Двигатели «Боинга», соответствующие всем мировым стандартам по уровню шума, мерно гудели. Гордеев сидел в комфортабельном салоне первого класса (представители Интерпола, судя по всему, к экономии средств не привыкли), пил виски с содовой, чтобы восстановить нервную энергию, потерянную во время сумасшедшей погони, и пытался составить план дальнейших действий.
Конечно, самое главное сделано — он на борту самолета. Вместе с преступником. И, что очень важно, — тот не знает его в лицо. Значит, прежде всего надо пройтись по салонам и попытаться его найти. А потом в аэропорту опознать, когда он попадет в руки французской полиции. Вот, собственно, и все…
«Даже неинтересно, — подумал Гордеев, — хорошо бы успеть погулять по Парижу…»
Торопиться было некуда. Из летящего самолета еще никому не удалось скрыться. Гордеев допил виски, полистал какой-то журнал и поднялся с места. Стоило ему направиться в другой салон, как подлетела стюардесса и защебетала что-то по-французски. Гордеев понял, что она предлагает ему отправиться в туалет для пассажиров первого класса, который находится в направлении, противоположном тому, куда отправился Гордеев.
— Ничего, — ответил Гордеев по-русски, — мы люди простые, воспользуемся обычным. Не буржуи. Нам излишеств не надо.
Стюардесса ничего не поняла, но Гордеева пропустила.
Адвокат медленно прошел два салона, внимательно оглядывая пассажиров, прежде чем обнаружил того, кто ему был нужен.
Он сидел у иллюминатора, в его лице действительно было что-то неуловимо кавказское, не говоря уже об упомянутых кудрях — черных как антрацит. Гордееву даже удалось разглядеть светлые глаза. Больше он разглядывать преступника не стал, боясь вызвать его подозрение.
Вернувшись на место, он уснул и проснулся, только когда объявили, что самолет заходит на посадку. Вежливый голос продублировал текст по-русски. Гордеев открыл глаза и приготовился действовать.
Только выйдя из самолета, он понял, почему ему выдали билет в первый класс. Не из-за пустой расточительности! Сотрудник Интерпола оказался весьма предусмотрительным. Дело в том, что пассажиры первого класса первыми и покидают самолет. А, значит, у Гордеева оставалось в запасе несколько минут, чтобы выйти и приготовиться к встрече преступника.
Сотрудник Интерпола не обманул — прямо у выхода поджидал человек, который держал в руках плакатик с надписью Jury Gordeev.
— Юрий Гордеев — это я, — сказал адвокат, подходя к нему.
— Здравствуйте, — объявил тот. — Я сотрудник российского посольства. Меня попросили передать вам транзитную визу и деньги.
Он протянул Гордееву пухлый конверт.
— Вы мне поможете задержать преступника? — вполголоса спросил Гордеев.
— Простите, но это не в моей компетенции. Я дипломат, а не полицейский, — улыбнулся тот.
— Хорошо… А больше мне ничего не просили передать?
— Нет, больше ничего. До свидания.
И он быстро скрылся в толпе пассажиров.
«Видимо, испугался, что ему придется вместе со мной задерживать преступника, — подумал Гордеев, — хотя, в принципе, у каждого своя работа. С какой стати сотрудник посольства должен вместе с неизвестным ему человеком гоняться за преступниками?»
Итак, теперь было необходимо внимательно следить за действиями полицейских.
Однако Гордеев не заметил, чтобы у выхода был хоть один человек в форме французской полиции. А между тем при задержании здесь должно быть немало полицейских.
«Наверное, они в штатском, чтобы не вызывать паники среди пассажиров, — решил Гордеев. — Хотя, скорее всего, его возьмут еще в таможенной зоне».
Между тем пассажиры потихоньку выходили из дверей. Адвокат продолжал внимательно наблюдать за ними.
Вот наконец он заметил знакомые черные кудри.
Преступник продвигался в толпе пассажиров и, судя по всему, был совершенно спокоен. В руке он держал только небольшую сумку.
Гордеев снова огляделся. Никого. Ни единого полицейского вокруг. Это становилось довольно странным. Между тем убийца вышел из дверей и направился в зал.
Это было более чем странно. Гордеев не понимал ровным счетом ничего. Почему французская полиция не задержала его? Может быть, представитель Интерпола не успел передать его приметы? Сомнительно. За три часа полета это можно было сделать десять раз.
Между тем преступник удалялся и скоро мог опять скрыться в толпе пассажиров. Гордееву ничего не оставалось, как броситься за ним.
Если бы он остался у дверей еще полминуты, то заметил бы, как французские полицейские выводят ругающегося и упирающегося алжирца — черноволосого и в коричневой кожаной куртке…
Стараясь не терять из виду преступника, Гордеев снова поискал глазами полицейских. К несчастью, по дороге ему не попался ни один. Между тем преступник вышел из стеклянных дверей аэропорта и двинулся к ближайшему такси.
