Турецкий нагрянул к Элле Максимовне почти без предупреждения. Позвонил из автомата у подъезда, до этого у очаровательной вдовы минут сорок телефон был мертво занят. «Важняк» сразу предупредил, что находится внизу и времени у него в обрез.
— Тогда, может быть, перенести нашу встречу на завтра? — кокетливо предложила Элла.
— Мне важно увидеть тебя немедленно! — потребовал Александр Борисович.
— Заходи! — сказала вдова.
Она встретила его очаровательной улыбкой и сразу же прильнула к нему с поцелуем. Из одежды на Элле был только легкий халатик, и она сразу же дала понять, что готова покориться бурной страсти, но Турецкий быстро перевел разговор в деловое русло.
— Я хочу наказать твоего бывшего мужа, но мне нужна помощь, — объяснил он. — Ты согласна мне помочь?
— С большим удовольствием! Этот сукин сын решил жениться, и я готова на все, чтобы этому помешать!
— Ты хорошо знаешь его дачу?
— Конечно. Каждый закуток.
— Мне нужен план.
За полчаса они вычертили план дачного дома, где что находится. Элла даже показала доску в заборе, которая специально «пришита» для вида, и «лаз» служил отступлением на тот самый пожарный случай, когда надо исчезнуть незаметно.
Турецкий все же дожал Грязнова, и он согласился дать двух человек, третьим полковник был готов пойти сам.
— А может быть, ты пойдешь с нами? — спросил сыщик.
— Запросто! — загорелась вдова. — Я хочу увидеть его рожу, когда ты загонишь его в угол.
— Прекрасно! — улыбнулся Александр, он и не рассчитывал на такой подарок. — Тогда собирайся! — Он взялся за телефон, чтобы звонить Грязнову.
— Что, прямо сегодня? — удивилась она.
— Классики советуют не откладывать на завтра спешные дела, — улыбнулся Турецкий.
Через два часа Элла Максимовна с охранником, им выступал один из оперативников Грязнова, подъехала к воротам дачи. Станкевич был обозлен, что бывшая супруга примчалась без звонка, хотя это было в ее духе, и долго не хотел ее впускать. Но оскорбленная вдова пригрозила устроить перед воротами сидячую забастовку и созвать журналистов для пресс-конференции. Станкевич сдался и впустил ее.
— А это еще кто?! — обомлел он, увидев охранника.
— Это мой охранник, — представила она. — Вдруг ты на меня набросишься и будешь насиловать.
Весь шум понадобился Турецкому, чтобы отвлечь внимание стражи у ворот. После налета муровцев Станкевич увеличил наружную охрану до трех человек. Один дежурил на въезде, а двое других прохаживались по территории. Расчет оказался верен. Двое других охранников, изнемогавших от скуки, тотчас поспешили на помощь приятелю, так как Элла барабанила в ворота не переставая.
Благодаря этому маневру Турецкий с Грязновым и оперативником Шустровым подобрались к дому с другой стороны и влезли в окно, благо одно из них оказалось открыто. Пока Хозяин и Кузьма препирались с Эллой Максимовной, Турецкий проник в лабораторию и нашел там Басова. Физик, увидев следователя, бросился к нему на шею и заплакал.
— Я знал, я верил, что вы меня не бросите! — забормотал он, глотая слезы. Грязнов от злости даже заскрипел зубами.
— Ты готов дать показания, что был захвачен силой, и тебя вынудили здесь работать? — спросил Турецкий.
— Да-да! — закивал он.
Александр Борисович взял рацию и связался с Меркуловым. Едва он сообщил, где находится, Костя дурным голосом закричал, что его разыскивает генеральный, он взбешен, а если выяснится, что Турецкий самовольно снова проник на дачу, то Лефортова ему не миновать.
— Мне нужно, чтобы ты санкционировал ордера на обыск и арест Станкевича и Кузнецова и выслал сюда следственную бригаду, — попросил Турецкий.
— Ты с ума сошел!.. — завопил Меркулов.
— Костя, я только что освободил заложника, Сергея Басова, он рядом со мной. Ты ничем не рискуешь, я все беру на себя! Мне нужна помощь! Сережа, подтверди!
— Я подтверждаю, — взяв рацию, проговорил Басов. — Это я, Сергей Басов. Они захватили меня и насильно удерживают уже в течение пяти дней. Они заставляют меня снова делать «фантом», я согласился, потому что они… — Басов не выдержал и разрыдался.
Александр Борисович выхватил рацию.
— Тебе все ясно? — спросил следователь Турецкий.
— Хорошо, я высылаю! — обреченно прошептал прокурор Меркулов.
Видимо, голоса в лаборатории услышал бдительный Кузьма и ворвался туда с пистолетом.
