашка, - у нас всего хватает.

   -Ну, как хотите, тогда я пошла спать, - сказала она.

    -Чего там? – спросила баба Зина.

   -Сидят, - со вздохом ответила молодая женщина, - разговаривают.

   -Опять о войне? – поинтересовался дядя Лёня.

Юлька кивнула, а он только и сказал:

   -Эх, что ж, значит, так надо…

   Женька весело шагала в банк. Маргарита совсем недавно пополнила её счет, и Женька шла, чтобы снять деньги. Нужно было купить бабушке квартиру. Скоро должен  вернуться бабушкин сынок, а с ним она встречаться не хотела. Взглянув на часы, Женька поняла, что пришла немного раньше, уселась на скамейку, наслаждаясь свежим воздухом и прелестью летнего утра. Скользнув взглядом по фонтану, она заметила вдруг человека в инвалидной коляске. Женька сразу узнала его. Она часто видела этого калеку возле салона «Орхидея», и у нее всякий раз сжималось сердце от боли и жалости к нему. Он выронил бутылку воды, которая, соскользнув, упала в фонтан. Инвалид пытался достать её, но у него ничего не получалось. Женька тут же соскочила с места и подошла к несчастному калеке.

    -Я помогу вам, - сказала она и, скинув босоножки, смело вошла в воду. Вода была прохладная, но приятная. Женька улыбнулась, подумав о том, что впереди их с Лялей ожидает отпуск,  дотянулась до бутылки.

   -Вот, - она протянула её Сашке.

Он зло посмотрел на девушку и что-то пробурчал в ответ. Женька так и не разобрала, что именно, но, кажется, он на неё обиделся. Она виновато улыбнулась ему и пробормотала:

   -Извините, я не хотела вас обидеть.   

Потом она босиком добралась до скамейки и быстро надела босоножки.

   -Подайте бедному инвалиду, - запел рядом Сашка.

 Женька молча достала из сумочки деньги и протянула ему:

   -Возьмите, пожалуйста.

«Дурак, что же я говорю?» - подумал Сашка, но язык не слушался его. А что еще он должен был ей сказать? Девушка, вы мне очень нравитесь? Обратите, пожалуйста, внимание на бедного несчастного инвалида. Я знаю, кто вы. Я всё знаю про вас. Сашка с отчаянием смотрел на Женьку, он вдруг почувствовал, как кольнуло сердце. «Только не это и не сейчас, - подумал Сашка, - не хватало, чтобы эта девушка еще возилась со мной. Да как она прикоснется ко мне? Я же урод, страшилище! Нельзя!».

    -Что с вами? – удивилась она. – Вам плохо?

Она встревоженно присела возле него.

   -Да, мне плохо, - проговорил он.

   -Я сейчас, - Женька вытряхнула содержимое своей сумочки, - вот, сердечное.

Они не слышали, как к ним подошёл Сергей:

   -Женя? Что вы здесь делаете? – спросил он удивленно, так как меньше всего ожидал увидеть Женьку в компании с Сашкой.

   -Ему плохо, - ответила Женька.

   -Я сейчас, - сказал Сергей и крикнул: - Ваня! «Скорую»!

   -Не надо, - прохрипел Сашка, нахлобучивая свою шапку на самый лоб, - со мной бывает. Я домой.

   -Хорошо, - согласился Сергей, - тебя отвезут, Сашка.

Но Сашка так категорично затряс головой, что Женьке показалось, будто она сейчас оторвется.

   -Я провожу, я вас провожу, - предложила она.

   -Но как же… - Сергей развел руками, - у меня машина, так лучше.

   -Ничего, я справлюсь, - ответила Женька и повезла кресло с Сашкой прочь от Сергея. Потом она украдкой обернулась: Сергей всё стоял и смотрел им вслед. Ей отчего-то стало смешно, и она, весело подмигнув Сашке, спросила:

   -Куда ехать?

   -Недалеко здесь, - ответил он, - пару кварталов.

  -Ага, - догадалась Женька, - значит, вы всё-таки живете возле салона.

    -Откуда знаешь? – спросил Сашка.

Женька усмехнулась:

   -Видела.

Сашка съёжился от неожиданности: он-то думал, что эта девчонка на него и внимания никогда не обращала, а она, гляди, приметила.

    Коммуналка, в которой жил Сашка, поразила её. Женька и не догадывалась, что в городе сохранились еще подобные уголки старой Москвы.

    -Интересно, - проговорила она, оглядываясь.

Сашка тоже посмотрел по сторонам и спросил:

   -Что же тут интересного?

   -Да так, как будто перенеслась во времени.

   -А-а-а, - протянул он, - я тоже в первый раз так подумал.

   -Вы здесь живёте? – спросила Женька.

   -Живу, - ответил Сашка, - проходи, чего стоишь, как неродная.

Женька засмеялась и смело пошла вслед за Сашкой. Поглазеть на Сашкину гостью вышли все соседи, повылазили из своих щелей, как тараканы. Виданное ли дело! Сашка так рано никогда не возвращался, да еще с девушкой.

   -Здравствуйте, - поздоровалась Женька.

   -Здрасьте вам, здоровенько, здравствуйте, - неслось со всех сторон.

   -Ну, чего так уставились? – рявкнул Сашка, и бабули тут же испарились, как их и не бывало.

 Одна только баба Зина задержалась и, преградив Женьке дорогу, сказала:

   -Что же тебе от него надо, красавица? Имей в виду, мы в обиду его не дадим.

Женька от удивления даже рот открыла, а Сашка возмутился:

   -Баба Зина! Девушка, между прочим, мне первую помощь оказала, можно сказать, спасла, а ты с ерундой пристаёшь.

    -Простите, я не знала, что вы врач. А что случилось? – взволновалась женщина.

    -Сердце у него, - ответила Женька.

    -Сердце? – удивилась баба Зина. – Это как же? Он никогда не жаловался.

Сашка вместо ответа буквально впихнул Женьку в свою комнату, въехал сам и дверь закрыл перед носом соседки. Баба Зина крикнула из-за двери:

   -Если что, зовите.

   -Позовём, - ответил Сашка и обратился к Женьке: - Ну, что стоишь? Садись.

Женька присела на краешек стула, с удивлением осматриваясь.

   -Что? – спросил Сашка. – На Зимний дворец не похоже?

Женька покачала головой и ответила:

   -Ну, так и я не принцесса.

   -Ты? – Сашка с восхищением посмотрел на неё и тихо добавил: - Самая настоящая.

Женька весело рассмеялась, потом осеклась и совсем серьёзно сказала:

   -Вы слишком хорошо обо мне думаете.

   -Я думаю правильно, - ответил он, а у самого пронеслась мысль: «Сказать ей? Как же я ей скажу, вот так, напрямую, что она давно нравится мне? Она засмеет, а я не переживу. Нет, не сейчас, потом». Он тряхнул головой и  спросил:

   -А хозяина банка, откуда знаешь?

Чуть было не спросил: неужто в «Орхидее» познакомились? Но вовремя смолчал, прикусив язык. Однако Женька, не задумавшись, ответила:

   -На кладбище.

   -А-а, - только и сказал Сашка.

Девушка, взглянув на часы, спохватилась:

   -Мне пора на работу. Вот лекарство. Она положила на стол коробочку.

   -Спасибо, - ответил Сашка и стянул свою шапчонку.

     Женька с удивлением взглянула на этого странного человека, которого она вовсе не боялась, наоборот,  чувствовала, что, несмотря на свою инвалидность, он сильный и… добрый, что он никогда не обидит её. Сашка оказался ещё не старым человеком, но уже почти седым. «Видно, досталось человеку в жизни», - с жалостью подумала девушка.

   -Я пойду, - она встала и направилась к двери.

   -Тебя Женей зовут? – спросил вдруг Сашка, Женька кивнула и в свою очередь поинтересовалась, стоя уже в дверях:

   -А вас Сашка?

Он тоже кивнул.

    -Ты…это… - слова давались ему с трудом, - ты не ходи больше в «Орхидею», не место тебе там. Ты такая… а там… 

Женька удивлённо взглянула на него, но, ничего не сказав, вышла и аккуратно прикрыла дверь. Что ж, он, оказывается, знает про неё всё и, наверное, осуждает. 

    -Ну вот, и познакомились, - прошептал Сашка, глядя на закрытую дверь. Он глубоко вдохнул: в комнате ещё витал запах, который оставила эта девушка. Почти так же пахли те горные цветы, которые он положил тогда на  цинковый гроб…

    Баба Зина тихонько открыла дверь в Сашкину комнату. Он в оцепенении сидел в своем кресле с закрытыми глазами и плакал. Слёзы, крупные, ручьём текли из глаз Сашки, но он не замечал их и не вытирал.

   -Ах, сынок, - тихо ахнула баба Зина, но тревожить его не стала и прикрыла за собой дверь.

   Встреча с Женькой, такая неожиданная, выбила Сергея из колеи. Он невпопад отвечал что-то кому-то, вполуха слушал доклад Максима о недавней сделке в Париже. «Мне нужно её видеть, - подумал Сергей, - иначе я умру».

    -Сергей Владимирович, Сергей Владимирович, - секретарь, молодой человек,  теребил его за плечо, - что с вами? Вам жена звонит.

   -А? – очнулся Сергей. – Я сейчас. Алло!

   -Серёженька, - пропела Вероника, - мне деньги нужны.

Голос жены вернул его в реальность, он нахмурился и грубо ответил:

   -Ну, так возьми, ты знаешь, как и где.

   -Знаю, - ответила она, - только мне так хотелось услышать твой голос. Кстати, ты не забыл, что завтра Вовка приезжает?

   -Я-то не забыл, а вот ты, кажется, да? Когда думаешь возвращаться?

Вероника радостно воскликнула:

   -Наконец-то! Неужели я тебя заинтересовала?

Но Сергей вновь упрямо спросил:

   -Так, когда ты приедешь?

   -Ты соскучился? Я не верю своим ушам, - ответила она уклончиво.

Сергей устало вздохнул и сказал:

   -Вероника, не начинай снова, сейчас не время и не место, я занят.

   -Ты вечно занят! - обиженно прокричала она и добавила: - Для меня!

   -Вероника, послушай, - начал Сергей, но она уже бросила трубку.

Сергей тоже со злостью швырнул трубку, встал, походил по большому кабинету, потом, будто что-то вспомнив, кинул помощнику:

    - Валера, я буду после обеда, - и ушёл.

Молодой человек тут же схватился за телефон:

   -Алло, Юра, шеф идёт на выход.

   Юра и в самом деле очень быстро подал машину, так что Сергей даже не ждал его.

   -Куда едем? – спросил шофер.

   -В «Лотос», - сказал Сергей.

   -Вам же  после обеда назначено? - удивился он.

Сергей буркнул в ответ:

  -Мне нужно сейчас.

Юра возражать не стал и рванул с места. Сергей буквально влетел в салон и прямиком направился к массажному кабинету. Администратор побежала вслед за ним:

   -Сергей Владимирович, Сергей Владимирович, подождите, куда вы.

Но Сергей так быстро понесся по коридору, что она махнула рукой и вернулась.

   Женька была свободна, только что ушел клиент, и у неё было немного времени до следующего сеанса. Она стояла, задумавшись, у окна. Сашка не выходил у неё из головы. Какая же она дура! Он, наверное, нуждался в деньгах, а она ему подачку сунула, и всё на этом. А какие у него печальные глаза, да и не старый он вовсе. Потом она вдруг вспомнила о Сергее:

     - Сергей! Что он подумал про меня? Ну почему я веду себя как идиотка, как только вижу его. Что же это такое?

 Дверь кабинета вдруг неожиданно открылась, Женька вздрогнула и обернулась.

    -Сергей? – удивилась она.

 Он подскочил к ней, схватил за плечи и застыл неподвижно. Сколько они стояли так, молча, созерцая друг друга, ни он, ни она не помнили.

     -Что с вами? – наконец прошептала она.

     -Женя, я…я, - Сергей вдруг прижал её к себе и с жаром стал целовать в губы.

 Женька сначала опешила, но не стала сопротивляться, вырываться из его сильных рук, а, наоборот, подчинилась его мужской силе и его мужскому праву. Она чувствовала, как он напрягся, да и с ней творилось тоже что-то невообразимое: в груди защемило от неясного томления, даже дух захватило. А сердце! Боже! Её сердце! Оно так бешено колотилось, что даже Сергей почувствовал его биение и, задохнувшись от внезапно поразившей его догадки, еле отрываясь от неё, прошептал в исступлении:

    -Женя, Женечка, моя Женя, как же я люблю тебя…

    Вместо ответа Женька вновь поймала его губы, и они слились в одно целое, как будто у них была одна душа на двоих и одно любящее сердце, тоже на двоих. И всё. Никаких слов больше не нужно. Всё сказал за них этот поцелуй, а точнее, чуть солоноватый вкус любви. Любви, так долго дремавшей в них и наконец-то освобождённой, вырвавшейся наружу.

     Любовь, как пущенная стрела,  ворвалась в их сердца, не давая одуматься и осознать. Да и о чём тут еще думать, мечтать, когда есть любовь? Любовь, которую подарил им Бог – одну на двоих?

     -Я люблю тебя, - как эхо откликнулась Женька… 

Они еле-еле оторвались друг от друга, так и не насытившись этим поцелуем.

   -Женя, мы сегодня должны обязательно встретиться, я не переживу, если ты скажешь нет, - замерев, Сергей ждал её ответа, как приговора.

   - Да, - ответила она. – Я не переживу, если скажу тебе нет, поэтому - да.

Он кивнул, поцеловал её на прощанье и вышел.         

Как только за Сергеем закрылась дверь, Женька сползла на пол, не в силах больше держаться на ватных ногах.

   -Женька! – Ляля кинулась к ней.

Женя замахала руками:

   -Всё в порядке, Лялечка, всё в порядке.

Ляля уселась рядом с ней на пол и внимательно посмотрела на свою подругу.

    -Я видела, как Сергей вышел отсюда, - сказала Ляля. Женя в ответ заплакала.

   -Что? Что случилось? – с беспокойством спросила её подруга.

   -Я…я, - Женька, заикаясь и всхлипывая, делилась с подругой своим счастьем. – Я и он, мы…

Ляля ахнула, прижав руки к груди:

   -Ах, неужели вы …то есть он признался тебе? – догадалась она.

   -Да, да, - еле выговорила Женька сквозь слёзы. – И я тоже, мы вместе. Лялька, Боже! Афродиты больше нет! Он её не любит, он любит меня, Женьку.

   -Я же тебе говорила, дурочка моя, - засмеялась Ляля и обняла подругу.

   -Да, но я не знаю, что со мной… слишком всё быстро… так не бывает… я как по лезвию иду.

   -Чего? Чего ты опять не знаешь? – удивилась Ляля. – Разве нужны какие-нибудь объяснения, когда и так всё ясно: вы должны быть вместе, вы предназначены друг друга.

   -Откуда ты знаешь? – вновь всхлипнув, спросила Женька.

   -Знаю, у меня бабушка колдуньей была.

Женька засмеялась, Ляля подхватила. Так их и застал Женькин клиент -  хохочущих и на полу.

Счастливая Женька превзошла саму себя: мужик стонал от удовольствия, а она, машинально выполняя свою работу, думала о Сергее…

    Она шла домой, как будто на крыльях летела. Сергей! Она не верила в это чудо! Женька нахмурилась, вспомнив, что сегодня вечером ей предстояла еще работа в «Орхидее». «Я больше не хочу! – хотелось кричать ей. – Я больше не смогу!» И, как всегда, в минуты счастья она вспомнила о маме: «Мама! Мамочка! Я люблю его, и он тоже! Боже! Как я счастлива! Мамочка!»…

   -Женя, внученька, ты чего здесь сидишь? – бабушка Надя удивленно смотрела на свою внучку, которая сидела на полу в прихожей и как заворожённая повторяла:

 - Как я счастлива, мамочка! Как я счастлива!

Женька даже не заметила, как пришла домой, и вообще она мало что соображала.         

     -Господи! – она подскочила, вспомнив о том, что не сделала того, чего хотела: деньги так и не сняла. Ладно, это поправимо.

   -Сколько времени? – спросила она у бабушки и, взглянув на часы, ойкнула и выскочила из квартиры.

Женька успела в банк как раз вовремя: через полчаса он закрывался.

    -Прошу вас, - взмолилась она, - я заказывала деньги.

    -Конечно, конечно. Успокойтесь, все в порядке, - девушка, служащая банка,  мило улыбнувшись, протянула ей бланк, - заполните, пожалуйста.

У дверей банка она вновь встретила инвалида Сашку.

    -Сашка! – радостно приветствовала его Женька и, больше ни слова не говоря, сунула в руки ему  деньги, затем поцеловала в небритую щёку и пошла прочь.

Он долго смотрел ей вслед и что-то бормотал, потом разжал кулак и посмотрел на купюры, которые подарила ему Женька.

    -Как же я ненавижу себя за это, Женька, - тихо сказал он. – Милая моя девочка, ты эти деньги…телом своим… и мне отдала.

Он с каким-то остервенением крутанул своё инвалидное кресло и направил его прямо на дорогу, под машины…

    -Э! – крикнул ему вслед охранник. – Инвалид! Ты что задумал? Сашка! Не смей!

Тогда парень, поняв, что Сашка твердо решил покончить с собой, стремглав догнал его и успел выхватить кресло с инвалидом прямо из-под колёс грузовика.

   -Зачем! – кричал Сашка. – Зачем? Кто просил тебя, ты, …, - Сашка выругался, но парень не обиделся на него, а, положив свои руки ему на плечи, сказал:

   -Не надо, шурави, ты не должен…нельзя так…

И Сашка вдруг осёкся, тяжело задышал, закрыл глаза и произнёс:

    -Прости.

Испуганный водитель грузовика выскочил из машины и кинулся к ним:

   -Жив! – крикнул он и в истерике затанцевал. – А я думал всё! Конец! Он так неожиданно выскочил!

   -Всё нормально, мужик, можешь ехать, - сказал охранник.

   -Так я поехал? – переспросил удивлённый водитель грузовика.

   -Ехай, ехай, давай, пока менты не пронюхали, - ответил парень.

 Мужика дважды просить не пришлось, он вскочил в грузовик и умчался.  Охранник собрал деньги, которые рассыпались по дороге и отдал их Сашке.

   -Спасибо, Витёк, - пробубнил Сашка.

   -Да ладно, чего уж там, - махнул рукой парнишка и добавил: - Давай-ка я тебя провожу немного, а то вдруг опять крыша съедет.

   -Не съедет, - успокоил его Сашка, - можешь возвращаться на пост.

   -Ну, смотри, - ответил парень и махнул вслед удаляющемуся Сашке. Он больше не беспокоился за инвалида, потому что точно знал: с ним будет всё в порядке.

    И действительно, как только Сашка отъехал от банка, то разразился бранью. Но уже ругал он сам себя за свою слабость.

    -Прости меня, Женька, прости, не хотел я… Что со мной, не знаю, - бубнил Сашка, а удивленные прохожие шарахались от этого странного инвалида во все стороны…

    Женька не слышала ничего, даже визга тормозов. Она была уже далеко, торопилась домой, чтобы приготовиться к встрече с Сергеем.

    -Вот, - она сунула бабушке свёрток с деньгами, - здесь тебе хватит на новую квартиру и на мебель.

   -Но у меня уже есть квартира, - возразила та.

   -Она же не твоя, а эта будет твоя, - ответила девушка, - только смотри, больше никого не пускай.

   -Ерунда, - уверенно сказала бабушка, - я с такими деньжищами свою квартирку верну.

Женька строго взглянула на бабушку:

   -Даже не смей! Они отберут у тебя деньги, а у меня больше нет.

Но бабушка, махнув рукой, ушла по своим делам.

   Ладно, с бабушкой как-нибудь она решит проблему. А вот что делать с Афродитой? Женька, нервно покусывая губы, ходила из угла в угол. Наконец она решилась позвонить хозяйке.

    -Маргарита Генриховна, я сегодня не приду, - выпалила Женька на одном дыхании.

    -То есть, как не приду? – удивилась Маргарита. – Что случилось?

    -Ничего, - ответила Женька, - просто считайте, что Афродиты больше нет, она умерла.

    -Женя! – возмутилась хозяйка. – Что значит «умерла»? Да ты знаешь, что будет, если ты сегодня не придёшь? Между прочим, на сегодня у тебя очень важный клиент.

    -Всё, больше никаких клиентов, я увольняюсь.

    -Нет, ты не можешь, - быстро сказала Маргарита, - клиент будет ждать. Да и, кстати, ты его хорошо знаешь, он уже был у тебя.

«Сергей?» - мелькнуло в Женькиной голове.

   -Да, и кто же это? – медленно проговорила она, четко выговаривая каждое слово.

Маргарита засмеялась и ответила:

   -Тот, который без ума от тебя.

Женька вся сжалась в комок. Сергей! Конечно, это  он.    

   -Нет, не может быть. После всего, - пробормотала пораженная девушка.

   -Что? Что? – не поняла Маргарита. – Женя! Алло!

Но Женька, машинально положив трубку, больше не чувствовала ничего.

   -Господи! Как он мог! Он меня не любит. Он притворялся! Ему нужна не я, а Афродита.

Она  уверила саму себя в том, что клиент не мог быть никем иным, как Сергеем. Мысли её путались, лихорадочно сменяя одна другую. Сергей… Как он мог? Хотя этого следовало ожидать. Такие, как он, не могут быть настоящими, она знала цену их любви. Вот и этот оказался насквозь фальшивым.

     Женьке стало до боли обидно, но она, как всегда, крепко сжав зубы, запретила себе плакать. И вдруг промелькнула одна мысль, и девушка, поражённая тем, как ей раньше не пришло это в голову, произнесла:

    -А почему бы и нет? Афродита умрёт, и  убью её я! Нам двоим нет места на этой земле!

Всё! Как просто! Больше никто и никогда не услышит об Афродите, и она не будет вставать на Женькином пути.

    Женька, вновь схватив трубку, стала лихорадочно набирать Лялин номер. Подруга откликнулась сразу. Женька стала что-то сбивчиво ей объяснять, тогда Ляля, кинув ей:

  -Подожди, я сейчас приеду, - положила трубку.

Женька металась по квартире и как заклинание повторяла:

   -Афродита должна умереть, Афродита должна умереть, я убью её…

Ляля и в самом деле постаралась – приехала довольно быстро.

   -Что у тебя опять стряслось? – спросила она, как только переступила порог.

Женька, лихорадочно блестя глазами,  призналась ей:

    -Он снова пошел к Афродите. Я ему не нужна, он не любит меня, он любит её. Но почему?  Почему она все время встаёт у меня на пути?

    -Ты уверена?

    -Да! – Женька тряхнула головой.

    -Ну, так что в этом плохого? – пожала плечами Ляля. – Ведь Афродита - это тоже ты. Сегодня возьми и признайся ему.

Женька замотала головой:

   -Нет - нет, я не могу. Как ты не поймешь, что это невозможно. Они все идут к Афродите, она даёт им силы. А я хочу, чтобы он шёл ко мне, а не к ней.  И вообще, я позвонила Маргарите и…отказалась от всего.

Ляля с удивлением уставилась на Женьку:

   -Вот это номер! И что же Марго?

   -Не помню, - произнесла Женька, потом подскочила к подруге, обняла её и попросила:

   -Лялечка, миленькая, давай уедем, я прошу тебя, давай уедем подальше отсюда, подальше от всего.

   -Но, Женька, так нельзя, - возразила Ляля, - я не могу…

   -Я очень тебя прошу, давай уедем, - продолжала умолять подругу Женька.

Ляля, немного подумав, проговорила:

   -А знаешь, в этом и в самом деле что-то есть, действительно, отдых ни тебе, ни мне не помешает. Только куда?

   -Куда угодно, лишь бы подальше отсюда, от него…

Ляля крепко задумалась, а потом вдруг подскочила:

   -Собирайся, я знаю, куда мы поедем.

   -А нас не найдут? – с тревогой спросила Женька.

   -Не волнуйся, - ответила Ляля, - там не найдут. Да мы и мобильники отключим. 

 Женька набросала для бабушки записку, не объяснив, куда и зачем она уехала.

   -А бабуля не будет волноваться? – спросила Ляля.

   -Раньше же я как-то обходилась без её волнения, - ответила Женька.

Ляля пожала плечами и ничего не ответила. Наскоро собравшись, Женька сказала:

   -Всё, я готова.

   -Ну что ж, в путь, - Ляля весело улыбнулась, и они вышли из квартиры.

    Сергей ёрзал на скамейке, сжимая в руках букет цветов. Он то и дело посматривал во все стороны - не идёт ли она. Но Женька почему-то задерживалась, и Сергей начал нервничать. Может, надо было предложить ей другое место для встречи, а не сквер возле банка?

    -Неужели не придёт? – пробормотал он. – Нет, не может быть.

Он точно знал, что Женька придет. Она тоже любит его, он это почувствовал.

   -Ну вот, Марина, - прошептал он, глядя в небо, - я снова люблю. Прости меня, но у этой девушки твои глаза, и… я не смог удержаться.

Погода была безветренная, но вдруг, откуда ни возьмись, налетел легкий ветерок и ласково коснулся его щеки. Сергей вздрогнул и закрыл глаза.

    -Сергей Владимирович, может, домой? – спросил подошедший Юра.

    -Нет, нет, подождем ещё, - ответил Сергей, - она должна прийти.

    - Ждёшь кого? – Сашка подъехал на своем кресле.

    -Жду, - ответил Сергей.

   Сашке хотелось кричать от обиды: он знал, кого с таким нетерпением ждал Сергей. Но, так ничего больше не сказав, Сашка уехал прочь. Конечно, как он мог подумать, что эта девушка, красавица, полюбит его, несчастного инвалида. Нет, Сашка не осуждал Сергея, он давно привык к своему положению и давно никого не винил…       

     Маргарита отбивалась от наседавших клиентов, как могла. Афродиты не было, и всё.

    -Что значит, к другой идти? – Максим нервно теребил галстук. – Маргарита, милая, но ведь так же нельзя. Я не могу, мне нужна она.

   -Максим Петрович, - ласково пела Ритка,  - Вера разве плоха?

И, не дав опомниться Максиму, она позвала Верку. Та как будто за дверью ждала – объявилась легка на помине.

   -Максим, - радостная девушка подскочила к нему и повисла на шее. Он попытался отстраниться от неё, но она вдруг прошептала ему в самое ухо так, чтобы не слышала хозяйка:

   -Ты не хочешь узнать, кто она?

Максим изменился в лице и сказал:

   -Я согласен.

   -Вот и славно, - ответила Маргарита и улыбнулась, - развлекайтесь.

   -Ну? – нетерпеливо спросил Максим, как только они с Верой, обнявшись, дошли до её комнаты и закрылись там.

 Но Верка явно не торопилась, она, расстегнув пеньюар, легла на кровать, грациозно приняв призывную позу.

   -Я выполнила твою просьбу, - сказала она и, игриво посмотрев на Максима, добавила: - Что мне за это будет?

   -Я тебя трахну, - ответил он, не задумываясь.

   -О! – засмеялась девушка. – Это само собой, но я хочу нечто большее.

   -Сколько ты хочешь? – спросил Максим.

   -Фи, - поморщилась Верка, - я совсем  другое имела в виду, хотя и это тоже не помешает.

    -Так сколько? – резко переспросил Максим.

    -Пять тысяч и вальс, - совершенно серьезно ответила она.

   -Долларов?

   -Ну, не рублей же, - Верка сердито дернула плечами.

   -А вальс? Что еще за вальс? – спросил удивлённый Максим.

   -Мендельсона.

Максим недоуменно посмотрел на нее:

   -Не понял, - проговорил он.

   -Я за тебя замуж хочу, понял? – отчего-то со злостью ответила она. – Неужели это так трудно понять? Я люблю тебя.

Она вдруг подскочила к нему и, прижавшись, заговорила быстро-быстро:

   -Я брошу всё, я всё брошу, я ради тебя… Максим, любимый, я стелиться буду… только не говори «нет», я терпеливая, я подожду.

 Максим с брезгливостью оторвал её от себя и бросил на кровать. Верка истерично засмеялась:

   -Испугался? Ты мне поверил? Ты поверил? Отвечай! – почти кричала она.

 «Этого мне только не хватало, - подумал он, - прости, милая, но у меня другие планы». Девушка продолжала то ли смеяться, то ли рыдать. Тогда он не выдержал, подошёл к ней и, тряхнув за плечи, спросил:

    -Так кто же у нас Афродита?

Верка тут же перестала смеяться и, гневно сверкнув глазами, ответила:

   -Не торопись, - потом, снова засмеявшись, уже спокойно спросила: -  Испугался? Я вижу, что испугался. Не бойся, мне хватит и пяти тысяч.

Максим облегчённо вздохнул. «Однако, ты рано радуешься», - подумала она.

   -Ну? – вновь повторил он.

   -Не нукай, не запряг, - ответила она, вставая с кровати, и, вспомнив Сашку, добавила: - Сначала деньги, потом стулья.

   -Какие стулья? – не понял Максим.

   -Не знаю, - честно сказала она, - только так говорил один человек.

Максим пожал плечами:

   -У меня с собой столько нет.

   -Так принеси, - Верка недовольно дернула плечами.

    Но Максиму вовсе не хотелось расставаться даже с такой незначительной суммой, потому что, кроме себя самого, в этом мире он любил ещё деньги. Слишком больших усилий стоило ему его сегодняшнее положение, чтобы легко разбазаривать честно заработанные кровные монеты на каких-то проституток. И он решил схитрить: подавив свое отвращение, подошёл к ней и, повалив на кровать, начал грубо, как она любила, ласкать  её.

   Верка застонала от удовольствия и прошептала:

    - Максим, любимый, я всё сделаю для тебя, только не бросай меня.

    -Верочка, девочка моя, как же я брошу тебя, когда нам так хорошо вместе, - покривил он душой…

    -Это что за дом? – удивленно спросила Женька, осматривая странное строение, стоящее на краю глухой маленькой деревушки.

   -Моё наследство, - ответила подруга и пояснила: - Здесь жила моя бабуля.

Женька испуганно оглянулась по сторонам и шёпотом спросила:

    -Та самая? Колдунья?

Ляля весело рассмеялась и совершенно серьезно ответила:

   -Да. Моя бабуля и в самом деле была колдунья. Во всяком случае, так её все называли в деревне. Я же принадлежу к старинному  цыганскому роду. Отец бабушки, мой прадед, был самым настоящим цыганом.

   -Да ну, - Женька даже присвистнула.

Ляля открыла дверь нараспашку и пригласила Женьку:

   -Прошу.

Но Женька, с опаской заглядывая в дверь, остановилась на пороге, не решаясь идти дальше. Ляля снова засмеялась:

   -Да не бойся ты! Мы своих не обижаем. Не волнуйся, я не буду на тебе пробовать свои чары.

   -Ух, ты! – Женька смело  шагнула через порог.

    Лялино наследство – деревянный дом был старым, с покосившимися ставнями и дверями, но еще крепким. В нём пахло и плесенью, и какими-то травами, и почему-то яблоками. Этот смешанный запах был настолько резким, что Женька чихнула.

    -Будь здорова, - отозвалась Ляля из глубины дома.

    -Ага, - ответила Женька, с удивлением рассматривая стены. На них висели фотографии, обрамлённые полотенцами, вышитыми причудливыми узорами,  и пучки каких-то трав.

    -Иди сюда! – позвала Ляля.

    -Как интересно. Такой необычный дом, - призналась Женька подруге и спросила: - А для чего твоя бабушка травы за ниточки подвешивала?

   -Они так хранятся. А вот, смотри, - Ляля подала ей обычную литровую банку, в которой хранились какие-то засохшие веревочки.

   -Что это? – скривив нос, спросила Женька.

   -Пиявки, только засохшие, - совершенно спокойно ответила Ляля. – Бабушка использовала их для лечения.

    -Фи, какая гадость, - Женька передернула плечами.

    -Это ещё что! Моя бабушка славилась по всей округе, к ней даже из Москвы приезжали лечиться. Бабуля использовала для лечения не только пиявок. Да ладно, не буду тебе рассказывать, а то ещё в обморок брякнешься, - ответила Ляля и снова засмеялась.

 Потом, грустно вздохнув, обвела взглядом комнату и сказала:

     -Бабушка заменила мне мать. Я всё детство здесь прожила. Моей мамочке, да ты знаешь, не до меня было. Бабушка могла её вылечить, но почему-то не хотела, я злилась на неё за это, - Ляля усмехнулась, вспоминая, - чего только не устраивала я бабуле, потому что знала: она могла всё, даже порой с того света возвращала, а вот маме не помогла, не хотела. Бабуля только перед смертью призналась, что отец мой, её сын, погиб из-за матери, и бабушка не простила ей. Я даже подозреваю, что болезнь эту – недержание перед спиртными напитками она сама мамочке и наслала. Вот так. Да ладно! Чего вспоминать.

Ляля махнула рукой и вышла из комнаты. 

    -Женька, иди сюда! – вскоре позвала она. – Покажу тебе что-то.

Женька пошла на зов подруги. Ляля была в чулане и сдувала пыль с  огромной книги. Рядом стоял раскрытый сундук, в нем лежали какие-то странные вещи.

    -Вот. Сохранилось всё бабулино наследство.

    -Что это? –  Женька удивленно вскинула брови.

Ляля, удовлетворенно поглаживая книгу, ответила:

    -Это то, что поможет мне навсегда распрощаться с публичным домом. Уже пора. Бабушка передала мне кое-какое знание. Открою свой магический салон и буду возвращать неверных мужей в лоно семьи. Классно звучит: магический салон Любомиры. Это имя моё, настоящее.

    -Здорово! – сказала Женька и тихонько добавила: – Может, ты и мне поможешь отворотить Сергея от Афродиты?

   -Зачем? – спросила Ляля. – Неужели ты хочешь отворотить его от самой себя? Нет, моя дорогая, я этого делать не буду. Вы с Сергеем предназначены друг для друга, и я не стану вмешиваться в ход судьбы.

Женька горько усмехнулась в ответ, а Ляля, покачав головой, добавила:

    -Напрасно не веришь. Вот помяни моё слово: тебе не уйти от судьбы, то есть от него, от Сергея. Вам суждено быть вместе. Я это знаю, поверь мне.

Женька отвернулась, подавив вздох, и попросила:

     -Давай не будем, ладно?

Ляля пожала плечами:

    -Как хочешь.

Чтобы сменить тему, Женька спросила:

   -А откуда появилось твоё имя?

   -Ляля – это я сама себе придумала ещё в детстве, чтобы не так отличаться от массы, а то, что это за имя? Любомира какая-то, - ответила подруга.

    -А по-моему, очень здорово. Я бы ни за что не отказалась от такого имени, - сказала Женька.