Гордеев был в панике. Что делать? Задержать его он не мог. Поднять панику? Рискованно. Кто знает, что у него там в сумке. Кроме того, воспользовавшись сумятицей, он мог спокойно улизнуть, а этого допустить ни в коем случае было нельзя.
Полицейских, как назло, поблизости не было. Да и пока Гордеев объяснял бы им, что к чему, преступник благополучно мог скрыться.
Так что не оставалось другого выхода, как следить за ним дальше.
Гордеев вышел из аэропорта, и вовремя — киллер уже садился в машину.
— Такси! — закричал Гордеев. В двух шагах от него затормозила машина. Он мигом прыгнул на переднее сиденье.
— Вон за тем такси! Побыстрее! — сказал Гордеев по-английски. Водитель-араб кивнул и вырулил в указанном направлении.
Осень в Париже — теплое и приятное время. Жара, которая иногда случается и здесь, уже прошла безвозвратно, однако этот день выдался довольно теплым. После дождливой и прохладной Москвы Гордееву показалось, что он попал куда-то на юг.
«Вот тебе и погулял по Парижу… Видно, мне на роду написано ездить из аэропорта в аэропорт, преследуя этого преступника, — с грустью подумал Гордеев. — Однако, я надеюсь, здесь-то у таксистов есть телефоны?»
У араба-водителя телефон, к счастью, оказался, правда, он вежливо предупредил Гордеева на ломаном английском, что за звонок придется платить отдельно. Гордеев согласен был на все…
Он вынул из конверта, который передал ему сотрудник посольства, крупную купюру и показал ее водителю.
— Вот двести евро. Получишь их, если не упустишь такси.
Араб меланхолично кивнул, впрочем Гордеев заметил, как в его черных восточных глазах заиграли алчные огоньки. В подтверждение стрелка спидометра медленно поползла к отметке 100 км/ч.
Когда Гордеев получил телефон, возник вопрос: куда звонить? В местное отделение Интерпола? Но он не знает номера телефона. В полицию? Весьма вероятно, что там не понимают по-английски, а на французском Гордеев знал только несколько слов. А объяснить, что он преследует преступника, который совершил убийство в Москве, и вовсе представлялось невыполнимым. Позвонить в российское посольство? Зная тамошние порядки, Гордеев предполагал, что, пока там будут телиться, он упустит преступника. В конце концов Гордеев решил позвонить в Москву, Турецкому. Александр Борисович был единственным человеком, который мог быстро принимать верные решения.
Между тем меланхоличный араб продолжал преследовать такси, в котором ехал преступник.
— Саша! — проорал Гордеев в трубку. — Это я!
— А, Юра, — весело ответил Турецкий, — рад тебя слышать. Ты где?
— Саша, я в Париже! В такси! Преследую преступника!
Ответом ему было молчание.
— Как же так? — наконец сказал Турецкий. — Мне только сообщили из Интерпола, что он благополучно задержан прямо в самолете! Наш убийца в полицейском участке. Я думал, ты тоже уже там — опознаешь.
— Не знаю, кого они там задержали! Убийца спокойно вышел и сел в такси! Я еду за ним.
— Ну и дела… Как же это они так промахнулись?
— Понятия не имею. Только он спокойно вышел из самолета и сел в такси.
— Ты уверен, что это именно он?
— Абсолютно уверен! Я успел его хорошенько разглядеть в самолете.
— Видимо, оказался еще один человек с похожими приметами, которого и задержали. Тогда ничего не поделаешь — продолжай преследование! Свяжись с полицией!
— Ты забываешь, Саша, они. часто по-английски не говорят… Это же Франция.
— Ах ты черт… Действительно, во Франции по-английски разговаривают далеко не все, — выругался Александр Борисович, — тогда связывайся с местным Интерполом.
— Я не знаю телефона!
Турецкий опять крепко выругался.
— Давай быстрее решать! — взмолился Гордеев. — Я ведь не знаю, куда он едет и когда собирается остановиться! Можем упустить!
— Он у тебя в поле зрения? Видишь номер машины?
— Вижу!
— Продиктуй. Я попробую связаться с ними сам. Это дорога из Орли?
— Да. Но мы уже скоро въедем в Париж.
— Говори номер машины!
— Что делать дальше? — спросил Гордеев, продиктовав Александру Борисовичу номер такси.
— Придется преследовать! Ничего не поделаешь, Юра! Вся надежда на тебя. Не упускай его из виду! Иначе все наши усилия напрасны! И кстати, смерть Володина.
— Он все-таки мертв?
— Да, как это ни прискорбно. Я выезжаю на место преступления. Удачи тебе!
Через Некоторое время они въехали в Париж. Такси с преступником неторопливо двигалось в потоке машин. Вскоре они уже приближались к центру Парижа.
Гордеев видел знакомые черные кудри преступника совсем близко и соображал, как ему лучше поступить. Впрочем, никакого выбора не было — оставалось только следить за ним. Как себя вести, покажет обстановка.
Они уже находились в районе Монмартра. Неширокие улочки, нескончаемые вереницы машин по обеим сторонам узких тротуаров. Проезд настолько мал, что двум машинам не разъехаться.
