Виталий Викторович Варганов проснулся сегодня в восемь утра в своей новой московской квартире. Точнее, он в очередной раз очнулся от тяжелого и тревожного забытья, в которое проваливался несколько раз за ночь. Ни на одну секунду его не отпускало беспокойство. Проблемы и неприятности, не дававшие покоя на протяжении рабочего дня, обретали во сне формы кошмарных монстров и чудовищ с неясными очертаниями, которые обступали его со всех сторон и давили всей своей возможной тяжестью.
Виталий Викторович сел на измятой за ночь постели, зевнул и нашарил ногами тапочки. Затем провел ладонями по взъерошенным, седеющим волосам.
Раньше, когда его дочь еще была совсем маленькой, он, приходя домой, отдыхал, оставляя все свои проблемы за порогом, но теперь Лиза повзрослела, стала жить своей жизнью — и ощущение дома, как убежища от забот, исчезло.
Вот и сегодня дочь в очередной раз не пришла ночевать, прибавив еще одного монстра в его кошмарах…
Варганов поднялся и отправился в соседнюю комнату, где стояли всевозможные тренажеры, — нужно привести себя в форму до приезда служебной машины.
Наматывая километры на велотренажере и растягивая эспандер, он чувствовал, как наливаются теплом мышцы, тело приходит в норму и делается послушным. Новые силы восстанавливали тело, наполняли его какой-то спокойной уверенностью, приводили в порядок мысли. Ночные страхи теряли свою власть и переходили в разряд задач вполне решаемых.
Теперь он спокойно обдумывал события предстоящего дня. Сегодня в двенадцать совещание с несколькими директорами ликеро-водочных заводов, нужно было убедить их снизить отпускную цену на свою продукцию, чтобы привести ее в соответствие с общероссийской. Затем встреча с журналистами двух оппозиционных властям изданий по поводу публикаций о новой политике государства в отношении качества производящихся в России спиртных напитков…
При воспоминании об этом Варганов поморщился: наверняка не удастся избежать вопросов об этой дурацкой пачке долларов, с такой помпой извлеченной сотрудниками ОБЭП из ящика его стола. Это вам не шуточки! Это почти сенсация. Сам начальник «Росспиртпрома» обвиняется в получении крупной взятки, об этом уже вовсю трубили газеты. И тон публикаций такой, будто все уже доказано! А ему теперь придется кланяться «четвертой власти» и просить помочь вернуть государству право на раскрученные бренды «Посольской», «Столичной» и «Московской» водок, репутация которых изрядно подмочена паленой гадостью с подпольных заводов.
Варганов прекрасно знал, откуда растут ноги. Геннадий Пирожков — его главный конкурент на водочном рынке — давно вставлял палки в колеса. Правда, к активным действиям он приступил только сейчас…
Виталий Викторович давно понимал, что Пирожков пытается добиться того, чтобы он потерял свое влияние, проще говоря — перестал возглавлять «Росспиртпром». Хотел поставить на его место своего человека. Покладистого, управляемого, который бы делал то, что ему велят… Варганов отнюдь таким не был, чем вызывал крайнее раздражение Пирожкова и других игроков на чрезвычайно обширном и исключительно выгодном российском водочном рынке…
Он больно потянул волосы расческой, причесываясь перед запотевшим зеркалом в ванной комнате. После контрастного душа Виталий Викторович чувствовал себя прекрасно.
«Ничего, Геннадий Борисович, мы еще посмотрим, кто кого на этот раз! Ройтман — хороший адвокат. Очень хороший… Пока только на него вся надежда…» — думал Варганов, про себя обращаясь к своему оппоненту — Пирожкову.
Вчера адвокат Ройтман позвонил и сказал, что им непременно надо увидеться и обсудить способ защиты от обвинения в получении взятки. Он хотел встретиться как можно скорее, но плотный график Варганова не позволил сделать это немедленно. Настойчивость Ройтмана означала, что он уже кое-что придумал. И это хорошо. Надо поскорее разобраться с этим делом.