    -А я и не отказываюсь, вот уйду из «Орхидеи» - уйдет Ляля и появится Любомира.

    -Как просто. Куда же и мне уйти? Так уйти, чтобы Афродита не преследовала? – грустно спросила Женька.

    -Ой, подруга, - Ляля подошла к Женьке и обняла её: - От себя, куда же уйдешь? Нельзя от себя уйти. Я поняла только одно: нельзя оглядываться назад. Что было, то было. Значит, свыше так дано. А что впереди, того тоже никак не обойдешь. Вот меня хотя бы взять или тебя…

   -Меня не надо, - резко оборвала её  Женька.

  -Ладно, - согласилась Ляля и предложила: – Тогда давай лучше покопаемся в колдовских вещичках моей бабушки.

Женька согласно кивнула, и девушки с любопытством запустили руки в большой сундук…

    Сашка привычно заехал в подъезд и направился к лифту. Ежемесячно он «отстегивал» деньги хозяевам территории, на которой «работал». Знакомства знакомствами, но порядок Сашка знал. Раньше бритоголовые парни в кожаных куртках сами приходили к нему, но в последнее время обленились, и Сашке приходилось самому. Жили «хозяева» в квартире какого-то фирмача, который в данный момент отсутствовал, прохлаждаясь на зоне, а жилплощадь  вместе с его старой матерью досталась банде за долги. Сашка условно постучал в дверь - ему тут же открыли.

    -А, это ты, сынок, - бабка, отступив назад, впустила Сашку, который легко перемахнул через порог.

    В квартире вовсю гремела музыка, слышались пьяные мужские голоса и женский смех. Всё ясно: ребята, как всегда, что-то праздновали. Сашка проехал в комнату. Компания, уже изрядно подвыпивших парней и девиц, радостно приветствовала его.

    -Санёк! Давай к нам!

    -Надька! –  крикнул один из бандитов, коренастый мужик в татуировках, говорящих о его ранге в иерархии банды.

Старушка быстрыми семенящими шагами вошла в комнату, неся на подносе дымящуюся картошку. Она принялась дрожащими  руками расставлять тарелки.

   -Что, старая, так долго возишься? – шамкая беззубым ртом, грубо спросил молодой парень, которого все называли Хорёк за его характерную внешность.

    -Чего над бабкой изголяетесь? – хмуро произнёс Сашка.

   -Санёк, деньги принёс? – спросил главный. Сашка кивнул в ответ.

   -Лады, тогда садись, гостем будешь, - главный махнул головой, приглашая Сашку к столу, и оттолкнул какую-то девицу: - Подвинься, дура, не видишь, человек пришёл.

Сашка окинул взглядом присутствующих: они были уже пьяны, что называется, «в дымину» и находились уже в том  состоянии, когда все вокруг становились братьями.

     Сашке не очень-то хотелось здесь задерживаться, но обидеть хозяев он не мог: всё же зависел как-то от них, так что пришлось согласиться. За столом продолжился прерванный разговор. Впрочем, они всегда смело обсуждали при нём свои дела, потому что давно привыкли к этому человеческому обрубку. А может, потому, что он пользовался уважением у авторитетных людей.

   Из их пьяной речи Сашка понял одно: ожидался приезд руководителя, шефа, и предстояло какое-то дело. Он хорошо знал этого самого шефа.  Сашка помог ему, когда тот особенно нуждался. Авторитет не забыл и, в свою очередь, оказал инвалиду услугу - Сашка сдавал чисто символическую мзду в «кассу», тогда как все остальные его собратья по ремеслу влачили довольно жалкое существование и вынуждены были отдавать почти все свои деньги.

    -Выпьешь? – спросил главный, протягивая рюмку.

    -Да, - коротко ответил Сашка.    

Он никогда не отказывался от предложенной рюмки, но всегда умел вовремя остановиться. Хотя этого и не нужно было: он никогда не пьянел, сколько бы ни пил.

   -Ну, ты даешь, Санёк, - восхищались собутыльники. – Где так научился?

Сашка только ухмылялся и ничего не говорил им: всё равно не поймут. Да и вообще, стоило ли им объяснять, что он многому научился на войне.

    -Сынок, - старуха тронула его за рукав, - тебе еще картошечки?

Он мотнул головой:

   -Нет, пойду я, бабка.

Он развернулся и направил свою коляску к двери, потом остановился и, с жалостью посмотрев на женщину, сказал:

   -Не место тебе здесь, мать. Шла бы ты отсюда.

Старушка что-то прошамкала, но Сашка так и не разобрал, лишь махнул рукой и, перебравшись через порог, направился к лифту…

     Сергей, напрасно прождав Женьку, в недоумении ехал домой. «Что с ней? Почему не пришла?» - с беспокойством думал он. Женькин телефон молчал. Сергей ещё и ещё набирал её номер, но все бесполезно. Женьки не было нигде: ни дома, ни на работе. Конечно, ему ничего не стоило узнать её домашний адрес и приехать к ней, но Сергей решил не делать этого. Женька по какой-то непонятной причине отказалась от встречи с ним, значит, оставалось ждать, когда она сама придёт к нему или позвонит. И тогда он обязательно познакомит Женьку с сыном. 

    -Разворачивай, Юра, к  Ивану поедем, - сказал Сергей.

Пожалуй, только ему, своему другу, мог он рассказать о своей внезапно пробудившейся любви, о Женьке, обо всём на свете. Ваня даже про Афродиту знал, Сергей рассказал ему о ней...

     -Ты осуждаешь меня? – взволнованно спросил тогда Сергей друга.

Тот покачал головой:

   -Нет, Серёга. Ты имеешь право на любовь.

   -Смешно, - Сергей тихо засмеялся, - право на любовь. И право это я получил в публичном доме.

   -Чего ты смеешься? Какая разница, где.

   -И правда, - ответил Сергей, - только знаешь, меня почему-то коробит, что право это я получаю наравне с другими.

Иван пожал плечами:

   -Тебе хорошо с ней?

Сергей кивнул в ответ.

  -Вот и ладно, а остальное неважно…     

    И вот теперь Женька. Он должен поделиться с Иваном. И пусть тот осуждает его, плевать. Женька – это Женька. Она не Афродита, но почему-то Сергей чувствовал, что они, та и другая, как одно целое. Почему так, он не знал, просто чувствовал, и всё.

    Иван уже давно с семьёй жил на даче. Сергей частенько приезжал к Тетериным. Они с другом порой допоздна засиживались в беседке за разговорами, забывая о времени.

    Ваня обрадовался, что приехал Сергей. Грусть в глазах друга он заметил сразу же, но не стал ничего спрашивать: тот сам расскажет, если захочет. Когда они по привычке уселись в беседке после ужина, Сергей вновь стал говорить о Женьке, о своей любви к ней.  Иван, как всегда, молча выслушал его.

    -Всё-таки крепко тебя зацепило, - сказал он, - да ладно, узнаем, что эта за Женька такая.

    -Она замечательная, Ваня, замечательная.

    -Ого! – Иван с лукавой усмешкой посмотрел на Сергея: - Давно я не видел этого  блеска в глазах, давно.

Сергей засмеялся:

   -Да ладно тебе!

   -Дядя Серёжа, - к ним подскочил один из близнецов - сыновей Ивана, - а когда ваш Вовка приедет?

   -Завтра, он завтра прилетает. Как я соскучился! - ответил Сергей.

Чуть помедлив, Иван спросил:

    -А жена?

Сергей скривился.

    -Не знаю, да и не горю особым желанием.

    -Ясно, - ответил Иван и решил больше к этой теме не возвращаться. Друг должен сам определиться, а лезть в чужую семейную жизнь – себе дороже…

    Утром Сергей отправился в аэропорт. Радостный Вовка кинулся отцу на шею, как только сошел с трапа.

    -Как ты вырос! – восхищённо воскликнул Сергей, обнимая сына.

    -Пап, поехали скорее домой, я так соскучился!

Вовка всю дорогу рассказывал о лагерной жизни, и Сергей немного отвлёкся, забыл о Женьке. Но потом вдруг отчего-то вспомнил, и сердце вновь защемило. Где же ты, Женька?  Он так и не смог дозвониться ей даже сегодня утром…

   А Женька и Ляля, вполне довольные жизнью, подставляли свои бока солнышку на берегу тихой маленькой речушки. Вот уже несколько дней, как они, разорвав все отношения с цивилизацией, жили в глухой деревне. Их никто не беспокоил, все боялись дурной славы этого дома, поэтому он не был  разорен, как остальные бесхозные дома. В доме сохранилось всё, до последней ниточки.

    -Жаль, телевизора нет, - сокрушалась Ляля.

   -А зачем он? Телевизор в таком месте – это кощунство. Разве тебе плохо без него?

   -Плохо, я привыкла к городу, - отвечала Ляля.

   -Вот уж никогда бы не подумала, что ты, можно сказать, настоящее дитя природы, тоскуешь без цивилизации, - смеясь, сказала Женька.

   -Да, представь себе. Мне плохо и без телевизора, и без метро, и без телефона.

Женька махнула рукой:

  -Что до меня, так я даже рада, что здесь не берёт телефон. Как-нибудь уж переживу отсутствие его, да и Маргарита не достаёт.

Ляля согласно кивнула:

  -Пожалуй, только из-за неё я готова терпеть неудобства, лишь бы подольше не встречаться с ней.

     Как ни странно, но ни одна из девушек, ни Женька, ни Ляля, больше так и не обмолвились об истинной причине этой добровольной ссылки. Однако Женька не могла не думать о Сергее, хотя ей и было слишком больно. А ещё она не могла простить ему предательства, хотя понимала, что фактически он никому не изменял, но всё же… Почему-то Женька решила, что тот клиент - Сергей, ей и в голову не пришло, что это может быть кто-то другой.

     Ляля видела, что её подруга частенько уносилась мыслями далеко отсюда. В такие минуты Женькино лицо  мрачнело, и она начинала разговаривать сама с собой.

   -Как жаль, как жаль. Я так и знала…

    Ляля тактично делала вид, что ничего не слышит. Она лишь сочувственно вздыхала, но ни о чём не спрашивала у подруги. Поэтому запретное имя – Сергей, так ни разу и не прозвучало в этом тихом, Богом забытом уголке. Но Ляля знала, что в душе у Женьки проходила напряжённая борьба между сердцем и разумом, и, к великой радости, сердце её любимой подруги всё же побеждало разум.

    И в самом деле, Женькино сердце не хотело подчиняться условностям и запретам, надуманным ею же самой, и продолжало любить и страдать. Ляля не говорила с Женькой о Сергее, да и не нужно было. Женька рано или поздно сама осознает, что она любит, причём по-настоящему любит  мужчину, которого подарила ей судьба, нет, даже не подарила, а предопределила. А то, что эта любовь и в самом деле непростая, Ляля знала наверняка, не зря же она, в конце концов, была потомственной колдуньей. Только Женьке об этом говорить она не спешила, ещё не время, да и Женька должна сама всё решить. Ляля хорошо учла бабушкины уроки: никто не имел права вмешиваться в то, что предначертано судьбой, а иначе можно всё сломать и уничтожить. Любовь Сергея и Женьки ещё совсем хрупкая, как стекло, она только зарождалась, и ни в коем случае нельзя, чтобы она разбилась на множество осколков.

   Однажды Ляля, не сказав подруге, решила воспользоваться опытом поколений. Она ушла подальше в лес и провела магический ритуал, которому её учила бабушка. Что же она там узнала? Ляля так и не посвятила подругу в свое открытие, но пришла из леса очень довольная, как будто ни много ни мало нашла сокровища волхвов. И, лукаво поглядывая на Женьку, когда та начинала вздыхать, только загадочно улыбалась.

Париж…                         

    Вероника с досадой бросила трубку. Как он может! Неужели все эти годы для него ничего не значат! Сергей всегда так с ней разговаривал, но в последнее время стал просто невыносим. И уязвленная в своих чувствах женщина раздраженно сказала, со злостью глядя на телефон:

  -Нет, теперь я ни капельки не сомневаюсь, что ты достоин моего плана, Серёжа. Мы посмотрим ещё, кто кого. Ты в ногах моих валяться будешь.

    Она мечтательно закатила глаза, думая о чём-то своем, и страшная гримаса  исказило её красивое лицо. Вероника засмеялась своим мыслям и тряхнула головой.

   -Пора! Домой! И чем быстрее, тем лучше, - проговорила она.

    В самом деле, пора было возвращаться домой, и она это знала. Михаил со своими ухаживаниями давно прискучил ей, но она усиленно делала вид, что его грубые ласки доставляют ей истинное наслаждение. Вероника подогревала его интерес лишь с одной целью – он был нужен ей, а как только осуществится задуманное, она тут же пошлёт Михаила ко всем чертям.

     Жена авторитета по-прежнему ничего не подозревала, считая Веронику своей самой лучшей подругой, и та порой даже пряталась от назойливой Валентины, что в последнее время делала  частенько. Вероника откровенно скучала в обществе авторитета и его жены, но ей приходилось мириться с этим.

    Один день походил на другой: сначала поход по магазинам, а вечером ужин в ресторане. И тогда Вероника, чтобы как-то немного разнообразить свои отношения с Михаилом,  переносила их свидания в разные места: то в оперу, то в театр, а то просто в парк. Михаилу нравились её затеи, он старался вовсю, лишь бы угодить ей. Он даже стал страстным поклонником французского театра. Женщину веселило то, как бедный авторитет отсиживал положенное время на спектаклях, томясь от нетерпения поскорее улизнуть в буфет…

    В дверь её номера кто-то тихонько поскрёбся, как кошка, Вероника сразу догадалась, что это Михаил, и, глубоко вздохнув, пошла открывать. Она только поговорила с Сергеем, на душе у самой кошки скребли, а ещё этот назойливый любовник, который, конечно же, наврав жене с три короба, сбежал от неё к любовнице. Сегодня Вероника с Михаилом как раз собирались в театр, но ещё было достаточно времени, а любовник, нетерпеливо поскуливая у двери, явно желал затащить её в постель.    

    -Что с тобой, девочка моя? – взволнованно спросил Михаил, тесно прижимая её к себе.

    -Ах, оставь, - Вероника пыталась отстраниться от него, но не тут-то было: мужик обладал недюжинной силой.

   -Не-е-е-т, моя милая, - криво усмехнувшись, сказал он ей, - ты теперь моя девочка, и я никому не отдам тебя.

   -Но я замужем, - ответила Вероника.

   -Ха-ха-ха! Рассмешила! Это дело поправимое! Муж сегодня есть, завтра его нет. Только скажи, птичка моя.

   -Скажу, скажу, но ещё не время, - Вероника, подчинившись силе, вынуждена была разыграть влюблённую дурочку.

Она игриво провела рукой по его бедру, тем самым возбудив его до умопомрачения. Михаил зарычал и стал рвать на ней пеньюар.

   -Тише, тише, - она пыталась урезонить своего ненасытного любовника.

   - Я соскучился, девочка моя, - Михаил схватил Веронику на руки и понёс на кровать.

    И вдруг в самый неподходящий момент в дверь номера постучали. Любовник испуганно посмотрел на Веронику и шёпотом спросил:

    -Ты кого-нибудь ждёшь?

Она пожала плечами и, высвободившись из его объятий, подошла к двери.

    -Вероника! – раздался за дверью голос жены авторитета. – Ты дома?

    -Не открывай, не открывай, - простонал он. - Она не должна знать.

Веронике отчего-то стало забавно, и она, засмеявшись, ответила:

    -Да, Валечка, я собралась в душ, но сейчас открою.

Авторитет с испугу метался по комнатам, не зная, куда ему деться: то в шкаф было полез, то за занавеску.

    -Сюда! – Вероника приподняла полог кровати, и Михаил, недолго думая, юркнул туда, а она застонала от смеха.

    -Анекдот, - проговорила Вероника, впуская приятельницу.

Валентина удивлённо посмотрела на неё. Но Вероника, продолжая хохотать, замахала руками:

    -Не обращай внимания, это телевизор.

    -А-а-а, - протянула та и добавила почему-то шёпотом: - Составь мне компанию, я хочу пригласить тебя в одно интересное заведение, - глаза у жены авторитета лихорадочно заблестели. – О! Ты не представляешь! Мне подруга посоветовала. 

Она загадочно оглянулась по сторонам и выпалила:

    -Мужской стриптиз!

    Вероника состроила гримасу. «Стриптиза мне и с твоим мужем хватает», - чуть не сказала она, но сдержалась и, весело посмотрев в сторону кровати, подмигнула.

   -А что, - сказала она, - пошли, вот только переоденусь.

Валентина уселась на кровать, чуть не придавив  благоверного своим весом.

    -Твой не узнает? – спросила Вероника.

    -А! – женщина махнула рукой. - Он куда-то по делам фирмы умчался, ему не до меня.

    -Ну-ну, - весело сказала Вероника и, встав в поле зрения любовника, принялась раздеваться, нарочно скидывая по вещичке и постепенно обнажая свои прелести. Так что бедный мужик, зажатый под кроватью, легонько застонал, то ли от нетерпения, то ли от страха быть узнанным, а может, от неудобства, которое причиняла ему его собственная, «горячо любимая» супруга.

    -Мыши, что ли? – испуганно проговорила Валентина и подобрала ноги.

    -Ага, - сказала Вероника, которую развлекала эта анекдотическая ситуация, - мышь.

    -Да ты что! – всплеснула руками та, - а ещё отель высшего класса.

    -И не говори, - поддержала её Вероника.

    Вот бы удивилась жена, узнав, что за «мышь» сидит под кроватью её приятельницы. Но, к сожалению, она так и не узнает ничего - Вероника уж постарается.

   Она прекрасно понимала, что, разведись она с Сергеем, Михаил всё равно не женится на ней, он слишком привязан к этой толстухе, своей жёнушке. Но Веронику до поры до времени вполне устраивало положение просто любовницы, хотя её это начало угнетать. Однако от Михаила будет не так-то легко отделаться, это несколько омрачало их роман, но Вероника всегда была оптимисткой. Время покажет, вдруг он снова загремит в тюрьму, и тогда она станет свободна от всех. Вероника знала, что одна она не пропадёт. Даже если не удастся урвать у Сергея хороший кусок, у неё есть собственный, хорошо налаженный бизнес.

   Женщины, пощебетав немного на разные темы, ушли, а Михаил, подождав немного, злой-презлой вылез из-под кровати:

    -Я им покажу мужской стриптиз.

Он собрался выйти, да не тут-то было: Вероника заперла дверь. Тогда мужчина, удобно устроившись на диване, заснул невинным младенческим сном под шум телевизора. Конечно, можно было позвонить портье, и ему открыли бы дверь, но так не хотелось компрометировать ни себя, ни любовницу.    

Россия…

      Женька лениво потянулась на кровати.

   -Господи, - произнесла она, - благодать какая.

   -Не говори, - отозвалась Ляля, - никуда спешить не надо.

    -Ага, будильник на нервы не действует.

    - Да и Маргарита тоже, - вторила ей Ляля.  

 Пора было возвращаться домой, и девушки это знали. Но как же не хотелось! Гораздо приятнее лежать на берегу и ничего не делать, чем ублажать богатых мужиков.

   -Ляль, - позвала Женька, - ты и правда решила уйти из «Орхидеи»?

   -Не только из неё, но и из «Лотоса» тоже. У меня медицинское образование, денег я заработала достаточно, открою свой массажный салон, или нет, лучше магический, пусть пока небольшой.

   -Здорово! Ты молодец, - восхищённо сказала Женька. – А я вот совершенно не знаю, чем мне заняться, правда, одно точно знаю – в «Орхидею» не вернусь.

Ляля согласно кивнула:

   -И правильно, подруга,  хватит нам горбатиться на чужую тётю, да ещё попирая свою женскую честь.

   -Представляю я физиономию Маргариты, которая лишится двух самых прибыльных своих массажисток и проституток.

Ляля хохотнула:

   -Да она повесится, - потом помолчала и добавила: - Или нас повесит.

   -А давай, - предложила Женька, - уйдем постепенно. Вот я, например, откажусь от заработка в «Орхидее», а потом и из «Лотоса» уйду.

Ляля вздохнула:

   -Не так всё просто, как мы мечтаем. Мы не сможем уйти без скандала, если вообще уйдём.

Женька пересела к ней на кровать и спросила:

   -Как это, не сможем уйти?

   -Очень просто, - ответила Ляля. – В меня тут один мужик втюрился, бегает каждую неделю, вот он и рассказал, что Маргарита наша у них в авторитете.

Женька не стала спрашивать, у кого это « у них», не маленькая, догадалась сразу. Она нахмурилась и проговорила:

    -Это мы ещё посмотрим.

Ляля усмехнулась:

   -Все так говорили. Только девочки из «Орхидеи» либо замуж выходят, тогда их спокойно отпускают, либо …

Ляля провела ребром ладони по шее, давая понять, что становится с девушками, если они посмеют ослушаться Маргариту. Женька издала испуганный возглас и, округлив глаза от страха, заикаясь, спросила:

   -Ты уверена?

Ляля кивнула.

   -Этот же клиент мне проболтался, что девчонок периодически в рабство продают, срывая при этом большие бабки. Знаешь, какая наша Марго богатая? Тебе и не снилось такое богатство.

   -Боже мой, - едва вымолвила поражённая Женька.

   -Не дрейфь, Женька, что-нибудь придумаем, - успокоила её Ляля.

Как беззаботно было тут, в глухой деревушке, наедине с природой, и каким жестоким казался Женьке мир, в который рано или поздно она должна была вернуться.

    С большим сожалением расставались девушки с этим уютным домом. Здесь всё было по-другому, как будто и не было той грязи, в которую каждый день с головой они окунались, торгуя своим телом.

    -Что-то страшно мне, Ляля, - Женька в последний раз тоскливым взглядом окинула дом и вопросительно посмотрела на подругу.

Ляле тоже было невесело: здесь прошла большая часть её жизни. Женька понимала, как грустно подруге уезжать отсюда, и всё же…

   -Счастливая ты, Лялька, - сказала она.

   -Интересно, и в чём же моё счастье?

   -Ты можешь на всё наплевать и приехать сюда, здесь тебя никто не найдёт.

Ляля хмыкнула:

    -А ещё лучше уйти в монастырь и похоронить заживо свою молодость, да и себя заодно. Нет, Женька, не могу я без города, без Москвы не могу. Ты вон всю жизнь прожила среди людей, в большом городе, в центре цивилизации, а я до семнадцати лет только и видела, что эту деревню да ещё соседнюю, когда за пять километров пешком в школу ходила. Порой страшно было, одна всё-таки из деревни, а кругом лес да поле. Только бабушка мне всегда говорила: «Не бойся, внучка, не пришёл ещё твой час, иди с Богом». И я шла, не боялась. А потом… - Ляля тихо засмеялась, - а потом меня в старших классах мальчики на мотоциклах возить стали. Эх, хорошо нам было в сене-то. Они табунами за мной ходили. А вот совсем недавно на выезде встретила я «друга детства».

    -На каком выезде? – Женька удивлённо вскинула брови.

Ляля покачала головой:

    -Лучше тебе не знать.

    -Странно, - пробормотала Женька, - меня ни разу на выезд не звали.

    -Ещё бы! Ты же у нас Афродита, - Женьке показалось, что Ляля сказала это с каким-то укором, как будто она, Женька, в чём-то виновата была перед ней. Ну да, может, и виновата, хотя в чём заключалась её вина, Женька не знала. Она сама удивилась, когда Маргарита пошла на её условия, может, и в самом деле благодарна тогда за помощь в супермаркете была? Хотя такие, как хозяйка «Лотоса» или «Орхидеи», что, в сущности, одно и то же, без своей личной выгоды и шагу не ступят. Афродита нужна была Маргарите, ой, как нужна, и Женька чувствовала, что просто так её и в самом деле не отпустят. Ляля права: в глухомани можно спрятаться, но всю жизнь ведь не будешь с десятком бабок  на завалинке сидеть и семечки щёлкать. Жить-то как-то надо. И Женька подумала, что, как только вернутся они в Москву, она на могилу к матери сходит. Впрочем, она всегда так делала, когда «припекало» уж совсем. Посидит, поговорит сама с собой на могилке, и легче становится. Хотя Женьке всегда казалось, что мама как будто с ней сидит, слушает внимательно, смеётся, сокрушается, жалеет, советы даёт. С самого первого дня, как похоронили маму, ощущалось её присутствие. Женьку это не пугало, наоборот, так приятно было сознавать, что ты не одна и что мама рядом…                    

    Всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Вот и закончилось их уединение, нет, скорее, устранение от мира. Женька чувствовала, что, вернувшись, она стала совсем другой. Её прежней  больше нет, как будто та, что была, умерла. Слова Ляли не  выходили из головы. Была бы она простой массажисткой, её бы отпустили, но Афродиту не отпустят никогда. Она ведь самый лучший проект Маргариты. Женька поняла, что попала в кабалу, причём надолго попала. Но не из таких ситуаций ей приходилось выкручиваться:

     -Что-нибудь придумаю, - решила она и, как всегда, за советом отправилась на кладбище.

    Купила ромашки и медленно пошла к маминой могиле. «Как же я давно не была у тебя, мамочка, прости. Наверное, и цветы завяли», - подумала она. Но её ждал сюрприз: ромашки, напротив, были не засушенные, а живые, как будто их только что срезали. Женька удивилась и воткнула в баночку свои цветы.

    -Интересно, - пробормотала она, - но такого не может быть.

Она, как обычно, села на маленькую скамеечку и вдруг, сама того не сознавая, рассказала маме всё как на духу: и про Афродиту, и про себя, и про Сергея. Теперь уже ничего не скрыла. Да и сколько же можно носить в себе душевную боль?

    -Что мне делать, мама? Я-то думала, что он и есть тот самый, единственный и неповторимый, а всё не так обернулось. Забыть? Я пробовала, не могу. Не могу его забыть. Он так и стоит перед глазами… Вернуть его? Нет. Ничего вернуть уже нельзя. Пусть будет так, как будет... Всё хорошо будет. Ты думаешь? Ты всегда меня утешаешь, - Женька почувствовала, как лёгкий ветерок коснулся её щеки, она горько усмехнулась и, подумав о чём-то, продолжила: - Конечно, я понимаю, у тебя опыт, но как можно вернуть того, кого невозможно вернуть, ты же знаешь. Нет, просто он  не принадлежит мне, вот и всё. И выше своей головы я не прыгну. Хотя Ляля говорит совсем обратное. Она говорит, что мы с ним судьбой друг другу предназначены. Представляешь?

И снова легкий ветерок коснулся её, а ещё маленькая птичка села на могилу и своими черными глазками лукаво на Женьку посмотрела, потом что-то чирикнула на птичьем языке и улетела. Девушка улыбнулась. Это мама ей привет свой прислала. Женька  наверняка знала:

    -Мамочка, - прошептала она…            

   Сашка приходил к этой могиле уже не первый раз, с тех пор как случайно наткнулся на Женьку, которая разговаривала сама с собой, сидя возле  неё. Женьки не было уже несколько недель. Сашка видел, как она уехала куда-то с Лялей. Он приезжал к её дому и к «Орхидее», но девушка не появлялась. «Значит, её вообще нет в городе», - решил он. И тогда Сашка отправился на кладбище. Он долго стоял возле могилы и шевелил губами, как будто разговаривал с кем-то. Глаза его были наполнены слезами, но он не вытирал их, видимо, просто не замечал. Порой Сашка смотрел на небо: как будто искал что-то или кого-то? Кто знает, о чём он думал? С кем разговаривал? Кто ж разберёт.

   В этот раз он, как обычно, купил белые ромашки у женщины-торговки. Она сказала:

   -Что-то сегодня спрос большой на ромашки.

Сашка встрепенулся:

   -Их кто-то ещё купил?

Женщина кивнула и ответила, так что в груди у него часто забилось сердце:

   -Девушка одна, она всё время их покупает. Такая красивая девушка с зелёными глазами.

   -И давно она их купила у вас? – спросил Сашка с волнением.

   -Да вот уже час будет, а может, полчаса.

   -Эх, - сказал он, - значит, она уже ушла.

  -Почему вы так думаете? – ответила женщина. – Вы её так скоро не ждите. Она подолгу на кладбище сидит, видно, к родному кому приходит.

   -К матери, наверное, - подключилась ещё одна торговка к разговору, - так только к матери приходят.

Но Сашка больше не стал слушать разглагольствования женщин, а поспешил к могиле Женькиной матери.

    Это была точно она - Женька. Сашка даже обрадовался. Значит, она вернулась. Он не хотел больше встречаться с ней, даже зарок дал, но ничего с собой сделать не мог: его как магнитом тянуло к этой девушке.

   -Дурак, - ругал Сашка сам себя, - ты любишь эту девочку. Да любишь. Только боишься признаться. Трус. Да, трус. И что же? Имею ли я право портить ей жизнь? Кому нужен инвалид? 

Как же сопротивлялся он самому себе! Не верил, вернее, не хотел верить в то, что это и есть та самая любовь, про которую он слышал… Но сердце Сашкино давно всё решило за него. Сердце, которое  всегда так легко подчинялось ему, на этот раз подвело: оно любило.  Любовь ворвалась в его жизнь, как смерч, как ураган. Сашка с трудом пересиливал самого себя, старался забыть, не думать о Женьке, не любить. Но у него ничего не получалось. Разве можно так просто забыть её, вырвать из сердца любовь к ней? Когда вот она, Женька, любимая и желанная, только протяни руку и…. Сашка даже зажмурился, заскрипел зубами и что есть силы ударил кулаком по своим культяшкам ног.

     Они с Женькой были похожи. Сашка это знал. Он, инвалид, чтобы выжить, вынужден делать то, что было противно его собственному человеческому «Я»; и она, зеленоглазая красавица, его принцесса, торговала своим телом, чтобы  тоже выжить в этом мире. Они - родственные души! Вот почему он не осуждал её, просто права не имел: он такой же, как и она.

   Сашка увидел её, сидящую у могилы, и чуть не закричал от радости, переполнившей его до краёв. Но Женька разговаривала с матерью, никого и ничего не замечая вокруг. Она даже не слышала, как он подъехал на своем кресле и робко остановился рядом с ней. Она ничего не видела, не слышала и не чувствовала. Если бы она только поняла, какая борьба происходила в Сашкиной душе, увидела бы его слёзы, то просто пожалела бы. А он так не хотел, чтобы его жалели, вот и не тревожил её, стоял молча и слушал.

     -Мама, - говорила она, - я люблю его и ничего с собой поделать не могу, но я постараюсь, постараюсь, я же сильная, - Женька долго сидела, слегка покачиваясь, потом, обхватив голову руками, прокричала: - Господи, дай мне силы забыть Сергея…

    Имя Сергея эхом прокатилось по кладбищу и унеслось куда-то к верхушкам деревьев, вспугнув маленьких птичек, которые стайкой улетели подальше от опасного места. Его имя больно резануло по израненному Сашкиному сердцу.

    -Ты же знал… ты чувствовал…так и должно быть… она предназначена ему…не тебе, - шептал он, не замечая своих слёз, катившихся по щекам.

    Сашка тихонько отъехал, так и не заговорив с ней. Он просто не хотел смотреть Женьке в глаза, это было выше его сил, он боялся, что сломается перед ней, не выдержит. И тогда она, вероятнее всего, посмеётся над ним, над его чувством к ней, и не будет замечать его вообще. Нет! Лучше смерть, чем её презрение, или ещё хуже, отвращение, потому что жизнь без неё, без Женьки, для Сашки больше не имела смысла.

     Он долго скрывался за тем же самым памятником, как в первый раз, и ждал, когда она уйдет. Женька наконец ушла, а не замеченный ею Сашка подъехал к могиле её матери и, положив цветы, быстро направился прочь…

     Женька сама позвонила Маргарите. Та не ожидала и очень обрадовалась.

   -Женечка, как я рада, наконец-то, - защебетала Маргарита. – Как отдохнула?

   -Нормально, - буркнула Женька.

   -Замечательно, просто замечательно, ты можешь…

Но Женька резко оборвала её:

   -Да! Я готова выйти сегодня в «Орхидею».

Маргарита что-то ещё говорила, но Женька уже повесила трубку. Она сглотнула горький комок. Да. Она пойдет сегодня туда, пойдет, но это будет уже в последний раз. Афродите не место рядом с ней, Женькой, Афродита должна исчезнуть, навсегда, потому что так было решено на могиле матери.  Всё равно теперь: терять в этой жизни больше нечего.

    Женька задумчиво шла «на работу». Она не заметила, как наткнулась на Сашку. Тот, увидев её, отвернулся и поехал прочь.

    -Сашка! – крикнула она. – Сашка!

Но инвалид как будто не слышал. Он очень торопился уехать от неё.  Женька  догнала его и, забежав вперед, остановила. Её глаза были полны слезами. Он снова отвернулся, чтобы не видеть их. Тогда Женька, присев на корточки, обняла его культи.

    -Сашка, почему ты не хочешь со мной разговаривать? Почему убегаешь? – спросила она, заглядывая ему в глаза. – Ты осуждаешь меня? Да? Ты же знаешь, что я проститутка, знаешь. Всё правильно, я ничтожество. Ты просил меня не ходить туда, но я не смогла, Сашка.  Прости.

Она встала и быстро пошла прочь, не оглядываясь. А Сашка будто окаменел, он не мог двинуться с места, так и сидел в своей коляске посреди тротуара, мешая прохожим, которые вынуждены были обходить его. Женька уходила всё дальше, а у него крик застрял в горле. «Что же это я, - думал он, - нужно остановить её, сказать, что я не осуждаю и ни за что не буду её осуждать, потому что люблю. Женя! Ты не виновата, девочка, не виновата. Я всё готов для тебя сделать, мы проживём, только не ходи туда больше. Я молиться на тебя буду, только не ходи, я прошу тебя».  Но слова, готовые сорваться с его губ, так и остались невысказанными, а Женька уже была далеко.

    Сашка, как будто что-то надумав, вцепился в колеса инвалидного кресла, резко рванул его и поехал вслед за ней. Но, конечно, не догнал,  а она уже скрылась за дверями публичного дома. Тогда он со злостью тряханул кресло и разразился бранью, так что прохожие испуганно шарахнулись от него…

    -Женечка, что случилось? – оскалив в улыбке зубы, спросила Маргарита дрожащим от еле сдерживаемого гнева голосом.

    -Ничего, Маргарита Генриховна, ровным счётом ничего, - ответила Женька, - но сегодня я выхожу в последний раз.

   -Но как же! – хозяйка развела руками. – Как же мы будем без Афродиты? Это же такой оригинальный проект, даже за границей по нашему методу стали работать.

