«Я веду себя как мальчишка», — сказал себе Каттани.

Когда он поднимался в лифте, сердце у него билось чуть сильнее обычного: эта девушка начала вызывать у него эмоции, от которых он уже поотвык. Он нажал кнопку звонка. Дверь открылась, на пороге стояла Джулия.

Девушка медленно прикрыла и вновь подняла веки, словно хотела убедиться, что это не сон. Она не произнесла ни слова. Обвила руками его шею и поцеловала, закрывая в это время ногой за ним дверь.

— Я хотела бы начать с того, на чем мы остановились, — прошептала Джулия. — Идем.

Она привела его в спальню. У Коррадо закружилась голова.

— Наконец ты нашел для меня немного времени. Джулия ласково растрепала ему волосы, легонько провела кончиками пальцев по подбородку.

Он нежно прижал ее к себе и, держа в объятиях, почувствовал себя счастливым, умиротворенным впервые за много лет.

— Ты в опасности, комиссар, — улыбнулась девушка, прижимая указательный палец к ямочке на его подбородке.

— Что же это за опасность?

— Я — твоя опасность. Ты здорово рискуешь, потому что я все больше в тебя влюбляюсь.

Джулия нагнулась поцеловать его и от досады застонала, услышав телефонный звонок. Телефон прозвонил пять раз, прежде чем она неохотно протянула руку и взяла трубку.

Звонила мать. Известие, которое она сообщила, едва не заставило Джулию лишиться чувств. Девушка провела рукой по лбу, обретая присутствие духа. Коротко сказала:

— Сейчас же еду, мама.

Дома Джулия нашла мать в гостиной, без сил упавшей в кресло. В распахнутую дверь спальни она увидела двух санитаров в белых халатах и врача, склонившихся над отцом. За их фигурами ей удалось увидеть только высунутую из-под, простыни руку.

— Я нашла его в кабинете на полу, — простонала мать. — Пошла спросить Карло, не хочет ли он чашку горячего молока, — два часа уж он работал там, — и нашла мужа лежащим на ковре у письменного стола. Рядом валялись два пустых тюбика снотворного.

Приехал Дино Алесси. Он не скрывал своего сильнейшего раздражения.

— Не хватало только попытки самоубийства. Настоящая мелодрама! Он натворил немало глупостей, но эта поистине превосходит все остальные.

Жена Антинари пришла в ярость.

— Да как ты смеешь?

Она вскочила, объятая возмущением, и отвесила Алесси сильную пощечину.

Алесси схватил ее за руку и заорал, что на этот раз он не обратит на это внимания, но если она когда-нибудь попробует повторить еще раз, то жестоко в этом раскается.

— Ты мошенник, жулик! — крикнула в ответ синьора Антинари. — Бедный Карло, это ты довел его до этого!

— Мама, — пыталась успокоить ее Джулия, — как ты можешь так говорить!..

Только тут Алесси заметил присутствие Каттани. Он ни на грош не доверял комиссару и вовсе не скрывал этого.

— Здесь мы обсуждаем семейные дела, — сказал он нарочито нелюбезным тоном, — вам нетрудно будет пройти в другую комнату?

— Ничуть,

Каттани вышел в коридор. Увидел полуотворенную дверь и заглянул внутрь. Это был кабинет банкира: именно тут он не справился с охватившим его отчаянием. Убедившись, что никто не видит, Каттани вошел в кабинет.

Паркет покрывали ковры, в книжных шкафах выстроились старинные книги, в углу стоял рояль — давняя страсть Карло Антинари.

На письменном столе комиссар заметил серебряный нож для разрезания бумаги, положенный поверх конверта. Он взял в руки конверт. Письмо было адресовано жене банкира.

Каттани надорвал конверт и начал читать письмо. Всего несколько строчек от руки — банкир писал жене, что не таит на нее зла за связь с Алесси. «Но будь осторожна, — предостерегал он. — Этот человек опасен». В случае каких-либо серьезных затруднений банкир советовал жене уехать с дочерьми к его отцу на Сицилию.

«В этом конверте, — заканчивалось письмо, — ты найдешь ключ. Он от ячейки в автоматической камере хранения на Центральном вокзале, где спрятаны документы. В случае необходимости они могут пригодиться против Алесси».

Каттани пошарил в конверте и взял ключик. Он обернулся к двери. За ним никто не наблюдал. Комиссар опустил ключ и карман и вновь положил письмо в конверт. Шум чьих-то шагов заставил его быстро сунуть в карман и письмо. Оп подошел к книжному шкафу, оправил пиджак, стараясь сохранять самообладание. Дверь резко распахнулась. Алесси окинул комнату быстрым взглядом и с неприязнью уставился на комиссара.

— Что вы тут высматриваете? — с подозрением спросил он Коррадо.