— Всем стоять! Не двигаться! — закричал он, но грязновский оперативник Толя Шустров, вышколенный годами работы в МУРе, заслышав шаги и сразу же заняв место по другую сторону дверей, вырубил охранника мощным ударом, едва Кузьма с пистолетом влетел к ним.
— Наручники! — приказал Турецкий. — Оружие в целлофановый пакет. Ничего здесь не трогать! Сережа, оставайся здесь! Толя, — обратился следователь к Шустрову. — Ты отвечаешь за обоих головой!
Турецкий с Грязновым двинулись в гостиную. Когда они вошли, то застали весьма занятную картину: Станкевич, окруженный тремя вооруженными охранниками, стоял в центре. Перепуганная Элла сидела на диване. Геннадий Генрихович ожидал увидеть кого угодно, но только не Турецкого. При его появлении лицо Хозяина приобрело странный темно-коричневый оттенок, и кожа стала похожа на древний пергамент. Но он не растерялся.
— Это бандиты, они тайком пробрались в мой дом! Взять их! — крикнул он.
Грязнов даже не полез за табельным «Макаровым», увидев направленные на них автоматы охранников.
— Стойте! — закричал Турецкий. — Я старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре Российской Федерации Александр Борисович Турецкий! — Он вытащил из кармана свое красное удостоверение и поднял его вверх. — Рядом со мной начальник Московского уголовного розыска полковник Грязнов Вячеслав Иванович!..
— Да, вот, — опомнился муровец и тоже вытащил удостоверение.
— Вы нас не можете не знать! — продолжил Турецкий. — И мы здесь расследуем особо тяжкое преступление против нашего государства. Немедленно покиньте помещение дома и оставайтесь до особого распоряжения на своих постах. Сейчас сюда приедет следственная бригада Прокуратуры Российской Федерации и Московского угрозыска. Занимайтесь исполнением своих охранных обязанностей! Никого на территорию дачи, кроме следственной бригады, не впускать! Исполняйте!
Властный, жесткий голос Турецкого словно душем окатил ретивых охранников, и они попятились к выходу.
— Стоять! — взвизгнул Станкевич. — Вы сейчас подчиняетесь мне и отвечаете за мою безопасность! Я приказываю арестовать их!
Парни были в милицейской форме, из внутриведомственной охраны. Станкевич то ли пожадничал на частных «горилл», привыкший пользоваться государственными благами, то ли решил, что так будет надежнее. Но в последнюю секунду, когда сержант, руководивший этой тройкой, в нерешительности остановился, не зная, чей выполнять приказ, вмешался Вячеслав Иванович.
— Сержант, ты меня знаешь и, как и я, являешься сотрудником МВД. Как старший по должности и званию, приказываю: принять к исполнению распоряжение старшего следователя по особо важным делам Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Кру-го-ом марш! — рявкнул Грязнов, и охранники, тотчас развернувшись, вышли из гостиной.
Станкевич, поняв, что проиграл, попятился к выходу, но полковник моментально разгадал и этот маневр. Он, как кошка, метнулся к двери и отрезал Хозяину путь к отступлению.
— Сядьте, Станкевич! — поморщился Турецкий.
Грязнов подтолкнул Хозяина к дивану и силой усадил его.
— Вы за это ответите! — прошипел Геннадий Генрихович.
— Отвечу, — кивнул следователь. — Но сначала вам придется дать кое-какие объяснения.
— Я буду отвечать только в присутствии моего адвоката! — отрезал Хозяин и замолчал.
— И что дальше? — не поняла Элла.
— Сейчас прибудет следственная группа, начнут обыск, — пояснил Александр Борисович. — Вашего бывшего мужа подвергнут аресту, пока на тридцать суток…
— Я должен позвонить! — Станкевич резко поднялся.
Грязнов растерянно посмотрел на Турецкого.
— В интересах следствия я не разрешаю вам звонить.
— Я пока не арестован! Я у себя дома и буду делать что хочу! — закричал он, ринулся к телефону, но Грязнов снова отбросил его на диван.
— Надень на него наручники! — приказал Турецкий.
— Вы не имеете права! Покажите мне ордер на арест! У вас его нет! Вы действуете, как бандиты! — закричал Станкевич. — На помощь!
Грязнов замялся, не очень понимая, нужно ли принимать столь радикальные меры.
— Я сказал: надень на него наручники! — зарычал Турецкий.
— Спокойнее, — обиделся Грязнов. — Я не оглох пока.
Но наручники он на Станкевича надел.
— Вы за это ответите! Я вас с дерьмом смешаю! — продолжал бесноваться хозяин дома.
— А у вас ордер действительно есть? — заинтересовалась Элла.
— Будет, — сказал Турецкий. — Чуть позже.
— Ничего у них нет! — истерично засмеялся Станкевич. — Они действуют, как бандиты!
— Позвони, узнай, выехала бригада или нет? — попросил Александр Борисович Грязнова.
