Солнце вставало над Финским заливом. Белая ночь, блеснув последними серебристыми сумерками, уступала место новому жаркому дню. Раннее солнце парило уже вовсю. Питер — не лучшее место для жаркого лета. И небольшая каюта на втором ярусе теплохода компании «Викинг Лайн» — не лучшее место для переживания утреннего похмелья.

Металлическая коробка нагревалась с каждой секундой. Душно. Липкий пот струился по спине, вызывая противный зуд. На слегка покачивающейся корабельной койке ничком лежал Юрий Гордеев, еле сдерживая рвотные позывы.

В глубине каюты притаилась девушка по имени Гайка, она непрестанно вяло нудела:

— Ну ты че? Деньги-то точно будут? Обещал ведь. Тебя ж никто за язык не тянул. Сказал бы, что денег нет, — я бы с финиками осталась. Они, как пьяные дети, — не обидят. И при деньгах всегда. Не то что наши. Ну ты че?! Не молчи!

Гордеев не помнил ни про «фиников» (так в Питере называют финнов-туристов), ни про вчерашнее. Больше всего на свете ему сейчас хотелось сойти на берег.

Иногда Гайка спохватывалась и спрашивала:

— А ты точно не мент? А то у тебя как труба заиграла — я думаю, все, капец, на мента нарвалась.

У Юрия не было сил отвечать ей. Сейчас он был способен только лежать ничком и ждать, когда теплоход подойдет к причалу. А там его встретит Лена Бирюкова. Спасительница. Гордеев думал о ней с нежностью.

Мягкий рывок, толчок, легкая отдача — теплоход причалил. Тут же раздался сокрушительный теплоходный гудок, от которого голова несчастного Гордеева чуть не лопнула, как перезрелый арбуз.

— Ох! — Гордеев с трудом слез с койки, подхватил свой багаж и пошел к выходу. Гайка, путаясь в узкой прозрачной юбке, поспевала за ним. Упустить боялась…

Гордеев сразу выхватил Лену взглядом из толпы встречающих. Да стоит заметить, что не так уж много было встречающих «Викинг Лайн» в это раннее летнее утро. Стайка девиц — явных коллег Гайки по бизнесу. Конечно, это ведь Питер, город интердевочек и «фиников», пьяных как дети. Кстати, финны, которые стояли рядом с Гордеевым на палубе в ожидании подачи трапа, довольно гыкали, разглядывая портовых барышень. Они предвкушали пару-тройку дней полного оттяга, которые предстояли им здесь.

Конечно, Лена резко отличалась от них. Стройная, даже можно сказать хрупкая, блондинка с короткой, почти мальчишеской прической и с очень умным, очень цепким, очень женским взглядом из-под тяжелых очков. Гордеев невольно залюбовался Леной. И тут же обратил внимание, что и пьяные финны направляют свои взгляды и тянут шеи именно в сторону Лены. Юрий почувствовал, как у него чешутся руки, чтобы свернуть эти шеи, развернуть их на сто восемьдесят градусов.

«Спокойно, Гордеев, что за мальчишество, что за собственнические инстинкты, и вообще, Лена все же тебя встречает, а не финнов снимает». Прохладный утренний ветер на верхней палубе несколько развеял тяжкую головную боль адвоката. И спустился он по трапу вполне посвежевший, отягощала его состояние только девушка Гайка, вцепившаяся в него мертвой хваткой.

— Ну здравствуй, Лена!

— С прибытием, господин адвокат! Порезвился в заморских странах? — насмешливо глядя на его «спутницу», поинтересовалась Лена.

— Почему это в заморских? Я был в очень даже приморских…

— Погулял с заграничным шиком, расслабился, человеком себя почувствовал, да? Вот девочек каких шикарных снимаешь! — Лена хоть и подначивала Гордеева, но глаза ее глядели ласково, видно было, что рада она его видеть.

Гайка попыталась огрызнуться, ответить что-то Лене обидное, но Юрий крепко сжал ее локоток, и та сдержалась.

Лена достала из сумки две зеленые бумажки — протянула их Гордееву:

— На товарищ! И ни в чем себе не отказывай, ежели еще что не успел.

— Премного благодарствую. — Юрия ситуация стала тяготить, все же Лена ему не жена. Выручила — спасибо, отдаст с лихвой, а дразнить его — это лишнее.

Гайка потянулась к деньгам, но Лена отвела ее руку и отдала деньги именно Гордееву, которому пришлось взять доллары у одной девушки и передать другой. Гайка после получения денег (сдачу она отдала тут же) исчезла моментально, как сон, как утренний туман. Портовые девицы и примкнувшие к ним финны тоже быстро растворились, умчались на встречу с утренним городом.

Лена и Гордеев остались одни.

— Ну рассказывай! — сказал адвокат.

— А где «спасибо»? Где «спасибо» за выручение из тяжкого плена? — Лена продолжала улыбаться.

— Так я из одного рабства и сразу в другое, мне ж теперь тебе отрабатывать придется. — Гордеев пошутил достаточно двусмысленно и жестко, но скребла его все же обида за Ленины подколы и покровительственный тон. Тон этакой всепрощающей мудрой мамочки.

— Ты, Юра, шути, да не заговаривайся. Но поработать действительно придется. Поехали в гостиницу — по дороге расскажу все.