У Маргариты действительно никак не укладывалось в голове, как могла эта девчонка пренебречь её, Маргаритиным, делом – делом всей её жизни. Да как она вообще смеет! Сколько сил ушло на создание этой империи! Нет, никому не позволено идти против. Маргарита зло усмехнулась и посмотрела на Женьку, но та, не заметив её взгляда, предложила:

   -Афродитой может стать кто угодно. Какая разница, ведь там всё равно темно. Пусть теперь кто-нибудь другой попробует.

И Маргарита не выдержала, она, взвившись как змея, заверещала в истерике:

    -Что?! Другая?! Как ты смеешь, девчонка! Да как у тебя язык повернулся! Ты не можешь, не имеешь права… - тут она вдруг посмотрела Женьке в глаза и, наткнувшись на твердый, полный ненависти взгляд девушки, осеклась. Маргарита нахмурилась: никто и никогда не смотрел на неё так, просто не имел права или боялся, а тут ещё:

    -Я имею право, - сказала Женька с металлом в голосе, гордо вскинув голову, - вы не представляете себе даже, какое я право имею.

Она вышла из кабинета хозяйки. Маргарита не проронила ни звука, она долго глядела на закрытую дверь, потом медленно процедила:

    -Ладно, девчонка, как хочешь. Ты у меня пойдёшь по большому кругу удовольствий. А там посмотрим ещё, кто кого.

Марго прекрасно понимала, что ни в коем случае нельзя менять Женьку. Другая не сможет, только всё испортит. Но и без Афродиты никак нельзя, клиенты истомились, только о ней и говорят. А кого она может им предложить взамен? На таких, как Вера, много не заработаешь. Однако ничего не оставалось, нужно было принимать меры, и как можно скорее. Покусывая от волнения губы, она звонила в Париж. Мобильник Вероники к Риткиной досаде молчал.

    -Да что же ты! Дура! – она со злостью бросила трубку.

     Ещё бы ей не злиться! Пока подруга прохлаждалась в Париже, меняя любовников как перчатки, Ритка работала как вол, стараясь увеличить их совместный финансовый капитал. Давно бы распрощалась с Вероникой, если б могла. Слишком тесно переплелись их судьбы, ничем не разрубишь. А как хорошо было бы одной! В сущности, Вероника ей была не нужна, потому что ничего не делала, только денежки считала в своём кармане. Весь бизнес лежал на Риткиных плечах. Уже давно она подумывала о том, как бы избавиться от ненужной компаньонки, только всё подходящего случая не было. Да и сделать это необходимо так, чтобы самой не подставиться, а уж разыграть из себя сочувствующую подругу она сумеет запросто. Актриса ещё та! Впервой, что ли? Вот только каким образом избавиться? Но ничего, она терпеливая, ждать умеет…

     Женька пришла в «Орхидею» с твёрдым намерением – распрощаться с Афродитой навсегда. Она понимала, что сделать это будет непросто, но отступать не собиралась. Девушка сидела в темноте и ждала своего клиента. Когда он вошёл, Женька не испытала никаких чувств к нему.

    -Я жду вас, - проворковала она, как обычно.

Клиент повёл себя странно. Он не смешался, как бывало, и не испугался темноты. Женька чувствовала его прерывистое дыхание, тяжёлое, неприятное. Ей стало немного не по себе, но всё же она подошла к нему и, взяв за руку, сказала:

    -Расслабься, милый, я помогу тебе раздеться.

    -Да, - прохрипел он, - ты мне поможешь, потому что я не могу больше жить без тебя.

Он, заключив её в свои объятья, повалил на кровать. Женька вскрикнула от неожиданности. Попробовала кричать, но мужчина, зажав ей рот рукой, вновь прохрипел:

    -Теперь я знаю, кто ты, Афродита, - он истерично засмеялся прямо ей в лицо, обдавая запахом спиртного, - Афродита, Евгения, Женя, Женечка. Впрочем, к твоим зелёным глазам подойдет и то, и другое имя.

Женька запаниковала. Он знал её! Он знал Афродиту и... Женю. «А чего же ты хотела? – промелькнуло в голове. –  Да, хотела, только не так. Афродиту никто не должен был знать». Она попыталась вырваться из его объятий, но он, навалившись на девушку всем телом, крепко держал её в тисках рук.

   И вдруг мужчина снова заговорил. Заговорил быстро, порой заикаясь и глотая слова, так что она с трудом понимала:

    -Я добьюсь, я обязательно добьюсь своего, стану… я стану… ого-го… Президентом банка и сделаю тебя своей королевой. Он будет в дерьме, я обещаю. «Китеж – банк» будет нашим… моим и твоим. Почему всегда он? Всегда ему? Ему всё, а мне… Я должен ноги ему вылизывать, но это пока… Я жену его трахаю, а он не знает...  Ха-ха-ха, - он хрипло засмеялся, - дурак… Нет! Он узнает ещё меня! Я заставлю его самого пол лизать передо мной, и мы с тобой пойдём… Президент! Понимаешь? Только один президент – я. Максим Петрович будет. Ты нужна мне, Женя, нужна, ты одна нужна мне…

    Она похолодела от его признаний. Знакомое название банка больно резануло слух. Он говорил о Сергее. Женька смутно догадывалась, что ему грозит какая-то опасность от этого человека. Ей вдруг стало страшно не за себя, а за… Сергея. Да, за её Сергея. Женька вдруг с ужасом ощутила, что этот безумец хочет убить его. Она не допустит этого! Ни за что! Она устала терять любимых людей, терять навсегда. Пусть Сергей не любит её, так что ж, пусть. Ей достаточно знать, что она живет  с ним в одном городе, на одной планете, дышит тем же воздухом, над ними то же солнце, те же звёзды…Но потерять его навсегда она не может. Все обиды, которые терзали Женькино сердце, вдруг забылись. И только сейчас с остротой она поняла, как сильно любит Сергея, как он дорог ей.

   Максим ослабил хватку, и она сумела вырваться. Потайная дверь в стене вновь спасла Женьку. Напрасно он звал её, девушка уже была далеко от этого опасного места.

   Она долго блуждала по ночному городу, собирая в кучу свои мысли. Потом, уставшая, пошла домой. Завтра же, именно завтра, с утра, она позвонит и предупредит Сергея. Нет, лучше она приедет к нему. Наверняка этот Максим там будет, вот и прекрасно, она разоблачит его. А потом она уйдет и ничего не скажет Сергею. Просто уйдет. И всё. Да, так лучше: любить, но ничего не получить взамен, лишь холодный взгляд в спину. «Переживём», - подумала Женька, тряхнув головой…

     Очнувшись, Максим наконец понял, что она, Афродита или Женя, ускользнула из его рук. Но это было неважно: он знал про неё всё. Верка, так неосторожно признавшись ему, не смогла удержать возле себя любовника. Она поняла, что потеряла его навсегда. И всему виной была эта стерва – Афродита.

    А Максим каждый день приходил к Женькиному дому, подолгу стоял возле подъезда и с тоской смотрел на тёмные окна. За пятьдесят рублей дворовый мальчишка с готовностью показал их Максиму. Да, он знал про неё всё.

     Женька, ничего не подозревая, подошла к своему подъезду, и тут перед ней появился незнакомый молодой человек, весь какой-то растрёпанный, с безумными глазами:

     -Женя! Куда же ты пропала? – парень засмеялся. – От меня не убежишь.  

Она вздрогнула. Этот голос! Она тут же узнала его! От этого безумца она только что спаслась, но, видно, просчиталась: он и в самом деле знал о ней достаточно. Женька нашла в себе силы, подавила страх и спокойно спросила:

    -Что вам нужно?

 Он протянул к ней руки, пытаясь схватить или обнять, Женька испуганно отступила на шаг и  оглянулась в поисках помощи, но вокруг не было ни души. Парень, лихорадочно сверкнув глазами,  вновь хрипло засмеялся и сказал:

   -Не бойся меня, Женя, не обижу. Жаль, что ты боишься, а ведь я не могу без тебя, ты нужна мне, очень нужна. Я только поговорить с тобой хотел…

 Женька резко оборвала его:

   -Я не понимаю, о чём нам с вами можно разговаривать.

Он вдруг схватил её за руку, больно дернул и зло произнёс:

   -И что вы, бабы, в нём нашли? Даже жена его со мной тр…ся, а его всё равно любит. Нет, моя дорогая, тебя я ему не отдам.

Женька больше не стала слушать этого сумасшедшего, она со всей силы толкнула его, так что Максим не устоял на ногах и упал, а она кинулась бежать. Женьке казалось, что он вот-вот настигнет её, но Максим лишь крикнул ей вслед:

    -Ты все равно будешь моей, Афродита!

Эхо унесло имя богини любви из котлована домов куда-то к небесам. Он что-то ещё кричал, но Женька не слышала. Она немного успокоилась, когда, пробежав несколько кварталов, забилась в маленьком домике на детской площадке. Смахнув со скамейки остатки «куличика» из песка, она в изнеможении плюхнулась на неё, сжалась в комок:

   -Что же делать? Что же мне делать? - лихорадочно шептала она.

И вдруг руки сами собой потянулись к мобильному телефону. В голове всё ещё была каша, а сердце её уже подсказало правильное решение.

    -Алло, - откликнулся Сергей.

Женька, испугавшись, потеряла дар речи и, с удивлением посмотрев на телефон, подумала: «Боже, зачем это я?» От волнения она тяжело задышала и прижала трубку к груди, так ничего и не ответив.

    Сергей вдруг почувствовал, как волна блаженства захлестнула его, он понял, что это Она.  Ему  стало жарко отчего-то, рванув на себе ворот рубашки, он, почти не дыша, тихо спросил:

     -Женя, это ты? – затаив дыхание, Сергей ждал ответа, но его не было. – Женя, я прошу, не бросай трубку, я очень тебя прошу…

     -Да, это я, - выговорила наконец Женька.

Сергей закрыл глаза и, крепко сжимая трубку в руке, в волнении заходил по комнате. Она! Это она! Он знал! Он верил, чувствовал!

    -Женя, любимая, - прошептал Сергей.

Женька начала что-то сбивчиво ему объяснять, он мало понимал что, кажется, у неё что-то случилось, тогда он, будто очнувшись, прокричал в трубку:

    -Я приеду, Женя! Я к тебе приеду! Ничего не бойся!..

    Сергей несся по ночной дороге с огромной скоростью. То и дело навстречу попадались одинокие машины, но он, виртуозно укладываясь в повороты, не снижал скорости.

    А Женька сидела и думала о том, правильно ли она поступила, не окажется ли вновь всё обманом. Сердце подсказывало – нет, всё по-настоящему, и никакого обмана больше не будет. Она встала и медленно направилась к дому. Максим ушел, оставив неприятный осадок о себе в Женькиной душе. Как ни старалась, но вспомнить его она не могла, зато Афродита вспомнила. Он не раз появлялся в её комнате, был нежным и заботливым клиентом. Именно клиентом, а не любовником, потому что все они были для неё только безликими клиентами.

  Сергей… Женьку охватила радость при воспоминании о нём. Сергея она всегда называла просто - Он, а не «клиент», потому что он и в самом деле был единственным, кто выделялся из массы безликих клиентов.

     Она присела на лавочку возле подъезда, домой идти не хотелось.  Ожидание в четырех стенах её страшно угнетало, другое дело - на улице. Прошло слишком много времени, Сергея не было. И вдруг он появился, пришёл пешком из соседнего двора. Женька радостно побежала ему навстречу, а он, виновато улыбаясь, сказал:

    -Прости, я немного заблудился…

    Сергей не позволил ей остаться одной в своей квартире и привёз к себе.  Женьке сразу понравился  дом. Она хорошо рассмотрела его в рассветных сумерках.

    -Как здесь чудесно! – совершенно искренне воскликнула Женька.

Сергей улыбнулся:

   -Я рад, что тебе понравилось.

Он провел Женьку в комнату, которая предназначалась для неё, замешкался в дверях:

   -Отдыхай, - сказал он,  - потом поговорим.

Женьке больше всего на свете хотелось, чтобы он сейчас остался… с ней. «Что же ты, ну, что же ты, Женька», - уговаривала она саму себя. В груди бешено колотилось сердце – вот-вот выпрыгнет вслед за Сергеем, а слов не было. Так и стояла она, будто окаменев.

   -Я пошёл, - в который раз сказал он и прикрыл дверь.

Для неё всё происходило, как в замедленных съёмках: вот Сергей кивает головой, вот что-то говорит ей, вот закрывает дверь…

   -Сергей, - тихо выдохнула она, но этого было достаточно.

 Он скорее почувствовал, чем услышал. Ему больше всего на свете хотелось остаться с ней, но он решил соблюсти эти «чертовы приличия». И кто их только выдумал! Вот она, рядом, его любимая женщина, протяни руку и дотронешься до её волос, до её нежного и красивого лица, коснешься губами её губ и…

    -Сергей.

    -Я здесь, Женя, - он подхватил её на руки, удивившись, какая она легкая и нежная, как пушинка…

     А дальше… Дальше они, как будто отрекшись от внешнего мира, познавали неземное блаженство в объятьях друг друга. Женька и Сергей только сейчас поняли значимость своей любви. Они вместе – вот что важно, а остальное… Остальное можно пережить, главное - их любовь, которая спасла их, не дала потеряться в этом мире. И они  подчинились ей, своей любви, соединив свои тела и души в одно целое. Как же им было хорошо вместе! Как чудесно! Так хорошо, что не хотелось отрываться друг от друга. Они,  потерявшись во времени и пространстве, качались на волнах наслаждения, которое длилось, казалось, целую вечность…

    -Я люблю тебя, Женька, я люблю тебя, - вновь и вновь шептал Сергей, пьяный от счастья и от любви, - ты не представляешь, как сильно я люблю тебя.

   -Я люблю тебя, -  вторила ему Женька, блаженно тая от его поцелуев и нежных ласк, - я люблю тебя…

Париж…

       -Ритуля, ну что ты так взволновалась? - успокаивала подругу Вероника, позёвывая и томно потягиваясь в постели. - Подумаешь, катастрофа.

Ритка кипела от негодования и кричала в телефонную трубку:

    -Ты не понимаешь! Это же мой лучший проект! Вот именно – катастрофа. Знаешь, сколько мы потеряем на этом?

    -Ладно, ладно, - Вероника недовольно поморщилась. – Приеду, если это так необходимо.

    -И немедленно! – приказала Ритка.

 Вероника огрызнулась:

   -Сказала, что приеду, значит, приеду.

   -Вылетай сегодня, - уже тише сказала Ритка. – Прямо с самолета ко мне.

Но столь скорый приезд в планы Вероники не входил. Хотя она порывалась, и не раз, всё бросить и приехать, она всё же чувствовала, что ещё не окончательно завладела Михаилом, а он ей был нужен, ой, как нужен. Вероника криво усмехнулась своим недобрым мыслям и ответила подруге:

    -У меня ещё дела есть, могу только дня через три.

    -Ты с ума сошла! – ужаснулась Ритка.

Но Вероника проявила твердость:

   -Я сказала, что через три дня. И ни днём раньше!

Ритка что-то ещё кричала в трубку, но Вероника отключилась. Не хватало только, чтобы ей ставили условия, пусть даже самая близкая подруга.

   -Девочка моя, неприятности? – спросил Михаил, нежно поглаживая любовницу внизу живота.

   -А! Так, не обращай внимания, - отмахнулась она и, лукаво подмигнув ему, спросила: - Продолжим?

    Любовник довольно осклабился и потянулся. Вероника, нежно завладев его плотью, довела авторитета до бешенства. Они продолжили прерванную внезапным ночным Риткиным звонком любовную игру, но первый порыв страсти у Вероники уже схлынул, и она, скорее, всё делала машинально, без особого чувства, уносясь мыслями далеко отсюда.                 

 Россия…

     -Я серьёзно, Серёжа, поверь мне, - говорила Женька, но Сергей смеялся, не воспринимая всерьёз её опасений.

Тогда она, с досадой хлопнув по столу, так что чайный сервиз дружно подпрыгнул, добавила:

    - Вот посмотришь. А ты проверь.

    -Женя, - ответил Сергей, - Максим… Максим Петрович на такое не способен. Он вполне доволен своей должностью.

    -Да он…он, - начала Женька, но вовремя прикусила губу: говорить о том, что Максим, его заместитель, спит с его женой, ей не хотелось. И вовсе не из женской солидарности, а просто потому, что было жаль Сергея. Это заденет его самолюбие, а так как буквально все мужчины помешаны на своей мужской чести и на своем достоинстве, это она с раннего детства усвоила, то, рассказав о неверности жены, она только всё усложнит.

    -Кстати, а откуда ты узнала про Максима? – поинтересовался Сергей.

Женька чуть не поперхнулась от неожиданности. Она замешкалась, не зная, что ему сказать. Ведь не скажешь же, в самом деле, что Максим поведал ей этот секрет в постели Афродиты, то есть её, Женьки. Ни за что на свете она не признается ему, что он полюбил самую обычную проститутку. Женьку спас телефонный звонок.

    -Да, Вероника, я всё понял, - сухо ответил Сергей в трубку. Женька поняла, что звонила жена. Она грустно встала и вышла, чтобы не мешать ему.

   -Вот и закончилась сказка, - прошептала она.

   -Нет, моя девочка, для нас  с тобой сказка только начинается, - Сергей обнял её за плечи и вновь увлек Женьку за собой в мир наслаждения и неземного блаженства…

   Она не спрашивала у него про семью, он сам рассказал, что через несколько дней приезжает жена, и он тут же начнет бракоразводный процесс.

    -Это из-за меня? – испуганно спросила Женька. – А как же твой сын?

Сергей покачал головой:

    -Это должно было случиться давно. Впрочем, это случилось задолго до того, как я встретил тебя, а сын всё понимает, не маленький.

Как хотелось Сергею рассказать Женьке о своей люби к Марине!  Как хотелось… Но он боялся обидеть девушку. А вдруг она не поймет его? Вдруг это её вспугнет, и он потеряет Женьку навсегда? Нет, он больше не может терять, он потерял уже когда-то… Сергей нежно взял в ладони Женькино лицо, заглянул в её глаза и понял, что она всё поймет, как надо, и бояться не стоит. Тогда он решил, что когда-нибудь расскажет ей о своей большой любви к женщине, которой уже нет. Женька должна знать о Марине всё, но только не сейчас. Не сейчас,  потому что сейчас... они так счастливы.

    -Прости, Марина…

  Максим  мерил шагами холл «Орхидеи». Афродита, то есть Женька, исчезла. Он даже ломился к ней в квартиру, чуть не снёс дверь, распугал всех соседей, но так ничего и не добился. Соседка, пожилая женщина, пригрозила ему милицией, тогда он пришёл в себя, пробормотал какое-то извинение и вышел на улицу. Сколько он проторчал у Женькиного подъезда, потом в сквере у банка, не помнил. От мрачных мыслей его отвлёк Сашка, который как обычно заканючил:

   -Максим Петрович, подайте бедному инвалиду…

   -Иди к чёрту, Сашка, - зло огрызнулся Максим.

   -Эх-хе-хе, - Сашка не стал досаждать ему и молча отъехал, постоял немного поодаль, потом, засмеявшись, покатил дальше.

Максим ничего не слышал, настолько занят был своими мыслями. Женька всё же провела его. Этого он простить не мог.

    -Я отомщу тебе, Афродита, ты ещё узнаешь меня...

Он встал и пошёл к машине.

    В «Орхидее» его ждала Верка, но Максиму не хотелось встречаться с ней, и он поехал домой.

    Уснуть не мог, ворочался на постели долго, вспоминая Афродиту, её нежный голос, её тело, такое горячее и желанное. Как ни странно, но Женьку он помнил смутно, хотя она с первого раза понравилась ему. 

     Верка привела его в массажный салон и показала Максиму его Афродиту. Он сначала опешил, не мог осознать, что это Она, его страстная любовь, а потом, утопая в её удивительных зеленых глазах понял, что пропал, погиб от любви. Эта зеленоглазая девчонка навсегда покорила его сердце.

   А сегодня ночью вспоминалась почему-то Афродита. И Максим не выдержал. Наспех одевшись, поехал в «Орхидею». Он знал, что публичный дом – заведение круглосуточное, его тут же впустили, как только он позвонил. Максим надеялся, что встретит тут наконец Женьку. Это же её работа, она просто обязана быть на рабочем месте. Он долго сидел в баре, но так и не выбрал себе пару.

    -Максим Петрович, - прочирикала рядом с ним девочка-официантка, как все работницы заведения, почти голая, одетая лишь  в хорошенький беленький фартучек, слегка прикрывавший её наготу,  - пойдёмте, Афродита вас ждёт.

Он подпрыгнул от неожиданности.

   -Пришла, - радостно произнёс он, - она всё-таки пришла.

Максим  потрусил за девочкой. Та, виляя бедрами и голенькой попкой, повела его через зал. Но Максим не замечал стараний девушки, ему было не до этого, тогда она, обиженно засопела и сказала:

   -Сначала расплатитесь.

   -Конечно, конечно, - он судорожно стал шарить по карманам.

     В «Орхидее» был строго заведенный порядок, который никто не смел нарушать, даже самые значимые клиенты. Максим знал это и, быстро расплатившись с девушкой, затаив дыхание, вошёл в тёмную комнату.

    -Дорогой, - услышал он женский голос из темноты, - проходи.

Максим резко отшатнулся:

    -Ты не Афродита.

Женщина тихо засмеялась:

   -Чего ты так испугался? Я Афродита, и ты прекрасно знаешь это.

   -Не-е-т, - протянул он, - ты не Афродита. Кто ты?

Она снова засмеялась и подошла к нему. Максим почувствовал, как женщина, тесно прижавшись  к нему, куда-то потащила его. Пройдя несколько шагов, они с шумом упали на кровать. Максим, резко вырвавшись из её объятий, вскочил:

    -Ты не Афродита.

Он понял, что его бессовестно обманули и подсунули какую-то дуру. Максим, скрипя зубами, стал шарить рукой по стене в надежде найти дверь.

     -Какая разница, - сказала из темноты женщина. – Ну, не Афродита, так Фея, если тебе от этого легче. Максимчик, чего ты, родной?

Верка! Конечно, как же он не догадался сразу! Максиму стало до слёз обидно, он взвился и подскочил к ней, безошибочно определив месторасположение кровати:

    -Разница? Разница есть: она – богиня любви, а ты…ты – дура! Проститутка!

    Верка, воспользовавшись моментом, вновь притянула его к себе, нежно поглаживая по твёрдой плоти, еще не успокоившейся от страсти и желания. Душа Максима сопротивлялась Веркиному натиску, но тело всё же подвело. Его молодое, изголодавшееся по физической любви тело напряглось от нахлынувшей волны желания, и он подчинился ему. Максим кое-как скинул с себя одежду и упал на Верку всем телом, крепко сжимая её в своих объятиях.  Он взял её грубо, злорадно слушая стоны и вопли девушки. Впрочем, ей это всегда нравилось…   

   Два счастливых дня пролетели незаметно для Женьки и Сергея.

   -Как не хочется мне отпускать тебя, Женька, - они стояли возле Женькиного подъезда, Сергей гладил её по голове, а она, нежно прижимаясь к его груди, шумно вздыхала.

    Женька наотрез отказалась от его предложения – остаться. Нет, пока она ещё не готова быть хозяйкой в его доме. Ещё не время, и Женька чувствовала это. Сергей не возражал, уважая её решение.

    Ей не хотелось отрываться от него, ведь предстояла разлука – целая неделя. Сергей вынужден был ехать по делам в Париж, Женьку кольнула ревность – он ехал к жене. И хотя он утверждал, что это просто совпадение, она все же ревновала, но виду, конечно, не подавала.

   -Я позвоню, - пообещал он на прощание. Женька помахала вслед машине и медленно вошла в подъезд.

    -Вот так, - пробормотал Сашка. Он все время был рядом, за кустом шиповника, но они не замечали его, увлеченные собой, своей любовью. - Так должно быть, а как иначе…

В который раз Сашка повторял эти слова, заставляя себя поверить не сердцу, а глазам, но не мог. Это было выше его сил. Сашка любил. Любил самозабвенно, вовсю отдаваясь своему неразделенному напрасному чувству…

   Квартира встретила Женьку молчаливым эхом.

   -Бабушка! – позвала она. Судя по всему, старушки не было, и  давно.

    Девушка отправилась в ванную приводить себя в порядок: предстояла вечерняя смена в массажном салоне. Сегодня она не пойдет в «Орхидею», просто не сможет ублажать похотливых мужиков после Сергея. Она мечтательно закатила глаза, вспоминая его.

   -Как раньше я жила без тебя, Серёжа? Как раньше могла вообще существовать без тебя?

 Теперь в её жизни будет только один-единственный мужчина - Сергей, и больше никого. Женька, как всегда, гордо тряхнув головой, сказала, глядя на себя в зеркало:

   -Мы ещё поборемся с тобой, Маргарита Генриховна, мы ещё поборемся…

   Однако жизнь, как ни планируй, подкидывает свои вводные, порой жестокие и неразрешимые. Так и Женька, мечтавшая о спокойствии, не получила его.

    Маргарита зло сверкала на неё глазами:

   -Ты снова завела свою песню?

Она прекрасно была осведомлена о неудаче, постигшей лже-Афродиту. С Максимом у Верки прошло всё хорошо, он всё же остался доволен, а вот остальные клиенты – нет. Они, правда, не требовали назад свои деньги, но непрозрачно намекнули ей, что в следующий раз не потерпят обмана. Ритка еле-еле уладила проблему.

     Она по всему городу искала Женьку, но та, как в воду канула. И вдруг явилась – не запылилась, да ещё всё с тем же требованием, нет, с другим – вообще уйти из публичного дома и работать только в массажном салоне. Маргарите ни одна девка не смела выставлять подобных условий, но Женька была особенная, и она это понимала. С помощью этой зеленоглазой бестии Маргарита заработала прорву денег. Ах, если бы она была уже отработанным материалом, Ритка с легкостью рассталась бы с ней или продала куда-нибудь,  а так… Женька ещё молода, да что там молода – в самом расцвете своей красоты. Да и разве можно избавляться от курочки, несущей золотые яйца? Это значит - себя не уважать. А Маргарита не только уважала саму себя, но и любила на свете только себя. Нет, она не дурочка - наплевать на дело всей своей жизни. И тогда Маргарита пошла на шантаж:

    -Хорошо. Как хочешь. Отдохни немного, вижу, ты устала. Потом посмотрим. Вот только…подружку свою ты больше не увидишь.

Она, пригласив секретаршу, попросила у той личное дело Ляли. Женька удивилась: она была готова ко всему, даже к тому, что уволят её, но почему Лялю?

   -Всё в твоих руках, Женечка, - злорадно ухмыльнувшись, сказала хозяйка.

   -Не понимаю, - девушка развела руками, - при чём тут Ляля?

Маргарита даже приподнялась с кресла:

   -Насколько мне известно, вы с ней неразлейвода? Вот твоя подружка и поплатится за всё, а ты, девочка, слишком дорогая девочка, чтобы тобой пренебрегать, пока я не желаю с тобой расставаться.

    -Что ж, - Женька усмехнулась, - Ляля - отличный специалист, вы это знаете, она не пропадёт. Увольняйте. Кстати, и меня заодно.

Маргарита засмеялась, обнажив волчий оскал, потом, низко наклонившись к Женьке, прошептала  в самое ухо:

      -Ты плохо слышишь, Женечка? Я сказала, что больше ты не увидишь свою дорогую подружку. В публичных домах Турции, или в каком-нибудь Алжире, или Марокко блондинки идут нарасхват, даже крашеные. Она и пикнуть не успеет, как там окажется, а ты… Ты, как положено, будешь приходить на кладбище не только к своей незабвенной мамочке, но и к любимой подружке. Только в Лялиной могиле самой Ляли не будет. Её вообще  нигде   не будет, она для всех умрёт. 

Женька похолодела от ужаса, ей даже показалось, что у неё волосы встали дыбом, и она тоже тихо ответила:

    -Вы… не посмеете… вы… не сможете… у вас ничего не получится.

    -Я всё смею, девочка, и всё могу. Или ты ещё не врубилась? Так ничего и не поняла? Я всё могу! – ещё раз с вызовом повторила Ритка.

Женька долго молчала, обдумывая сказанное Маргаритой. Та всё же первая не выдержала и поинтересовалась:

   -Ну, так что скажешь?

Женька молча кивнула головой и ответила:

   -Вы, кажется, дали мне возможность отдохнуть? Так вот: я воспользуюсь вашим предложением, - она встала и направилась к двери, потом, уже прикрывая её, добавила: - С удовольствием.

    Ритка со злостью швырнула личное дело Ляли в закрытую дверь:

   -Стерва! – выкрикнула она вслед Женьке.

Да, Ритка выиграла этот поединок. Но почему-то у неё было такое чувство, что всё же  Женька обставила её, как сопливую девчонку. Во всяком случае, эта зеленоглазая бестия просто решила потянуть время, но дело всё в том, что Маргарита сама предложила ей такой вариант – деваться некуда.

   -Лена! – рявкнула она, вызывая секретаршу.

   -Да, Маргарита Генриховна, - испуганная девушка во все глаза смотрела на неё.

   -Возьми это, - хозяйка кивнула на рассыпавшиеся листочки.

   -К..куда? - заикаясь, спросила секретарша.

Маргарита, гневно сверкнув глазами, процедила:

   -На место поставь, дура, поняла?

Девушка торопливо нагнулась, сгребла в охапку личное дело Ляли и пулей вылетела из кабинета хозяйки.    

   На душе у Женьки скребли кошки, но она всё же нашла в себе силы работать в массажном салоне, как положено – клиенты должны быть довольны.

   -Что с тобой, Женька? – Ляля с удивлением вглядывалась в её лицо. – Что-нибудь случилось?

Женька попыталась улыбнуться:

   -Ничего, Лялечка, ничего, всё в порядке. Так, немного взгрустнулось.

Но Лялю не проведёшь, она за версту чувствовала Женькино настроение:

   -С Маргаритой поцапалась?

Женька молча кивнула. А Ляля вздохнула:

   -Я же тебе говорила, что трудно будет уйти, - потом обняла подругу за плечи и добавила, как обычно: - Ничего, прорвёмся.

Женька задумчиво ответила:

   -Да-да.

Не могла она признаться Ляле, что хозяйка только на время дала отсрочку, а потом… Женьке не хотелось думать, что будет потом. Одно она знала: мечты разрушены и ничего не изменишь. Чудес на свете не бывает, видно, так у неё, у Женьки, на роду написано – вечно страдать на этой земле. Никогда и ни за что не позволит она ни одному волоску упасть с головы Ляли. «Да, Маргарита, умеешь ты вести дела. На больное надавила, знала, что соглашусь, не допущу, чтобы Лялька, чтобы её…», - Женька посмотрела на подругу и слабо улыбнулась.

    -Да, прорвёмся.

   Дома ждал еще один «подарок» судьбы: бабушка, вся в слезах. Только Женька открыла дверь, как старушка бухнулась ей в ноги прямо у порога и запричитала. Девушка кинулась поднимать бабулю:

    -Что с тобой? Ты заболела? Что случилось?

Но бабушка не могла сказать ничего вразумительного. Женька терпеливо ждала, пока та выплачется. И когда старушка, наплакавшись вволю, наконец замолчала, Женька помогла ей встать с пола и принялась уговаривать, как маленькую:

   -Ну вот, моя хорошая, ну вот. Пойдём, ляжешь на диванчик, а я с тобой посижу, ты мне всё и расскажешь.

Бабушка покорно дала уложить себя на диван. Женька принесла ей сердечное лекарство и, укрыв пледом, присела рядышком.

    -Ну вот, всё хорошо. Полежи, отдохни, всё пройдет, - приговаривала она, поглаживая бабушку по голове.

Бабушка истерично замотала головой и вновь принялась плакать, только слёз у неё больше не было, один скулёж получался.

    -Виновата я перед тобой, внучка, кругом виновата.

Женька досадливо поморщилась: только этого ей сейчас и не хватало для полного счастья.

   -Ну вот, ты опять, - сказала девушка.

   -Нет, нет, - бабушка ухватила её за руку, - ты послушай, пожалуйста, и прости меня, старую. Я как лучше хотела, да только не вышло, - она снова завыла и сбивчиво продолжила: - Они сказали, что папе твоему, что сыночку моему помогут там… ему тяжко, я знаю, жалко, он же сын мне, Женечка, понимаешь, сын…

Женька кивнула головой:

   -Сын, я понимаю…

   -Так эти…эти, - бабушка с трудом искала слова, - эти…сволочи, все деньги… твои, что ты дала…они сказали, что адвокат…и сыночек мой раньше выйдет, - она снова захлюпала носом, - вот я и отдала.

    Женька сначала сидела в оцепенении, сразу до неё не дошло, что случилось, вернее, не хотела верить в то, что услышала. В голове не укладывалось, как могла бабушка так поступить с ней, с Женькой. Видения проносились одно за другим. Она, как в кино, наблюдала за своей жизнью со стороны: вот она, полуголодная, работает в две смены, чтобы денег заработать им с бабушкой Леной, вот похороны бабушки, вот Маргарита, её салон, а вот то, о чём Женька думать не хотела -  Афродита, проститутка, торгующая своим телом…Если бы знала бабушка, как достались ей эти деньги, какой ценой! Она через ад прошла, чтобы заработать их, а бабушка всё спустила за один миг. Если бы только она знала! Да нет, она никогда ничего не хотела знать, ослеплённая любовью к своему непутёвому сыночку и беспричинной ненавистью к своей невестке. Женька в порыве вскочила:

   -Как ты могла! Как ты могла! Нет! Как ты посмела!

   -Всё знаю, внученька, всё знаю, всё понимаю, но сыночек…

   Женька резко повернулась к бабушке и зло посмотрела на неё. Очень многое хотела она сказать сейчас старой женщине, в сущности, чужой ей, но осеклась: бабушка беззвучно плакала. Нет, она не выла, не причитала, а просто крупные горькие слезы катились по старушечьим щекам. Вот именно этих слез будто испугалась Женька, она подошла к старушке, опустилась перед ней на колени, порывисто обняла её и зашептала:

    -Ничего, ничего, моя хорошая, прорвёмся, что-нибудь придумаем. Мы вернём деньги, обязательно вернём, не плачь только, всё хорошо будет, родная моя, хорошая…    

    Сколько они так просидели, обнявшись, Женька не знала. Только встала она, когда бабушка, убаюканная ею, крепко спала, поскуливая во сне, как маленький щенок.

    Женька тщательно, как она считала, приготовилась к встрече с бандитами: в сумочку положила газовый баллончик, маленький перочинный ножичек и небольшую гантельку, невесть откуда взявшуюся в её квартире.

