Вскоре они поднялись на широкую каменную площадку, усеянную маленькими озерцами, и остановились перевести дух. На краю площадки стоял черный джип.

— Ну, слава богу! — облегченно выдохнул Шеринг. — У меня ноги отваливаются от усталости. Еще бы съесть чего-нибудь и…

— Выпить? — быстро закончил за него Егор. — Вот это, боюсь, не получится.

— Почему? — вскинул брови Шеринг.

— Потому что на всем протяжении нашего пути действует сухой закон. Вот доставлю тебя в Москву, там напьешься. Хоть до белой горячки — возражать не стану.

Шеринг вздохнул и повернулся к Орловой.

— Ваш коллега — просто зверь, — сказал он. — Кстати, насчет Сабурова… Это слишком даже для банального совпадения.

— Что именно? — уточнила Надежда.

— То, что и я, и вы прошли школу одного человека. Тут судьба допустила маленький перебор. Как вы считаете?

Орлова пожала плечами:

— Вот если бы третий в нашей группе тоже был его учеником — тогда согласна: перебор.

Шеринг покосился на Кремнёва и напряженно хохотнул. Орлова тоже улыбнулась и гоже посмотрела на Егора.

— Спешу вас успокоить, — усмехнулся и Егор. — Я в первый раз в жизни слышу про вашего Сабурова. И юристом никогда быть не мечтал.

— Тогда все в порядке, — насмешливо сказал Шеринг. — Кстати, Наденька, у Сабурова был породистый пес с какой-то забавной кличкой. Не то Гектор, не то Ахилл, не то вообще Аякс… Не помните?

Орлова глянула на Шеринга с холодной насмешливостью.

— Сабуров терпеть не мог собак, — сказала она. — У него был кот по кличке Рогдай.

— А, точно! — Шеринг хлопнул себя по коленке. — Как это мог перепутать! Кажется, этот котяра достался Сабурову от первой жены.

По лицу Надежды пробежала тень.

— Ну, это уже слишком, — недовольно сказала она. — Вы что меня проверяете? Сабуров никогда не был женат. Он был убежденным холостяком.

— Н-да… — рассеянно кивнул Шеринг. — И знатным волокитой. Питал страсть к своим студенткам. Говорят, перед ним не могла устоять ни одна.

— Но одна все-таки устояла, — отчеканила на это Орлова.

Шеринг примирительно улыбнулся.

— Да, не сомневаюсь. Счастлив познакомиться.

— О, не спешите, — возразила Надежда. — Это была вовсе не я, а невзрачная овечка с бесцветной фамилией Цупкина и такой же бесцветной внешностью. Думаю, Игорь Владимирович просто ее не заметил.

Кремнёва утомила их болтовня.

— Я смотрю, ты оклемался, моня? — сухо проговорил он. — Вопросы задаешь, и все такое. А ты, «подстава», на них отвечаешь?

— Что-то не так? — насторожилась Орлова.

— Ты перешла с объектом на доверительную ноту, — сухо произнес Кремнёв. — Объяснять дальше?

Орлова достала из кармана сигареты и пожала плечами.

— Не надо. Нам с объектом… — Она прикурила. — Нам с «объектом» просто есть что вспомнить. Думаю, никакого криминала в этом нет.

— А, так это у вас что-то вроде вечера воспоминаний. В таком случае, считайте его закрытым. Теперь вопросы буду задавать я. Шеринг, иди-сюда!

Олигарх насупился.

— Согласитесь, Надя, ваш коллега омерзительно груб. В чем дело, господин неандерталец?

— Я тебе сказал — подойди.

Шеринг еще несколько секунд помялся, но, наткнувшись на холодный взгляд Егора, подчинился и опасливо к нему приблизился.

— Ну?

— Смотри в глаза! — велел ему Кремнёв.

— Пожалуйста.

Шеринг нехотя взглянул в лицо Егору.

— Вот так, — кивнул тот. — А теперь отвечай: что это за парни с татухами?

— С та… Простите, с чем?

— С татуировками. Щит, пронзенный тремя молниями. Кто эти парни?

— Если бы Гена Соркин не сидел в тюрьме, я бы подумал, что это его люди. Хотя… Может быть, ему и тюрьма не помеха? Я предупреждал: у Гены длинные руки.

— И на каждой татуировка? — усмехнулся Кремнёв. — Что же получается: твой дружок олигарх тебя одной рукой мочит, а другой спасает? Где логика, моня?

Шеринг поморщился.

— Я не понимаю, о чем вы.

— О том, что ты мне врешь. Соркин и не думает тебя убивать. Ты сам слышал — тебя приказано брать живым. Теперь придумай объяснение — почему? Только поскорее, а то у меня терпение на исходе.

Шеринг усмехнулся:

— Вот сейчас верю, что вы учились в литературном. Стройная речь.

Кремнёв зарычал, как рассерженный зверь, сгреб Шеринга за грудки и отвесил ему гулкую пощечину.

Шеринг отлетел на пару метров и грохнулся в пыль. Орлова, отвернувшись от мужчин, глубоко затянулась сигаретой.

Олигарх попытался подняться, но Кремнёв подошел и поставил ему ногу на грудь.

— Лежать! — скомандовал он.

Шеринг опустил голову на землю. Егор надавил каблуком ботинка бизнесмену на грудь и свирепо произнес:

— Ну что, тварь, молчать будешь или говорить?

Шеринг посмотрел на него с ненавистью, разлепил губы и отчетливо произнес:

— Вы — быдло, Кремнёв.

— А ты — покойник!

Егор нагнулся, схватил Шеринга за шиворот и одним махом поднял его с земли. Затем коротко и сильно ударил его кулаком по почкам. Шеринг вскрикнул и схватился за бока.

— Я тебя в землю втопчу, гнида! — прорычал Кремнёв и снова ударил Шеринга по почкам.

Шеринг сморщился от боли, закусил губу и хрипло хохотнул.

— Да неужели? — проговорил он, превозмогая боль. — Чебалка, лох, бездарь!

Кремнёв несколько секунд смотрел Щерингу в лицо, затем поднял руки и резко ударил олигарха по ушам. Шеринг, издав глухое мычание и схватившись за голову, рухнул на землю. Но в следующую секунду он растянул губы в улыбке и снова хрипло хохотнул.

— Быдло!

Егор достал из кармана пистолет и направил его на Шеринга.

— Год назад я прострелил тебе ногу. Хочешь, повторим?

Шеринг перестал смеяться.

— Давай! — крикнул он яростно. — На большее ты не способен! Детдомовец! Бездарь! Да ты просто мне завидуешь, голодранец!

Орлова не спеша, с мрачным спокойствием докуривала сигарету. На мужчин она по-прежнему не глядела.