Олег Борисович Левин прошел сквозь стеклянные двери. Могучий охранник без лишних церемоний весьма тщательно сверху донизу ощупал «важняка» из Генеральной прокуратуры, после чего над металлической вертушкой загорелся зеленый кружок и Левин был впущен в святая святых — головной офис Вадима Вадимовича Горбаня.
За вертушкой его поджидала аккуратная барышня «белый верх, темный низ», которая встретила Левина странным приветствием:
— Мы рады видеть вас в мире претворения Суперидеи вашей жизни и рады вашей доброй Суперволе, которая позволит вам ее осуществить!
— Здравствуйте, моя фамилия Левин, — представился весьма удивленный «важняк».
Девушка повела прямыми плечиками, развернулась этаким подиумным разворотом и зашагала, безмолвно предлагая Левину следовать за ней туда, где в конце коридора определялся холл. Левин последовал, раздумывая над странными приветственными словами барышни. Чем ближе приближались они к холлу, тем явственнее слышались голоса. Вернее, как бы хоровое пение. Причем хоров было несколько.
Широкий холл был обставлен по принципу «необходимое и достаточное». Разумеется, присутствовали низкие столики и кожаные диваны, стойка наподобие «ресепш», но никакой зелени, никаких кадок с пальмами или фикусами… Единственным украшением выкрашенных в оранжевый цвет стен были убранные в темные деревянные рамочки какие-то свитки или письмена. В холл выходило несколько дверей, из-за которых и слышалось не то пение, не то молитва.
— Пока идет утренний аутотренинг, вы можете ознакомиться с постулатами Вадима Вадимовича, — произнесла девушка таким тоном, словно допустила Левина к святая святых, разрешила припасть к истокам, как сказал бы Грязнов.
Левин задумался было, где истоки. Но тоненький пальчик недвусмысленно указывал на настенные росписи. Левин подошел. «Заповедь первая, — прочитал он. — Внеси свой добрый вклад в общество! Не ленись, отдай — и тебе воздастся! Не бойся много работать: везет тому, кто везет!..»
Так… что там дальше? «Заповедь вторая. Экономия и прибыль — две сестры, идущие по жизни рядом. Помнишь народную мудрость: «копейка рубль бережет»? Так оно и есть! Экономь! Не растрачивай попусту ресурсы! Береги мозг — не трать его на пустые забавы! Направь энергию на дело компании — получишь прибыль!»
О господи, куда он попал? Что еще? Следующие заповеди были посвящены «любви к делу», «духовному и физическому совершенствованию», а завершал все это мракобесие растянутый над входом транспарант: «Думай только о хорошем!»
Прислушавшись, Левин начал различать отдельные слова в застенном жужжании:
— Думай о хорошем! Думай о хорошем! — доносилось из-за одной двери.
— Нет границ разуму и успеху! — скандировали из-за другой.
— Ты велик настолько, насколько велики твои мысли! — убеждали из-за третьей двери.
Левин отшатнулся к простенку и тут же уткнулся глазами в стенгазету. Некто Мироедов писал, что: «Пять принципов Горбаня приняты коллективом как обязательная норма жизни! Чтобы глубже проникнуть в их суть, мы делаем работу поэтапной. Каждый месяц проходит под знаком одного из принципов». Затем мы обсуждаем и общие результаты компании, и личный вклад каждого работника…»
Неслабо! Это что, общество хаббардистов?
Пока Левин раздумывал над ответом, двери всех аудиторий распахнулись, густой людской поток заполнил холл. Из коридора прямо на толпу надвигалась высокая, осанистая фигура главы корпорации «Служба Горбаня» — самого Вадима Вадимовича.
— Здравствуйте, мои дорогие! — приветствовал он служащих.
Общий восторженный гул.
— Вы пришли работать?
— Да!
— Помните, мысль материальна! Если вы думаете об успехе, он обязательно придет!
— Да!
— Помните, деньги — не самоцель. Но это цель для достижения других целей!
— Да!