     -Эх, - сказала она, с тоской посмотрев на свои средства защиты, и вздохнула: этим, пожалуй, можно только воробьёв попугать, на братков подобная «военная амуниция» вряд ли подействует. Это так, для личного успокоения.

   Женька услышала пьяные крики ещё на лестнице: бойцы теневого фронта явно были на пике веселья. Она робко остановилась перед дверью, потом передернула плечами и решительно забарабанила в дверь.

   -Бабка, открой! – услышала она чей-то сиплый басовитый крик.

Но бабки не было, Женька это знала, а бандиты, видно, нет. Она снова постучала в дверь. Кто-то, ругаясь на чём свет стоит, открыл наконец дверь нараспашку.

     -Опа! – сказал парень с подбитой физиономией и широко улыбнулся  беззубым ртом: - К нам гости! Девочки, заходите! – предложил он и, широко махнув рукой, отступил назад, давая Женьке возможность пройти.

    Она смело шагнула через порог, мысленно перекрестившись, и прошла дальше, в комнату, отметив про себя, что парень дверь на замок не закрыл. Это хорошо, кто знает, что ей здесь предстояло, а так, хоть оставалась надежда на бегство.

   В знакомой бабушкиной комнате стоял стол, а вокруг сидели пять мужиков, по виду – отъявленные разбойники из детской сказки. Они хмуро рассматривали Женьку, а она их.

    -Что надо? – наконец прохрипел один из них, по всей видимости, старший.

    -Деньги, - сказала Женька, смело тряхнув головой.

Мужик удивлённо вскинул густые брови и, не мигая, уставился на девушку.  

   -Какие деньги? – не понял он.

Женька, криво усмехнувшись, ответила:

   -Мои.

Парни, удивлённо повернулись к ней, а старший даже привстал с места и, заикаясь, спросил:

   -Твои? Ка…кие?

   -Те самые, что вы у бабушки моей отобрали, якобы для того, чтобы сына её из тюрьмы досрочно выпустить.

   -Ха-ха-ха! Шутишь, девочка? – проговорил вдруг ещё один мужик, до того сидевший к ней спиной. Она взглянула на него – и сердце от страха ушло в пятки. Холодный, колючий, безжалостный взгляд пронзил её насквозь. Она тут же узнала его. Он был завсегдатаем массажного салона - Веркин клиент. Женька даже кличку его вспомнила – Джем. Перед ним все расстилались, говорили, что он какая-то значительная персона в определенных кругах. Судя по всему, он и Афродитиным клиентом был. Хотя Женька точно не знала, темно ведь. С ним договориться трудно будет, такой и через труп матери родной переступит и дальше пойдет. Вон сколько наколок всяких, не один раз, наверное, посещал «места не столь отдалённые».

   Женька судорожно сглотнула комок в горле и сказала:

   -Какие уж тут шутки.

До «старшего», видно, дошло, по какой надобности эта девчонка пришла, он громко и противно заржал:

   -А что? Старуха посильнее тебя никого не нашла?

Женька хмыкнула и ничего не ответила.

   -Зачем так грубо, Круп? - проговорил Джем, - девочка – самый смак, так что ты зря на бабку хайло раскрываешь.

   Он повернулся к ней всем телом и плотоядно улыбнулся, а парни медленно начали вставать из-за стола. Один грубо схватил её за руку и потянул к себе. У Женьки кровь застыла в жилах от ужаса, она закрыла глаза: «Всё, вот и всё…». По щекам беззвучно потекли слезы от охватившей её беспомощности…

     Она слышала, как кто-то сгрёб со стола посуду, которая, пронзительно зазвенев, упала на пол и разбилась... Она ощутила, как чьи-то сильные руки подхватили её и уложили на стол, а потом…Потом она смутно осознавала, что делали с ней. Кто-то грубо срывал с неё одежду, кто-то, с силой раздвинув ей ноги, навалился всем телом…

   Выстрел прозвучал настолько оглушительно, что Женька на миг потерялась во времени и пространстве.

    -Отойдите от неё, уроды! А не то яйца отстрелю! – Сашка, профессионально зажав в руке оружие, направил его на ошалевших бандитов.

Они сразу поняли, что он не шутит.

   -Я по-китайски разве сказал? – вновь спросил он, оскалившись. – Ну!

Парни торопливо отскочили от Женьки, а Джем привычно потянулся за оружием, но Сашка, прицокнув языком, качнул головой:       

    -Не советую! – потом, обращаясь к Женьке, приказал:

    -Вставай, живо! Чего разлеглась!

Женька моментально вскочила и, прикрываясь остатками одежды, встала за Сашкино инвалидное кресло.

   -Кажется, вы что-то должны девушке? – зло спросил Сашка у бандитов и, обращаясь к Джему, добавил: – Отдай, Джем, по-хорошему, пока у меня рука не дрогнула.

Наступила гробовая тишина, казалось, что все даже перестали дышать. Женька слышала только гулкое биение своего сердца. Джем усмехнулся и в упор уставился на Сашку. Так они и стояли некоторое время, с остервенением глядя друг другу в глаза, вернее, стоял Джем, а Сашка сидел. Наконец Джем не выдержал и, кивнув в сторону одного из парней, тихо сказал:

    -Отдай ему!

Однако парень воспротивился, подскочил как ужаленный и завопил:

   -Ты чё? Охренел? Такие бабки!

   -Я сказал отдай, - процедил Джем.

Парень что-то проворчал, потом полез во внутренний карман своей куртки и, достав небольшой свёрток, завернутый в целлофан, кинул его Сашке. Сашка, не глядя, протянул руку и поймал свёрток.

    -Пересчитай, -  бросив деньги Женьке, сказал он.

Джем, оскалившись, усмехнулся:

   -Обижаешь.

   -Ладно, - согласился Сашка и приказал девушке, не поворачивая головы: - Мотай отсюда!

Женька встрепенулась и испуганно спросила:

   -А ты?

   -Я сказал уходи! – прорычал Сашка.

     Женька, прижимая к груди деньги, выскочила из квартиры, но, спустившись на этаж ниже, притаилась на лестнице в ожидании Сашки. Она твёрдо решила, что без него не уйдёт.  Она просто не могла так поступить с ним, не имела права. Сашка спас её. Как он оказался здесь, для неё оставалось загадкой. Но его появление – чудо, волшебство, которое спасло её от страшной участи. Она вновь зажмурилась от  осознания того, что произошло бы, не подоспей Сашка вовремя, и заплакала от пережитого ужаса. Женька только сейчас поняла, что осталась практически без одежды, но это - ерунда, это пустяки. Одежда – дело наживное. Главное теперь – уйти отсюда живыми.

     Пересилив себя, свои страхи, она медленно поднялась по ступенькам и подошла к двери. Из квартиры не доносилось ни звука. Женькой вновь овладел страх. Сашка! Неужели они его… убили? Она до скрежета сжала зубы и взялась за ручку, собираясь войти. Но дверь вдруг с треском распахнулась, и на пороге появился Сашка, живой и невредимый.

   -Сашка! Господи!-  воскликнула она.

   -Ты ещё здесь? – удивился он. – Быстро! Уходим!

Женька кивнула и схватилась за его кресло…

Париж…

         -Мне нет никакого дела до твоих любовников, Вероника, - Сергей спокойно смотрел на жену. – Ты можешь поступать так, как считаешь нужным.

     -Что? Тебе нет никакого дела? – взвилась Вероника, она с ненавистью посмотрела на Сергея, и у неё обиженно затряслась нижняя губа. – Тебе всё равно? Да как ты можешь! Нет! Как ты смеешь?

    -Перестань строить из себя святую невинность, - усмехнулся он. – Ты давно её потеряла.

Вероника в волнении ходила по комнате:

    -Ты! – она подскочила к мужу с кулаками. – Ты! Ты – чудовище! Подонок!

    -Прошу прощения, - Михаил, стыдливо потупившись, бочком выполз из спальни Вероники и затрусил к двери.

    Сергей насмешливо посмотрел ему вслед. Авторитет хотел что-то сказать, но передумал, лишь досадливо махнул рукой и юркнул за дверь.

Сергей не выдержал и расхохотался громко и заливисто. Этот смех почему-то обескуражил Веронику, и она, вся сжавшись в комок, затравленно посмотрела на мужа.

    -Уж, прости меня, дорогая, ну и вкусы у тебя, - всё ещё смеясь, сказал Сергей. – Променять красавца Максима на это чучело? Ты явно заболела.

   -Ты… ты…знал? – заикаясь, спросила она.

   -О ком? О Максиме? – Сергей импозантно повернулся к ней. – Обижаешь, милая.

Вероника покачала головой и произнесла:

   -Знал и…молчал. Нет, тебя это просто устраивало. За что? – она резко вскочила, подошла к нему, обняла за шею и заговорила быстро-быстро: - За что, Серёжа? Что с нами? Что с нами стало? Разве я не достойна твоей любви? Не достойна женского счастья? Ну что ты так смотришь? Ведь было же у нас с тобой настоящее? Было? Скажи! – она с надеждой посмотрела в его глаза, но, прочитав в них безразличие, отвернулась и всхлипнула, уткнувшись лбом в его грудь: - Почему мы растеряли всё? Как мы могли? Можно подумать, что я украла эту любовь… Тебя украла у кого-то…

    -Украла? – с удивлением тихо спросил он, пожал плечами и осторожно отстранил её, потом немного помолчал  и задумчиво добавил: - Да, украла…

   Вероника разрыдалась в полный голос. Сергей, сморщившись, наблюдал за ней. Она всегда была хорошей актрисой. Однако на этот раз Вероника была искренна. Ей вспомнились вдруг все обиды, которые он нанёс ей. Как в кино, промелькнули обрывки их неудавшейся жизни… и любовь, украденная у кого-то… Нет! Ничего она не украла! Ведь Сергей был просто предназначен ей, вернее, она всегда так думала, что он принадлежит ей по праву. Только вот кто дал ей это право? Она сама?

   -Ты никогда не любил меня, никогда не любил…

   -Иди спать, Вероника, поздно уже, - сказал Сергей и медленно направился к двери, потом повернулся к ней и спросил: – Ты останешься в Париже или поедешь со мной?

Она ничего не ответила, поглощённая своими слезами, Сергей кивнул и вышел.

   -Не-е-на-ви-жу! – понеслось ему вслед.

Россия…

       -Проходи, - Сашка посторонился, пропуская Женьку в свою комнату. Она с удивлением оглянулась, как будто впервые увидела убогое жильё инвалида.

   -Да, не Зимний дворец, прости, - сказал он как когда-то.

Женька виновато улыбнулась и ответила, как в первый раз:

   -Да и я не принцесса.

Сашка засмеялся, и от его смеха Женьке тоже сделалось весело и легко.

   -Сейчас будем чай пить, - сказал он.

   -Я сама, - спохватилась Женька, - ты посиди, отдохни…

   Женька крепко спала на единственном, видавшем виды Сашкином диване. Она то всхлипывала во сне, то улыбалась. Сашка тихо сидел рядом и молча смотрел на неё.  Ему самому верилось с трудом, что им так легко удалось вырваться из рук Джема. Сашке почему-то казалось, что это ещё не конец. Джем обязательно отомстит, но Сашка не боялся его. Вернее, он боялся не за себя, потому что о себе давно уже не думал, а за неё, за Женьку, за  его  Женьку. Только лишь самому себе признавался он в любви к ней.

      «Это хорошо, что она ничего не знает, так лучше, - думал Сашка, нежно глядя на спящую девушку. – Однако, смелая девочка». Он был благодарен Женьке за то, что она вернулась за ним. Значит, он  не безразличен ей. Они друзья. Друзья!.. Сашка тихо вздохнул. Несмотря ни на что, им не быть вместе, и он прекрасно  знал это. Женька любила Сергея, а тот её. Конечно, почему бы и нет. «Они предназначены друг другу, так должно быть, я знаю, - в который раз убеждал себя Сашка – предназначены…И я бессилен…»

    Сергей машинально застегнул ремни безопасности и закрыл глаза.

     -Добрый вечер, дамы и господа, наш экипаж приветствует вас на борту самолета… - стюардесса, приторно улыбаясь, повторяла заученную фразу.

   Он летел один, Вероника не пожелала возвращаться домой с ним. «Что ж, так даже лучше», - думал он. После того разговора они больше не виделись. Сергей позвонил ей перед отъездом, но она, сухо бросив ему на прощанье пару ничего не значащих фраз, первой положила трубку. В аэропорт тоже не приехала. Он с безразличием отнёсся к поведению жены, хотя на неё это было не похоже. Однако Сергей не придал её выходке большого значения.

   Дома его встречал Ваня Тетерин.

   -Здорово, Серёга, - приветствовал его друг. - Как поездка?

Сергей нахмурился и ответил:

    - Неважно, хотя я сделал всё, что мог. Об этом потом, поехали.

    -Лады, - Иван похлопал его по плечу и, оглянувшись, спросил: - А Вероника?

Сергей поморщился и ответил:

    -Осталась в Париже.

Ваня слегка удивился, но спрашивать ничего не стал. Так уж было заведено у них: не лезть в душу. Если надо, друг сам  обо всём расскажет.

   -Ваня, ты видел её? - Сергей  нетерпеливо посмотрел на Тетерина, тот кивнул:

   -С ней тоже всё в порядке.

   Больше он ничего не стал говорить, чтобы не волновать друга. Он был виноват перед Сергеем, которому обещал присмотреть за Женькой, а сам едва не потерял её. Ему страшно было даже думать об этом. Что бы он сейчас сказал другу? Если бы не…

    Несколько дней назад кто-то позвонил ему:

    -Знаешь зеленоглазую девушку, что в «Лотосе» работает? – спросил чей-то хриплый голос.

   -Ну, - удивлённо ответил Иван, - а с кем я…

   -Не твое дело, - резко оборвали его, - молчи и слушай: девчонка на одну хату пошла, знаешь, чья хата-то… - как только незнакомец сказал, куда отправилась Женька, Иван похолодел: про этих ребят он давно был наслышан.

    -Так вот, если поспешишь, сохранишь девушке здоровье… - больше незнакомец ничего не сказал, в трубке послышались короткие гудки.  

     Медлить было нельзя, и Иван сразу сорвался с места. Он с горсткой ребят примчался по указанному адресу и уже собрался было брать штурмом дом, как вдруг, к своему удивлению, увидел Женьку, которая с яростью и весьма поспешно катила инвалидную коляску с Сашкой. Девушка была странно одета: в мужском пиджаке, надетом на голое тело, и в рваных джинсах. Иван сразу понял: с ней явно что-то случилось. Вид этой странной парочки привел его в замешательство. Они так были увлечены, что пронеслись мимо, не заметив его, да и стемнело уже. Он хотел было догнать их и расспросить, но остановился, услышав, как Женька смеётся. Раз она смеётся – значит, всё в порядке.

    Только Женька с Сашкой скрылись в глубине двора, как из того же подъезда выскочила странная компания разъярённых пьяных мужиков.

   -Догнать! – взревел один из них, по виду старший. – Стерва и этот п… не должны уйти!

   -Вон они! – закричал другой, показывая рукой вслед Женьке.

    Тетерин оглянулся и увидел попавших в свет фонаря девушку и инвалида. Иван  понял, что речь идет именно о них. «Вот оно что, - пронеслось у него в голове, - значит, он не соврал». Решение пришло мгновенно, как всегда бывало  там. И Тетерин, скрипнув зубами, вышел из темноты.           

    -Эй, мужик, - обратился он к одному из бандитов, - ты куда-то торопишься?

    -Что? Что? – не понял тот сначала, но тут же примолк, упав плашмя, нарвавшись на кулак Ивана.

    -Наших бьют! – взвизгнул кто-то.

 Компания бандитов окружила наглого незнакомца, но тут же отступила, потому что из-за гаражей – ракушек, приютившихся возле дома, стали вдруг выходить какие-то крепкие ребята. По приказу Ивана они окружили всю банду. Многострадальные жители этого двора давно привыкли к пьяным разборкам и не вмешивались, предпочитая подглядывать из-за шторочки, но, к сожалению, в свете тусклой подъездной лампочки ничего не было видно, лишь какие-то телодвижения. Жители поняли: кого-то крепко бьют, потому что хорошо были слышны характерные звуки ударов, стоны и ругань. А потом вдруг  стали стрелять. Один дедок всё же не выдержал и вызвал милицию.

     -Уходим! – крикнул Иван своим ребятам, услышав вой сирен.

Ребята скрылись в темноте так же незаметно, как и появились. А на поле боя остались лежать, охая и постанывая, Джем и группа его товарищей. Милиция, приехав на место происшествия, страшно обрадовалась, увидев живьём некоторых известных личностей, чьи портреты с незапамятных времен висели буквально во всех  отделениях города на стендах в рубрике «Разыскиваются» и мозолили глаза работникам и посетителям.    

    Сашка, в отличие от Женьки,  всё же заметил Тетеринскую команду. «Молодцы, оперативно», - с удовлетворением  подумал он.

   -Всё, можешь не торопиться, - сказал он девушке, как только они выскочили на освещённую многолюдную улицу.

    -Ты с ума сошел! – воскликнула она. – Вон они! Догоняют! Быстрее!

Сашка скривился в оскале:

   -Не успеют. Поверь мне, я знаю…

    -Папка! Папка приехал! – Вовка выскочил из дома и побежал навстречу отцу.

    -Наконец-то, - проворчала Лена, жена Ивана. - Что так долго?

    -В банк заезжали, - ответил Сергей.

Лена улыбнулась:

   -Работнички, выходной же, ладно, пошли обедать.

   -Пап, а мама? – спросил Вовка, пытливо заглядывая Сергею в глаза.

   -А мама… решила ещё отдохнуть в Париже, - чуть помедлив, ответил он и добавил: - Но ты не переживай, я тебя познакомлю с одним очень хорошим человеком.

Сын, хитро улыбнувшись, поинтересовался:

    -Это женщина?

    -Да, - коротко ответил Сергей.

    -Ты её любишь? – совсем по-взрослому спросил мальчик.

Сергей вдруг смешался, нет, он просто испугался. Никогда в жизни ничего и никого не боялся, а тут…Что ответить? Как  объяснить сыну, что значит для него Женька?..

    Вовка с детства знал, что мама и папа – это само собой разумеющееся, это то, что должно быть у каждого ребёнка. Потом он стал замечать, что родители порой странно себя вели, будто были чужие друг другу люди. Мама вообще отстранилась от них с папой. А ещё он видел, как дядя Максим целуется с мамой…Вовка не испугался, но сильно переживал. О том, что видел, он не рассказал отцу. Зачем? А вдруг всё совсем не так, и мама с дядей Максимом вовсе не любовники, а папа расстроится.

    Однако долго носить в себе такую тяжёлую ношу он не мог и рассказал обо всем  друзьям. Близнецы Тетерины быстренько просветили его по данному вопросу, показав ряд фильмов, когда тётя Лена уехала в город за продуктами. 

    -Теперь понял, что бывает у взрослых? – спросил Санёк, один из близнецов.

Вовка сокрушённо покачал головой:

    -Но как она может? Это же предательство.

    -Может, как и все бабы, - процедил Лёшка, - поверь мне, брат, я уже столкнулся с этим.

    Вовка понимающе закивал головой: он знал о безответной неудавшейся любви друга к соседской девчонке Таньке, внучке известного генерала, чья дача просматривалась через невысокий забор. Танька была предметом обожания практически  всех местных пацанов, кроме Вовки. Его сердце, как он сам считал, навсегда осталось там, в лагере у моря, куда он ездил вот уже несколько лет, и его прибрала к рукам Ленка, девчонка из Питера. Вовка тяжело вздохнул, подумав о маме. Ему до жути было жаль отца. И он затаил обиду на мать, может, дала о себе знать сыновья ревность, а может, просто из мужской солидарности. 

    -Да забей ты, - Лёшка хлопнул его по плечу, - у тебя отец есть.

    -Тебе легко говорить, - насупился Вовка, - ваша мамка не такая.

    -Да, - в один голос согласились близнецы, - наша мамка – исключение из правила.

    -Просто она любит вашего отца, дядю Ваню, а моя папку нет, вот и всё, - тихо сказал Вовка.

       Взрослая жизнь с её сложностью немного пугала его. Но ничего не поделаешь, время не удержать. Он тоже будет взрослым, как отец, но найдёт себе такую женщину, которая полюбит его по-настоящему, а не так, как мама папу.

   Каждый раз, когда мальчик что-нибудь замечал этакое, он убеждался в своей правоте: мама действительно разлюбила папу, а заодно и его, Вовку. Что ж, он мужчина, как-нибудь переживёт, не сирота всё-таки, отец есть. Только отцу, кажется, его, сыновья, поддержка тоже нужна. Вот и будут они, два мужика, друг другу крепкое плечо подставлять, не пропадут…

     -Прорвёмся, папка, - Вовка по-взрослому хлопнул отца по плечу и попросил: - Расскажи мне о ней.

   -Обязательно расскажу, - пообещал Сергей…

    Женька сладко потянулась. Сколько она спала? Целую вечность, наверное. От пережитых волнений она даже не ощущала пружин на Сашкином диване, которые  больно упирались ей в бок.

    -Доброе утро, - радостно сказал Сашка. Женька улыбнулась ему в ответ. Потом она долго, с удивлением смотрела на него.

   -Что-то не так? – забеспокоился Сашка.

   -Да нет, всё хорошо,  - ответила Женька, - просто я никогда не замечала, что ты, оказывается, ещё молодой и красивый.

Сашка смешался, нахмурился и отвернулся, буркнув:

    -Вставай давай, завтрак стынет.

    -Ого, - Женька вскинула брови, - откуда такое великолепие?

    -Соседи, - ответил Сашка.

Она сразу подскочила к столу, смешно путаясь в рукавах Сашкиной рубахи, которая была ей велика.

   -Блинчики! Сто лет не ела!

Они вместе завтракали и весело болтали ни о чём.

   -Да, кстати, вот возьми, - Сашка протянул ей аккуратно завернутую в пакет одежду.

   -М-м-м, - промычала Женька удивлённо. – И когда ты успел?

Сашка довольно замурлыкал как кот, ему было приятно, что Женька оценила его заботу.

   -Она новая, ты не думай, - пояснил он.

Женька тут же примерила новую футболку и джинсы. Вещички, конечно, были с Черкизовского рынка, но качественные.

   -Не нравится? – обеспокоенно спросил Сашка.

   -Что ты, - Женька замахала руками, - отлично, класс. Тем более мой размерчик.

Она подскочила к инвалиду и поцеловала его в выбритую надушенную щеку. Сашка ещё больше смутился и сердито закашлялся, как старик. 

    -Спасибо тебе, - сказала Женька, нежно глядя на него, - если бы не ты...

    -Да ладно, - Сашка махнул рукой, - я друзей в беде не бросаю. Как увидел, что ты к ним пошла….

    -А как ты там оказался? - перебила она его. - Ты их знаешь?

Сашка молча кивнул и, как бы спохватившись, сказал:

   -Ты не думай, я не с ними, я сам по себе.

Женька улыбнулась и тряхнула головой:

   -С чего ты взял, что я плохо о тебе подумаю? Мне всё равно, какие у тебя с ними дела, это твоя жизнь. Я знаю, какой ты есть, и мне достаточно этого. Ты - настоящий мужчина. Спасибо тебе, друг Сашка.

Женька засмеялась и обняла его за плечи, но Сашка, мягко отстранившись от неё, сказал:

   -Извини, мне пора на работу. У нас нет выходных. Ты отдыхай, поспи ещё.

   -Нет-нет, мне тоже пора, я домой, бабушка волнуется, наверное.

   -Хорошо, - согласился он. – Да, кстати, деньги.

   -Спасибо, - в который раз сказала Женька и, стоя в дверях, добавила: - Я люблю тебя, Сашка, ты очень хороший, ты славный…

Сашка отвернулся и глухо прорычал:

   -Уходи же!

Женька непонимающе посмотрела на него и тихо спросила:

   -Мы ведь друзья, да?

   -Да, - ответил он, всё ещё не глядя на неё.

   -Ну, я пошла, пока, - весело сказала она и захлопнула дверь.

Сашка с силой стиснул рукой стакан, стекло треснуло и разлетелось, поранив ему руку. Но Сашка  не замечал крови, струившейся по пальцам. Он плакал. Несколько горьких слезинок скатились по щекам, упали и смешались с кровью. Это плакало его сердце, израненное безответной любовью…

    -Объясни толком, - Максим со злостью теребил телефонный шнур, - она пришла, или нет? Я за что тебе плачу? Идиот!

     Вот уже неделю, как он нанял частного детектива, чтобы следить за Афродитой. Без неё Максим больше не мог жить в этом мире. Он был болен ею, одержим. Без неё он даже не жил, а просто существовал.

    Как сомнамбула  передвигался из дома в банк, заключал какие-то сделки, изображая только видимость действия. Как сомнамбула ел, пил, дышал. По всей квартире были развешены её фотографии. Частный детектив постарался на славу: снимки были сделаны профессионально. Максим молился на них, как молятся на иконы. Каждый вечер повторялся один и тот же ритуал: он прижимался лбом к одной из её  фотографий и что-то шептал, потом, как пьяный, шатаясь, переходил к другой фотографии, и всё повторялось вновь.  Порой он так и встречал рассвет, засыпая, где придётся.

    Появляться у неё дома он больше не решался, лишь издалека наблюдал за ней. Зачем торопить события? Как только он сделает то, что задумал, вот тогда и… А может, она сама тогда придёт к нему, кинется  на шею и скажет: «Вот она я, твоя навеки!»?

    -Ещё не время, потерпи, дорогая, и мы будем  вместе.

Что мог он предложить ей сегодня? Свою, пусть и немаленькую, зарплату заместителя?  Нет, к ногам своей Афродиты он хотел положить все сокровища мира.

    Отъезд Сергея был очень кстати. Максим тщательно готовился к осуществлению своего плана, методично продвигаясь к цели: с помощью своих людей, ещё раньше внедренных в банк, он намеревался подставить своего шефа и занять его место Президента банка. Максим всё тонко продумал, рассчитал и подготовился к любым неожиданностям заранее, а уж Совет он сумеет склонить на свою сторону, предоставив ряд сфальсифицированных документов.

    Одна маленькая загвоздка – Вероника. Он ждал её приезда. Без Вероники склонить на свою сторону Совет будет проблематичнее. Там заседал её папа. Максим знал наверняка, что папа всё сделает для своей горячо любимой дочурки. Но эта стерва всё ещё торчала в Париже и, судя по всему, возвращаться не собиралась. Максим каждый день названивал своей любовнице.

    -Милая, дорогая, любимая, - заливался он соловьём. - Мне плохо без тебя, приезжай, я жду, любовь моя.

     -Потерпи, милый, скоро приеду, - ласково отвечала Вероника.

«Когда же ты приедешь, стерва? Скорей бы. Сделали бы дело, а потом нужна ты мне была», - думал он.

«Щас, так я тебе и поверила, что ты без меня соскучился. Все мужики – козлы», - думала она.

   И вдруг Вероника позвонила ему сама:

   -Я прилетаю завтра, милый, ты встретишь меня?

   -А твой муж? – удивлённо спросил он.

   -Я ему не сообщала, да он нам пока и не нужен. Или ты не об этом мечтал? Не соскучился? Представь, у нас будет в запасе несколько дней, которые мы посвятим только друг другу.

   -Соскучился, ещё как соскучился, - поспешил ответить он.

Она засмеялась:

   -Ну, вот и прекрасно. Я обещаю тебе несколько райских деньков, а потом позвоню Сергею и скажу, что приехала.

   -И где мы будем проводить эти райские деньки? – нервно спросил он.

   -Что-то ты занервничал, милый, - подозрительно сказала Вероника и добавила: - У тебя, любимый, у тебя. Я соскучилась по твоему холостяцкому гнёздышку.

Он заскрипел зубами, но быстренько согласился.

   -У меня? Само собой, конечно.

     Известие о приезде любовницы его и радовало, и не радовало. В планы Максима вовсе не входило столь долгое наслаждение любовными утехами с постылой любовницей. В сущности, можно теперь и не особенно стараться. Скоро она ничего не будет значить для него: она просто будет  не нужна.

    Максим нехотя снял фотографии Афродиты со стен, аккуратно сложил их в папочку и спрятал в свой личный сейф. Там же лежали деньги, документы, те самые, с помощью которых он намеревался уничтожить Сергея,  и… пистолет. Он приобрел его по случаю, ещё будучи простым клерком. Времена ведь неспокойные, а он работник банка, мало ли что.

   Максим со вздохом закрыл сейф и поехал к Женькиному дому. Он приезжал туда каждый день, парковался во дворе и, не выходя из машины, подолгу наблюдал за  её окнами.

   Иногда он видел её саму, выходящую из подъезда. Сколько раз порывался выскочить, кинуться к ней, объясниться, но сдерживался. Он не забыл, как она отвергла его.  Максима всегда раздражало  подобное отношение к нему женщин. Он считал себя богом, царём над ними. А тут… Конечно, ведь он ничто пока по сравнению с Сергеем. Для такой, как она, заместитель Президента банка – не уровень. Вот когда он займет место Сергея,  тогда всё решится само собой. Максим был уверен на все сто процентов, что ни одна женщина не устоит перед таким соблазном. Все они, стервы, одним миром мазаны: подавай им богатого принца на белом «Мерседесе», на меньшее не согласны. Какая уж тут любовь, когда баксы к ногам лягут. Афродита – не исключение, она тоже цену себе знала. Афродита…Максим до боли сжал кулаки и потянул ноздрями воздух, как будто он был напоён её пьянящим пряным ароматом…      

     Сегодня для Женьки был особенный день – сегодня Сергей познакомит её со своим сыном. Она страшно волновалась.

    -Да не волнуйся ты так, в самом деле, - проворчала Ляля, наблюдая за Женькиным метанием по квартире.

   -Лялечка, милая, как ты не поймёшь, это же его сын, - вздохнула Женька. - Как мне не волноваться?

Ляля только хмыкнула и ничего не ответила, лишь покачала головой.

    -Сергей слишком много значит для меня, - продолжала Женька, - я обязательно должна понравиться Вовке.

    -Знаешь, что, подруга? – Ляля разгребла кучу одежды, лежавшую в беспорядке на диване, присела рядом с Женькой и добавила: - Будь просто сама собой, у тебя это получается очень хорошо, поверь мне.

Женька схватилась за голову руками, крепко сжала виски и ответила:

     -Я боюсь, Лялька, просто боюсь, - она подскочила и снова заметалась по комнате: - Никогда так не волновалась, даже перед экзаменами, а тут...

Ляля ухватила подругу за руку, усадила её рядом и вновь повторила сакраментальные слова, как ни странно вернувшие Женьке уверенность в себе:

    -Будь сама собой.

Женька вдруг засмеялась и, чмокнув подругу в щёку, предложила:

   -Пошли пить чай, у нас есть ещё уйма времени.

   -Пошли, - согласилась Ляля…

   Сергей приехал, как обещал.

  -Вот, - сказал он, - познакомьтесь. Это мой сын Владимир, а это Женя, Евгения.

Мальчик прищурился и с интересом уставился на девушку. А она вдруг открыто, по-доброму улыбнулась ему и сказала:

   -Привет.

   Вовка не выдержал и улыбнулся ей в ответ. Девушка понравилась ему сразу же: таких красивых  он ещё не встречал. Папке, безусловно, повезло с ней. Одни глаза чего стоят! А уж фигурка! Ленке, девочке из лагеря, в которую он был влюблён, до неё -  как до луны. Впрочем, что там Ленка. Он даже забыл, как она выглядит. А эта Женька – класс!  Главное, чтобы она оказалась не такой, как мамка, и по-настоящему любила папу. Вон как отец светится от счастья рядом с ней. Да и она смотрит на него своими влюбленными зелёными глазами. «Кажется, у этой парочки всё тип-топ», - с удовлетворением подумал Вовка.

Сергей понял, что сыну понравилась Женька.

   -Куда рванём? – радостно спросил он.

   -В парк, конечно, - ответил Вовка.

   -Есть, шеф, - Сергей в шутку приложил ладонь к виску. Он сам был за рулем - Юрка получил законный выходной.

   Парк Горького как всегда был похож на муравейник. Как только они вошли, Вовка тут же помчался  на аттракционы. Женька с Сергеем умудрились найти местечко на лавочке в тени большого дерева. Они ели мороженое и непринуждённо болтали.

    -Сто лет мороженого не ел,  - признался Сергей, потом, оглянувшись по сторонам, добавил: – Людей много, но всё равно нравится мне этот парк.

   -Мне тоже. Я в последний раз здесь была еще в детстве, с мамой…

Женька нахмурилась и замолчала, Сергей заметил это, но ничего не спросил у неё.

    -А я был здесь в последний раз  на Вовкин день рождения, в апреле, - сказал он. – Представляешь, сын пригласил весь класс, вот мы и привезли сюда детей. Я думал, что они снесут колесо обозрения.

Женька засмеялась, Сергей подхватил.

    -Девушка, - раздался вдруг голос, - купите эту собачку. У неё такие же, как у вас, зелёные глазки.

Продавец мягких игрушек, пожилой мужчина, лукаво смотрел на Женьку. Сергей взял в руки игрушечную собачку и, смеясь, сказал:

    -Женя, смотри, она и в самом деле похожа на тебя. Я покупаю её.

    -Ах, вот как, - ответила она, - тогда я возьму себе вот этого львёнка, он похож на тебя.

    -Согласен, - засмеялся Сергей и протянул продавцу денежную купюру, тот полез в карман за сдачей, но Сергей остановил его: - Сдачу возьмите себе.

Продавец, рассыпавшись в благодарности, отошёл от них.

   -Ну вот, - сказал Сергей, - с приобретением тебя. Ты уже придумала львёнку имя?

   -А чего тут думать, - ответила Женька, - его зовут Серёжа.

   -Тогда мою собачку будут звать Женя.

Женька кивнула головой:

   -Я согласна.

   -Это мне? – обрадовался подскочивший Вовка, выхватывая из рук отца игрушку.

 Сергей укоризненно покачал головой:

    -Сын, тебе не стыдно? Ты уже вышел из этого возраста. А собачку, кстати, познакомься, её зовут Женька, я купил для себя. Правда, она похожа на свою тёзку?

Вовка сосредоточенно посмотрел на собачку и вынес вердикт:

    -Как две капли воды.

Они втроём дружно рассмеялись.  

   Давно уже Вовке не было так хорошо и спокойно. Ему нравилось проводить время с отцом. И Женька им вовсе не мешала, наоборот, ему казалось, что он знает её с рождения. И всё же мальчик решил испытать эту зеленоглазку:

   -На американские горки пойдём? – он кивнул в сторону аттракциона.

   -С удовольствием, - откликнулась Женька, - тряхну стариной.

Вовка фыркнул:

   -Ты уже там каталась?

