Посещение тропиков Азии Гумбольдт включил в план своей жизни еще в университетские годы.
В течение многих лет он готовится к этой экспедиции, изучает азиатские языки, картографические и литературные материалы. В 1810 году министр торговли русского правительства Н. П. Румянцев, познакомившись с Гумбольдтом в Париже, предложил ему участвовать в экспедиции по Индии, Гималаям и Тибету. Гумбольдт согласился, но экспедиция в этом году не осуществилась. Годом позже, являясь уже канцлером, Румянцев вновь предложил ему участвовать в русской миссии в Кашгар и Тибет. Русское правительство надеялось, что Гумбольдт откроет ближайший торговый путь в Тибет и Индию. Однако и эта экспедиция не осуществилась, так как в 1812 году началась Отечественная война.
Живя в Париже и не имея собственных средств, Гумбольдт неоднократно делает попытки заинтересовать правительства Англии, Франции и Пруссии в такой экспедиции. В 1818 году он предлагает английскому правительству план исследования Центральной Азии, которая являлась белым пятном на географической карте, и обещает открыть истоки рек Ганга и Инда.
В 1827 году в письме, написанном из Берлина русскому министру финансов Канкрину, Гумбольдт упомянул, между прочим, о своем намерении посетить Урал и Алтай. Не прошло и месяца после отправки письма, как он получил через Канкрина предложение от Николая I предпринять путешествие на Восток «в интересах науки и страны». Единственное условие, которое ставилось Гумбольдту, — это совершенно не касаться политических условий России.
Гумбольдт принял это предложение, но попросил дать ему один год для подготовки к экспедиции.
Русское правительство отпустило на экспедицию значительные средства. Всюду были заранее подготовлены экипажи, квартиры, лошади; в проводники Гумбольдту был назначен образованный и знающий языки чиновник горного департамента Меншенин. В опасных местах на азиатской границе путешественников должен был сопровождать конвой, местные власти заранее уведомлялись о прибытии путешественника.
Гумбольдта сопровождали немецкие естествоиспытатели Г. Розе и Г. Эренберг. Первый должен был вести дневник путешествия и заниматься минералогическими исследованиями. Эренберг был приглашен для ботанических и зоологических исследований. Гумбольдт брал на себя ведение магнитных и астрономических наблюдений и общие геологические и географические исследования. Выбор маршрута предоставлялся на усмотрение Гумбольдта.
12 апреля 1829 года Гумбольдт, Розе и Эренберг покинули Берлин. До Петербурга они ехали в двух каретах, принадлежащих Гумбольдту.
В городе Тарту Гумбольдт сделал остановку; здесь он знакомился с профессорами университета и осмотрел Естественно-исторический музей. 1 мая путешественники прибыли в Петербург и остановились в здании прусского посольства.
В Петербурге Гумбольдт провел 19 дней, занимаясь подготовкой к экспедиции.
20 мая 1829 года Гумбольдт и его спутники выехали из Петербурга, а 24 мая прибыли в Москву, где остановились на четыре дня. Гумбольдт осмотрел Московский университет и его музеи, Кремль и Медико-хирургическую академию; он был избран почетным членом Московского университета.
Из Москвы Гумбольдт и его спутники выехали 28 мая и направились через Ковров, Владимир и Муром в Нижний Новгород.
В Нижнем Новгороде путешественники наняли баржу, на которой поплыли вниз по Волге к городу Казани. Погода была солнечная, но дул сильный встречный ветер, поэтому весь путь пришлось идти на веслах. В Казань прибыли на третьи сутки.
В Казани Гумбольдт встретился с участником первой русской антарктической экспедиции профессором астрономии Симоновым, с которым он познакомился еще в Париже в 1823 году. Он познакомился также с ректором университета знаменитым математиком Лобачевским.
Покинув Казань, Гумбольдт и его спутники в экипажах отправились в город Пермь, где находилось тогда главное горное управление Урала. По дороге несколько раз встречали арестантов, которых гнали в Сибирь. В окрестностях Перми Гумбольдт обратил внимание на геологические отложения в Пермской губернии, но не смог подробно исследовать их. Позже, в письме к английскому геологу Мурчисону, отправлявшемуся в путешествие по России в 1840 году, он советовал обратить внимание на эти отложения. Мурчисон впоследствии выделил особый период палеозойской эры, которому дал название «пермский».
