Аня полулежала на заднем сиденье синей «шестерки» и с наслаждением слушала в наушниках дешевенького плеера африканские тамтамы. В их все время меняющий прихотливые ритмы грохот причудливо вплетались странные мелодии непонятных духовых инструментов, а все вместе создавало ошеломляющую звуковую картину, заставлявшую сердце девушки трепетать и вздрагивать при резких сменах ритмов.
Грозов, сидевший за рулем, посматривал в зеркальце заднего обзора и видел сосредоточенные и одновременно как бы «плавающие» глаза девушки. Старый шаман из племени мбунду, ветхий, высушенный временем до состояния мумии могучий колдун, которому поверил фактически только он один, принял его как своего верного ученика. Тайны открыл. Тайны ритмического звучания, как камертон настраивающего весь организм человека к свершению даже невероятных для него дел. Тайны приготовленных по рецептам древних африканских колдунов из заветных трав и листьев напитков, которые передавались из уст в уста и никогда и нигде не записывались. Уйдет последний, и с ним навсегда исчезнут тайны власти направленной воли над мерзкой сущностью человека, говорил тот колдун…
Нет, они теперь не уйдут, потому что он, Юрий Грозов, принял мировую эстафету, научившись секретам власти над сломанными душами… пусть пока этих девчонок. Это — начало… Он был уверен в своих силах. И залогом этой уверенности являлась его непререкаемая, жесткая воля, посылавшая, подобно знаменитому жесту римских императоров, на смерть славных гладиаторов. Да, пока эти послушные гладиаторы — глупые девчонки. Но он уже добился главного: он может диктовать, не боясь ослушания.
А невольный прокол с Настей — это не страшно, это всего лишь остаточный мусор, мелкая оплошность в большом опыте…
Вот и Аня, сидящая сзади и, к его немалому удивлению, раскрывшая вдруг не так давно перед ним свои неожиданные «совсем взрослые» способности, о которых он, честно говоря, и не догадывался и даже не думал о них, тоже не вызывала в его душе адекватного отклика. Она — материал. Удачный, нет слов. И, как всякий материал, должна занять свое место в его программе действий. А ее «способности»? Они, в конечном счете, никак не повлияют на его, однозначно принятое, решение.
Но все-таки прокол, как его ни называй, с Настей заставил Грозова отнестись к последней имеющейся на сегодня в его распоряжении исполнительнице с большей осторожностью и даже заботой. О любом средстве, необходимом для достижения определенных целей, надо заботиться. Именно так — о средстве. Пожалуй, самое правильное определение. Средство утверждения себя и средство для получения наслаждения…
Чего скрывать, поначалу немного беспокоился, все-таки возраст этого симпатичного «средства» внушал некоторые опасения. Но оказалось, что мальчики, окружавшие Аню в интернате, успели ее кое-чему научить, хотя, видно, ничему так и не научились сами. Потому что он сразу увидел и, как опытный мужчина, оценил ее реакцию. Вполне взрослая.