   -Миллион раз, - отозвалась она, - это мой любимый аттракцион.

Мальчик недовольно скривился: неинтересно, она, оказывается, не боится. Обычно женщины себя так не ведут. Маму, например, ни за какие деньги туда не загонишь. Да и когда она ходила с ними, вот так вместе, с ним и с папой? Вовка уж и забыл давно.

   -Пап, а ты? – спросил он у отца.

   -Я вас на земле подожду, тем более что мне позвонить нужно, - ответил Сергей.

   -Как хочешь, - бросил на ходу сын, и они с Женькой вприпрыжку помчались на горки.

Женька по-настоящему «тряхнула стариной», перекатавшись с Вовкой почти на всех аттракционах в парке. Они весело перебегали с одного места на другое, увлечённо что-то обсуждая. Сергей послушно сопровождал их, покорно выполняя роль Санчо Пансы. Наконец, он не выдержал и присоединился к ним.

   -Молодец, папка, - похвалил его сын.

   -Переборол все же свой страх? – усмехнулась Женька.

   -Папа не боится, - обиделся за отца Вовка, - он, между прочим, десантник, с парашютом прыгал.

   -Вот как? – Женька с интересом посмотрела на Сергея, но тот поспешил оборвать сына:

   -Вовка, я же просил.

   -Ладно, - нехотя согласился сын и заговорщически подмигнул отцу.

      Женька тоже не стала его расспрашивать, хотя ей было ужасно любопытно. Она ведь ничего не знала о прошлой жизни Сергея. Интересно, какой он был до неё? Но, видимо, Сергей не любил говорить о своём прошлом. Он лишь однажды рассказал ей о своём детстве, и только, а дальше… Дальше как будто провал в памяти. Казалось, он нарочно вычеркнул эти годы из своей жизни. Что-то у него было такое, наверное, очень страшное, о чём вспоминать не хотелось. Может, потерянная любовь? Хотя, какая  теперь разница: это было в его прошлом, а она, Женька, в его настоящем. Только вот сколько протянется это настоящее? Хотелось, конечно, чтобы на всю жизнь, но обольщаться не стоило, и торопить события тоже. Жизнь всё расставит на свои места, как надо. Это Женька знала наверняка…

     Максим собрался уж было отъезжать, как вдруг увидел знакомую машину. Так и есть! Сергей! Он приехал к ней! Максим заскрипел зубами:

    -Вот принесло же. Ты, урод,  когда  её в покое оставишь?

Всё закипело в душе у Максима. Ему тяжела была сама мысль о том, что кто-то, не он, а другой, будет ласкать её, его Афродиту, будет целовать её в сладкие губы, будет наслаждаться пьянящим пряным ароматом её восхитительного тела…

    -Идиот! Дурак! - продолжал он выкрикивать, и непонятно было, о ком он говорил: о Сергее или о себе самом.

     Выйти бы и показать этому… уроду, кто из них достоин Афродиты, но руки, лежавшие на  руле, и ноги будто онемели. Максим чувствовал, что тело вообще перестало подчиняться ему. Всё, что он мог, так это просто, не двигаясь, сидеть в машине и остекленевшими от душевных мук глазами наблюдать за Женькой и Сергеем. Он видел, как Женька вышла из подъезда, как они поцеловались, как Сергей посадил её в машину и куда-то увёз. Конечно, они даже не обратили внимания на притаившийся в дворовых кустах «Пежо».  Максим посидел так ещё некоторое время, потом, резко рванув с места, уехал.      

    Он ехал к Верке. Ему просто необходима была душевная разрядка, иначе… болезнь под названием Афродита просто убьёт его, и он не достигнет своей цели. Максим чувствовал, что он уже на грани, что всё это время ходил по краю пропасти, в которую вот-вот готов был сорваться…

    С ним никогда ничего подобного не было, он всегда легко относился к любви, расставаясь с женщинами, когда они переставали его интересовать или когда были просто не нужны. Он легко бросал их, как ненужный, отработанный материал. А тут… «Болезнь» подчинила его себе, парализовала ум и душу, она развивалась так стремительно, что он не успевал опомниться.

    Максим, усталый и опустошённый, прислонился лбом к двери Веркиной квартиры и прохрипел, опьянённый охватившей его ревностью, которая жгла и мучила его больную  душу:

    -Афродита…

Потом встрепенулся, будто очнувшись, и с остервенением забарабанил в дверь.

   -Вера, открой, пожалуйста, - умолял он.

Ещё сонная, удивлённая Верка открыла дверь квартиры, впуская Максима.

   -Максим? Ты! – обрадовалась девушка.

   -Вера, мне плохо, - почти простонал он.

Верка испуганно округлила глаза:

   -Что? Что случилась? Сейчас вызову «Скорую».

   -Не надо, - прохрипел он, - иди сюда.

Максим резко притянул девушку к себе, опрокинул её на пол, разорвал тонкую ткань пеньюара, обнажив крепкое, белое, еще тёплое ото сна Веркино тело,  и взял её здесь же, на полу в коридоре, с неистовством, как он это делал всегда.

Девушка застонала от удовольствия:

    -Ах, вот в чём дело, - промурлыкала она, - сразу бы сказал…

    -Молчи, дура! – приказал он, закрывая ей рот поцелуем.

«Что ты со мной делаешь, Афродита? - промелькнуло в его мозгу. - Я сойду с ума, ... сойду… с ума»…  

    Уже совсем стемнело, когда они, Сергей, Женька и Вовка, довольные и счастливые, ехали на дачу к Тетериным. Вовка мирно посапывал на заднем сидении, Женька невидящими глазами смотрела в окно, как будто хотела рассмотреть что-то сквозь капли дождя. Город постепенно оставался позади, впереди открывался загородный пейзаж. Мелькали деревеньки, лесочки, поля, усеянные дачами, мимо которых они проезжали, но Женька ничего этого не замечала. Она настолько была счастлива, что просто боялась спугнуть своё хрупкое счастье какими-то словами. Да и слова-то были не нужны. Всё понятно и без них. Она счастлива, любима, а это - главное. Рядом мужчина её мечты, нет, всей её жизни, и они едут к нему домой. Сергею вновь захотелось привезти её туда.

   -А жена? – робко спросила она.

Он нахмурился и ответил:

   -Это мой дом.

Тогда Женька согласно кивнула. И вот они, утомлённые сегодняшним днем, ехали в его дом. Вовка сам предложил отвезти его к Тетериным.

   -Какой ты у меня взрослый, сын, - Сергей улыбнулся и ласково потрепал сына по волосам.    

Вовка загадочно подмигнул отцу и, помахав  рукой, побежал к дому.

   -Ну что ж, - сказал Сергей, - поехали и мы домой.

«Как хорошо он это сказал, - подумала Женька, - сказал «поехали домой». Неужели у меня когда-нибудь всё это будет?» Она тихонько вздохнула и украдкой посмотрела на Сергея. Он улыбался, и от его улыбки ей сделалось легко и весело.

     Дом приветливо сверкал чистыми, вымытыми дождиком, окнами. Он ещё в прошлый раз понравился ей. Она украдкой кивнула головой,  приветствуя его, как старого знакомого. Женька медленно пошла по дорожке, по обе стороны которой были посажены розы, потом остановилась на крыльце, не решаясь войти.

     -Пойдём же, - сказал Сергей и легко подтолкнул её. – Проходи, Женя, сейчас будем ужинать. Я всех отпустил, так что извини, если что не так сделаю, - оправдался он, - давненько не готовил.

    -Может, я? – предложила Женька.

    Но Сергей наотрез отказался:

   -Нет, что ты, нет. Я же не изверг: ты у меня в гостях, и сразу на кухню?

    Женька пожала плечами, соглашаясь с ним. Усадив её в уютное кресло у камина, он сам копошился на кухне. Женька смотрела на языки пламени и думала: «Какое забытое ощущение счастья. Неужели это… не навсегда? Или навсегда?.. Нет, нет, не думать, а то спугну, тьфу-тьфу. Пусть всё идёт само, как идёт».

    Сергей напрасно волновался: у него всё получилось просто замечательно. Они долго сидели у камина, ужинали и разговаривали. Сергей рассказывал ей про Вовку, Женька смеялась, вспоминая и своё детство до того, как… Она замолчала. Тогда Сергей, почувствовав недоговоренность в её словах, тихо спросил:

   -Женя, почему ты боишься вспоминать о своём детстве?

Она встрепенулась:

   -С чего ты взял? Вовсе я не боюсь.

   -Ладно, если не хочешь, не рассказывай, - согласился он.      

     Их голоса гулким эхом разносились по дому, тень от костра весело плясала по полу и по противоположной стене уютной гостиной, дождик приветливо стучал в окно -  всё это создавало некую таинственность, которая легко возбуждала, как  вино. А самое главное – они были здесь одни. Совершенно. Он и она. Их души давно уже соединились в одно целое, сплелись крепко, не отпуская ни его, ни её. И вовсе не создавшееся уединение, не отстранённость от мира сближала их, а то, что они были предназначены друг другу какой-то высшей силой ещё до той, самой первой их встречи. Они одновременно это почувствовали. Сергей, запнувшись на полуслове, удивлённо посмотрел на Женьку, а она на него. Они смотрели друг на друга, не отрывая глаз. Потом он подошел к ней, легко поднял на руки и, прижав к себе, прошептал в исступлении:

    - Как же я люблю тебя…

И Женька неожиданно для себя пересилила боязнь – потерять Сергея. Она обвила его шею руками и прижалась к груди, как маленький котенок. А потом… Потом легко, с радостью,  подчинилась воле небес, соединившей их…  

    Утром её разбудил тонкий аромат чая, который Сергей принес ей прямо в постель.

    -Вставай, дорогая, - нежно прошептал он и провел тыльной стороной ладони по её лицу.

    -Не хочу, - ответила она, потягиваясь и ещё глубже зарываясь в постель. – Я не хочу.

Он засмеялся и кивнул:

   -Хорошо, моя девочка, можешь валяться в постели, сколько хочешь. Это теперь твоя комната. Ты здесь хозяйка.

  -Вот ещё! – Женька резко подскочила на кровати и удивлённо уставилась на Сергея.

Он поторопился пояснить:

   -Я хотел сказать, что ты можешь оставаться здесь, сколько захочешь и…

   -В качестве кого? – она в упор посмотрела на него.

Сергей немного помолчал, потом совершенно серьёзно сказал, глядя ей в глаза:

   -Женя, выходи за меня замуж.

   -Что?! Что ты сказал? – переспросила она. – Замуж?

Сергей кивнул головой и повторил:

   -Да, я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Она ухмыльнулась:

   -Ты разве мусульманин, Серёжа? Кажется, у тебя уже есть жена.

    -Я же говорил тебе, что  мы разводимся.

   -Из-за меня? –  вновь спросила она.

   -Нет, это началось намного раньше.

Она вдруг  растерялась, утратив весь свой воинственный пыл:

   -Значит, ты делаешь мне предложение?

Он взял Женькину руку и, перевернув её, поцеловал в ладонь, потом заговорил быстро-быстро:

   -Да, я понимаю, что не прав, не так надо было. Я хотел по-другому, не так сделать тебе предложение, но не смог сдержаться. Этой ночью я вдруг понял, что не могу потерять тебя, не могу, я не переживу, если ещё раз… потеряю, - Сергей вдруг осёкся, а потом продолжил, но уже медленно, отчётливо произнося каждое слово:

    -Я люблю тебя, Женя… Во мне всё умерло, а ты… ты всё воскресила. Если б я не встретил тебя, я не знаю, как бы  вообще жил в этом мире…без тебя…

Женька закрыла ему рот рукой:

    -Не надо, больше ничего не говори, любимый мой, я всё знаю…

Волна нежности и любви вдруг охватила её, она почувствовала, как желание вновь прожгло её с головы до ног, и она, обняв Сергея за плечи, потянулась к нему жаждущими губами.

Он понял её порыв и, нежно взяв в ладони её лицо, прошептал:

    -Если б  тебя не было, если бы не ты…

Прекрасный сон, в котором оба они пребывали до этого, вновь повторился. Женька и Сергей  были счастливы. Она молила Бога, чтобы этот сон продолжался всю жизнь. А Сергей, наслаждаясь таким до боли знакомым пряным ароматом её тела, только на миг вспомнил:

    -Афродита…

Но тут же это имя вместе с памятью о ней улетело куда-то и растаяло, больше не вызывая никаких эмоций. Сергей забыл об Афродите навсегда, прокричав хмельной от страсти:

   -Женя-я-я! Моя Женька!..

      Максим, нетерпеливо покусывая губы, вглядывался в лица пассажиров, только что прилетевших рейсом «Париж – Москва». Вероника, как всегда, не торопилась: она с достоинством несла себя, чуть отстав от всех.

    -Милый! – она радостно, без притворства кинулась на шею любовнику.

Он, изобразив на лице подобие улыбки, порывисто обнял её.

   -Ну, всё, всё, поехали, - Максим поспешно оторвал от себя Веронику. – Я устал ждать.

   -Вот даже как? – она, усмехнувшись, посмотрела на него.

   - Я…в смысле…соскучился по тебе,  - поспешил он отовраться.

   -А-а-а, - понимающе протянула она и мурлыкнула: - Я тоже.

Несмотря на кажущуюся нежность и на слащавую любовь, они так и не смогли перебороть своих истинных чувств, которые на самом деле уже давно испытывали друг к другу.

«Ну, вот и всё, - думал Максим, сидя за рулем своей машины, - теперь «быть или не быть».

Дорога из аэропорта казалась ему дорогой на каторгу, которую  предстояло пройти, чтобы добиться своей заветной цели. Но делать нечего – надо ублажать опостылевшую любовницу. Максим считал себя хорошим актёром, и ему не составляло труда разыгрывать влюблённого дурачка, потому что лжи и лицемерия в нем было хоть отбавляй.

   В этом он ни в чём не уступал  Веронике. Они оба стоили друг друга. Только Вероника с её женским чутьём всё же подозревала какую-то нервозность в его поведении.  Исподтишка наблюдая за Максимом, она чувствовала: с ним что-то происходит и ей не нравилось это «что-то». Максим был удобен для неё во всех отношениях. Он всегда и во всем подчинялся ей с рабской покорностью, а тут, кажется, мальчик решил проявить характер. Но Вероника была не из тех, кто привык проигрывать. Ему не переиграть её! Ни за что!

«Интересно, что же у него на уме? – с раздражением думала она. – Не хватало мне ещё и с ним проблем».

   Но неприязнь друг к другу рассеялась, как только они очутились в одной постели. Вероника в который раз убедилась в том, что Максим был хорошим любовником, под стать ей, угадывающим все её желания.

   «Хороша все же, зараза», - вынужден был признать и Максим, с жадностью впиваясь в пухленькие, призывно полураскрытые  губы любовницы.

     Целый день провели они в постели, с удовольствием наслаждаясь друг другом и подчиняясь ненасытному животному желанию, которое терзало их обоих и заставляло вновь и вновь рваться к вершине опьяняющего  экстаза…

    -Наконец-то, дорогая моя, - Марго чопорно расцеловалась с Вероникой. – Когда ты приехала?

    -Я уже три дня в Москве, - ответила та.

    -И до сих пор ни звука! – обиделась Ритка. – А ещё подруга называется.

Вероника, состроив  загадочно-томную мину, проговорила:

    -Нам с Максом было не до внешнего мира.

Ритка криво усмехнулась:

    -Ах, вот в чём дело. Тогда ты помилована, а я уж было подумала, что ты решила расстаться со своей лучшей подругой.

    -Ритусик, что ты, миленький, куда ж мы друг без друга, - приторно просюсюкала Вероника.

    -Верно, дорогая, это ты совершенно верно сказала: мы с тобой одной веревочкой повязаны, - ответила Ритка и жёстко добавила: - До гробовой доски.

   -Фу, - брезгливо поморщилась Вероника, - нельзя ли без упоминания о том свете, я пока туда не собираюсь.

   -Да и я тоже, - согласилась Ритка, - мы ещё с тобой поживем и ещё таких дел наворотим.

   -Кстати, о делах, - напомнила Вероника.

   -Да,  - тут же подхватила Ритка. – Я тебе кое-что расскажу о твоем Максиме, а ты уж сама решай: пускать его после этого в свою постель или нет.

Вероника  сделала безразличное лицо, но всё же спросила:

   -Что же такого натворил мой верный паж?

   -Влюбился, - ответила Ритка, с удовлетворением наблюдая за своей подругой. – Совершенно обезумел.

 Веронике стало неприятно от такого известия, но она  постаралась взять себя в руки и выдавила:

    -Ммм.  Всё-таки влюбился? Поподробнее, пожалуйста.

   -Поподробнее? – усмехнулась Ритка. – Он тебя разлюбил, дорогая моя, и, кажется, навсегда.

Вероника снова поморщилась:

   -Вот как? И кто же на этот раз?

   -Афродита, - тихо ответила Ритка.

Вероника с негодованием подскочила, опрокинув чашку с кофе на дорогой персидский ковер, лежавший на полу Риткиного кабинета.

   -Опять она! Как я ненавижу эту стерву! Ритка, я же просила!

   -Просила она! Твои параноидальные просьбы менялись со скоростью звука. Сегодня – одно, завтра – другое.

Вероника нервно заходила по кабинету.

    -Уймись, подруга, уймись, я была бессильна, - сказала Ритка. - Ну, что я могла сделать? Внаглую вытаскивать его из её постели?

Ритка вдруг вспомнила, как искусственно подогревала интерес Максима к Афродите, не пуская его к ней. И вот результат – мальчик влюбился, нет, скорее, голову потерял, а Вероника разозлилась. Ритка с циничным наслаждением наблюдала за подругой. «Подожди, милая, это ещё не всё», - подумала она, а вслух спросила:

   -Как у тебя с Сергеем?

   -А! – Вероника махнула рукой. – У меня с ним никак, понимаешь?

   -Ещё бы! – ответила Ритка. – Я даже знаю почему, - она немного помедлила, потом с наслаждением в голосе выдала:

    -Твой Серёженька, пока ты прохлаждалась в Париже, наперегонки с Максом торчал в постели у нашей Афродиты, впрочем, как ты и хотела.

    -Что? – Вероника не поверила услышанному и переспросила: – Что? Этого не может быть! Мой Серёжа? Он всё-таки посмел? Я не этого хотела…

    -Тебя не поймёшь, - пожала плечами Ритка. – Ты же сама просила…

Вероника перебила её:

    -Ну да, сначала я тебя просила об этом, а потом…Ритка, я сама не знала, чего мне тогда хотелось больше. Я думала, что так смогу вернуть Сергея, но, видно, ошиблась. Не надо было меня слушать.

Ритка развела руками:

    -Ну, уж, моя дорогая, ты даёшь.

Вероника ответила:    

    -Ладно, проехали, так, говоришь, они оба торчали у неё в постели?

    -Да, да, - подогрела страсти Ритка, - но, мало того, он даже познакомил её с вашим сыном. Они мило гуляли вместе, а потом он повез её к себе домой. Догадываешься, чем они там занимались целых два дня?

    -Что? Что ты сказала? – Вероника подскочила к Ритке и схватила её за руку: - Повтори, что ты сейчас сказала!

    -Я сказала, - ответила Ритка, - что они тр…сь у него в доме целых два дня.

Вероника рухнула в кресло и схватилась за голову:

    – Я не этого хотела, не так…     

Ей вдруг показалось, что в кабинете сделалось темно, что привычный мир обрушился, разбившись на множество осколков, погребая под собой её душу и любящее сердце, которое, несмотря ни на что, принадлежало только одному человеку в мире – Сергею. Она даже и подумать не могла, что его легкое увлечение этой проституткой перерастёт в нечто большее. Такого просто не могло быть. Нет! Только не он! Вероника готова была простить ему мимолётное увлечение, но знакомство с сыном – это уже слишком. Значит, у него всё настолько серьезно, а она…она, наслаждаясь в Париже, городе любви, той самой любовью, даже и предположить не могла, что вскоре потеряет единственную любовь всей своей жизни. Да, она сама хотела, чтобы он увлёкся этой Афродитой, но последний приезд всё изменил. Это вдали от него она была сама собой – настоящей стервой, а с ним она теряла всё самообладание, становясь тихой и кроткой, просто женщиной, бабой, которую можно топтать, унижать, а она всё равно будет цепляться за свою любовь и боготворить его – своего мужчину, своего господина.

   Афродита! Вот кто виноват во всех бедах! Вероника вдруг отчётливо вспомнила эту сопливую девчонку с зелёными глазами. Это она вздумала отобрать у неё мужчин? Она расплатится за всё!       

    -Что? – вновь спросила Вероника и, закрыв уши руками, прокричала: - Замолчи! Я не хочу больше ничего слышать.

Ритка с деланным безразличием скривила губы:

   -Как скажешь, подруга, как скажешь, - потом вновь повторила: - Ничего не понимаю, ты же сама хотела этого, вот и получи теперь. Переоценила свои силы, подруга? Дуры мы, бабы. Нас не поймёшь…

   -Как ты могла? – прохрипела Вероника, прервав её философствования. – Как ты могла допустить?

   -А что я? Я ли тебя не предупреждала? – оправдывалась Ритка. – Ты же только смеялась.

   -Предупреждала? – Вероника подскочила  и вновь вцепилась подружке в руку. – Да, ты предупреждала, но разве я так хотела? Не могла ещё раз предупредить, что это так серьёзно?

   -Откуда я могла знать, - прошипела Ритка, вырываясь из тисков Вероники, - что твои мужики окажутся козлами? Я и так делала достаточно, что зависело от меня. Так что претензии предъявляй прежде всего себе, мадам Вероника. Что? Хорош Париж? Хорош город любви в тёмные лунные ночки?

   Вероника горько покачала головой и, уронив её на руки, разрыдалась.

Ритка недовольно цокнула языком:

     -Этого ещё не хватало! Неужели тебя так сильно зацепило? Ты же всегда легко относилась к таким вещам.

     -Да, но… я не думала, что он… бросит меня, - сквозь рыдания проговорила она, - тем более первый. Я хотела, чтобы он увлёкся, а я отомстила бы ему, а потом вернула.

    -Ха-ха-ха! – расхохоталась Ритка. – Ну, наконец-то! Наконец-то я узнаю свою подружку. Действительно, неужели эти козлы думают, что они возьмут над нами верх? Да ни за что! – она с яростью погрозила кулаком куда-то в сторону.

    -Ритка, ты должна мне помочь, - всё ещё всхлипывая, попросила Вероника.

    -Дорогая моя, я только тем и занимаюсь последние лет двадцать, что помогаю тебе и решаю твои проблемы, - ответила та.

   -Так же, как и я твои, - огрызнулась Вероника.

Ритка улыбнулась в ответ и, подняв палец вверх, сказала:

   -Это ещё раз доказывает, как мы необходимы друг другу. Ты для меня, словно сестра родная.

Вероника посмотрела вдруг на неё пристально, исказив своё заплаканное лицо неприятной, какой-то волчьей улыбкой:

   -Значит, ты мне поможешь…отомстить ему.

   -О! – воскликнула Ритка. - Отомстить мужику? Всегда пожалуйста. Только какому?

   -Обоим, - зло процедила Вероника.

   -Как скажешь, как скажешь, - согласилась Ритка, потирая руки в предвкушении удовольствия.       

    Вероника улыбнулась, довольная собой: спектакль был разыгран хорошо, если даже Ритка ничего такого не заподозрила. Оскорбленная в своих чувствах женщина имеет право на многое, на самое безрассудное мщение. Конечно, Ритка поможет, и ей не обязательно знать, что уже всё решено, и Михаил только ждёт сигнала. Вероника давно уже распланировала, как она отомстит Сергею. Решение пришло сразу же, как только она познакомилась с «авторитетом». Единственная правда терзала её, и Вероника ничего не могла с этим поделать: да, она ненавидела Сергея и…любила его одновременно.

    Женька и не подозревала, что мир вокруг может цвести столькими красками. Всё вокруг казалось ярким, праздничным, люди добрее и приветливее.

   -Подружка, да у тебя крылья, - улыбаясь, произнесла Ляля, как только Женька поделилась с ней своими впечатлениями.

   -Крылья? У меня? – спросила она. – Да-да, и уже давно. С той самой первой нашей встречи.

   -Да знаю я, - отмахнулась Ляля, - он пришёл к нам в салон, там ваши взгляды встретились…

   -Нет, ты не знаешь ничегошеньки, - прервала её Женька, - наши взгляды встретились гораздо раньше.

Ляля улыбнулась:

   -Знаю, на кладбище, - сказала она и попросила: - Расскажи ещё разок, жуть, как люблю романтические истории.

   -Ну, слушай, - согласилась Женька. – На свой день рождения я, как обычно, пошла на кладбище и там встретила его…

Ляля мечтательно добавила:

   -И там ваши взгляды встретились…

Женька пожала плечами:

   -Да, да, - и продолжила: - Я несла ромашки и не заметила Сергея, а он как раз выходил из ворот, мы столкнулись, ромашки упали, мы стали вместе их поднимать, а потом я взглянула на него и… Понимаешь, Лялька, я уже тогда поняла,  что передо мной Он, тот, о котором я мечтала. Я умерла сразу же…

Ляля, подперев щеку рукой, внимательно слушала подругу:

    -А потом? – мечтательно спросила она.

    -А потом он со мной заговорил, а я… как дура убежала, а он стоял и кричал мне вслед: «Девушка, вернитесь!»

    -А ты?

Женька хмыкнула:

    -Что я? Я же тебе сказала, что убежала, и всё.

    -Всё? – разочарованно спросила Ляля.

    -Всё, - коротко ответила Женька.

    -А потом?

 Женька засмеялась:

    -Лялька, не притворяйся, ты же прекрасно знаешь, что было потом.

    -А потом вы встретились в массажном салоне, - закончила Ляля.

Но Женька, покачав головой, сказала:

   -Нет, мы встретились на следующий день. Он пришел к…Афродите.

   -Не может быть! – Ляля даже подпрыгнула. – Как ты узнала?

   -Я не знаю как, я просто это почувствовала, а потом и узнала.

Ляля испуганно посмотрела на Женьку и спросила:

  -Он знает, что ты и Афродита… в общем, что ты – это она?

Женька пожала плечами:

   -Надеюсь, что нет, - потом она немного помолчала и грустно добавила: - Я думаю, что мне всё же придётся ему рассказать.

Ляля махнула рукой:

    -Да ладно, подруга, может, всё обойдется. Никто же не знает, только мы с тобой, ну, ещё Маргарита, да она и не помнит, не знает, кто приходит и уходит, она только деньги считает.

   -Всё обойдётся? – повторила Женька. - Хорошо бы, вот только…

Она замолчала, не желая дальше говорить. У Женьки абсолютно не было Лялиной уверенности: Маргарита всегда обо всём знала и помнила и никогда ничего не забывала.

    Если Сергей узнает про Афродиту, то, конечно, порвёт с ней, с Женькой, все отношения. А как же иначе? Как бы она сама поступила на его месте? Нет, она бы ни за что не оставила Сергея! Какая разница, кто он. Главное, что он – её любимый мужчина. Но это она так бы поступила, а вот Сергей… Кто знает, как  поступит он?

   Женька чувствовала, что ему необходимо было рассказать об Афродите, но не могла она этого сделать, по крайней мере, сейчас. Она старалась как можно дальше оттянуть этот неприятный разговор, да и Ляля успокаивала, что всё обойдется. А может, и правда, обойдётся?

    Придав самой себе уверенности, Женька заторопилась домой. Проведя два счастливых дня рядом с Сергеем, она совершенно обо всём забыла. Сергей, нехотя простившись с ней, поехал в банк, а она поспешила к Ляле.  Женька так была счастлива, что ей не терпелось поделиться своим счастьем с подругой. Наговорившись, девушки расстались.

    Дома её ждал «сюрприз»: бабушка и… тот ненормальный, Максим,  мирно сидели на кухне и пили чай. Женькина душа тут же упала куда-то в пятки, и от страха неприятно засосало под ложечкой, но девушка быстро взяла себя в руки. В конце концов, она была всё же на своей территории, да и при бабушке он ничего не посмеет сделать.

     -Вот она, миленькая моя, - бабушка кинулась к Женьке. – Где же ты была, внучка? А мы тут с твоим парнем, Максимом,  сидим, разговариваем.

     -Это не мой парень, - буркнула Женька, с ненавистью посмотрев на Максима.

Этого еще не хватало! Припёрся прямо домой! Наглец! И как у него хватило этой самой наглости, после того что он устроил? Она всё же переборола свой страх и процедила:

    -Попил чаю?

    -Да, - удивлённо проговорил Максим.

   -Проваливай! – резко сказала Женька и, развернувшись, пошла в комнату.

 Максим ринулся за ней.

    -Женя! – он схватил её за плечи. – Я пришёл, чтобы…чтобы предложить тебе…я не могу жить…

 Женька, вырвавшись, отскочила от него:

    -Это я не могу жить!  Я не могу! Почему вы меня преследуете? Уходите! Я прошу вас, уходите, оставьте меня в покое!

Максим покачал головой:

   -Нет, я не могу! Потому что люблю тебя, и я пришёл…

   -О, господи! – Женька кинулась вон из квартиры. Она бежала, пока не выбилась из сил, остановившись, огляделась по сторонам - Максим не преследовал её.

   -Что мне делать? Его только мне и не хватало для полного счастья.

Женька так увлеклась, что не заметила Сашку, который удивлённо окликнул её:

   -Женя! Что-нибудь случилось?

Она радостно улыбнулась ему и кинулась навстречу:

    -Сашка! Как я рада тебя видеть.

    -Что с тобой? – вновь спросил он.

Она махнула рукой:

   -А, ничего особенного, так, один идиот привязался.

   -Что за идиот? Может, помочь? – он  воинственно подбоченился, но Женька, похлопав его по плечу, ответила:

   -Нет-нет, Сашка, не надо, я сама.

   -Как хочешь, - сказал он обиженно, а потом добавил: - Я тебя давно не видел, где ты была?      

   -Я? – Женька о чём-то глубоко задумалась, потом улыбнулась и ответила: - Я была в раю…

      Вероника вот уже битых полчаса звонила мужу. Нет, она не собиралась пока сообщать ему о своём приезде, пусть думает, что она всё еще в Париже. «Так лучше для дела», - подумала Вероника. Она несколько раз набирала этот проклятущий номер мобильного, но трубку никто не брал. Длинные гудки, раздававшиеся в эфире, злили её. Она не понимала, почему Сергей не отвечает ей. Звонить в банк не хотелось, не хотелось слушать приторно-сладкие охи да ахи секретарши:

     -Ах, Вероника Викторовна, вы из Парижа? Ах, какая вы счастливая, ах…ох… - и тому подобная чепуха.

Кроме того, ей не хотелось услышать от той же самой секретарши:

    -А Сергей Владимирович проводит совещание, он сейчас не может взять трубку, да, даже для вас.

После его отъезда из Парижа именно так и было. Она позвонила в банк, но Сергей не пожелал с ней разговаривать, во всяком случае, об этом злорадно сообщила его секретарша. Ещё одна стерва, готовая прыгнуть в постель к боссу по первому щелчку.

    Наивная девочка! Сергея не интересуют твои прелести, его вообще  ничего не интересует, кроме… этой проклятой Афродиты. Как же она ненавидела её! Как эта сопливая девчонка вообще посмела отнять у неё Сергея! Вспомнились вдруг Риткины слова: «Ты сама этого хотела…». Да, хотела, но она же не думала, что…  Она с силой стиснула трубку, представив, что это шея Афродиты, так что кусочек пластмассы не выдержал и затрещал. Вероника помотала головой, как бы стряхивая с себя наваждение, и ещё раз набрала номер Сергея, но ответа не последовало, тогда она с досадой бросила телефон, и он, стукнувшись о подлокотник кресла, упал на пол. Вероника не стала его поднимать, она лишь злорадно улыбнулась какой-то своей мысли:

   -Ничего, милый, скоро ты будешь спать с телефоном, - почти прошептала она и, посмотрев на часы, задумчиво проговорила:

   -Однако, где же Максим? -  Вероника резко встала. Увлёкшись своими проблемами, она совсем забыла о его существовании: – Ну, и чёрт с тобой.

    Это даже хорошо, что его не было, не нужно будет ничего объяснять. Пожалуй, Максим только помешает, а ведь именно сегодня она намеревалась осуществить свой дерзкий план. Наконец-то её уязвленная гордость будет отомщена. Правда, Ритка отчего-то не пришла в восторг от этого плана…

     Они встретились в «Орхидее». Вальяжно откинувшись на мягком диване, Вероника посвящала подругу в свой план. Как только Вероника закончила говорить, Ритка в волнении подскочила с места:

    -Ты с ума сошла, ты сошла с ума. Нет! Это надо же! Придумать такое, да я бы даже не додумалась: украсть собственного сына, шантажировать этим мужа.

    -Это решит только часть моих проблем, к сожалению, - с ноткой грусти сказала Вероника и, пристально посмотрев на Ритку, спросила: - Так ты будешь мне помогать или нет? – она, спокойно глядя на расходившуюся подругу, ждала ответа.

    -Я? Да, да, конечно, но… - Ритка немного смешалась, а потом добавила: - И как ты думаешь всё это провернуть?

     -Нам поможет наш общий друг Михаил, он уже и план разработал. Его ребята встретят Вовку на улице, посадят в машину и увезут в загородный дом, естественно, не причинив ему вреда.

    -Михаил? – удивилась Ритка, потом добавила: - Ты решила втянуть его? С огнём играешь, подруга, Михаил - очень опасный человек.

    -Я тоже, - ухмыльнулась Вероника.

    -Хорошо, допустим, Михаил согласился, а вот Вовка, как же он? - задумчиво проговорила Ритка.

    -Что Вовка? – оборвала её Вероника. – Ты думаешь, что я собираюсь  посвящать его в свой план?

    -Да, но он же испугается, - возразила Ритка. – Может, давай другое что-нибудь придумаем?

    -Другое? – взвилась Вероника. – Другое? Нет, моя дорогая, больнее ударить нельзя. Вовка – это самое дорогое, что у него есть. Я, наконец, отомщу, - потом, успокоившись, тихо сказала: - Тебе не понять.

Ритка обиженно покачала головой:

    -Куда уж мне, только ты всё же какая-то ненормальная мать: отомстить мужу подобным способом…

    -Ничего страшного, - махнула рукой Вероника, - Вовка даже испугаться не успеет. Мы предупредим Михаила, и с сыном будут обращаться, как с принцем крови.

   -Не-е-т, - протянула Ритка, - всё-таки ты ненормальная, вот я бы…

Вероника резко подскочила к ней, схватила за воротник модной французской блузки и, притянув к себе, зашептала прямо в лицо:

    -Ты? Что ты? Или ты забыла, как помогла отправиться на тот свет своему незабвенному старикашке?