Такси с убийцей маячило впереди, иногда теряясь за поворотом. Впрочем, таксист, которому, видимо, грели душу обещанные деньги, каждый раз верно выбирал направление, в результате они не отставали.
И вот, свернув в очередной переулок, Гордеев обнаружил, что такси остановилось и человек в коричневой куртке выходит из машины.
— Стоп! — негромко сказал Гордеев арабу, протягивая деньги. Таксист сцапал купюру, и на лице его появилась довольная улыбка.
— Спасибо, — сказал таксист, прижимая руку к сердцу. — Удачи вам!
«Да, удача мне не помешает», — подумал Гордеев.
Киллер вышел из такси и мельком глянул назад, в направлении Гордеева. Адвокат на долю секунды встретился с ним глазами. Ему показалось, что преступник подозревает о слежке.
«Неудивительно, — пронеслось в голове адвоката, — такси преследует его от самого Орли, сворачивает во все переулки. Тут и младенец заметит слежку. Наивно было бы полагать, что человек, который только что совершил убийство, а вчера еще одно, не будет внимательно следить за машинами, которые его преследуют, да еще так откровенно…»
Убийца расплатился с таксистом и быстро скрылся в небольшой арке старинного дома. Гордеев кинулся за ним.
Заглянув в арку, он понял, что арка ведет не во двор. Здесь был просто-напросто сквозной проход, ведущий в следующий переулок. В Париже, особенно в центре, немало таких проходов, темных, грязных, не ремонтирующихся, кажется, со времен Виктора Гюго… Они облегчают жизнь местным жителям, которым проще добираться до своих домов в вечно переполненном машинами Париже, а для жуликов они тоже удобны — проще скрываться с места преступления. Но конечно, что было важнее всего для Гордеева, эти ходы существенно осложняли слежку.
Адвокат, стараясь производить как можно меньше шума, вошел в арку и на всякий случай прижался к стене. Он услышал звук удаляющихся шагов, а заглянув за уступ стены, заметил в дверном проеме с противоположной стороны темный силуэт, который тут же скрылся. Гордеев побежал по проходу и уже через несколько секунд, миновав проход, оказался в следующем переулке.
Коричневая куртка мелькнула справа, за домом. Гордеев побежал за ней. Там оказался еще один проход, существенно длиннее первого. Кроме того, он был изогнут, так что увидеть противоположный выход тут было нельзя. Однако он был настолько же темным и грязным.
Адвокат побежал по проходу, снова стараясь производить как можно меньше шума. Он слышал шаги… Запутаться здесь было нельзя, и Гордеев, обогнув лестничный пролет, увидел противоположную арку. Побежав по ней, он, наступив на что-то скользкое, грохнулся наземь. Звук шагов на секунду прекратился, потом преступник, видимо, пошел быстрее… Гордеев, чертыхаясь про себя, вскочил и снова пошел по проходу.
Судя по всему, преступник успел выйти. Гордеев выглянул наружу. Никаких следов. Улочка, в которую вел проход, была пустой, коричневой куртки нигде не было.
Оценив расстояние, Гордеев понял, что быстро скрыться за поворотом преступник не мог. А это могло значить только одно — он не вышел в улочку, а спрятался где-то в проходе. Адвокат уже не сомневался, что преследуемый догадывается о слежке…
Гордеев снова метнулся в проход. Где-то высоко над головой раздались торопливые шаги.
«Конечно! — понял Гордеев. — Он взбежал по лестнице, которую я только что обогнул!»
Он бросился вверх по лестнице. Судя по всему, ею пользовались редко, несмотря на то, что дом был старинным. Скорее всего, это была черная лестница. Когда-то здесь ходили слуги и лакеи. А после того как количество слуг резко убавилось, лестница оказалась ненужной.
Гордеев поднял голову и заглянул в проем между перилами. И снова встретился взглядом с преследуемым. В полутьме его лицо выглядело особенно злобным. Впрочем, адвокату было не до того, чтобы оценивать выражение лица преследуемого. Он, прыгая через три ступеньки, взбегал по лестнице.
Внезапно шаги стихли. Гордеев прислушался и снова побежал вверх.
Вскоре он оказался на верхней площадке. Здесь имелось две большие дубовые двери с потемневшими медными ручками и кнопками старинных звонков. Куда идти?
Адвокат подергал одну ручку. Заперто. Другую… Тяжелая дверь со скрипом подалась. Гордеев осторожно заглянул внутрь.
Очевидно, это была какая-то заброшенная квартира. Темная прихожая вела в пыльную комнату с обшарпанными полосатыми обоями, которые клочьями свисали со стен. Здесь, судя по всему, давным-давно никто не жил. И именно сюда, скорее всего, забежал убийца…
«Эх, мне бы пистолет сейчас…» — подумал Гордеев, переступая порог.
Но пистолет ему не понадобился. Потому что откуда-то сверху, на него, словно гигантская летучая мышь, кинулся человек.