Но откуда она, эта ее уверенность, могла взяться в таком детском, по сути, теле? Рано взрослеет юное поколение. Работать с ним приятно, однако и риск, как показала практика, все же не исключен…
Он и раньше задумывался над этим вопросом: какой контингент лучше? Африканский опыт показал, что наиболее подходящий возраст — это двенадцать — четырнадцать лет, и предпочтительнее девочки со сломанной психикой, истероидным характером, легко подсаживающиеся на определенные группы наркотиков. Из них можно лепить то средство, которое тебе необходимо в данный момент. И теперь Аня, прошедшая у него полный курс подготовки, фактически полностью готова к исполнению своей краткой, но очень громкой и ответственной миссии. Именно поэтому он сегодня, когда подошел срок, не хотел лишний раз рисковать своим средством, инструментом… да называй как хочешь, это уже не человек, это робот, подчиняющийся его командам. Охотно, что важно подчеркнуть, подчиняющийся… А небольшие развлечения с ней, оказывается, привязали ее еще крепче к своему Учителю, сопровождающему ее на очень теперь коротком пути к любимым папе и маме. И сам будет поблизости, она знает, она верит, что обязательно увидит его и у них снова будет жаркая любовь… Это, между прочим, тоже опыт, который нужно будет учитывать в последующих подготовительных действиях…
Поэтому и не отпускал он ее от себя, возил в машине, чтобы непредвиденное постороннее вмешательство не помешало, не отвлекло ее от главного дела, которым она должна была завершить свой земной путь. Все-то она понимает уже, эта взрослая девочка, кроме одного, последнего, — ей так и не дано будет узнать, что значит «завершить жизненный путь». Для нее это — реальная встреча с любимыми родителями, по которым она так соскучилась, она уже видела их, слышала их голоса, звавшие ее к себе. И она была на пороге счастья. А он не собирался мешать ей, она это знала, он только помогал ей сделать этот последний, решающий… даже и не шаг — шажок! «Милая, славная девочка, я тоже тебя очень люблю…»
Грозов приучил себя сдерживать свои эмоции, постоянно и тщательно контролировать не только собственные поступки, но и выражение лица, жесты, интонации голоса. И теперь он, поглядывая с ласковой улыбкой, ставшей в общении с его девочками едва ли не самым сильным оружием воздействия на них, вез Аню на его последнюю на сегодня промежуточную квартиру, чтобы дать краткую передышку не ей, а себе. Он знал, что его безопасность — в его собственных руках. И рисковать не собирался. Да к тому же и еще один должок оставался, который требовалось обязательно отдать. Ибо пока жив тот, кто его знает, будет существовать опасность разоблачения, а «Юрий Николаевич Грушев», так записано в паспорте, который, к слову, пора менять, не собирался уходить со сцены.
Ну о паспорте пусть заботятся те, кому он необходим. Этих людей, до которых Грозову, в сущности, не было никакого дела, поскольку они являютсяпешками между ним и Ренатом, тем не менее следовало держать в жесткой узде. А то они быстро расслабляются…
У Рената Алиева — свои задачи, у Юрия Грозова — свои, но сейчас они совпадают. Прошло время, когда ему приходилось изыскивать средства для существования, теперь их более чем достаточно. А что Ренат подкладывает под акции Грозова свои идеи, так это понятно: каждый действует, исходя из своих возможностей. Пусть, Ренат — хороший парень и хорошо платит, а его идеи Юрия не касаются. Да им, собственно, и делить-то нечего — где Ренат, а где он, Юрий?…
Сейчас надо дать девочке немного отдохнуть, подбодрить, подкачать ее напитком, чтобы исключить любые случайности, да и самому сосредоточиться и заодно снова изменить внешность. Он был, в общем, уверен в этом сукином сыне из Генеральной прокуратуры, который поставлял ему информацию, а сегодня привез устройство для слежения, секретное даже и в ментовке. Рисковал, говорит… А на что, собственно, рассчитывал? Хапнуть большие «бабки» и смыться? В принципе, это сейчас его единственный выход, но уж больно жаден. А значит, может рискнуть остаться и ожидать очередного звонка от «работодателя»… И в этом его решении, продиктованном исключительно жадностью, уже, как бы сама собой, может быть заложена определенная опасность. Словно мина с часовым механизмом… Нет, такие долго не живут, да и этот, судя по всему, тоже не жилец… Именно поэтому и надо «сменить имидж», черт знает, на что способен такой «следак»? А он видел, он может, к примеру, узнать в толпе своего «кредитора»…
