Турецкий взял протянутую видеокассету, вставил в видеомагнитофон. На экране появились лица Груздева, Жбанова, камера медленно переходила с одного лица на другое. Вот Сатановский и Самарин, с ними Певцев. Подходит настоятель храма отец Николай, поздравляет всех с праздником Рождества. Служба заканчивается, все дружно выходят на улицу в сопровождении свиты и рассаживаются в четыре машины. На следующих кадрах камера фиксирует большой зал, скорее всего, это загородная вилла, потолки такие высокие, что на городскую квартиру непохоже.

– Где это они? – спросил Грязнов.

– По тексту не понять, но, если увеличить кадр той картины в золоченой раме, что висит над диваном, вы увидите портрет Сатановского. Значит, хозяин жилья он. Правда, художник ему явно льстит. Мог и корону возложить ему на голову.

– Да, Самарин вряд ли стал бы у себя на даче держать портрет многолетнего заклятого врага, – усмехнулся Турецкий.

– А стол-то какой… Ну и жрут эти олигархи, – подивился Грязнов. – И пьют, как будто у них прием рассчитан на сотню гостей.

– А Груздев держится настороженно, – заметил Турецкий. – Ни разу не улыбнулся. И Жбанов тоже, похоже, не доверяет хозяевам. Вон как зыркает по сторонам!

– Вообще удивительно, как они поддались на приглашение.

На экране человек в строгом черном костюме разливал шампанское по фужерам, второй раскладывал закуску на тарелки. Сатановский поднял бокал:

– В этот светлый праздник Рождества Христова пора нам уже прекратить наши недоразумения и выпить за мир и дружбу.

Он первый пригубил бокал шампанского, следом за ним выпили остальные. Молча приступили к еде, потом заговорили, посыпались шутки, напряжение спало. Вот и мэр впервые улыбнулся какой-то шутке Самарина. Жбанов единственный по-прежнему напряжен, и видно, что ему совсем не до шуток. Разговор перешел на любимую тему мужчин-автовладельцев.

– Вчера мой сынок насмешил меня. – Сатановский оглядел присутствующих веселым взглядом, как будто приглашая вместе повеселиться. – Спрашивает у меня: «Па, ты знаешь, как расшифровывается аббревиатура названия твоей машины?» Спрашиваю: «Какой?»

Певцев и Самарин расхохотались.

– Уже смешно – «какой»? – Певцев заискивающе заглянул в лицо Сатановскому.

– Должен же я поинтересоваться какой?.. Их же у меня… – Сатановский стал загибать пальцы, шевеля губами. Потом собрал их в кулак и лениво проговорил: – Ну неважно сколько.

– Да про какую машину речь идет? – заинтересовался Самарин.

– Ах да, – спохватился Сатановский. – Про «БМВ».

– Ну и как твой наследник расшифовал эту загадочную аббревиатуру?

– «Баварские моторные заводы».

– И чего здесь смешного? – пожал плечами Самарин.

– Так я всегда считал, что по-другому – «Боевая машина вымогателя».

Дружный хохот разнесся эхом по большому залу. Даже Жбанов и Груздев улыбнулись.

– «Мерседес» звучит гораздо романтичнее.

– Ну если помнить, что это женское имя, то да. Как хороша была актриса в роли Мерседес в фильме «Граф Монте-Кристо»! Когда я его впервые посмотрел, понял, какую надо ставить перед собой цель в жизни.

– Твоя Жанна действительно красавица, уж столько лет вместе живете, а она все хорошеет, – польстил хозяину дома Самарин.

– Да при чем здесь Жанна? – скорчил недовольную рожу Сатановский. – Я имею в виду несметные богатства, которыми владел граф Монте-Кристо.

– Все в наших руках, дорогой друг. – Самарин рассыпался мелким смехом. – При такой работоспособности, какой ты обладаешь, несметные богатства сами льются в твой карман. И тебе хватит, и твоей семье, и всем близким и дальним родичам, и даже некоторым другим, кто пожелает к ним приобщиться без особых для себя хлопот.

– Загадками говоришь, любезный, – фальшивым голосом заговорил Сатановский.

– Ну как же, как же не понять? Ведь есть люди, к которым богатства сами идут в руки, только не мешать процессу, а они их отпихивают обеими руками. А между тем они не из тех, кто в состоянии считать свой автопарк на пальцах…

Певцев рассмеялся, Сатановский тоже посмеивался, отправляя в рот большие куски стерляди.