— Сегодня вы набрасываетесь на всех подряд. Успокойтесь, я всего лишь любуюсь на замечательные книги этой библиотеки.

Алесси смерил его долгим взглядом… Ему решительно не нравился этот человек. Не попрощавшись, он повернулся на каблуках к пошел к входной двери. В это время из комнаты, в котором лежал банкир, вышел врач. Он объявил, что Антинари вне опасности. Ему сделали промывание желудка. Так что все в порядке и нет поводов для беспокойства.

— К счастью, — обратился он к синьоре Антинари, — вы сразу сообразили, в чем дело. В таких случаях, если до приезда врача проходит много времени, может произойти непоправимое.

— Доктор, — спросила Джулия, — вы позволите к нему зайти?

— Разумеется. Более того, не оставляйте его в одиночестве. Он может вновь попытаться совершить то же самое.

Джулия вошла в комнату отца. Мать же застыла на пороге, не находя в себе мужества сделать несколько шагов, отделявших ее от Карло.

Санитары унесли свою аппаратуру. Дочь медленно приблизилась и присела на постель отца. Он лежал с полузакрытыми глазами лицом к окну, сквозь которое виднелись верхушки деревьев и серая громада соседнего дома.

Джулия погладила его по голове. Он осторожно повернулся к ней и несколько секунд всматривался в лицо дочери. Глаза его были словно подернуты туманом. Он узнал Джулию, взгляд стал печальным.

— Я не способен даже на то, чтобы умереть, — еле слышно произнес он.

— Папа! — Она взяла его руку в свои ладони. Рука у него была безжизненная и холодная. — Папа, сейчас тебе нужно отдохнуть.

— Бедная Джулия! — пробормотал он. — Бог послал тебе не такого отца, которым ты могла бы гордиться.

— Для меня, папа, ты самый лучший человек на свете.

Банкир чуть заметно помотал головой на подушке. Он тяжело дышал.

— Нет, я плохой отец и плохой банкир.

Он уснул. Джулия на цыпочках вышла из комнаты,

— Он в ужасном состоянии. Сегодня мне лучше остаться тут на ночь, — сказала она Коррадо.

— Хорошо. Тогда я с тобой прощаюсь.

Джулия на прощание поцеловала его.

Ведя машину, Коррадо не заметил темный автомобиль, который неотступно следовал за ним. Движение на улицах в этот поздний час было не слишком оживленное. Уличные фонари тускло светили в тумане.

Каттани направился прямо к вокзалу. Войдя в помещение автоматической камеры хранения, он достал найденный в конверте Антинари ключик и открыл дверцу одной из ячеек. Человек, покинув темный автомобиль, шел по пятам. Теперь он наблюдал за Каттани из телефонной кабины. Ему удалось разглядеть, что комиссар достал из ящика большой желтоватый конверт. Надорвав его, комиссар извлек фотографию.

Бросив на нее взгляд, Коррадо положил фотографию в конверт и быстрым шагом вышел. Шпионивший за ним мужчина сел в машину и вновь поехал следом, стараясь соблюдать некоторую дистанцию. Каттани направился в сторону Монцы. Не доезжая Монцы, съехал с автострады, свернул на узкую аллею и остановился у ворот большой виллы. Тут была штаб-квартира Берта.

Ворота распахнулись. Виллу закрывали высокие старые деревья, отбрасывавшие огромные тени. Прежде чем захлопнуть ворота, Чарли внимательно огляделся по сторонам.

Берт подбросил свои полдоллара чуть ли не под самый потолок. Радости от встречи с Коррадо еще больше прибавилось, когда он увидел фотографию.

— Эй, амиго, вот это мастерский удар!

Он положил фотографию на стол так, чтобы на нее падал свет лампы. На снимке были изображены пять человек.

— Вот этих троих мы с тобой знаем, — проговорил Берт. — Дино Алессн, Лаудео и Юфтер. Ой, гляди, кто с ними. Этого типа ты не знаешь, а я-то знаю хорошо. — Он ткнул пальцем в изображение плотного рыжеватого мужчины. — Это мой старый знакомый: шпион, работает на одну из восточноевропейских стран. Его фамилия Лейбниц. Слушай, да этой фотографии цены нет! Одно то, что эти господа сфотографированы все вместе, — самая неопровержимая улика, свидетельствующая о том, что они замышляют гнусный заговор!

На фотографии был еще один персонаж. Незаметный седой человечек с остренькой физиономией, похожей на лисью мордочку. Это был Маттинера, профессор из Рима, в кабинете которого совещались Алесси с Юфтером.

Ни Берт, ни Коррадо не имели ни малейшего представления, кто это такой. И высказали предположение, что этот человек близок банкиру Антинари. Может быть, именно по этой причине он прятал фото, не желая повредить своему другу, скомпрометировать его.