И еще одна причина для беспокойства возникла неожиданно. Грозов вдруг подумал, что совершил промашку, назвав «следаку» место, куда они должны были доставить три неприметные машинки — на случай экстренного отхода. Ну а по месту их нахождения опытному человеку нетрудно вычислить и где должна состояться акция. Это он сделал как-то спонтанно, не подумав о возможных последствиях. Но, поспешил успокоить себя Грозов, вовсе не в интересах «следака» сдавать его властям. Он и пошутил там, в кафе на Кольцевой, что можешь, мол, сдать меня, награду получишь. Шутка, конечно, но сказано-то было всерьез, чтобы увидеть реакцию. Нет, разумеется, ни о каком предательстве там и близко речи не могло идти, слишком тому была дорога собственная шкура… Но теперь, на всякий случай, придется эти разномастные «жигуленки» расставить на новые места, в соответствии со своими планами отхода. А этот еще острит, сукин сын: не «Ламборджини», конечно!.. Да уж куда вам, послал Бог помощничков…
А вообще-то говоря, Грозову было с высокой крыши наплевать, откуда взялись эти его «помощники» — Колокатов, Цветков, другие. Чеченцы эти… Не его это заботы. Нет, они стали бы, конечно, его проблемами, если бы кто-то из них, к примеру, решил подзаработать на нем, Юрии, и кинуть его. Ну как попытался об этом только подумать господин Цветков. Намекнуть на какое-то равенство, или что там еще появилось у него в мыслях?… Один звонок тому же Колокатову — и где теперь отдыхает капитан милиции Цветков, на каких неземных просторах?… И так будет с каждым. А однажды, возможно, и с Колокатовым…
Подъехав к старому пятиэтажному дому, где размещалось последнее на сегодня его пристанище, Грозов тщательно проверился, загнал машину на пустое место между двумя кустами желтой акации радиатором на выезд, чтобы при нужде не потерять ни мгновения, и пошел осмотреть квартиру — мало ли что могло случиться за полдня, пока их с Аней не было! Все оказалось спокойно, и Юрий сбегал за девочкой, которую спокойно, как добрый отец любимую дочку, приобняв за плечики, провел в подъезд, вежливым кивком поздоровавшись со старушкой, сидевшей в тенечке на лавочке. Аня же, не снимая наушников, в которых все время звучали тамтамы, весело размахивала руками, демонстрируя радость милого подростка. Сентиментальная картинка… Бабушка, заметил обостренным взглядом Грозов, с улыбкой вздохнула, провожая их подслеповатыми глазами.
Аня, увидев вопросительный взгляд любимого Юрочки, сдвинула один из наушников на затылок.
— Что, мой любимый? — Она уже не сомневалась в том, что это именно так.
— У тебя еще не шумит в голове? — Он улыбнулся и, притянув ее лицо за щеки, взасос поцеловал ее, застонав при этом. — Нет, — прошептал он, отнимая свои губы от ее, — я не против твоих любимых тамтамов, но надо тебе подкрепиться. Ты кушать не хочешь?
— Нет, — она затрясла головой, — я другого хочу… ты знаешь… — И глаза ее сверкнули.
— Хорошо, я с удовольствием доставлю тебе наслаждение, дорогая моя, но сначала ты должна выпить соку.
Аня скривила губки:
— А можно, чтоб не такой сладкий?
— Ну конечно, сегодня же твой день! Тебе все можно!
Это хорошо, что она не хочет сладкого, подумал он. Сахар приходилось добавлять в напиток, который он варил, лишь для того, чтобы отбить заметный даже ему привкус терпкой горечи. Девочки наверняка сразу заподозрили бы что-то неладное, уж им-то вкус апельсинового или мандаринового сока известен. А по поводу легкой остаточной горечи он говорил им, что это делается специально: чтобы сок дольше сохранялся, в него нарочно добавляют мелко размолотую кожуру… Ну раз не хочет, тем лучше!.. А потом надо будет зажечь ароматические палочки, травяную смесь, разложить и окурить ее всю. И пока она станет в последний раз кайфовать, лежа обнаженной в окружении струящихся дымов и запахов, полагая, что это «любимый Юрочка» сладко обнимает ее и доставляет ей наслаждение, он успеет совершить собственные метаморфозы… А закончится подготовка коротким сеансом гипноза, который и придаст Ане максимум решительности и внутреннего спокойствия.
Нет, сегодня больше никаких половых сношений, прошлой ночи ей, да и ему, вполне достаточно. Она может расслабиться, а надо быть крайне собранной и восприимчивой к его командам, которые он станет посылать ей в короткие паузы стремительного рокота тамтамов, она должна постоянно слышать его голос и сознавать, что ее любимые тамтамы и он, не менее любимый Юрочка, по сути одно и то же — зов из быстро приближающегося будущего. В котором, как он обещал, снова вернется к ней счастливое время, когда она жила вместе с мамой и папой и ее все любили…
Сейчас у него появилось ощущение, что сегодня как-то странно быстро приближается час Икс. Хотя сам день, только сравнительно недавно переваливший за полдень, представлялся Грозову бесконечно длинным, словно его время могло и на самом деле никогда не кончиться…
Но — за дело!