В течение месяца путешественники разъезжали по Среднему Уралу, знакомились с его геологией, осматривали месторождения полезных ископаемых, рудники, металлургические заводы. Особенное внимание Гумбольдта привлекли горы Тагил и Благодать с неистощимыми запасами железа.
С Урала Гумбольдт отправил 14 ящиков коллекций в Петербург и далее в Берлин; все они дошли до места назначения, но Гумбольдт, боясь их утраты, наиболее ценные образцы возил с собой.
6 июля путешественники покинули Екатеринбург (ныне Свердловск) и через Камышлов и Тюмень направились в Тобольск.
В Тобольске Гумбольдт увидел Иртыш, о котором мечтал с юных лет.
Хорошая погода и раннее время года побудили его продлить маршрут путешествия вплоть до Алтая, чтобы ознакомиться с ископаемыми богатствами и рудниками этого горного края.
12 июля путешественники выехали в Барнаул. Путь лежал через Барабинскую степь, где в то время свирепствовала заразная болезнь скота, от которой гибло много лошадей и людей. Дорога тянулась среди непроходимых болот, покрытых высокими зарослями тростников. Мириады комаров и мошек терзали путешественников, не уступая американским москитам; пришлось одевать на лица сетки из конских волос. На переезд протяженностью почти в 1500 километров потребовалось девять дней. Экипажи день и ночь неслись в облаках пыли по бескрайним степям, покрывая в сутки по 250 километров. Во время коротких остановок собирали зоологические и ботанические коллекции; Гумбольдт определял барометром высоты местности, измерял температуры воздуха и воды. В обрывах реки Тюмень им были обнаружены кости мамонта.
В Барнауле путешественники пробыли четыре дня. Осмотрели выплавку серебра и городской музей, в котором были собраны чучела многих сибирских животных. Совершили экскурсию к озеру Колыван, расположенному в 260 километрах от Барнаула. Красивая горная дорога извивалась между высокими, крутыми горами, склоны которых были рассечены рядами глубоких лесистых долин; на вершинах гор росли сосны и березы, а на склонах и в долинах — рябина, черемуха, акация, жимолость и другие кустарники.
Озеро Колыван окружено причудливыми голыми скалами. Здесь Гумбольдт и его спутники осмотрели шлифовальную фабрику, на которой из порфиров и яшмы выделывались украшения. Гумбольдта удивляли громадные вазы из красной яшмы, имевшие 7 аршин в высоту и 4 аршина в диаметре. На изготовление такой вазы рабочие затрачивали почти семь лет.
4 августа экспедиция выехала из Барнаула в поселок Змеиногорск, где Гумбольдт и Розе осмотрели серебряные рудники. Свита Гумбольдта увеличилась, так как путешественников стал сопровождать казачий караул. Отсюда они проехали 200 верст до Риддерского рудника, расположенного в красивом горном амфитеатре. Вершины окружающих Риддерскую долину белков были покрыты снегом, а склоны — густыми таежными лесами, в которых путешественники встречали много диких коз и медведей. Шум пенистой горной речки Громотухи был слышен за два километра до нее. Целый день Гумбольдт и Розе ходили по подземным галереям, где добывался свинец, цинк и серебро; Эренберг поднялся на вершину Ивановского белка и собрал хорошую коллекцию растений и животных.
Затем через Усть-Каменогорск экспедиция достигла границы России и Китая. Отсюда путешественники через Семипалатинск, Омск и Троицк направились к Южному Уралу.
5 сентября они исследовали Ильменские горы и Ильменское озеро. Гумбольдта поразило разнообразие минералов этого района Урала.
14 сентября был день рождения Гумбольдта. Горные офицеры в парадных мундирах явились на квартиру юбиляра и поздравили его с 60-летием.