— Возможно, — заметил Каттани, — вполне возможно. В то время как они пытались разгадать секреты этой фотографии, темная машина, которая хвостом следовала за Каттани, остановилась в сотне метров от виллы. Человек, сидящий за рулем, что-то сообщил по радиотелефону. Минут через десять подъехали еще две машины. Боб — Рысий Глаз приготовил кофе.

— Настоящий итальянский «эспрессо», — объявил он, — а не какая-нибудь там американская бурда.

Он наполнил чашечку Коррадо, потом налил Берту, который вновь начал вертеть в пальцах монету. Они напоминали старых школьных друзей, собравшихся на мальчишник.

Над ними собиралась гроза. И когда она грянула, то застала их совершенно врасплох. Раздался оглушительный взрыв, пробив огромную дыру в каменной ограде виллы. Потолок комнаты, в которой они сидели, рухнул, подняв тучи пыли и осыпав их штукатуркой. Берта и Коррадо отбросило взрывной волной к стене. Автоматические системы тревоги взбесились — выли сирены, мигали красные сигнальные лампочки.

— За мной! — заорал Берт. Он схватил свой «магнум» и побежал вниз, на первый этаж, потом по коридору в другой конец дома.

Коррадо бежал за ним следом, тоже с пистолетом в руке. Нападавшие открыли огонь из автоматов и сжимали кольцо вокруг виллы. Длинный Боб бросился ничком, вжавшись в пол, и выставил в щель входной двери свой автомат.

Он хотел преградить путь внутрь дома нападавшим, рыскавшим в темноте вокруг виллы, как стая голодных волков. Один из них заметил Боба и, опередив его, нанес страшный удар по голове рукояткой пистолета. Рысий Глаз подскочил и повалился на пол с размозженным черепом.

Осада не ослабевала. Берт и Коррадо не могли понять, сколько же человек на них напало. Они погасили свет и напрягли слух, надеясь по шорохам определить, откуда грозит опасность.

Чарли — Расплющенный Нос осторожно пробирался к окну. Но нападавшие уже проникли в дом и выстрелили ему в спину. Кривые ноги Чарли подогнулись, словно штанины были пусты.

Берт указал Коррадо единственный оставшийся путь к спасению: широкий витраж, выходящий в сад. Каттани в отчаянном прыжке высадил окно, бросился в сад и, укрывшись за деревом, попытался прикрыть огнем бегство Берта. Но автоматная очередь ранила американца в ногу и левую руку. Он упал, обильно теряя кровь.

Сознание еще не оставило Берта. В нескольких шагах от себя он различил тень, целившуюся в Каттани, собрал последние силы и разрядил свой «магнум». Человек свалился почти на него, и сразу же новая автоматная очередь перебила Берту спину, и он распростерся на земле.

Каттани видел, как он судорожно корчится, словно охваченный огнем листок бумаги.

— Берт! — крикнул Каттани. — О господи, Берт!

Он перевернул его на спину. У американца еще не сошла с лица обычная, чуть насмешливая улыбка. В левой руке он все еще сжимал полдоллара. Каттани взял монету, опустил ее в карман и попытался укрыться.

Они охотились за ним, как свора гончих псов. Один ходил по комнатам с карманным фонариком и обшаривал каждый уголок. Вдруг луч высветил лежащую на столе фотографию, найденную Каттани в автоматической камере хранения на вокзале. Этот человек взял ее и растворился в темноте.

Комиссар пересек сад, перелез через каменную ограду и спрыгнул на землю. Он осторожно крался вдоль стены под защитой высокого кустарника. Бандиты продолжали прочесывать каждый метр. По дороге, ведя поиск, медленно проехалмашина. Сидевший в ней мужчина напряженно вглядывался в темноту, потом вылез из машины с пистолетом в руке и, пригнувшись, пошел вдоль дороги. Из зарослей Коррадо отчетливо видел его уже в нескольких шагах от себя. Каттани поднял пистолет, прицелился. Как раз в этот момент бандит вошел в пространство, освещенное уличным фонарем, и комиссар смог рассмотреть его. Совсем мальчишка, лет восемнадцати. «Боже праведный!» — воскликнул про себя Каттани, и у него не хватило решимости спустить курок.

Коррадо неслышными шагами двинулся дальше, пробираясь под прикрытием невысокой каменной ограды. Но когда она кончилась, произошло непоправимое. Он столкнулся лицом к лицу с выслеживающим его парнем. Каттани оказался проворнее, молниеносно отпрыгнул в сторону и выстрелил. Сжав зубы, он давил на спусковой крючок еще и еще. Бездыханное тело парня свалилось прямо на него. В последней попытке спасти жизнь мальчишка отчаянно цеплялся за комиссара.