Аня, которой он предложил раздеться, пока готовил ей питье, с хитростью юной, всезнающей девицы догадывалась, что затем последует. Даже колкое шерстяное одеяло, на котором она провела сегодня ночь, не казалось ей неприятным. И она легла на спину, как учил Юрочка, вытянув руки вдоль тела по швам.
— Не торопись, мы все успеем сегодня, — с улыбкой сказал он, подавая ей большую кружку с соком. — Выпей, пожалуйста, и ты сразу почувствуешь в себе могучие силы, которые позволят тебе полностью отдаться твоей любви…
Аня села и стала пить, лукаво поглядывая на него: какой хитрый, прекрасно ведь знает, зачем ей нужны эти силы!
А он тем временем расставлял на полу по периметру кушетки, на которой она пила сок, металлические чашечки-курильницы и насыпал в них свои колдовские смеси и поджигал их. Извиваясь, потянулись легкие, голубоватые язычки дымков…
— Я выпила. — Аня показала пустую кружку. — Ну, ты еще долго? А то мне холодно. И щекотно. — Она поерзала на одеяле — больше для кокетства, чем по делу. Он видел.
— Еще хочешь? Чтобы было теплее? — спросил он, полагая, что сок сегодня жалеть нечего, пока не для кого. — Я бы посоветовал, Анечка… А ты полежи пока…
— Ну давай, раз ты так хочешь…
Но пока он наливал ей сок, она стала дремать. Это очень хорошо, действие началось. И когда дымки поднялись из всех курильниц, он стал веером из высушенных листьев рассеивать его над ней. Великое колдовство началось…
Теперь она будет спать, а он займется собой, чтобы вскоре вернуться сюда, и заговорит с ней, с ее душой, которую будет держать жесткими пальцами перед собой и внушать, вселять в нее свою волю…
За последние дни Грозову не раз приходилось менять свою внешность. Он был черноволосым, потом блондином. С усами и бородой, только с усами, вислыми, как у запорожского казака. И снова темноволосым. Значит, теперь можно снова вернуться к русой прическе — она меньше всего привлекает внимание, в первую очередь милиции, повсюду выискивающей преступный «мусульманский след», а конкретно, черноголовых, горбоносых и бородатых мужчин среднего возраста, подходивших под описания внешних данных чеченских боевиков. А светловолосых не трогают. Но чтобы лишний раз не акцентировать на себе внимание Ани, надо надеть на голову берет, а приклеенные интеллигентные светлые усы просто прикрыть ладонью, и девушка, скорее всего, не обратит внимания на те изменения, которые претерпела его внешность, в том числе и глаза, на которые легли нейтральные светло-карие линзы. У нее уже времени для этого не останется, потому что вся операция должна произойти стремительно — в этом ее главный успех. А потом скрывать маскировку не будет никакой необходимости. Затем он приготовил весь необходимый ему в работе реквизит, начиная с оружия и кончая белым, тщательно выглаженным и аккуратно свернутым медицинским халатом. Ничто так не маскирует человека, как врачебная одежда. И, кстати, доктор и мент в любой ситуации — люди, подвергать тщательной проверке которых ни у кого в экстремальной ситуации не поднимется рука. Нет, конечно, сам лезть в пекло Грозов вовсе не собирался, но мало ли как в последний момент могут повернуться события?…
И теперь, пожалуй, самый главный вопрос, который также решен. Помощники обязаны были обеспечить место действия необходимой техникой, которую он передал им. Грозов специально сказал, что не собирается контролировать их действия по подготовке, чтобы в случае, если они что-то напортачат, иметь все основания обвинить их в злостной бездеятельности и преступном желании сорвать угодную Аллаху акцию. А там пусть уж сам Ренат разбирается с ними. По его приказу действуют помощники, ему и отвечать… перед Аллахом. Грозов ухмыльнулся, представив на миг, как бы это могло выглядеть наяву, случись оно на самом деле.