Ритка побледнела и закатила глаза:

   -Пусти, дура, я помогу… - еле слышно проговорила она.

Вероника выпустила из рук воротничок Риткиной блузки, даже пригладила его и сказала:

   -Ну, вот, так бы давно. В конце концов, это мой сын, что хочу, то и делаю. А Сергей…Если бы ты знала, как я люблю…любила его, а он…пренебрегал мною всю жизнь.

Ритка, оправившись от потрясения, скривила в скептической улыбке губки:

    -Разве? Ты же говорила, что у вас с ним всё прекрасно было до недавнего времени?

Вероника снова села на диван и отрезала:

   -Нет! Всё! Хватит об этом! Давай лучше перейдем к деталям…       

    Эта дура Ритка! Как же долго пришлось её уламывать! Святошей заделалась, стерва. Если бы Вероника могла, она бы ни к кому не обращалась за помощью и проделала всё сама. Но в том то и дело, что без Риткиной помощи ей было не обойтись. С её помощью она намеревалась расправиться с ненавистной Афродитой, пощекотать нервы любовнику,  выбросив его потом, как ненужный мусор, и…самое главное - с Риткиной помощью Вероника намеревалась уничтожить Сергея. Нет, не физически. Зачем ей, молодой красивой женщине, пачкать руки в крови? Это неинтересно: нет человека – и нет проблем. Слишком легко и просто. Так Веронике не хотелось. А хотелось сделать так, чтобы Сергей страдал. Причём страдал так же, как страдала она.

    Он любит посещать «Орхидею»? Великолепно! Парочка компрометирующих фотографий в жёлтой газетёнке, потом сообщение по телевидению - и Совет снимет его с поста Председателя банка. А затем родной папочка постарается, чтобы его любимый зять с треском вылетел из состава акционеров за аморальное поведение, при этом отобрав у него всё. Всё! Вот для чего нужна была Ритка: её задача сводилась к самому простому – затеять маленький скандальчик, который потом перерастет в грандиозный скандал. Ритка -  мастер на подобные вещи. Да ещё с её-то связями.

     Вот о чём мечтала Вероника, наслаждаясь красотами Парижа в объятьях так кстати подвернувшегося авторитета. Она ударит по Сергею со всех сторон, ему будет больно, очень больно. А когда он сломается, не выдержит, она расскажет ему о своей боли и обиде. Вот тогда она будет отомщена. Жестоко? Может быть, зато действенно.

    Эх, Серёжа, Серёжа, милый, зачем ты так? Ведь всё так хорошо начиналось, а потом эта чёртова война. Что же случилось тогда там, на войне? Этого она не знала, потому что Сергей никогда не пускал её в свою душу. Но то, что корень всего зла таится в прошлом, это Вероника чувствовала сердцем, своим…ненавидящим и любящим сердцем. 

    А теперь уже неважно, всё потеряло смысл, потому что дело закрутилось и не остановишь его, как невозможно остановить ракету, когда она уже запущена.

    Всё продумано было до мелочей, всё подготовлено, каждый на зубок знал свою роль: Михаил свою, а Ритка свою. Вот только Вовка… А что Вовка? Ему же не причинят вреда: она обо всём договорилась, всё проплатила. В конце концов, он уже не маленький, потерпит пару деньков, зато потом они заживут спокойно. Они? Ну, конечно! Как она не подумала! Вовка вернётся к ней, и они станут жить вместе. Кому, скажите, нужен отец – бомж? Да любой мальчишка отвернётся от такого! Да, с какой стороны ни возьми – всюду выгода выходит...

    Вероника взглянула на часы. Молодец, Ритка, не подвела, устроила встречу с журналистом в кафе рядом с салоном. Правда, передавать пока нечего, не было пока материала, но ничего, он будет. Это была первая встреча с прессой, так сказать, коммерческая. Ритка предупредила, чтобы подруга взяла с собой деньги. Журналист ушлый оказался, вмиг учуял, что дельце стоящее.

    Вероника полезла в свою сумочку и проверила наличие чековой книжки. Работник пера и бумаги, оказывается, любил денежки – это хорошо, значит, его легко можно будет прибрать к рукам.

    Она сделала себе легкий макияж, улыбнулась своему отражению в зеркале, потом торопливо оделась и выскочила из квартиры…

    Вовка и близнецы Тетерины сосредоточенно бегали по футбольному полю, гоняя мяч.

   -Вовка, пас! - крикнул Лёшка.

Подхватив мяч, Вовка погнал его к воротам противника.

   -Гол! Ура, гол! – закричали мальчишки.

    -Эх, жаль, - проговорил Вовка, - что это всего лишь тренировка.

   -Да, ты сегодня в ударе, - тренер похлопал мальчика по плечу. – Молодец.

Вовка просто светился от счастья: ведь у него всё получалось. Как это здорово - чувствовать себя в команде! Как сказал тренер, он стал подавать надежды. Вот бы папе рассказать, да, к сожалению, папы нет, он занят, а по телефону много не расскажешь.

    -Вовка, пошли, - друзья, обняв его за плечи, отправились в раздевалку.

    -Папа звонил, - сказал  Санёк, -  немного задержится.

    -Значит, успеем съесть мороженое, - предложил Лёшка.

Мальчишки купили мороженое и, устроившись на скамейке в парке, весело болтали, обсуждая сегодняшнюю тренировку.

   -Фу, жара, - Вовка вытер рукавом пот со лба и сказал: - А я еще хочу мороженого, я щас.

Мальчишки и глазом не успели моргнуть, как он сорвался с места и помчался к стойке с мороженым.

    -Мне шоколадного! -  крикнул ему вдогонку Санёк.

Купив мороженое, Вовка побежал к друзьям. Но вдруг почувствовал, как, случайно споткнувшись, полетел лицом вниз.

   -Опа! – сказал кто-то, ухватив его за руку. – Ты что же это, мальчик, под ноги не смотришь?

Вовка собрался было поблагодарить незнакомца, как вдруг осёкся и испуганно посмотрел на него: дядька улыбался мальчику беззубым ртом.

   -А-ах, - выдохнул Вовка.

   -Тихо ты, парень, - незнакомец зачем-то оглянулся по сторонам и, обхватив мальчика за шею, прикрыл ему рот рукой. Послышался визг тормозов, хлопнула дверца машины, и кто-то спросил:

   -Хорёк, мать твою! Чего ты возишься?  Давай, тащи его сюда.

Вовка почувствовал, как чьи-то сильные руки втянули его в машину, и она, взвизгнув, тут же рванула с места…

    Женька нервничала, ожидая Маргариту в приёмной. Хозяйка задерживалась.

   -Маргарита в последнее время сама не своя, - шёпотом делилась секретарша Леночка, - как будто бес в неё вселился. Кричит на всех, некоторых даже премии лишила.

    Женька вполуха слушала секретарские страдания - ей было не до сплетен. Она уже приняла решение: Афродита возвращается. Вынуждена вернуться, иначе никак нельзя.  Ляля слишком много значила в Женькиной жизни, и предавать её она не имела права, просто не могла.

   Маргарита, взглянув на Женьку, сразу поняла, что выиграла. Однако эта зеленоглазая бестия нагло смотрела ей в глаза и разговаривала, как будто с равной. «Ничего, - подумала Маргарита, - я с тебя спесь сорву». Она нежно оскалилась и пропела:

   -Женечка, я так рада, что ты вернулась в родные пенаты. Да, кстати, как раз для тебя есть работка.

Женька удивлённо приподняла бровь:

   -Я слушаю вас, Маргарита Генриховна.

   -Сущий пустяк, Женечка, сущий пустяк. Нужно сделать массаж очень влиятельным людям.

   -Так в чём же дело? Я готова выйти на работу прямо сейчас.

Маргарита отчего-то радостно рассмеялась, потом замолчала и, в упор глядя на девушку, сказала:

   -Не в салоне, а на выезде.

Женька вздрогнула. Она хорошо понимала истинное значение этих слов. «Да, Маргарита, круто ты связала меня по ногам и рукам, отомстить решила, - подумала Женька, - только меня этим не испугаешь, я на всё готова».

    -Как скажете, Маргарита Генриховна, как скажете, - твёрдо ответила она.

    -Да, Женечка, как там твой новый роман, всё еще продолжается? – сладко спросила Маргарита.

    -Вы о чём? – удивилась Женька.

    -Я о банкире, Женечка, Сергее Владимировиче.

Женька похолодела, земля вдруг стала уходить у неё из-под ног, она усилием воли взяла себя в руки и сдержанно ответила:

    -Я не понимаю, о ком вы говорите, Маргарита Генриховна.

    -Не понимаешь? – переспросила Ритка. – Ну-ну, не понимаешь. Ладно, иди.

Женька вышла из кабинета хозяйки на ватных ногах и, прикрыв дверь, в изнеможении прислонилась к ней. Леночка, к счастью, куда-то вышла, избавив тем самым Женьку от объяснений. Мысли проносились одна за другой: «Она всё знает, Боже мой, она расскажет Сергею, что я - это она…Афродита, что же мне делать, как же я буду…»

    -Алло, Ника? – услышала вдруг Женька голос Маргариты. – У меня получилось, она сама пришла, ну да, я её туда и отправила, мужички запросили самых лучших девочек, ты же знаешь. Нет, я приказала, чтобы они несильно, мне она ещё нужна. Мне плевать на твои амбиции, в конце концов, наш с тобой бизнес не должен из-за них пострадать. Дорогая моя, я понимаю тебя, но и ты пойми. Ладно, хорошо, успокойся. У тебя всё в порядке? Они забрали его? Где? На даче? Не волнуйся, Михаил слово держит, с головы твоего сына ни один волосок не упадёт. Да, Гаврила интересуется, когда за Макса приниматься? А ещё он о деньгах спрашивал, когда отдашь остальное?  Нет, можешь не торопиться, он тебе доверяет. Нет, Никуша, тебе там появляться не стоит, чтобы никто ничего не заподозрил. Сергей ещё не знает? Не хотела бы я быть на его месте.

Женька, затаив дыхание, слушала этот непонятный монолог. Она мало что понимала из слов Маргариты.

      -Надо подумать, еще раз подумать об этом, но только не сейчас, сейчас нужно с мыслями собраться, мне предстоит такое… - пробормотала Женька.

      -Что же тебе предстоит, красавица? – в дверях приёмной стоял незнакомый мужчина.

    И хотя он мило улыбался, от него веяло чем-то холодным и страшным. Женька даже плечами передёрнула. А потом его взгляд, цепкий, колючий. Она знала этот взгляд, хорошо знала. Так и есть! Женька вдруг отчётливо вспомнила: так же, как и этот, на неё смотрел Джем, тогда, в квартире у бабушки. Да-да, Джем, бандит, уголовник, отсидевший много лет в тюрьме. У этого незнакомца такой же взгляд - его ни с чем не спутаешь. И вдруг Женька увидела его руки: они все были в наколках и татуировках. Она мало понимала значение этих росписей, но одно знала наверняка: этот такой же, как и Джем. Отчего-то спина тут же покрылась липким потом, Женька отошла от двери и, пробормотав что-то нечленораздельное, выскочила из приёмной.

    Гаврила пожал плечами и вошёл в кабинет своей любовницы. Та всё еще продолжала разговаривать по телефону. Увидев его, она улыбнулась и показала рукой на кресло.  Но он, проигнорировав приглашение, подошёл к Ритке вплотную и обнял её за талию:

    -Я соскучился, - прошептал он, щекоча её ухо губами.

Ритка вожделенно задрожала и срывающимся голосом произнесла:

   -Да-да, я поняла, Никуша, ладно, я тебе перезвоню, у меня срочное дело.

   Потом в страстном порыве прижалась к Гавриле и бросила трубку, но промахнулась, и трубка с грохотом упала на пол, потянув за собой весь телефонный аппарат. Но Ритка даже не обратила на это внимания, потому что ничего этого  уже не осознавала, дрожа всем телом от нахлынувшего на неё порыва животной страсти. Гаврила, оскалившись, вновь прошептал:

    -Вот за это я тебя и люблю: за то, что ты всегда готова и везде готова. Не боишься, что секретарша зайдет?

   -Ну, и пусть, пусть зайдёт, мне всё равно… я хочу тебя, - поскуливая от нетерпения, Ритка срывала с себя и с него одежду.

Гаврила ухмыльнулся и, легонько толкнув любовницу на диван, набросился на неё с нетерпением, граничащим с умопомрачением, которое вот уже много лет вызывала у него Ритка.

    -Стерва, какая же ты стерва, - прошептал он, - люблю тебя…   

    -Вот, чёрт, мобильник дома оставил, - Сергей недовольно поморщился и покосился на шофёра Юру.

При нём говорить с Женькой не хотелось, а он так соскучился по ней. Женька, милая… Сергей закрыл глаза и постарался сосредоточиться на воспоминаниях. Ему просто необходимо было это, как глоток воздуха, без Женьки он больше не мыслил себе своей жизни, без неё он просто умер бы. «Прости, Марина, прости, я снова полюбил, прости, не обижайся, но я люблю…Женьку». Сколько же они не виделись с ней? Сутки? А не разговаривали? Целые сутки.

     И всё потому, что были очень важные дела. В банке что-то творилось непонятное. Они с Иваном долго обсуждали это, закрывшись в кабинете.

    -Ваня, что-то не то с этими документами, я не пойму, - Сергей кинул на стол папку и нервно заходил из угла в угол.

    -Что это? – спросил Иван, перелистывая бумаги.

    -Вот и я говорю, что это, - ответил Сергей, потом взял сигарету, но так и не закурил, скомкал её и добавил тихим голосом: – Завтра собрание Совета.

Иван, оторвавшись от чтения, удивлённо поднял голову:

   -В честь чего это?   

   -Думаю, что вот по этому поводу, - Сергей кивком показал на папку, которую Тетерин  продолжал держать в руках. – Мне ещё в Париже показалось подозрительным, что наш самый важный клиент вдруг ни с того ни с сего пошёл на попятную. А теперь вот это, да и собрание тоже.

   -Почему ты молчал? – хмуро спросил Иван.

Сергей, махнув рукой, ответил:

   -Думал, сам во всём разберусь.

   -Думал он, а я на что? – проворчал Тетерин и попытался улыбнуться: - Ладно, Серёга, давай всё по порядку. У тебя есть предположения?

Сергей пожал плечами и мотнул головой.

    -А у меня, кажется, есть, но всё нужно проверить, - задумчиво проговорил Иван и, стукнув кулаком по столу, со злостью сказал: - Всё-таки он решился, а я верить не хотел, дурак.

   -Ты о чём, Ваня? – недоумённо спросил Сергей и, догадавшись, проговорил: - Нет-нет, вряд ли это он, он на другое мастер.

Иван скривил губы в усмешке:

   -Ты уверен? Максим Петрович, уж поверь мне, на многое способен, и я знаю, как с этим бороться.

   -Нет, пока не доказано…

   -Да знаю я всё, - прервал друга Иван, - не боись: «бить буду сильно, но аккуратно».

Сергей улыбнулся:

    -Что б я без тебя делал.

    -Я пошёл, - Тетерин резко встал, но не успел выйти, как зазвонил телефон.

    -Да, слушаю, - Сергей поднял трубку, потом вдруг вскочил, побледнев, и широко раскрытыми глазами посмотрел на Ивана.

   -Ты, слушай, папаша, - раздался вдруг хриплый неприятный скрипучий голос по громкой связи, которую включил Сергей, - пацан твой у нас, будешь рыпаться, живым его не увидишь.

От этого голоса Ивану вдруг стало не по себе, он остановился как вкопанный на полушаге и замер, стараясь не дышать, чтобы не пропустить ни одного слова.

   -Я понял, - ответил Сергей, - что мне делать?

   -Жди… - короткие гудки, раздавшиеся в эфире, оглушили обоих мужчин.

   -Ваня, - впервые Тетерин увидел беспомощность в глазах друга, - это шутка или…ошибка?

 Иван, ничего не ответив, тут же схватил  телефон:

   -Витёк, пацаны где? Ты их забрал с тренировки?

   -Я только что подъехал, товарищ командир.

   -Найди их, срочно! Ты понял?

   -Понял, да вон они бегут.

  -Сколько их? – Иван с волнением ждал ответа и вдруг услышал голоса мальчишек, которые сбивчиво что-то рассказывали. – Мы едем! Оставайся на месте, жди.

Секретарша удивилась, увидев, как её шеф и начальник охраны, выскочив из кабинета, помчались куда-то по коридору…

    -Максимушка, - Вероника нежно перебирала пальчиками по груди Максима, - я вот о чём думаю, что мы с тобой дальше-то делать будем?

Вот уже несколько часов они не вылезали из постели, просто лежали и валяли дурака. Сегодня у них всё закончилось очень быстро, они даже не успели войти во вкус.

   -Не знаю, - ответил он.

Вероника усмехнулась и, приподнявшись на локте, посмотрела на Максима:

   -А я не удивляюсь: ты никогда ничего не знаешь.  

Максим  глубоко вздохнул и промолчал.

Вероника лениво зевнула и сказала:

   -Кажется, разлука нам на пользу не пошла, мы просто устали друг от друга.

   -И что ты предлагаешь? – отозвался Максим, слегка напрягшись.

Вероника скептически скривила губы:

   -Расстаться.

   -К…как? – заикаясь, спросил Максим.

Вероника захохотала:

   -Испугался? Да? Испугался?

   -Ну, и шуточки у тебя, - недовольно ответил Максим.

   -А хочешь стать Президентом банка?

   -Опять шутишь?

  -Я серьёзно, совершенно серьёзно, - сказала она.

И тут он сделал ошибку, признавшись:

   -Хочу, очень хочу.

   Вероника не удивилась, услышав это. Если до этого момента она сомневалась, совсем капельку, теперь сомнения исчезли: Максим сыграл свою роль до конца и был не нужен. Даже любовник он стал никудышный в последнее время. Не удовлетворял, так сказать, её женские потребности. Истаскался, что ли? Так ему уже и замена есть: Толик, помощник его, давно с неё глаз не сводит и томно при виде неё вздыхает. Вероника частенько вспоминала, что произошло тогда в лифте. Ах, забавное милое приключение! И Толик был очень забавен и мил. И поэтому она была любезна с ним в Париже, а вот мальчик  вообразил себе невесть что:  попытался вновь соблазнить её, но Веронику его попытка только рассмешила, однако она не оттолкнула его, а, наоборот, приласкала. Теперь же Толик был весьма кстати. Они встретились в тайне от Максима и от всех. Правда, Веронике вновь пришлось раскошелиться, чтобы купить его молчание и верность, но она сделала это с превеликим удовольствием, потому что его информация о Максиме стоила намного дороже. Вероника узнала о любовнике много интересного. Нечто подобное она давно подозревала, но не была до конца уверена, а вот благодаря Толику, у неё глаза и открылись…

    -Он давно «копает» под Сергея Владимировича. Своих людей в банке в разных отделах ещё год назад посадил. Вот они отчёты и путают. Я, между прочим, тоже к ним принадлежу, но, поверьте, ничего такого против банка не делал, я не дурак свой же сук рубить, на котором сижу, а ещё… только ради вас на это иду. Если отец узнает, голову оторвёт. Мы же родственники, только с детства у нас как-то не сложилось, - сказал Толик и добавил: -  Макс такой компромат на вашего мужа собрал, что совет его просто уберёт.

   -Это мы ещё посмотрим, - усмехнулась Вероника.

   -Так вот он, - продолжал Толик, - почти всех солидных клиентов распугал, распустив слух о якобы недееспособности банка, вот они в другие банки и подались.

    -А зачем он это делает? – удивилась Вероника. – Если банк прекратит своё существование, то он же без работы останется.

   -Не скажите, это очень хитро продуманный ход, чтобы убрать с дороги Сергея Владимировича. Я это знаю, - ответил Толик, а потом, немного замявшись, продолжил: - Он давно это задумал, и вас тоже… вы лишь пешка в его игре, он же спорил с друзьями… на деньги, что станет вашим любовником, помню, как хвастался, что на них тогда свою первую машину купил.

      -Что?! – Вероника не могла поверить своим ушам.

 Максим так мог поступить с ней? Ну, то, что он был неискренним, это она чувствовала. Но чтобы такое сотворить! Ах, он подлец! Надо же! И против кого попёр! Подлец! Гад! Змеёныш!

   Она долго не могла прийти в себя, но потом успокоилась и приняла решение: после такого признания Вероника окончательно утвердилась в мысли о том, что с Максом тоже надо кончать и как можно скорее.    

  Эта информация тут же была передана Гавриле, который готовил для Максима… О! Максик, ты даже не догадываешься о том, что тебя ожидало...

    Она посмотрела на любовника и улыбнулась, подумав о том, как его смазливую мордашку исказит гримаса страха, а его холёное тело будет трястись, как студень на тарелке. Фи! Вероника даже брезгливо поморщилась, представив себе это. Она не выдержала и прошептала, поглаживая Макса по щеке:

   -Потерпи, милый, скоро всё будет хорошо, я обещаю.

   -Ты о чём? – не понял Максим.

   -О нас с тобой: обо мне и о тебе…   

    Женька с Лялей сидели в маленьком кафе и разговаривали.

     -Странно всё это, Женька, - сказала Ляля, мешая ложечкой горячий чай, - что-то не нравится мне. Ну, я ладно, а ты? Неужели Марго решила и тебя на вывоз отправить?

   -Решила, - ответила Женька, - чем я лучше?

   -Нет, всё-таки так не должно быть! – Ляля нервно забарабанила пальцами по столу.

  -Да ничего, я переживу как-нибудь, вот только одного боюсь: как бы Сергей не узнал, - с грустью в голосе произнесла Женька. – Что будет со мной… если он узнает, а? Лялечка?

   -Женька, перестань ныть! Что будет, что будет… Он тебя любит, значит, все поймёт и простит. Я знаю.

Женька попыталась улыбнуться и ответила:

   -Мне остаётся только поверить тебе.

   -Вот и хорошо, вот и замечательно, давай лучше приготовимся к поездке, я научу тебя.

   Пугать раньше времени Женьку Ляле не хотелось. Она-то уж знала, что их там могло ждать.

   -Слушай, Женька! – Ляля вдруг с жаром обратилась к ней. – Может, ты не поедешь?

   -Нет- нет, - испугалась Женька, - я не могу, мне надо.

     Ляля удивленно посмотрела на подругу, не понимая её, а Женька ничего не стала ей объяснять. Слишком хорошо запомнила она разговор с Маргаритой и её угрозы. «Нет, Лялечка, - подумала Женька, с нежностью глядя на свою подругу, - нет, нельзя ни мне, ни тебе ослушаться, никак нельзя, иначе…». Женька боялась подумать, что станет с ними, если они не поедут. Крепко засели в голове слова Маргариты: «Её вообще не будет, нигде…». Женька лишь зубами скрипнула от досады. Хорошо бы было, если бы чудо произошло… но чудес на свете не бывает. В конце концов, она же не Золушка из известной сказки, и к ней не прилетит крестная фея. Не прилетит…Вот поэтому приходилось надеяться лишь на себя и на подругу.

   Эта поездка почему-то вызывала в Женьке тревогу: что-то должно было случиться и она от беспокойства не находила себе места.

    Как-то само собой получилось, что ноги принесли её…к Сашке. Она пришла к нему днём, не надеясь застать, но он волею судьбы оказался дома. Вошла она к нему в комнату  стремительно, обескуражив  своим появлением.

   -Женя? Ты? Это ты? – Сашка не мог поверить своим глазам.

Только что он думал о ней - и вот она здесь, у него, принцесса, его милая, любимая девочка. Её тревога, взволнованность передалась и ему, и он, нахмурив брови, спросил:

    - Что случилось?

Женька стала сбивчиво объяснять ему причину своего визита:

   -Сашка, миленький, у меня мало времени, я боюсь, что просто не вернусь. Вот, - она сунула ему какой-то пакет: - Вот, тут тебе…

   -Что это? – спросил Сашка.

   -Это деньги, они твои, если я не вернусь, а ещё письмо, там я всё написала.

Сашка хотел что-то сказать, но Женька, приложив свою ладонь к его рту, велела ему молчать:

   -Прости, Сашка, так надо, ты поймёшь, ты всё поймешь. Да, вот ещё что. Я, правда, ничего не поняла, но, кажется, они что-то хотят сделать с Сергеем и с его сыном. Прошу тебя, Сашка, спаси его.

Она рассказала Сашке всё, что знала. Он слушал внимательно, не прерывая её, он просто не мог: ком застрял в горле, тело отчего-то перестало слушаться его от ужасного осознания человеческой нечеловечности. Он сидел и просто слушал Женьку. Она, выговорившись, направилась к дверям. Стоя в дверях, с мольбой глядя на Сашку, попросила:

   -Не говори ему, что я…что я…Афродита, пожалуйста.

    Сашка молча кивнул, Женька ушла, улыбнувшись на прощанье. Сашка долго сидел в оцепенении и смотрел на дверь. Потом развернул пакет, принесённый Женькой. Сердце сжалось в комок от того, что он там увидел: Женька принесла ему завещание, заверенное нотариусом. В документе говорилось, что она доверяет всё свое состояние ему, Сашке. Он похолодел, когда понял, зачем она приходила: Женька с ним прощалась… Сашка встрепенулся. Не бывать этому, Женька! Он не допустит беды! Он же спас её однажды, спасёт и на этот раз, пусть даже ценой своей никчемной жизни. Что она там еще говорила?  Что-то о Сергее и о сыне, Вовке. Она же просила спасти их! Так чего же он здесь сидит? Что же делать? Куда бежать? Эх, была-не была! Впервой, что ли? Там  и не такое бывало.

   Сашка решительно выехал из своей комнаты. Постучавшись в самую крайнюю комнату их огромной коммунальной квартиры, тихо позвал:

   -Клюшка, это я, Сашка, открой, пожалуйста.

    Клюшка, женщина пенсионного возраста, работала в салоне у Маргариты уборщицей. Это неправильное мнение о том, что обслуживающий персонал и глух и нем. Клюшка не была исключением из правила: она знала всё, что происходило в салоне. Порой Маргарита, не принимая её всерьез и не обращая внимания на  старую деву, бывшую проститутку, при ней решала какие-нибудь важные дела или секретничала с кем-нибудь. А ещё у Клюшки было одно любимое занятие, единственное развлечение в опостылевшей жизни – она любила подслушивать. Не просто любила, а, можно сказать, мастерски это делала. Вот поэтому и была в курсе всего, что происходило и в «Лотосе», и в «Орхидее». Частенько Клюшка развлекала этим своих соседок.

    -Чище сериалов, - восхищённо говорили они, ожидая вновь и вновь какой-нибудь интересной истории.

   Однако Клюшка не всё рассказывала подружкам, всё же она понимала: кое о чём надо бы и помолчать. Вот она и молчала, о многом молчала, потому что боялась…Маргариту, которая прихлопнула бы её как муху и глазом не моргнула.

   Но Сашке Клюшка рассказала всё до последнего словечка, что услышала, что знала. А знала она очень многое. Ему, повидавшему в этой жизни достаточно, даже не по себе стало от той грязи, которую на него вылила Клюшка.

    -Вот так, Сашка, так она и сказала, что хочет сына своего украсть, чтобы Сергей, муж, значит, чтобы мужа побольнее наказать. Вот же мы, бабы, на что способны. Виданное ли дело: сына своего же в лапы бандитам отдать. А ещё девчонка эта, что к тебе приходит, - Клюшка наклонилась к самому Сашкиному уху и зашептала: - Знаю я, кто она… - она немного помолчала, отчего-то вздохнула тяжело и продолжила: - Афродита её зовут, Афродита. Она бешеный доход Маргарите приносит. Так вот её на вывоз отправили. Вероника эта хочет, чтобы её там убили, а Маргарита вроде не соглашается…

    -Не знаешь, случайно, куда? – еле двигая онемевшими губами, спросил Сашка.

Клюшка усмехнулась:

   -Я? Я всё знаю, только тебе что с этого? Не любит она тебя.

   -Не твое дело! – резко оборвал её Сашка, стукнув кулаком по столу.

   -Мне-то что, как знаешь, я скажу. Маргарита с каким-то мужиком разговаривала по телефону, Михаилом его называла, говорила, что хороших девок ему пришлёт.

   -Что? Что ты сказала? – Сашка в волнении схватил Клюшку за плечо.

   -Пусти, больно, вот сумасшедший.

   -Прости, Алка, - Сашка вдруг назвал Клюшку по имени, тем самым приведя её в замешательство.

  -Да, ничего, я не обиделась, - сказала  она вдруг дрогнувшим голосом, потом, всхлипнув, снова завела: - Это как же получается? Родная мать дитё своё и мужа…

Но Сашка уже не слышал её, он резко развернул своё кресло и направился вон из комнаты. Теперь он знал, что дальше делать.

   -Будь осторожен, Сашка! - донеслось ему вслед…

     -Максим Петрович, извольте объясниться, - Сергей положил перед ним папку с документами. Максим похолодел, потому что узнал эти отчёты, испорченные им же самим. Он затравленно посмотрел на Сергея, потом на Тетерина и, наткнувшись на холодный взгляд начальника охраны, вздрогнул и зашевелил вмиг пересохшими губами. Не так планировал он, не так, ещё не время, они не должны были ничего заподозрить. Скоро, очень скоро должен наступить торжественный конец глубокоуважаемого Сергея Владимировича - агенты всё устроили, как надо, дело вот-вот выгорит. Но… Максим никак не ожидал, что его просчитают. А всё этот Иван. Это он, конечно, он, больше некому. Тетерин давно подозревал его, всё вынюхивал и присматривался, но Максим не придавал особого значения, а зря…

   -Ну, так что же вы молчите, Максим Петрович?

   -Вы не в своем уме, хотя вам простительно, всё же сын пропал. Что это за подозрения, Сергей Владимирович? Вы мне не доверяете? Как вы можете! Я всецело за наше дело! Вы же знаете, что это не я, я на подобное не способен, я докажу это на Совете,  – Максим бравировал, прекрасно понимая, что оправдание его звучит как-то жалко, натянуто, насквозь фальшиво, но больше ничего не мог придумать.

Тетерин исподлобья, с насмешкой, смотрел на него, и Максим почему-то чувствовал себя перед ним, как кролик перед удавом. Даже Сергея он не так боялся, как начальника охраны.

   -Оставьте, Максим Петрович, - Сергей как-то устало махнул рукой, - вы…

   -Ты, мерзавец, по уши в дерьме, не отмоешься, - прервав Сергея, сказал Тетерин Максиму.

Максим снова похолодел, а потом вспотел. В дерьме? Да как смеет этот… этот плебей так с ним обращаться?

    Нервы его напряглись до предела, натянулись как струны. Сергей с Иваном, не отрываясь, смотрели ему в глаза, и Максим не выдержал, сломался  под их натиском. Он стал говорить, выплескивая всё им, ненавистным, в лицо. Максим почти кричал, со злорадством признаваясь  в том, как, каким способом он шёл к намеченной цели – убрать Сергея с поста председателя.

    Иван только кулаки стиснул и дернулся было на Максима, но Сергей остановил его:

    -Пусть, пусть говорит. Интересно даже.

   -Интересно тебе? – истерично взвизгнул Максим. – Тебе будет еще интересней, когда ты узнаешь: Вероника, жена твоя, я тр…ю её вот уже лет пять, а ты…Ха-ха! Мужик называется. Рога не жмут?

   -Ну, это не новость для меня, - спокойно ответил Сергей.

   -Ах, даже так! - взвыл как-то по-бабьи Максим. – Тогда я вот ещё что тебе скажу: ты, я знаю, любишь в «Орхидею» ходить? К Афродите, говоришь, ходишь! А потом с Женечкой целуешься?

   -Я его сейчас…урою, - Иван вскочил, но Максим не испугался его, а лишь вновь истерично рассмеялся и выпалил:

   -Женечка… эх, все равно, - он махнул рукой, - так вот твоя Женечка до сих пор  неплохо тобой крутила. Она и есть Афродита…У Маргариты спроси, она всё про неё знает…

    -Что? – проговорил Сергей и недоуменно посмотрел на Ивана, как бы ища у него поддержки. – Что он сказал?

   -А-а-а, - протянул Максим, и подобие улыбки исказило его лицо. – Что? Неужели ты не почувствовал её? У-у-у, как же ты мог? Ведь её невозможно не почувствовать…она душу мне перевернула…всю душу…стерва… ну, ничего, мне не досталась, а теперь и тебе не достанется. Мне всё равно было, я знал, кто она, и готов был принять её такой, какая она есть, а ты…ты…чистенький…тебе зачем…А? Зачем? – Максим вцепился Сергею в рукав: - Отдай мне её, слышишь, отдай!

Сергей резко оторвал Максима от себя так, что тот упал, потом встал и, пошатываясь, вышел из кабинета.

    Всё! Это конец! Нет у него будущего! Сколько лет насмарку, впустую прошли. Единственная надежда – Вероника, она-то уж придумает, что делать. Да! Немедленно домой!

    -Вероника, любимая, милая, хорошая, - машинально прошептал Максим, - я иду к тебе.

    Только бы она была дома, ждала его. Он был настолько уверен в силе своего обаяния и влияния на неё, что у него даже и в мыслях не было, что она бросит его на произвол судьбы. Всё же не зря он все эти годы так старался… в её постели. Ах, как он её любить будет! Ещё сильнее, чем прежде! Ей только стоит шепнуть своему папочке, и всё, Совет будет на его стороне. Держись, Сергей Владимирович, ещё не вечер! В дерьме окажешься ты и твой дружок Тетерин, а он, Максим Петрович, займёт завтра же твое кресло! Только бы Вероника была дома…

    -Ника! – воскликнула Ритка. – Наконец-то! Чего так долго?

Подружки манерно, по-французски, расцеловались.

   -Чего ты так волнуешься, Ритка? Всё прошло на высшем уровне, Вовка уже на месте, - успокоила подругу Вероника.

    -Как Сергей?

    -Ему уже сообщили, весь банк в курсе, - хихикнула Вероника и зло процедила: –А он… он в полном шоке.

Ритка ничего не ответила на это и спросила о другом:

    -Когда же ты собираешься разыграть перед ним безутешную мать?

    -После того как решу нашу общую с Гаврилой проблему.

    -Хорошо, - согласилась Ритка, - только побыстрей, мы с ним сегодня идём на мюзикл?

    -Ты мне лучше скажи, что ты решила с Афродитой?

Ритка улыбнулась:

    -Не волнуйся, Никуша, я же сказала, что отдам её в руки надежных мальчиков.

    -Сколько эти мальчики запросили? – поинтересовалась Вероника.

    -Нисколько, - ответила Ритка, - они мне должны.