Тот достал рацию, позвонил. Меркулов попросил передать трубку Турецкому.
— Ну что?! — не понял следователь.
— Бригада выехала, ордер на арест и обыск я подписал, не поставив в известность генерального, — сообщил Костя. — Ты мне скажи, Басов действительно там и удерживался насильно Станкевичем?
— Да! — ответил Александр Борисович. — Я что, когда-нибудь тебя подводил?
— Может быть, мне доложить генеральному?
— Пока не нужно. Я сам приду к нему с заявлением и все объясню. Сейчас важно осуществить первый этап без помех. Что-нибудь есть от Питера?
— Пока ничего. Даже телефон Питера не отвечает.
— Хорошо, я через пару часов буду! — Турецкий отключил рацию. Грязнов растерянно смотрел на него. — Все в порядке. Бригада с минуты на минуту будет. Санкции на проведение обыска и ареста обитателей дачи получены, — добавил следователь, взглянув на Эллу. Александр Борисович почувствовал неожиданно слабость в ногах и сел в кресло.
— Может, кофейку? — спросила Элла Максимовна.
— Было бы неплохо, — кивнул Грязнов.
Она поднялась.
— Геник, а тебе? — уже ласково поинтересовалась она.
— Пошла вон, сука! — прошипел Станкевич.
— Фи, как неинтеллигентно! — усмехнулась вдова, с торжеством глядя на бывшего супруга. — Александр Борисович, вы мне не поможете? — удаляясь на кухню, проворковала она.
— Сейчас…
Посидев еще несколько минут, Турецкий поднялся. Он чувствовал себя разбитым.
— Присмотри за ним, — кивнув на мрачного Станкевича, проговорил Турецкий Грязнову и прошел на кухню. — Что нужно?
Элла подошла к нему, прижалась всем телом.
— Здесь наверху есть одна роскошная спальня, — прошептала она. — Меня страшно возбуждают такие ситуации!
Александр Борисович с удивлением посмотрел на нее.
— Это замечательно! — сказал он. — Только у меня, к сожалению, все происходит наоборот.
Обыск прибавил к общей картине кое-что существенное. В комнате Кузьмы эксперты нашли схему дачи Шелиша, его участка и подъездных путей к нему. На чердаке был обнаружен небольшой арсенал: два автомата «узи» с запасными обоймами, несколько пистолетов, винтовка с инфракрасным прицелом, приборы ночного видения, десяток подслушивающих устройств: от миниатюрных «клопов» до сверхчувствительных «пушек»-звукоуловителей. В сейфе Станкевича помимо денег и драгоценностей на сумму около сорока миллионов долларов была найдена и «пуля-ловушка», аналогичная той, которую внедрили в тело Реддвея.
Басов собственноручно написал подробное объяснение случившегося. Этого было достаточно, чтобы возбудить уголовное дело против Станкевича и Кузнецова по двум статьям — 126-й и 222-й — УК РФ: за похищение человека и незаконное хранение оружия. Один из сотрудников МУРа тотчас выехал в Клин, чтобы допросить Ивлюшкина.
Еще через час Меркулов и Турецкий вошли в кабинет генерального, который, на их счастье, всю первую половину дня проторчал в Государственной Думе, где рассматривался вопрос об организованной преступности в стране, и был не в духе: депутаты снова вспомнили дело Шелиша, заявление Турецкого по телевидению и назвали прокурорский корпус болтунами.
Прочитав заявление Басова на свое имя, хозяин кабинета неожиданно посветлел лицом.
— Надо брать этих негодяев! — воскликнул он.
— Они уже арестованы и помещены в одиночные камеры Бутырской тюрьмы, — с бесстрастным лицом доложил Меркулов. — На даче Станкевича старшим следователем Турецким произведен обыск.
— Молодцы! — Генеральный от возбуждения даже поднялся и прошелся по кабинету. — Что-то нашли интересное?
Лишь после этого одобрения Турецкий выложил на стол протокол обыска. Генеральный читал его внимательно, возбужденно похмыкивая и удивленно покачивая головой.
— Сорок миллионов долларов! — не выдержав, воскликнул он. — Деньги так нужны для бюджета, Президент обрадуется! Вот и четвертушка пенсионерам!
— Я также думаю, что эксперты после проведения исследований тоже нас порадуют, — вставил свое слово Турецкий.
— Уже два состава преступления налицо, а если будет и третья статья, то это… — Генеральный радостно потер руками. — Молодцы, молодцы!
Турецкий вдруг понял, почему так обрадовался генеральный прокурор: теперь, когда Станкевич в Бутырке, то и запись его беседы с Саниным приобретала свое важное значение. У генерального возникала возможность себя показать и предостеречь премьера Белова от вице-премьера, вступившего в сговор с международными преступниками. А может быть, генеральный сам метит на место вице-премьера?