Так вот, что касается подготовки, то он не был бы самим собой, если бы сегодня утром, еще до встречи в кафе, не съездил в Перово, на место, и не проверил, как они, эти помощники, осуществили закладку. Все было сделано нормально. И представитель межрайонной пожарной инспекции, кем он и представился, предъявив не вызывающие никакого недоверия документы, начал бегло осматривать помещения, запасные выходы, лестницы и проверять лично гидранты и прочую противопожарную технику в Доме культуры «Радуга» рядом с детско-юношеской спортивной школой. А в зрительном зале, где должны были разворачиваться все основные мероприятия детского праздника и где ряды кресел заранее отодвинули и установили вдоль стен, чтоб родители сидели и не мешали детям праздновать, инспектор решил еще раз проверить даже противопожарные сигнализаторы, установленные на потолке. Для этой цели он попросил сопровождающих принести ему высокую стремянку и сам полез, чтобы посмотреть, насколько эти сигнализаторы, укрепленные здесь бог знает когда, еще способны выполнять свои охранные функции против задымления и горения. С высоты стремянки инспектор внимательно оглядел зал и остался доволен: практически все пространство будет видно на экране монитора как на ладони. Кроме небольшого прохода, который перекрывали четыре квадратные колонны, но это уже роли не играло. Все, что должно случиться, произойдет именно в центре…
Словом, инспектор остался доволен увиденным и без колебаний подписал акт.
— Собираетесь проводить детский праздник? Извольте, возражений с нашей стороны нет…
Ну правильно, надо было наорать, пригрозить страшным гневом Рената Алиева, чтобы они все сделали именно так, как им приказано… Интересно, конечно, а как же Ренат осуществляет свои контакты с ними? С этими ублюдками, которые не расселены по лагерным зонам исключительно благодаря убожеству самой милиции? И на кого он и его соратники — исламские экстремисты — здесь, в России, рассчитывают? На новых Грозовых? А разве у них много таких, как он? Да и откуда?… Это ведь великое искусство — властвовать не над телами (тела что? — тлен), а над душами людей! Делать их не под страхом пытки и смерти, а лишь по собственной своей прихоти, обожающими тебя смертницами! А? Каково? «Идущие на смерть приветствуют тебя!» Да, такое право дается только избранным. Так вот, он — избранный! А она — его покорная, прекрасная гладиаторша, ждет, когда ты направишь жестом римлянина в Колизее — отогнутым от кулака и устремленным вертикально вниз большим пальцем — на смерть! А для нее это будет сладкая смерть, желанная и всесильная…
Однако пора ее будить. Последний сеанс гипноза, последняя тренировка с поясом шахида и… в вечный путь. А свой последний стакан сока она выпьет, перед тем как выйти из машины. Чтобы у нее окончательно прояснилась в голове ее главная цель. И исчезли даже зачатки страха…
Он вспомнил, как хороша была в этом смысле Майя! И если б не случайно оказавшиеся рядом с ней профессионалы — этого никто не мог и в дурном сне предусмотреть! — то акция была бы действительно громкой. Ну ничего, сегодня промаха уже не будет… А эти, что без конца путаются у него под ногами, они свое получат, обязательно получат, и тоже сегодня! Наступило время великой мести!
Грозов взглянул на себя в зеркальце, которое висело над умывальником в ванной, поиграл ноздрями, подобно породистому жеребцу, и остался доволен своим властным взглядом и вообще внешним обликом. Пожалуй, блондином он себе нравился больше… Таким и увидит его Аня в последний раз. А седеющая бородка, в дополнение к усам, ему пригодится чуть позже. Обязательно пригодится, ибо тем клубом при музыкальной школе дело сегодня не закончится…
Он вернулся в комнату, выпил глоток своей чудодейственной настойки, постоял, ожидая, когда наступит полное просветление, подошел к спящей обнаженной Ане и надел ей на голову наушники. Постепенно усиливая звук тамтамов, он начал совершать раскинутыми в стороны руками с растопыренными, подобно когтям хищной птицы, пальцами круговые пассы над ней. Сейчас она очнется, и он даст этой замечательной девушке последние наставления перед ее прыжком в вечность…