16 сентября Гумбольдт и его спутники продолжали свой путь. Дорога шла вдоль реки Миасса, по водоразделу между реками Уем и Уралом, а затем по широкой долине Урала. Проехав через город Орск, путешественники направились в Оренбург, куда, и прибыли 21 сентября.
Герцен, бывший в 1830 году в ссылке в городе Вятке (теперь Киров), слышал рассказ одного уральского казака, как он провожал «сумасшедшего прусского принца Гумплота».
«Что же он делал? — Так самое то есть пустое, травы наберет, песок смотрит; как-то в солончаках говорит мне через толмача: полезай в воду, достань что на дне; ну я достал обыкновенно что на дне бывает, а он спрашивает: что, внизу очень холодна вода? Думаю, нет, брат, меня не проведешь, сделал фрунт и ответил: того мол, ваша светлость, служба требует, — все равно, мы рады стараться». Эта сцена, описана Герценом в его произведении «Былое и думы».
О самом Гумбольдте во время его путешествия Гельмерсен сообщает следующее: «Гумбольдт держался тогда еще довольно прямо, лишь немного наклонял вперед голову. Мы не видели его никогда, даже во время поездки в коляске, иначе как в темнокоричневом или черном фраке, с белым галстуком и круглой шляпой. Поверх фрака он носил длинное, тоже темного цвета, пальто. Походка его была размеренная, медленная, осторожная, но уверенная. Он никогда не ездил верхом в экскурсиях; если дальше нельзя было ехать на колесах, он выходил и шел пешком, поднимаясь без видимого утомления на высокие горы или карабкаясь по каменным россыпям. Из этих движений его можно было заключить, что он научился им на трудных подъемах». Гумбольдт был неутомимым ходоком; все провожавшие его по рудникам выбивались из сил.
В Оренбурге путешественники пробыли пять дней. Город был в то время главной крепостью Оренбургской военной линии и центром азиатской караванной торговли. Здесь Гумбольдт познакомился с капитаном в отставке Г. С. Карелиным, прекрасным знатоком флоры Средней Азии, имевшим большой гербарий.
22 сентября Гумбольдт посетил Илецкую защиту, расположенную в 70 километрах к югу от Оренбурга, где открытым способом выламывалась каменная соль.
Из Оренбурга Гумбольдт решил ехать в Астрахань.
Гумбольдта особенно интересовало положение уровня Каспия (насколько он ниже уровня других морей), степень солености его воды, наконец, его рыбы, экземпляры которых он хотел доставить в Париж, где ими интересовался Кювье.
В Астрахань ехали по почтовому тракту; по пути посетили озеро Эльтон.
Через день после приезда в Астрахань Гумбольдт отправился в низовье Волги.
На частном пароходе они дошли до Бирючьей косы, где высаживались для производства магнитных наблюдений и сбора образцов флоры и фауны. Отсюда пошли дальше — мимо островов, поросших тростником, а затем 75 километров по открытому морю. В 3 часа ночи вернулись в Астрахань.
Обратный путь через Воронеж и Тулу был сделан почти без остановок, так как наступала зима и близ Воронежа уже выпал снег, покрывший весь ландшафт белой пеленой.
В Москве, куда прибыли 4 ноября, Гумбольдт вынужден был сделать остановку, чтобы принять участие в торжественном заседании Московского общества испытателей природы.
Об этом заседании, происходившем в здании Московского университета 7 ноября, сохранился интересный рассказ Герцена, бывшего в то время студентом.
«Гумбольдт, возвращаясь с Урала, был встречен в Москве торжественным заседанием Общества естествоиспытателей при университете, членами которого были разные сенаторы, губернаторы, вообще люди, не занимавшиеся ни естественными, ни неестественными науками. Слава Гумбольдта, тайного советника его прусского величества, которому государь император изволил дать Анну и приказал не брать с него денег за материал и диплом, дошла до них. Они решили не ударить лицом в грязь перед человеком, который был на Чимборазо и жил в Сан-Суси….