— Идите и работайте!
Толпа ринулась в еще одни двери, которые были выкрашены тем же цветом, что и стены, и оттого ранее незаметны. Теперь же створки дверей широко распахнулись, словно гигантским пылесосом всасывая людской поток. В опустевшем холле остались только Горбань, девушка за стойкой и Олег Левин.
— Ну, здорово, мужик! — громогласно поприветствовал «важняка» из Генпрокуратуры обыкновенный мессия Горбань.
— Здравствуйте. Моя фамилия Левин. Следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры. — Олег решил представиться официально, чтобы странный Горбань не хлопнул его, паче чаяния, по плечу.
И как в воду глядел. Горбань подошел и с размаху, от всей души, саданул «важняка» по плечу. Тот едва удержался на месте.
— Зовут-то тебя как, милый?
— Олег Борисович. Я к вам, Вадим Вадимович, с официальным визитом.
— Это понятно, это понятно! Что ж, пойдем в чертоги мои.
Горбань широко зашагал по все тому же длинному коридору в обратном направлении, отворил еще одну высокую дверь:
— Прошу!
Кабинет главы корпорации «Служба Горбаня» являл собой подобие библиотеки. Причем библиотеки одного автора. Повсюду: на стенах, на столах, на книжных полках — висели, лежали, стояли книжки и книжечки с надписями: «памятки Горбаня», «цитаты Горбаня«…Определялись буклеты с улыбающимся Горбанем на обложке, все те же пресловутые компакт-диски.
— Ну как жизнь, Олег? — напористо поинтересовался Горбань. — Как здоровье?
— Спасибо, не жалуюсь.
— Вот, это неправильный ответ! Нужно отвечать — супер! Понимаешь, мысль материальна! Как ты скажешь, так и будет. Ты своими словами даешь себе команду в подсознание, дурилка! Поэтому, даже если ты подыхаешь, даже если у тебя температура сорок или рак в четвертой стадии, ты все равно говоришь себе: здоровье у меня супер! И всех докторов к чертовой матери! И лекарства все на помойку! Все лекарства внутри тебя. Понимаешь?
Левин извлек из дипломата диктофон, установил его на столе.
— Я к вам, Вадим Вадимович, вот по какому делу, — стараясь сохранять самообладание, размеренно произнес Олег. — Вы знаете, что десять дней тому назад был взорван автомобиль господина Трахтенберга…
— Конечно, знаю! Как не знать! Жаль мужика, да что поделаешь! Но мы венок на могилу положили, это дело святое. Я даже службу заупокойную заказывал. А как же? Но… как говорится, жизнь продолжается. Верно?
И Горбань, сменив скорбное выражение лица на жизнерадостно-жизнеутверждающее, произнес:
— Чайку выпьешь? Дивный у меня чаек. На травах.
— Я сейчас включу диктофон и попрошу вас ответить на мои вопросы, — с расстановкой произнес Левин.
— Давай, включай, мил человек! Мне скрывать нечего, я весь нараспашку.
Правда ли, что в январе этого года вы передали рекламному агентству «АРТ» все права на использование бренда «Торговый дом «Горбань», или, сокращенно, ТД «Горбань»?
— Правда, святая правда! Передавал. За деньги, — уточнил Горбань. Видимо, для того чтобы Левин не заподозрил его в благотворительности.
— Понятно, — кивнул Олег. — Известно, что после передачи прав вы продолжали использовать свое имя в рекламных целях.
— Ну и что? Продолжал, конечно. А что такого? Имя-то мое. По паспорту я Горбань Вадим Вадимович, понимаешь? — как слаборазвитому ребенку объяснил Горбань.
— Я понимаю. Но агентство «АРТ» посчитало ваши действия неправомочными. Особо учитывая тот факт, что вы рекламировали себя не совсем традиционным способом.
— Это ты про прорубь, что ли? Про компакты мои? Побойся Бога, Олежка! Там ведь целебные шумы, ресурсные гармонии!