– Мне кажется, мы собрались обсудить общие дела, а не кичиться количеством машин в личном автопарке, – сухо заговорил Груздев.

– Конечно, – сразу доброжелательно согласился с мэром Сатановский. – Это у нас такие шутки дурацкие. Кто любит анекдоты про боцмана, а нам больше по душе поговорить о достижениях автомобильной промышленности.

– Достижения автомобильной промышленности меня не так интересуют, как тема, ради которой мы сегодня собрались.

– Да, тема нашей, так сказать, двухсторонней встречи посвящена налогам. Игорь Вячеславович, как-то не хотелось бы сразу приступать к делу. Сегодня такой праздник, у нас приятная компания. В кои-то веки нам выпала такая честь – принимать самого градоначальника. У нас отличные напитки, замечательная еда, лучше, чем в самом известном нефтегорском ресторане. Давайте сначала насладимся застольем, обществом друг друга, а затем уже приступим к делу. В сигарном кабинете. У меня очень уютный сигарный кабинет, московский дизайнер оформил его в стиле сигарного клуба, по образцу гаванского. Большой выбор, лучшие кубинские марки.

– Я не курю сигары.

– Хорошо, будете курить свои любимые сигареты «Benson & Hedges», – легко согласился Сатановский.

– Я думаю, это не самая интересная информация о моей частной жизни, – заметил Груздев.

– Конечно, нет, – опять легко согласился с ним Сатановский. – Это так, мелочь. На тот случай, если вы откажетесь от сигар, а у вас закончится запас ваших любимых сигарет. Мы ведь готовились к встрече с вами, учитывая ваши интересы.

– Мои интересы вы знаете…

– Ну если вы так настаиваете, мы можем приступить к делу. А потом отпраздновать его удачное решение. Почему-то хочется думать, что наше общее дело мы решим, придя к обоюдному согласию.

– Я надеюсь на это… – Груздев был серьезен и на шутливый тон Сатановского не поддавался.

– Ну-с, тогда начнем.

– Что, прямо здесь, за столом? – удивился Груздев.

– Так встреча же неконфиденциальная. Здесь люди все свои – с моим конкурентом Самариным вы знакомы, с главой безопасности моей фирмы Певцевым тоже. Могу еще представить моего близкого друга Льва Рындина. Кстати, гость из Москвы. Прибыл по моему личному приглашению утрясти некоторые дела. Возможно, его услуги и не понадобятся. Это уж как дело повернется, – загадочно сказал Сатановский. – А мои телохранители всегда при мне. Работа у них такая. Вот я вам, Игорь Вячеславович, удивляюсь, что вы без охраны ездите.

– Мне боятся нечего, – холодно ответил Груздев. – Хорошо, раз вы лишними не находите никого из присутствующих, приступим к серьезному разговору. Тема все та же, ничего нового. Я вам на последней нашей встрече в мэрии уже говорил, что у нас имеется материал, который может сослужить вам очень плохую службу. Вы как-то не слишком серьезно отнеслись к моему сообщению. Ваши дополнительные объяснения в виде налоговых деклараций и расчетных платежей за право пользования недрами, извините, чистой воды «липа».

– Разве? – искренне удивился Сатановский. – А ведь их готовили специалисты. Как вы понимаете, не сам я занимаюсь бухгалтерией и отчетностью. У меня целый штат сотрудников, и каждый из них занимается своим делом. Люди надежные, мой менеджер по персоналу отбирал их на конкурсной основе. До сих пор у нас не было никаких проколов. Может быть, кто-то все-таки допустил ошибку? Я обязательно распоряжусь, чтобы проверили. Все-таки надо учитывать человеческий фактор, сами знаете, иногда допускаются какие-то сбои.

– Да вот, знаете, какое совпадение, у вашего конкурента господина Самарина тоже почему-то человеческим фактором допущены очень серьезные ошибки. Если бы я не относился к вам с уважением, как к серьезным людям, хорошо знающим свое дело, мог бы подумать, что это элементарный сговор по сокрытию доходов в особо крупных размерах. И результат этого сговора – лишение бюджета страны, не говоря уже о бюджете города и края, огромных средств.

– Ну, думаю, цифры эти сильно преувеличены, – небрежно отмахнулся Сатановский.

– Завистников много, чего только о нас не говорят, – подхватил Самарин, пытаясь изобразить беспечную улыбку.