— Я бы хотел обратить ваше внимание, что в разработке и реализации всей этой операции самое активное участие принимал врио начальника МУРа полковник милиции Грязнов Вячеслав Иванович со своими оперативниками, — заговорил, пользуясь благоприятным моментом, Турецкий, — и я бы хотел, чтобы со стороны Генпрокуратуры ему была бы вынесена благодарность за действенную помощь. А еще лучше, если бы вы прямо сейчас позвонили министру внутренних дел и сказали об этом.
— А что за спешка? — не понял генеральный.
— Именно эта помощь ему и вменяется в вину некоторыми его благодетелями в кавычках, и я боюсь, как бы они Грязнову шею не сломали. Потом раскручивать ситуацию назад будет нелегко…
— Опять ведомственные амбиции, — усмехнулся генеральный. — Что ж, друга в обиду давать не надо, тут я вас поддерживаю…
Он тут же по «вертушке» соединился с министром МВД, рассказал вкратце о происшедшем и попросил выразить благодарность Грязнову, пообещав, что письмо с похвалой от Генпрокуратуры уйдет к ним сегодня же.
— Нормально! — рассмеялся генеральный. — Он уже хотел подписывать приказ о снятии его с должности. А что с Нортоном?
— Пока нет никаких вестей, но в Женеву его доставили без осложнений, — сообщил Меркулов.
Турецкий с удивлением посмотрел на Костю: он ничего ему не сообщал об этом.
— Я только что получил телеграмму от Скопина, — пояснил Меркулов. — Теперь надо бы подтолкнуть наш МИД, чтобы они проявили активность.
— Обязательно! Я сегодня же позвоню замминистра, — Генеральный что-то записал себе на календаре. — Ну что, братцы? — загадочно посмотрел он на Турецкого и Меркулова. — Хлопот вы доставляете много, но иногда и радуете. Я предлагаю по такому случаю по рюмке коньячку для снятия стресса. Я представляю, в какой нервный ступор вы попали сегодня, Александр Борисович! Небось ворвались на дачу без ордера на арест и обыск, лишь интуитивно подозревая, что Басов находится там! Я прав? — торжествующе спросил генеральный.
Он открыл сейф, достал полбутылки французского «Наполеона» и рюмки.
— Вы, как всегда, правы, — вздохнув, признался Костя.
— Закрой дверь!
Меркулов закрыл дверь на ключ.
— Победителей, говорят, не судят, — разливая коньяк по рюмкам, заметил генеральный. — Но вот с авантюризмом, Александр Борисович, надо кончать.
— Я из-за него чуть инсульт сегодня не заработал! — подходя к столу, вздохнул Костя.
— Вы не правы, — улыбнулся Турецкий, беря рюмку. — Я все знал заранее.
— Откуда? — не понял генеральный.
Турецкий достал «радиоприемник» Басова, положил на стол.
— Это «антифантом» Басова. У него в петличке рубашки был зашит сигнал, и я определил, где он находится, — солгал Александр Борисович. Он включил «приемник», и замигала красная лампочка. Следователь крутанул ручку настройки и послышалась мягкая лирическая песенка в исполнении Джо Дассена. — Так что никакого нарушения закона не было.
Костя с удивлением смотрел на друга.
— А что же ты мне ничего не сказал?!
— Извини, тут я не прав.
— Что ж, тогда это совсем замечательно! — обрадовался генеральный. — Я чувствую, вы становитесь на путь исправления, — рассмеялся он.
Они чокнулись и дружно выпили. Костя поморщился.
— Да, у меня еще конфеты есть! — спохватился хозяин кабинета и вытащил из сейфа коробку. — Кстати, вы знаете, что вас во второй раз приглашают работать в Гармиш? — обратился он к Турецкому. — Премьер не возражает. Мне, честно говоря, будет жаль расставаться с таким ценным работником, но портить обедню я не хочу, понимаю, там и зарплата больше, да и пожить в цивилизованной стране после нашего разгула криминальщины тоже неплохо. Вам дают сразу бесплатную квартиру, можете поехать с женой, с дочкой, и ей будет полезно поучиться за рубежом, она выучит язык, преимуществ много.
Костя с грустью смотрел на друга, он уже знал об этой новости.
— Будем оформлять документы? — спросил генеральный. — Естественно, это дело вы закончите, доведете до суда, потом сходите в отпуск, а где-то к сентябрю и отправитесь.
— Подумать можно? — спросил Турецкий.
— Ну конечно! С женой обсудите, с дочкой. Только не затягивайте. Там нужно заготовить массу всяких характеристик, справок, словом, формалистики до черта. Американцы в этом отношении нас переплюнули. Ну что, по второй?
— Кто же от второй отказывается? — удивленно промычал Турецкий.