— Меня зовут Олег Борисович! Я вас попрошу официально…
— Я ж и говорю, Борисович, это все на благо людей, понимаешь? Чего же они цепляются-то?
— Топ-менеджер агентства «АРТ» показывает, что ваши эскапады в проруби губительно сказываются на уровне продаж продукции с логотипом «ТД «Горбань». Ваши действия наносят им финансовый ущерб. И, насколько мне известно, в «АРТ» готовили документы для арбитражного суда.
— Что ж, пусть готовят. Собака лает, ветер носит, а караван идет…
— В агентстве уверены, что судебный процесс был бы ими выигран. И на вашу деятельность был бы наложен запрет.
— Так чего же они не подали в суд?
— Трахтенберг был убит, и это обстоятельство отсрочило подачу иска. Люди напуганы.
— Так они считают, что я его грохнул? — расхохотался Горбань, демонстрируя тридцать два ослепительно белых вставных зуба.
— Что же здесь смешного? У вас тяжба с «АРТ», Трахтенберг обещал шумный судебный процесс, который полностью вас дискредитировал бы… И вдруг он погибает от руки киллера.
— А кто киллер-то? Вы бы у него спросили, кто его нанял.
— Киллер мертв.
— А, ну да… Забыл я. Чушь все это, Олежка! Полная чушь! Они мне работать не мешали, они мне не конкуренты, у меня вообще нет конкурентов, я иду своим путем. Это я им мешал. Я их раздражал, я возбуждал их зависть! Я отдал им раскрученный бренд, а они его просрали! Я создал новый бренд из ничего, исключительно из своих паспортных данных. У нас огромный объем продаж! Трахтенберга это бесило! Им было бы гораздо легче, если бы я был мертв. Так кто кого должен был убить?
Логично, отметил про себя Левин.
— А чем же вы таким занимаетесь, Вадим Вадимович? Чем торгуете и как? И почему у вас нет конкурентов?
— Потому что я избранник Божий!
Левин вскинул глаза. Горбань не шутил. Лицо его, обращенное вверх, засияло благоговейным огнем.
— Мне, видишь ли, Олеж…
— Олег Борисович!
— Ну да. Мне, Борисович, явление было во сне. Вот сплю я, а будто смерч на меня идет. И вокруг людей тьма. Все кричат, детишки плачут…
«Титьку просят», — стараясь сохранить чувство юмора, подумал Левин.
— …И только я один могу всех спасти, понимаешь? Я один! И вот я мысленно обращаюсь к. Богу, говорю ему: дай мне сил, Господи! И тут словно шаровая молния прямо мне в сердце… Просыпаюсь, и такой прилив сил, такая энергия… А ты ко мне с Трахтенбергом!
«Хорошо закручивает!» — отметил Левин и спросил:.
— Так чем же вы торгуете, Вадим Вадимович?
— Ага! Интересно? Вот это уже по существу! Понимаешь, когда наш рынок был завален импортом, мне хотелось вернуть людям отечественные товары. Я занялся водкой. Качественной водкой! А теперь все торгуют товарами, мне это неинтересно. Знаешь почему?
— Почему?
— Я посчитал, что максимум, что можно заработать на продаже товаров — каких бы то ни было, — это один-два миллиона долларов в год. Мне этого мало!
— А на чем можно заработать больше? «Уж не наркотики ли он мне назовет», — изумился про себя Левин.
— Зарабатывать можно на информации! Информация — это будущее бизнеса. У нас есть Интернет, и значит, есть все! Можно продавать…
— Компакты…
— Разумеется. Потом, у нас еще есть гороскопы. Добротная, качественная астрология мирового класса сможет прийти в каждый дом.
Левин огляделся. Нет, это не больница Кащенко.
— …Но кроме этого можно продавать другие виртуальные товары. И услуги. Например, аудит, услуги адвокатов, страхование, туризм — когда клиент сможет увидеть через Интернет свою комнату, и вид из окна, и ресторан, и пляж. А турфирма, в свою очередь, может увидеть чековую книжку клиента — и порядок.