– Увы, как ни прискорбно, но цифры очень впечатляют. Думаю, вы не удивитесь, услышав их. Поскольку как рачительные хозяева ведете счет каждой добытой непосильным трудом копейке. Или центу. Не знаю, в какой валюте вам привычнее считать. Но я вам назову цифру в рублях, мне так привычнее.

На лице Сатановского все еще гуляла фальшивая улыбка, но глаза недобро сощурились, и он стал удивительно похож на волка, готовящегося к прыжку.

– А теперь мы можем перейти в сигарный кабинет.

– Вы считаете? – спокойно спросил Груздев. – Я уж как-то здесь пообвыкся. И моему помощнику здесь нравится. Не выпить ли нам еще по фужеру шампанского?

Крепкий парень в черном костюме по знаку хозяина подлил гостям шампанского. Молча пригубили, Груздев фужер на стол не поставил. Вертя его в руке, стал рассматривать тонкий хрусталь.

– Изящная вещица, – одобрил он.

– Венецианская работа, – машинально ответил Сатановский. Улыбка с его лица сползла окончательно. Он угрюмо смотрел на мэра.

– То-то я думаю, где мог видеть такую работу? Мы с женой в прошлом году ездили на экскурсию в Венецию. На пять дней. И в витрине одного очень дорогого магазина видели подобные фужеры. Жена еще сказала, что далеко не каждый может себе позволить купить такое чудо.

– Ваша жена могла бы получить это чудо в подарок, если бы мы с вами пришли к консенсусу.

– А отчего бы нам не прийти к консенсусу, не потакая женским прихотям? – резко сказал Груздев. – Уважаемые господа, дело настолько серьезное, что давно пора бы отбросить шуточки в сторону. Вам все кажется, что созданная вами схема подкупа должна срабатывать каждый раз, как вы этого пожелаете. Ваши намеки на автопарк и прочие блага на меня, к вашему сожалению, не действуют. Натура у меня такая, воспитание, если хотите. Я человек принципиальный. Не могу допускать, чтобы мою Родину разворовывали.

– По-моему, вы хотите нас оскорбить, – прошипел Самарин.

– Да что вы, и в мыслях такого не было. Да и неэтично приходить в гости и оскорблять хозяев. К тому же, обвиняя вас в воровстве, сильно сомневаюсь, что наношу вам оскорбление. Вы ведь тоже люди принципиальные, но у вас другие принципы. И они позволяют народное считать своим. Налоги и на Западе укрывают, но уж когда такие люди попадаются, тюрьмы им не миновать. Как на вашем языке тюрьма – «рабфак трудящихся»?

Оба олигарха злобно слушали Груздева, Сатановский непроизвольно сжал руки в кулаки. Охранники сделали стойку и ждали команды своих хозяев. Но Груздев, казалось, не замечал всей опасности положения.

– Я ведь не ругаться к вам пришел. Давайте, господа, по-доброму, по-хорошему исправьте свои, скажем так, ошибки. Пока еще не поздно их исправить. Если все налоги будут уплачены, никто вам слова не скажет. Ну, допустим, люди вы занятые, немного запоздали. Опять же, человеческий фактор. Как вы на это смотрите?

– Есть вариант гораздо привлекательнее. Для всех нас, – жестким голосом заговорил Самарин. – Если вам известна сумма не выплаченных нами налогов в привычных вам рублях, то вы можете хотя бы приблизительно прикинуть, каким на самом деле мы обладаем капиталом. И тогда можете сделать логический вывод, что мы не поскупимся, чтобы вопрос о налоге закрыть вообще. Навсегда. Какой там автопарк и, как вы изволили выразиться, «прочие блага»? Это, как говорят в народе, «семечки». Мы можем предложить такую сумму, что от нее уже просто смешно будет отказаться. Это все равно что из двух невест – красавицы, дочери шейха, и уродины, дочери мусорщика, – вы из принципиальных соображений выберете уродину. Потому что она пролетарского происхождения и олицетворяет Родину. Мы тоже любим Родину. Мы же не покидаем ее, а работаем не покладая рук, способствуя росту нефтяной промышленности.

– Не будем говорить о вашей любви к Родине. Вы из нее все соки выжимаете и пользуетесь ее недрами исключительно в своих рваческих целях. А ваше предложение взятки не просто возмутительно, я даже слов не нахожу. Неужели вы полагаете, зная меня не один месяц, что меня можно купить?