— И где же твоя царская карета? Твой императорский джип?

— Юрочка, ты и впрямь за границей умом поплохел. Что ж я, в Питер на джипе поеду?!

Представить Лену без ее любимого «джипа-рэнглер» Гордееву было сложновато. С машиной Лена практически не расставалась, общественный транспорт, а тем более такси, презирала, не доверяя водителям, обвиняя их в хамстве и алчности.

— Ты что же, в северную столицу на поезде прикатила? Машиной было бы быстрее, — удивился Гордеев.

— Да и поездом было бы быстрее, а меня Меркулов заставил самолетом лететь — я все прокляла: два часа до Шереметьева, пробки эти чертовы! За полчаса до регистрации еле успела, час двадцать лету, а тут пробки еще хуже — Москве не чета, весь город перерыт — еще два часа от Пулкова тащилась. А дневной поезд четыре с половиной часа всего идет. Вот тебе и экономия времени.

— Ага, говорят, что, когда эти скоростные поезда только появились, люди пари заключали — кто быстрее доберется от Дворцовой площади до Красной, один поездом ехал, другой самолетом летел.

— Ну и кто выиграл?

— Уж не ты! Поездом на пятнадцать минут быстрее оказалось.

— Меркулов о поезде и слышать не захотел… — грустно кивнула Лена, — следователь Генпрокуратуры должен летать самолетами — и точка.

— В общем-то он прав. Надо марку держать, — поддержал своего бывшего начальника Гордеев.

— Да и к чему мне тут машина? Если надо, я заказываю транспорт на Лиговке. Я же следователь Генпрокуратуры, мне положено.

— Ну ясное дело…

Так, болтая о пустяках, Лена с Юрием дошли до машины, после секундного замешательства у дверей уселись вдвоем на заднее сиденье и неожиданно для себя поцеловались. Гордеев бы продолжил это приятное занятие (удивительное дело, Лена действовала на него словно лекарство — все похмелье как рукой сняло), но Лена отодвинулась немного, прикрыла его рот ладошкой и стала серьезной, очень такой серьезной.

— Так вот, рассказываю, следи внимательно — и не за моими коленками. Итак, пропал физик-ядерщик Сергей Владимирович Дублинский, 1958 года рождения, женат, детей нет, заместитель заведующего кафедрой в Санкт-Петербургском университете. И по совместительству — руководитель научно-исследовательского центра «Орбита», основное направление деятельности которого — разработка возможных вариантов утилизации ядерных отходов. Серьезный такой центр, прежде засекреченный, но сейчас выходящий на международный уровень. Смелые там эксперименты, как я поняла, проводятся.

— Ты и в центре успела побывать? — перешел к делу Гордеев.

— Погоди, об этом позже. Так вот, пропал Сергей Владимирович четвертого июля, то есть уже трое суток назад.

— В розыск объявили?

— Не перебивай, пожалуйста! Розыск объявили уже на следующий день, больно супруга была безутешна и настойчива, к тому же и персона Дублинского особого внимания требует. Продолжаю. Прилетел Сергей Владимирович утром домой после трехдневного симпозиума из славного города Кельна, добрался до дома из аэропорта, не пообедав, переоделся и убежал по неведомым делам, обещав возвратиться часа через два. С тех пор его и не видели.

— Ну по бабам побежал. Известное дело, — пожал плечами Гордеев. — Подарки там заграничные, всякое такое… Странно, конечно, что не пообедал.

— Тебе бы, Гордеев, все по бабам. Всех по себе меряешь, — проворчала Лена.

— А куда? Не на работу же он поехал.

— Тут другая ситуация, несколько сложнее, чем ты думаешь.

Машина проехала уже стрелку Васильевского острова, без приключений перебралась через Дворцовый мост, выехала на Невский и намертво застряла в вечной пробке у Казанского собора.

— Вот черт! — выругалась Лена. — Ну что за город, хоть велосипед напрокат бери!

— А куда мы, собственно говоря, едем? — поинтересовался Гордеев.

— В «Октябрьскую». Точнее, в ее филиал, но там рядом.

— Так, может, нам ножками прогуляться, кофе по дороге попить, на Невский поглазеть, я тут сто лет не был, — предложил Гордеев.

— Глазеть тут сейчас не на что — все в лесах. И прогуливаться некогда, но пешком и правда быстрее будет, да и кофе попить не мешало бы, я позавтракать не успела. Ладно, пошли.

Лена отпустила водителя, и они с Гордеевым вышли из машины.

Нашли уютную кофейню, меню которой предлагало к завтраку бесплатный номер свежего «Коммерсанта». Но от газеты Юрий с Леной отказались, отвлекаться было некогда, взяли кофе, салаты, круассаны, омлет, уселись за столик, и Лена продолжила:

— Знаешь, была у него любовница, это ты правильно угадал.

— А тут и угадывать нечего, — ответил Гордеев, ковыряя вилкой омлет. Утреннее похмелье все еще давало о себе знать.

— Да, он действительно поехал к ней. Но и от любовницы он по каким-то важным делам убежал.

— А вот это уже поинтереснее будет. Рассказывай, что удалось нарыть.

— Короче говоря, вчера я ходила в этот самый центр…