Она не стала сообщать подруге о том, что девочек заказал Михаил, всё же как-никак любовник Вероники. Зачем расстраивать подружку по пустякам? И так ей, бедной, досталось: все её мужчины разлетаются от неё, кто куда, бегут как чёрт от ладана.

     А в том, что у них с Михаилом свои дела, она душой не покривила, он действительно был должен ей. Вот они и решили вопрос полюбовно: он ей не заплатил за девочек, а она его попросила оказать услугу, и тоже бесплатно.

Вероника согласно кивнула:

  -Ладно-ладно, в твои дела я вмешиваться не буду, но надеюсь на тебя, подруга.

  -Можешь спать совершенно спокойно, - отозвалась Ритка, - девочке спеси поубавят.

  -Я бы её с удовольствием убила, - процедила Вероника.

  -Не торопись, она нам ещё пригодится. После того как ей крылышки пообломают, ещё шустрее станет работать, уж поверь мне. Ты лучше скажи, что с Максом делать собираешься?

  -А что с ним делать? Отравлю, да и всё тут.

Ритка рассмеялась, но смех у неё получился какой-то ненатуральный, она вдруг испугалась: «А что, если и вправду отравит?» Конечно, Макс подлец, каких свет не видывал, но мокруха…Ведь если менты начнут копать, так и до неё докопаются, а этого никак допустить нельзя.

   -Ты серьёзно? – спросила Ритка.

   -Серьёзней некуда, я устала, - проговорила Вероника и, уходя, добавила: - Не бойся, никто не догадается, всё будет выглядеть, как сердечный приступ.

   -Зачем же тогда Гаврила старается?

  -А просто так, - усмехнувшись, ответила Вероника, - считай, что это мой маленький женский каприз.

  -Ну-ну, - проговорила Ритка…

     Максим так был поглощён своими мыслями, что не сразу заметил их – людей в натянутых на лица чёрных шапках с прорезями для глаз. Один из этих молодчиков тут же дал ему под дых, Максим ойкнул и согнулся пополам.

    -Слабак! – оценили они состояние Максима и поволокли обмякшее тело в машину.

Очнулся Максим не сразу, лишь после того, как почувствовал боль: кто-то яростно хлестал его по щекам, приводя в чувство. Руки его почему-то были скованы за спиной, так что он и двинуть ими не мог, а сам сидел на стуле, крепко к нему привязанный.

    -Очнулся, хлюпик, - услышал Максим.

Он с трудом разлепил глаза и с удивлением оглянулся. Это была его же собственная квартира. Но как они вошли сюда, ведь он же не давал им ключи? «Дурак, - мысленно обругал он сам себя, - они взяли их, не спрашивая разрешения». Вот только почему они притащили его домой? Где Вероника? Мысль о ней тут же пронзила сознание Максима. Что они с ней сделали? Максим снова получил удар, на этот раз в челюсть. Он почувствовал солоноватый привкус крови во рту.

    -Что? Что вам нужно? – прохрипел он.

   -Смотри, Гаврила, у него язык развязался, резвенький, петушок.

   -Ты, с… - обратился к Максиму тот, которого назвали Гаврила, - бабки где? Отдай их дядям по-хорошему, а то вон какую попку отъел на банковских харчах.

   -Сла-а-аденькую, - противно протянул кто-то ещё, и все дружно заржали.

   -Бабки? – Максим был удивлен. – Так это что? Ограбление?

   -Ха-ха-ха! – снова разразились смехом парни. – Ну, даешь, чисто Винокур.

   -У меня здесь нет… мало… я в банке держу, - заикаясь, поспешил признаться Максим. 

   -Это хорошо, это правильно, что в банке.

   -Максим? – вдруг раздался голос Вероники. – А почему дверь нараспашку, кто это?

   -Вероника! – взвизгнул Максим. – Милицию вызывай!

Один из парней тут же подскочил к Веронике и очень вежливо попросил:

   -Проходите, дамочка, садитесь.

Вероника усмехнулась и спокойно села на диван, кокетливо закинув ножку на ножку. Казалось, что её вовсе не пугала представшая перед глазами картина.

    -Продолжим, - повернувшись к Максиму, сказал старший. – Так, говоришь, бабки в банке?

Максим кивнул и тут же снова получил удар в челюсть.

   -Отвечай, сволочь, когда тебя спрашивают.

    -Да, да, да, - испуганно затараторил Максим.

    -Ну, так принеси, - сказал бандит.

    -Где гарантия, что не врёт? – спросил ещё один.

    -Вот его гарантия, - кивнул старший в сторону Вероники, - пусть она здесь посидит. А? С…? Оставишь нам свою бабу в залог?

Максим хрипло закашлялся и промямлил разбитыми губами:

   -Я согласен.

   -Вот видишь, - сказал старший, обращаясь к Веронике, она снова усмехнулась и ответила:

   -Я была права.

Максим съёжился в ожидании очередного удара, но его не последовало. Он непонимающе смотрел то на парней, то на Веронику.

  -Оставьте нас! – вдруг резко сказала она.

   -Как угодно, - ответил Гаврила и, сняв с Максима наручники, приказал всем уйти.

Максим, потирая затёкшие руки, удивлённо спросил:

   -Как это всё понимать? Вероника, ты объяснишь?

Вероника подошла к нему и рассмеялась прямо в лицо:

   -Объяснений требуешь? Пожалуйста! Но сначала ты мне ответь, сколько выиграл в споре на меня? А? Что молчишь? Ты думал, что я ничего не узнаю? Не узнаю то, что ты, любовничек, спал со мной, мечтая поскорей занять место Сергея? Свинья ты неблагодарная! Скажи, кто тебя из грязи в князи поднял? Кто на место заместителя поставил? А ты!.. Ты меня в залог оставить решил? Подонок!

Максим вдруг изменился в лице, упал перед ней на колени и, обхватив её ноги, взмолился:

    -Вероника, милая, любимая, неправда всё это, неправда, я люблю тебя. Да! Да! Ты права! Но ради чего я тогда на этот спор согласился? Ради тебя и меня! Я влюбился и не знал, как подступиться, а тут они со своим предложением, и меня подстегнуло.

    -Мерзавец!

    -Ника, Никуша, вспомни, вспомни, как нам хорошо было вместе, разве ты забыла?

    -Я ничего не забыла, -  проговорила Вероника.

Максим, обрадовавшись и воодушевившись её отношением, заливался дальше:

   -Прости меня, прости, родная, любимая, я…

   -Простить? – оборвала его Вероника.

  -Да, да, прости. Господи, ну что мне сделать, чтобы ты поверила? – он стал хватать её за руки и целовать с каким-то исступлением.

   -Убей её, - тихо проговорила Вероника.

   -Что-что? – не понял Максим. – Кого? Кого я должен…убить?

   -Я прощу тебя, но ты должен сделать это – убить её…Афродиту.

   -Ника! Ты с ума сошла! Я не могу, не могу убить!

   -Слабак, - усмехнувшись, сказала Вероника. – Ты никогда и ничего не мог.

   -Но… я действительно не могу. Как я убью её? - Максим испуганно посмотрел на неё.

Вероника отстранилась от него, но он всё так же продолжал стоять на коленях, не поднимаясь.

   -А вот как,  - сказала она и подтолкнула к нему…его пистолет.

Максим ошалело посмотрел на неё и проговорил:

  -Как…как ты его нашла?

  -Милый, я не первый год тебя знаю, за это время выучила тебя от и до, а уж как открыть твой сейф, и подавно. Да, кстати, неужели тебя так зацепила эта стерва, что ты хранишь её фотографии как зеницу ока?

Максим простонал в ответ и, схватившись за голову, закачался.

    -Так вот они, получай! – она кинула в него целый комок бумаги, который усыпал Максима с головы до ног. Это были обрывки фотографий Афродиты, обрывки его любви.  

    -Как ты смела? – Максим поднял на неё остекленевшие глаза. – Я говорю, как ты смела, стерва?

    -Что-что? – не поняла Вероника и насмешливо посмотрела на него, но тут же осеклась, испуганно вскрикнула и с визгом отскочила к двери.

    -Стой! – рявкнул Максим.

Она затравленно смотрела на…пистолет, дуло которого было направлено прямо на неё.

    -Страшно, да? – проговорил он и истерично засмеялся. – Я тебя понимаю, мне тоже было страшно, когда твои дружки… били… меня.

   -Максим, - пискнула Вероника. – Ты не посмеешь, не сможешь.

   -Ошибаешься, - процедил он и нажал на курок…

     Ритка еле дождалась ухода любимой подружки, потом схватилась за телефон. Но Гаврила не откликался. «Занят, наверное, с Максимом», - подумала Ритка. Гаврилу ей подставлять не хотелось, а вот Вероника… Это совсем другое дело. Ритка долго обдумывала этот шаг, и всё же решилась.

      -Эх, подруга, прощай, как ни хорошо нам было вместе все эти годы, но без тебя лучше. Хоть заживу спокойно, никто меня Семёном попрекать не будет. Давно надо было это сделать. И как раньше я до этого не додумалась?

   Вероника сама подтолкнула её к этой мысли. А теперь отступать некуда: или она уберёт с дороги Веронику, причем вполне законным путем и без человеческих жертв, или окажется вместе с ней на нарах. А вот этого Ритка никак допустить не могла.

   Наконец Гаврила откликнулся. «Слава Богу», - подумала она. 

    -Сашенька, ты где? – проворковала Ритка.

    -Я, мадам, в полном вашем распоряжении.

    -Великолепно! – отозвалась она.

Всё, теперь можно позвонить и ментам.   Ритка взяла мобильный телефон, быстро набрала номер дежурного и сообщила, что готовится убийство -  отравление. Менты  должны отреагировать на такой звонок, не полные же они олухи, в конце концов? 

   Она с чувством выполненного долга вышла из салона, села в свою шикарную иномарку и понеслась по улицам города. Ненадолго притормозив у набережной, подошла к самому бордюру и швырнула телефон далеко в воду. Потом улыбнулась каким-то своим мыслям, тряхнула головой и пошла к машине…

    Верка давно следила за Максимом. Он её обманывал – это как пить дать. Не наслаждаться тебе, Верочка, звуками вальса Мендельсона, не примерять в ближайшее время свадебное платье. А все почему? Да потому, что её любимый не любил её, он просто любил другую. В который раз она сыпала проклятья: Афродита чёртова! Женька! Отняла у неё мужика, стерва!

  Верка  раз и навсегда решила объясниться с Максимом. Она пришла к нему домой, но Максима не было. Видно, он еще из банка не приехал.

    Тогда она села на лавочке на детской площадке и стала ждать, не сводя глаз с его подъезда. Ей нравилось здесь бывать, нравился этот дворик, этот дом, старый, но крепкий. Когда-то здесь были лишь коммуналки, а теперь дорогие элитные квартиры. Максим мог себе это позволить. Она немного завидовала ему, мечтая переехать сюда насовсем.

    Она сидела так долго, что устала от ожидания. Уже и мамаши с малышами разошлись, пошли детишек спать укладывать. Верка с завистью смотрела на них. Когда-нибудь и у неё такой же будет. Обязательно! Не век же ей мужиков ублажать! Если и не найдёт себе мужа, так родит и без него. Почему-то ей хотелось родить именно от Максима. Хорошо, конечно, если он женится на ней после известия о ребёнке. Как здорово бы было! Он, она и их ребёнок! Кто он? Мальчик или девочка? Девочка, непременно девочка, вылитая папаша. Верка тихо засмеялась своим мыслям, потом, опомнившись, как бы её не сочли за ненормальную, оглянулась вокруг. Никого! Она со своими мечтами осталась сидеть на детской площадке одна-одинешенька. Испугалась, что, замечтавшись, не заметила Максима, и бегом пустилась к подъезду. Прорвавшись через кордон консьержки, она поднялась к заветной квартире и прильнула к двери: там по-прежнему не слышалось никакого движения.

   Верка стала медленно спускаться по лестнице, как вдруг - знакомый голос. Максим! Наконец-то! Она радостно бросилась ему навстречу и вдруг замерла, увидев его и…Веронику. Они шли и целовались, не замечая никого вокруг. Верка отступила в глубь коридора, спрятавшись за колонной. 

   -Как я соскучился, - ворковал Максим, - ты так долго была в этом Париже.

    Ах, вот оно что! У него другая! И кто? Подруга Маргариты и жена красавца банкира, шефа Максима, от которого у Верки  всегда захватывало дух.  Они с девчонками всегда завидовали  этой шикарной дамочке, у неё в жизни  было всё: и богатство, и такой муж. Не муж, а мечта.  Да уж, этот банкир и его жена друг друга стоили. Он похаживал к Афродите, а она тоже зря времени не теряла, кувыркаясь в постели с его заместителем.

      Верка смотрела на них с недоумением: так кого же он всё-таки любит? До сих пор она считала, что Афродиту, а теперь выходит, что нет. Зло пнув ногой дверь квартиры, за которой скрылись любовники, Верка отправилась восвояси, твердо решив, что она всё-таки выяснит это во что бы то ни стало.

    Она напрасно прождала Максима в «Орхидее» весь следующий вечер - он так и не пришел. И вообще он больше не появлялся в публичном доме. Она дала себе слово забыть его, но это было выше её сил: Максим притягивал к себе как магнит.

     Теперь каждый день Верка только тем и занималась, что выслеживала Максима. Это стало смыслом её жизни…  

    Сашка был на своем обычном месте, и Верка даже обрадовалась, увидев его.

    -Помнишь меня? – ласково спросила она.

    -Ну, - ответил Сашка и, прищурившись, посмотрел на неё.

    -Вот, - она протянула ему деньги.

Сашка взял их, зачем-то понюхал и сказал:

   -Он ещё не выходил.

Верка улыбнулась:

   -А ты, оказывается, не так прост.

   -Что-то ещё? – огрызнулся Сашка.

   -Нет, пока всё, - ответила она и отошла от него.

Ждать ей пришлось недолго. Максим вскоре торопливо вышел из банка, сел в свою машину и уехал. Она еле-еле поспевала за ним на своей «Ладе».

   -Чёрт, и куда ты так торопишься, любимый?

Каково же было её удивление, когда Максим зачем-то свернул в один из близлежащих дворов. Он остановился в глубине двора и зашёл в подъезд пятиэтажного дома. Верка знала, что здесь жила Женька. Ревность, жгучая ревность больно резанула её по сердцу.

   -Я ничего не понимаю, - пробормотала она, - ладно, разберёмся.

    На следующий день она снова поехала к нему, чтобы поговорить. Максим был дома. Он открыл дверь с улыбкой, но как только увидел Верку, улыбка тотчас сползла с его лица.

     -Чего тебе надо? – грубо спросил он.

    -Я требую объяснений! – гордо вскинув голову, сказала она. – Ты, наконец, объяснишь мне, почему таскаешься с этой…с женой твоего хозяина?

    -Ты следила за мной? И это не твоего ума дело. Так вот, дура, пошла вон отсюда, и чтобы твоей ноги здесь больше не было, - он грубо схватил Верку за руку и вытолкал её за дверь, она даже опомниться не успела, как очутилась на площадке.

    -Максим! – закричала Верка, стуча кулаками в закрытую дверь. – Открой! Я прошу тебя! Я не могу без тебя! Я люблю тебя!

Она заплакала навзрыд, продолжая бить в проклятую дверь и руками, и ногами. Но Максим был неумолим. Тогда поняв, что  проиграла, Верка перестала стучать и биться в дверь, она вытерла слёзы и пошла прочь. 

    -Я отомщу тебе, я отомщу, - прошептала она, сгорая от ревности и ненависти.

    На следующий день Верка, устроив в банке скандал, напросилась на приём к Сергею. Она видела, как, пошатываясь, прошел мимо неё Максим, что-то бормоча себе под нос. Он даже не заметил её, впрочем, Верке и не хотелось, чтобы её замечали.

    -Я слушаю вас, - сказал Сергей, указав ей на стул. Она смело прошла и села, кокетливо взглянув на другого красивого мужчину, который сидел тут же, в кабинете.

   -Я пришла по личному вопросу, - она многозначительно посмотрела на Сергея и кивнула в сторону  красавца.

    -Это начальник охраны банка, вы можете говорить при нём.

    -Ах, вот как, - произнесла Верка, - ну что ж, может, так будет лучше. Я работаю в салоне «Лотос»… - начала она и замолчала на полуслове.

Сергей удивлённо приподнял брови, и в самом деле, он, кажется, видел там эту девушку.

   -Вы это пришли мне сообщить?

   -Нет-нет, конечно, нет, - затараторила она. – Есть более интересные вещи, но они стоят…денег.

Почему-то Верке с трудом дались эти слова, но она всё же переборола себя. В конце концов, она имеет на это право! Пусть хоть таким образом, но компенсирует свои утраченные иллюзии.

   -Сколько вы хотите? – серьезно спросил Сергей.

   -Десять тысяч баксов! – выпалила она, не задумываясь.

   -Хм, - в два голоса произнесли Сергей и Тетерин.

   -А что? Вы считаете, что это много?

   -Но вы пока ничего не сказали, - ответил Иван, - и мы не знаем, стоящая ли у вас информация, или нет.

Верка засмеялась:

   -Стоящая, стоящая, можете не сомневаться.

   -Я слушаю вас, - вновь повторил Сергей.

Верка согласно кивнула головой:

   -Значит, так: не спрашивайте у меня, почему я это делаю, просто делаю, и всё, - она немного помолчала, как бы собираясь с силами, потом тихо продолжила: - Он, Максим, никогда меня не любил, только пользовался, впрочем, как и все вы, - она горько усмехнулась, - ваша жена и Афродита, Женя, они интересовали его намного больше, чем я. Он попеременно спал… спит с обеими. Я видела это собственными глазами. Они ворковали, как голубки, он и ваша жена. После того как она прилетела из Парижа, он не появлялся в «Орхидее»…

     -Что? Что вы сказали? – недоумённо спросил Сергей и добавил: - Вероника в Париже! Вы что-то путаете.

    -Нет, - она покачала головой, - она уже неделю здесь живёт…у него. А он…он сволочь и подонок. Я же так его любила, а он сломал всё…Если не верите мне, проверьте. Она у вас тоже не промах, везде успевает. Только вчера к нам в салон приходила, да и сегодня тоже я её машину видела. А вы разве не знали, что ваша жена на пару с Маргаритой ведёт этот бизнес?

    -Что вы сказали? – Сергей с Иваном даже вскочили в нетерпении.

Верка поняла, что идёт правильным путем:

   -Да ничего, я просто сказала, что ваша жена является совладелицей нашего салона, - чётко выговаривая каждое слово, произнесла она.

  -Какого салона, - не понял Иван, - «Лотоса»?

   -Ну да, и «Лотоса», и «Орхидеи» - это одно и то же, - охотно пояснила Верка. – Да что вы спрашиваете, знаете же всё сами.

Сергей сначала выпрямился как струна, потом сел и обхватил голову руками.

   -Ты… что ты несешь? – прохрипел Иван.

   -Ничего я не несу, - обиделась Верка, - можно подумать, что вы не знали. Можете проверить, я не вру. Я, между прочим, честно зарабатываю свои деньги! – она произнесла это с каким-то вызовом.

     Сергей долго сидел, пораженный и сломленный под грузом её слов, он даже не мог двинуться с места. А она, воодушевившись эффектом своего рассказа, продолжала трещать дальше, выдавая всякие интересные подробности: о себе, о Максиме и обо всех остальных…

   Ушла она, весьма довольная собой, унося в сумочке чек. А Сергей и Иван после её ухода долго сидели ошеломленные  и никак не могли прийти в себя.

   -Я не могу поверить, я не могу поверить, - Сергей говорил тихо, но твёрдо сжатые кулаки выдавали его волнение. – Почему, а, Ваня? Я всё могу понять, но почему так? И он, и эта девушка, они оба говорили одно и то же: Женька и Афродита… - Сергей горько усмехнулся.

    - Как ты поступишь с ней? – спросил Иван.

    -Я люблю её. Мне всё равно, потому что я люблю её и не хочу потерять…опять потерять.

Иван улыбнулся:

    -Тогда в чём же дело? Я так и думал, что это неважно для тебя, ведь Афродита - это тоже она, - потом, помолчав немного, спросил: - А Вероника?

   -Поехали! – Сергей резко вскочил с места. – Поехали к нему.

   -Может, не надо, Серёга?

Сергей мотнул головой:

   -Я должен…

        Она упала навзничь в какой-то неестественной позе, вывернув ногу.

    -А-а-а! – закричал Максим и, отбросив в сторону пистолет, пополз к ней, лепеча:

    -Ника, Никуша, вставай, ты же пошутила, да, пошутила?

Он схватил её за плечи и стал трясти, всё время повторяя:

   -Вставай, вставай, не шути так со мной. Стерва, не шути!

Поняв, что она не поднимется, он швырнул её в сторону и вскочил.

   -А-а-а! – вновь закричал он, увидев на её груди красное пятно крови. Он безумно посмотрел на свои руки – они тоже были в крови. Он кинулся в ванную и принялся яростно отмывать их.

   -Вот, вот так лучше, - сказал он своему отражению в зеркале и тут же отшатнулся: оттуда на него смотрел какой-то безумец в окровавленной одежде. В голове промелькнула мысль: «Бежать! Бежать отсюда как можно скорее!»

   Он метнулся назад в комнату и, переступив через тело Вероники, стал лихорадочно собирать документы и деньги. «Пистолет!» - мелькнула мысль. Пистолет был уликой! Максим аккуратно завернул его в полотенце и сунул за пазуху.

   В последний раз, кинув взгляд на свою квартиру, выскочил и, не дожидаясь лифта, помчался по лестнице…

   Он смог отдышаться только за городом, остановив машину на какой-то лесной дороге. Максим смутно помнил, как  попал сюда.

   -Вот ты и стал убийцей, Максим, - произнес он охрипшим голосом. Как он проклинал сейчас тот день, когда купил этот…пистолет! Лучше бы его не было. Никогда!

   -Ты сама во всем виновата, Вероника, ты сама…

    Дежурный всполошился только тогда, когда соседи сообщили о выстрелах на их площадке.

   -Чёрт! – проговорил он. – Это тот же адрес.

Группа приехала быстро, немолодой капитан опытным взглядом сразу же оценил обстановку. Женщина, которую они нашли лежащей на полу, была с огнестрельным ранением в груди и, казалось, без признаков жизни.

   -Она жива! Есть! Пульс! – воскликнул молоденький сержант, поднимаясь с колен.

   Через несколько минут раненую женщину уже увезла «Скорая». Врач, средних лет женщина, немало видела на своём веку.

    -Это чудо, что она до сих пор жива, - сказала она своей бригаде.

    -Главное, успеть бы её довезти, - отозвался фельдшер, - жалко, молодая ещё…

Сергей с Иваном, подъезжая к дому Максима, уже почувствовали что-то неладное. Жители со всех домов сбежались поглазеть на происшествие.

     -Надо же, в грудь попал, а ещё любовник называется, - услышал Сергей недовольный женский голос. – Вот так и заводи таких любовников на свою голову.

   -Да какой любовник! – вмешался какой-то мужчина. – И не любовник вовсе, а бандиты, я из окна видел, как они соседа поволокли.

   -А чего ж тогда милицию не вызвал? – раздался ещё один визгливый женский голос.

   -Побоялся я, - недовольно буркнул мужчина.

   -Побоялся он, а я вот нет!

У Сергея неприятно ёкнуло сердце.

   -Вероника, - произнес он и посмотрел на друга.

Не сговариваясь, они кинулись в подъезд и в считанные секунды поднялись на третий этаж.

   -Стой! – преградил им дорогу милиционер.

    -Что случилось? – спросил Сергей.

   -Начальника позови! – сказал Тетерин.

   -Товарищ капитан! – зычно крикнул охранник.

Капитан вышел с недовольной миной и пробурчал:

   -Кто там ёще?

   -Привет, Николаич, - поздоровался с капитаном Тетерин.

   -А, - произнес тот, - Иван Саныч, здорово.

   -Впустишь? Это наш сотрудник, - попросил Иван.

   -Проходите, - согласился капитан.

Увидев кровь на полу, Сергей побледнел и спросил:

   -Что с женщиной?

   -Жива, но ранение тяжёлое, - ответил молодой человек в штатском.

   -Я в больницу, - Сергей метнулся к двери.

   -Стой! А показания? – удивился капитан.

   -Это его жена, - ответил Иван.

Капитан присвистнул:

   -Тогда ладно, потом…

     -Вот как всё, Вероника, обернулось, - прошептал Сергей и устало облокотился о стену. Вот уже несколько часов сидел он в больничном коридоре. Операция прошла успешно. Врачи сделали всё, что смогли. Это Сергей и так знал.

   -Время, нам нужно время, - ответил пожилой хирург.

   Время…Эх, Вероника, Вероника, зачем ты так? Сергей до боли сжал кулаки.

   -Ты как? – Иван опустился на стул рядом с ним  и вздохнул.

   -Нормально, - махнув рукой, ответил Сергей. – Что там?

Иван усмехнулся:

   -Там? Там ничего хорошего. Судя по одной из версий, стрелял Максим. Правда, оружия не нашли, - ответил он и, немного помолчав, добавил: - Да это и неважно, всё и так ясно. Как Вероника?

   -Состояние стабильное, но время покажет.

   -Да-а, - сказал Иван и хлопнул Сергея по плечу: - Всё образуется, поехали, поздно уже, у нас ещё много работы.

    Они не спали вторую ночь с тех пор, как пропал Вовка. Да какой уж тут сон?

   -Я землю носом рыть буду, но мы найдём его, Серёга, найдем, - пообещал Иван.       

   -Я ни за что не могу зацепиться, Ваня, - растерянно проговорил Сергей. – Где его искать?

Иван вскочил в горячке и стукнул кулаком в стену:

  -Хоть что мне говори, а чувствую я, что ответы мы найдем в близком окружении. Уж не Максим ли здесь замешан?

   -Не знаю, Ваня, я ничего не знаю, - проговорил Сергей и добавил: - А ещё Женька, я так волнуюсь за неё.

   -Ну, так поехали, - предложил Тетерин. – Пусть Ритка даст нам кое-какие разъяснения.  

   -Поздно уже.

Иван хохотнул:

   -Для неё? Для неё не поздно, у неё рабочий день только начинается, ночная бабочка наша…

   Ритка и в самом деле была на своём рабочем месте, она занималась самым любимым делом – считала выручку. Если бухгалтерию «Лотоса» вот уже много лет вела подруга мамы – профессиональный бухгалтер с огромным стажем, которой Ритка доверяла полностью, то дела «Орхидеи» она вела сама, никому не доверяя. Зеленые купюры приятно хрустели в умелых руках, и она, глядя на стопки денег, плотоядно улыбалась. От этого занятия её вдруг отвлек какой-то шум, раздавшийся в приёмной.

    -Кто там? Что там? – истерично выкрикнула она.

    -Привет, Ритуля, - поздоровался Иван.

Она подскочила с места испуганно, пытаясь прикрыть деньги:

   -Что вам? Что вам надо?

   -А чего ты так взволновалась? – Сергей насмешливо посмотрел на неё.

   -Ну что ж, жрица любви, - Иван уселся без приглашения в кресло, - давай, выкладывай всё, как на духу.

   -Вы о чём? – тихо спросила Ритка, бледнея от волнения.

   -Обо всём сразу, - огрызнулся Иван и, кивнув на пачки денег, сказал: - Смотри, Серёга, как бабы на нашей любви зарабатывают. Интересно получается: с одной стороны один цветок – лотос, с другой… а вот с другой – орхидея. Какой экзотический букет, правда, Маргарита Генриховна?

   Ритка нервно закурила, глубоко затянулась пару раз и, немного успокоившись, села на своё место.

   -Я знала, что рано или поздно ты всё узнаешь, Серёжа, - догадалась она. – Сто раз ей советовала признаться, но Вероника не хотела, боялась скомпрометировать тебя.

   -Меня? – переспросил Сергей.

   -И себя тоже, - согласилась Ритка. Потом зло посмотрела на мужчин и с вызовом добавила: - Можно подумать, что мы делали что-то противозаконное. Кстати, до сих пор вы с удовольствием посещали нашу «Орхидею» и не жаловались.

   -Зачем же жаловаться? Сервис на высшем уровне, - отозвался Сергей.

   -Успокойся, Ритуля, мы не налоговая инспекция, - сказал Иван. – Мы пришли просто поговорить.

   -Ну что ж, кажется, вы всё узнали, что хотели, - ответила Ритка.

   -Нет, не всё, - Сергей пристально посмотрел на неё, - Афродита, Женя…

Ритка вновь нервно вскочила:

   -Я не обязана тебе рассказывать о своих сотрудниках.

   -Значит, это всё-таки правда, - задумчиво проговорил Сергей.

     В глубине души он всё же не надеялся это услышать. Он даже более спокойно отнёсся к тому, что его жена – владелица публичного дома. А вот то, что Женька, его Женька, проститутка, в это никак не хотелось верить. Всё его мужское самолюбие протестовало против этого. Но Женька настолько прочно вошла в его сердце, что он не мог порвать с ней, потому что любил… Любил её так же, как много лет тому назад любил ту, другую: самозабвенно, до умопомрачения, до ненасытности… И он простил ей Афродиту. Простил, потому что не мог иначе…   

  И Ритка, взглянув ему в глаза, вдруг поняла это и ничего не стала больше говорить. Она просто испугалась. Любящий мужчина точно так же, как и любящая женщина, готов на всё, чтобы защитить свою любовь. Она промолчала, потому что каждое её слово теперь было бы направлено против неё самой же. Она затравленно обвела глазами свой кабинет. Уж слишком всё хорошо сложилось у неё, чтобы вмиг потерять всё это. А вот Веронике уже всё равно, её всё равно уже нет в живых…

    Он ворвался к ней с безумными глазами  и стал совать пачки денег:

    -Маргарита, спаси меня, только ты одна можешь!

Она удивилась, увидев Максима. Неужели Вероника пошутила, и…сердечный приступ не состоялся?

   -Я убил её! – прокричал он. – Я убил её, Веронику…

Ритка сначала обомлела, потом ойкнула и осела на стул:

    -К…ка…к? – еле выговорила она, страшно заикаясь.

    -Я убил её, понимаешь, убил! Её нет! - Максим истерично разрыдался.

На Ритку, однако, его слезы подействовали отрезвляюще, она быстро захлопнула дверь кабинета и закрыла ему рот рукой:

   -Тише ты, придурок, тише. Убил, а зачем ко мне пришёл? Вот мне ещё не хватало.

   -Я убил её! Бах, и нет! Ха-ха-ха! Я смог это сделать!

   -Ты сошёл с ума! Тише! - Ритка трясущимися руками налила стакан воды и плеснула ему в лицо.

   -Ха-ха-ха! – продолжал закатываться Максим.

Она подскочила к нему, тряхнула  за плечи и прошипела:

   -Ты! Идиот! Закрой свой рот! Иначе я тебя сдам!

Максим вдруг замолчал, испуганно посмотрел на неё и…тихо заплакал.

   -Ты думаешь, я не любил её? Любил, я любил её. Я не мог не любить, она не позволила бы её не любить. Она как паучиха обволокла меня своей паутиной, я увяз…Афродита…я люблю её, я не могу без неё. Марго, помоги мне, отдай Афродиту, и мы уедем далеко отсюда, я обещаю…

   Ритка криво усмехнулась: это в её планы не входило. Нет, Женька была слишком дорога ей, чтобы запросто отпустить её. А вот Максим…Пожалуй, он мог пригодиться. В её голове тут же созрел план. Вероника всё равно была мертва, а вот она, Ритка, слишком молода, чтобы лишать себя радостей жизни. Никто не знал, не догадывался, что домик на Французской Ривьере уже не казался столь призрачной мечтой: ещё немного – и она будет абсолютно свободна. Свободна от всех и от всего. И обеспечена до ста лет. Ритка усмехнулась своим мыслям: « Это уж слишком  до ста, хотя бы до восьмидесяти».

Об этой своей мечте она не рассказывала никому, она запретила себе даже  думать об этом. Во всяком случае, пока не думать, чтобы не травить душу.

   -Послушай, Макс, - произнесла она, с отвращением глядя на него, - я тебе помогу, но с одним условием: ты сейчас же позвонишь Сергею и скажешь ему, что знаешь, где находится его сын, но за это потребуешь… - она наклонилась к самому  уху Максима и назвала сумму, от которой у него холодок пробежал по спине.

Он перестал плакать, с удивлением посмотрел на неё и проговорил, хватая Ритку за шею:

   -А-а-а, так, значит, это ты?

   -Что? – не поняла Ритка, пытаясь вырваться из его цепких рук, но ей это никак не удавалось.

   -Ты, стерва, и подружка твоя, вы обе… пацана выкрали?

Пальцы его продолжали сжимать Риткину шею, у неё потемнело в глазах от боли, и тогда, собрав все силы, она прохрипела:

   -Деньги…тебе не нужны деньги? Вам с Афродитой?

Эти магические слова произвели на Максима огромное впечатление, он тотчас же выпустил Ритку, она отскочила подальше от него и, потирая руками шею, выкрикнула:

   -Идиот! Какой же ты идиот!          

   -Маргуша, - ласково пропел Максим, - ты говоришь правду? Ты поделишься со мной, с нами?

  -Конечно! Я же сказала!– зло ответила Ритка и отвернулась.         

    Поделишься! Как же! Нашел дуру! Легковерный идиот! Избавиться от такого – раз плюнуть. «Вот только деньги получу и…», - подумала Ритка и покосилась на Максима: нужно взять себя в руки, чтобы он ничего не заподозрил. Она налила себе стакан воды и залпом, с жадностью, его выпила, потом, придя в себя, пристально посмотрела  Максиму в глаза и спокойно сказала:

   -Слушай меня внимательно, мальчик…   

-Где Женя? – Сергей в упор посмотрел на неё, так что Ритка не выдержала и отвела взгляд в сторону.

Эти не Максим, их так просто не проведёшь. Однако у неё был козырь – изворотливый женский ум, а у них…У них лишь холодная, прямолинейная мужская логика.

   -Откуда же мне знать? Я ей дала отпуск, - не моргнув глазом соврала Ритка. -  Между прочим, она давно здесь не появлялась.

  -Допустим, - сказал Сергей. – Тогда, может, ты знаешь, почему Ве…моя жена не сообщила о своём приезде? Вы же с ней встречались?

   -Встречались, и что с того? - ответила Ритка и, холодно глядя на него, добавила: - Откуда мне знать, не захотела, и всё. Ты у своей жены и спроси.

   -Интересно получается, Серёга, - Иван усмехнулся и посмотрел на Ритку, - мадам Маргарита, сдаётся мне, чего-то нам не договаривает. Не странно ли это? Может, и про Вовку, что знаете, а, мадам?