— Виртуальную книжку? — уточнил Левин.
— Ну да! Еще я планирую создать виртуальный университет…
— Хорошо, хорошо, Вадим Вадимович. А что вы делали четырнадцатого июля сего года? — ласково спросил Левин.
— Четырнадцатого? Июля? Не помню. Что и всегда — торчал здесь с утра до ночи. Это каждый подтвердит, если нужно. Мы ведь работаем почти круглосуточно! Мною внедрена система сетевого маркетинга — это ноу-хау дает удивительное сочетание энергии, предприимчивости, свободы, равенства, братства…
«Знаем мы про это ноу-хау мошенников», — мысленно вздохнул Левин.
— Пойдемте, я покажу вам, как работают мои люди!
Нет, с этой энергией Левину было не совладать! Он выключил диктофон, пошел вслед за божьим избранником.
Они вошли в огромный зал, тесно заставленный офисными столами. На каждом — телефон-факс. В нескольких местах на высоких стульях сидели девушки «белый верх, черный низ». Стоял невообразимый гул. Время от времени то одна, то другая девушка выкрикивала:
— Партнер номер 3347 только что продал виртуальную гостиную за восемьдесят тысяч евро! Поздравляем!
— Партнер номер 456 только что продал виртуальное кругосветное путешествие за… Поздравляем!
У Левина перед глазами поплыли красные круги.
— Давайте выйдем!
Они вышли.
— Это ваши работники?
— Ну да, мои сетевики. Чем больше товаров они продают, тем больше зарабатывают. Это инициативные, постоянно растущие в бизнесе люди. Я горжусь своей фирмой, — произнес Горбань, и настоящие слезы заблестели в его глазах.
Час спустя Турецкий отпаивал Левина чаем с коньяком.
— Это настоящая секта. А Горбань — эдакий преподобный Мун отечественного разлива. Его паства обожает своего гуру. Впрочем, как это и принято в сектах. И все эти речевки, установки — чистой воды сектантство. Ты послушай запись. Только потом, без меня.
— Хорошо. Скажи, Горбань может иметь отношение к убийству Трахтенберга? Как ты считаешь?
— Не знаю… Он уверял меня, что они с агентством «АРТ» не конкуренты. Что, дескать, он, Горбань, продает услуги, а не товары. Но, учитывая, что Вадим Вадимыч серьезно подорвал репутацию «ТД «Гор-бань» и артовцы всерьез намерены довести дело до суда и снять, так сказать, белые одежды с господина Горбаня, внедряющего сетевой маркетинг на принципах оболванивания сотрудников, — учитывая все это, можно предположить, что Горбань испугался и организовал покушение. Киллер — этот юный мальчик, мог быть сотрудником Горбаня. Тот мог просто запрограммировать юношу, внушить ему все, что угодно: дескать, ты герой-камикадзе, фирма тебя не забудет. Фанатизм там вполне возможен: в том, что Гор-бань излучает бешеную энергетику, обладает гипнотическим даром, в этом я убедился на собственной шкуре. Он играл мною как кошка с мышкой. А ведь я, Саня, не сопливый мальчишка! Я огонь и воду прошел…
— Ладно, ладно, успокойся! Пленку я прослушаю. Ты иди отдышись. С Наташей моей пококетничай. Это очень помогает.
Когда Левин вышел, Турецкий в задумчивости произнес:
— Кто же этот киллер? Что ж такое-то! Прошло четыре дня, а мы не можем установить его личность… Плохо, очень плохо! Каков же итог дня нынешнего? Появилась новая версия: преподобный Горбань и святые дела его… А может быть, господин Артеменко просто посмеялся надо мной, подкинув мне эту «распутинщину». Надо бы встретиться с ним еще раз…
Александр крутил диск телефона, продумывая разговор с Артеменко.
Но секретарь (или кто у него там?) сообщил, что нынче утром Иван Васильевич вместе с супругой уехал на отдых и лечение за границу. Когда вернется — неизвестно.