Лицо Груздева покраснело от гнева, он едва себя сдерживал.

– Вынужден предупредить, господа, что если вы завтра не выплатите все налоги, я приступаю к плану номер два. Увы, видимо, я не обладаю даром убеждения, если вы не хотите понять очевидного: налоги придется заплатить. А я ведь очень надеялся, что наши переговоры в неофициальной обстановке приведут вас к правильному решению.

– Что еще за план номер два? – выйдя из себя, закричал Сатановский.

– Я дал распоряжение – завтра же все собранные на вас материалы уйдут в Москву на имя президента страны. А копии будут направлены председателю правительства, в Генпрокуратуру и главе налоговой службы. У вас есть еще несколько часов для размышления.

В голосе Груздева прозвучала такая жесткая непоколебимость в своей правоте, что олигархи на мгновение умолкли. Переглянулись, Сатановский примирительным тоном сказал:

– Минутку, мы пройдем в сигарный кабинет. Нам надо посовещаться с глазу на глаз. У нас есть свой план номер два.

Оба олигарха быстрым шагом вышли из зала. Кто-то продолжал вести съемку. Небольшая пауза. До сих пор сидевший в полном молчании гость Лев Рындин встал из-за стола, прошелся по залу, разминая затекшие ноги. Потом тихо обратился к Певцеву:

– Видимо, пора начинать?

Жбанов и Груздев переглянулись в недоумении.

– Да я не прочь, – пожал равнодушно плечами Певцев.

С двух сторон к Жбанову и Груздеву подошли по двое парней в черных костюмах, синхронно схватили их под руки и выволокли из-за стола. Повалили на пол. И Жбанов, и Груздев отчаянно сопротивлялись, что-то выкрикивали, но Певцев встал одной ногой на голову Груздеву, и Рындин, сев на корточки, что-то воткнул в шею мэру. Тот задергался и замер. Та же участь постигла Жбанова, хотя он оказался сильнее и сопротивлялся отчаяннее. Камера отключилась.

Турецкий и Грязнов в полном шоке смотрели на мерцающий экран. Потом Турецкий тихо выдавил:

– Боже мой…

Зорге стоял, стиснув зубы и хрустя пальцами. Он тоже не знал, что записано на этой видеокассете. Однажды заметил, как Певцев заворачивал ее в газету и прятал в глубину сейфа, и тогда понял, что эта кассета может хранить какую-то важную тайну. Поэтому в момент своего отхода, забирая папки с документами из сейфа шефа, заодно прихватил и кассету.

Тяжелую тишину нарушил голос Грязнова:

– Съемки на видео велись по распоряжению кого-то из этих монстров. Интересно, с какой целью? Может, у них аудиоархив всех их злодеяний, любят посмотреть на досуге.

– Не думаю. Сатановский и Самарин трусоваты. Вышли из зала, когда дело дошло до того, что они решили реализовать свой план номер два – избавиться от Груздева и Жбанова. Любители таких «развлечений» остались бы посмотреть. Скорее всего, начали снимать для шантажа. Вдруг Груздев согласился бы на их заманчивое предложение забыть о налоговых махинациях. Тогда всегда под рукой были бы записи, подтверждающие его согласие. А человек, снимающий на камеру, не прервал съемку, просто довел свое дело до конца. Может быть, камера у них просто стояла где-нибудь и записывала и никакого оператора не было.

– Дальше все ясно, – сказал Турецкий. – Первичная экспертиза не обнаружила в крови Груздева и Жбанова отравляющих веществ, значит, этот Рындин ввел какой-то неизвестный препарат. От чего оба и умерли. На всякий случай охранники «поработали» над умирающими, для надежности. А дальше по распоряжению Певцева Жбанова бросили на улице «умирать» от «переохлаждения», а Груздева отвезли домой, усадили за стол и имитировали неполадки в газовой системе «Бош», спровоцировав пожар в квартире. В результате чего мэр «отравился угарным газом». Исполнителями были люди Димы Большого. На одной из кассет мы слышали запись разговора Певцева и Димы Большого, где они обсуждали план убийства на случай отказа мэра прислушаться к предложению олигархов.

– Интересно, как опытный профессионал Певцев упустил из виду, что на посуде в квартире Груздева не осталось отпечатков пальцев? – удивился Грязнов.

– Это исполнители упустили. Видимо, не ожидали, что соседи окажутся такими бдительными и пожар удастся загасить до того, как огонь уничтожит все следы. И их отсутствие – тоже.