«Хотя в принципе, — думал Варганов одеваясь, — после этой атаки непременно последует следующая, потом еще одна… И так до бесконечности. Ну что ж, ничего не поделаешь. И вечный бой! Покой нам только снится…»
В рубашке и брюках Варганов стоял возле встроенного шкафа с зеркальной дверцей и старался подобрать галстук к костюму. Обычно Лиза помогала ему выбирать аксессуары — галстуки, запонки… Это была целая церемония. Он излагал ей вкратце основные моменты будущего рабочего дня — куда предстоит поехать, с кем встретиться, — и в зависимости от этого дочь рекомендовала стиль костюма.
…Мысли Варганова опять вернулись к семейным делам. Конечно, каждому родителю хотелось бы, чтобы ребенок оставался таким чистым, беспомощным существом, каким был в раннем детстве. Но годы идут, дети взрослеют, из них порой формируется совсем не то, что бы хотелось. Тут и он, и миллиарды других родителей во все времена существования человечества были бессильны. Что можно поделать со взрослой дочерью, которая напропалую кокетничает с охранниками и заводит сомнительные знакомства в люмпен-богемной тусовке? Ведет свободный образ жизни и не приходит домой ночевать, как, например, сегодня?
Словно в ответ на его мысли, в глубине квартиры зазвучала громкая музыка, от которой, кажется, даже затряслась люстра. Это включился музыкальный центр, используемый Лизой в качестве будильника. Виталий Викторович направился в комнату дочери.
Скупой свет зимнего дня не проникал сквозь плотно задернутые шторы, и Варганов включил лампу. Оглядел заставленный разными безделушками журнальный столик, стулья, на которых лежала одежда, пустые стеллажи и нераспакованные связки книг под ними. Со времени переезда в Москву Лиза так и не удосужилась разобрать свою библиотеку.
Низкий голос вокалиста группы «Раммштайн» наполнял комнату. Варганов прислушался к звукам немецкого языка, который входил теперь в моду на всех уровнях, поморщился и выключил музыку. У него, сына кадрового офицера, прошедшего войну, наблюдалось органическое неприятие немецкой речи.
Зазвонил телефон. Думая о дочери, Варганов поспешил к аппарату:
— Алло!
— Виталий Викторович, мы внизу, — раздался в трубке голос охранника.
— Хорошо.
— Какие, будут распоряжения?
— Через три минуты поднимайся, я готов.
Варганов повесил трубку. Никаких новостей о Лизе… Ну ничего, отсутствие хороших новостей все-таки лучше, чем наличие плохих!
Он едва успел выпить стакан свежего апельсинового сока, выданного кухонным комбайном, как раздался звонок в дверь.
Варганов открыл. На пороге стоял охранник, крепкий, широкоплечий, русоволосый молодой человек, на пиджаке его таяли снежинки.
— День добрый, — сказал он, привычно озираясь.
— Приветствую, — хмуро поздоровался Виталий Викторович, накидывая на плечи дорогое кашемировое пальто. Он недолюбливал сотрудников службы безопасности: они перешли к нему «по наследству» от предшественника, и соответственно Варганов относился к ним настороженно. А после случая с «подметными» деньгами вообще перестал им доверять.
Саша, так звали телохранителя, пропустил шефа в чистую и просторную кабину лифта, а сам стал перед захлопнувшимися дверями. Кабина мягко скользнула вниз и тут же, этажом ниже, остановилась. Варганов увидел, как напрягся охранник: его рука автоматически потянулась к обшлагу пиджака. Напряжение передалось и Варганову.
«А ну как сейчас откроется дверь, а на площадке окажется киллер. Или двое. В руках — пистолеты с глушителями… Интересно, Саша успеет отреагировать и вовремя застрелить их?» — подумай Варганов и тут же отметил, что вопрос этот его волнует только из спортивного интереса, как будто он смотрел американский боевик и гадал, убьют главного героя или нет…
Двери лифта разъехались в стороны. На площадке стояла рыжая красавица в шикарной норковой шубе с маленькой собачонкой в руках.
— О, сколько красивых мужчин… — жеманно проворковала женщина и заглянула за широченную спину охранника. — Можно мне с вами?