…Гумбольдту хотелось потолковать о наблюдениях над магнитной стрелкой, сличить свои метеорологические заметки на Урале с московскими; вместо этого ректор пошел ему показывать что-то сплетенное из высочайших волос Петра I; насилу Эренберг и Розе нашли случай кое-что рассказать о своих открытиях».
10 ноября в 9 часов вечера Гумбольдт и его спутники выехали из Москвы и 13 ноября прибыли в Петербург, где им пришлось пробыть более месяца (до 15 декабря). Болезнь Николая I, который долго не мог принять Гумбольдта, и приглашение на чрезвычайное заседание Академии наук, назначенное на 28 ноября, были причинами столь длительной задержки.
Путешествие Гумбольдта по России продолжалось около восьми месяцев. Меншенин в своем отчете не без иронии делает такой подсчет: «В 23 недели путешественники объехали 14 500 верст, в том числе 690 верст водою, и, кроме того, около 100 верст по Каспийскому морю; они были в 568 станциях и привели в движение 12 244 лошади; они имели 53 переправы через разные реки, в том числе 10 через Волгу, 2 через Каму, 8 через Иртыш и 2 через Обь». Можно сказать, что они не объехали Россию, а облетели ее.
Пребывание в Петербурге позволило Гумбольдту встретиться с выдающимися деятелями русской столицы.
По словам русского археографа П. И. Бартенева, с Гумбольдтом встречался Пушкин, который сказал про него одной даме: «Неправда ли, что Гумбольдт похож на тех мраморных львов, что бывают на фонтанах? Увлекательные речи так и бьют у него изо рта».
На чрезвычайном заседании Академии наук присутствовало около 800 человек. В своей речи Гумбольдт сделал академии ряд предложений: об организации магнитных наблюдений, о создании сети метеорологических станций и др.
15 декабря 1829 года Гумбольдт выехал из Петербурга в Берлин.
После возвращения из России Гумбольдт два года (1830–1832 гг.) жил в Париже, где обрабатывал материалы путешествия. При обработке материалов Гумбольдт часто обращался за справками и советами к членам Российской академии наук. Несмотря на преклонный возраст, научная деятельность его не ослабевала.
В 1831 году им был опубликован на французском языке сборник статей под заглавием «Фрагменты геологии и климатологии Азии». Основной труд Гумбольдта «Центральная Азия» был опубликован им только в 1843 году — через 14 лет после возращения из путешествия по России.
В этом труде Гумбольдт попытался дать научную схему строения поверхности внутренней Азии, рассматривая рельеф в связи с его геологической историей.
Он первый определил области землетрясений азиатского материка и дал их характеристику. Он сформулировал также новый метод определения средней высоты материков и средней глубины океанов, который прочно вошел в географическую науку.
В третьем томе «Центральной Азии» Гумбольдт анализирует климатические особенности азиатского континента и других территорий земного шара. Его особенно интересуют причины, влияющие на распределение тепла по поверхности Земли. Решая эти вопросы, он первый ввел в науку понятия о приморском и континентальном климате.
В «Центральной Азии» и других сочинениях Гумбольдта мы не найдем ни одного слова о бесправном положении русского народа и о жестокой тирании самодержавия. Гумбольдт сдержал слово, данное Канкрину перед отправлением в путешествие, что не будет касаться политических условий России.
Но отрицательное отношение Гумбольдта к николаевскому режиму видно из следующего факта. 22 мая 1843 года Гумбольдт писал в Копенгаген астроному Г. X. Шумахеру: «Мне стоило больших усилий три тома моей „Центральной Азии“ посвятить русскому царю; но это нужно было сделать, так как экспедиция была совершена на его средства». Во время путешествия Гумбольдт стремился облегчать участь встречавшихся ему декабристов и других политических ссыльных.
В душе Гумбольдта на всю жизнь сохранились тяжелые впечатления об ужасных условиях жизни рабочих Урала. Через 25 лет после путешествия по России, 21 ноября 1846 года, Гумбольдт писал своему другу Варнгагену: «Позор тем людям, которые продают негритянских детей. Русский царь должен также чувствовать уколы совести, так как его белые рабочие находятся не в лучших условиях, чем негритянские рабы».