– Теперь доказательная база у нас в полном порядке. Можем писать отчет и сообщать Меркулову, что дело об убийстве мэра Груздева раскрыто. А сейчас поехали брать Певцева. – Турецкий поднялся.

Кавалькада машин подъехала к зданию офиса фирмы «Интернефть». Несколько человек, миновав пост охранника, бытро поднялись в кабинет Певцева. Но через полуоткрытую дверь было видно, что в кабинете никого нет, Певцев покинул его в спешке – повсюду валялись бумаги, стулья были отодвинуты, сейф открыт.

Турецкий с сопровождением сбежал по ступенькам к посту охранника:

– Где Певцев?

Тот четко ответил:

– Не могу знать.

– Можешь знать, и, если не скажешь, пеняй на себя.

Охранник растерялся:

– Так он мне не докладывал. Выбежал с охраной и сел в машину. Они тут же рванули с места и уехали.

– В какую сторону?

– Туда… – показал охранник направление.

– Эта дорога ведет в аэропорт, – подсказал один из сотрудников Певцева, останавливаясь возле охранника.

– По машинам! – скомандовал Турецкий и первым выбежал на улицу.

Машины включили сирены и помчались по вечернему городу, вызывая испуг у прохожих. В здание аэропорта вбежали, когда приятный женский голос объявлял посадку на московский рейс.

Турецкий показал документы офицеру, стоящему у паспортной стойки, и тихо сказал:

– Генпрокуратура. Нам нужно арестовать особо опасных преступников. Среди них некто Певцев.

– Он уже минут двадцать как прошел, с ним сопровождающие лица, человек шесть.

– Где они сейчас могут быть? – Турецкий окинул быстрым взглядом пространство за спиной офицера. Отлетающие в Москву прогуливались или стояли толпой, Певцева среди них он не заметил.

– А я их отвела в ВИП-зал, господин Певцев показал документ, – вмешалась молодая девушка в летной форме.

– Отведите и нас, пожалуйста, – попросил Турецкий. – И проследите, чтобы туда никто больше не заходил.

Офицер посторонился, группа захвата во главе с Турецким быстрым шагом последовала за девушкой, ее лицо выражало тревогу. Она понимала, что неспроста люди в камуфляжной одежде и тяжелых бронежилетах с громким топотом спешат к двери ВИП-зала. Двое военных остались у дверей, девушка посмотрела на них вопросительно, и ей велели вернуться в зал отлетов. Остальные восемь человек зашли в небольшую комнату, не очень соответствующую ее громкому названию, где на мягком кожаном диване и в таких же креслах сидели Певцев и его охранники. Певцев вскочил, охранники заслонили его и выхватили автоматы.

– Все ложись! – закричал Турецкий.

Но никто и не думал подчиняться его приказу. Началась пальба. «Певцевцы» отчаянно защищали своего босса, разгорелся настоящий бой. Группа захвата МВД вела прицельную стрельбу, в то время как «певцевцы» в панике палили в хорошо оснащенных броней спецназовцев без особых результатов. Зато вдребезги разнесли бар-стойку у стены, да работающий телевизор взорвался, когда его прошила автоматная очередь. Бой длился недолго. Стоило одному из охранников упасть как подкошенному на пол, обливаясь кровью, остальные побросали оружие. Поняли, что сопротивление явно бесполезно.

– Жить хотят, – объяснил их поражение один из спецназовцев, защелкивая наручники на запястьях охранника.

Когда Певцева, закованного в наручники, вели к машине, Турецкий спросил:

– Ну а где же Сатановский и Самарин?

Тот с вызовом ответил:

– Улетели, у вас руки коротки их достать.

Турецкий посмотрел на расписание самолетов.

Рейсов на Москву было два – утренний, когда Сатановский и Самарин еще и не подозревали, что Турецкий идет по их следу, и вечерний, который должен был вылететь через полчаса.

– Когда же они успели?

– Успели, – с вызовом ответил Певцев. – У Сатановского личный самолет.

– Достанем и их! – уверенно пообещал Турецкий. Все расселись в машины, и в это время к зданию аэропорта, включив сирену, подъехали кареты «скорой помощи». Раненых и убитого сотрудника службы безопасности «Интернефти» погрузили в первую машину и в сопровождении двух спецназовцев повезли в больницу, врачи второй занялись безвинно пострадавшими гражданами.