Не дожидаясь ответа, она отдала собаку кому-то стоящему сбоку, вне видимости, и строго, совсем другим тоном, властным и не допускающим возражений, сказала:
— Чтоб я тебя внизу не ждала.
Затем женщина впорхнула в лифт и встала между Сашей и Варгановым.
— Здравствуйте, — кивнула она Виталию Викторовичу.
Она ни на секунду не задумалась, кто из них начальник, а кто подчиненный.
— Доброе утро, — ответил Варганов.
— Вас Виталием зовут, да? — проворковала женщина, чуть касаясь мужчины своим норковым плечом. — Я знаю…
— Да, Виталием, — согласился Варганов.
— Что же вы живете таким анахоретом? — доверительно склонив голову к нему, молвила вдруг женщина. — Ни с кем не общаетесь, с тех пор как переехали. А у нас, между прочим, очень дружный дом.
— Да работа, знаете ли… — опешил от такого напора Варганов.
Он смотрел сверху вниз в зеленые, блудливые глаза попутчицы и даже сквозь пальто чувствовал тепло, идущее от ее тела.
— Напрасно, напрасно, — покачала головой та, — вот вам моя карточка, звоните.
Варганов взял визитку и машинально, даже не взглянув, сунул в карман, чем, кажется, обидел женщину.
— Спасибо, обязательно позвоню.
— Вот и мой муж все время на работе пропадает. Скучно одной, — томно выдохнула красотка.
Лифт быстро добрался до первого этажа. Саша вышел из дверей первым, огляделся, и, когда он обернулся, Варганов заметил на его лице понимающую улыбку.
— Вы позволите… — рванулся Виталий Викторович к выходу.
Женщина пропустила его. На площадку из грузового лифта вышла скромно одетая девушка с собачкой на руках. Она взглянула на хозяйку со страхом в глазах и протянула ей шпица.
Рыжеволосая красавица забрала собаку из рук служанки и снова повернулась к Варганову:
— Так вы звоните, звоните…
Тот кивнул в ответ и быстрым шагом вышел из подъезда следом за телохранителем.
На улице было тихо и морозно, несмотря на то что шел снег. На мостовую падали крупные хлопья, от которых сам воздух, кажется, становился белым и непрозрачным, как молоко. Варганов чуть поежился, кутаясь в дорогое пальто, и потопал к стоянке по удивительно чистой и выметенной, несмотря на снегопад, дорожке. По ней периодически проезжал на специальной машине вышколенный дворник в оранжевом комбинезоне и голубой бейсболке.
Саша стоял, услужливо распахнув для шефа дверцу служебного «мерседеса». Варганов вдохнул холодный воздух полной грудью и усмехнулся, оглянувшись на дверь подъезда.
— Кто это? — спросил он у охранника и, услышав ответ, покачал головой.
«Жена достойного человека — и так себя ведет, — подумал он. — Впрочем, очень часто жены приличных людей сами бывают… не очень приличными. Очевидно, для равновесия природа так устраивает».
— Весь зад мне ногтями измяла, — осклабился охранник. — С жиру бесятся, сучки.
И тут же пожалел о сказанном, увидев, как помрачнело лицо шефа. А Варганов между тем снова вспомнил о дочери и подумал, что для этого широкоплечего бугая и она, пожалуй, не лучше. Просто мажорка, мающаяся от безделья и не знающая, куда девать сами собой падающие ей на голову бабки.
В машину сели в полном молчании. Варганов заметил виноватый взгляд Саши и, нахмурив лоб, достал из портфеля какие-то бумаги, сделав вид, что погрузился в их чтение.