    У Ритки вдруг пересохло во рту от волнения: неужели узнали? Ах, этот идиот Максим, всё не так сделал! Она нервно подскочила с места.

    -Вы с ума сошли! 

    -А что ты так нервничаешь, Ритуля? Мы же не обвиняем тебя ни в чём, а просто спрашиваем, отрабатываем, так сказать, все варианты. Ты у нас женщина с большими связями, вдруг и слышала что.

   -Ничего я не слышала! Ничего! Не знаю ничего! Ясно вам! – зло выкрикнула она, а потом громко позвала: - Охрана!

Мужчины рассмеялись, она и сама понимала, что это глупо – никакая охрана не поможет.

    -Ладно, Ваня, пойдём, - сказал Сергей.

    -Мы не прощаемся, мадам Маргарита, - кинул ей Тетерин.

     Максим, нервно заламывая руки, вот уж битый час ходил из угла в угол маленькой комнатёнки, которую ему выделила Ритка в своём заведении. Максим догадывался о том, что, как только она получит деньги, он будет ей уже не нужен. Однако Риткина идея ему понравилась, оставалось лишь, продумав всё до мелочей, осуществить её. Всё очень просто: он звонит Сергею, шантажирует его, спекулируя тем, что якобы знает, где ребёнок, потом получает деньги, сообщает неверный адрес, и…они с Афродитой улетают отсюда навсегда со всеми деньгами. Та мизерная часть, которую посулила ему Маргарита, Максима не устраивала. Он хотел получить всё! Конечно, он притворился, что благодарен ей по гроб жизни и воспользовался этим убежищем, потому что идти ему было некуда. Но как получить деньги и не остаться в дураках, Максим не знал. Вот и метался, как загнанный зверь. Как ни крути, а выходило всё против него.

   -Должен же быть какой-то выход, должен быть, и я найду его, - пообещал сам себе Максим.

   Он всё ещё не решался позвонить Сергею, хотя Маргарита давно приказала это сделать. Больше тянуть было нельзя, а то она заподозрит неладное.

   -Потом что-нибудь придумаю, пусть всё идёт, как идёт, - проговорил он, подходя к зеркалу.

    Здорово всё же придумала Ритка. Этот грим так шёл ему: маленькая, аккуратная бородка и усы. Пара минут - и на него из зеркала смотрел совсем другой человек. Максим весело кивнул своему отражению и, всё же осторожно оглядываясь, вышел из комнаты…

   На улице моросил неприятный дождик, Максим недовольно вздохнул и шагнул за дверь чёрного хода. «Чёрт, надо было зонтик взять», - подумал он, и тут же тоска пронзила с головы до пят: зонтик, как и всё остальное, остался в прошлой жизни, куда теперь не было возврата. Максим даже передернул плечами: как же хотелось очутиться ему подальше отсюда, где будет только солнце и где они будут счастливы с Афродитой. В зарубежном банке его ждала кругленькая сумма денег, которой хватило бы не только на жизнь, но и на удовольствия. Не зря он столько лет обкрадывал свой родной банк. Но туда ещё нужно добраться, а без Риткиной помощи ему не обойтись. Видно, придётся все же согласиться на её условия, не убивать же и Ритку, в конце концов. Хватит с него и одного трупа.

   Вставив карточку в телефон-автомат и прикрыв трубку носовым платком, Максим набрал номер Сергея. Тот ответил сразу, как будто ждал этого звонка. Максим чётко, без запинки, проговорил заранее выученный текст и положил трубку. Несмотря на прохладную погоду, он почувствовал, как по спине потекли липкие струйки пота. Всё, теперь оставалось только ждать. Быстро оглянувшись по сторонам, Максим поспешил обратно в своё убежище. Напрасно он боялся быть узнанным, никому не было никакого дела до него. Лица прохожих были по-деловому сосредоточенны и сумрачны, как дождливое небо над головой: начинался новый рабочий день…  

    -Что? Что они сказали? – спросил с нетерпением Иван, как только Сергей положил трубку.

    -Они готовы отдать его, но за деньги, - ответил Сергей, - за очень большие деньги, я не успею их собрать за час. Через час они будут ждать.

     -Сколько? – спросил Иван и, услышав сумму, присвистнул: - Да, за час не соберём. Ладно, чёрт с ними, с деньгами, поехали.

    -Они сказали, чтобы я один…, - растерянно проговорил Сергей.

    -Серёга, - Иван подошел к другу и, положив  руку ему на плечо, сказал: - Не волнуйся, всё будет в порядке, нам же с тобой не впервой, вспомни, как там было, и в засадах сколько сидели, и…Эх, да что там, - он махнул рукой.

   -Да, ты прав, - лихорадочно сверкнув глазами, ответил Сергей: - Поехали.

   -Иди к машине, я сейчас.

   Дождь усилился, но Сергей, не замечая его, согнувшись, шёл к своей машине.

Безногий инвалид Сашка был на своём месте, но он не заскулил, как обычно:

   -Подайте бедному инвалиду… - а лишь молча, исподлобья посмотрел на Сергея.

Тот, погружённый в свои мысли, даже не заметил его.

    Сашка знал, что должен это сделать, потому что никак нельзя было иначе: слишком высока была цена его тайны - жизнь маленького мальчика. И тогда, собравшись с силами, он решился…  

    -Салам, брат! – крикнул Сашка вслед Сергею, стягивая с головы шапчонку.

Сергей резко обернулся и посмотрел на инвалида. Что-то изменилось в нём. Хотя, нет. Ног по-прежнему не было, но без привычной шапки-ушанки Сашка казался совсем другим.

    -Салам, брат, - повторил Сашка и добавил: - Салам, Стрелец.    

Сергей напряжённо вглядывался в инвалида и никак не мог понять, откуда тот знал его училищное прозвище. И вдруг… глаза. Пожалуй, это было самое главное - Сашкины глаза. Как раньше он не понял! Не увидел их! Эти глаза! Он знал их! Сергей в упор смотрел Сашке в глаза и не мог оторваться. Сашка тоже смотрел на Сергея и невесело улыбался. Его глаза – карие, чуть с лукавой искринкой, - казалось, тоже улыбались.

    -Я знаю, где твой сын, Серёга, я знаю, где он...

  Сергей, поражённый, замахал руками, как будто что-то отгоняя от себя, потом пробормотал, качая головой,  сам не веря ещё тому, что  сейчас скажет:

    -Нет, ты не Сашка, - как только он осознал это,  бросился вперед, широко расставив руки и как-то обессилено выдохнув:

   -Лё-ё-ё-шка!..

   -Я это, Серёга, я. Салам, брат, - тихо проговорил Сашка, вернее, Лёшка, вытирая рукавом глаза.

   -Нет, этого не может быть, мы же тебя… - Сергей стоял перед ним на коленях и тряс его за плечи, потом, как бы опомнившись, неистово закричал: - Ваня! Ваня! Скорей! Сюда!

 Тетерин выскочил на крик. Ивана прежде всего поразило то, что его друг и «местный» инвалид Сашка обнимались у всех на глазах и почему-то кричали.

   -Ваня! Лёшка! Ваня! Лёшка… - повторял то и дело Сергей.

Иван с удивлением пристально посмотрел на них и… тоже медленно осел на колени:

   -Лё-ё-ха, - только и смог проговорить он.

   -Мужики, я это, простите, простите, - произнёс срывающимся голосом  Лёшка, обнимая друзей, - салам, братья, салам.

   -Ты…как ты…мог… так долго…и ничего не сказать…почему, Лёха….почему, - Сергей с Иваном наперебой бросали слова, крепко, по-мужски, обнимая Лёшку.

   -Не мог, нельзя было. Я так решил… - сбивчиво объяснял Лёшка, - но всё потом, всё потом, надо Вовку спасать, Серёга, сына твоего спасать и…Женьку…  

     Женька не думала, что всё так обернётся. После разговора с Маргаритой какое-то неприятное предчувствие закралось в душу и уже не отпускало. Сухо, по-деловому, хозяйка сообщила им с Лялей, что они едут «на работу».

    -Помни о нашем разговоре, - сказала она Женьке, - а не то…сама знаешь.

   -О чём она? – с тревогой спросила Ляля.

   -Да так, ни о чём, не обращай внимания, - Женька попробовала улыбнуться.

   -Тебе страшно? Да? Не бойся, - подбадривала её Ляля, - всё не так страшно, я научу тебя, как надо.

   -Ты думаешь, это поможет? – как-то робко спросила Женька.

   -А то, - утвердительно кивнула Ляля.

Машина вот-вот должна была прийти за ними. Женька чувствовала, что ничего хорошего от этой поездки ждать не приходилось. «Может, бросить всё, убежать нам с Лялей? – думала она. – Куда? Нет, нельзя, Маргарита всё равно найдет и тогда…» Она передернула плечами и грустно посмотрела на подругу: Лялю ждала страшная участь. Только это сдерживало Женьку, и она, крепко сцепив зубы, слушала подругу, не надеясь на то, что эта поездка подарит незабываемые мгновения.

    -Ничего, всё будет хорошо, - тихо проговорила Женька.

 Одно было совершенно ясно: их с Лялей не убьют, вряд ли Маргарита согласилась на такое. Но то, что их там ожидало, было пострашнее смерти. К сожалению, Женька была бессильна перед обстоятельствами, и поэтому, как только за ними пришла машина, она вслед за Лялей покорно села в приятно пахнущий салон новенького «Мерседеса» и закрыла глаза…

    Даже Ляля не смогла предугадать того, что с ними сотворили в этом красивом богатом загородном доме. Всё происходило, как в страшном сне и как будто не с ними. Женька лишь помнила, как где-то рядом стонала и всхлипывала от боли и бессилия Ляля, как она сама, растоптанная и поруганная, молилась об одном: «Господи, дай нам силы…», а вот что было потом, она помнила смутно…

    Очнулась Женька на заплёванном деревянном полу какой-то комнатёнки, тускло освещённой маленькой лампочкой. Попробовала пошевелиться - и тут же застонала от боли, которая остро отозвалась во всём теле.  Нет, она не теряла сознания, а была лишь в полузабытьи, потому что помнила всё до мелочей. Жгучая волна неизъяснимой тоски пронзила всё её существо.

    -Сергей, - прошептала Женька, и горячие слёзы женского бессилия и обиды покатились по её щекам. Как она сможет теперь показаться ему на глаза? Теперь она не просто  проститутка, а лишь омерзительный, грязный кусок человечины, к которому не то, что прикоснуться, на него и смотреть-то страшно. Женька беззвучно плакала, понимая, что все её мечты о счастье и любви рухнули в одночасье, превратив её, зеленоглазую красавицу, в нечто уродливое и отвратительное. И тогда она, зарыдав в полный голос и забыв о боли физической, потому что теперь она не имела уже  никакого значения для неё, с яростью принялась колотить кулаками по этому полу, оставляя на нём вместе с ударами свою злобу и ненависть к людям, которые сделали с ней это.

   Женька не сразу услышала, что кто-то зовет её. Она, перестав плакать, с удивлением прислушалась.  

     -Тётенька, - раздался вдруг тоненький голосок откуда-то снизу, - тётенька, помоги.

Женька только сейчас поняла, что лежит рядом с каким-то люком. Она поднялась с трудом, превозмогая боль, и с трудом сдвинула с места этот тяжёлый люк.

     -Сейчас, сейчас,  потерпи немного, - проговорила она распухшими от мерзких поцелуев губами.  Женька догадалась, что бандиты явно держали  кого-то здесь, и этот кто-то - ребенок. Наконец, люк поддался, и перед ней открылся тёмный зев погреба. Женька наклонилась и протянула руку:

   -Ну вот, давай, выходи, я помогу.

Навстречу ей потянулась детская рука, девушка ухватилась за неё и стала тянуть на себя, помогая ребёнку выбраться наружу. Это был мальчик, которого она сначала плохо разглядела при тусклом свете, а он, как только выкарабкался, всё ещё стоя на коленях, поднял голову и посмотрел на неё.

   -Вовка! – вскрикнула она. – Ты…как здесь?

   -Тётя Женя! – в свою очередь обрадовался мальчик.

   -Боже мой! Ты как здесь? – повторила она.

   -Я, да я…А-а-а! – испуганно закричал Вовка и с ужасом посмотрел поверх её головы.

  Женька вдруг почувствовала резкую боль в затылке. Вокруг стало очень темно, и, не удержавшись на ногах, она полетела в бездну, в последнем рывке прикрыв собой Вовку.

   -Ах, ты, с…! – беззубый стал бить Женьку ногами по рёбрам, по голове…

    Но она уже не чувствовала боли. Она неслась к манящему голубому огоньку, который становился всё шире и шире. И вот он уже заполнил всё пространство, разлившись, как безбрежный океан, и поглотив Женьку целиком…Она вдруг увидела вдали размытый силуэт, который приближался очень быстро, приобретая знакомые очертания. Женька, засмеявшись, кинулась  навстречу:

    -Мама! Мамочка!

Мама тоже ей улыбнулась и, широко расставив руки, приняла в свои объятья…маленькую, двенадцатилетнюю Женьку.

   -Как же я скучала по тебе, мамочка…

   Женьке так хорошо было рядом с мамой, что она не слышала, как в том, другом мире, откуда она только что пришла, дом наполнился криками, грохотом, выстрелами. В подвал ворвались люди в камуфляже и с автоматами.  

    -Они здесь, Серёга! –  закричал Иван. – Я их нашёл!

Вовка простонал:

    -Дядя Ваня!

Осторожно высвободив из-под Женькиного тела мальчика, он передал его на руки подбежавшего Сергея.

   -Папка!

Сергей порывисто обнял сына и прижал его к себе:

    -Слава Богу, слава Богу, - повторял он.

    -Папа, тётя Женя, она меня нашла…

    -Этого не может быть! Нет! Нет! – Тетерин молча смотрел на распростёртое тело девушки и мотал головой.

     -Что с ней? – сдавленным голосом проговорил Сергей. – Что? Не молчи, Ваня, я прошу тебя, не молчи.

Всё еще прижимая Вовку к себе, он опустился перед Женькой на колени. Иван подхватил мальчика и передал его ребятам, потом, наклонившись, пощупал у девушки пульс.

    -Есть! Есть пульс! Она жива!

Сергей аккуратно взял Женьку на руки и понес её прочь из этого дома.

   -Женька, Женечка! – Ляля, еле перебирая непослушными ногами, бежала следом и навзрыд рыдала.

Один из парней поймал её в охапку:

    -Стой! Да не реви ты, жива она!

    -Жива? Да? – Ляля сквозь слёзы посмотрела на него, он  по-доброму ей улыбнулся и кивнул…

    Но ничего этого не слышала Женька, потому что была уже далеко от этого мира, а самое главное - она была рядом с мамой, держала её за руку и разговаривала с ней.

   -Тебе пора, дочка, тебя ждёт любовь, - мама нежно погладила Женьку по голове.

   -Но я не хочу, мамочка, я не хочу уходить, мне так хорошо с тобой.

   -Тебя ждёт любовь, - повторила мама.

   -Сергей? - прошептала Женька, а мама кивнула.

   -Но я не могу, мамочка, я…

Мама приложила руку к её губам:

   -Это ничего, дочка, ничего, любовь тебя спасёт.

   -Любовь? – удивлённо спросила Женька.

Мама снова улыбнулась и кивнула.

 Тогда Женька посмотрела вокруг и спросила:

   -А здесь? Здесь есть любовь?

   -Да, есть, - ответила мама, - любовь есть везде.

   -Но здесь же… - Женька никак не могла подыскать подходящего слова, - ничто.

Мама покачала головой:

   -Здесь – всё.

   -Всё? – Женька вновь удивлённо оглянулась, а потом задумчиво добавила: - Как коротка наша жизнь, как коротка любовь.

   -Нет, ты не права, любовь – это вечность.

   -А для тебя, мама, какая она, любовь, была там, в той жизни? - спросила Женька.

Мама немного помолчала, потом ответила:

    -Вечность… длиною день.

    -Значит, она всё же такая короткая, - огорченно проговорила Женька.

   -Нет-нет, дочка, поверь мне, она не короткая, я знаю, - поспешно сказала мама и тихо добавила: - Иди, и пусть твоя любовь длится вечность.

   -Вечность, которая будет длиться всего лишь день? – разочарованно переспросила Женька.

   -Нет, просто вечность, - ответила мама и отпустила Женькину руку.

Женька сначала взлетела вверх, легко, как пёрышко, а потом стала стремительно падать вниз.

   -Мама-а-а! – испуганно закричала она.

   -Живи, Женька! – услышала она мамин голос откуда-то издалека. – Живи-и-и!..

   -Живи, Женька, живи, только не умирай, - как молитву повторял кто-то над ней. Вместе с этим голосом к ней вернулась и боль. Она с трудом приоткрыла глаза и вновь увидела свет, только он был совсем не такой, как тот, а яркий, тёплый, очень знакомый и родной. Это светило солнце в окно её больничной палаты…

     -Ты, идиот, ты что натворил? – Ритка яростно нападала на Максима. – Ничего поручить нельзя.

     -Я всё сделал, как ты сказала, - оправдывался он.

     -Да? – Ритка с презрением посмотрела на него. – Тогда почему он не приехал?

     -Я…я не знаю, - растерянно проговорил Максим.

     -А что ты вообще знаешь, - усмехнувшись, процедила она, - я удивляюсь, чем же ты так привлёк Веронику?

Она прошлась по комнате, зачем-то поправила жалюзи и сказала:

    -Ладно, слушай внимательно. Если и в этот раз проколешься, я тебе этого не прощу.

    -Ха! Ха! Ха! – вдруг расхохотался Максим: - И что ты мне сделаешь? В угол поставишь?

 Ритка удивлённо посмотрела на него, а он подошел к ней совсем близко, схватил за руку и сильно сжал её, так что она даже вскрикнула от боли, потом, пристально глядя  в глаза, прошипел:

   -Ты ничего мне не сделаешь, потому что у тебя, дорогая моя, рыльце в пушку. Как ты думаешь, сколько лет дают за похищение детей?

Ритка побледнела, но, совладав со своими эмоциями, ответила:

    -У тебя нет доказательств.

    -Они и не нужны, - сказал Максим, - стоит мне только заикнуться, что вы с Вероникой затеяли, ха!…Сергей Владимирович будет благодарен мне по гроб жизни, а уж как менты обрадуются…

    -Ха! Ха! Ха! – теперь уже рассмеялась Ритка. – Испугал! Вероники нет, она мертва. А с меня, какой спрос? Откуда мне знать, куда мать решила отправить своего сына. Я в воспитание чужого ребенка не вмешиваюсь.

Максим отчего-то растерялся и со злостью оттолкнул Ритку от себя.

    -Так что, слюнтяй, - продолжила Ритка, - если хочешь выпутаться из этой истории и остаться в живых, слушай меня.

Но Максим решил не сдаваться так просто:

   -Ладно, тогда Сергею будет интересно узнать, куда ты отправила его Афродиту. А я подскажу ему, естественно, за определённую сумму, что она находится в одном загородном особняке с двумя миленькими башенками. И тогда, Ритуля, тебе уж точно несдобровать.

   -Что? – Ритка вновь побледнела и резко спросила: - Откуда ты знаешь?

   -О! Вот это уже другой разговор, - цинично сказал Максим, - моё молчание стоит недорого, всего двести тысяч.

   -Что? Что?– Ритка даже подпрыгнула от такой наглости.

   -Ну-ну, не жмись, Ритуля, я же знаю, что для тебя это не проблема.

   -Тебе ли не знать, - хрипло отозвалась она, - что я деловая женщина и все деньги в бизнесе.

   -А ты продай что-нибудь, - посоветовал Максим, - например, «Лотос» или «Орхидею», вот и получишь бабки. Я же не миллион прошу, а всего-то двести тысяч.

   -Ни за что! – взвизгнула Ритка.

    -Даже так? – Максим цинично рассмеялся. – Хорошо, тогда, я думаю, общественность с удовольствием узнает, чем на самом деле занимается деловая женщина Лазаревская Маргарита Генриховна.

   -Подонок, - прорычала Ритка.

 Максим хмыкнул:

   -Мы с тобой одной крови, дорогая моя, - отозвался он, - одной, и ты прекрасно знаешь  это…

    Максим, не отрываясь, следил за входом в «Орхидею», даже ноги затекли от напряжения. Он видел, как в публичный дом вошли Женька и Ляля. Тогда, прокравшись в здание через «чёрный ход», он приник к двери Риткиного офиса.

    -Вот ты и попалась, Марго, - прошептал Максим. Он слишком хорошо знал, что иногда бывает с девушками «на вывозе».

    Однажды он случайно сам попал в такую компанию, куда его пригласили Задорожные. Верке тогда крупно повезло, что Максим в пьяном бреду сразу ухватился за неё, отстояв своё право на эту девушку…

    Сергей не пришел в назначенное место, следовательно, денег не будет. Да и чёрт с ними, деньгами, теперь главное – Афродита, Женька, без неё Максим уехать не мог.

Так хотелось ему открыть дверь и сказать:

   -Женька, не ходи туда, пойдём лучше со мной.

Но он этого не сделал: вдруг неожиданная мысль мелькнула в голове. Деньги! Вот они, можно сказать, на тарелочке с голубой каёмочкой…

   -Вот ты и попалась, Марго, - вновь повторил Максим.

Нет, конечно, он не допустит, чтобы с Женькой случилось что-нибудь нехорошее, он появится в самый ответственный момент и спасет её.

   Нужна была машина, и он нашел её на стоянке. Это была Веркина машина. Запасные ключи оказались на месте.  Максим знал, что беспечная Верка не могла обойтись без второго комплекта ключей.

   За Женькой и Лялей приехала машина, Максим, скрипнув зубами от ревности, последовал за ними. Он только на миг потерял их в сплошном потоке МКАДа, потом снова  нашёл и уже не отставал, надёжно пристроившись в хвосте.

   «Мерседес» въехал в ворота шикарного особняка, и Максим вынужден был остановиться. Он знал этот дом! Слишком серьёзные люди жили здесь. В тот раз они с Задорожными еле ноги отсюда унесли, и всё из-за него, из-за Максима, вернее, из-за его вздорного характера. Он всё-таки отбил Верку у бандитов, они не убили его только потому, что у «хозяина»  было хорошее настроение…

    Максим сидел, вжавшись в кресло, проклиная себя за трусость и бессилие, сгорая от ревности и желания, но  выйти из машины не мог. Чужие мужские руки ласкали любимое тело, чужие губы впивались в любимые губы... Чужие… От одной только мысли об этом у него разрывалось сердце. «Что они с тобой сейчас делают, Афродита? Что они…Но я не могу…Не могу я, я бессилен, прости...»

   Он долго сидел так, почти в забытьи. Очнулся, как после тяжелого сна, лишь  от выстрелов и взрывов. Выскочив в испуге из машины, Максим бросился в лес, подальше от опасного места…        

И вот теперь Ритка была в его руках, ей нечем было крыть, потому что все «козыри» были у него. Она  вдруг осознала это с ясностью, казалось, у неё и в самом деле не было другого выхода:

    -Ладно, - хриплым голосом сказала наконец Ритка, - получишь свои деньги. Жди меня в баре возле банка через час.

   -Давно бы так, - довольно засмеялся Максим, потом подошел к Ритке и поцеловал её в шею.

   -Отстань! – она с омерзением отскочила от него.

   -Спасибо тебе, дорогая, за всё, - кинул он, стоя в дверях.

 Ритка  вздохнула и процедила:

    -Не за что.

Потом она набрала чей-то номер и проворковала:

  -Сашенька, милый, нам придётся поторопиться с ним, так сложились обстоятельства…

    Максим шёл, насвистывая какой-то мотивчик, шёл в открытую, не боясь быть узнанным. Теперь он был богат и свободен! Афродита…Максиму было больно думать о том, что он потерял её. Но успокаивало лишь то, что потерял  не навсегда. Вот устроится  там  и заберет её. Обязательно. А иначе не сможет жить. Без неё…

    Он не сразу заметил эту неопределенного цвета машину без номеров. Пучок света ослепил его. Максим успел сделать только шаг к своему спасению, единственный шаг, который… так и не спас его. Сильный толчок отбросил его далеко, на несколько метров. «Как жаль…», - мелькнула  последняя мысль,  разорвавшись раскалённой, страшной и мучительной болью  в теле, которое уже не принадлежало этой душе…

  Спустя несколько месяцев…

    Женька поправлялась медленно, но верно. Ляля с Сергеем ни на шаг не отходили от неё, они даже спали  в её палате по очереди. Женьке долго не разрешали подняться с постели.

    Однажды она проснулась среди ночи и почувствовала, что всё страшное миновало, она здорова и полна сил. На соседней кровати спал Сергей. И ей вдруг так захотелось обнять его, что она, не утерпев,  встала и, шатаясь, пошла к нему. Ноги почему-то плохо слушались, голова кружилась. Женька споткнулась обо что-то и, не удержавшись,  полетела куда-то - в пропасть… Сергей услышал шорох и проснулся. Он успел подхватить Женьку в самый последний момент.

   -Женька! – испуганно вскрикнул он.

   -Я хотела обнять тебя, Серёжа, - произнесла она и улыбнулась ему.

   -Я люблю тебя, - сказал он, целуя её в губы.

   -Я люблю тебя, - ответила Женька.

Потом он уложил её на кровать, а сам сел рядом и, поглаживая по голове, убаюкал. Многое хотелось ему рассказать Женьке, но пока было не время, она не должна волноваться. А рассказать было о чём…

    Вероника поправилась, и они развелись. Она недолго тосковала в одиночестве, вновь улетела в Париж, прихватив с собой Толика.

    -Прости меня, Серёжа, - были первые её слова, как только она пришла в сознание. 

Некого было винить, только саму  себя,  и Вероника прекрасно понимала это. Поэтому она молча приняла его решение -  развестись с ней и не стала противиться этому.

   -Позволь мне встречаться с сыном, - лишь попросила она. – Я мать, я должна…

   -Ты не мать ему,  - грубо оборвал её Сергей.

   -Да, но я… - начала Вероника, но, взглянув на Сергея, тут же осеклась. Вновь его взгляд, холодный, чужой, как когда-то, пронзил её насквозь, и она замолчала, не смея больше ничего говорить.

    Винить и в самом деле было некого: Максим, стрелявший в неё, погиб, его тело, раздавленное до неузнаваемости, еле опознали. Что касается Ритки, то та, быстренько продав свою долю бизнеса, куда-то уехала. Перед отъездом она приходила к Веронике, и они о чём-то долго шептались.

   -Я рада, что ты жива, - сухо сказала Ритка подруге.

Вероника усмехнулась:

   -А ты предпочла бы обратное.

   -Что ты, - спохватилась Ритка, - мы с тобой, подруга, одной крови.

Так когда-то говорил ей Максим. Что ж, он был прав, пожалуй.

   -Да, - согласилась Вероника, - это точно.

   -Я уезжаю, вот пришла попрощаться.

   -Счастливо, - ответила Вероника. – Позвони, когда устроишься.

   -А стоит?

   -Мы же с тобой одной крови.

И они, весьма довольные друг другом, весело рассмеялись…       

    Лёшка аккуратно положил ромашки на могилу Женькиной матери, немного постоял (постоял!) в задумчивости, потом, в последний раз взглянув на неё, сказал:

   -Прощай. Я сдержал своё обещание: она жива и обязательно поправится. И они будут жить долго и счастливо…

    А вот с Женькой ему было трудно прощаться. Она спала, когда он пришёл. Лёшка не стал  будить Женьку, провел рукой по её щеке и, не оглядываясь, вышел. Так он простился со своей единственной любовью. Впереди у него была дорога домой…      

    Он долго молча стоял у «своей» могилы. Стоять на этом медицинском чуде, новшестве - импортных навороченных протезах было нелегко даже на костылях. Он никак не мог к ним привыкнуть, но не обижать ведь ребят, которые так старались для него. Можно сказать, это они, друзья, что называется, подняли его на ноги.  Забытое ощущение - быть наравне со всеми. Лёшка посмотрел на друзей и сказал:

   -Надо бы имя поменять.

Иван ответил:

    -Сделаем, обязательно. И родным сообщим.

Лёшка кивнул и, глядя на могилу, тихо произнёс:

    -Ты прости меня за обман, брат…

То, что в могиле лежит другой человек, почти тёзка, это уж рассказал сам Лёшка.

   -Перепутали с легонцухи в госпитале, а я не стал спорить. Обрадовался даже, думал, что так лучше: какая разница и ему, и мне…Скворцовы мы, как братья, только он Александр, а я Алексей. Мне его документы и дали…Так я Сашкой стал. Домой не мог вернуться таким, как представил себе мать с отцом, так тошно стало, мужики. Подумал, ну, зачем я им такой, только на мучение…

Сергей покачал головой:

    -Не прав ты, Лёшка, нет. Матери ты любой нужен, хоть такой, главное, что живой.

    -Я бы не воскрес, мужики, если бы не Вовка и не она, Женька…

    Они подъехали к Лёшкиному дому, когда совсем стемнело.

   -Ну что ж, Лёшка, пойдём, - сказал Сергей, помогая другу выбраться из машины.

Лёшка поднял голову и посмотрел на свои окна – его ждали дома. Он судорожно сглотнул и срывающимся голосом  попросил:

    -Мужики, простите… но я должен  сам.

Сергей ничего не ответил ему, лишь качнул головой, потом, обняв Лёшку, сказал:

   -До встречи, брат.

   -До встречи, мужики, - ответил Лёшка, по очереди обнимая друзей.

   -Сергей, - вдруг позвал он,  - ты передай ей…привет, хорошо?

   -Хорошо, - ответил Сергей, а потом добавил: -  Женька должна знать, что ты…

   -Не смей! – оборвал его Лёшка. – Я запрещаю тебе! Слышишь! Моя любовь к ней не имеет никакого значения.

  -Почему?

Лёшка протяжно вздохнул и ответил:

   -Потому что так надо. Вы…ты и она…вы предназначены друг для друга, я знаю, поверь мне, скоро и ты поймёшь, узнаешь…

   Он не рассказывал Сергею о своей любви к Женьке. Тот сам догадался, понял, почувствовал Лёшкину боль и не обиделся на него за эту любовь. Наоборот, если бы не Лёшка… Сергей до сих пор содрогался при мысли о том, что было бы, если бы не друг…

Лёшка, медленно переставляя костыли, направился в свой подъезд.

    -Мать знает? – спросил Иван, глядя вслед уходящему Лёшке.

   -Нет, я так и не смог сказать ей…

Накануне Сергей позвонил Лёшкиной матери. Он нёс какую-то  чушь, причём несусветную:

    -Приедет друг, он без ног, хочет побывать в городе, где учился, пожалуйста, пусть поживёт у вас.

    -Серёженька, конечно, сынок, конечно, не беспокойся, встретим мальчика, ты главное - не волнуйся, - ответила тётя Настя.

Сергей, поговорив с ней, так и не сказал, что друг этот -  её сын, которого давно похоронили. Он положил трубку, потом долго сидел, обхватив голову руками…

    -Я не смог сказать ей, - повторил он.

    - Может, нам всё же пойти с ним? -  спросил Иван.

   -Не надо, он должен это сделать сам, - ответил Сергей и тихо добавил: - Так надо…

    Они, Женька и Сергей, снова были вместе, вдвоём, снова наслаждались друг другом. Они знали, что больше никакая сила  не сможет их разлучить.

   -У тебя самые прекрасные в мире глаза, я люблю тебя, - шептал Сергей, с нежностью целуя Женьку. Она, близкая и родная,  опьяняла его.

     Он, окутанный её чудесным пряным запахом, умирал и рождался, чтобы вновь и вновь наслаждаться ею. Наслаждаться до одури, до безумия.

   -Я люблю тебя, - шептала Женька…

   -Я люблю тебя, - вторил ей Сергей…

   Он снова и снова заключал её в объятья, ища губами её губы, а она тихо смеялась и рвалась ему навстречу…

    -Женя, любимая, родная моя, если б не было тебя...

    Огромное счастье поглотило их обоих целиком, подхватило, закружило и понесло куда-то в страну неизъяснимого блаженства. И имя этому счастью было – любовь, которая, казалось, стала ещё крепче, ещё сильней… 

    Женька  спала на плече Сергея, как всегда, смешно посапывая во сне. Рука его затекла, но он боялся ею пошевелить, чтобы не разбудить девушку.

    Потом Сергей осторожно повернул голову и посмотрел в окно: жизнь дарила им светлый и солнечный день, такой же, как и их любовь. Женька вдруг проснулась сама и прошептала:

    -Серёжа, как же я люблю тебя, боже мой, как я люблю тебя…

Он приник губами к её губам. Они с наслаждением упивались этим поцелуем – их любовным напитком.

     -Как хочется, чтобы наша любовь действительно длилась вечность, просто вечность, а не день, - сказала вдруг Женька.

 Сергей вздрогнул: так когда-то говорила та, другая.

   -Так и будет, - отозвался он, - потому что мы…

   -Друг другу предназначены? – закончила за него Женька и добавила: - Да, так и будет, я знаю.

   Он долго не хотел себе признаваться в том, что Женька остро напоминала ему погибшую, но незабытую любовь. Они были совершенно разные, и в то же время они были единым целым, как будто грани между ними стерлись, и любовь вдруг тоже стала единой.

    -Пойдём, Сережа, - сказала Женька, вставая, - я хочу тебя кое с кем познакомить. Сегодня день её рождения.

    Она привела Сергея на кладбище, именно здесь они впервые познакомились. Женька, взяв его за руку, уверенно зашагала по дорожке. Потом она внезапно остановилась возле одной могилы, огороженной невысокой оградкой.        

    -Вот мы и пришли, здравствуй, мамочка, - Женька смахнула с фотографии матери пыль и удивлённо посмотрела на ромашки, которые стояли в баночке с водой и казались только что срезанными.

     Она догадалась, что их снова принёс Сашка, то есть Лёшка: Сергей рассказал ей обо всем. Женька была ужасно рада за Лёшку: он вернулся домой и, конечно, был счастлив. Она любила его искренне, глубоко, как только можно любить брата.

   Женька наклонилась и поправила Лёшкин букетик.

    -Познакомься, мамочка, это мой Серёжа, - сказала она.

Сергей взглянул на фотографию, и…земля ушла у него из-под ног. Этого он никак не мог предугадать… Никак!.. Сколько лет он искал!.. Сколько лет ждал этой минуты!..       

    -Что с тобой? – с тревогой спросила Женька, заглядывая ему в лицо.

Но Сергей не услышал её. Он как подкошенный рухнул на колени перед маминой могилой и стоял так, на коленях, слегка покачиваясь и шепча в исступлении, как заворожённый, одни и те же слова, разносимые ветром во все стороны:

    -Вот я и нашёл тебя, Марина,  вот я и нашёл тебя, Марина, вот я и нашёл тебя…