Ему не хотелось лишать этих людей работы, прогнав с насиженных мест. Но они должны знать, что он совсем не похож на своего предшественника и никакой фамильярности в отношении себя не допустит…
Машина неслась по заснеженному городу. Тихий и густой снегопад придавал пейзажам за окнами вид новогодней открытки. На ветвях деревьев образовались целые сугробы, грозящие вот-вот обвалиться. Впрочем, время от времени так и происходило. Тогда падающий снег вызывал некое подобие лавины — дерево осыпалось, обнажая голые черные ветки, которые тут же снова покрывались снежными хлопьями. Придорожные черные сугробы стали белыми й теперь искрились чистотой. Варганов вспомнил о предстоящем судебном процессе и подумал, что и ему придется вот так же, как эти сугробы, обелить себя и что, скорее всего, это не последний ушат грязи, который на него вылили. Надо ждать следующих атак.
— Виталий Викторович, — вдруг обратился к нему Саша, — мы тут с ребятами… В общем, поговорить с вами хотели…
— Насчет чего? — насторожился Варганов.
— Ну… — Саша чуть замялся, — по поводу этой истории с деньгами.
— Так, я слушаю, — кивнул Варганов.
«Интересно…» — пронеслось у него в голове.
— Мы, конечно, все к вам вхожи в кабинет. И каждый мог эту чертову пачку в стол положить. Но я ручаюсь, никто из наших этого не делал…
Он замолчал, глядя шефу в глаза и ожидая ответных слов. Виталий Викторович глянул в зеркало заднего вида. Водитель тоже смотрел на него, не поворачивая головы.
— Разберемся, — сказал Варганов. — Я и не думал вас подозревать.
— Зато ротан этот, бумажная душа, подозревает. Все ходит выспрашивает, — обиженно добавил Саша.
— Кто? Какой ротан? — недоуменно спросил Варганов, вспомнив, что так называют мелкую хищную рыбу.
— Адвокат ваш, — ответил водитель.
И Варганов едва смог скрыть улыбку, оценив природное остроумие парня, переиначившего фамилию Ройтмана в меткую характеристику этого человека. А Саша все-таки заметил перемену в настроении шефа и просиял.
— Может, маячок поставить на крышу и по сплошной погнать? Если дела срочные, — предложил охранник, бросив взгляд На бумаги в руках шефа.
— Не надо. Нормально едем. — Виталий Викторович углубился в материалы, подготовленные к сегодняшним встречам.
Дела для него готовил Асмолов, тоже «унаследованный» кадр. Но если заменить охрану Варганов мог в любой момент, то эту личность положительно невозможно было сдвинуть с места. Об огромных связях Дмитрия Менделевича ходили многочисленные и даже зачастую скабрезные легенды. А ведь совершенно посторонний человек, выпускник, кажется, института культуры, наверное, и на производстве ни разу не был… Варганов с наслаждением учителя-садиста черкал напечатанные строки, оставляя, по сути, только цифры и названия предприятий, ему подведомственных.
Машина остановилась на светофоре. Охранник и водитель тихо переговаривались. Варганов случайно посмотрел в окно и увидел, как медленно опускается стекло задней дверцы у стоящего рядом джипа. В проеме показался пистолет…
Виталий Викторович завороженно уставился в черное отверстие. Он не мог и рукой пошевелить, не говоря уже о том, чтобы предупредить охранника. Мысли проносились в голове с ужасающей быстротой, и почему-то в виде газетных заголовков: «Застрелен в машине», «Месть мафии», «Разборки в алкогольной стае», «Убийство водочного короля — кто положит конец кровавому беспределу?». Словно сквозь сон Варганов слышал голоса водителя и охранника, продолжавших мирную беседу. Кажется, они обсуждали какую-то спортивную тему…
Вот сейчас прогремит выстрел… И — все!
Говорят, перед смертью человек вспоминает всю свою жизнь. У Варганова же в голове пронеслась одна-единственная мысль: «Почему я езжу не в бронированной машине?»
…Маленький розовый шарик ударился в стекло машины. А в окне джипа мелькнула смеющаяся, озорная мордочка мальчишки. «Мерседес» рванул с места, сразу же обогнав джип. Варганов откинулся на кожаную спинку сиденья и рассмеялся.
«Так недолго и в психушку угодить, — подумал он и, вынув из кармана на спинке сиденья плоскую блестящую фляжку, сделал несколько глотков. Коньяк легко растекся по сосудам, а потом и по всему телу. Стало тепло и уютно.